Текст книги "Тень Башни"

12

Вода пахла химикатами. Харальд выкрутил вентиль до предела. Ни сон, ни душ не могли смыть усталость. Она накапливалась, притупляя разум и замедляя реакцию. Уводила от решения, прятала ответы за мутной пеленой. Ни орудия, ни убийцы, ни мотивов. Не было ничего. Если бы только людям Сига удалось найти хоть что-то. Харальд выключил воду. На кухне опять что-то разбилось. Значит, Солнышко уже встала. Вильгельм, зевая, вышел из своей комнаты: наверное, всю ночь не спал, надеялся, ждал, волновался. Сонно моргнул, пожелал доброго утра. Харальд кивнул в ответ. Когда он вернулся в комнату, Дэнель уже встал. Харальд взъерошил ему волосы и начал одеваться. За ночь снег мог уничтожить все следы. Как удачно для убийцы. Дэнель подошёл сзади, обнял. Как тепло. Пальцы замерли, так и не застегнув пуговицу.

– Ты куда сейчас? – голос, такой спокойный, привычный. – Можно мне с тобой?

– Позвоню Рейнеру после завтрака. Надо подтвердить слова Вильгельма. Из-за снега следов могло не остаться. Если люди Сига успели что-то найти, скоро свяжутся. В клуб и на встречу с Рейнером тебе нельзя. Если тело нашли, возьму с собой.

– Хорошо, – Дэнель разжал руки.

– Одевайся, – Харальд застегнул рубашку и вышел из комнаты.

Рейнер назначил встречу в парке. Небольшое огороженное пространство, заполненное статуями, беседками, памятниками и деревьями, которые даже издали нельзя было принять за настоящие. Харальд остановился у схемы. Здесь было много укромных мест и настоящий лабиринт дорожек. Рейнер сказал – на каменном мосту. Он нашёл на схеме небольшой пруд. Должно быть, здесь. Харальд прошёл по главной дорожке, свернул у уродливой статуи женщины с мечом. Пруд закрывали искусственные деревья. Людей не было, только у фонтана сидела какая-то парочка. Рейнер уже ждал его. Стоял у самых перил моста и смотрел в воду. Вольфганг тоже был здесь. Высокий, черноволосый, от него веяло силой. И опасностью. Он стоял в тени искусственного дерева рядом с мостом. Следил, оценивал, выжидал. Харальд подошёл к Рейнеру.

– О чём вы хотели поговорить? – бригаденфюрер Гедерберг не обернулся, – есть что-то новое? Слышал, что сбежал важный свидетель. Я всё гадаю, штандартенфюрер Рейденберг, по чьей вине.

– Есть один клуб, – Харальд сделал вид, что не заметил обвинения, – там собираются террористы, в том числе, из разгромленных группировок. А ещё торговцы органами и лицами. Трудно найти место, лучше подходящее для целей Карла. Поделиться информацией с людьми, которые действительно могут что-то сделать. Я собираюсь начать с мирных переговоров. Хозяйка клуба – иностранка, ей не нужны проблемы, она легко выдаст Карла. Я встречусь с ней. Но мне будет нужна поддержка. Немного, но лучших. И нужно ещё перепроверить информацию о клубе.

– Я понял. Что ж, неплохо, – Рейнер смотрел на воду, – я узнаю, есть ли такой клуб. Вы собираетесь перевербовать хозяйку? Удачи, но я тоже буду пользоваться её услугами. Через вас. На счёт охраны. Гери и Фреки вам будет достаточно? Вы неплохо сработались.

– То, что нужно. Я буду ждать вашего звонка, – Харальд скользнул взглядом по маслянисто поблёскивающей поверхности пруда.

– Хорошо, когда проверю, сообщу, – Рейнер повернулся к Харальду, – дам вам ещё один шанс, штандартенфюрер.

– Надеюсь, этот Карл не погибнет случайно при перестрелке, – Вольфганг поднялся по мосту, он стоял далеко, но слышал весь разговор, – без вашего участия, разумеется.

Харальд заставил себя не отводить взгляд. Насмешливая полуулыбка, холодные глаза. Вольфганг, правая рука Рейнера, был уверен в его виновности. Или же специально его провоцировал. Что это? Открытое выражение враждебности или очередная проверка? Если первое, значит, Рейнер позволил, и шансов у него мало. Если второе – ещё сомневается.

