Текст книги "Саша и хранитель дома. Волшебная сказка для детей 6—7 лет"

Саша и хранитель дома
Волшебная сказка для детей 6—7 лет
Екатерина Юрьевна Цыбульская

© Екатерина Юрьевна Цыбульская, 2023

ISBN 978-5-0059-7356-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Саша и драмбдулет

– Не хочу! Не хочу слушать эту кукушку, – кричу я и со всей силы бью по ножке стула.

– Противная птица! Противный стол! Противный стул! И зачем меня только сюда привезли? Мои друзья там, а я тут. Мне даже мяч погонять не с кем. Я тут один…

Слёзы льются сами как из ведра.

– Саша, ты чего расстроился? – спрашивает бабушка.

Она появляется в комнате беззвучно. Или звучно, шурша старыми тапками. Не заметил, пока плакал.

– Я хочу домой! Не хочу здесь жить! – кричу и вытираю слёзы ладонью.

– Это только на каникулы. В квартире сделают ремонт, и родители заберут тебя в город, – говорит бабушка и подходит ко мне. От неё всегда так сладко пахнет. Как в булочной. Руки у неё интересные – шершавые, но тёплые.

Бабуля обнимает меня. Трогает пружинки на моей голове. Так мама называет непослушные кудряшки. Тяжело удержаться, но не сдаюсь:

– И что я здесь делать буду? У меня даже друзей нет!

– Яблоки собирать, курочек кормить, во дворе бегать, – отвечает баба Наташа. – И тебе уже сказано. После каникул домой поедешь.

Я делаю шаг назад. Наступаю на Муську. Вечно крутится под ногами! Мы одновременно визжим. Оба от обиды.

– Очень интересно! Не буду ничего собирать! Не буду куриц ваших кормить! Ни-че-го-шеньки не буду! Ненавижу деревню! Ненавижу этот дом! Развалина! Драмбдулет! Не хочу здесь, домой хочу!

Вдруг противная кукушка выпрыгивает из игрушечного окна на стене. Вопит громко, как Муська.

– 10 утра. Пора завтракать, – говорит бабушка и идёт к чайнику. Странно как-то идёт. Голову вниз опустила. Тапками так громко шаркает… Обиделась что ли?

– Не буду, – отвечаю я. – Конфеты хочу!

Баба Наташа откладывает спички. Берет на руки Муську. Садится на деревянный стул. Неудобный такой, без спинки. Смотрит на меня в упор. Чего это она? Странная она сегодня. Но пахнет вроде как обычно. Принюхался. Да, как в булочной.

– Саша, дом этот непростой. И яблоки. И стол этот. И даже кукушка на стене, – говорит бабушка.

– И что же в этом драмбдулете такого?

– Наверное, ты хотел сказать драндулет? Изба, Саша. Волшебная изба. А конфеты поищи. Если Сенька их от тебя не спрячет.

Бабуля встаёт и выходит с Муськой из кухни.

– Какой такой Сенька?! Я ему спрячу! Подожди, бабушка! Кто это? Собака что ли? Или кот?

Но она уже ушла. Только тапки слышно. Шур-шур… Шур-шур. Ладно, надо найти «Коровку». Хоть бы была с маком! Или сливочная. И все-таки, а кто такой Сенька?

Лохматый «Чмявк»

Главное – не упасть. Раз – нога, два – нога. И кто эти полки придумал?

Что это у нас тут? Пакет! Ну-ка. Шуршит… Твердое… Неровное. Нет, это макароны. И пахнет так, по-старому что ли. Они, наверное, тут сто лет лежат. Попробуем подвинуться сюда. Интересно, если пять «Коровок» съесть, бабушка узнает? А если десять? Тапками громко будет шаркать. Ну, десять-то я не смогу, не осилю. Но вот пять – легко!

Вот она! Ваза. Нашел! Ой! Странно… Что это тут лежит? Шапка что ли меховая? Никогда ее тут не было. И уши у нее какие-то странные. Как настоящие!

– Чмявк… Кхе-кхе!

Это что за звуки? Что происходит?!

– Это у тебя надо спросить, что тут происходит. У-у-у! Как пнул бы тебя вот этой мохнатой лапой!

А-а-а-а-а! Ну, вот свалился! Конфеты!

Вот же, а! Куда меня привезли?! Что это там, на моих конфетах сидит? И что, снова туда карабкаться?

– А ты не беспокойся. Я сам к тебе спущусь. Чмявк.

