Текст книги "13 Дней"

День 4

Постучав в дверь, меня пригласили. Z, стояла у распахнутого настежь окна, с распушенными волосами в одном лифчике, он черный. Она предложила кофе, я согласился. Всё происходило в тишине, но в тоже время яркие ноты детского счастья – били меня по ушам. (Деньги положил на стойку).

Отпив немного, приказал ей лечь на пол, она слушалась. Какой она непревзойденной красоты и неуступчивой фигуры, что меня подчинила – размышлял в то время, как выливал понемногу обжигающий кофе на её нежно-белую кожу на бедрах. Она стонала оттенками серого. Отставив кружку, поставил её на колени. Расстегнув штаны, она во всех изысках принялась дразнить меня своим розовеньким язычком, в этот момент, меня настиг приятный спазм, где-то у низа живота. Завязав ей глаза, довел к кровати, закинул её руки ей за спину… и только ласково называл Z. Её звали не Z. Она играла, и ни когда не спрашивала кто такая Z. Она понимала, что просто на неё похоже внешне и была убеждена, что не внутренне, так как почти не когда со мной не говорила, и я знал это. Глубокой ночью, проснулся от кошмара, собрался. На прощание пожелал сладких снов моей Z и отправился домой.

• • – •—

15 Сентября день рождение одной моей знакомой. Яна была очень мне мила.. с ней вышла очень замороченная история, корни которой цепляют ряд, не причастной к этому сюжету событий, но всё же..

Как-то написал неплохой электо-сет и искал возможности его отыграть. Владимир просил в школе уступить мне вертушки, у меня самого на это духу не хватило. После усердия Владимира, возможность отыграть – имела место быть. В школе, на новогоднюю вечеринку 25 декабря, где меня и познакомил с Яной Владимир, все делали танцы под мою дудку. Нечего особо не зная о Яне, я проявил некие, нестандартные чувства, то было нечто, что с трепетом переживал. После моего дебютного выступления, которое не мне одному показалось великолепным, мы завязали разговор. Она пригласила к себе..

Я был в назначенное мне время; кроме нас в доме была её сестра Ксения. Мы разлили чай, разговор шел на общие темы, через некоторое время, Ксения сочла нужным нас покинуть и идти заниматься уроками в свою комнату.. Мы продолжили разговор вдвоем, разговор сужался, мы заговорили об отношениях. Вечером я прощался..

Из этого разговора, выводов много, хоть и не прямых.. Платформа была выстроена четко, показан я был со всех многогранных и самых лучших своих сторон, в лучшем свете.

По пути домой много размышлял, даже больше мечтал, что это немыслимо изящных движений мадемуазель, изволит быть моей. Меня это будоражило, признаться честно и раньше были девушки, что меня впечатляли, но не настолько, чтобы задавался в мечтах так глубоко. До того, как попал домой, а как попал – уже не помню, продумал всё максимально тщательно, до глубокой старости… И моя расчетливость, в данном отношении, меня еще больше будоражила. Наступил новый день, наступили новые свидания, новые разговоры о многом.. мне это всё так нравилось, ни каких преувеличений, ни каких драм, всё реально.. Так, продолжалось не так долго, как хотелось..

С Яной есть одна история, хоть и незначительная, но меня греет. Празднование дня Сильвестра – шел третий день. Люди менялись, тоска навивалась. В голову Павлу и Владимиру пришла идея пригласить Яну к нам в гости. Меня эта затея во всех смыслах волновала, но видом выказал полную безучастность. В их рассуждениях: «нужно предлагать ей посетить нас поочередно, так как каждый из нас, имеет свое место в её глазах». Первым был Владимир – попытка не удачна, после преступил Павел, на его и мое удивление, ему так же не удается иметь успех. Стараясь утешить, решил позвонить сам, мол, не из-за ваших просьб она отказала, но потому, что имеет другие планы. Дозвонившись, немного переговорив, она всё же решила переменится. В этом моменте себе четко признался: «она расположена ко мне и ищет общения». Через час она прибыла не одна, как звали её подругу, не помню, а если предельно откровенно, то просто не расслышал. Мы немного выпили и перекинулись несколькими фразами на общие темы. Остаться наедине было не возможно, это могло зацепить друзей.