– Я тоже надеюсь, что никто из ваших подчинённых не убьёт его, – Харальд ответил Вольфгангу такой же полуулыбкой, – случайно. Клуб находится в районе пятого литейного завода, угол Эйсенштрассе и Шёрфенштрассе, дом 11/2, – Харальд повернулся к Рейнеру, – проверьте, есть ли там клуб. И незаметно поставьте охрану. Нельзя допустить утечки информации. Я думаю, что убийца может охотиться за Карлом.

– Как всегда, – Рейнер провёл рукой по волосам, – вы мне почти приказываете. Конечно, то, что вы говорите, не лишено смысла. Но вы требуете. Вы ниже меня по званию, находитесь под подозрением, но требуете.

– Прошу простить меня, – Харальд позволил себе немного склонить голову, – но времени мало. Убийца пока на шаг впереди. Слухи могут распространиться очень быстро. Вы обещали любую помощь, и она мне нужна.

– Не зарывайтесь, штандартенфюрер, – Вольфганг раздражённо сжал перила моста, – не забывайте своё место. Вы – лишь деталь механизма и должны исполнять свои функции.

– Я делаю именно то, что должен – расследую убийство. Индиго или человек – не важно. И использую для этого те ресурсы, которые у меня есть.

– Нам пора. Я сообщу вам, штандартенфюрер Рейденберг, – Рейнер развернулся и зашагал к выходу из парка. Вольфганг шёл рядом, чуть позади. Хозяин и его верный пёс. Харальд провёл рукой по каменным перилам. Странная пара. Ладонь замерла. То место, где только что стоял Вольфганг. Выщербленные кусочки. Харальд положил ладонь так, как лежала рука Вольфганга. Пальцы, чуть в стороне. Он крупнее. Харальд присел, провёл перчаткой по снегу. Пыль. На снегу, который выпал только ночью. Каменная крошка. Совсем свежая.

– Простите, – к Харальду подошёл одетый в короткую куртку юноша, – меня послал Сиг. Я следил за вами от самого дома, но раньше подойти не мог.

– Хорошо, удалось что-то найти? – Харальд встал и повернулся к посланнику Сига, – закрыли от снега?

– Да, удалось, – красиво очерченные, побелевшие от холода губы изогнулись в улыбке, – ещё ночью нашли тело и кое-какие следы. Ребята укрыли их.

– Мне нужно немного времени, – Харальд сунул руку в карман, достал пачку сигарет, – переоденусь в штатское. Лишнее внимание ни к чему. Ты хорошо умеешь следить. Я тебя не заметил.

– Да, неплохо, – юноша смутился, – меня хозяин Сиг просит иногда.

– Тогда поможешь мне немного?

– Да, всё, что пожелаете! – юноша подался вперёд, с готовностью глядя на Харальда.

– Иди за мной до дома и потом, когда я пойду к месту убийства. Мне нужно знать, ведётся ли за мной слежка.

– Хорошо, – лицо юноши стало серьёзным, – тупик рядом с булочной на Сакгассенляйне. Знаете? Недалеко от магазина игрушек герра Хамфрида.

– Знаю, – Харальд достал сигарету, чёрную, тонкую, чуть бархатистую на ощупь. Дорогая марка, не мокнет и не гаснет под дождём. Юноша кивнул и ушёл. Надежда? Не стоит. Эта зацепка может ничего не дать. Карл, скорее всего, тоже ничего не знает. Оставалось ещё кое-что. Материалы, над которыми сейчас работал Отто. Характеристики химеры. Если бы только добраться до разработок химерологов, покопаться в списках химер, работающих в Башне… Но это – на крайний случай. И если буду более серьёзные доказательства. Пока у них есть только догадки и то, что нашёл информатор Отто.

Снег падал грязно-серыми хлопьями. Харальд шёл по улице, люди, проходившие мимо, боязливо втягивали головы в плечи и прятали глаза. Военных боялись. Потому что не верили самим себе. Даже если ты сам никогда ничего не нарушал, даже в мыслях, нельзя быть уверенным в своих друзьях, родственниках, знакомых. Страх и привычка – то, что регулировало работу всего механизма, называемого Империей. Знакомый, материальный страх. Заставляющий работать, занимающий всё внимание.

Харальд поднялся по ступеням. Дверь открыла Солнышко. Она снова улыбалась. Как же быстро ты забываешь всё плохое. Девушка сдёрнула полотенце с плеча, стряхнула снег с волос Харальда. Он скинул плащ и прошёл в свою комнату. Дэнель сидел за столом. Электроперо выводило чёрные линии на белой бумаге. Книга была уже на половину закончена. Харальд заглянул юноше через плечо.

