Текст книги "Морган: человек с тысячей лиц"

Через несколько минут я вышла на улицу в темном плаще, прекрасно защищающем от дождя, и вставила кинжалы в ножны – кто знает, далеко ли мне придется идти. Мелани так и не проснулась, не смотря на все мои «старания», и это было прекрасно.

По хлюпающей земле я потащилась к выходу мимо палаток спящих, ничего не подозревающих людей. Двое стражников при виде меня еле заметно, без слов и эмоций, наклонили головы в знак приветствия (в одном из них я узнала того самого мужчинку, который прошлым вечером мило беседовал с нами у костра) и на выходе у деревянных ограждений меня встретили практически так же. Я прошла мимо и вдруг задалась вопросом: как эти рыцари оказались в лесу и возглавили Сопротивление, если они должны были ценой своей жизни охранять и защищать погибшего императора?

Отойдя на приличное расстояние от стоящего на дороге караула, чтобы они не могли меня видеть, я украдкой аккуратно достала амулет, чтобы в очередной раз не обжечься. За все время нахождения в рукаве он уже успел подпалить ткань рубахи и до красноты нагреть запястье.

Синеглазого дракона прямо как магнитом тянуло влево. Он словно по волшебству неестественно завис параллельно моей руке и потянул за собой. Эта ситуация напомнила мне одну историю из детских наивных сказок, где не очень умная девочка весело идет не пойми куда по очень сомнительным знакам.

Уверенно шлепая кожаными сапогами по лужам, я поняла, что они у меня начали протекать. Я молча «порадовалась» возможности походить с мокрыми ногами и отметила про себя, что по возвращению сапоги придется как-то самостоятельно подшивать или заклеивать. Ведь кто же этим займется, если не я?

Лес очень необычно вел себя сегодня; оглушал своей пугающей тишиной. Я даже была готова поверить, будто выйдя из лагеря, вновь оказалась в Шепчущих землях – в начале своего пути. Но это было не так. Далекое пение птиц все же доносилось до моих ушей, но совсем не как раньше. Отчетливо слышался лишь дождь, бьющий по листьям, завывающий ветер, и грязь, мерзко хлюпающая под ногами.

«Совсем как тогда» – с ужасом подумала я и свободной рукой коснулась любимой рукояти кинжала. Облака метались с бешеной скоростью, небо то темнело, то светлело. По ощущениям вот-вот должен был разразиться ливень, но я сомневалась, что все случится именно так. Если честно, тогда я начала сомневаться во всем, что происходило, так как интуиция словно сошла с ума, транслируя в голове бегущую строку с единственным словом «опасность», и мешала трезво соображать.

Очень долго блуждала я по болотистой местности, настороженно оглядываясь по сторонам и наблюдая, в какую сторону тянется амулет, на небольшом холме я все-таки заметила того самого Моргана. Он стоял ко мне спиной.

– Что ты тут делаешь? – громко спросила я, и голос мой эхом разлетелся по лесу.

Мужчина повернулся ко мне, и увиденное меня поразило настолько, что я тут же замолчала. В раскрытых ладонях у него трепыхался сгусток синей энергии, такой же, какой светились глаза у амулета. Я не знала, что это было, но выглядело оно завораживающе. Дымчатое сияние сворачивалось в клубок и постоянно перемещалось из стороны в сторону, создавая шар. На такой «живой» спецэффект, кажется, можно было смотреть вечно, в отличие от хозяина этой магии. Он был еще взъерошеннее, чем обычно. Под желтыми, безумными глазами появились нездоровые синяки недосыпа, и как мне показалось, он о чем-то сильно беспокоился.

Охотник, расслабившись, опустил руки-клешни, и светящаяся энергия тут же, угасая, растворилась в воздухе. Амулет мой сделал то же самое – угас и обессилено повис на веревке.

– Если бы ты сама не вышла, клянусь, я бы сам пошел за тобой, – резко и серьезно сказал Морган, спускаясь с небольшой возвышенности.

– Зачем же так радикально? Ты же сказал, что ты больше вот так вот просто не появишься. Что случилось? – по его мрачнеющему лицу, я поняла, что близилось что-то нехорошее.