«А вообще знакомство Яны со мной имело место быть и заочно, со слов и рассказов Павла и Владимира. Яна являлась одноклассницей Владимиру, с которой он учился не один год (из этого, оценив его поведение и политику в её сторону, сделал вывод: она минимум „просто“ симпатична ему). Вследствие стабильных разговоров Владимира о Яне в обществе Павла, привели и Павла к сосредоточению на её личности. Там, не долго спустя – они познакомились. И здесь начинается соревнование в стиле „кто же станет счастливчиком?“, так как оба понимали, что приз весьма весом и есть за что бороться. Но Яна, не сочла нужным подыграть на начальном этапе восхождения воображений и соревнования завершились, не успев начаться»…

Со временем, Яна отдалилась от меня; мы стали не только реже видеться и созваниваться, но реже списываться, всё странно обернулось.. Это меня било, бой не мог быть равным не при каких моих доспехах, но вскоре время пришло мне на помощь, и моё лечение им, протекало стабильно..

Вообще мне, вяло представлялось так: Бо и Коко, первый преподнёс второй пятый аромат – покоривший неисчислимое количество сердец милого пола, но так и не достигнув своей цели, не исполнив свою судьбу верно, уступив «закону» правообладания, оставленного за собой Дмитрием Павловичем, на самую желанную женщину. Коко, на мой взгляд, имевшая целую гору разных ларчиков, в которые без разбора забрасывала отданные ей мужские сердца и любовные покорности, не придавалась любовным основаниям, в период годовой «Русской оккупации» её личности. Любовь к темноте не означает её понимания. Вообще, я говорю это не из знания, а из чувства, вложившего в меня эти слова. Мне нравиться, подобные этой, маленькие истории, они отвлекают, они помогают мыслить, мечтать, переживать.. Яна была моей маленькой Коко, вот только что за Романов такой, который обокрал меня, которому мне пришлось уступить? Да и ладно, всё же себе отвёл роль Эрнста Эдуардовича – это уже определенного рода успех, однако не Царского масштаба и снова колесом всё.

Вскоре многое устаканилось, точнее она так всё определила без моего на то согласия..

Я подумывал позвонить ей, перед переходом за бугор, но на меня навалилась жуткая тоска о прошлом, короче – не решился.

Мигрирую по ту сторону рая.

День 5

Эскапизм – стремление человека уйти от действительности в мир иллюзий.

В баре грубо, меня стесняло; то чувство, когда не можешь присмотреть ни один нормальный угол, чтобы задавиться. Рядом сидел полный, нет, жирный парень, он заглатывал американский бургер так страстно, будто вся его жизнь завесила от этого. Я думал: «А что если человек имея физический не достаток, например: ожирение, мог, справив мысли, является близко подошедшем к дистрофии?».

Осмотревшись, понял, что со мной говорит мадмуазель, говорит на те темы, которые могут быть развиты исключительно из последовательного разговора, видно я говорил с ней какое-то время..

– Ты холоден ко мне, я тебе не нравлюсь? – говорит она. (я видел её впервые, по крайней мере, был уверен.) – ты на меня не смотришь, меня не трогаешь..

– Мое тело не может повторить желание сердца, не может позволить до коснутся до тебя, любое движение не передаст моих внутренних чувств. – с чувством из меня..

Мне каждое проявление любви – кажется лицемерием, просто потому, что любовь неописуема и не проявляема людьми в отношение друг друга.

Встав из-за барной стойки, быстро вышел на улицу. Передо мной развивалась бурная, можно и эпатажная картина, она предстала на столько ясно что я ужаснулся, не сам ли я там?, на месте того чудака, что разбивается в словах:

– Я не убивал!, я лишь дал свободу духу, он так молил, что меня колотило даже во сне, вспоров брюхо я умертвил прах, а духу вечному – дал свободу, от этого праха…

– Ты псих, ты заколол его, мне страшно, что теперь будет, что с тобой??, как можно было…

Я смутно понимал, что мне здесь не место. Нужно вернутся в бар, забыл кое-какие вещи.

