Текст книги "Попаданка с характером"

Вместо эпилога,
или Заслуженный счастливый финал

Я оказалась на пляже. Серо-желтое небо раннего утра, еще прохладный влажный песок и ласковые спокойные волны океана.

Действительно. Королевские привилегии, особенно возможность путешествовать между мирами, – это очень удобно. Пусть даже сейчас я оказалась в мире, где восполнить внутренний резерв неоткуда, пользоваться можно только тем, что я принесла с собой. Все равно я сохраню необходимое количество сил для того, чтобы вернуться за мамой. А пока…

Я сбросила обувь, кинула сумку с минимальным набором вещей на песок и села на берег, вытянув ноги в воду.

Уставилась перед собой и… поняла, что пустота никуда не делась. Что ничего внутри меня не изменилось по магическому щелчку пальцев. Что не вернулась та вечно забавно дребезжащая струна.

Ровно в тот же момент, как на меня накатило это осознание, я уловила движение в воде. На меня уставилась огромная наглая морда размером с два моих кулака. До меня не сразу дошла реальность происходящего. И пару важных фактов я осознала только спустя несколько секунд.

Во-первых, я на Коста-Рике. Пусть не с волонтерским лагерем, а на каком-то отдаленном диком пляже, но так даже лучше.

Во-вторых, передо мной самая настоящая черепаха. Огромная. По-настоящему огромная. Все то, что я видела на фотографиях в интернете, выглядит совсем не так. Это наверняка говорил каждый первый путешественник, но… вживую все совсем не так, как на снимках.

В-третьих, у меня все получилось.

– Я такая умная… – Я неожиданно для самой себя шумно шмыгнула носом. – Но такая дура!

Но не расплакалась. Нет. Шмыгнула носом еще раз. Собственно, на этом и прекратилась моя истерика. Мне просто не дали насладиться горечью долгожданного одиночества. Морда чуть скосила вбок и деловито направилась к берегу, всем своим видом сообщая: «Ты посиди тут, порыдай. Ты мне совсем не мешаешь, но у меня куда более важные дела, знаешь ли».

Когда Морда добралась до берега и грузно поползла по песку, я даже не шевельнулась. Не хотелось смущать. Но признаюсь честно, размах ее ласт… поражал. А вот когда черепаха нашла себе место для кладки и начала копать, я подобралась поближе. Я чувствовала, что становлюсь свидетелем чего-то по-настоящему важного.

Я сотню раз видела, как такие кадры снимали всякие би-би-си, но уже не верила, что мне самой удастся увидеть подобное. Полчаса. Я следила за Мордой полчаса, почти не отрываясь и едва ли моргая – так мне казалось. После чего увидела первое круглое яйцо. За ним еще одно, и еще…

Внутри меня вспыхнул огонек. Не тот, что относится к стихии, нет. Тот, что отвечал за внутреннюю жизнь. Я даже не дернулась, когда в меня прилетело горстью песка, – Морда начала зарывать кладку. Опомнилась, только когда осознала, что яйца действительно глубоко. Почти метр – это не шутки! Интересно, как черепашата выбираются из толщи песка.

Но… может, так и надо? Пройти через целое испытание, чтобы оказаться в океане.

Вмешиваться не стала. Только молча проводила черепаху до кромки воды. И лишь после произнесла в никуда:

– Вот ты, Морда, сейчас поплывешь дальше, и пофик тебе на твоих черепашат. Ты так делаешь, потому что твоя родительница сделала так же? Или это зов природы? Или ты просто откровенно хреновая мать?

Клянусь, черепаха повернула ко мне голову. Даже чуть наклонила вбок, будто бы услышала и поняла, что я пытаюсь донести. Но отвечать, разумеется, не стала. Спокойненько вошла себе в воду и рухнула на волны, непринужденно шевеля своими огромными плавниками.

Я, чувствуя себя маленькой девчонкой, погрозила Морде кулаком.

А потом обернулась обратно к берегу. Ну что… место для временного пристанища найдено. И сперва я огражу Мордино потомство от всех неприятностей.

* * *

За первую неделю бичевания – во всех прямых и переносных смыслах – я уяснила несколько вещей.

Во-первых, я довольно посредственный строитель. Обустроить себе жилище из, как говорится, грязи и палок я смогла, но пришлось прибегать к магии, это жилище следовало укрепить и расширить таким образом, чтобы я могла как минимум от солнца и ветра спрятаться. Как максимум – спать так, чтобы ноги не высовывались на пляж.