Что это за чудище? Не голова, а одуванчик какой-то. Похуже, чем мои пружинки даже. Не причесывается он что ли… А меня вот ругают за это. Ха-ха! У него уши-лопоуши. Огромные и тоже лохматые. И не моется, наверное, ты-щ-щу лет, на этой самой, рубашке… Заплатки?

Ну, штаны – ладно, обычные. Почти как у меня, черные. А на ногах что? Ой, да они же тоже волосатые! Так, надо принюхаться. Добрые люди, как бабушка Наташа – сладко пахнут, вкусно. Ну-ка… А он – «Коровкой» с маком!

– Ты кто?!

– Да ты брови-то так не поднимай. Глядишь, убегут, – сказал лохматый. – И изба – не драндулет. Она двигаться не умеет. Это вот у бабки-Ёжки, да-а-а. Прыгает, скачет, песни поёт…

– Что?! Кто ты, я тебя спрашиваю?! Ты что, конфеты мои ел? А ну, отдавай вазочку!

Нет, это не каникулы, это мучение какое-то! Кукушка противная кричит, конфеты мои какой-то мохнатый съел!

– Не мохнатый я. И она очень даже ничего, – указал лопоухий на игрушечную птицу. – А вот ты…! Не отдам конфеты! Чмявк.

Я что, вслух говорил? Быть такого не может. Я же не совсем ку-ку.

– Ты что, мысли читать умеешь?! Отдай «Коровку»!

– Нет.

– Дай!

– Не-а. Чмявк, – лохматый уселся на деревянный пол и выдвинул вперед страшные лапы.

– Верни мне мои конфеты, а не то…

– Нет. Мое слово тут – закон. А ты вон стулья пинаешь, обзываешься, кричишь. Приехал, сирена городская! Разве можно так?!

– Как так?

Сидит, смотрит на меня. Глазенками своими тык-тык. Зыркает. Дедушка что ли… Но если такой злой, почему пахнет сладко?

– Сенька я. Так меня звать. Добрый я. Дом защищаю.

Достал конфету, сидит, жует. Мои! Для меня покупали.

– Ты, Саша, в гости приехал. Ко мне и к бабушке Наташе. К дому. К нам ко всем. А ведешь себя нехорошо. Мы с тобой подружиться не сможем, если ты…

– Ты домовой?!

– Он самый.

Вот это да! Мне о таком только мама в книжках читала. Смешной он все-таки. Сидит, мохноножками чешется. Не кот, не собака, не человек…

– Что скажешь, Саша? Тебе тут долго быть еще. Каникулы длинные. Раньше времени не заберут. А будешь избе вредить, придется в ответ… А я это не люблю. Я тебя давно приметил. Еще прошлым летом.

– А я еще думал, кто же мне мои «пружинки» по ночам путает! Однажды даже отрезать пришлось. Во-о-т такой клочок! Так вот кто это… Ты был! Мама говорила, что это домовые волосы путают. Ну, непослушным детям…

Что же делать мне? Ведь, и правда, меня надолго сюда.

– А что я делать должен, чтобы… Ну, чтобы ты «Коровкой» делился? И чтобы волосы больше резать не пришлось.

– Чмявк. Хороший вопрос. Любить.

– Не понял. Кого любить? Бабушку? Я и так ее…

– Дом. Землю. Ножку от стула. Птичку эту. Всё, что есть тут.

Да уж… Что-то дедушка совсем чудной. Но, кажется, деваться некуда. Да и болтать тут больше не с кем.

– Ну… Сеня. Хорошо, я согласен. Только я не понимаю – как это. Любить дом. Он же не живой!

Поднялся. Маленький такой! Меньше меня в два раза. А я в классе самый низкий. Но мама говорит: «Это не беда, что от горшка два вершка»…

Интересно, он всегда так пахнет, что его съесть хочется?

– Вот это другое дело. Чмявк. Я тебе покажу, и ты сам всё поймёшь. На, держи, – протягивает конфеты.

Наконец-то! И всё-таки, хороший этот домовой. Добрый что ли?

– Тогда не будем тянуть время. Вот тебе первый секрет. Изба волшебная. В ней много тайн. И клад есть.

– Клад?! А чего же ты молчишь?!

Мамочки! Может там… целое ведро шоколадок! Или мармелад жевательный! Мне его редко дают. А тут, раз – и твоё!

– Чмявк. Прямо сейчас и начнём! – хлопает в ладоши Сенька.