 
Я отдам тебе весь этот мир,
Если только ты мне улыбнёшься.
И не спрашивай – хватит ли сил.
Посмотри на закатное солнце
И умой свои руки в крови,
Помоги хоть немного согреться.
Я отдам тебе весь этот мир
И к ногам положу своё сердце…
 

Дэнель поставил точку. Странные слова, написанные и забытые. Резонирующие с тем, чему он никак не мог найти названия. С тем, что наполняло его, меняло, перестраивало. Дэнель выключил электроперо и убрал лист в папку.

– Я заставил тебя ждать? – юноша встал из-за стола

– Ничего, – усмехнулся Харальд, – я только пришёл. Сейчас переоденусь и пойдём.

Дэнель достал вещи из шкафа. Расследование? Настоящее. То, о чём Харальд ему так много рассказывал. Найти след. Этот снег забивает все запахи, разъедает улики. Даже трупы крыс исчезают за сутки. Дэнель вышел из комнаты вслед за Харальдом.

– Ты вернулся? – Отто стоял в коридоре. Вид у него был усталым.

– Встретился с Рейнером, он даст мне людей и всё проверит, – Харальд застегнул серый неброский плащ, – люди Сига нашли тело ночью. Может, удастся найти там какие-то следы.

– При таком снеге? Ну что ж, удачи, – Отто зябко передёрнул плечами, – а я пока буду работать с данными, которые мне передал информатор. Они ещё совсем сырые. Если повезёт, мы будем точно знать поколение и модификации химеры, убившей Индиго. И самомодификации тоже. Вычислить его тогда будет проще, да и сделать транквилизатор специально для него – тоже. Если понадобится.

– Замечательно, – Харальд натянул перчатки, – но не забывай, для такого обвинения нужны доказательства.

– Будут, Харальд. А ты постарайся, чтобы они не понадобились.

Отто закрыл дверь. Как же там противно и холодно. Солнышко принесла ещё чаю. Весь стол в кабинете был завален схемами и графиками. Взаимодействие модификаций. Список известных. Кое-что подсказал брат. Вильгельм интересуется ксеномедициной. Я раньше и не замечал. Отто поставил кружку на стол, вторую передал брату. Они все уже устали. Надо скорее с этим заканчивать. Глаза уже болят. У Эриха был ужасный почерк – мелкий, убористый. Отто взял в руки схему взаимного влияния основных направленных модификаций. Природа позволила до определённой степени изменить форму и метаболизм человека, но установила чёткие границы. Чтобы хоть немного их обойти, приходилось прикладывать немыслимые усилия. И рисковать. Тот химера, что убил Индиго, сделал и то, и другое. А значит, враг не остановится, будет прикладывать все силы, чтобы им помешать. Но зачем? Зачем этот риск, эти сложности? Откуда такая ненависть… к Индиго? Или стоит спросить иначе? Что он знает такого, чего не знают они?

Харальд поднял воротник плаща. Ветер кидал в лицо пригоршни пепельно-серого снега. Дэнель шёл рядом, не обращая внимания на погоду. Спокойное лицо, непривычно-голубые глаза. Харальд чувствовал его напряжение. Едва заметные движения головы, бесшумные, скользящие шаги. Не нервничай так, за нами присматривают. Мимо проехала чёрная, блестящая машина, армейская. Харальд отвернулся, сделал вид, что рассматривает витрину. Нэль, ты так спокоен и, в тоже время, сосредоточен. Я почему-то чувствую себя в безопасности рядом с тобой.

– За вами никто не следил, – посланник Сига появился из неприметного переулка и зашагал рядом с Харальдом, – ни на пути домой, ни обратно. Этот юноша, ему можно доверять?

– Полностью, – Харальд почувствовал, что Дэнель немного расслабился.

– Как скажете, – посланец пожал плечами, – если вы ему верите, ваше дело. Я бы не стал. Мы почти дошли.

Рядом с местом убийства, привалившись к стене, стояли двое. Люди Сига, нашедшие тело. Один из них, высокий и худой блондин, кивнул Харальду. Они встречались пару раз в клубе. Едко пахло снегом. И кровью. Харальд помог убрать покрывало. Изуродованное тело лежало, скорчившись, среди отбросов. Вильгельм сказал, он был ещё жив, когда из него начали вынимать органы. Харальд достал сигарету. В первую очередь, человек или химера?

Дэнель подошёл к телу. Запах крови давил на лёгкие. Остатки одежды были пропитаны кровью. Дэнель снял перчатки и провёл указательным пальцем по ране. Разрез от солнечного сплетения до паха. Пальцы тоже отрезаны. Это сделал человек, расчётливый и хладнокровный, химера убила бы иначе. Дэнель опустил палец в рану. Лезвие широкое, но не очень длинное. Оружие, которым этот человек пользуется часто и с охотой. Мясник. Так легко, он словно знает, что и где искать. Не важно. Дэнель мотнул головой.

