Текст книги "Дубль-Л"

Римла снова покачала головой.

Романеску пожал плечами:

– Как хочешь. Во всяком случае я – на месте и жду тебя. Удачи, Лесли!

Экран погас.

Нервно зевнув, Лесли вернулась на середину гостиной.

Пока все шло неплохо, если не считать не слишком вежливого обращения Тима со своим шефом. Она надеялась, что тот – хотя бы из чувства самосохранения – не станет делать собственное положение критическим.

Итак, ловушка захлопнулась. Теперь можно было доказать, что Геймор Сноу вступил в преступный заговор с «Черной пантерой», а также склонил с корыстными целями к сотрудничеству аборигена планеты Хон.

Решив, что она сделала, что могла, Лесли неожиданно ощутила звенящую пустоту внутри. Она сделала все, что могла. Тео был прав: пора возвращаться в его лабораторию, в привычный вольер, к обильной пище и беззаботным снам. Какой лучшей жизни – в ее положении – она может ожидать? К ней будет приходить Тео и, отдыхая после работы, вести долгие беседы обо всем на свете. Когда освободят Наташу и Берта, они тоже будут ее навещать. И генерал Макаров. Они будут рассказывать ей новости, а Тео, изучая послушное животное, – работать над монографией о жизни римл. И будут долгие-долгие, одинаковые дни… И никчемное существование в шкуре диковинного зверя…

Стиснув зубы, чтобы не завыть от тоски, Лесли поднялась и направилась к выходу. Ей больше нечего было здесь делать.

Она едва успела поднять лапу, чтобы открыть дверь, как почувствовала, что с другой стороны кто-то приближается. Потом она уловила запах…

Возвращался Тим. Его запах Лесли не могла спутать ни с чем. Но, кроме того, из-за двери явственно пахло планетой Хон!

Отшатнувшись и чувствуя, как в ней закипает бешенство, римла, прижавшись к полу, изготовилась к прыжку.

Дверь распахнулась, и вошел Тим, неся на плече барахтающегося хонита.

Едва справившаяся со своими эмоциями Лесли успела заметить сильно поголубевший головной гребень. Рупи, похоже, был в состоянии, очень близком к панике.

Сбросив его на диван, Тим осмотрелся и, увидев римлу, поманил ее пальцем:

– Иди сюда. Посмотри, какой подарок я тебе притащил.

Рупи, видимо полностью утративший способность соображать, вдруг осознал, что к нему бесшумно приближается римла. Он поджал ноги и обхватил их руками, словно надеясь, что это послужит ему защитой.

Роч спокойно наблюдал за передвижениями животного. Полностью выпущенные кривые когти не оставляли сомнений насчет намерений римлы.

Лесли чувствовала, что волнение Рупи достигло крайней степени. Хонит был готов упасть в обморок, и в его сознании не осталось ничего, кроме мольбы о защите, обращенной к Верховному Правителю. Мольба эта была столь настойчива, что билась в мозгу Лесли как ее собственная.

Рупи слишком хорошо оценивал ситуацию. Он знал: земной мужчина, стоящий рядом, и пальцем не пошевелит, чтобы его защитить. А хонитское животное с разумом земной женщины через секунду разорвет его в клочья.

Рупи отчаянно взывал о помощи. И его Верховный Правитель явился.

Гостиную озарила ярчайшая вспышка голубоватого света.

Тим зажмурился, а римла вынуждена была отвернуться.

То, что Лесли при этом почувствовала, было настолько странным, что не поддавалось ни объяснению, ни описанию. Только одно она поняла четко: волнение Рупи исчезло без следа.

Медленно поворачивая голову и прижмуривая глаза, чтобы не ослепнуть, Лесли попыталась рассмотреть источник сияния. В противоположном углу, под потолком, смутно просматривался предмет, похожий на голубой кокон. Смотреть на него было невозможно.

Ощущение, охватившее Лесли впоследствии, приятным назвать было сложно. Ей показалось, что ее мозг раскалывается надвое и в образовавшийся разлом мощным потоком вливается сообщение Верховного Правителя Рупи. Поток этот был настолько силен, что затопил собой все ее сознание, охватывая при этом все вокруг. Лесли чувствовала, что и она сама, и Тим, и Рупи находятся в пространстве, не имеющем измерений и заполненном информацией.

