Текст книги "Попаданка с характером"

Начала заговариваться, а потому обрадовалась, когда меня перебила Марион:

– Знаешь, Фэйт, в твоем плане есть одна ма-а-а-а-аленькая нестыковка. Ни ты, ни Эдвард не сможете взойти на престол без королевских регалий. Да, по закону ты обязана наследовать трон после заключения брака, вот только ваш брак сделает положение обеих сторон – и вас, и твоего отца – довольно зыбкими. В этот момент всегда может нагрянуть кто-то третий и оставить вас с носом. Это ты в своем гениальном плане забыла просчитать? Ричард прав, нам нужна частная армия, чтобы дать отпор.

Я мысленно улыбнулась. Не буду кривить душой, этот момент я несколько раз успела прорепетировать в мыслях.

– Если ты о таком ма-а-а-а-аленьком нюансе, как королевские регалии, – пародируя тон Марион, начала я, – то можешь не переживать, это в моем плане учтено. Я ограбила королевскую сокровищницу.

В комнате повисла тишина. Именно тогда я поняла, что такая громкая тишина куда приятнее оглушительных оваций.

– Чего ты сделала? – звонким шепотом поинтересовался Ричард.

– Ограбила королевскую сокровищницу, – спокойно повторила я. – Ограбила, конечно, громко сказано, я просто воспользовалась привилегиями, данными мне при рождении. Никто и не подумал поставить блок от официальной наследницы престола, наследницы Виннеров. Видимо, посчитали, что глупая избалованная девчонка… – Я метнула мстительный взгляд в сторону притихшей Марион. – …отважится на такой шаг.

– Повтори, что ты только что сказала, – отмер Эдвард.

– Глупая избалованная… А, ты не про это. Я. Ограбила. Королевскую. Сокровищницу.

И чтобы пресечь бесконечные повторения, подняла с пола сумку и вытащила содержимое, придержав только бумаги, копиями которых поделилась со мной журналистка. Этим не хотелось делиться ни с кем. По крайней мере, пока что.

На столе тут же очутились и скипетр, и держава, и две короны. От них исходило едва заметное голубоватое свечение – артефакты признавали мое право на обладание ими.

А вот теперь, пожалуй, настало время для оваций. Вот только вместо этого я услышала хриплый смех. Ричард запрокинул голову и начал хохотать. Внезапно для меня засмеялась и Марион, ей вторил Эдвард.

А я затаила глубокую обиду. Вот придурки! Да они вообще представляют, через что я прошла сегодня?! Пока они все – ну разве что кроме Марион – прохлаждались в убежище, где есть еда, вода, кровать и душ!

– Это подумать только – нас всех обошла девочка из другого мира!

Пф! Я вам еще про Нэнси Дрю не рассказывала. И про Кейт Уолкер. И про сериалы вроде «Царства», «Игры Престолов» и иже с ними. И не расскажу. Достали.

– Видишь Эдвард, ты ее недооценил. Использовать не хотел, а она сама со всем прекрасно справилась, – припечатал Ричард. И уже мне: – Я не сомневаюсь, что ты нашла и статьи, по которым должны судить Аркадена, но мне любопытно, какие из них будут наиболее активно обсуждаться в прессе.

– Для начала преступление против своей семьи в части ограничения свободы королевы-матери, – выложила вишенку на тортик.

Да, в моих руках была еще бо́льшая сенсация, и мне дорогого стоило выторговать сохранение этой сенсации в тайне. Но, увы, та новость могла быть настоящим крахом. И для меня, и для моей матери. И к ней у меня еще будут вопросы… К примеру, почему королевская сокровищница так легко меня впустила, почему меня приняли королевские регалии. Я бы не отважилась туда сунуться после разговора с журналисткой Люсьен, но поскольку пробралась я туда до, я попросту не знала, что это невозможно. В моем случае.

– Объясни, пожалуйста, – тихо попросил Эдвард.

– Моя мать уже два дня содержится в нижних темницах. Этому есть задокументированные доказательства.

– Но… как? Я не знала! – ошарашенно пробормотала Марион.

– Эти данные мне любезно предоставила журналистка из «Дретонского вестника», – легко ответила я, умолчав, какие еще данные она предоставила.

– Тебе это дорого стоило? – спросил Эдвард.

