Текст книги "Институт идеальных жен"

– Моему плащу поможет разве что хорошая стирка, – отрезала я. – Только не говорите, что незамедлительно этим займетесь.

– Не буду. – Он криво улыбнулся, и тем не менее улыбка отчего-то вышла приятной. Я позволила себе чуть-чуть расслабиться. – Я, знаете ли, в этом не силен. И все-таки я не могу оставить вас вот так, без всякой помощи. Может быть, скажете, как вы оказались здесь одна?

– Экипаж не приехал, – призналась я, вздохнув.

– Так это же проще простого, – оживился незнакомец. – Давайте я вас подвезу.

– Это далеко, – усмехнулась я.

– Не страшно.

– Нет, тут лучше бы разобраться, – снова вмешался кучер. – Подвозить-то, чай, будете не вы, подвозить будет старина Гарри да наши бедные клячи.

Я невольно перевела взгляд на достаточно упитанных и красивых серых коней, запряженных в карету, они многозначительно промолчали.

– Лучше не начинай! – Хозяин резко обернулся к кучеру. Тот насупился, но промолчал.

– Неважно, – покачала головой я. – Мне совсем далеко, вы такой крюк делать не станете.

– Давайте проверим.

– Хорошо: что вы скажете насчет Западной заставы? – ехидно осведомилась я, с некоторым удовлетворением наблюдая, как у моего собеседника вытягивается лицо.

– И вправду далековато, – признал он наконец.

– Да что там далековато? У черта на куличках! – воскликнул кучер.

Умение помалкивать явно не являлось его сильной стороной.

– Могу еще предложить столичную почтовую станцию, – справедливости ради добавила я, – но до нее, сами понимаете, путь тоже неблизкий.

Незнакомец ненадолго задумался, а затем довольно прищелкнул пальцами.

– Не беда! – заявил он. – Поступим проще. Я направляюсь в «Оазис», это весьма приличный постоялый двор примерно в трех часах езды отсюда. Вы поедете со мной. Только не возражайте, просто дослушайте. Меня уже ожидает комната, но я не сомневаюсь, что заказать еще одну для вас прямо на месте не составит труда. Приличий это не нарушит: никому не обязательно знать, что мы прибыли вместе. Деньги пусть вас не беспокоят: в конце концов, я должен как-то компенсировать неприятность, случившуюся с вашим плащом. Впрочем, если ваши принципы такого не позволяют и вы предпочтете самостоятельно расплатиться за жилье, ваше право. Далее, мне придется задержаться в тех краях дня на два-три. Либо за это время вы найдете попутчиков, выезжающих в нужном вам направлении, либо я сам, покончив с делами, доставлю вас туда, куда потребуется. Что скажете?

Я колебалась. Это было непристойно и недопустимо. Но разве, сбежав из пансиона, я не преступила все возможные грани? А самое главное, альтернатива была лишь одна: вернуться в пансион. От мысли о том, что все закончится именно этим, становилось так тоскливо, что хоть вешайся на фонарном столбе.

Незнакомец заметил мои терзания и счел их аргументом в свою пользу.

– Идемте. – Он взял меня под руку и легонько подтолкнул к карете. – Не о чем раздумывать. Вот-вот снова зарядит дождь. Оставаться одной на улице – плохая идея.

Все еще разрываемая сомнениями, я все-таки последовала за ним. Не зная, на что решиться, сам не заметишь, как окажешься в роли ведомого. Мы обошли лужу, мужчина распахнул передо мной дверцу. Я поставила ногу на ступеньку, привычно наклонилась, забираясь внутрь экипажа. Стала осторожно устраиваться на сиденье. Мне показалось, что возле привязанного позади сундука мелькнула тень. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывала, это могла быть просто игра воображения. Оно разыгралось еще больше, когда мужчина вскочил в карету и захлопнул дверцу, отсекая меня от внешнего мира.

– Могу я узнать, в чьей карете нахожусь? – нервно полюбопытствовала я, невольно прикидывая, смогу ли выскочить, если хозяин экипажа предпримет какие-либо неблаговидные действия.