«Совершена ошибка. Разные миры не должны пересекаться. Течение жизни в одном не должно нарушаться вмешательством сил другого. Не всем дано осознание того, какими последствиями это чревато. Вплотную приблизились потрясения, гибельные для двух миров. Мое вмешательство мне неприятно, но необходимо. Обычно я не вмешиваюсь. Слабое существо совершает ошибки и должно их исправлять. Слабое существо не может исправить ошибку, оно лишено моих возможностей. Я вижу, что форма другого существа не соответствует его содержанию. Я беру форму, перемешиваю ее частицы и составляю их в порядке, соответствующем прежней форме. Порядок неустойчив и будет колебаться между двумя формами. Одна форма, другая форма. Это единственное решение».

Лесли не успела осознать, в какой момент исчезло ослепительное сияние, а вместе с ним и Рупи.

Ей показалось, что мир, каким она его видела, неожиданно разлетелся на сверкающие частицы, подобные осколкам зеркала.

Потом перед глазами Лесли снова возникла гостиная. Озадаченно глядя перед собой, она никак не могла взять в толк, почему видит предметы не такими, как несколько минут назад. Ко всему прочему, у нее было ощущение, что уши и нос заложило.

– Ничего себе…– прошептал кто-то рядом.

Поворачиваясь на голос, женщина неожиданно потеряла равновесие и едва не упала. Ее поддержали, и голос Тима, обретший некоторую уверенность, насмешливо произнес:

– Ну, понятно. На четырех ногах было значительно удобнее стоять!

Лесли посмотрела вниз. И увидела две ноги, непривычно гладкие, лишенные шерсти, покрытые человеческой бледно-розовой кожей. Подняв одну руку, поднесла к лицу, по очереди согнула пальцы. Вознамерившись поднять вторую, она заметила, что Тим держит ее за локоть.

Вид у него был довольно обескураженный.

– Что это? – спросила женщина, показывая ему ладонь.

– Твоя рука. Насколько я понял, этот… не знаю кто, использовал тебя как детский конструктор. Разобрал римлу и собрал человека.

– Я – человек? – Лесли несколько растерянно вслушивалась в звук собственного голоса.

– Ну, на первый взгляд – да, – согласился Тим. – А вообще-то ты – оборотень, моя дорогая. Самый натуральный оборотень. Если я правильно понял рассуждения этого типа насчет колебания между двумя формами.

– Так. Я, во-первых, тебе не «дорогая». И во-вторых, отпусти мой локоть.

– А-а, вижу… лейтенант…– каким-то странным тоном произнес Роч,, отступая на шаг. – Прошу прощения, мэм!

Лесли провела ладонями по лицу, ощупала волосы, плечи и… сообразила, что совершенно раздета. Высший Правитель Рупи, придав ей человеческий облик, не позаботился о такой мелочи, как одежда.

Тряхнув головой, женщина усилием воли придала собственным мыслям большую четкость.

– Тим, ты не в музее современного искусства! Подкинь мне покрывало с дивана, благо – рядом стоишь.

– Ты и так неплохо смотришься, – пробурчал тот, но просьбу выполнил.

Закутавшись в покрывало, Лесли почувствовала себя более уверенно. Сделав два шага к Тиму, она подняла руку и отцепила с воротника его рубашки камеру слежения.

– Что такое? – удивился он.

Не отвечая, женщина подошла к окну и, подняв раму, выбросила камеру наружу. Только вернув раму в исходное положение, она ответила:

– Да так… Всякая гадость к тебе цепляется.

– Гадость, говоришь? – Он прищурился. – Насекомое, должно быть? Гусеница, жучок…

– Ты не о гусеницах думай, – быстро ответила Лесли, – а о себе. У тебя есть часа три, чтобы вылететь с Земли и затеряться в бескрайних просторах космоса.

– Часа три? Что же, это большой срок. Успею доделать кое-какие дела.

– У тебя в данный момент есть только одно дело: спасти собственную шкуру.

– От чего?

От тюрьмы, конечно. От чего же еще?

Тим напряженно смотрел на нее. На его губах блуждала невеселая усмешка.