– Нужно уходить отсюда, и чем быстрее, тем лучше.

– Куда? Зачем?

– Аластор изменил свое решение, и, не смотря на мои попытки его отговорить, приказ был принят. Они нападают сегодня.

– Что? – обескураженно выдала я, вытаращив на него глаза.

Почему, когда мы с ним разговариваем, я задаю одни и те же тупые вопросы?

То, что сказал Охотник, мне совсем не понравилось. У меня буквально начала уходить земля из-под ног. Это же беда! Люди сейчас там, в опасности, и спокойно спят, ни о чем не подозревая! Коннор, Мелани… Я горестно осознала, что надо срочно вернуться в лагерь и предупредить всех. Надо было успеть сняться с места, пока маги нас не настигли!

Меня проняла дрожь:

– Когда это будет?! Надо всех предупредить, пока не поздно!

– Уже поздно, – холодно процедил маг. – Они уже окружают вас, понимаешь? Я еле успел сюда за тобой! И, если мы не уберемся отсюда, нас ожидает та же участь! Меня тут вообще быть не должно!

С каждым сказанным словом мне становилось все хуже. Я не верила в то, что происходит. Морган, должно быть, шутил, и лишь пытался вывести меня из себя. Чушь! Все это не могло быть правдой! Но маг с каждой секундой все больше злился и раздражался, глядя на меня, начиная быстро меняться в лице. Он понял, что я собиралась сделать.

– Мне плевать! Там люди, которые мне очень дороги! – кинув фразу, я сломя голову ринулась в обратную сторону с намерением успеть и все изменить. Но не успела я и пяти шагов сделать, как чужие руки-клешни обвились вокруг меня, крепко сжимая, оторвав от земли. И единственное, что мне оставалось, это беспомощно болтать ногами в воздухе и пытаться отбиться, но Охотник был гораздо, гораздо сильнее меня.

– Слушай сюда! – гневно зашипел на меня маг, прижимаясь вплотную к моему уху. – Я опять пытаюсь уберечь тебя, отсрочить неизбежное, хоть ты и сопротивляешься! Ты уже дважды у меня в долгу. До тебя доходит, что я говорю сейчас?! Если бы ты сейчас была в лагере, то единственное, что могла бы сделать, это словить остроконечную стрелу своей спиной!

Он моментально выпустил меня из своих цепких объятий, и я, не удержав равновесия, грохнулась на сырую землю как мешок картошки.

Морган гневно сверлил меня уничтожающим желтым взглядом, еще больше становясь похожим на сумасшедшего, отряхивая свои магические руки. Я не знала, что ответить ему на эту тираду. Душу разрывали на части тысячи разных терзаний.

– Я согласна. Уходим отсюда, – чуть ли не плача, простонала я, не вставая с земли. – Но ты можешь их предупредить так же, как и меня? У тебя должны быть такие силы!

Я протянула ему амулет, чтобы он понял, что я имею в виду. Маг злобно закатил глаза и вроде как начал обдумывать мою просьбу:

– С вами есть женщина по имени Джун? – неожиданно спросил он.

– Откуда ты ее знаешь?

Скептически подняв брови, он как-то не по-доброму ухмыльнулся:

– Значит, есть, мне большего и не надо.

Охотник вновь создал в своих руках сгусток энергии, но на этот раз красный, режущий глаза своим сиянием. С каждой новой секундой шар разрастался все больше, и спустя мгновение, бесследно растаял, оставляя нас с магом наедине.

* * *

Джун ворочалась всю ночь из-за преследующего ее кошмара. Обычно ей ничего не снилось, но сейчас, как только она закрывала глаза, сразу проваливалась в страшные видения. Снов она не видела с самого детства, но если они ей все-таки снились, значит, что-то должно произойти, и судя по ее опыту, совершенно нехорошее. Как тогда, перед смертью собственной дочери…