Мужчина виновато заморгал и улыбнулся, невольно располагая к себе.

– Конечно. Простите, – повинился он, – я должен был представиться раньше, но обстоятельства были не вполне обычными. Граф Этьен Ренье, к вашим услугам. А вы…

– Мейбл Элрой, – наполовину солгала я.

Имя можно было не менять, но вот раскрывать свою подлинную фамилию я не собиралась.

– Рад знакомству, – вежливо сказал Этьен. Поднес ко рту узкую трубку, подвешенную под потолком, и прямо в нее проговорил: – Трогай!

Карета тут же двинулась с места. Теперь стало ясно, почему в прошлый раз Гарри так быстро остановился. Тогда я не обратила на это внимания, но, по-видимому, у кучера к одежде крепилась точно такая же трубка. Такие пары позволяли обмениваться информацией даже на порядочном расстоянии и тем паче – таком ерундовом, как здесь. Слуга слышал то, что говорил хозяин, и моментально выполнял приказ. Конечно, можно было долго стучать кулаком в стенку кареты или высунуться в окно и орать во все горло. Но способ, использованный графом, был значительно более удобен. А деньги на такое недешевое удобство (предмет как-никак магический) у хозяина экипажа явно имелись.

– Не хотите снять плащ? – поинтересовался мой спутник после пары минут молчания.

Его собственный плащ был небрежно брошен на сиденье в самом начале поездки. С моим следовало бы поступить так же: он был основательно перепачкан и не слишком нужен внутри кареты, но я не решалась. Наоборот, закуталась поплотнее и потихоньку отодвинулась на дальнюю сторону скамьи, чтобы увеличить расстояние между собой и графом Ренье. При такой физической близости рекомендация снять пусть даже промокший насквозь плащ казалась весьма подозрительной.

От спутника, похоже, не укрылся мой маневр, да и несложно было угадать причину моей напряженности. Не без раздражения хмыкнув, попутчик просто уставился в окно, перестав уделять внимание моей персоне.

Грязь на плаще источала несильный, но малоприятный запах, к тому же при каждом движении я рисковала перепачкать еще и подол платья. В придачу чужая вещь была мне не по фигуре, завязки давили, натирая шею. Я начала ерзать, пересаживаясь так и эдак, вертясь, переставляя ноги, то пристраивая локоть на окошке, то опираясь ладонью на скамью.

– Да успокойтесь вы и снимите этот плащ, наконец! – не выдержал мой спутник. – Не собираюсь я совершать над вами насилие, честное слово! Можете не опасаться.

Я подозрительно взглянула на него из-под насупленных бровей. Дескать, а кто вас знает? Этьен сердито возвел глаза к низкому потолку.

– Может быть, вы не обратили внимания, но город давно уже остался позади. Мы едем через глухой лес. И если бы у меня были в отношении вас… некие неблагородные намерения, я бы давно приказал остановить карету, и мы бы уже находились снаружи. Правда, учитывая погоду и все эти лужи, – он поморщился, – думаю, и заядлый насильник отказался бы от этой затеи.

Такое заявление не слишком меня убедило.

– Можно подумать, нельзя совершить насилие над женщиной прямо в карете!

Этьен поднял на меня скептический взгляд.

– Леди, сразу чувствуется, что вы не знаете, о чем говорите. Посмотрите вокруг. Здесь банально нет для этого места.

– Места как раз вполне достаточно! – возразила я, немного обиженная его комментарием. – И я прекрасно понимаю, о чем говорю.

– Ни за что не поверю, будто у вас имеется опыт в данном вопросе.

– У меня имеется оценка «превосходно» по анатомии.

– Наставницы, несомненно, чрезвычайно гордятся вашими успехами, – заметил он с сарказмом, который еще сильнее меня раззадорил.

– Можете иронизировать сколько угодно, но я готова доказать, что места в карете хватает!

– И как, позвольте полюбопытствовать, вы это сделаете?

– У вас есть бумага и карандаш?

Этьен нахмурился, затем похлопал себя по карманам и извлек из одного сложенный вчетверо листок. Там было что-то написано, но мужчина развернул его чистой стороной вверх. Огрызок карандаша тоже нашелся.