В носу свербит. Что это? Сколько пыли! Он что, в чемодане валялся? А-а-а-п-чхи-и-и!

Ой. А где же он? Куда делся? Обманул?!

– Лохматый! Нет, не так… Сеня! Сенечка-а-а-а! Ты где? А клад где?

Клад

Напылил, так напылил… Обманул наверное. А «Коровка» все-таки вкусная. Мак хрустит во рту. Раз – крошка, два – крошка. Только из зубов потом доставать неудобно. Застревает.

Маловато будет… Еще бы. Шоколадку бы. Ну, там, молочную, например. С орехами… Или такую, воздушную. А еще лучше – которая так смешно булькает во рту! С чем она, интересно? Когда ешь, щекотно внутри. Пузырики разрываются и прямо в язык! А что там Сенька говорил про клад?

Так. Дом волшебный. Тайны какие-то… И что же? Сундук это или что? Ничего домовой не сказал. А это что такое?

Фантики! Но я здесь не ел… Сенькины? Похоже на то… Во-о-он дальше по полу… И куда же он пошел? Я понял! Понял! Клад пошел доставать! Один. И один всё съест! Ну, ничего, сейчас я его догоню. Вот сюда. Сюда ногу. Ну и сладкоежка! Столько «Коровок» слопал. Раз. Два. Три. Четыре… Десять. Много еще? Куда он подевался? Ой, где это я?

Я здесь не был. Темно как-то. И пахнет так… Еловыми шишками? Ну-ка… Точно! Как в лесу. Но я же дома. Жаль, фонарик не взял. Вернуться что ли? Нет. Вдруг Сенька бумажки за собой соберёт. Нельзя. Для меня он их оставил. Чтобы нашел! Хорошо. Тогда попробую руками. Что у нас тут? Даже страшно… Пустота. Темнота. Ни-че-го-шеньки. Ой.

Железное… Холодное… Это же ручка! Дверь! Ура-а!

Ну, вот… Обычная комната. Кровать. О, какая высокая! И жесткая. Как я люблю. А спиной на холодную стену. Вот так. И почему меня бабушка сюда спать не клала? Я бы сразу уснул. И шишками так пахнет… А это кто на стене, в рамке? Я его не знаю. Брови такие, прямо как у Сени. Угольком что ли подрисованы? Нос… Как у меня! Как мама говорит: «Картошкой». Значит, я не один такой, с картошечным носом.

Может не сюда домовой пошел? Здесь-то фантиков не видно. Да и клада тоже… Ни тебе сундука, ни ящика. Эх. А что там, под белой простынёй? Ну-ка.

Ух ты! Какой… вырезанный! Ой, да это же от него так пахнет! От комода этого. Может он это… Из сосны сделан? Приятный. Ни одной щепочки вот здесь. И здесь. Значит, заноз не останется. Интересно, он открыт? А если посильнее? Не поддается. Что же там такого? Клад?! Срочно ключ!

Думай, думай, пружинка… Посмотрим здесь, в банке. Гвоздики, гвоздики, гвоздики… Пальцы теперь ржавые. Давно они здесь лежат. Еще интереснее! Проверим под кроватью. Жаль, руки короткие. А если так попробовать? Ага, ага… Что там? Это ножичек! Раскладной! Попробуем.

Нет. Если поцарапаю, баба Наташа расстроится. Или разозлится и конфет больше не даст. Эх. Не открыть мне его. Вот бы Сеню сюда. С ним и повеселее как-то.

Ну, и долго сидеть будем возле этого древнего комода?! Тьфу! Дурацкий дом! Дурацкий комод! Дурацкий клад! Лучше бы меня в городе оставили!

Лом! Вон же стоит, в углу! Вот им-то и откроем. Ну и что, что сломаю! Подумаешь, новый купим, все равно этот на свалку пора!

И-и… Раз! И-и… Два! Поднажмем! А если вот сюда ногой? Упереться и ка-а-ак хряснуть! Т-тр-р-р-ииии!

– Ая-яй-яй, Саша. А я-то думал, внук у меня хороший мальчик.

Это еще кто? Брови… Да это же тот, с фотографии! Ничего не понимаю…

– Да, я твой дальний дедушка. И мы все за тобой приглядываем.

Кто ещё все? Да что со мной такое?!

– А вот там, в комоде, действительно клад. Немного не тот, что ты ищешь. Ну. Это уже без меня. И не ломай тут больше ничего, а не то…

Бр-р-р. Холодно. В пятки дует… Чего это я, на полу что ли?