Крики, вопли боли. Мечущиеся в панике силуэты. Кругом полыхает неумолимое, дьявольское пламя. Перед глазами все мелькает. Страшные чудища разрывают отчаявшихся людей на части. Запах крови, трупный запах, запах дыма и горелой плоти. Запах смерти. Запах мертвых женщин и мужчин. Нечем дышать. Лязг цепей, щитов и холодной стали. Предсмертные душераздирающие стоны. Что-то взрывается под звуки задорного девичьего смеха. Кругом желтые глаза, глаза Охотников. Одежда в крови, руки, ноги. Кто-то молит о пощаде, убиваясь плачем. Все происходит слишком быстро, все в черном дыму, закрывающем глаза. Бежать некуда. Одна участь на всех без исключения…

Гадалка дернулась в постели, обливаясь холодным потом. Все слишком ярко, слишком четко, слишком реально. Видения повергли ее в шок.

– Это не может быть правдой, – шепотом произнесла она в непроглядную темноту шатра. – Все должно быть не так.

Джун нащупала рукой на полу любимые карты, и, чуть приоткрыв полог шатра, стала под тусклым светом нервно раскладывать ветхую колоду прямо на спальнике. Голова гадалки кружилась, а сердцебиение никак не унималось. От свежего воздуха, проникающего в уединенное жилище, ей не становилось лучше.

– Чушь! – воскликнула женщина, гневно ударив кулаком по выпавшим картам. – Еще раз!

Она вновь перетасовала колоду и начала выкидывать картинки одну за другой, сосредоточив свое внимание на предсказании. Однако прогнозы появлялись совсем не утешительные, карты ее никогда не ошибались, и, разложив их третий раз, она пришла в ужас.

И тут все вокруг озарило красным, недобрым сиянием. Огромные тени стоящих на столе предметов упали на ошеломленную Джун. Она тут же кинула свои карты и рванула к загоревшемуся хрустальному шару с красной дымкой внутри, все больше убеждаясь в предсказании карт. Шар начал светится все ярче и ярче, нагревая утренний воздух, словно солнце.

Женщина в шоке закрыла глаза руками и начала пятится к выходу, еле сдерживая застрявший в горле крик. И тут шар, не выдержав напряжения, с шумом разлетелся на тысячу маленьких кусочков, выпуская из себя обжигающе горячую силу, осветившую шатер живым пламенем. Хрустальные осколки впились женщине в руки, в запястья. Ее буквально откинуло к дальней стенке шатра взрывной магической волной. Терять времени было нельзя.

В спешке накинув на себя шаль, лежавшую на полу, гадалка кинулась на улицу под дождь, и, обхватив голову, заорала во весь голос, будя каждого спящего мятежника:

– Они уже близко! Нужно бежать! Спасаться!

Спустя несколько секунд все люди повылезали из своих жилищ в том, в чем были, и с недоумением глядели на провидицу заспанными взорами, еще не уловив смысл произнесенных ею слов и не понимая до конца, что происходит. От беспомощности Джун начала злобно размахивать окровавленными руками, проклиная всех и все. Эрика в наполовину надетом доспехе и облаченные в сталь стражники, караулившие лагерь всю предыдущую ночь, кинулись к напуганной женщине.

– Что происходит?! – голос железной девы тут же облетел лагерь и головы бестолковых людей, которые тут же в панике кинулись одеваться и хвататься за мечи.

– Времени мало! – застонала ясновидящая, схватившись за растрепанные волосы. Она не могла успокоиться. – Меня предупредили, но слишком поздно! Нужно бежать отсюда! Спасаться!

Лучник-дозорный, засевший в листве высокого дерева, крикнул что-то вроде: «Я вижу!» и начал натягивать тетиву.

– В оборону! – взревела Эрика, заставляя людей в создавшемся хаосе шевелиться еще быстрее. – Нас так просто не взять! Стража! Занять свои позиции!

* * *

Господи, я рыдала в рубашку Охотнику. Кому расскажешь – не поверят.

После удавшегося фокуса с красным дымом он привел меня в низины к небольшому пруду, заросшему кустарниками и камышами, что находился на приличном расстоянии от лагеря. Казалось, здесь никогда никого не бывало. В округе не было ни тропинок, ни дорог, и мы просто шли напролом через заросли.