– Извольте.

Я худо-бедно пристроила документ на скамье и принялась чертить, даже не заметив, как высунула кончик языка от усердия. По рисованию у меня тоже была высшая оценка.

– Вот! – объявила я, протягивая Этьену схематичное изображение мужчины и женщины, расположившихся в экипаже. – Если левую ногу поднять сюда, а правую изогнуть вот так, то вполне реально разместиться.

Хозяин кареты принял листок скептически. Повертел его перед глазами так и эдак, поднес поближе к окну, чтобы рассмотреть на свету.

– У вас в корне неверное представление о длине человеческих ног, – вынес жестокий вердикт он. – Складывается такое впечатление, будто вы чаще общались с гномами.

– Еще один листок найдется? – разгневанно потребовала я. Да кто он такой, чтобы делать мне подобные замечания, учитывая все мои успехи в области биологии и черчения? – Вот и хорошо, давайте сюда. Если вас не устраивает первый вариант, вот вам еще один. И давайте сразу учтем пропорции.

Первым взгляд от рисунка оторвал Этьен. Нахмурил брови, выглянул в окно.

– Гарри, почему мы стоим? – крикнул он в болтавшуюся на веревочке трубку.

– Простите, сэр, – повинился слуга. – Но у вас такая интересная беседа приключилась! Не стерпел, уж больно хотелось узнать, чем дело кончится!

– Ты еще попроси показать тебе рисунки!

– А что, можно? – оживился слуга. Не дожидаясь разрешения, он соскочил с козел и распахнул дверцу кареты.

Ворвавшийся внутрь ветер подхватил один из листков, закружил и уронил в лужу.

– Осторожнее! – Этьен выпрыгнул за ним следом, но кучер его опередил. Он подхватил рисунок, небрежно отряхнул его и поднес к фонарю, закрепленному сбоку кареты.

– Ну надо же, – присвистнул Гарри и с интересом посмотрел на меня. – Никогда бы не подумал, что мисс такая затейница. Помнится, я с подружкой…

– Гарри! – Граф Ренье выхватил рисунок и небрежно швырнул обратно в карету. – Будь добр, вспомни о своих обязанностях!

Кучер бросил на меня еще один заинтересованный взгляд, но перечить своему господину не стал. Сам Этьен тоже вернулся в карету, подхватил злополучный рисунок и сунул его в карман.

– Вы поразили моего кучера до глубины души, – произнес он с добродушной усмешкой. – Мне кажется, он уже готов доставить вас не только до Западной заставы…

– Да я готов везти мисс куда она скажет! – откликнулся слуга по магической трубке. – Только бы она мне еще картинок таких нарисовала!

Я потрясенно взглянула на трясущегося от смеха хозяина кареты.

– Ваш кучер это серьезно? – прошептала я.

– Думаю, да.

– Понятно.

Я взглянула в темноту за стеклом, обдумывая, что, может, действительно стоит начать продавать подобные рисунки – это позволило бы мне продержаться на плаву некоторое время. Правда, изображения были весьма схематичными. Даже не знаю, что так впечатлило слугу.

Пока я размышляла, мой спутник, кажется, задремал. Я последовала его примеру, решив, что Этьен прав и опасности я не подвергаюсь.

Глава 4
Сундук с секретом

Мейбл

Постоялый двор оказался большим, основательным и вполне приличным. Во всяком случае, здесь явно было не место всяким проходимцам с полупустыми карманами, к каковым отныне относилась и я. Впрочем, пока здесь об этом не знали.

После дискуссии о возможности изнасилования в условиях закрытого экипажа обстановка в карете стала легкой и доброжелательной. Мы много разговаривали на самые разные темы (все они, к слову, были совершенно приличными) и, можно сказать, сдружились. Я поведала спутнику полуправду о том, что еду из пансиона к дальним родственникам, не признавшись, что совершила побег, а родственники не имеют ни малейшего представления о моих планах. Он кое-что сообщил о себе, сказал, что ведет светскую жизнь, но предпочитает избегать излишней суеты, которая присуща любой столице. Что именно привело его в «Оазис», осталось не вполне ясным. В начале разговора он упомянул о делах, но далее утверждал, что приехал за развлечениями.

