Текст книги "Шпионы тоже лохи"

Ну и ну!

Бобров уже крутил педали велотренажера. Это был последний этап занятий, так называемая заминка. Вдруг перед ним встала какая-то женщина.

– Здравствуй, Миша!

Боброва затошнило.

– Ты что тут делаешь? – неприязненно спросил он, продолжая машинально крутить педали.

– Вот пришла на занятия…

– Хочешь сказать, это случайность?

– Не смеши меня.

– Ага! И зачем я тебе вдруг понадобился? Кстати, не знал, что ты в Москве.

– Уже полтора года.

– И что тебе надо?

– Пока только поговорить.

– О чем нам говорить?

– Есть о чем. Не здесь же объяснять. Переоденься и зайдем в какое-нибудь кафе.

– Нереально. У меня весь день расписан.

– Знаю, ты теперь телестар! Кстати, недурно смотришься на экране. Я вообще много о тебе знаю. Даже как зовут твою жену. Марта Сокольская. Я всегда думала, что ты женишься именно на такой хрупкой, беззащитной бабенке, которая будет смотреть тебе в рот и с придыханием внимать твоим рассказам о подвигах разведчика. Ха!

– Так зачем все-таки я тебе понадобился?

– А тебе совсем неинтересно, что со мной было, когда мы расстались?

– Меня байки о прошлых подвигах разведчицы совершенно не интересуют. Мы расстались, так было нужно, и я никогда об этом не пожалел. Все.

Бобров выключил тренажер и быстро вышел из зала. Только этого еще не хватало! Эта женщина была когда-то его женой. Их совместная жизнь не задалась, и руководством было принято решение перебросить Надежду в другую страну, сменить легенду и все прочее. Для этого была инсценирована ее смерть под колесами автомобиля, якобы случившаяся не в Лондоне, где они жили, а в Манчестере, где на местном кладбище появилась ее могила. Манчестер считался ее родиной. Куда ее направили, Бобров не знал. Даже у следствия по его делу в Англии не возникло никаких сомнений, тем более что с «момента гибели» минуло около четырех лет. Бобров был безмерно благодарен своему куратору Матвееву, который считал, что взаимная неприязнь супругов-разведчиков чревата непредсказуемыми последствиями.

Бобров уже и думать о ней давно забыл, у него теперь совершенно другая жизнь. Что ей понадобилось от меня? Может, просто минутный каприз? У нас нет и не может быть никаких общих дел. Он спустился в раздевалку, быстро принял душ, оделся, взбежал по лестнице, натянул куртку и вышел на крыльцо. Огляделся. Нади не было видно. Слава богу, подумал он. Быстро сел в машину и уехал. Но настроение было безнадежно испорчено. Бывшая жена изменилась, стала брюнеткой, сильно похудела и здорово постарела. И все-таки, зачем она появилась? Зачем выследила меня? Что-то ей явно нужно, только зачем эти игры? Могла бы просто позвонить мне или связаться со мной в соцсетях. Хотя она всегда была любительницей игр, потому и пошла в разведчицы, а разведка это, конечно, отчасти игра, но только очень серьезная игра, где на кону человеческие судьбы и жизни. В этом она со мной не соглашалась. И однажды чуть не спалила нас, заигравшись в свою индивидуальную игру. Матвеев об этом не узнал, иначе не видать бы ей подобной работы как своих ушей. Это был мой грех, моя слабость. Она так горько раскаивалась, так клялась, что никогда больше… Как я мог тогда поверить ей? Впрочем, насколько я знаю, она не провалилась и никого не провалила и, однако, почему-то вернулась в Москву. Ладно, чего я завелся? Делать мне что ли нечего? Но она явно опять ведет какую-то свою игру, и это связано со мной. Хотелось бы все-таки знать… Сейчас она исчезнет на какое-то время, чтобы я ломал себе голову. Ну ничего, если еще раз появится, я уж сумею добиться от нее правды. Неужели придется сменить спортзал, если она станет туда тоже таскаться? Не хотелось бы, я привык…

Марта с Корнеем отправились на очередной корпоратив по случаю десятилетия крупной консалтинговой фирмы.

– Мартуся, ты чудесно выглядишь! Ой, а каблучищи-то какие, жуть просто! Что-то раньше не замечал, чтобы ты такие носила.

– Раньше мы на радио работали, а сейчас нас народ видит! А каблуки – это красиво!

– Красиво, да, но страшно… Вдруг сверзишься?