Бар не плох, есть два варианта пути: первый ведет вниз, в зал с «открытой» застекленной кухней, ты можешь выпивая, смотреть как тебе стряпают; просто великолепно, жуть.. Дальше есть второй: лестница на верх, к основному залу с барной стройкой, она интересна тем, что на кованных железных прутьях, от потолка, ровно над ней, в бочонках помещен алкоголь любых мастей. При этом эта, не далеко замысловатая конструктивная, вращается по или против часовой стрелки, для большего эффекта. Атмосфера царит сносная, но моментами бывает невыносимо. В диковинку интерьера, так же представлена дверь, в комнату того отвязного типа, который проживает в этой хате – весь бар есть его двухъярусная квартира, в которой тусят случайные гости, квартира английская, с соответствующей англо-американской кухней. Уткнувшись в глазок двери его комнаты, можно высмотреть, как он развратничает с тетками. Уборные кабинки, отделаны продолговато выпуклыми плиточками, в динамиках – реплика комментатора, переживающего бейсбольный матч. В целом интерьер выдержан, моя пахлава ресторатору.

Суматоха страшная, через тебя пробираются официанты в рваных кожаных фартуках, подталкивая слегка, как бы намекая выпить ещё, для того, чтобы выносить их кривые улыбки более мягче. Бармены знают свое дело, умело вращая под разными углами шейкеры, мешают вполне приличные коктейли.

Вернувшись на свое место, содрал ужас застывший на лице той девушки, что говорила со мной, она сидела так, будто находилась без движений всё мое отсутствие, ужас был значительно переигран, это явно прослеживалось.

Она держала, что-то в руке, смутно отдавало чем-то знакомым.

Я увидел свою визитницу. Ах да, уже и не помнил, что вернулся именно за ней.

В визитнице были только непонятные, необъяснимые, размытые, потертые, корявые карточки. «Что это?»; «Просто визитки, которые несли информацию, а теперь они у меня, и они ничто, я стер с них все и заточил в кожаный переплет». Перемолов всё у себя в голове, оставил её новую реплику без ответа, взял папку, сунул во внутренний карман не пересчитав ни одной картонки и ринулся ко входу, боясь, что меня могут нагнать, со своими тошными вопросами зная, что не получат ответы. Не мог её терпеть, мне нужно уединиться.

Пройдя кварталов шесть может девятнадцать – обернулся, нет ли её?, никого, отлично..

Открыв дверь дома меня, одолели сомнения, я углубился. Моя мысль, ломается как сухая веточка о прочную завесу мусора из паршивой информации, не сложившихся мечтаний и истерзанных чувств. Во всей этой непонятной смуте – укрылся крепким сном.

Очнулся я, от чувства падения во сне – это отвратно. Спал в целом не долго. Рассвет застал меня за глубокой мыслью. Стряхнув игры разума, я кинул их в ящик «не понятно ни чего» и сварив кофе уговаривал тишину составить мне компанию, как бы уговаривал её выпить тоже.

Я выбежал на улицу, за мной гналась она, я пытался скрыться, но она настигала меня.

Опустошённость таскалась за мной всюду, горечь отступления в замесе с презренной обидой – нагнетало. Меня душило чувство разложения мозга. Освирепев в сопли, сделал первый надрез. Меня куматозело. Брезгливость к ситуации подтягивала комок мусора жизни к горлу. Самые серые цвета били фонтаном в голове, мучая страстно, будто сама их задумка заключалась в том, чтобы меня искоренить. Кровь отливала, я не чувствовал мизинец. В воображении она наступала на меня а я, словно падший человек уворачиваясь, цепляясь за нитки пустоты, пытался скрыться, но четно. К чему всё так?. Меня знобило, думал, что это и есть мой конец, видно так распределено.

На меня, с тяжелым треском, упала темнота. Наверное рухнул на пол.

Страх атмосферы успел преобразоваться в нечто между смирением и яростью. Почти неуловимое чувство, а не уловимо оно потому, что его просто нет. Хахаха..