Теперь Гарри отправился заниматься каретой и багажом, в то время как мы с Этьеном прошли в большое двухэтажное здание. Комнаты для постояльцев располагались на втором этаже, внизу же кипела жизнь. Длинные старомодные столы для больших компаний чередовались с современными круглыми столиками на четверых, далее следовали полукругом расставленные у камина кресла и – отдельно – места для карточных игр. О еде заботились слуги, сновавшие по залу. И, разумеется, повар с поварятами, но они трудились на кухне, отгороженной от помещения для гостей.

Съемом комнат занялся Этьен. Я не стала конспиративно притворяться, будто в первый раз его вижу, и держалась рядом, однако все переговоры предоставила ему.

– Любезный, нам понадобятся две отдельные комнаты. Для меня и для этой юной леди.

– Сожалею, граф Ренье, – рассыпался в извинениях хозяин заведения. – Ваша комната давно заказана и ждет вас, но что касается леди… Увы, свободных мест совсем не осталось. Вы же видите, мероприятие-с. – Он обвел взглядом зал, где действительно собиралось все больше людей, в основном – в той его части, что была отведена под карточные столики. – Может быть, леди все-таки устроит ваша комната? Она весьма просторна. Мы, как и было велено, приготовили для вас все самое лучшее.

– Черт, я этого не учел, – посетовал Этьен, по-видимому, имея в виду «мероприятие». – Неужели совсем никаких комнат нет? Может быть, совсем маленьких, в мансарде?

Хозяин с показным сожалением развел руками:

– Сняли все до самого последнего угла-с.

– Ну а хотя бы на сеновале ночевать можно? – с тоскливым вздохом осведомился мой спутник.

– Увы. Вы же понимаете: господа путешествуют со слугами. Ближайшие ночи, боюсь, и на сеновале не продохнуть будет.

Мимо, будто в качестве иллюстрации к этим словам, прошествовали Гарри с каким-то по-простому одетым парнем, видимо, местным, тащившие сундук, тот самый, что прежде был привязан к задку нашей кареты.

– Вот же тяжелый, зараза! – выругался Гарри, когда они начали подниматься вверх по лестнице.

Хозяин проследил за ними взглядом и вновь повернулся к нам.

– А знаете, господа, у меня появилась идея! – внезапно воскликнул он. – Я велю принести в ваши покои ширму. У нас есть прекрасная ширма, высокая и устойчивая. Совсем недавно приобрели-с, все по самой последней моде. Поставим посредине. Будет вроде бы как одна комната, а вроде бы и две. Даже некоторые супружеские пары так делают, – интимно понизив голос, поведал он и пару раз кивнул для убедительности. – А вторую кровать тоже доставим, на этот счет не извольте беспокоиться. Лишние кровати как раз имеются. Ну как, согласны?

– Согласен. – Этьен предварительно обменялся со мной взглядом, но дожидаться ответа не стал: вариантов-то все равно не было. И так оставалось лишь аплодировать хозяину за находчивость. – Сколько с меня?

Нам назвали сумму, приличную, но все же в пределах разумного. Не знаю, сколько Этьен должен был заплатить изначально, но, думаю, с него взяли больше, чем за одну комнату, но меньше, чем за две. Хозяин знал свою выгоду, но и зарываться не стал. Мой спутник без проволочек извлек кошель и заплатил серебром, даже не поморщившись, из чего я заключила, что проживание в «Оазисе» его, мягко говоря, не разоряло. Впрочем, и прежде было ясно, что нужды в деньгах он не знает.

Нас попросили обождать всего несколько минут, и действительно, в самом скором времени тот парнишка, что прежде помогал Гарри с багажом, провожал нас на второй этаж. Сундук уже стоял в комнате, равно как и ширма, делившая ее на две приблизительно равные части. С каждой стороны обнаружилось по кровати, одна пошире, видимо, расположенная здесь изначально, вторая – поуже. Обе были покрыты одеялами, от которых приятно пахло свежестью. Я едва удержалась от искушения рухнуть на одну из них: время было позднее, а день вышел утомительным. На дальней стене висело ружье.