– Похоже, ты вышла на финишную прямую?.. Интересный поворот. Когда я волок сюда этого хонита, то совершенно не ожидал подобного сюрприза. И теперь что-то плохо соображаю.

В этот момент Лесли поняла, что напряжена до предела.

И вовсе не потому, что в результате вмешательства Высшего Правителя Рупи вновь обрела человеческий вид. Она осознала, что не представляет, как ей теперь говорить с Тимом. Стараясь скрыть собственное волнение, она жестко произнесла:

– Соображай побыстрее. В противном случае у тебя будет очень много времени для раздумий в уютной комнатке с решеткой на окнах.

Глаза Роча блеснули.

– Черт! – прошипел он, едва сдерживаясь. – Да будь оно все проклято!

– Что именно?

– Да это твое превращение! У тебя на коже, что ли, лейтенантские погоны отпечатаны? Пока сидела в чужой шкуре, была женщиной, а теперь…

– Купи себе киску, Роч. Маленькую и беззащитную, и излей всю свою любовь к животным на нее. Только не утопи бедняжку в своих чувствах! Я тебе очень благодарна за все, что ты сделал для меня. И только поэтому я и предлагаю тебе выметаться с Земли! Я сама не ожидала, что все так получится. И ты теперь оказался между двух огней. Если полиция тебя не загребет, то предъявят много претензий твои… сообщники. Ты ведь их подставил, Роч, сильно подставил…

– Знаешь, мне кажется, я уже начинаю жалеть об этом.

Лесли вздохнула, придерживая сползавшее с плеч покрывало:

– Ну и жалей на здоровье. Я наслушалась вволю твоих рассуждений о доверии, сочувствии и тому подобном. И я могу тебе сказать, почему ты сейчас бесишься. Тебе очень нравилось проявлять их! Какое благородство – заботиться обо мне, своем противнике, попавшем в безвыходное положение. А на самом деле ты все это время отыгрывался на мне за историю на крейсере. Ты тогда немножко прокололся из-за собственной самоуверенности. Да? На носу – операция с марситами, а тут подвернулась смазливенькая девчонка с хвостиками. И ты решил совместить приятное с полезным. Не надо было быть таким самоуверенным, Тим! Если бы ты на меня не отвлекался, ваша операция прошла бы несколько успешнее. А потом ты узнал маленький секрет. Ну и как? Приятно было помогать мне, зная, что никто другой этого не сделает? Теперь – все, Тим. Надо, чтобы я тебя больше не видела. Тебе же будет лучше.

– Убью! – прошипел Роч сквозь сжатые зубы.

– Раньше надо было! – парировала Лесли, чувствуя, что всю ее колотит от волнения.

Выждав пару минут и видя, что Тим не трогается с места, она крикнула:

Ты слышал меня? Убирайся!

Роч медленно покачал головой:

– Надо же было мне оказаться таким идиотом… Таким полнейшим кретином! И я надеялся… Ох, ты права: следовало действительно пристрелить тебя на крейсере и забыть о том, что ты существовала. Что мне помешало это сделать?

Лицо его окаменело, руки бессильно повисли вдоль тела.

Глаза Тима, всего секунду назад напряженно блестевшие, разом потухли и приняли безжизненное выражение.

Лесли стало страшно. На миг ей показалось, что он умер, а его физическая оболочка по какой-то непонятной причине удерживается в вертикальном положении.

– Тим, пожалуйста…– начала она и заметила, как катастрофически садится ее голос. – Тим, я…

Он прикрыл глаза, опустив веки.

– Достаточно. Я уже все слышал.

– Да нет же, Тим…– Не выдержав, Лесли нерешительно прошла вперед и остановилась перед мужчиной. – Ну, послушай. Я очень странно себя чувствую.

– Это понятно, – бесстрастно ответил Роч.

– Тим, но…– Впервые в жизни Лесли не хватало слов, чтобы объяснить то, что она чувствует. К тому же она с изумлением уловила в собственном тоне умоляющие интонации. – Тим, ты должен улететь. Это – единственное, что я могу для тебя сделать.

– Единственное, – эхом отозвался он.

– Ну, а чего ты хочешь? – совсем уж беспомощно спросила женщина.