Нас нет. Или мы есть?. Не кто не знает. Наверняка никто, ни когда, нечего тебе не скажет потому, что ты никому не нужен, ты ни кто. Ты зло.. Хахаха. Или добро. Видя стул перед собой нельзя сказать, что сев на него ты не упадешь, или например то, что его нет, когда он перед тобой, или он там уверенно есть. Всё как-то сложно, весь мир сложен, тем он против нас, он не содействует нам, только лишь диктует правила, которые мы должные соблюдать. Почему?, да потому что если нам в преданиях сказано, что человек ходил по земле, а не летал в облаках, значит – оно так и есть, а если ты не соглашаешься с этим, то ты уходишь в иной мир, нарываясь в канаву тварей, что зовутся смертью, которая имеет самую крепкую хватку не свете. Смерть наделена взвешенной и в следствие пригодной властью для совершения зла или мнимого добра. А узнать на верни-ка ни кто не может потому, что человек пролив чай может проклясть весь род человеческий, а может потерять единственного сына и сказать мол, «Это Бог его забрал, ему там хорошо!», вот такая правда; правда – неправда. Её нет, она ни в чем не исчисляется, она вне нас, она не досягаема и потому, люди вывели и применили фразу: «у каждого своя правда».

Очухался, в каком-то задрипанном проулке, с палкой в руке. Можно сказать, я втирал эту палку в левое предплечье, ощущение не из приятных, счесанная кожа, местами давала о себе знать. Нужно срочно продезинфицировать рану. Я хотел оставить жизнь от палки?, смешок подкатил и я дал ему волю и сильно захохотал. Размышления конечно у меня не самые светлые, но таких еще не было, вообще наблюдаю какую-то прогрессию, знаете?, усугубление.. Это ни сколько не тревожит, это было предсказуемо..

Не бросайте в меня грязью, учтиво кричал мой труп, ворочаясь яме с крестами.

Я ни как не мог, собрать по буквам свое имя, у себя в голове. Мой страх – мое имя.

Для того, использую цифры. Каждая цифра соответствовала букве в алфавите. Этим набором и пользовался. Это отгоняло тоску и страхи.

Бывало писал его на клочке бумаги, если того, остро требовала ситуация, но было это редко. Больше предпочитал вовсе его не называть. Был случай, на меня огрызнулись, заточив в куб «таинственности». Таинственный от того, что не открываю свое имя, смех..

Как можно терпеть мир?, мне страшно, больно страшно, это меня мучает. Как люди существуют?, в чем они оценивают свою жизнь?, как они ведут подсчеты духовному?

Для самого себя ты может и представляешь некую ценность, но как на счёт остальных?, что думают они? Как можно говорить о чем бы то ни было?, как можно навязать мнение?, как?, когда ты не представляешь для других веса и ценности в этом весе?, мир не даст выше, чем ты сам себе дашь, но как это осуществить? Почему люди слушают, друг друга?, отвечают на глупые вопросы?, от одной лишь потребности в разговорах?, в человеческих мерзостях?, в чем?, не могу проследить ни как. Многие живут, смирившись, не зная с чем. Жить не чего не зная и не задавая при этом вопросов, позиция односторонне выгодна, но лишь односторонне.

Нагнетающая обстановка, чувство на иголках, и лишь вопрос – когда же взорвет?

Это в возрасте дело?, так?. Это должно как-то объясняться. Ответов не найти!, не найти потому, что нет вопросов. Вопросом видно является что-то – нечто не открытое людям. Мы не знаем что такое «вопросы», как их задавать, куда идти и где быть. Это прикольно, но боязливо. Знаете, скажу вам вот так: вступив в эту бесконечную войну с бытием, где приз истина познания «почему и как» – ты проиграешь, проиграешь потому, что ты закончишься раньше мира, всё на много проще. Мир поставит на колени: смирив руки, ноги, головы, уста, всё.

Теперь легче?, это как глубокий вдох и искалеченный в приступах кашля – выдох.

Мы не знаем, не верим..

Жгучее чувство морозит тебя, когда копаешься во всей этой бездонной каше.