Этьен вручил слуге монеты, и тот с поклоном вышел, оставляя нас одних. Гарри не было, должно быть, ужинал где-то внизу или и вовсе ушел спать. Несмотря на продолжительное путешествие в карете, пребывание со спутником наедине вызвало сейчас ощущение неловкости.

– Радостно, что ты хотел устроить меня на сеновале, – бодро заявила я, дабы хоть немного сгладить это чувство.

– На сеновале я собирался устроиться сам, – насмешливо, в тон мне, отозвался Этьен, – но на будущее стану иметь в виду, что у тебя столь низкие запросы.

– Запросы запросами, но сколько я тебе должна?

– Да брось. Мы же уже решили, что раз я не умею стирать плащи, то должен компенсировать тебе ущерб как-то иначе, – отмахнулся он. – Прости, но у меня дела внизу. Сейчас я переоденусь и спущусь.

И он удалился за ширму, а я осталась на своей стороне. Вскоре послышался плеск воды. Ванны в комнате не имелось, но большой кувшин, таз и полотенце были приготовлены возле каждой кровати.

Я понимала, что Этьен удачно ушел от разговора об оплате. Это принесло очередной всплеск чувства неловкости, но одновременно и облегчение. У меня имелись кое-какие драгоценности, и все их я, конечно, взяла с собой. Но вот денег было ничтожно мало, а продажа драгоценного кольца или браслета могла привлечь к моей персоне нездоровое внимание – и это если бы я вообще нашла здесь покупателя. К тому же, положа руку на сердце, я не представляла себе, какое будущее меня ждет, и потому в перспективе каждый грош мог оказаться жизненно необходимым. Разумеется, все это ни в коей мере не позволяло мне сидеть на шее у совершенно постороннего мужчины, и я корила себя, но принципами все же пожертвовала.

Устав предаваться тягостным размышлениям, я тоже приступила к умыванию, но чуть не расплескала воду, как только из-за ширмы показался Этьен. Если бы не лицо, его образ не имел бы ничего общего с тем человеком, в карету которого я села несколько часов назад. И, скажу честно, путешествовать наедине с этим щеголем я бы не рискнула.

В его костюме все будто кричало: я – богач и могу позволить себе любой каприз. У черного фрака были узкая завышенная талия и такие короткие полы, словно его подлинный обладатель был значительно ниже и тоньше Этьена, а последний попросту раздел бедолагу на большой дороге. Белый галстук был завязан невероятным бантом. Жилетов имелось по меньшей мере два: красный выглядывал из-под шелкового кремового. Сапоги с высокими голенищами сменились открытыми кожаными туфлями на каблуках. Стройные икры обтягивали шелковые чулки с вышивкой золотой нитью. Картину дополняли золотой лорнет и бриллиантовые запонки на манжетах.

– По делам? – едко осведомилась я, принюхавшись к слишком сильному и слишком сладкому аромату мужских духов.

– По делам, – серьезно, будто и не заметив сарказма, ответствовал мой невольный сосед по комнате. – Спокойной ночи!

Одним элегантным движением одернул рукава и исчез за дверью. Я задумчиво поглядела ему вслед.

Около часа я провела в полном одиночестве, если не считать служанку, которая принесла поднос с ужином, заранее заказанным. Привлекать к себе внимание, трапезничая в общем зале, я не хотела. В моем положении следовало соблюдать осторожность. Однако недавнее появление Этьена из-за ширмы столь сильно меня впечатлило, что я решила немного изменить свои планы. Тихо, словно мышка, выскользнула из комнаты, на цыпочках прокралась по коридору, аккуратно, стараясь никак не выделяться на фоне окружающих, спустилась до середины лестницы. И застыла, с любопытством глядя вниз.

Прямо подо мной располагались столики для карточных игр. Все стулья были заняты; более того, вокруг каждой группы игроков собралась толпа наблюдателей. Особенным успехом пользовалась партия, в которой, среди прочих, участвовал мой новый знакомый.