Харальд предоставил Нэлю возиться с трупом. Мальчик так хладнокровен. Кем же он был раньше? Нэль говорил, что ничего не помнит. Инстинкты? Ты жил в жестоком мире, если такое тебе привычно. Харальд присел чуть в стороне от трупа. Несколько капель на стене. Убийца стряхнул кровь. Лоскут, чёрный, от плаща Штерна, пропитан кровью. Вытер лезвие. Отпечаток подошвы – наступил в кровь. Большой размер, тяжёлый ботинок, похожий на армейский. Видимо, самодельный. Через пару шагов след бледнеет, ещё дальше его начисто слизал снег.

– Убийца – человек. Использовал нож с широким, но не очень длинным лезвием. Это его привычное, основное оружие, – Дэнель встал, вытер руки платком, – профессионал.

– Здесь следы от ботинок, но они теряются, – Харальд тоже поднялся, – тяжёлые, самодельные, большой размер. Куда он мог пойти отсюда?

– К дому Отто, – Дэнель пожал плечами и подошёл к Харальду, – он пошёл к дому Отто, неся в руках коробку с завёрнутыми в бумагу органами.

– Вряд ли он стал бы искать коробку после убийства. Значит, принёс с собой, – Харальд понял, куда ведёт Нэль.

– Идти через весь город с пустой коробкой глупо и опасно, – Дэнель кивнул, – он, скорее всего, подобрал её где-то здесь. Нужно найти место, где лежат пустые коробки из-под консервов. Где-то неподалёку.

Люди Сига кивнули и разошлись обследовать окрестности. Посланец бросил на Харальда и Дэнеля заинтересованный взгляд и тоже ушёл. Оставалось только ждать. Поиск места, откуда была взята коробка, мог ничего не дать. Но ничего другого у них пока не было. Снег надёжно уничтожил следы. Ботинки были самодельными, таких Харальд раньше не встречал. Кто это мог быть, откуда он пришёл? Дэнель осматривал узкий тупичок. Битое стекло на асфальте. Небольшой клочок ткани зацепился за острый край мутного осколка. Свежий. Дэнель поднял обрывок. Ещё пахнет кровью и человеком. Грубая ткань. Похожа на шерсть. Определённо шерсть. Знакомое ощущение. Но где он мог её встречать?

– Что это, Нэль? – Харальд подошёл и взглянул на клочок в руке юноши.

– Обрывок ткани с одежды убийцы, – Дэнель протянул ему находку, – скорее всего от брюк. Это шерсть, но я не помню, чья.

– Нэль, – Харальд посмотрел юноше в глаза, – у тебя хорошо получается. Даже немного не по себе.

– Ты сам учил меня замечать и делать выводы, – Дэнель отвел взгляд, – пусть и неосознанно. Ты рассказывал. Я запоминал. Не знаю. Прости.

– За что? – Харальд коснулся пальцами щеки Дэнеля, – не извиняйся. Так даже лучше. Я рад.

Убийца был осторожен. Пара небольших ошибок, незначительных, почти неважных улик. Самодельная одежда и обувь. У профессионала должно быть достаточно денег, чтобы купить или сделать на заказ. Для бездомного он слишком умел. Да они и не делают обувь сами, чинят, донашивают. И одежда. Шерсть – очень дорогой материал. Большая её часть получается в лабораториях. Это могла быть просто причуда мастера. Но тогда бы он не оставил отпечатка подошвы. Такие люди дотошны и подозрительны. Он не оставил бы им ничего. Мотив, возможность, способ. Способ и мотив известны. Возможность. С обеих сторон глухие стены магазинов, но убийство произошло вечером, на улице ещё были люди. Никто не обратит внимания на возню среди мусорных баков. Скорее всего, он позаботился, чтобы мальчик не кричал. Выждал. Вышел с коробкой в руках. Простой работяга, спешащий домой. Кто будет всматриваться в его одежду? В лицо? Никто. Коробка плотная, внутренности завёрнуты в бумагу. Снаружи кровь не видна.

– Герр детектив, – один из людей Сига подбежал к Харальду, – мы нашли. Здесь не далеко, за магазином. Думаю, вам надо посмотреть.

Небольшой дворик, заваленный мусором. Пустые ящики, коробки. И отпечаток ботинка. Всего лишь грязь, подтаявший снег. Харальд снял перчатку, наклонился. Земля тёплая. В самом дворике снега не было.