Во-вторых, как рыбак я собой тоже мало что представляю. Та рыба, которая попадалась на мою импровизированную удочку, была довольно мелкой, костлявой и на вкус, мягко говоря, отвратительной. Один раз я даже попробовала такую рыбу, что весь следующий день маялась от болей в животе.

А вот собиратель кокосов из меня превосходный. Их я насобирала, кажется, на несколько жизней вперед. Вот только додумалась их все свалить возле моего лагеря – так и поняла, что стратег из меня не очень. Некоторые из них то ли сок пустили, то ли частично подгнили, чем привлекли целую ораву разных жуков и муравьев. Те, как можно догадаться, совершенно не брезговали заглядывать ко мне в гости.

А еще я поймала себя на том, что ревностно мешаю естественному отбору. В этом случае вновь пришлось прибегнуть к магии. Я расставила ловушки на крабов, которые пытались рыть под Мординых малышей. Тех, что попались в мои сети, отваривала и ела – но мясо в них находить получалось с трудом, слишком уж мелкие. Зато они стали прекрасным средством против насекомых. Кидаешь ошметки подальше от жилья – и все, ни жукам, ни муравьям ты особо не интересен.

Но самым большим открытием для меня стала Морда. В первый же вечер, едва солнце только коснулось горизонта, а я уселась на берегу встречать закат, из воды вновь показалась голова черепахи. И я уже знала, что она – та самая. Не какая-то другая черепаха, а моя боевая подруга Морда. Мы с ней, как два одиночества, просто сидели молча и смотрели то друг на друга, то в никуда. А еще она меня пыталась подкармливать медузами – ничем иным наличие желеобразных тушек на лагунном пляже, где почти полный штиль, я объяснить не могла. Но эту затею Морда довольно быстро оставила, сообразив, что я подобным не питаюсь, а ценный продукт попусту пропадает.

Как вдруг однажды она не пришла на наше морское рандеву. На седьмой вечер моего пребывания в добровольной ссылке.

Сделалось грустно, но традиции встречать закат посиделками у кромки воды я не оставила. Плескалась, как вдруг…

– Леди, а с вами можно познакомиться? – я услышала слишком уж знакомый голос. От него мгновенно по коже запрыгали мурашки. Я обернулась.

Эдвард. В свободной светлой рубашке и штанах. Гладко выбритый и с радостной улыбкой.

Он нашел меня. От переполняющих эмоций сжался желудок. Или не желудок?

– Да пожалуйста. Присаживайтесь, – похлопала по песку подле себя. Еще теплому, нагретому дневным солнышком.

– Меня зовут Эдвард. Можно просто Эд… А вас?

– Фэйт. Можно просто Фэйт, – улыбнулась краешком губ, боясь возвращаться взглядом к мужчине.

– Очень приятно познакомиться, Фэйт, просто Фэйт, – серьезно ответил дретонский король. – Чем вы тут занимаетесь?

– Высиживаю черепашьи яйца, – брякнула первое, что пришло в голову. И сама же хмыкнула своей импровизированной шутке, хотя она была откровенно неудачной.

Зато мне понравилась реакция Эдварда. Его лицо натурально так вытянулось от удивления, он бросил мимолетный взгляд на место, где могли бы лежать яйца, но, разумеется, ничего постороннего там не заметил. И слишком быстро по моей широкой улыбке понял, что это была какая-то своеобразная шутка.

– А вы чем занимаетесь? – вторила его вопросу.

– А я, знаете ли, король одного небольшого королевства.

Фига себе небольшого! Дретон очень даже большой.

– И как вам ваша работа?

– Без королевы я нахожу эту работу довольно скучной… – театрально посетовал Эдвард.

Я не знаю, сколько мы так просидели, проговорив обо всем и одновременно ни о чем. Эдвард и правда вел беседу таким образом, что казалось, будто мы только познакомились. Он расспрашивал меня о любимых книгах, а поскольку сюжеты даже самых популярных из них ему были неизвестны, приходилось пересказывать.

Он, в свою очередь, поведал и о своих любимых. Следом в ход шли картины, стихи, даже музыка. И потом, как это иногда бывает в мыльно-романтических фильмах, беседа перетекла в более личную плоскость. Вот только я каким-то невероятным для меня образом заснула. Проснулась уже в своем бунгало. Эдварда нигде не было.

Морда снова начала приплывать вечерами и молчаливо меня поддерживать. Так прошло еще шесть дней.