Двое из четверых, по всей видимости, уже вышли из игры; они сидели, откинувшись на спинки, один курил трубку, другой попивал вино, и оба с интересом следили за появлявшимися на столе картами.

– Валет треф!

– Дама, – лениво объявил Этьен. После чего выложил очередную карту. – Король червей! – победоносно произнес он.

– Простите, друг мой, но у меня червовый туз, – откликнулся невысокий мужчина, сидевший напротив.

– Черт! Мне опять не повезло, – расстроенно откликнулся Этьен. – Сколько я вам там должен? Двести?

Он вытащил из кармана жилета пачку купюр (и как только можно выставлять такие суммы на всеобщее обозрение?!), отсчитал несколько и небрежно швырнул на стол. Победитель с вежливой улыбкой собрал свой выигрыш.

– Эй, мальчик! Еще вина! – распорядился Этьен. – Мне нужно запить эту досадную случайность.

Молодой слуга поклонился и вскоре вернулся с бутылкой. Граф удовлетворенно кивнул и осушил бокал практически залпом.

– Еще партию? – осторожно спросил недавний победитель.

– Разумеется! Я намерен отыграться.

– То же самое вы говорили в прошлый раз. И в позапрошлый, – заметил мужчина с трубкой.

– Ерунда. Я чувствую, что теперь удача на моей стороне!

Глаза Этьена азартно сверкнули, а я взволнованно вцепилась пальцами в деревянные перила. Очень хотелось увести его оттуда, по меньшей мере подойти и посоветовать прекратить игру хотя бы на сегодня, но кто я такая, чтобы вмешиваться с подобными замечаниями? Не жена, не родственница, не давняя подруга.

Поэтому я молча стояла и смотрела, как он проигрывает один раз, другой, третий… Количество выпитого вина все увеличивалось, равно как и сумма, перекочевавшая из кармана моего спутника в руки невероятно удачливого игрока. Хоть я и не имела опыта в подобных вещах, меня не покидало чувство, что победитель ловко подводит Этьена к очередному проигрышу. Цокает языком, сочувствует, даже просит прощения, но всякий раз ненавязчиво предлагает отыграться и следит за тем, чтобы бокал противника регулярно наполнялся.

Досматривать это не слишком веселое представление я не стала, но, когда пару часов спустя Этьен возвратился в комнату, молча вручила ему серебряное кольцо с сапфиром.

Он смерил меня непонимающим взглядом, как ни странно, совершенно не замутненным алкоголем.

– Что это? Помолвка?

– Нет. Плата за постоялый двор.

– Мне кажется, мы договорились, что проживание оплачиваю я?

– Да, но… – Я поморщилась: не очень хотелось озвучивать то, что было очевидно и так. – Я подумала, что после сегодняшнего деньги могут оказаться для тебя не лишними. И, в сущности, для того, чтобы ты платил за меня, объективных причин нет. К сожалению, у меня сейчас не водится наличных, но ты наверняка знаешь, кому можно продать кольцо.

…Или поставишь его на кон в очередной игре. Но произносить это вслух было лишним.

– Ты все-таки спускалась в зал?

Этьен сложил руки на груди и постучал себя пальцами по плечу, с любопытством меня разглядывая.

– Разве это воспрещается?

Я неловко приподняла плечи, будто и вправду совершила нечто предосудительное.

– Гм… – Он задумчиво прищурился. – Но если я – мот, пьяница и прожигатель жизни, значит, сам во всем и виноват. Зачем же тогда тебе решать мои сложности с деньгами – если предположить, что они у меня возникли?

– Ты тоже был не обязан сажать меня в свою карету и тем более селить на постоялом дворе, – парировала я, не до конца понимая, чем мы в данный момент обмениваемся, комплиментами или обвинениями.

Этьен ухмыльнулся.

– Кольцо не возьму, – тоном, не терпящим возражений, отрезал он и в подтверждение своих слов сжал в кулак мою руку, на ладони которой по-прежнему лежал перстень. – Можешь не волноваться: денег у меня полно, еще проматывать и проматывать.