– Здесь кровь, – Дэнель присел рядом с отпечатком ботинка. В углублении собралась вода. Растаявший снег, влажная земля. Едва уловимый запах. Юноша опустил пальцы в воду, вытер платком. Красноватые разводы на грязной ткани.

– Ты уверен? – Харальд посмотрел на платок, который Дэнель протянул ему, – если там кровь, значит, он вернулся сюда после убийства.

– Здесь проходит теплотрасса? – Дэнель встал. – Земля тёплая. Там внизу какой-то гул.

– Я ничего не слышу, – человек Сига недоумённо посмотрел на Дэнеля, – с чего вы вообще взяли. Ему же незачем было возвращаться. Он приходил за коробкой, разве нет?

– Незачем. Если он приходил… – Дэнель внимательно осматривал землю. Должны были остаться следы. Хоть что-то. Земля влажная, снега нет. Вот. Большую ржавую бочку двигали совсем недавно. На земле остались полосы. Хорошо, их не успели затоптать. Юноша подошёл к бочке, ухватился за края. Тяжёлая, одному не сдвинуть.

– Что там? – Харальд подошёл сбоку, – он не смог бы сдвинуть бочку.

– Но её двигали и недавно, – Дэнель повернулся к двум мужчинам, – помогите. Следы на земле ещё свежие.

Бочка поддалась не сразу. Пришлось раскачивать, чтобы хоть немного сдвинуть с места. Ржавые края вязли в грязи. Харальду даже не хотелось думать, чем она набита. Нэль, молодец. Заметил. Если бы не кровь. Стоило бы догадаться, проверить. Надо будет отдать Рейнеру, если под бочкой что-то будет. Протяжный скрип резанул по ушам. Люк. Большой канализационный люк. В городе их было много, большая часть давно не использовалась. Остатки старой канализации. Если здесь действительно проходит теплотрасса, люк должен был оставаться доступен для коммунальщиков. Халатность? Может быть. Посланец Сига успел где-то раздобыть лом. Крышка легко поддалась. Харальд подцепил её и откинул в сторону. Свет, скобы-ступеньки, уходящие вниз, тепло. Широкий коридор тянется в обоих направлениях. Внизу грязный отпечаток ботинка. То, что сказал Нэль. Он пришёл не сюда, он пришёл отсюда. Заброшенные канализационные и коммуникационные системы, настоящий лабиринт под городом. Террористы их не используют – слишком много разных слухов ходит. Что там сохранилась радиация. И бродит что-то пострашнее крыс-мутантов. Входы спрятаны по всему городу. Завалены, застроены, неотличимы от рабочих, ведущих к настоящему коллектору. Частично обвалились, частично перекрыты. Их давно никто не использует. Лабиринт, в котором можно заблудиться. Старую канализационную систему никто никогда не брал в расчёт. Ещё в училище Харальд слышал, что в них пустили ядовитый газ, тяжёлый, стелющийся по низу, и не разлагающийся даже за годы. Кажется, охотились на каких-то террористов или религиозных фанатиков. Старую канализацию никто никогда не использовал. Это была ложь. Ещё одна ложь. Харальд вернул люк на место. Этот человек не одиночка, и лезть туда сейчас просто самоубийство. Ему нужна информация. Похоже, ему будет чем откупиться от Рейнера. Ещё на какое-то время.

– Орудие, которое сейчас использует убийца, находится там, – Харальд отряхнул с перчаток ржавчину, – пока мы не поймём, с чем столкнулись, идти туда нет смысла. За этим выходом надо следить. Повесьте камеру, им лучше не знать, что мы нашли их калитку. Я к Сигу.

Харальд поднял воротник. Снег забивался под одежду, таял, маслянистой жидкостью стекая по коже. Нэль шёл рядом, чуть позади. Из мальчика вышел хороший напарник. Наблюдательный, замечающий мелочи. Харальд пересказывал ему детали своих прошлых дел. Ему было проще увидеть всю картину, когда он проговаривал детали. Привычка. Сейчас они делают также. После ужина по вечерам пересказывают, перемешивают факты. Снова и снова, пытаясь заметить то, что упустили. Но Нэль. Он слушал, запоминал, учился. Всё это время. Так чётко, так уверенно… Харальд достал из кармана телефон. Рейнер ответил не сразу.

– Добрый день, штандартенфюрер Рейденберг, – голос звучал устало, – вы стали часто звонить. Что у вас?

– Пока предположение, – Харальд остановился и прикрыл ладонью телефон, – мне кое-что нужно. Доступ в Центральный архив. И анализ образца грязи.