– А можно пригласить вас на ужин? – На седьмой вечер Эдвард снова объявился.

Все такой же гладко выбритый, со сверкающей улыбкой. В его руках была простая и довольно крупная плетеная корзина, которой он легко махнул, когда я обратила на гостя внимание.

– Можно попробовать, – неуверенно ответила я, хотя нормальной еды хотелось страшно.

Желудок мгновенно отреагировал бурчанием, ярко намекая, что «не можно попробовать», а очень даже «да! ДА! Да-да!»

Эдвард одним легким движением рук расстелил белую скатерть, лежащую в корзине, достал свечи, тарелки, покрытые светло-коричневой бумагой. Я наблюдала за каждым его движением.

– Прошу к столу, – он хмыкнул, жестом приглашая меня присоединиться к трапезе.

Сочнейший, еще горячий стейк, тушеные овощи, салаты и нарезка фруктов – кажется, я накинулась на еду, будто не ела месяц. Хотя на коста-риканской пляжной диете просидела всего две недели.

– Очень вкусно, спасибо, – тяжело выдохнув, я поняла, что в меня больше не поместится.

– Вина? – Передо мной в тот же миг возник бокал и повисшая воздухе бутылка, разливающая сама по себе рубиново-розовую жидкость.

Отказываться не стала.

– Фэйт-просто-Фэйт, о чем ты мечтаешь? – внезапно спросил Эдвард.

Вопрос поставил меня в тупик. И правда – о чем?

– Я хочу найти себя из прошлого. Я соскучилась по той легкомысленной и безалаберной девушке.

– Разве ты изменилась? – хитро поинтересовался Эдвард, склонив голову набок и пригубив вино.

– Думаю, да.

– А как по мне, нет. Все та же, только совсем чуть-чуть другая. Но разве после… жизни на пляже… – Я оценила, что он не стал говорить что-то вроде «через что ты прошла». – …можно остаться совсем той же?

– Нет, наверное, – пожала плечами и улыбнулась.

Мы вновь много говорили. На этот раз о мечтах. О тех, кто были в детстве и как они менялись с каждым годом. Мне было хорошо. По-настоящему хорошо. Впервые за долгое время я смеялась – искренне смеялась, словно все, что происходит в моей жизни, вполне закономерное стечение событий. Глухая боль и звонкая пустота ушли, даже не попрощавшись.

А наутро я вновь проснулась в своей хибаре.

Эдвард приходил каждую неделю, в одно и то же время. Я уже даже начала готовиться к его визитам. В третью нашу встречу мы вновь ужинали, а потом купались. На четвертую – Морда показала свою голову. Пришла познакомиться с моим еженедельным гостем. Эдвард был впечатлен. Так уж вышло, что земных черепах он никогда не видел. После пятого ужина ежедневно возле моей хибары меня поджидала корзина с едой. И я была благодарна за это: кокосы и фрукты – это, конечно, очень полезно, но я чувствовала себя постоянно голодной. Эдвард, сам того не зная, собирал меня по кусочкам. Я вновь чувствовала в себе жизнь, снова ощущала ту самую струну, по которой успела так соскучиться.

А вот в шестую нашу встречу я сама все испортила.

– Как дела в твоем королевстве? – задала вопрос, когда мы уже справились с ужином и сидели прямо у океана, опустив ноги в воду.

– Весело, – Эдвард чему-то хмыкнул. – Я никогда не думал, что столького не знаю о Дретоне. Когда удалось разобраться с ребятами, которые, кхм, делали нехорошие дела, пришлось бросить все силы к дальним землям.

– Успешно? – тихо поинтересовалась я, толком не понимая, хочу ли слышать ответ.

– О да-а-а. И барону Шенбер нашлась достойная замена. Теперь в тех землях властвует род Ришле.

Ришле – что-то знакомое. Семья не того ли юноши, который пытался отпроситься у короля Аркадена проведать мать?

– А Николь? – с губ сорвался вопрос, и я мысленно себя попеняла. Вот зачем мне знать?!

– В Галуасе, – не задумываясь ответил Эдвард. – Как выяснилось, она была их шпионом. И от смертной казни ее спасло лишь то, что галуасский король оценил ее голову выше, чем небольшую шахтерскую деревушку у границ.

– Не слишком ли много Галуас отправлял шпионов в Дретон? – нахмурилась я.

– Теперь в Дретоне послы Галуаса, а не шпионы. Нам удалось договориться и создать прочный союз.