Всю дорогу Морган держался молчаливо и озлобленно, а если я что-то спрашивала, отвечал однозначной грубой фразой, даже не поворачиваясь ко мне, и шел дальше, сминая ногами высокую траву. Наверное, я его сильно задела, раз он так себя вел. Я бы решилась попросить прощения, но мысли мои были заняты совершенно другим.

Что сейчас с лагерем? Как там Коннор, Мелани? Как Клауд и Эрика со своими бойцами? Джун? Сбежали они или пошли в нападение? Успели ли они понять, что готовится облава? Что делать? Куда возвращаться, если лагеря не будет? На пепелище и братскую могилу?

Как только мы вышли на небольшую прогалину, кусочек берега у воды, поросший камышами, охотник остановился на месте, дав понять, что мы пришли, спрятав руки в карманы. И тут-то меня прорвало в слезы. Я не выдержала угнетения и тяжести собственных мыслей. Стало холодно, одиноко, грустно. Внутри заскребли кошки, раздирая в клочья сердце и душу. Захотелось все остановить, поставить на паузу, не сохраняясь «выйти из игры», и начать все сначала… с самого начала. С момента рождения. Выбрать других друзей, школу, специальность, профессию, не поддаваться на ложь, не верить чужим обещаниям, не вестись на всякую чушь. Не совершать прежних глупых ошибок, не идти по старому пути. Перестать быть наивной дурой, пай-девочкой, о которую все вытирают ноги, ползать, унижаться… И тогда бы этого ничего не было. Сейчас окажется, что желтоглазые твари уничтожили всех из Сопротивления, и этому молчаливому магу ничего не останется сделать, как выбить из меня дух, чтобы это, наконец, закончилось.

Морган, развернувшись на всхлипы, около минуты наблюдал за моими душевыми терзаниями, а потом вдруг подошел и прижал к себе. Кажется, никто из нас этого не ожидал. Он был удивлен не меньше меня и даже собирался что-то сказать, но промолчал.

Он был такой теплый, все еще пахнущий сандалом. Я слышала, как размеренно бьется его живое сердце. Наверное, именно это мне и было нужно в данный момент. Длинные неправильные пальцы время от времени перебирали мои спутанные пряди. Такой милый, оказывается, добрый. Но легче мне от этого не стало. Душа требовала бальзама, которого не найти. Неизвестность за друзей резала больнее ножа.

– Давай ты перестанешь так убиваться, и мы прислушаемся к фактам, – тихо произнес он, в чьем голосе не было ни прежнего холода, ни злости:

– Факт, мы не можем знать, что там творится. Факт, – снова произнес Охотник, но уже более жизнерадостно. – Я их успел предупредить до облавы. И факт, сегодня ты не умрешь. Стало легче?

– Не очень, – всхлипывая, прошептала я, все так же заливаясь слезами и нагло греясь в объятиях мага.

– Когда все это закончится, – вздыхая, проговорил Морган. – Я, возможно, расскажу тебе несколько историй из своей жизни, и ты поймешь, что происходящее сейчас, еще цветочки. Ты же любишь сказки на ночь, пускай и не очень добрые?

– Да…

– Вот и хорошо.

– Что будет дальше? – я снизу вверх взглянула на него, упираясь подбородком в его белую, промокшую от моих слез рубаху.

– Сориентируемся по ситуации, – спокойно сказал Охотник. – Как только мои собратья уберутся из тех мест, мы вернемся и посмотрим, что стало с твоими друзьями. А дальше уже определимся с планами на будущее.

Меня опять взял плач, как только мужчина напомнил про мятежников, оставшихся в самом пекле.

– Прекращай.

– Не могу, – я вновь вжалась в его и без того мокрую рубашку.

– Давай, тогда я попробую тебя хоть как-то отвлечь.

Я ничего ему на это не ответила.

Пускай делает, что хочет, все равно не получится.

– Помнишь, – Морган начал как-то издалека. – Когда ты меня нашла, то первым делом произнесла какое-то очень странное слово…

Он ненадолго задумался, явно пытаясь вспомнить что-то, сосредоточенно мыча на одной ноте и проворачивая все возможные варианты в голове. Но потом произнес его без единой ошибки:

– Что такое «телефон»?