И я впервые за все это время отважилась посмотреть ему в глаза. Взгляд внимательный, изучающий, в нем явственно читалась боль – вот только почему? Ведь для него все складывается как нельзя лучше. Может, за подружку свою переживает? Стоит ли ему сообщать, что Николь, судя по всему, теперь греет постель королю Аркадену? Видимо, фетиш такой у барышни – с правителями развлекаться. Или сам с этим разберется?

Наверное, сам. Чай, не маленький мальчик.

– Чтобы эта цена не была напрасна, нам все же стоит дойти до храма и официально оформить брак.

Глава 26

Меня трясет. Так, что зуб на зуб не попадает в прямом смысле этого слова. И руки трясутся. И ноги. И дышать тяжко. Настолько тяжко, что я беззвучно открываю рот, пытаясь захватить хоть немного воздуха, а не получается.

Никогда не думала, что моя свадьба будет именно такой.

Я в мужском костюме, который велик размера этак на три, с мочалкой на голове, без косметики. И мне до сих пор кажется, что от меня воняет дерьмом. Сколько бы Эдвард меня ни переубеждал по пути, я не верю.

Убожище убожищем. А рядом мужчина. Хороший мужчина. Смелый, умный, симпатичный, но совершенно меня не любит. И более того, я совершенно не понимаю, когда меня это вообще стало волновать.

Все у меня через жопу. Видимо, было, есть и будет. Сколько бы я ни одерживала побед, сколько бы ни покоряла внутренних вершин – жизнь через жопу слишком устоявшаяся традиция. И от этого делается так горько, что хочется выть.

В такие моменты даже кажется, что какой бы умненькой, какой бы симпатичной ты ни была, счастья все равно не достойна. Иначе почему оно ускользает у тебя из рук? С завидной регулярностью ускользает, между прочим. Впрочем, понятно почему: в какой-то момент ты уже не счастье пытаешься поймать, а долг исполнить. Перед кем? А ты сама толком не понимаешь, просто хочется – от всей души хочется – придать своей жизни хоть немного значимости. Хоть каплю рельефности. Придать своей жизни… жизни?

Когда я сказала «Да», когда мне на голову надели корону, когда мы обменялись с Эдвардом неловким поцелуем, и даже когда наши тела охватило голубым свечением принятия королевских регалий – я совершенно ничего не почувствовала, кроме опустошающей черной дыры внутри. Она мгновенно всосала все эмоции.

А все почему? Потому что я знала: он меня не любит. А я? А фиг знает. Где сказано, что такое любовь, откуда она берется и где растет. Я вот точно понятия не имею.

Ну вот я и королева – и что? Почему нет состояния удовлетворения, что мой план, мой гениальный план, стал реальностью? А потому что сама я от этого счастливее не стала. Давно уже стоило понять: я не боец, я созерцатель. И каждый раз, когда я пытаюсь примерить роль бойца, все сильнее устаю.

Ха! Королева! А именно потому ранним утром сижу на парапете неподалеку от церкви, где буквально минут десять назад стала женой и королевой, и глотаю слезы. Не в силах даже нормально вдохнуть, а оттого буквально захлебываясь своей истерикой.

– Оставьте нас, – я слышу твердый голос Эдварда словно сквозь вату.

– Эдвард, время, – нетерпеливо поторапливает Ричард.

– Не время для истерик, – замечает моя экс-помощница. Я всегда знала, что мы с ней не сойдемся характерами. А может, слишком сойдемся, этого я тоже не знаю.

Ричард с Марион стали нашими свидетелями. Пошли вы в задницу, Ричард и Марион. Может, вы и хорошие. Может, вы хотели как лучше. Но идите вы в задницу.

– Я попросил оставить нас, – со стальными нотками в голосе уже не просит, требует Эдвард.

И ни глава тайной канцелярии, ни первая помощница короля не смеют спорить. Пропадают из поля зрения. Видимо, чтобы продолжать держать контур невидимости, им не обязательно присутствовать рядом.

– Фэйт, маленькая моя, ты чего?..

Эдвард присаживается передо мной на корточки и мягко проводит большими пальцами по моим щекам, вытирая слезы. Король перед королевой, на каком-то облупленном низком парапете. Шекспир бы слюной изошелся на такой сюжет, трагикомедия в четырех актах!

В ответ я только всхлипываю.

– Я тебе настолько неприятен в роли мужа? – тихо и сдавленно спрашивает он, будто чувствует вину.

– Ты?.. – только и выдавливаю я. Усмехаюсь, но все это теряется за слезами, которые текут по моим щекам.