– А ты молодец, – протянула я, поворачиваясь лицом к Эдварду.

Сердце пропустило удар. Замерло. Чтобы потом забиться в два раза быстрее. Лицо Эдварда оказалось совсем близко, и я была не в силах отвести взгляд от его глаз. Мгновение, и я почувствовала, как его губы накрывают мои. Сперва осторожно и нежно, будто пробуя на вкус, а потом, не встретив никакого сопротивления, настойчивее.

Мои пальцы сами по себе зарылись в его волосы на затылке, а я оказалась сверху – обхватывая тело мужчины ногами. Руки Эдварда крепко прижимали меня к себе. Секунда, и мы уже лежали на скатерти. Куда делась еда и посуда? А черт его знает, магия. В тот момент я могла думать только о руках, нежно блуждающих по моему телу; глазах, в которых плескалось столько нежности и восхищения, что я в них утопала; губах, оставляющих поцелуи на шее, ключице, ребрах…

Мне было тепло и хорошо. Как там было у Полозковой? «Если хочется стать счастливой, пора бы стать». И сейчас я ощущала себя безгранично счастливой. Такого единения, такого слияния я… не ожидала. Даже в самых смелых фантазиях не могла вообразить. И теперь, когда все произошло, мне стало спокойно. Все так, как надо.

– Фэйт, когда ты ушла… – Мы лежали в обнимку на той самой скатерти и смотрели на бескрайний простор звездного неба.

Я напряглась. К этой теме мне возвращаться не хотелось.

– …я думал, что с ума сойду. Сперва мне показалось, что на тебя напали, тебя выкрали. Думал, что ты точно не уйдешь, не попрощавшись. А потом я нашел письма.

Я молчала. Эдвард ощутил мое напряжение, прижал к себе крепче.

– Между нашими чувствами есть только одна разница. Я не боюсь, что меня к тебе тянет, – тихо произнес он. – Наоборот. Мне приятно это испытывать, я хочу этим делиться, хочу наслаждаться.

Я лежала. Слушала. И, кажется, не дышала.

– Фэйт, я очень хочу, чтобы ты вернулась. Ты мне нужна. Давай вернемся вместе?

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – хрипло прошептала я. – Это касается моего происхождения.

Я замолчала. Не знала, что сказать об этом будет так трудно.

– Если ты про деяния своих родителей, точнее отца, то я знаю. Я знаю, как именно ты появилась на свет.

– И… тебя это совершенно не волнует? – Я отстранилась и оперлась на руках. Хмурилась.

– А почему должно? – Брови Эдварда в удивлении приподнялись. – Осталось всего двое, кто продолжал его дело. Темнейшая магия, ритуалы. Все это закончится.

– Ты не понимаешь? – возмущенно выдохнула я. – Я неполноценный человек. И я понятия не имею, чем это обернется. Может, в какой-то момент меня заклинит и я сама начну вершить те злодеяния, что творил и он. Или, быть может, у меня такой крах с чувствами и эмоциями, потому что во мне это не было заложено. Может, я вообще никогда не смогу забеременеть!

– А по-моему, ты самый полноценный человек из всех, кого мне когда-либо доводилось встречать, – твердо произнес Эдвард. – Для меня ты совершенна. Со своими достоинствами и недостатками, но совершенна.

– Эдвард, уходи, – не знаю, почему в тот момент я сказала именно это. Вместо того чтобы хотя бы попытаться все обсудить, решила уйти от разговора. Может, потому, что мне стало больно, что мое внутреннее счастье так быстро начало накреняться. Может, из-за тех самых моих «совершенных» недостатков. – И не возвращайся. Я вернусь в Дретон тогда, когда посчитаю нужным.

– Фэйт, но… – начал он, но я отвернулась и крепко сжала кулаки.

А когда обернулась, Эдварда уже не было.

Две недели. Две недели я не видела Эдварда и ощущала бесконечную тоску по нему. Нет, у моего бунгало все еще появлялись корзинки с едой, но… сам дретонский король не спешил приходить. А я мучилась оттого, что мне хотелось извиниться. За то, что я его прогнала. За то, что не согласилась вернуться с ним в Дретон. Хотя хотела. Правда хотела. Теперь я понимала это отчетливо.

Я сидела прямо напротив кладки Морды и гипнотизировала песок. Мысли сами по себе то появлялись, то пропадали – я не акцентировала на них свое внимание. Просто скучала.

