Текст книги "Испытание"

Из-за двери раздался голос Андрея:

– Полина, ты еще не спишь?

– Нет, нет.

Он вошел и улыбнулся ей:

– Пришел посмотреть, как ты устроилась, и пожелать спокойной ночи. Ну, нравится тебе здесь?

– Да, очень.

Андрей внимательно посмотрел на нее: голос был не слишком радостным.

– Ты еще не привыкла, – мягко сказал он. – Уверяю тебя, пройдет неделя и все наладится.

Он обнял Полину за плечи и, притянув к себе, поцеловал в щеку.

– Спокойной ночи, доченька.

– Спокойной ночи… папа, – произнесла она с запинкой.

И если приходилось ей когда-либо врать, то это были самые неискренние слова, которые она произносила за всю свою жизнь.

Андрей вышел, а Полина без сил опустилась на кровать. От его поцелуя ее передернуло…

***

Андрей тем временем вернулся в кабинет, где его ждал Вадим.

– Ну как? – спросил тот. – Что скажешь?

– Не слишком приятно признаваться в этом, но ты прав, девочка, похоже, в замешательстве, – пожал плечами Андрей. – Либо придется потратить несколько месяцев на то, чтобы приручить ее…

– Ты имеешь в виду – ломать перед ней комедию долго и прилежно? Кому это нужно? – презрительно хмыкнул Вадим.

– Либо… – Андрей вздохнул, – провести ее через посвящение.

– Через короткое посвящение, – подчеркнул Вадим. – Она не нашего поля ягода.

– К сожалению…

***

Андрей смотрел на сына с затаенной гордостью. С того самого дня, когда он занял место Сенечки во главе группы на Алтае, он мечтал сделать из этого мальчика необычного человека, способного стать его правой рукой и продолжать все то, что тогда он еще только замышлял. А для этого сын должен был вырасти сильным, не ведающим чувства вины и угрызений совести, привычным к таким вещам, о которых порой и взрослый сильный мужчина помыслить не может…

И вот – перед ним плод его многолетних усилий.

Будь на месте Полины кто другой, кого нужно было бы перетянуть на свою сторону и заставить встать под свои знамена, он не задумался бы ни на минуту, выбрав «короткое посвящение». Но она была его дочерью, в ее жилах текла его кровь, и он готов былбы ждать, пока она сама примет решение…

Однако, Вадим прав. Зачем испытывать судьбу? Лучше действовать наверняка.

Обычное посвящение было предназначено для тех, кто сам мечтал вступить в ряды их помощников. Эти ребята не знали практически ничего об их деятельности, но готовы были на все, с черной завистью наблюдая, как на их глазах меняется жизнь техсчастливчиков, у кого на плече появлялась маленькая «летучая» метка. Человек преображался на глазах. Он становился строг, сосредоточен, в голосе сквозила необыкновенная уверенность, за спиной тенью стояла чья-то сила и жесткая воля. И самое главное, что выводило завистников из себя, – он больше не рылся в карманах в поисках мелочи, а носил дорогое портмоне с крупными купюрами, тут же съезжал на собственную квартиру от родителей и, пусть неохотно, но все-таки давал кое-кому номер своего сотового телефона. «Меченный» выглядел в глазах бывших друзей, постигшим ту самую тайну благополучного бытия, которая им никак не давалась. И они готовы были броситься за ним вслед, стоило ему только позвать, безрассудно, не спрашивая, чем придется платить, готовые скрепить контракт с могущественным хозяином пусть даже и собственной кровью…

Для этих молодых ребят Вадим, начитавшись книг о древних обрядах, сам разработал ритуал посвящения, дающий ему над человеком почти неограниченную власть. Неделя поста и медитаций со специально подготовленными тренерами, разрыв старых связей, символическая смерть и возрождение для новой жизни. Теперь, когда он закончил ремонт своего клуба, последняя ступень посвящения – «смерть» – разыгрывалась как театрализованное представление. Имитируя убийство, адепту наносили легкое ранение – по сути, царапину, которая не требовала даже пластыря, – и погружали в специальную капсулу, напоминающую гроб, где он должен был провести ночь. Капсулу опускали в подвал, что гарантировало непроницаемую тишину, символизирующую смерть.

Утром он возвращался в круг своих друзей и торжественно встречал вместе с ними рассвет своей новой жизни. Такое посвящение было под стать подписи кровью, а может быть действовало и посильнее, глубоко врезаясь в подсознание человека.

Но кроме обыкновенных «рабочих лошадок», Вадиму с Андреем требовались специалисты в той области, с которой был связан их бизнес. В этом смысле тот же Данила представлял для них особенный интерес. Его образование и фонтанирующая изобретательность позволяли использовать его талант сразу по нескольким направлениям. К тому же Данила не доставил им хлопот. Он был счастлив встрече с отцом, и дважды счастлив возможностями, которые тот ему предоставил. Мальчик работал как вол и вскоре начисто позабыл о прозябании в маленькой университетской лаборатории и существовании на деньги жены. Его пьянил карьерный взлет, возможность чувствовать себя настоящим мужчиной и всеобщее уважение в фирме отца.