– Чмявк. Да, Саня, на полу. Ты шлепнулся.

Сенька? Смотри-ка! Еще плечами пожимает. А если бы я голову разбил?!

– Не кипятись. Разбил бы – поделом. Я тебе что говорил? Что учиться делать?

– Чего-чего. Любить. Или как там…

– Любить. А ты вот с ножичком бегаешь, лом достал! Эх-х… И зачем я здесь?

Я и забыл… Что он мне это говорил.

– Забыл. Ну, что ты так на меня смотришь? Открыть я хотел! Ты же сказал, клад?! Сказал.

– Эх, Саша. Мальчик мой. Нельзя так. У каждой вещи своя история. Даже у этого комода.

– Да ерунда!

– Не веришь? Загляни.

Странно. Ломом я, что ли его открыл?

Ух ты… Я такой никогда не видел. Тяжелый! Крылья… Двигатель… Вот это да!

– Эту модель самолета разработал твой прадедушка. Вот он, на фотографии. Да, и брови угольком. Своих у него не было.

– Погоди-погоди. Как не было? Какой прадедушка? И как это он сделал? Такие только в магазине продают!

– Твой дед Иван Петрович. Инженер. Самолеты строил. Его ты и видел сейчас, когда упал. Герой. Подпалило брови у него, пока других спасал в войну. А это вот… его творение.

Ну, Сеня… Я ведь такой нигде не куплю. Такого ни у кого нет! А это дедушка сделал… Дедушка! Мой! Мой дедушка! Мой герой!

– Сеня-я-я!

Мягкий… Теплый…«Коровковый» мой друг!

– Ну, будет, будет обниматься. Чмявк. Вот это настоящий клад. А шоколадки с пузырьками в любом продуктовом найти можно. Знавал я деда твоего, высокий был, аж нагибался, чтоб сюда пройти. Это комната его.

– А шишками почему пахнет?

– Любил он лес сосновый. Выйдет, бывало, встанет вот так, руки в боки. Посредь леса. Лицо кверху поднимет. И дышит. А потом приезжает и чертит. И комод этот он сам делал! Своими руками!

Как же я так? Я же мог сломать! Дедушка, если ты слышишь, прости! Я больше так не буду. Честное-пречестное!

– Слышит, слышит. Но это еще не всё, Саша. Лю-бить!

Палец поднял, не грозит вроде… Да нет, улыбается. И волосы так смешно. Будто колышатся на ветру. Смеется.

– Саш-а-а-а! Ты где? Нашел все-таки.

Тапочки бабулины шаркают. Шур-шур… Шур-шур…

Герой Саша

Люблю вот так, ложкой. И чтобы на зубах сахар скрипел. Бабушкина клубника со сметаной – это почти как конфеты. Только вкуснее. И пахнет… летом как будто. Тарелка красивая – розовая получается внутри. А снаружи белая. Как ее бабушка называет? Чеплашка. Ну и придумали же слово. Че-плашка…

– Бабуля! Ба-а-б! Я ещё хочу!

Не слышит. На кухне, наверное. Обещала блины сделать. Вот у мамы такие не получаются! Тонкие. Коричневые, а внутри как монетки золотистые… Пока не пахнет. Долго, значит, ждать. Яблоко что ли сорвать? Бабушка их медовыми называет. Но пока зелёные. Кисленькие…

Внизу не видно. Только там, наверху. Высоко. Может лестницу достать? Нет. Долго и тяжелая она. Надо что-нибудь придумать. И Сеньки нет…

О, гнилое яблоко! Ну и запах. Бэ-э-э! Нет, им не буду кидать. Вдруг свежее тоже потом так пахнуть будет. Придумал! Палка!

Вот голова! А мама говорила: «Горе луковое»! И ничего я не горе. Так. Эта маленькая. Эта тоже… Эта тонкая… Вот, подойдет! Почти в мой рост. То, что нужно.

Прицелимся. И-и-и! Мимо… Ну-ка. Еще раз. Вот это яблоко. Побольше, кажется… Не сбил! Да уж…

Нет, настоящие герои не сдаются. Вот мой дедушка, Иван Петрович. Что бы он сделал? Потяжелее и побольше чего-нибудь бы… У него, конечно, и сил побольше было. Ну, ничего.

Кирпич! Смогу? Да чего это я?! Деда Ваня людей спасал, и самолеты строил, а я какое-то яблоко не смогу сбить?! Вот так. Повыше поднять. Ой!