– Я ничего не хочу… мэм. С моей стороны было бы странно чего-то требовать от лейтенанта Десанта. Все встало на свои места. Вероятно, вы со мной не согласитесь, мэм, но достаточно неприятно понимать, что не можешь сделать того, что хочешь… Вы совершенно правы, мэм. Пожалуй, я попытаюсь улететь.

– Тим? – Лесли выпростала руку из-под покрывала, чтобы удержать его, но мужчина ловко вывернулся из-под ее пальцев.

– Достаточно, мэм. Я оценил вашу благодарность. Вы действительно не можете сделать ничего другого. Прощайте, мэм. Надеюсь больше никогда вас не увидеть…

Тим быстро вышел из дома.

Лесли осталась в одиночестве. Она почему-то не ощущала ни малейшей радости от того, что снова стала человеком.

Глава 12. Последний бой

Скользнув недовольным взглядом по пепельнице, полной окурков, Теодор Романеску не удержался и в который раз придирчиво окинул Лесли взглядом с головы до ног. Та машинально курила, неотрывно глядя в неведомую точку перед собой. В крошечном кабинетике доктора зоопсихологии висела плотная пелена табачного дыма. Но женщина не обращала внимания на смрад, как не замечала и изучающего взгляда Тео.

– Лесли? – вкрадчиво позвал Романеску. – Тебе же не нравится дым сигарет?

Его отвлекающий маневр не удался. Лавей ни, неопределенно качнув головой, продолжала смотреть прямо перед собой.

– Лесли! – Доктор чуть повысил голос. – Ну, в чем дело? Ты стала похожа на тень… Между прочим, все гораздо веселее, чем тебе кажется. Ситуация складывается просто изумительная! Хочешь, я кое о чем тебе напомню, а? Во-первых, тебе каким-то антинаучным образом, можно сказать, чудом удалось вернуть себе человеческий облик. Это же – сенсация, Лесли! Во-вторых, мы, то есть ты, получила компромат на Геймора Сноу. Ему уже не отмыться. Это факт. Ну и, в-третьих, кое-кто уже оповещен, и, уверяю, события не заставят себя долго ждать… Лесли! – Не выдержав того, что единственная слушательница проявляет полнейшее невнимание к его словам, Романеску стукнул кулаком по столу.

Выдыхая дым, женщина медленно перевела на него взгляд.

– Лесли, в чем дело?

Поморщившись, Лавейни передернула плечами . Она была одета в белую футболку и джинсы. Эти вещи ей пришлось позаимствовать из дома неведомого приятеля Тима Роча.

– Лесли? – Романеску присел перед ней на край стола. – Я, конечно, лезу не в свое дело, но… Ответь мне, пожалуйста, что сказал тебе этот парень после того, как ты выкинула видеокамеру?

– Я сказала, Тео, – поправила его Лесли. – Причем совершенно не то, что собиралась.

Романеску понимающе вздохнул:

– И теперь ты рвешь на себе волосы и посыпаешь голову пеплом? Хватит, я прошу тебя. Ну, сорвалось с языка, и что с того? После всех твоих злоключений, после этого невероятного превращения я бы на его месте вообще удивился тому, что ты можешь связно изъясняться.

– Ох, Тео! Я настолько связно изъяснялась, что остается только откусить себе язык. Ты даже не представляешь…

Романеску энергично махнул рукой:

– Ничего я не хочу представлять. Совершенно! Ты, между прочим, еще не пришла в себя, так что прекрати курить и расслабься. У тебя еще полно дел.

Лесли собралась было что-то сказать, но не успела.

Надрывно взвыл селектор внутренней связи, и послышался взволнованный голос дежурного на входе в лабораторию:

– Доктор! Доктор Романеску?

– Слушаю, – буркнул Теодор, недовольный тем, что прерывают его разговор с Лесли.

– Доктор, тут… к вам полковник Халимов. И он говорит, что снесет двери, если его не впустят. И с ним – еще люди.

– Вот, начинается, – прошептала Лесли. – Тео, скажи, чтобы его впустили, иначе он действительно не только снесет двери, но и вообще все тут разгромит.

– Пропустите, – обратился к дежурному Романеску.