– Тогда зачем? Зачем ты на это пошла? Знала же, что я не стану настаивать, – мягко говорит он, продолжая вытирать мне слезы. – Ты стала для меня… другом. Самым настоящим другом.

Я снова всхлипываю. Но этот раз становится последним. Я решаю, что быть другом тоже неплохо. Убеждаю себя в этом изо всех сил. Это помогает справиться с истерикой.

– Эд, пообещай мне, – тихо говорю я, – когда все закончится, ты отправишь меня на Землю. Я не могу… Я не хочу…

– Хорошо, – слишком спешно отвечает он, и такой быстрый ответ больно укалывает в сердце. Мне сложно сказать, что отражается на его лице, он будто в очередной раз натягивает на себя совершенно непроницаемую маску. – Я сделаю все, что ты скажешь. Все, что нужно для твоего счастья.

– Спасибо, – я киваю.

И уже через секунду хлопаю себя по щекам. Даже представлять не хочется свое опухшее от слез и истерики лицо и красные глаза. Вдали вижу небольшой фонтанчик и уверенным шагом направляюсь к нему, чтобы умыться.

– Фэйт, ты можешь этого не делать. Сейчас есть все, чтобы справиться с ситуацией без тебя. Ты и так сделала очень многое. Больше всех. – Эдвард идет следом.

– Нет. Я должна, – твердо отвечаю я. Последнее, что я действительно должна.

Дальше пусть все течет по течению без моего на то вмешательства.

Финишная прямая.

Я справлюсь.

Глава 27

Когда я подхожу к воротам замка, истерику как рукой сняло. Я смогла избавиться от всех последствий.

И вот оно… повторение пройденного материала. Блудная принцесса в мужском подпоясанном костюме, с мочалкой на голове и требованиями сопроводить в кабинет короля. И стражники те же, что и вчера. Разница только в том, что в этот раз у меня во внутреннем кармане сложенная газета, которую я буквально несколько минут назад изъяла в оговоренном с Люсьен месте. Даже прочитать не успела, порадовалась только заголовку.

Ну ничего. Мы с дорогим папочкой будем читать вместе, это наверняка будет куда увлекательнее.

В этот раз стража опрашивать и требовать достоверность моего статуса не стала. Ребята лишь тяжело вздохнули, переглянулись и скинулись на камень-ножницы-бумага (хоть что-то между мирами остается неизменным!), кто будет провожать меня до следующего поста с охраной.

– Где ты была?! – прорычал отец, как только стража доставила меня к нему на ковер.

– Ходила за свежей прессой, – с милой улыбочкой ответила я, проходя внутрь и с удобством устраиваясь в мягком кресле. – Я бы не отказалась от кофе.

Сама тем временем из-под ресниц наблюдала за сидящим напротив мужчиной. Неужели магия в нем настолько ослабла, что он даже не заметил, что потерял? Тот груз магии, что свалился на меня, как только на голову опустилась корона, сложно не заметить. Сейчас мне хочется думать, что моя совершенно некрасивая истерика произошла именно из-за этого.

– Что ты несешь?! Прессу доставляют слуги. Ничего умнее придумать не могла?! – Король Аркаден был в бешенстве. – Со дня на день к нам нагрянут послы из Галуаса, твой жених, а ты шляешься ночами непонятно где! Еще и возвращаешься в подобном виде.

– Вернемся к прессе, – спокойно произнесла я, доставая из внутреннего кармана свернутую вчетверо газету. – Ко мне в руки попал совершенно эксклюзивный выпуск. Предлагаю чисто по-семейному устроить чтения за утренней чашкой кофе.

Подняла на него взгляд, выдерживая театральную паузу и почти физически наслаждаясь его замешательством. Он точно не понимал, что происходит.

– Не угостишь дочь кофе? – насмешливо поинтересовалась я. Но ответа дожидаться не стала. Махнула рукой в сторону его кофейного столика, буквально за секунду вскипятила воду, добавила молотые зерна, так похожие на кофе, в чайник и подозвала к нам по чашке. – Удобно, не правда ли? Но стоит подождать, чтобы напиток успел настояться. Знаешь, я иногда так скучаю по банальному капучино… Впрочем, речь не об этом.

– Что все это значит? – тихо, но твердо спросил отец, не сводя с меня неверящего взгляда. Уж не знаю, что именно ему подсказало, что его планы пошли по всем известному маршруту, но я четко осознавала: он это понял. Вот только на вопрос «как» ответа пока не получил.