Как вдруг…

Песок начал бурлить, словно кастрюля с закипевшей водой. Первый, второй, третий… Из песка появлялись крохотные мордочки, следом и панцири. Черепашата неловкие, пока еще неповоротливые, но уже стремящиеся к кромке воды. Из океана на них смотрела Морда. Поймав мой взгляд, она – клянусь! – кивнула.

Десятый, двадцатый… Сколько их там? Я завороженно наблюдала за тем, как крохотные создания устремляются к жизни. Я не могла пошевелиться. Просто переводила взгляд от кладки к воде – по этому пути выстроилась уже целая дорожка из черепашат. Я магией отгоняла птиц, желающих полакомиться свежим нежным мясом.

Я не знаю, сколько я так просидела. Песок перестал бурлить, и последний из вылезших уже добрался до кромки воды, а я все сидела. Бросила еще один взгляд на место гнездования: все? Все ли смогли выбраться через такую толщу песка? Тогда почему Морда не уплывает? Все смотрит и смотрит. И именно в этот миг показалась еще одна крохотная головка.

Вот только в отличие от своих темных собратьев песочно-белая. Черепашонок с важным видом выбрался из песка и медленно почапал к кромке воды. Завороженная появлением еще одной новой жизни, да еще и редкого вида черепашки-альбиноса, я решила сопроводить его по этой дороге.

Мне казалось это важным. Когда Мелкий – а мысленно я звала именно его так – поймал волну, я перевела еще один взгляд на самую крупную черепаху.

– Ну ты, Морда, считай, систему сломала. Дважды. И когда осталась следить за потомством, и когда подарила миру альбиноса. – Я громко хихикнула и села прямо напротив многодетной матери. Морда еще раз важно кивнула и… скрылась под водой.

Что это было? Все два месяца, что я прожила на пляже, пролетели перед глазами за один миг. Нужно ли мне было такое спокойное приключение? Жизненно необходимо. Вот только я поняла это именно сейчас, когда моя миссия выполнена.

В груди зажегся огонек. Начал разрастаться настолько, что я почти тут же поняла: я горю. Стихия вышла из-под контроля, но мне не причиняла никакого вреда. Наоборот – это дарило уверенность в завтрашнем дне, освобождало от дня прошлого. Руки, ноги, тело, лицо – все объяло пламя, дарящее спокойствие.

Секунда, и вместе со мной горит и мое бунгало. Мне даже оборачиваться не надо было, чтобы об этом знать, я чувствовала. Полыхает так же, как и я, не причиняя никакой боли окружающей природе.

Внезапно я почувствовала чужое присутствие. Обернулась.

Эдвард стоял в нескольких метрах и пораженно смотрел на все происходящее. Поймав мой взгляд, он улыбнулся и шагнул навстречу – да я и сама вскочила на ноги, переполненная эмоциями.

– Ты не приходил! – обвиняюще начала я, шагая при этом к нему с совершенно другой целью. Совсем не для того, чтобы в чем-то обвинить.

– Я не приходил не потому, что не хотел тебя видеть, – произнес он, когда я крепко его обняла. Вспомнив про то, что полыхаю, как спичка, хотела отстраниться, но Эдвард только крепче прижал меня к себе. Ему мое пламя тоже нисколько не вредило. – Мы поймали последних двоих, но я был ранен.

Это заставило всполошиться. Я тут же отстранилась и обеспокоенно оглядела Эдварда.

– Все хорошо. Уже все хорошо, – тихо произнес он, вновь привлекая меня к себе и носом утыкаясь в мою макушку.

Его рука скользнула на мою талию, и он внезапно странно дернулся. Глянула на него вопросительно и столкнулась со взглядом неверяще-изумленных глаз.

– Что? – обеспокоенно спросила я.

Вместо ответа он положил ладонь на мой живот, и я ощутила волну магии. Щекотно.

– Сможешь ты забеременеть. Уже беременна, – пораженно прошептал он и широко улыбнулся. – Мы будем родителями.

Я не успела и переспросить, как он меня поцеловал. Настойчиво, не терпя возражений.

– Я люблю тебя, – прошептал в губы.

– И я тебя люблю, – ответила не задумавшись. Потому что знала: люблю. – Давай вернемся домой?

Когда меня вновь поцеловали, мы уже стояли в центре моей комнаты в замке, расположенном в самой столице королевства Дретон. Именно в тот момент я и поняла: каждый заслуживает счастье. Просто иногда путь к нему может показаться трудным, почти невыносимым. Но и счастье будет дано равноценным – огромным и согревающим.