Когда связь прервалась, доктор нервно поежился:

– Знаешь, я не слишком люблю общаться с военными. Но я отправил кассету с записью ему первому. Ну, когда тебя еще не было. Насколько я помню, Халимов – твой прямой начальник? Ну, я и подумал, что ему будет интересно…

– Ты все сделал правильно, Тео. А насчет общения с военными – не беспокойся. Едва Халимов увидит меня, ты можешь начинать ходить по потолку – он все равно не заметит.

– Хорошая вещь – пневмопочта, – вздохнул профессор, опасливо косясь на дверь. – Она позволяет Десанту реагировать на события с чрезвычайной быстротой.

Романеску не ошибся. Буквально через пять минут из коридора послышался звук торопливых шагов, затем дверь в кабинет распахнулась.

Полковник Валерий Халимов с неизменной трубкой в зубах и побелевшим лицом ворвался в кабинет. Увидев Лесли, сидящую в кресле, он замер на месте.

– Здрасте, Валерий Андреевич, – буднично сказала она, порываясь встать.

Тот в ответ странно взмахнул рукой, то ли позволяя ей сидеть, то ли пытаясь отмахнуться от бредового видения.

Вошедшие следом за ним двое десантников слегка опешили.

– Попейте водички, полковник. – Около Халимова возник Романеску, успевший наполнить стакан водой. – Ситуация действительно неординарная.

– Какая, к черту, вода! – невнятно пробормотал полковник, который не сразу догадался вынуть изо рта трубку. – Лесли?! Тебя же убили!

– Но пленку-то вы посмотрели?

– Посмотрел, – согласился Халимов. – И решил, что это – самая наглая фальсификация, которую мне только доводилось видеть. И вот я пришел арестовать…

– Кого, Валерий Андреевич? – поинтересовалась Лесли.

– О-о, черт! – Испустив оглушительный вздох, полковник провел ладонью по лбу и, оглянувшись на сопровождающих, скомандовал: – Марш в коридор! Никого сюда не пускать!

– Есть, сэр! – Оба десантника вышли. Еще раз вздохнув, Халимов осмотрелся и, обнаружив свободное кресло, уселся в него. Первый шок у него прошел, и теперь полковник пытался осмыслить сложившуюся ситуацию.

– Та-ак, Лавейни, и что же получается? Если я тебя вижу, то, следовательно, твое превращение было правдой. И, следовательно, правдой было и все то, что связано с Геймором Сноу?

– Совершенно верно, Валерий Андреевич, – кивнула Лесли и протянула ему руку. – Можете не только посмотреть, но и потрогать.

Помедлив пару секунд, полковник дотронулся до ее кисти и сжал пальцы.

– Значит, ты – человек. А до этого была зверем. И я… тысяча чертей, но я же был рядом с тобой, я же смотрел на тебя на этом заседании и никак не мог понять, чем животное так не угодило члену Совета? Теперь понятно, но поверить сложно… Подумать только – Геймор Сноу! Человек с чистейшей репутацией… связался с бандитами. То-то он…– Полковник замолчал.

– Что он? – быстро спросила Лесли.

– Подожди, – отмахнулся Халимов и вопросительно посмотрел на доктора Романеску: – У вас была одна копия?

– Обижаете, полковник, – усмехнулся Тео. – Неужели я позволю себе иметь единственный экземпляр столь невероятной съемки?

– Так. – На лбу Халимов а собрались глубокие складки. – Кроме меня, кто-нибудь еще их получил?

– Конечно. Одну я отправил на телевидение, одну – в «Мировые новости». Ну, и еще одну – в Совет Безопасности.

– А, черт! – крикнул Халимов столь громко, что Романеску вздрогнул. – Что вы наделали, доктор?!

– А что я наделал? – спросил тот, недоуменно переглядываясь с Лесли. – Неужели я должен был держать у себя такую информацию?

– Вот они, штатские, – провозгласил Халимов, указывая на Теодора широким жестом. – Вот, пожалуйста, Лесли, полюбуйся на своего защитника!

– Что-то уже случилось? – спросила женщина, поднимаясь из кресла.

Романеску нервным жестом запахнул полы халата и глубоко засунул руки в карманы.

– В чем дело, полковник? Я только хотел помочь и… подумал, что достичь этого можно, только обнародовав сенсационную информацию.