– Что вам нужно в архиве? На поиски уйдёт слишком много времени. Лучше я подключу своих аналитиков.

– Для начала надо выяснить, является ли канализационный люк на заднем дворе бакалейного магазина на Сакгассенляйне, восемь, рабочим. А что ещё… сам пока не знаю. Кажется, я нашёл тех, кого сейчас использует убийца. Но пока не знаю, кто они. Противник, скорее всего, опасней террористов. Сегодня навещу клуб. Через два часа в кафе на Эйсенштрассе, рядом с цветочным магазином я буду ждать герра Гери и герра Фреки. Мне нужен обезличенный доступ в архив.

– Хорошо. Карточку доступа передаст Фреки. Ему же отдашь свой образец. Удачи.

– Благодарю вас, – Харальд закрыл телефон, – Нэль, я сейчас иду к Сигу, подождёшь снаружи. Когда заберу карточку доступа, отправишься в архив.

– Хорошо, – Дэнель обхватил себя руками за плечи, – всё, что там есть. Я найду.

– Возьми мою теневую карточку, – Харальд поднял руку, кончиками пальцев коснулся щеки юноши. Холодная кожа перчаток. Бесконечность в зрачках. Холодно. Зачем я вернул тебя сюда? Здесь только снег. Серый снег. Пальцы скользнули по губам. Город смотрит. Тысячами глаз. Вытягивает, шепчет, заполняет. Снег. Серым по бледной коже. Словно стирает. Не хочу, чтобы ты исчез. Прошу. Юноша поднял руку, сжал ладонь. Не уйду. Коснулся губами перчатки. Кончики пальцев. Я помню. Вернусь. Улыбнулся. Дождусь тебя. Отпустил руку. Иди.

– Спасибо, – Дэнель положил пластинку в карман, – иди, я буду ждать тебя в кафе, где ты назначил встречу тем химерам.

Бьёрн молча провёл Харальда наверх. В зале гремела музыка, тяжёлая, ритмичная, выбивающая все мысли из головы. Мужчины и женщины изгибались, подстраивая движения под ритм. Чёрная кожа, латекс и металл, лица, лишённые масок. Найти свободу или забыть о рабстве. Каждый искал свою причину. Харальду казалось, что воздух пульсировал зло, жёстко, горячо, словно клуб чувствовал настроение своего хозяина. Виски ломило от боли. Галерея, спрятанная в тени от чужих глаз, казалась бесконечной. В приёмной было тихо, но Харальд чувствовал ногами этот навязчивый ритм. Просто усталость. Панель в стене отъехала с тихим шорохом. В кабинете был приглушён свет, пахло вином. Сиг сидел за столом. Чёрный камзол, застёгнутый под самое горло, выкрашенные в чёрное губы. Его лицо казалось маской, белой, застывшей.

– Считаешь меня сумасшедшим? – Сиг встал и подошёл к Харальду. Грациозно, плавно, бесшумно. Толстый ковёр глушил любые звуки. Облегающие штаны с ремешками по всей длине, сапоги на высоком каблуке. Чёрные кожаные ножны на поясе казались пугающе уместными.

– Да, немного, – Харальд чуть улыбнулся. Ты ненормальный, Сиг, и ты это прекрасно знаешь. Виски пульсировали болью.

– Ты слишком честен, мой милый, – Сиг растянул чёрные губы в улыбке и махнул рукой в сторону кресла, приглашая. Подошёл к столу, провёл ладонью по гладкой поверхности. Дерево, настоящее, тёплое. Большая редкость. Сиг сел на стол, закинул ногу на ногу. Харальд занял кресло напротив. Только бы он знал.

– Убийца – человек. Носит самодельную обувь, шерстяную одежду, – Харальд сплёл пальцы, – сильный, крупный мужчина. Использует нож с широким, но недлинным лезвием.

– Шерсть? Надо же, – Сиг упёрся руками в стол, чуть откинулся назад, – среди убийц нет никого с такими привычками. Гастролёров за последнее время тоже не было.

– Это не всё, – Харальд подался вперёд, – мы нашли, откуда он пришёл. Канализационный люк, сверху стояла тяжёлая бочка. Следы вели вниз. Светлый, тёплый коридор в канализации. Сиг, что там? Кто может жить под землёй?

– Старая канализация, значит? – Сиг соскользнул со стола, подошёл к компьютеру, – где находится люк?

– На заднем дворе бакалейного магазина на Сакгассенляйне, восемь, – Харальд подошёл к Сигу, – у тебя есть идеи?