Признаться, я поразилась его острой памяти – он ничего не должен был помнить из того вечера, разве что дикую боль и размытые образы перед замыленным взором.

– Я даже не знаю, как тебе это объяснить, чтобы ты понял всю суть.

– А ты попытайся.

– Я могу показать, – внезапно вспомнила я про вещицу, лежащую в кармане.

– Серьезно? – спросил он с энтузиазмом и убрал от меня свои страшные руки.

Я нехотя отстранилась от Охотника и протянула ему выключенный мобильник, уже с изрядно поцарапанным экраном. Морган с полным недоверием уставился на выданный ему предмет и не решался его брать.

– Похож на выгравированный огромный черный топаз, – произнес он, чуть хмурясь, но потом все-таки сам потянулся за предметом. Видимо до него дошло, что это не то, о чем он подумал в первый момент.

Морган настороженно начал вертеть его в руках, изучать буквально каждый миллиметр, оценивать цвет, материал… Боже, как же эта вещица неестественно смотрелась в его руках. Охотники и высокие технологии просто были не совместимы – будто пещерному человеку выдали планшетный компьютер.

Поймав в темном экране отражение своих глаз, он как-то неуверенно добавил:

– Больше похоже на зеркало.

– Он просто сейчас не работает, – грустно произнесла я.

– «Не работает»? А он разве что-то еще может, этот «телефон»? Не пойму, зачем вообще нужна эта вещь?

Без слов я забрала у него мобильник и, быстро нажав кнопку включения, вернула ему, избегая лишних вопросов. Мне было все равно, что он подумает по этому поводу. В магии и колдовстве точно обвинить не смог бы, так как сам этим грешил.

Под порывом холодного ветра я отошла подальше от Моргана, пытаясь прийти в себя, приложив замершую ладонь к виску и слушая успокаивающий шелест листьев. Краем глаза я заметила замешательство на лице Охотника, вызванное яркой анимацией включения на экране телефона. Маг, явно шокированный увиденным, буквально упал своей пятой точкой на лежавшее рядом засохшее бревно и продолжил смотреть, не мигая, на появляющееся там меню и разнообразные выскакивающие надписи. С характерным щелкающим звуком он начал трогать экран своими когтистыми пальцами (ну надо же, догадался!), еще явно чего-то опасаясь. Теперь я поняла, что мобильнику точно скоро придет конец, если он продолжит так старательно царапать его поверхность. Звук был подобен клацанью когтей животного по линолеуму.

– Никогда подобного не видел, – изумленно проговорил мужчина, не отрываясь от вещицы. – Очень странная форма и материал… И на магию не похоже. Я ее здесь не чувствую. Откуда это у тебя?

И тут, как назло телефон подал предупреждающий сигнал разряжающейся батареи, пугая мага еще больше. Я успела обернуться к нему в этот момент и заметила, как от странного громкого звука Охотник дернулся как ненормальный, чуть не выронив телефон из колдовских лап. Его желтые глаза округлились до предела.

– Чертовщина какая-то! – Морган насупился и принялся читать вслух то, что было написано на экране (меня больше поразил тот факт, что он вообще смог хоть что-то прочитать!). – Галерея. Камера. Муз…

Он мгновенно замолчал, прикусив язык на полуслове, и отрешенно посмотрел на меня. Я не могла понять, что случилось. В его лице читался и страх, и удивление, серьезность и, возможно, даже злость. Все чувства вперемешку. Кажется, от своих мыслей он приходил в полное исступление.

– Я знаю, откуда эта вещь! – воскликнул он, поражаясь осознанию. – Я читал про что-то подобное в фолиантах Аластора, но не воспринял ту писанину всерьез! В том месте, по его словам, стоят дома до небес, железные чудища бегают по серым ровным дорогам и есть люди, которые научились летать на огромных птицах! Эта штука точно должно быть оттуда! Каким образом она оказалась у тебя?!

– Я из тех мест, – голос от его болезненного восторга получился глухой и сдавленный.

Я не знала, что он предпримет теперь: решит прикончить или отведет к своему хозяину, но скрывать было от него нечего, отрицать что-то, отговариваться. Зачем? Вдруг он знал, как мне помочь, если имеет так много информации о мире, откуда я пришла? Руки непроизвольно потянулись к плечам. Страх опять возвращался, и душевная боль, паника. Опять слезы.