– Итак, заголовок… – я прокашлялась. Бросила еще один взгляд на чайник, и тот поднялся в воздухе, разливая напиток по фарфоровым кружкам. – Разоблачение Кровавого Короля. Интервью с Фэйт Нарланией Снеж-Виннер. Преступления против семьи, домашняя тирания Аркадена Кровавого, тайные планы монархов… Обо всем этом и многом другом читайте в эксклюзивном выпуске.

Я, не скрывая улыбку, подняла взгляд на сидящего напротив уже-не-монарха. Убрала чары, что скрывали корону на моей голове.

– Ой, папочка, ты чего так побледнел? – ехидно поинтересовалась я. – Не переживай, ты стал Аркаденом Кровавым не из-за того, что стали обнародованы твои тайные грешки, а потому, что правитель из тебя, мягко говоря, не очень. Впрочем, давай обо всем по порядку? Какой из разделов интервью тебя больше интересует? Семейная жизнь, истинные планы на трон Дретона? Договор с галуасским правителем? Кстати, не переживай, король Галуаса выставлен в лучшем свете, так что войны не будет. Более того, перед ним принесены публичные извинения и уже в личном письме, через внутренних вестников, отправлены предложения, благодаря которым он позабудет, что стал жертвой манипуляций Кровавого Короля. Здорово?

Я оторвалась от газеты и вновь подняла взгляд на экс-короля. Он даже не шевелился, только сверлил меня взглядом. По всей видимости, пытался осмыслить услышанное.

– А… вот еще есть раздел, где я в подробностях рассказываю о том, как ты пытаешься мной торговать направо и налево. Но в отдельной теме, в рубрике «для наших подписчиц», говорится о вспыхнувшей страсти между мной и Эдвардом, потому это не помешает его правлению. Никто не будет считать, что наш брак заключен исключительно по твоему расчету. Хотя я понимаю, что рано или поздно они заподозрят наш собственный расчет. Уверена, к тому времени нас простят. Ну что, как тебе вариант с наследником Зельгросса на троне Дретона? Не переживай, я вняла твоим словам, что королева из меня никудышная получится, а потому не буду претендовать ни на что.

– Ты неблагодарная дрянь.

– Уж какую воспитали, – развела руки в стороны. – Хотелось бы мне сказать, что от осинки не родятся апельсинки, но как-то так вышло, что родились. Каково тебе? Подкладывать собственную жену под другого из-за собственной мужской несостоятельности? Ради того, чтобы у тебя потом была валюта в виде дочери? А ей каково было? Смогла ли она тебя простить по-настоящему? Да, об этом я тоже узнала, что благоразумно не стала сообщать. Как и обнародовать твои эксперименты с темнейшей магией. Уже не из-за этого ты почти что растерял свою собственную? Уж не из-за этого ли пошли пророчества про Дурную кровь? А тахал не из-за этого ли в свое время пришел? Корни у болезни самые что ни на есть магические. И это объясняет такую острую заинтересованность в человеческих органах. Вынуждена тебя расстроить, твое дело совсем скоро умрет. Мы выяснили почти все имена людей, что состояли в твоей тайной секте.

– В тебе точно та же дурная кровь, – выплюнул он. – И меня бесконечно радует, что в этом ты разобралась не до конца. Буду гнить в темницах, наслаждаясь тем, что ты будешь ощущать груз нераскрытых загадок.

– Ошибаешься, папочка. Я буду ощущать солнечные лучи на коже, не более. Мне уже нет никакого дела ни до какого груза нераскрытых загадок. Дурная кровь канет в небытие вместе с тобой.

– И что же меня ждет? Рудники, шахты? – Сейчас король Аркаден казался расслабленным, и я никак не могла понять, что за этим стоит.

– Думаю, это слишком просто. Тебя отправят в тайные темницы. Так уж вышло, что для меня место темниц не особо тайное – ты будешь находиться тут, во дворце. Слышать каждый шаг над головой, каждый вдох, но при этом не сможешь шагнуть в свой любимый замок, не сможешь вновь вкусить королевскую силу. На твоей голове будет корона разве что из кованого железа, и то по праздникам.

– Неплохо, Фэйт, – внезапно выдал Аркаден с улыбкой. – Ты все-таки становишься достойной королевой.

Он хотел уязвить, я это знала. И повелась. Его слова меня действительно задели.

– Совет настаивал на твоей казни, – будто бы в оправдание произнесла я.