– Есть кое-что, – пальцы Сига мелькали по клавиатуре, – вот он. Не используется коммунальными службами. Раньше там проходили коммуникации, связь. Должны были остаться обрывки проводов. Там никого не может быть. Тебе ли не знать. Старые трубы никто не использует.

– Я знаю, – Харальд посмотрел на Сига, – но, может, есть какие-нибудь слухи, байки, хоть что-то.

– Да, кое-что есть, – Сиг пожал плечами и развернул экран компьютера к Харальду, – больше похоже на городскую легенду. Ходят слухи про одну секту. Говорят, что обретается она под землёй, в старой канализации, подземных этажах и переходах, коммуникационных трубах. Заброшенная и забытая часть города. После попытки группы мутантов прорваться через них в центральные части города, вскоре после Войны, их залили ядовитыми химикатами. Ещё ходили слухи, что там высокий уровень радиации. То ли эти сектанты нашли способ обезвредить яд, толи его там и вовсе не было, не знаю. Большая часть люков давно заварена. Но, видимо, не все. А может, этой секты и вовсе нет. Хотя после твоих слов, мой милый Харальд, я начинаю в неё верить.

– Что это за секта? – Харальд напряжённо вглядывался в схему городских коммуникаций на экране компьютера.

– Они называют себя Детьми Мёртвых Богов. По мне слишком громкое название для тех, кто прячется в коллекторе.

Харальд невесело усмехнулся. Просто история, прочитанная в старинной книге. Просто сказка, рассказанная перед сном. Ничего более. Дети Мёртвых Богов. Те, кто видит правду мира. Глупость. В той книге их звали просто Детьми Богов. Но боги умерли. Изменилась правда. Детей не осталось. На их место пришли Индиго. Да, наверное, так. Могли ли они выжить? Могла ли легенда не лгать? Боги. Он нигде больше не встречал упоминания о высших существах, которых люди называли богами. Нет смысла брать название, которое никому не понятно. Если это они, есть ли у них причина ненавидеть Индиго? Есть. Наверное. Когда и как появились Индиго? Кто они и откуда? Никто не знает, никто не спрашивает. Борьба за власть? Вероятно. Есть ли у Индиго причины ненавидеть Детей Богов? Бояться? Возможно.

– Харальд, мой милый, ты что-то знаешь, – Сиг коснулся руки Харальда. Знал, он точно знал. Иначе не побледнел бы так. В его глазах страх? Сомнение?

– Да, читал в детстве одну легенду, – слова колючими шариками скатывались с языка. Произнести, значит поверить, – когда-то давно существовали высшие, могущественные существа, люди называли их богами. Просили их и приносили жертвы. В легенде говорилось о детях этих богов, которые рождались среди людей. Они не отличались ни мудростью, ни силой, но могли видеть скрытое, отличать ложь, видеть правду мира. Не знаю, что это была за правда. Потом боги умерли, изменилась правда, Дети ушли. Мир отверг их. Больше там ничего нет. Это были только обрывки, Сиг.

– Те, кто был до Войны, до Индиго, – Сиг обхватил пальцами подбородок, – что, если они не умерли, а спрятались? Выждали, накопили сил, расплодились… И кто-то узнал про них. Предложил месть. Если Индиго пришли после этих Детей, они должны их ненавидеть и бояться. И уничтожать.

– Потому что, если Дети могли видеть правду, они знали, кто такие Индиго.

– Хотелось бы и мне знать, – Сиг положил руку на плечо Харальду, – это только слухи. Мне они никогда не казались важными. Я покопаюсь ещё, подниму всех информаторов. Харальд, кем бы ни был тот человек, ты обещал его мне.

– Знаю, – Харальд накрыл ладонь Сига своей, – я отдам его тебе. Постараюсь найти что-нибудь в Центральном архиве.

– Всегда считал, что сказки должны оставаться сказками, – Сиг убрал руку, – а прошлое – оставаться в прошлом.

Снег падал большими, влажными, грязно-серыми хлопьями. Ветер усилился. В трёх шагах ничего уже не было видно. Харальд стряхнул снег с волос. На перчатке остался серый налёт. Дверь в кафе скрипнула, сухо звякнул дверной колокольчик. Его место в дальнем углу было не занято. Дэнель сидел за столиком ближе к двери. Харальд прошёл мимо. Сложенный вчетверо листок скользнул по плечу. Узкая ладонь накрыла, спрятала. То, что нужно найти. Мальчик продолжал спокойно сидеть. Знаю. Мне тоже. Не сейчас. Прости. Химеры вошли в кафе. Высокий, мускулистый и светловолосый, более спокойный. Фреки. Изящный, высокомерный и избалованный. Гери. Они не почуяли Дэнеля, просто прошли мимо.