Каждый раз, когда мне задают вопрос – «как твое имя» меня смущает. Хочется рвать. Ну кто вы что бы знать?, зачем вам знать?, для чего?, что будет если знать?

Пффу. Еп. Жуть. Нечего, скоро всё закончиться, скоро меня здесь не будет.

• • – •—

В Пражском аэропорту – прождал пол часа на получении багажа. Ко мне обратился сотрудник аэропорта и сообщил, что мой багаж по ошибке отправили следующим рейсом, и он будет только через три часа в Праге. Мне предложили, как альтернативу моему ожиданию, доставить багаж по адресу моего проживания. Я написал адрес и вышел на парковку.

– Такси!!

– U Svobodarny 9

– Сколько дашь?

– У меня не много денег..

– Покажешь 700, нет 1000.

– Я не знаю дороги

– 1000?

– Ладно, едем.

Водитель понимал, что я зеленый, и знал, что соглашусь на предложенную им высокую цену.

Мне пришлось изрядно потрудиться в поисках администратора. Я предъявил документы и бронь.

Мне дали ключи и объяснили, как пройти. Мои апартаменты на втором этаже.

Комната чиста и аккуратно обставлена без излишеств, сложенное чистое белье на тумбе, рядом с кроватью.

«Нужно в магазин купить мыло и разную мелочь». Мне жуть как хотелось принять душ. Нацепив на влажное тело одежду – двинул в направление метро. Прошел торговый центр Harfa и O2 Arena’у, мимо автобусной остановки; спустился в метро без турникетов.

С Ceskomarovsk’ой досидел до Namesti Republiky по желтой ветке. Из метро поднялся в Palladium. В движение по торговому дому, решил взять кофе. В очереди на меня свалился громкий разговор девушки, пропитанный страхом. Голос её собеседника не был мне слышен. Меня захватил интерес; пошел на слух. Когда её увидел, стянуло к полу от неожиданности. Голос был красив, но насколько красива та, кому он принадлежал, я не мог и думать. Человек, с которым она говорила, был одет в фирменную форму и держал её за локоть, она видно была против распущенных им рук. Я подошел ближе и поинтересовался в чём предмет разговора. Оказалась, она украла какое-то шматье из магазина и охранник требовал, чтобы она вернулась. Предложив ему денег, он оказался, сказал, что я любезен и что заступаться за девушек – честь, особенно если они тебе не знакомы, но всё же ей придется вернуться в магазин и вернуть все вещи.

Я непринужденно обратился к девушке и поинтересовался: Могу ли я вернуться вместе с вами в магазин и постараться всё уладить?

С ней вместе был легкий шок. У меня подкатывает смешок, подобного рода ситуации – смущали меня ничуть не меньше тех двоих. Мне было спокойно, можно сказать, даже был рад этому событию, оно как-то меня оторвало.

Мы зашли в служебное помещение, там были еще трое. Один стал что-то оживленно рассказывать другому и тот прошел в комнату видеонаблюдения. Этот второй нас окликнул, мы вошли с девушкой вдвоем. Он указал на мониторы. Действие, отображенное на экранах, передавало реальное время. Я попросил показать запись, из которой их подозрения упали именно на эту мадемуазель. Он стал что-то причитать. Третий подошел ко мне и сказал, что они не могут показать запись потому, что сделать это сможет только их IT-шник. Я спросил: – где он? «Он на вызове» – прозвучал ответ, у него, мол, есть дела важнее обычного воровства. Нам предложили дождаться его или закончить по-хорошему, (сознаться и вернуть вещи). Украдкой взглянул на красотку; мм, она была слишком привлекательна. Прочитав мои мысли, сказала, что у неё нечего чужого нет.

Я верил ей, да и в действительности это выглядело очень странно. Она хорошо себя держала, правильно изъяснилась и вид у неё Ангела, думаю, она не могла украсть.

Вникая глубже, мне становилось смешно, до того это было нелепо.

Я сказал, что могу уплатить предписанный данным ситуациям штраф.

Тот, что причитал, просил меня выйти; я сделал жест рукой означавший: «иди, я последую за тобой». Мы вышли из служебки в отдел магазина.