– Ай! Ой-ой-ой! Чмя-я-яв-к!

– Сеня?! Ты как здесь оказался? Больно?!

Кажется, и правда… Лапа красная. А что это у него в глазах? Он плачет?

– Сенька! Прости! Не плачь, пожалуйста! Я не специально! Я яблоко хотел…

– Да знаю я! Ты думаешь, из-за ноги своей слезы лью?

– Ну… Да. Я же тебя обидел. Но я не хотел!

Остановился. Смотрит мне прямо в глаза.

– Чего это ты, Сень? Чего так смотришь? Ты что, светишься?…

– Саша. Представь, что дерево живое. И если бы ты кирпичом по нему…

Я посмотрел на яблоню. Да нет же, ну как она живой может быть? Погодите… Веточка мне помахала… Или показалось мне это?

– Яблоки – дети её… Ты бы смог обидеть свою маму?

– Нет… Нарочно, нет, никогда! А если случайно, прощения прошу.

– Вот. Помнишь, я говорил тебе – любить? Это значит – делать. Бабушке помочь дрова перетаскать. Папе – дверь подержать, когда ручку вкручивает. Землю – поливать, чтобы она нам еду давала.

Вот это да… А ведь он прав.

– И обижать, получается тоже нельзя. А я хотел кирпичом… Но я не мог достать! Я хотел как деда Ваня. Он же герой был, не боялся ничего!

Встал. Дошлепал мохнатыми ножками до яблони. Чудной он все-таки… Обнял её!

– Герои спасают, Саша. Жизни. Людей.

Светится вместе с деревом… Мне же не снится это?

– Подойди к нам. Встань вот сюда. Прислонись. И погладь.

Кошку я, конечно, гладил… Дерево – никогда. Странно… Почему оно тёплое? Солнышком согрелось? Кора жёсткая. Наверное, защита? Я никогда об этом не думал.

– Земля даёт нам жизнь, Саша. И всё, что на ней, живое и неживое – обо всем заботиться надо. Не будет этого всего, и нас не станет.

И нас не станет… Страшно.

– Когда чего-то хочешь, можно ласково. Нежно. Бережно. Вот так, смотри. Гладь вместе со мной. И шепотом повторяй.

Сеня закрыл глаза. Улыбнулся широко-широко. Волосы зашевелились, волнами будто… И всё гладит. И мне что ли глаза закрыть? Так, наверное, надо.

– Милая яблонька, спасибо тебе за яблоки наливные…

– Милая яблонька… Спасибо тебе за яблочки…

– Поделись с нами добром, подари нам, сколько не жалко…

– Поделись с нами… Добром… Подари нам, сколько не жалко…

Что он делает? Трясёт? Ого! Сколько яблок! До самого вечера хватит!

– Спасибо, спасибо, деревце! Спасибо, дорогое моё!

Ой, Сеня снова пропал… Что же это получается? Вот так всё просто? Значит и дедушка Ваня так же самолеты строил и людей спасал? С добрым сердцем… Какое небо голубое! Будто смотрит прямо в меня. Интересно, можно ли построить дом, чтобы ближе видеть облака?

Дом в облаках

Ну и запах! В животе так заурчало. Сразу как сюда зашёл. Лежат на тарелке, мои любимые. Золотистые, с коричневыми монетками. Блины… А на солнце они как будто светятся! Тут блик, там…

И бабушка тоже. Как будто под фонарём стоит. Красивая она у меня. Фартук с цветочками. Только бледные они какие-то. Бабушка говорит: «Это их вода смыла».

Ловкая она… Руками подбрасывает блины прямо на сковородке! Даже не обжигается. Прямо пальцами берет и переворачивает. Интересно, подушечки жжёт?

– Баб, а молоко есть?

– Ой, забегалась, Саша! Вот, в кувшине. Налей себе.

Стаканов таких дома тоже нет. Прозрачные. Стекло такое толстое. А если к глазу поднесешь, всё вокруг ползёт… У-у-у!

– Бабуль, я тебе тоже налил. И блинов в твою любимую тарелку положил. Со сметаной, как ты любишь.

– Спасибо, Саша! Очень приятно, что заботишься обо мне.

Какая у неё все-таки улыбка красивая… Солнечная булочка она у меня.

– Чего молчишь? Вкусно?

– Как всегда!

– За ушами хрустит, – смеется баба Наташа. – Ешь, ешь. Так говорят, когда очень вкусно и хочется ещё.