– И что, ты вступилась за отца? – фыркнул Аркаден.

– Ты мне не отец. Мог им быть, но не после всего, что я про тебя узнала.

– Как и твоя мать – тебе не мать, – выплюнул мужчина. – Королева, ха, как же! Фэйт, ты – никто. Результат эксперимента сочетания древних ритуалов с вливанием темнейшей магии. Не было никакого другого мужчины, моя несравненная дочь. Как сказали бы на Земле, ты – выращенное в пробирке Нечто. Твои осведомители не докопались до самой сути. Никто не смог узнать, как в тебя поочередно вливалась кровь Лары и меня, чтобы мы оба могли продолжить свой магический род. Ты идеальна, Фэйт, потому что все твои гены собраны вручную – для продолжения рода физического. Ты взяла все самое лучшее и от меня, и от своей матери, потому что ты – лишь конструктор. Конструктор, который собрал я. Я многое не понимал, пока не оказался на Земле, но теперь передо мной ясная картина. А с этим ты как будешь жить?

Как-как – вдребезги. Если я действительно конструктор, то теперь я рассыпалась на кусочки. Где-то внутри выросла слепая надежда, что это все ложь. Глупое вранье, чтобы посильнее меня уязвить.

– А потому я почти спокоен, моя несравненная дочь, – хмыкнул Аркаден. – Моя миссия выполнена. И теперь живи с этим.

– Думаю, смогу, – холодным бесцветным голосом сообщила я. – Думаю, даже счастье найду. Просто не сразу, – подняла упрямый взгляд и столкнулась со страхом в глазах Аркадена. Он что, боится меня? Или боится того, что я говорю? – Ты прав. Этот факт моей биографии принять сложнее всего, но с этим я смогу смириться. Ты сделал меня человеком, а, как известно, человек ко всему может приспособиться и привыкнуть. Теперь я хотя бы понимаю, почему ты возомнил себя богом.

С этими словами я встала, набросила на отца чары обездвиживания – теперь они мне тоже с легкостью давались несмотря на родную стихию – и вышла из его кабинета. Совсем скоро за ним придут, это мы тоже оговаривали. А пока у меня осталось еще одно незаконченное дело.

В нижние темницы я спускалась, не обращая никакого внимания на стражников. Да и те при виде короны, которую теперь не было никакой необходимости скрывать, не спешили задавать лишних вопросов, просто молча расступались и кланялись.

Темницу матери я нашла довольно быстро, будто бы чувствовала, куда именно идти в этих темных катакомбах.

– Ты все знаешь… – не спросила, констатировала моя мама, едва увидев меня.

Или не мать?

Нет, она как раз мать. Какая бы тайна ни скрывалась за моим рождением, именно она меня воспитала. Делилась той любовью, на которую была способна, той нежностью, что я впитывала как губка. Я не держу на нее и капли зла.

– Знаю, – кивнула я.

– Рано или поздно узнала бы… – Мама тяжело вздохнула, опустила взгляд. Но перед этим я заметила в ее глазах слезы. – Прости меня. За все.

– Прощаю, за все. И ты меня прости, – я проговорила это ровно, хотя в горле стоял ком. – Ты замечательная мама. Никакой другой мне и не надо было.

Женщина подняла меня неверящий взгляд и неловко улыбнулась. В этот же миг я распахнула перед ней дверь темницы.

– Тебе будет хорошо в Дретоне, – мягко сказала я, прижимаясь к ней всем телом. – У тебя есть титул и благоволение нынешнего монарха. Ты наконец сможешь заниматься тем, чем захочешь. Без чужого гнета и давления.

– А ты?

– А я отправлюсь на Землю.

– Я хочу с тобой, – проговорила мама, гладя меня по голове.

– Может быть, позже я за тобой вернусь. Но пока мне нужно собрать себя по кусочкам. Никто не справится с этим лучше, чем я сама.

– Хорошо, доченька. Мне уже давно все равно где, я просто хочу знать, что ты жива, здорова и я могу увидеться с тобой в любую минуту.

* * *

Я шла по коридорам на автомате. Толком не различая картинку вокруг. И вдруг в какой-то момент увидела Эдварда. Он разговаривал о чем-то с каким-то стражником, вроде даже с Фирсом. Но при виде меня сорвался с места и буквально в две секунды оказался рядом.