– Она правда украла, я видел

– Думаю, что вы осмотрелись, день сегодня не из простых.

– Но…

Не дав ему договорить, хотелось с этим закончить быстрее.

– Я дам вам двуш'ку, думаю этого хватит, и дам их вам только между нами – сами решите, как поступить с деньгами. На последнем слове – подмигнул, собрав лицо в бесстрастного безумца.

Он растянулся в улыбке.

Передовая ему деньги, продолжил..

– Вы сейчас зайдете и попросите мадемуазель выйти ко мне, «думаю объясниться с товарищами по службе вы сумеете».

Он кивнул.

Я остался ждать..

Она вышла.

– С вами всё хорошо?

– Ээ.. да, спасибо, не могу нечего придумать, вы меня обескуражили.

– У вас ничего не болит?, я видел он вас резко держал.

– О нет, не болит, вы и в правду очень любезны..

– Я был в очереди за кофе, пред тем как ввязаться, может мы завершим начатое мной?

– Вы приглашаете меня на кофе?, я не могу, я и так вам многим обязана за свое спасение.

– Что вы?, отплатите мне, составив компанию.

– Какой будем пить? – она задала этот вопрос с необычайно-нежной застенчивостью.

Мы взяли кофе в «Costa».

– А всё-таки интересно – начал я – как они решились на вас думать?

Казалось в этот момент, её смущению не было предела.

– Ээ.. Вообще.. Я и вправду взяла несколько вещей.. Не поймите меня превратно, мне это было нужно, у меня есть деньги платить за них, не в них дело, я не клептоманка, это тоже не подходит, просто именно сейчас мне нужен драйв, всему, что произошло, мое доброе настроение, отдает справедливый поклон. Вы меня очень выручи, даже не представляете как.

Я удивился тому, насколько меня это не цепляло, оставшись хладнокровным:

– Хм, это у вас впервые? – поинтересовался я.

– О да, это впервые.

– Это хороший урок и бесценный опыт – это всё, на что меня хватило.

Признаться, я был немного разочарован. Но она была красива, с нежной кожей, не знающей работы, с мягкими на взгляд волосами средней длинны и с большими красивыми зелеными глазами. Она была желанна, но не мной и не сейчас..

– Мне приятно было познакомиться с вами – сказал это строго.

– Мне тоже, вы уходите? – невинно произнесла девушка.

– Да, у меня еще есть кое-какие дела..

Она терзалась чувствами, мне казалось, она хочет что-то сказать, но только молчала.

Когда полностью собрался, с прощанием огибая стул, слышал..

– Мое имя Евгения.

– Мне приятно было знакомиться с вами, Евгения.

Казалось, она была обижена, потому как не представился ей.

Отпустил руку в прощании, она мне ответила..

На улице закурил и нащупал бумажку с адресом, меня ждут..

Я думал о том, что сегодня 15-е и что сегодня я в Европе, что молод и так много успею, жизни впереди навалом.

Зашел в хижину по адресу и спросил Андрея. Он был рад мне.

Мы уселись в углу, нам забили кальян.

Андрей отвлекся, сказал, что нужно позвонить.

Он звонил нашему старому общему знакомому.

– Привет.

Долгая пауза, наверно на другом конце излагают сочинение..

– Угу, он здесь.

Передам.

Хахаха, дерзко.

Ладно, позже, пока.

– Что он сказал?

– Он видно брился, сказал, что лучше один раз родить, чем всю жизнь бриться.

Я рассмеялся от души…

– Как тебе Прага? – он спросил.

– Я до сих пор в ходе переездов, витаю в вокзальных настроениях…

Мы сидели около часа, пришлось мне заключить:

– Нам наверное пора?

Он отозвался: «Чертовски пора».

Мы вышли и отправились к центральной площади. Там Андрей, не задерживаясь, потащил меня дальше со словами: «здесь скучно!».

Он зашел в Альтернатив. Я остался на улице, наблюдая за трафиком в Жесткое Рок Кафе, уходящих и прибывавших, беззаботно счастливых, казалось людей.