Морган аккуратно спрятал вещь у себя в плаще и в каких-то расстроенных чувствах (возможно, под воздействием шока) подошел ко мне почти вплотную, вынуждая смотреть ему в желтые грустные глаза.

– Невероятно, – начал Охотник. – Теперь я начинаю понимать, почему ты тогда не решилась меня прикончить. В тебе нет стального стрежня этого мира, выдержки. У тебя совершенно другое мышление. Ты не можешь быть приспособлена к нашей жизни, но все равно пытаешься уцепиться за каждую протянутую соломинку, – тихо сказал он и вновь дернулся от писка разряжающегося телефона, достав его обратно из кармана:

– Давай ты сейчас постараешься умыться, успокоиться, и я уведу тебя дальше в более безопасное место. Мои собратья начали прочесывать окрестности, что очень некстати. Они еще далеко отсюда, но…

– Ты их чувствуешь что ли? – судорожно всхлипнув, выдавила я из себя, все-таки закрыв лицо руками. Господи, я вновь убедилась в том, какой же он оказывается милый и чувствительный. Он все осознал. Понял. Прочувствовал это.

– Мы все связанны, – подметил Морган, присев на бревно и вновь начал щелкать когтями по экрану. – Мы чувствуем магию и, что логично, чувствуем из-за этого других магов, обладающих подобной силой. А также людей, которые этим даром не владеют, только их гораздо, гораздо слабее. У каждого человека есть своя энергия, которую можно ощутить и отличить от другой, практически такой же.

– И они тебя тоже чувствуют? – мысль о том, что сейчас сюда набегут его друзья, как мотыльки, летящие на свет, меня испугала. Он же все-таки советник, и как он сказал, его тут быть вообще не должно.

Дождь становился сильнее, а ветер все порывистее и холоднее. Верхушки деревьев начали зловеще раскачиваться из стороны в сторону, нарушая тишину громким шуршанием.

– На данный момент не могут, – мужчина демонстративно достал из-под рубашки такого же дракона, что был у меня, только иного металлического оттенка. – Мы сейчас не существуем по их ощущениям. Если они и смогут нас почувствовать, то для них мы будем как свежие трупы, из которых только-только ушла жизнь. Это не сможет их привлечь, но все равно надо быть осторожнее. Есть среди нас и такие, которые проверяют практически все в поисках наживы.

Мобильник вновь запищал в его руках, давая понять что скоро «сядет», но мне было плевать. Связи в Согхате нет и быть не могло.

– Я хочу сказать тебе спасибо за все, что ты сделал для меня, – прошептала я. – Если бы не ты, я бы тут не стояла.

Мне захотелось сказать простое человеческое «спасибо» этому существу, которое теперь с интересом и уже без особого испуга разглядывало интерфейс телефона, мучая сенсорный экран. Ведь это же правда, так? Он спас меня тогда и, возможно, что и сегодня. Неизвестно, что бы было, останься я там…

– Брось, – убрав волосы с глаз, угрюмо кинул он. – Я повторюсь. Давай ты умоешься, и мы двинемся дальше, по дороге мило беседуя про твой интересный мир, и каким ветром тебя к нам занесло.

Я, послушавшись, медленно побрела вдоль берега, резко уходящего вправо, и вновь накинула на голову капюшон. Шла вперед, пытаясь найти нормальный подход к воде без огромных камышей, грязи и затягивающего мои сапоги ила. Удалившись на приличное расстояние, я все-таки нашла более-менее приемлемое место у кромки воды и про себя отметила, что вода была чистейшая, питьевая и ничем не пахла, как мне показалось сначала.

Морган пропал у меня из виду за высокой травой, и я только слышала, как его когти быстро тыкают по панели телефона. Звук был очень неестественным для этих мест, но действовал на меня успокаивающе, словно метроном, тикающий ломаным ритмом.