Все, на что меня хватило, – рухнуть в его объятия. Стоило мне почувствовать его запах, оказаться в кольце его рук, как я провалилась в беспамятство.

А после я плавала на волнах. То падая в темноту, то возвращаясь в мутную невнятную реальность. Я слышала голоса. Иногда знакомые, иногда совершенно неизвестные. Одни говорили что-то вроде:

– Фэйт, тебе надо поесть…

– Чем может быть вызвано такое состояние?

– Фэйт, я скучаю.

– Усталость. По всем симптомам у нее просто усталость, ваше величество.

Другие шептали в самое ухо:

– Пророчество отступило…

– Дурная кровь ушла.

Пока вдруг резкий и хлесткий голос резко не выдохнул прямо в мое сердце:

– Хватит. Вставай.

Именно в тот момент я и открыла глаза, рывком садясь в постели. Чувствовала себя при этом так легко и свободно, будто спала целый день.

– Наконец-то! – раздался голос Эдварда из глубины комнаты. Посмотрев туда, я обнаружила мужчину сидящим за письменным столом в окружении традиционных стопок бумаг. – С добрым утром, соня.

Мельком глянув окно, я усомнилась в пожелании. Максимум – глубокая ночь. До утра точно далековато.

– Сколько я спала? – хриплым со сна голосом спросила я.

– Не поверишь. – Эдвард встал со своего рабочего места и широким шагом направился ко мне. Почему его рабочее место в моей комнате? – Ты спала семь дней. Точнее, шесть с половиной.

– Ох-х, – единственное, на что я оказалась способна, прежде чем свалиться обратно на подушки. В целом уже все равно. Когда проспал семь дней, уже не так важно – днем больше или меньше.

– Ну уж нет! – хмыкнул Эдвард, присаживаясь на постель. Он накрыл своей ладонью мой лоб, проверяя температуру. После коснулся подбородка, чтобы чуть приподнять голову и пристально всмотреться в мои глаза. – Пока ты не съешь полноценный ужин, спать я тебе не дам.

Я прислушалась к себе. Пожалуй, я голодна. Правда голодна. О чем и сообщил взбунтовавшийся желудок почти мгновенно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я… не знаю, – ответила предельно честно. И правда не знала.

В глазах Эдварда мелькнуло беспокойство.

– Тебе пришли букеты из школ, в которые ты ездила. С пожеланиями скорейшего выздоровления.

– Это мило, – я слабо улыбнулась.

Бодрость, хлынувшая меня в первые секунды моего пробуждения, начала куда-то улетучиваться, словно в ванне открыли пробку и вода начала убегать.

– А еще Ричард с Марион чуть ли не по три раза захаживают. Ежедневно.

– О нет, только не о них, – я хрипло рассмеялась.

– Согласен. Эта парочка была хороша по раздельности, – театрально закатил глаза Эдвард.

Гладко выбритый, на минуточку. Ни намека на щетину! Как только до меня дошел этот факт, рука сама собой метнулась к его щеке, чтобы проверить, не обманывают ли глаза. Эдвард не отстранился, не вздрогнул, лишь улыбнулся.

– Знаешь, что они недавно делали на столе в моем кабинете? – тихо пожаловался Эдвард. – Вот и я предпочел бы не знать. Потому я забрал свой любимый стол и переместился к тебе в комнаты. Прости, что не спросил разрешения.

– О, ты мне совсем не мешал, – шутливо отмахнулась я. – Я все равно спала как убитая.

– Действительно… – На лице короля Дретона промелькнула тень.

А потом мне принесли ужин. И меня кормили с ложечки, чем я безнаказанно пользовалась. Дни потекли своим чередом, хотя из постели я не выбиралась – попросту не было сил. Ко мне захаживали Ричард с Марион, часто приходила мама, даже Фирс принес букет полевых цветов – и где только раздобыл? Эдвард же проводил со мной время разве что не круглосуточно.

Вот только я все равно никак не могла найти себе место. Чувствовала себя настолько пустой, что ощущала из-за этого настоящий физический дискомфорт.

Бывали моменты, когда я просто утыкалась в стену взглядом и из головы улетучивались все мысли. Не как при медитации, а словно я забывала, как думать вообще.

Но об одном, очень важном, я подумать успела. А потому, втихую написав письма, я собралась с духом и ушла.

Маме – с обещанием вернуться за ней.

Марион и Ричарду – с благодарностями.

Эдварду, самое длинное, – с признанием его важности в моей жизни и теплыми пожеланиями.