Я стала прикидывать, как бы помягче намекнуть ему, что золото в кошеле имеет свойство рано или поздно заканчиваться и если праздный образ жизни приносит ему такое удовольствие, все равно стоит хоть немного себя ограничивать. Говорить это было как-то не комильфо: все же мы едва знакомы. С другой стороны, как ни странно, судьба случайного попутчика была мне небезразлична, и не хотелось, чтобы однажды он оказался в том же положении, в каком я пребывала сейчас.

Меж тем Этьен счел разговор законченным и, наполовину скрывшись за распахнутой дверцей шкафа, стянул с себя фрак и оба жилета. Вновь появился уже в другом фраке, который на сей раз сидел по фигуре. Прикрыл глаза и довольно выдохнул. Должно быть, в данный момент он чувствовал себя примерно так же, как барышня, расшнуровавшая корсет или скинувшая тесные, но модные туфли.

Громкий стук в дверь заставил меня подскочить на месте. Так не стучат слуги, принесшие таз с горячей водой, или друзья, зашедшие провести время за бокалом вина и приятной беседой. Так стучат… женихи, настигающие сбежавших невест! Во всяком случае, голос, донесшийся со стороны коридора, не оставлял сомнений на сей счет.

– Отворите немедленно!

Ручка дернулась, но дверь так и не распахнулась. Низкий, басовитый голос Гарри с неудовольствием прогудел:

– Господа, что происходит? Милорд отдыхает. Он не любит, когда его беспокоят в такое время.

– Нас меньше всего интересует, что любит и не любит ваш хозяин, – отрезал знакомый дребезжащий голос, но тут вмешался кто-то еще:

– Господин Годфри, позвольте мне как вашему доверенному лицу…

Я побледнела, сердце забилось очень часто. Я и не думала, что меня найдут. Этьен слегка нахмурился и, сделав мне знак молчать, потянулся за тростью, в которой был спрятан клинок. Меж тем говоривший продолжал:

– Я всегда ценил преданных слуг, парень, но сейчас тебе лучше открыть дверь. Дело не терпит отлагательств. Твой господин попал в неприятную историю, и только наше своевременное вмешательство может спасти его от более крупных проблем.

Ручка снова дернулась, раздался громкий стук, дверь дрогнула, и я предположила, что Гарри попросту заслонил ее своей мощной спиной.

– Не пущу! – пророкотал он.

Это привело меня в чувство, и под удивленным взглядом Этьена я в панике метнулась за ширму. Оглядев свою половину комнаты, я, увы, не нашла, где получше спрятаться. Шкаф остался с другой стороны, дорожный сундук тоже, а кровать оказалась слишком низкой, чтобы я могла залезть под нее. Оставалось лишь, дрожа от страха, прильнуть к ширме и прислушиваться к тому, что происходило по другую сторону двери.

Сначала из коридора доносились звуки возни и препирательства, вот-вот готовые перейти в оскорбления. Незваные гости даже попытались выломать дверь.

– Гарри! Пропусти посетителей! – вмешался Этьен.

Скрип и звуки голосов сразу же сделались громче.

– Прошу вас, господа. – Гарри говорил подчеркнуто вежливо, буквально-таки лебезил, и на фоне всего предшествовавшего в этом слышалась своеобразная издевка. – Вот здесь ступенька, а тут, изволите видеть, дверной косяк низковатый… Ох, я слишком поздно об этом сказал? Поди ж ты, неприятность какая!

Я инстинктивно попыталась хоть что-то разглядеть сквозь ширму. Не смогла – и хорошо, ведь, будь она прозрачной, я и сама оказалась бы как на ладони. Но, говорят, в некоторых домах свиданий в таких ширмах проделывают маленькую незаметную дырочку – для любителей подглядывать. Вот это мне бы сейчас очень пригодилось, хотя мой интерес был совершенно иного толка. Например, я бы хотела знать, сколько народу вошло в комнату. Если судить по голосам, их было как минимум трое: Гарри, мистер Годфри и еще один мужчина.

– Что вам угодно, господа?

Этьен говорил спокойно и вежливо, но присутствовал в его тоне и намек: «Не испытывайте мое терпение, его не слишком-то много».