Лесли, подойдя к доктору, положила ему руку на плечо. Она уже догадалась, в какую сторону клонит полковник.

– Не волнуйся, Тео. Я знаю, что ты хотел помочь. Конечно, ты не мог предположить… Валерий Андреевич? – Она повернулась к своему начальнику. – Сноу скрылся, не так ли?

– Угу, – проворчал тот и метнул грозный взгляд на побледневшего профессора. – Теперь-то я понял. Ему нечего больше терять. На кассете записан его разговор с Тимом Рочем и хонитом Рупи. Он вполне мог бы объявить это инсинуацией, но… твое, Лесли, превращение… Ведь ему-то не надо доказывать, что все это – правда, что ты теперь человек на двух ногах, с мозгами и языком. Эх, доктор, поторопились вы. Такие карты нельзя сразу выкладывать на стол!

– Валерий Андреевич, но ведь своими действиями Сноу только подтвердил правдивость подозрений? – спросила Лесли.

Полковник кивнул, а потом начал пристально изучать рисунок на линолеуме, покрывавшем пол докторского кабинета. Похоже, это занятие настолько увлекло Халимова, что он не торопился продолжать разговор.

Лесли похолодела:

– Валерий Андреевич, вы что-то не договариваете. Сноу скрылся, но это явно полбеды. Что еще?

– Он пошел ва-банк, – неохотно сообщил Халимов. – Он прихватил с собой остальных свидетелей.

– Что? Макарова и… Халимов коротко кивнул.

– Тварь! – не выдержала Лесли. – Ах, тварь! Он же знает, что я постараюсь добраться до него, и решил обезопасить собственную персону… Ну, я…– Она сжала кулаки.

Романеску виновато посмотрел на нее:

– Лесли, прости. Я не предполагал, что… так получится. Ты же знаешь: я совершенно не умею играть в ваши игры. Я только…

– О, теперь ты, Тео, рвешь на себе волосы и посыпаешь голову пеплом. Хватит, ты не виноват. Это действительно наши игры. Точнее – мои. Мне уже доводилось освобождать заложников…

Неожиданно она услышала странный вопль Теодора Романеску. Этот звук вряд ли можно было отнести к выражению стыда или сожаления, но женщина не успела сообразить, что же он означал.

На секунду у нее помутилось в глазах, и все ее тело пронзила вспышка нестерпимой боли.

Затем все неприятные ощущения исчезли.

Лесли снова увидела кабинет доктора Романеску, но все предметы слегка изменили окраску и форму. В ноздри ей ударила лавина запахов.

Пытаясь навести порядок в голове, она несколько секунд никак не могла понять, почему полковник Халимов столь стремительно прибавил в росте и почему у него вдруг так побелело лицо и округлились глаза. От начальника веяло смесью изумления и страха.

Затем в поле ее зрения возник доктор Романеску, державшийся за сердце.

– Лесли, – простонал он, – ты опять превратилась в римлу!

«В римлу?»

– Ну, конечно. Прямо у нас на глазах. Неужели ты не чувствуешь?

Подняв лапу, Лавейни внимательно осмотрела ее. Все было как прежде: желтая короткая шерсть, длинные когти, прячущиеся между подушечками лап, и, разумеется, хвост с ядовитым когтем на конце.

– Боже мой! – причитал Романеску, наклоняясь к морде зверя. – Ты представляешь, я не успел записать на пленку этот феномен! Кто мне теперь поверит?

«Хватит, Тео… Теперь я припоминаю: Высший Правитель Рупи говорил о том, что состояние моего тела будет неустойчивым. Ну, конечно, Тео! Я же – оборотень, понимаешь? Так что ты еще успеешь заснять интересующие тебя моменты. Я надеюсь, у тебя будет такая возможность… Тео, приведи в чувство Халимова. Он так изумлен, что не слышит меня».

Получив конкретное указание, Романеску оставил свои сожаления и начал действовать. Он заботливо усадил полковника в кресло, из которого тот вскочил, когда восставшая из мертвых Лесли Лавейни превратилась в хищника с планеты Хон. Затем, взяв заблаговременно наполненный водой стакан, сунул его полковнику в руку.