– А ты на что? Должен подхватить в случае чего! – рассмеялась Марта.

– Ладно, в случае чего подхвачу.

Когда, объявив очередного гостя, они ушли за кулисы, к Марте подошла исключительно красивая женщина.

– Мартышка, это ты?

Марта удивленно на нее взглянула.

– Не узнаешь?

– Гулька? Гулька, это ты? – восторженно воскликнула Марта.

– Я, Мартышка, я!

Женщины обнялись.

– Господи, Гулька, как я рада, выглядишь потрясающе! Какими судьбами?

– А я совладелица этой фирмы, только я никак не думала, что Марта и Корней это ты! Как же я рада! Слушай, дай мне телефон, созвонимся, встретимся, поболтаем как в школе на уроках! Сейчас не получится, меня на части рвут! Вот тебе моя визитка!

– А у меня визитки нет… Запиши мой телефон. И звони, я все же не так занята, буду страшно рада с тобой потрепаться…

Они расцеловались и Гуля ушла.

– Красивая какая! – восхищенно произнес Корней. – Но, похоже, стерва, я стерв за версту чую.

– А теперь говорят, что стерва это хорошо.

– Смотря для чего. Для совладения крупной фирмой хорошо, даже необходимо, а для жизни… Нет, увольте!

– А я не стерва?

– Ты? – рассмеялся Корней. – В тебе даже маленькой стервинки нету, Мартуся. Ты вообще, может быть, самое милое существо на свете.

– Спасибо, друг! Хотя иногда мне хочется быть стервой.

– Что, шпион обижает мою Мартусю?

– Нет, что ты… Ох, Корнюш, скажи, у тебя случайно нет знакомых в издательстве «Космос»?

– А разве есть такое издательство? Нет, увы, а тебе зачем?

– Да это не мне. Ну, на нет и суда нет.

Под конец вечера Марте вручили роскошный букет нежно-розовых роз с запиской от Гули: «Мартышка, ты молодец! Непременно позвоню!»

Дневник

Я поставила Гулькины розы и долго любовалась ими. Когда я вернулась домой, Миши еще не было. Как я по нему скучаю. Но ждать его не стала, легла спать. Под утро проснулась, он спит рядом. И лицо такое усталое… А утром за завтраком он вдруг спросил как-то сурово:

– Откуда розы?

– Подарили.

– Кто?

– Гуля.

– Что еще за Гуля?

– Моя школьная подружка. Она еще была до смерти влюблена в Петьку.

– Откуда она взялась, эта Гуля?

Кажется, он мне не поверил… Решил, что подарил какой-то мужик. Ну и пусть! Не все же мне мучиться ревностью неизвестно к кому…

Больше он ни о чем расспрашивать не стал. И слава богу!

Гуля позвонила через два дня.

– Привет, подруга!

– Привет, Гулька!

– Слушай, ты сегодня вечером свободна?

– Да.

– Тогда приглашаю тебя поужинать в одном шикарном месте, вдвоем! Расскажешь мне про себя и… про брата.

– Гулька, первая любовь не ржавеет?

– Казалось, безнадежно заржавела, а вот как тебя увидала, все встрепенулось… Я смотрела, ты в соцсетях не светишься. Правильно, между прочим. Ну так как? Поужинаем?

– Да!

– Тогда я заеду за тобой в половине восьмого. Скинь мне адрес эсэмэской.

– Хорошо.

Марта обрадовалась. Пусть Мишка вернется в пустую квартиру. Ужин я ему, конечно, оставлю. И записку тоже. А то он рассердится. «Миша, меня пригласили в гости. Не волнуйся. Ужин на плите. Вернусь поздно. Целую. М.».

Заноза в сердце

Гуля приехала на шикарной белой машине с водителем. Женщины обнялись.

– Ох, Мартышка, какая ты стала… Смотрю, ты замужем. Который по счету муж-то?

– Третий!

– Менять не собираешься?

– Нет пока! – задорно засмеялась Марта. – А ты, Гулька, значит, бизнесвумен?

– Ага! Именно.

– А ты замужем?

– Нет! Принципиально! Мне хомут шею натирает. Так что я в свободном полете!

Они приехали в дорогой модный ресторан, где их встретили очень почтительно, Гулю тут знали.

– Надо выпить за встречу! Шампанское будешь?

– Вообще-то мне шампанского нельзя, но я с удовольствием! – засмеялась Марта.