– Мне известно, что у вас находится моя невеста!

Это восклицание, разумеется, принадлежало моему жениху. От чувства обреченности хотелось завыть. У Этьена не было ровным счетом никаких причин меня прикрывать, особенно учитывая, что я не рассказала ему всей правды и о моем побеге он узнает только сейчас.

– Простите? – переспросил мой попутчик.

– Моя невеста. Леди Мейбл Фэйтон. Она сбежала из пансиона Святой Матильды, – нетерпеливо пояснил мистер Годфри.

– Неужели? – В этот момент Этьен, должно быть, окинул собеседника задумчивым взглядом. – Сбежала?

– Да, и я уже сказал директрисе пансиона, что это вопиющее безобразие.

– Действительно, – покладисто согласился Этьен, – какой пример эта легкомысленная наставница подает юным ученицам!

– Если бы только она, – сокрушенно произнес мистер Годфри. – После этих событий я полагаю, что слава пансиона касательно воспитания покладистых жен слишком преувеличена.

– Разумеется, о какой репутации вообще может идти речь, если наставницы сбегают из-под венца!

– Простите? – настала очередь мистера Годфри хмуриться. – Вы говорите, что наставницы пансиона тоже сбегали? Вы в этом уверены?

– Вы же мне сами только что об этом рассказали! – в голосе Этьена слышался укор.

– Я?

– Да, вы! Разве не вы сказали, что ваша невеста сбежала из пансиона?

Судя по звуку, Гарри все-таки не смог до конца подавить смешок.

– Да, но… я говорил о воспитаннице.

– О, прошу прощения! Видимо, глядя на вас, я не так понял! И сколько же лет вашей невесте?

– Двадцать два.

– Даже так? Наверное, это была любовь с первого взгляда? – Теперь Этьен неприкрыто издевался. – Особенно со стороны девушки!

Годфри засопел.

– Послушайте, мистер…

– Ваша светлость, – очень холодно поправил его Этьен.

– Простите?

– Я – граф Ренье, и извольте обращаться ко мне как следует!

– То, что вы граф, не дает вам права похищать чужих невест! – отпарировал мистер Годфри.

– Вы хорошо подумали над своими словами?

В голосе Этьена зазвенела сталь.

– Разумеется! – вскинулся мистер Годфри. – И не считайте, что титул позволит вам выйти сухим из воды!

Этьен шумно выдохнул.

– Господа, я впустил вас к себе в комнату в очень позднее время. Несмотря на то, что у меня был тяжелый день, я устал и хочу спать. – Он нарочито громко зевнул, хотя, готова поклясться, ни малейшей сонливости в тот момент не испытывал. – Но это не значит, что я готов терпеть все что угодно. Например, грубость и тем более гнусные инсинуации. Если будете продолжать в том же духе, ничто не помешает нам с Гарри вышвырнуть вас обратно за дверь.

– А и правда, это мы мигом! – охотно подтвердил слуга.

– Я предупреждал господ, что нынче не самое подходящее время для визита.

Оказывается, и владелец постоялого двора тоже был в комнате. А Этьена здесь хорошо знают, к тому же его положение в обществе выше, чем у мистера Годфри. Отсюда и выбранная хозяином сторона.

– Господа, позвольте я все объясню, – миролюбиво прозвучал голос, который я уже слышала несколькими минутами ранее. – Граф Ренье, позвольте официально представить вам мистера Томаса Годфри. Я представляю его интересы, мое имя – Эдгар Фортейн. Мы просим прощения за столь поздний визит, однако дело, по которому мы прибыли, весьма срочное. Нам стало известно, ваша светлость, что вы тайно увезли леди Мейбл Фэйтон из пансиона Святой Матильды. Мистер Годфри, как официальный жених мисс Фэйтон, требует незамедлительного ее возвращения. Надеюсь, вы согласитесь, милорд, что он в своем праве?

Я обреченно прикрыла глаза. Конечно, я назвала своему спутнику другую фамилию, но надо быть ослом, чтобы не догадаться, о ком ведет речь этот поверенный. А ослом граф Ренье точно не был.