Тот покорно выпил и потряс головой.

– Ну, что же вы, полковник? – насмешливо проговорил Романеску. – Оборотней не видели? Да бросьте вы… Вы же опытный человек и прекрасно знаете о том, что на других планетах можно наблюдать… и не такие фокусы. Полковник, вы пришли в себя? Пора уже, а то… вот Лесли хочет поговорить с вами… Смотрите на меня, полковник! – Теодор вел себя как учитель, объясняющий простенький пример нерадивому ученику. – Лесли будет говорить с вами мысленно, а вы можете отвечать вслух. Помолчите и прислушайтесь к себе… Вы что-нибудь слышите?

– Да, – с искренним изумлением ответил Халимов. – Как будто меня зовут.

– Это она зовет. Она. – Для вящей убедительности Теодор ткнул пальцем в римлу. – Лесли вас зовет. Она хочет с вами поговорить.

– Я тебя слушаю, – обреченно произнес полковник, глядя в глаза желтого зверя.

«Валерий Андреевич, вы в порядке?»

«Вроде да… Если, конечно, можно быть в порядке после всего этого».

«У вас еще будет время все обдумать. Я вовремя превратилась в римлу и даже рада этому. Есть какая-нибудь информация о том, куда направился Геймор Сноу?»

«Косвенная. Дорожная полиция видела его лимузин на восточном шоссе. Судя по всему, он отправился к себе на виллу».

«Где она находится?»

«Насколько я помню, в квадрате пять, сразу за развилкой восточного шоссе. Лесли, неужели ты собралась навестить его?»

«Конечно. Сейчас для такого визита самый удобный момент. Сноу предполагает, что я попытаюсь его найти. Но он ведь ждет Лесли Лавейни – человека, на двух ногах, с мозгами и языком, а никак не зверя. Так что я ухожу, Валерий Андреевич, а вы тут… побеседуйте с Тео. Он вам расскажет много интересного».

– Стой! – крикнул Халимов, видя, что римла развернулась к нему спиной. – Куда ты – без подкрепления? Сноу наверняка вооружен.

«В любом случае одной мне будет легче справиться. У него же заложники, Валерий Андреевич. А эти заложники – генерал Десанта и… мои друзья. Я пойду одна».

Халимов, видимо, уже совершенно освоился с необыкновенными свойствами своей подчиненной, так как в ответ Лесли получила четко оформленную мысль:

«Гнать тебя надо из Десанта, Лавейни. Вечно ты лезешь со своей инициативой!»

«Возможно, я уйду сама. Точнее – уже ушла. Меня же убили, Валерий Андреевич, и тому имеется документальное подтверждение. Но это мы обсудим позже. Сейчас, извините, нет времени!»

Полковник собрался было возразить, но римла сделала большой прыжок к распахнутому окну, вспрыгнула на подоконник и скрылась в кустах.

Сильные лапы римлы быстро несли ее вперед. Лесли мимолетно удивилась тому, как быстро она сама освоилась со своей способностью к превращениям. Она чувствовала себя прекрасно и была совершенно в себе уверена, благо – давно привыкла к звериному облику.

Прилив злобы, охватившей ее при известии о том, что Геймор Сноу взял в заложники ее друзей, уже миновал. Лесли поставила перед собой цель и не собиралась отступать.

Пересекать густонаселенные районы города римла не стала. Лаборатория Теодора Романеску находилась совсем близко от окружного шоссе, так что уже через десять минут Лесли оказалась в пригородном парке.

Здесь было безлюдно, что позволило ей развить максимальную скорость. Хищник, на долгое время лишенный привычных просторов, радовался возможности подвигаться. Лесли же была довольна скоростью, с которой она приближалась к цели.

Рощицы и овражка, заросшие кустами, провожавшие ее шелестом листвы, уносились назад с устрашающей скоростью. Если бы Лесли попыталась передвигаться с подобной скоростью, будучи человеком, то неминуемо врезалась бы во что-нибудь. Однако инстинкты зверя срабатывали, она безошибочно выбирала наилучший маршрут, причем огибала препятствия, даже не замечая этого.

Гораздо раньше, чем предполагала, римла оказалась у оживленной широкой магистрали.