– Почему нельзя?

– Ох, Гулька, неохота говорить о болячках, но столько нельзя… Нельзя водить машину, даже ребенка родить пока нельзя…

– Ох ты господи! Ладно, а что тебе можно? Водку, коньяк, текилу можно?

– Это понемножку можно.

– Тогда давай текилу! Я вовсе не хочу тебе навредить! А лобстера тебе можно?

– Лобстера можно!

– Тогда я все сама закажу?

– Давай, Гулька, командуй!

Гуля заказала изысканный ужин.

– Ну, Мартышка, за нас!

– За нас!

– А теперь рассказывай, кто твой муж? Как его зовут?

– Михаил Андреевич Бобров. Он… политолог, преподает в МГИМО… Консультант в МИДе…

– Вас Петя познакомил?

– Ох нет, Петя сделал все, чтобы мы не познакомились, – засмеялась Марта.

– Это как?

– Миша учился с Петькой в институте, и Петька, узнав, кто мой… мужчина, просто на стенку полез… дурной… И даже когда мы уже поженились, как-то прислал мне подарок с одним грузином такой невероятной красоты, что только обалдеть…

– Но ты устояла? – фыркнула Гуля.

– Конечно!

– А что вообще-то твой брат? Он по-прежнему в Нью-Йорке? И все с той же женой?

– Да. Все у него по-прежнему. Правда, эта работа все нервы ему вымотала. Там сейчас так тяжело работать…

– Хотелось бы его повидать. Господи, как же я была в него влюблена! А он на меня ноль внимания. Знаешь, у меня много мужиков было, но…

– Что? Светлый образ Петечки Сокольского всегда стоял у тебя перед глазами?

– Именно! – рассмеялась Гуля. – Слушай, а у тебя нет фотки твоего мужа?

– Есть. Вот!

– Интересный… Значительный какой-то… Умный небось?

– Жутко умный.

– Не зануда?

– О нет! А хочешь посмотреть, какой Петька теперь?

– Думаешь, я не знаю? Отслеживаю в Интернете. И по телеку иногда вижу. Постарел, конечно, но по-моему стал еще лучше…

– Гулька!

– Что Гулька! Даже у самой прожженной деловой бабы свободных нравов в душе живет… чей-то светлый образ… как ты изволила выразиться. А в твоей душе есть светлый образ?

– Есть. Мишин.

– Вот давай и выпьем за светлый образ…

– Давай!

Они выпили.

Гуля вдруг пристально посмотрела на Марту.

– Чего ты так на меня смотришь?

– А ты мне что-то о своем «светлом образе» не договариваешь. Что с ним не так? Он что, в прошлом какой-то провалившийся разведчик?

Марта вспыхнула.

– Он не провалился, его предали! – запальчиво проговорила она.

– Ага! Значит, я права. Он бывший шпион?

– Да! И что?

– Мартышка, не лезь в бутылку! Это здорово романтично… Я тебя понимаю.

– Но как ты догадалась?

– Кое-что сопоставила.

– Что ты сопоставила?

– То, что Петечка с ним учился, а потом не пожелал, чтобы ты за него вышла. Да и ты, говоря о муже, как-то явно напрягалась, чтобы не сказать лишнее. Я, между прочим, училась психологии… В бизнесе это необходимо, особенно если ты женщина. Тем более в России. А как ты с ним познакомилась, если не через Петьку?

– О! Это такая история…

– Расскажи!

– Ладно, слушай! Я заехала в супермаркет с подземной стоянкой. Все купила, села в машину и вдруг мне стало плохо, я потеряла сознание… А Миша это увидел, подошел, дал мне понюхать нашатырь, сел за руль и отвез домой. Поставил машину на стоянку, довел меня до подъезда и ушел.

– Но телефончик взял?

– Нет! Не назвался и меня ни о чем не спросил, просто ушел. А я, как выяснилось на другой день, потеряла свои любимые часы, Шоппард, Петькин подарок. Потом приехал Петька, попросил мою машину, и вдруг является ко мне и приносит потерянные часы.

– Ничего себе. И как?

– Понимаешь, у меня на машине была аэрография, мартышка, и тот человек, он нашел на стоянке эти часы, по мартышке опознал мою машину и написал записку. «Я нашел ваши часы. Мой телефон такой-то». Записку обнаружил Петька, позвонил. Они встретились и узнали друг друга. Когда я спросила у Петьки телефон того человека, чтобы поблагодарить его за все, Петька сказал, что выбросил записку. Вот как-то так…

– Но как же вы встретились?