Присела, умылась… Ветер, тут же ударивший по влажному лицу, заставил встрепенуться. Мне надо было успокоиться, взять чувства и эмоции под контроль, разобраться во всем. Переосмыслить. Восстановить дыхание. И вернуться в лагерь. Рыцари не могли проиграть. Они хорошо натренированы, выносливы и действительно умеют сражаться. И под командованием Эрики вряд ли посмеют потерпеть поражение. В гневе она была страшнее любого вражеского мага или даже Тала. От этих мыслей я обрела уверенность, что мы еще отпразднуем всем лагерем эту победу.

Но тут щелканье по телефону резко прекратилось:

– Альма! – обеспокоено позвал меня маг и голос его разлетелся эхом.

Сняв капюшон, я повернулась на звук, думая, что Морган нашел в мобильнике что-то странное и требовал объяснений, но я и откликнуться не успела, как что-то крепко схватило меня за волосы и потянуло назад, заставляя подняться на ноги. От дикой боли непроизвольно хлынули слезы, и я лишь успела тихонько вскрикнуть от испуга, перед тем как что-то острое прижалось к моему горлу. Я попыталась освободиться из захвата, колотила руками, ногами, но лезвие прижималось все сильнее, и в одно мгновенье на моем плече оказалась чья-то светловолосая голова. Сомнений не оставалось – меня поймала девушка-Охотник. Не передать, что я почувствовала в этот момент. Обезумев, я хватала ртом воздух, словно рыба, вытащенная на берег, ощущая в полной мере свою беспомощность, а в висках пульсировало так, что перед глазами заплясали искры.

Где-то рядом послышался шорох травы:

– О, Морган, это твоя новая подружка?! – злобно обрадовалась Охотница, удерживая меня на пороге жизни и смерти. Её голос поражал своим отвратительным тембром. Вроде он казался женственным, но с такой ужасной хрипотой, будто бы девушка курила с самого рождения. Я начала дрожать, а она для большего эффекта поклацала зубами возле моей шеи, будто специально подначивая желтоглазого собрата, выбежавшего к нам навстречу.

– Мирабель… – злобно прошептал Охотник и сжал руки в кулаки. Единственное, что я могла сделать, так это беспомощно смотреть на него, сдерживая писк от боли.

Почему эти твари все время нападают со спины? Почему я не услышала, как она ко мне подобралась?

– Может, ты и навесил на себя всякие штучки-дрючки, но твой запах просто режет ноздри! – зарычала женщина. – Ты провонял весь чертов лес!

Она еще сильнее обхватила меня, пододвигая свой кинжал (или что там у нее в руках было) все ближе, пережимая дыхание.

– Я вот решила проверить, что такой значимый для мессира человек делает в этих местах, и на тебе! Какой чудесный подарок я тут нашла!

– Еще шаг, и я прикончу твою подружку! – весело крикнула она, вынудив Моргана остаться там, где тот стоял. – Позволь узнать, что вы тут делаете?! Это твоя игрушка или ты поменял сторону?! Аластору будет интересно, чем занимается наш «любимый» советник в свободное от работы время! Как же он поступит, – промурлыкала Мирабель последнюю фразу, – Публично казнит тебя, размазав по полу, или же заставит медленно и мучительно помирать в тюремной камере?! А, может, отдаст поиграть своему сыночку?!

– Помоги! – с мольбой прошептала я, пытаясь отодвинуть от себя острое лезвие, изрядно царапавшее шею, но Охотница тут же одернула меня за волосы:

– Тихо, милая. Если не будешь рыпаться, то возможно поживешь еще несколько деньков. Знаешь, как красиво в замке? Роскошные апартаменты, богатый антураж. Только вот жаль, ты не сможешь этим всем насладиться.

– Мирабель, – опять начал Морган, в надежде хоть что-то исправить. – Ты не понимаешь, что делаешь! Она здесь вообще ни при чем!

– Это ты не понимаешь! – рявкнула хрипящим голосом женщина. – Как мятежник может оставаться ни при чем?! Вспомни, чему нас учили! Вспомни слова мессира! Но нет! Ты же путаешься с людьми, тварь! Но, не спорю, девочку ты нашел хорошую! А давай посмотрим, как она горит?!