Притаившись в кустах, она присмотрелась к указателям и поняла, что находится около восточного шоссе. До развилки было чуть более пяти километров.

Не удержавшись, римла торжествующе рыкнула. Пять километров для нее были пустячной прогулкой, и, следовательно, встреча с Гей-мором Сноу была не за горами.

Прячась от посторонних глаз в придорожных кустах, Лесли добралась до развилки шоссе. Теперь надо было отыскать где-то в лесном массиве виллу Геймора Сноу.

От развилки римла осторожно проследовала прямо через лес и вскоре вышла на узкую асфальтированную дорогу.

Она принюхалась и почуяла, что не более чем два часа назад здесь проехала машина. И Лесли была уверена, что знает, кто находился в ней.

Двинувшись вдоль этой дороги, она приняла все возможные меры предосторожности. Но благодаря острому слуху и тонкому обонянию она могла быть уверена в том, что среди деревьев не скрывается притаившийся враг.

А еще через некоторое время она рассмотрела впереди приземистое строение, почти скрытое мощной стеной.

Затаившись в кустах, Лесли принялась изучать обстановку.

Насколько она имела возможность судить, охранная система была довольно проста: на стене посверкивали глазки следящих камер, а глухие ворота, снабженные переговорным устройством, украшал устрашающих размеров затвор. Впрочем, было бы подозрительно, если бы член Совета Безопасности, которому нечего скрывать, всерьез отгородился от мира. То, что видела Лесли, годилось только для защиты от настырных журналистов да любопытствующих зевак.

Пытаться пройти через ворота показалось римле бессмысленным. Механизм, открывающий затвор, наверняка приводился в действие из дома. А Геймор Сноу вряд ли захотел бы открыть дверь, услышав из переговорного устройства рычание зверя.

Поэтому, держась подальше от камер, установленных на ограде, Лесли направилась в обход владений Сноу.

Выбрав заросли кустарника, максимально приближенные к ограде, римла шмыгнула под покров веток и листьев.

Теперь следовало дождаться подходящего момента.

Камеры, работая по установленной программе, неторопливо поворачивались, «осматривая» подножие стены. И Лесли была уверена в том, что существует очень короткий промежуток времени, когда между объективами камер возникает «мертвая зона». Разумеется, человеку (даже офицеру Десанта) нечего было и думать проскочить через эту «мертвую зону» за несколько долей секунды. Но у Лесли было мощное звериное тело, и она надеялась на то, что лапы ее не подведут.

Пристально наблюдая за движениями двух соседних камер, она вся подобралась в ожидании подходящего момента.

А затем лапы, спружинив, распрямились, желтой тенью хищник буквально перелетел через стену.

Очутившись по другую сторону ограды, Лесли проворно шмыгнула в клумбу высоких цветов и только после этого осмотрелась.

Невысокая – в два этажа – вилла находилась совсем близко. Напряженно прислушиваясь, Лесли уловила какие-то невнятные звуки, доносившиеся из дома. Значит, там кто-то был и она не опоздала.

Вокруг строения располагались цветочные клумбы, между которыми вились аккуратные дорожки. Из-за угла виднелись полосатые, яркие тенты, расположенные на краю бассейна.

Лесли не заметила ни единого движения, которое бы выдало присутствие какого-либо живого существа. Только теплый ветерок клонил к земле тяжелые соцветия на клумбах.

Путь к дому был открыт.

Лесли наметила для себя одно из окон, рама которого оказалась не плотно прикрыта, и двинулась вперед. Она вела себя очень осторожно, но, как выяснилось, в этом не было необходимости. Никто не заметил появления в окрестностях виллы большого хищника.

Очутившись под окном, Лесли успела подумать, что все говорит о том, что Геймор Сноу там, внутри, занят какими-то важными, неотложными делами. Или же он не рассчитывал на то, что незваный гость появится столь рано.

Если бы Лесли могла, она улыбнулась бы.

Похоже, Геймор Сноу не предполагал, что когда-нибудь ему придется прятаться и убегать. Он был уверен в том, что ему, как члену Совета Безопасности, не может ничто угрожать. Продолжая оставаться в глазах законопослушных граждан честным и непогрешимым, свободное от заседаний время он со спокойной душой посвящал бы своим грязным делишкам.