– На радио.

И Марта рассказала старой подруге о своем романе с Бобровым.

– Ну надо же, как все интересно…

– Гулька, а у тебя есть кто-то?

– Кто-то есть, но это не стоит разговора. Так, что называется, для здоровья. А вот скажи мне, что за жена у твоего брата?

– Гулька!

– Да я просто из любопытства. Что тебе, жалко?

– Да нет, не жалко. Хорошая у него жена, умная, красивая, надежная. Мы с ней дружим.

– Все. Поняла. А он-то, Петечка, верный муж, а?

– Думаю, да. При его работе…

– Ох, работа в этом деле не помеха, если охота есть. Ладно, все. Хватит о твоем брате. Это больная тема.

– Обалдеть! – удивленно проговорила Марта. – Я думала, ты прикалываешься, а ты…

– Заноза в сердце твой брат. И никак эту занозу не вытащить…

– Как ты хорошо сказала… Заноза в сердце…

– Неужели твой доблестный шпион тоже заноза, несмотря на то что он твой муж?

– Нет. Дело в другом. Он мне недавно принес рукопись одной книги… книга о нем…

– Ни хрена себе! Что за книга?

– Роман.

И Марта, уже изрядно захмелевшая, поведала подруге о Нонне Слепневой и всей этой истории, которая и в самом деле стала занозой в сердце.

– И ты ревнуешь?

– Да вроде нет. Но мне отчего-то неспокойно. Интуиция, может быть…

– А что, твой шпион, ох, прости, доблестный разведчик не в состоянии выяснить, что за птица эта Нонна?

– А он… ему это вроде как неинтересно. Или он знает и там все не так… А мне не говорит… жалеет…

– А хочешь, я выясню?

– Как?

– Неважно, придумаю что-нибудь. В жизни не поверю, что это какая-то гостайна! Как, говоришь, издательство называется?

– «Космос».

– Ага, «Космос», Нонна Слепнева. И у нее уже вышло там два романа?

– Да.

– Ты читала?

– Один читала. Интересный, и написан неплохо.

– Не дрейфь, подруга. Выясню я тебе все, даже не сомневайся. У меня на фирме в отделе безопасности тоже один бывший агент трудится. До такого умеет докопаться, я только диву даюсь. Так что жди!

– А… А может, не надо?

– Но тебя же это мучает! Поверь, неизвестность куда хуже ясности.

– Ты права. Ладно, выясняй!

– Только мужу про это ни слова пока.

– Конечно. Он бы не понял… – грустно проговорила Марта.

Они еще долго болтали о всякой всячине, как вдруг позвонил Бобров.

– Алло! Маленькая, ты где?

– Я же тебе оставила записку.

– Ты что, пьяная? И что ты пила?

– Не волнуйся, текилу.

– Когда тебя ждать? Или приехать за тобой?

– Как хочешь.

– Тогда я приеду. Говори адрес!

– Не стоит, ты устал, а меня привезут…

– Нет, я уж лучше приеду.

– Как хочешь. Гуля, какой тут адрес?

Гуля сказала адрес.

– Хоть погляжу на твоего доблестного разведчика, – засмеялась Гуля. – Хотя я бы лично навела тень на плетень, пусть мучается, с кем ты была…

– Нет, не хочу, чтобы он мучился, он и так в жизни намучился.

И Марта заплакала.

– Ох, ты все такая же плакса, как в юности! Надо же!

– Да, я легко плачу, – утирая слезы салфеткой, сказала Марта. И смущенно улыбнулась.

А вскоре появился Бобров.

– Вот и твой супруг нарисовался, – первой приметила его Гуля и помахала ему рукой, сюда, мол…

Он подошел.

– Добрый вечер, дамы.

– Здрасте, Михаил Андреевич, я Гуля, школьная подружка вашей жены, будем знакомы!

– Очень приятно.

– Да вы присядьте, Михаил Андреевич!

– Благодарю вас, но нам пора. Может быть, я подвезу и вас? И я хотел бы оплатить счет…

– Это мило с вашей стороны, но счет уже оплачен. А меня ждет водитель.

– Ну что ж, Гуля, приходите к нам в гости, моя жена чудесно готовит, а сейчас нам пора. Марта совсем пьяненькая уже. Пойдем, пойдем!