Вернувшись, Андрей констатировал: «Дело в шляпе!».

Через несколько проулков нас оставили в безлюдном месте..

Раскурив гашиш – нас изменило. Мне стало легко и так беззаботно, как тем людям..

«В кого только не заставляет играть нас наша работа. Бывает в официантов, может в варваров, а бывает в деловых людей. И в этом можно проследить некоторую не закономерность. Может, для кого – его работа, ему ненавистна и они опасаются очерниться от неё, для меньших работа это и есть жизнь, и они ей поддаются.

В этой каше мне не ясно, как вернее?, в кого играть?, кем быть?, и вообще, можно ли прожить современную жизнь, оставаясь самим собой?, кто над этим властен?»

Мы доползли до бара «Красная шапочка».

Взяли по половине тёмного.

Я вспомнил наш давний разговор и начал:

– Ты обещал меня с ней познакомить.

– Я сдер-жу сло-во..

Андрей совсем раскис..

Меня тоже кидало под волны..

С Андреем я познакомился в Москве, на одной из закрытых вечеринок. Он был немногим старше меня. У него случилось горе. Он остался сиротой в 16. Не знаю, позиционировал он это горем или нет..

Мама оставила ему трешку на Лубянке. И круглую сумму на счету. Не много ума он приложил, чтобы найти опекуна и решить вопросы с вступлением в наследство. Постепенно он, пристрастился к легким наркотикам. Что есть легкие наркотики? Легкие достать легче, тяжелые – тяжелее..

Взвесив свой карман, и сдав квартиру, он решил переехать в Прагу. Легалайс в Чехии именно то, что эму было нужно. Беззаботная жизнь.

Он позвонил ей и договорился о встрече. Она будет с подругой. Мы ждали её на Вацлаваке. Был теплый вечер.

Встретились у станции Мустек.

Андрей меня представил. Она нравилась мне.

«Знакомься, Мария». Мария…

Её подругу звали Стелла.

Мы решили погудеть, у нас еще осталось немного дури..

Взяли мотор.

– Куда едем?

– Сасазу!!!

В клубе даб-вечеринка.

Толпа народу. Курево, алкоголь..

Мы отдали по 400 крон взамен деньгам – нам наштамповали запястья.

За стойкой выпивали и строили крест на крест глазки..

Время летело.. Как настало утро, я пропустил.. Андрей уехал со Стеллой час назад. Я настоял остаться с Марией – продолжать.

В пять, мы всё-таки решили брать такси. У неё дома понял, что она живет со Стеллой. Они видно плотно дружили, хоть и говорили об обратном.

Мария достала из ящика пакет плана, я завернул, мы раскурили.. После ноги, волосы, всё в объятьях сонного утра, под туманом дури.

Как-то в детстве меня надломило.

При каком-либо действии – меня бросало в жар. Я сильно переживал мир. И в какой-то момент, в меня забралась мысль.. У меня многое не срасталось и в следствии сильно тревожило. В особо необходимых случаях, желаемых состоять положительно, меня склоняло к высказыванию обратного. Ну, например: мне хотелось встретиться с девушкой и по предложению, на меня разливали отказы с отговорками. Если жажда не оставляла, то я снова пытал счастье, только перед этим, с злословием и криками об обратном заставлял духовное уверовать в то, что мне это не нужно, просто хочется оставить это. Думал, что если мне удастся убедить мир в том, что мне это не нужно, он даст мне именно это, как назло. Маленькая хитрость маленького человека. Мне думалось, что если чего-то сильно захотеть, нужно сказать – что ты этого сильно не хочешь, чтобы это получить.. Со временем, при этом воспоминании, меня кутало в страхи и втягивало в клоаку сознания. Будто «нечто» меня старалось попутать; засеивало мое сознание недоверием, как фундамент клали, чтобы в будущем, выстроить не рушимый замок злости и проказы.

Утром пил кофе во французской булочной на Vodickova.

Меня тошнило. Набрал Андрея, он что-то мне промямлил, я не понял.. Походу он под кайфом!

Пошел на Вацлавак, мне тоже хотелось употребить; подозвал Афро-барыгу и спросил плана.