На эмоциях она надавила на нож, и тот мягко вошел под кожу. Я только успела почувствовать резкую боль и стекающую вниз по шее теплую кровь, а дальше, вообще не поняла, что произошло.

Как будто ветром меня оторвало от земли и откинуло в сторону деревьев, словно взрывной волной, да так, что я чуть ли не влетела в одно из них. Первым делом, лежа в мокрой траве, я дотронулась до шеи и с ужасом, дрожа, посмотрела на свою окровавленную руку. А за спиной в это время слышалась какая-то возня и ужасные хрустящие, хлюпающие звуки. Как будто ломались кости, разрывались сухожилия. Что-то подобное я слышала на кухне у дяди Арона, когда тот разделывал туши животных.

Пошатываясь, мысленно заставив себя подняться, я с огромным усилием встала на ноги и попыталась хоть как-то держаться за реальность. И, когда повернулась лицом к месту, где сражались Охотники, содержимое желудка сразу поползло вверх, заставляя меня содрогнуться.

Неподалеку в грязи лежала оторванная голова той самой Мирабель, которая смотрела в мою сторону широко распахнутыми мертвыми желтыми глазами, с чуть приоткрытым ртом, заляпанная собственной кровью. Казалось бы, в ее лице застыл страх, но это была лишь иллюзия – мертвецы ничего не боятся. Она была мёртвая! Мёртвая! Буквально несколько секунд назад она разговаривала, двигалась, угрожала, а сейчас от нее осталась только пустая оболочка! Мне показалось, что события пятиминутной давности были несколько дней, а может, и лет назад. Все слишком быстро, ужасно, ожесточенно, по-зверски. Захотелось бежать! И забыть про совершенное на глазах убийство.

– Живая? – прозвучал обеспокоенный голос возле меня, и я краем глаза заметила человеческий силуэт, присевший рядом. Даже сил не было смотреть на своего спасителя – меня всю трясло. Я кое-как зажимала рану на шее и чувствовала, как тошнота опять поднимается вверх.

– Ты убил ее, – лишь это я смогла выдавить из себя. Слов не хватало.

– Не было выбора. На ее месте сейчас могла быть ты. Нельзя было позволить ей вернуться в Элювилен. Придя сюда, Мирабель сама решила свою судьбу.

Морган так спокойно об этом говорил, что мне стало жутко. Куда делось его сострадание, человечность? Неужели он действительно был таким же хладнокровным убийцей, как все его собратья?

– Покажи лучше, что там у тебя, ты совсем позеленела, – вновь прошептал он.

Мужчина повернул меня к себе и заставил убрать руку с шеи. Я взмолилась к богам: он был весь запачкан кровью, не своей, и выглядел похуже любого серийного маньяка, убившего очередную жертву. Я впервые почуяла в воздухе нехороший запах, запах крови и смерти.

– Не все так серьезно, как я сначала было подумал, – тихо пробормотал он, положив свою все так же теплую ладонь мне на рану. – Не пугай меня больше.

– Что ты делаешь!? – я, похоже, сходила с ума – на миг почудилось, что маг сейчас сожмет пальцы и задушит меня, растянувшись в зловещем оскале.

– Не дергайся только, ладно? Будет немного колоть.

С этими словами, клянусь, из его руки начал струиться свет, осветивший все вокруг как днем. Мне стало тепло. Я чувствовала как кровь, закипая, начала сворачиваться, прилипая к коже, а затем рану стало болезненно покалывать, словно ее принялся зашивать хирург.

Когда все закончилось, мужчина опустил свою еще сияющую клешню, чуть улыбаясь.

– Что это было? – я резко начала ощупывать шею, изучая пальцами каждый сантиметр. Ничего не осталось – даже рубца. – Как ты это сделал?

– Магия, – коротко ответил Морган и тут же сильно изменился в лице, о чем-то задумавшись. – Я совершил ошибку.

– Что? – удивилась я.

Как же резко Охотник менял темы. Иногда я совсем не понимала, чего он хочет. А сейчас вообще все мысли смешались воедино: хотелось спросить, почему же он тогда сам себя не вылечил, а беспомощно ждал помощи, но мужчина не дал мне возможности и слова вставить.