Он поднял Марту со стула, обнял за плечи и повел к выходу.

«Да, – подумала Гуля, – клевый мужик, но… Петя Сокольский все же лучше!»

– Ты приехал, чтобы убедиться, что я вдвоем с подругой, а не с мужиком? – уже в машине спросила Марта.

– Нет, я приехал, потому что не люблю, когда тебя долго нет. Я же волнуюсь… А вообще это не дело напиваться в кабаке.

– Так! Приехали!

Бобров пропустил ее восклицание мимо ушей.

– Откуда вдруг взялась эта Гуля?

– Не все ли равно!

– Нет, не все равно.

– Последний наш корпоратив был у нее на фирме. Она, узнав меня, пришла за кулисы… А я обрадовалась.

– Она замужем?

– Какое это имеет значение?

– Ага, значит, не замужем.

– И что?

– Ничего. Просто спросил.

– Будешь собирать на нее досье?

– Непременно. Мне больше заняться нечем.

– Да, ты теперь всегда занят. Мы даже ни разу на каток не выбрались.

– Действительно! А давай в воскресенье покатаемся?

– Да я-то с восторгом, но ты обязательно кому-то в воскресенье понадобишься. Без тебя российская дипломатия уж никак не обойдется. Или разведка, или просто телевидение и радио. – Марта заплакала.

А Бобров засмеялся. Он привык уже к близким слезам жены.

– Дурочка, радоваться надо, что твой муж так востребован. Обещаю, что когда выйду на пенсию, ни на шаг от тебя не отойду!

– А я думаю до тех пор я сумею утешиться как-то иначе, – вскипела вдруг Марта. – Знаешь, я хоть и плачу часто, но быть жертвой это не мое!

– Вот новые новости. Это что же, другого себе заведешь?

– Может, и заведу, там видно будет.

– Ишь как спьяну-то заговорила, – опять засмеялся Бобров. – Смотри у меня! Ты знаешь, я мужик крутой, если что, никому мало не покажется. Ну, вот, приехали.

Он поставил машину на стоянку и, прежде чем вылезти, привлек к себе жену и крепко поцеловал. Она доверчиво прильнула к нему и всхлипнула.

– Ты же умная девочка, а как подопьешь, дура дурой! Ладно, идем домой.

Бобров пил кофе в мидовском буфете, когда раздался телефонный звонок, номер был незнакомый.

– Алло!

– Миша!

Он узнал голос бывшей жены, и сразу накатила волна раздражения. Чего ей надо?

– Да. Я слушаю, – сухо проговорил он.

– Надо поговорить.

– О чем?

– Есть о чем. И это очень важно.

– Для кого важно?

– Для нас обоих.

– Ну, допустим. Только сегодня я не смогу, у меня весь день расписан по минутам.

– Хорошо, давай завтра, хотя нет, завтра я не могу. Давай в воскресенье днем. Например, в двенадцать в Венском кафе на Рижской.

– Нет, там слишком людно.

– Боишься жену?

– Я никого не боюсь, но просто не люблю таких людных мест.

– Тогда предлагай сам.

Он лукавил. Просто Венское кафе очень любила Марта. Она всегда заказывала там американо со сливками и пирожки с капустой. Его это забавляло и даже умиляло. Они частенько заходили в это кафе, когда ездили вдвоем на Рижский рынок за продуктами. И не хотелось осквернять это милое место неприятной встречей с бывшей женой. В том, что встреча будет неприятной, он не сомневался.

И предложил встретиться в маленьком кафе – в одном из Арбатских переулков на задах Министерства иностранных дел.

– Ладно, согласна, – хмыкнула Надежда и отключилась.

Ох, черт, я же обещал Марте поехать в воскресенье на каток. Ну, я надеюсь, много времени разговор с Надеждой не займет.

В воскресенье за завтраком он сказал жене:

– Маленькая, я не забыл про каток, но у меня в двенадцать одна важная и неприятная встреча.

– Где?

– В МИДе. Надеюсь, я быстро управлюсь и мы поедем на каток, а потом завалимся в хороший ресторан и будем есть борщ, как тогда, в первый раз… Идет?

– Идет! – просияла Марта.

Он помнит, он, кажется, все-таки действительно любит меня.

– Не сердись, я постараюсь побыстрее вернуться.