Он сказал, что на руках только «Марья Ивановна», я согласился, сунул ему 300 крон. В табачном купил папирки и табак. Мне ударила мысль навестить кабарет на Ve Sneckach, это не доходя коня по Вацлаваку.

Меня встретила девушка, казалось, обученная всем премудростям бытия. Она обожгла меня своей красотой. Старалась как можно мягче разузнать о моих предпочтениях, но на отрез не давал ей прямых ответов. Мне пришлось признаться, что я в неё влюбился и что мне хочется именно её. Я стал быстро оправдывать свою несдержанность детскими соображениями.. Она меня слушала молча с улыбкой; это унижало и заводило меня одновременно.

Судорожно пытался пригласить её на коктейль, или кофе?, не мог понять, что ближе к ней.

Она – сирена моих мечтаний, её харизма без единого выстрела – меня поработила, я сам поработил свою сущность её приказам.

Она взяла меня за руку, безмолвно приказав заткнуться.

Я ждал..

Сирена сказала, что мне нужно немного подождать и указала на столик прямо по коридору.

– Тебе принесут наш фирменный напиток, мне нужно спроситься, нечего милый?

Я кивнул. Казалось, что меня порвет от гордости, после развалился на диване; моим ожиданиями не было предела. Сирена мучила меня, изводила.

Это её насыщение, это её жизнь.

Ко мне подошел какой-то придурок и стал рассказывать, как позабавился только что, как он пьян и как хочет составить мне компанию. Я отрезал сухо, что жду человека, и мне не приятна его компания.

– Почему? – удивленно поинтересовался он.

– Потому, что вы пьяны как свинья.

Его глаза налились яростью.

Ещё добавил, что лишнее с его стороны, может плохо кончиться.

На нас нет ярлыков – кто мы и зачастую внешний вид – не показатель устойчивости в намерениях.

Он видно меня понял и поменялся; сел рядом и положил руку на моё плечо. Мне пришлось разъяснять ему повторно, что я жду человека!

– Не сиди за мой счет, отрись о порог этого заведения.

– Ладно, мне и в правду пора. – сказал этот чудак.

Где-то в этот момент, на горизонте появилась сирена. Я растянулся в улыбке, мое сердце билось неимоверно сильно.

Она тоже улыбнулась мне.

Чудак выпалил:

– Ты ждал её?, шлюху!?

– Окстись псина. – встревожено заорал, что сил было.

Он отринул, испугался, это было видно.

Перед сиреной, он решился отстоять свою честь и звал меня на улицу.

Я был зол. Он был выше меня и старше, возможно сильнее или обладал навыками, каких-то единоборств.

Вообще, я не силен, может только духом; не умел драться, но мог думать, что смогу взять верх.

Выйдя за ним, мы стали подниматься вверх по улице, высматривая удобный угол.

Я его становил:

– Ей чертило.

– Что-о? – боязливо обернулся пьянчуга ко мне.

В этот момент, обогнав беднягу сказал, что он плетется как кусок говна, нужно идти быстрее. Он промолчал.

Теперь я был на высоте и мог нанести всего один сокрушительный удар, тем более он мог быть неожиданным, в любой момент.

Меня резко развернуло с ударом ноги. Попал в живот, его бросило на спину. Меня кинуло на него молниеносно. Он закричал от неожиданности. Нанес ему два плотных удара правой и оставил.

Когда вернулся обратно, сирены не было. Я всех о ней спросил, но безрезультатно.

В сердце меня исказило, «плевать на всю эту муть».

Скрепя зубами от злобы и возбуждения выкрикнул:

– Шлюха!, а ты чудак был прав…

Спустился до Вацлавака, нащупал в кармане траву, как-то совсем забыл про неё. Раскурив, меня освободило.. упокоился.

После пришло понимание, что этот чудак мог обратиться в полицию и мне бы хорошо досталось, к тому я не знал чех он или турист. Если чех, тем хуже, нужно встать на лыжи..

Я перешел дорогу и обойдя Muzeum по переходу, вышел к улицам с гостиницами, к району