Странные эти взрослые… Слова непонятные иногда говорят. Но смешные. И умные. О! Может она знает, как такой дом построить? Ну, чтобы быть ближе к облакам.

– Бабуль, а как такой дом построить… Вот чтобы сел и смотришь на небо?

– Это тебе шалаш нужен.

– Шалаш? Никогда не слышал. А как его строить?

– А ты возьми в коридоре молоток. Доски старые тоже пригодятся.

И как же это я не догадался?

– Спаси-и-ибо!

– Саша, куда?! А блины?

– Очень вкусно, ба, спасибо! Некогда!

Так. Вот этот молоток подойдёт. Есть маленький. Но я возьму побольше. Чтобы самые большие гвозди забить. Доски, деревяшки… Во дворе есть!

Ой… Надо было спросить, где же строить его. Вот так, прямо здесь не получится. На пустом месте ничего не появляется. Может, Сеню позвать? Спит он, наверное. Попробую сам.

Точно! Вот же! Здесь будет первый этаж! А тут второй. И сидеть удобно! Прямо на крыше… Как его там бабушка называет? Пристроя.

П-ф-фу-фу… Пф-ф-ф-у… Как больно палец! Ну, ничего. Зато лестница готова. И как всё просто! Деревяшки к дереву прибил. Залез. Высоко-о-о! Теперь вот здесь, сделаем окно. Доску сюда… И сюда… Готово! И правда, окно! Чего-то не хватает…

Вот у бабушки хорошо. Везде мягко. Диваны, кровати, кресла… Придумал! Надо подушку принести!

Вот сейчас бы Сеньку… Тяжело. Кирпичи там что ли? Ну не могут же камни в подушке лежать! Почему она такая тяжёлая? Ну-ка… Ой, перья?! Ха-ха! Я буду сидеть в гнезде! Как птица! Осталось затащить её наверх.

Теперь всё готово! Как хорошо… Дом в облаках… Здесь даже запах другой. Ну, такой, травяной. Листья шуршат. Шепотом как будто: «Саша, Саша»… А вон там на небе! Облако на сердце похоже. Оно, наверное, мягкое. Вон там другое… На птицу похоже. Крылья вот так расправила… Во-о-о-т так. И-и-и! Полетела-а-а-а!

А-а-а-а-а-а-а!

Где это я?! Это большое одеяло? Так мягко… Что случилось?

Ой, как небо близко… Такое голубое, даже глаза больно! Погодите. Я что, на облаке лежу?!

И правда! Как высоко! Но почему-то совсем не страшно. Странно, тут так тихо. И никого больше нет. А вон бабушкин дом. Люблю этого петушка на крыше дома. Отсюда он как жёлтая точка. Ма-а-аленькая! Но избу даже отсюда заметишь. Зелёная. Красивая… А это что? Это же мой шалаш! Это что же я? Свалился и попал сюда? Но как?!

И там, сбоку, теперь большая дыра! Я всё испортил. Я сломал дом… Всё испортил. Сеня теперь не будет со мной дружить. Но я, правда, люблю этот дом! Нужно встать… И крикнуть громко-громко. Может, меня кто-то услышит. И вернёт обратно.

Я любл-ю-ю эт-а-ат д-о-о-ом!

– Чмявк.

– Сеня?!

Кажется, я не могу встать…

– Можешь, Саша. Ты ничего не сломал. Руки и ноги целы.

– Ты… Ты. Улыбаешься?

Сегодня от друга почему-то особенно пахнет. Может он только что конфеты ел? Мне так стыдно… Как ему в глаза смотреть?!

– Да, Саша, натворил ты дел…

– Извини! Прости, Сеня! Я не хотел! Я всего лишь…

– Знаю, знаю. Шалаш. Ну, хватит лежать. Давай помогу.

Странно… Я первый раз взял его за руку. Горячая, но не жжёт… Шершавая, как у… Ой!

– Ну, вот, Саша. Самое главное случилось.

– Сенька! Я понял! Всё, что человек делает… Для земли… Для дома. Для других людей! Всё навсегда остаётся! Никуда не исчезает. А ты… Ты хранитель! Всех, кто жил здесь! Всего, что тут продолжает жить!

– Да… И тебе это сверху показали. Где красота, а где испортить можно… Своими руками.

– Всё живет! Всё вокруг живое!

Тёплые капли. Падают прямо на майку. И мне не стыдно. Сколько же их там? Столько, сколько в реке воды. Сколько любви… Ко всему живому на свете!