Без двух минут двенадцать Бобров вошел в кафе. Надежды не было. Он ждал двадцать минут. Она не появилась и не позвонила. Он набрал ее номер. Телефон был заблокирован. Он прождал еще двадцать минут, кипя от злости. Она так и не появилась. Хватит с меня! Уверен, она это нарочно… чтобы разозлить меня, испортить воскресенье. Или она просто сумасшедшая? Судя по ее поведению – скорее всего. Бобров сел в машину и позвонил Матвееву. Это был его куратор в свое время, человек немало сделавший для его обмена и очень помогавший по возвращении. К тому же именно Матвеев нашел для Марты доктора Алексахина, когда она тяжело заболела. А доктор оказался школьным другом Боброва Санькой Пыжиком.

– Алло! Миша? Что-то случилось?

Матвеев уже три года как был на пенсии.

– Владимир Васильевич, простите, что звоню в выходной…

– Какие у меня теперь выходные? Смеешься?

– Владимир Васильевич, очень надо поговорить.

– Приезжай прямо сейчас.

– Вот спасибо! Буду через десять минут!

Матвеев жил на Кутузовском проспекте. Благо в воскресенье в первой половине дня машин было совсем мало.

Открыла ему жена Матвеева, Валерия Константиновна.

– О, Миша, рада вас видеть, чудесно выглядите.

– Мишка! – вышел в прихожую Матвеев. – Снимай пальто и заходи.

Они обнялись.

– Секретничать будете? Кофе подавать? – осведомилась Валерия Константиновна.

– Нет, благодарю, я только что пил… – улыбнулся Бобров.

– Ладно, секретничайте!

Они вошли в кабинет Матвеева.

– Ну, выкладывай!

– Владимир Васильевич, объявилась Надежда. Что произошло?

– Ее вернули. Она не в состоянии работать. Я не говорил тебе… Там, куда ее направили, она поначалу хорошо справлялась, потом с нашего согласия вышла замуж за нашего человека и, казалось, вместе у них все ладилось, к тому же она его, кажется, действительно любила. У них родился ребенок, а потом ее мужа убили, чудовищно, зверски. Ее психика не выдержала… Пришлось вернуть ее с ребенком сюда. Здесь у нее есть мать и сестра. Ее лечили и вроде бы вылечили. Вот вкратце ее история. Чего она хочет от тебя?

– Непонятно! Я так и подумал, что она сошла с ума. То она вдруг возникла в фитнес-клубе, где я бываю, то позвонила и потребовала встречи. Я пришел, а она не явилась и не позвонила. Тогда я решил позвонить вам…

– Правильно сделал! Это ведь моя ошибка. Насколько безупречно работал ты, настолько не справлялась она… Хотя потом, с новым мужем, работала иной раз просто здорово, но теперь…

– Она же может быть опасна?

– Нет. Она не помнит никакой оперативной информации… Состоит на учете в психдиспансере, кто ей поверит… И потом с ней поработали…

– Заблокировали?

– Частично. Она не опасна. Но ты все же держись от нее подальше. Нервы истрепать может.

– Понял. Спасибо.

– Ну, а как ты живешь? Как здоровье жены?

– Ох, Владимир Васильевич, благодаря вам… Алексахин такой чудесный доктор! Больше у нее обмороков не было.

– А чего детишек не заводите?

– Алексахин пока запрещает.

– Ничего, успеете еще. А ты молодчина! Я тебя по телевизору смотрю. Удивительно, как тебя всегда внимательно слушают, даже Жириновский при тебе не орет…

– Да, я заметил. Знаете, мне все это интересно…

– Значит, нет худа без добра.

– Вы о чем, Владимир Васильевич?

– О том, что с тобой случилось в Англии. Кстати, в Лондон не тянет?

– О нет! Мне сейчас в Москве интересно, и потом жена… Мне страшно повезло!

– Искренне рад за тебя. Ты мой лучший ученик, я горжусь тобой, Мишка! А как твоя тетушка?

– Жива! Хворала тут недавно, но быстро поправилась, утверждает, что ее вылечила улыбка моей жены.

– Ну надо же! Передавай привет обеим! Да, если Надежда будет очень доставать, скажи мне.

– Да я сам справлюсь. Спасибо! Пойду. Обещал жене покататься сегодня на коньках.

– О, хорошее дело! Я когда-то тоже любил, а теперь здоровье уже не позволяет, ноги болят… Ладно, иди, чего стариковские жалобы слушать, ваше дело молодое.

Они долго катались, потом ели огненный борщ в том же ресторане, что и в прошлом голу, Марта сияла.