Гери вцепился в локоть Фреки. Этот снег, противно липнущий и вязкий, выводил его из себя. А этот чистокровный вытащил их в такую погоду. Чутьё заставило его напрячься. Органы чувств промолчали. Да что же это! Гери поджал губы. Как же он его бесили это непроницаемое лицо и холодные глаза. Харальд фон Рейденберг. Второй сын влиятельного семейства. Только вот кровь мозгов не прибавляет. Теперь гоняйся за этим недомерком Карлом. От него страхом разило так, что нос закладывало. Гери развернул стул спинкой вперёд. И почему Фреки он так нравится? Подумаешь, не считает нас монстрами… Всё равно только на словах. Гери сел на стул, положив руки на спинку и уперев в них подбородок.

– Добрый день, штандартенфюрер Рейденберг, – низкий голос Фреки вибрировал где-то в грудной клетке. На Гери он всегда действовал успокаивающе. Хотя сейчас ему хотелось кого-нибудь загрызть.

– И вам доброго дня, оберштурмбанфюрер, – Харальд едва заметно улыбнулся, – бригаденфюреру Гедербергу удалось выяснить то, о чём я просил?

– Конечно, – Фреки достал из кармана чёрный пластиковый прямоугольник, карту доступа в архив, – это полный доступ ко всем материалам архива. Тот люк является нерабочим. Бывшие коммуникации. Информация о клубе подтвердилась. Мы идём туда?

– Да, сейчас просто поговорить, – Харальд встал, вставил кредитку в прорезь в столе, – а там посмотрим. И ещё, мне нужно сделать анализ, – Харальд достал платок, – есть ли здесь кровь. Свежая, не больше суток с момента смерти.

Фреки кивнул, забирая платок. Гери встал, повернул стул и задвинул его на место. Сильная, горячая ладонь легла на плечо. Спокойней, не заводись. Но мне так хочется крови. Его лицо просто бесит меня. Невозмутимый, холодный. Да как же? Ладонь чуть сжалась. Когти проткнули тонкую кожу куртки, царапнули плечо. Тише, не сейчас. Гери резко отвернулся и пошёл к выходу, Фреки последовал за напарником. Харальд задержался у столика, стоявшего ближе к выходу. Чёрная карточка доступа скользнула в подставленную ладонь. Постарайся, Нэль. Найди их.

Звякнул колокольчик. Дэнель не поднял глаз. Не хотелось видеть спину. Серая пелена скрыла, стёрла его. Юноша развернул сложенный листок. Дети Мёртвых Богов. Сказка, которую он рассказывал, кажется, так давно. Дэнель встал, расплатился за кофе. Он даже не помнил его вкус. Что-то сладкое. Дверь тихо скрипнула, ветер бросил в лицо пригоршню снега. Он объяснил, как дойти до Центрального архива. Дэнель хорошо помнил карту города. Мимо проехала машина, медленно, шурша колёсами по вязкому снегу. Из серой пелены появился человек, пробормотал что-то и снова исчез. Снег выписывал жителей, стирал их, прятал, мешая встретиться. Но он смог. И больше не потеряет. Человека, который протянул ему руку. Мигали неоном вывески, мутные из-за снега. Дэнель свернул в тихий переулок. Ухоженные, богатые дома, безликие и одинаковые. За серыми стенами была жизнь. И смерть. Грязь и безумие. Тишина. Только шелестит снег. Он вышел на широкую улицу. Здесь почти не было магазинов, только тяжёлые, тёмные правительственные здания. Архив располагался в самом конце улицы, рядом с почтой. Дэнель провёл картой доступа через считывающее устройство. Дверь отъехала в сторону. Обычно использовали идентификационные карты, доступ в архив был у всех служащих Управления. Но эта была обезличена, не отображалась в базах данных. Справа от входа за стойкой сидела женщина. Она лишь скользнула взглядом по юноше и вернулась к вязанию. Если вошёл, значит, имеет право. Нужна будет помощь – обратится. Огромные, до потолка, шкафы с книгами и материалами. Все они оцифрованы и хранятся в базах данных. Кто-то предпочитает работать с книгами и копиями, кто-то выбирает компьютеры. Так быстрее, если не знаешь, где искать. Непривычно. Дэнель провёл ладонью по клавиатуре. Поиск по разделам. К чему это относится? История, легенды? Чёрная карточка вошла в паз под клавиатурой. Полный доступ. Пальцы легли на клавиатуру.