Среди необходимых специалистов порой попадались люди не молодые и довольно обеспеченные, которых трудно было увлечь и невозможно купить…

Для таких Вадим разработал схему «короткого» посвящения.

Пост, медитация и прочие предварительные штучки отметались, поскольку доброй воли от адепта ждать не приходилось.

Несколько капель парализующего препарата и инъекция, состав которой Андрей разработал самостоятельно еще лет десятьназад, – после чего человека укладывали в звуко– и светонепроницаемую капсулу и оставляли в ней на двенадцать часов – почти столько действовало лекарство. э

После короткого посвящения человек просыпался лишенным памяти.

В зависимости от его характера, который досконально изучался до «посвящения», его встречала семья, или мать или на худой конец коллеги по работе. Все они дружно качали головой, пытаясь восстановить его воспоминания, рассказывали ему о прошлом, которого у него в действительности никогда не было, показывали фотографии, идеально смонтированные лучшим фотографом Вадима. Его увозили в другой город, где он гарантированно не мог встретить никого из бывшего своего окружения, и давали вторую жизнь, главной целью которой была работа.

Профессиональные навыки в таком случае восстанавливались чрезвычайно быстро, лишь дважды Андрея постигло разочарование – вместе с биографией люди начисто потеряли знания по специальности. Их снова прогнали через «короткое посвящение» и выбросили где-то за чертой города, предоставляя самостоятельно решать, куда и как двигаться в этой жизни.

***

…Полина привлекала Андрея прежде всего своей наивностью. Если завтра она лишится своих воспоминаний, послезавтра он даст ей новые. Он получит любящую и преданную дочь, которая, если ему удастся отыскать Данилу, сыграет роль Троянского коня. Девочку с такими наивными глазами невозможно ни в чем заподозрить…

Возможно именно она принесет Андрею загадочный листок с автографом Бога, кто знает…

***

Вернувшись из санатория, Дина позвонила своей знакомой в туристическое агентство. Та обещала заняться их визами и билетами и устроить все в трехдневный срок.

Виктория думала лишь о предстоящем освобождении. Страх уступал место пьянящему воздуху этой далекой свободы, которую она может обрести, если конечно повезет, уже через несколько дней. Сколько там осталось? Виктория полезла в еженедельник и ахнула. Вчерашний день выдался настолько напряженным, что она начисто позабыла о встрече с читателями, которая должна состояться завтра в Доме книги. Ну что ж, завтра она в последний раз встретится со своими поклонницами и попрощается с ними. Вряд ли в Европе ее книги будут иметь такой же успех. А если даже и будут, то она уж наверняка не станет показываться на публике.

– Мама, знаешь, о чем я буду сожалеть больше всего?

– О своем успехе? Брось. Ты можешь легко отправлять тексты по электронной почте. Какая разница из дома ты это делаешь или из-за границы? Кстати, какая сейчас погода в Швейцарии? – бормотала Дина, разговаривая сама с собой.

– О Полине, – рассмеялась Виктория. – Мне жаль, что мы расстаемся.

– Вика, подумай лучше о нашем деле, – тихо напомнила мать. – Когда ты собираешься им заняться? Осталось совсем немного времени.

– А вот завтра и займусь. Напомни-ка мне адрес.

– Протасов Николай Андреевич. Что-то там с нефтяными скважинами и бензином. Все, что я слышала от Маши, его жены, леденит кровь. Ежедневно пьянствует с друзьями и бабами, таскает любовниц домой, жену избивает как какой-то садист. Не удивлюсь, если он окажется самой отъявленной сволочью, из всех, с кем мы сталкивались.

– С кем я сталкивалась, – тихо поправила Виктория.

– Причем, самое любопытное, – Дина пропустила последнюю фразу дочери мимо ушей, – что на людях этот субъект прячется под маской джентльмена. Никто из знакомых даже не подозревает о том, что терпит бедная женщина.

– Хорошо, завтра в последний раз. И покончим с этим.

Дина подошла к дочери и обняла ее.

– Дорогая моя, думаешь, я не понимаю, как тебе тяжело? Мне хочется, чтобы ты нормально вышла замуж, родила мне внуков… Немного осталось, потерпи, родная.

– Иногда мне кажется, – задумчиво произнесла Виктория, – нет, я просто уверена: все, что я сделала, не может пройти безнаказанно.

Дина отшатнулась от нее.

– О чем ты говоришь? Это ведь не ты! Правосудие, если оно конечно, возможно в нашей стране, должно постигнуть этого негодяя, который…

– Мама, я не о правосудии. Я о другом наказании. Есть же какие-то кармические силы, вселенские законы…

– Есть, – согласилась Дина. – Но по этим законам все, что мы делаем – благо. Мы лишь восстанавливаем справедливость.

– Да, конечно…

В своей комнате Виктория села к столу и стала бессмысленно переставлять книги с места на место. Потом открыла чемодан, побросала туда, не глядя, вещи с полки и замерла, сжалась, поняв, что ей не избавиться от тревоги…

«Три дня, – пообещала она себе, пытаясь успокоиться. – Ну, пусть четыре или на худой конец, – пять. А за ними – свобода, Швейцария, счастье». Но слова прозвучали неубедительно и тяжелое предчувствие легло на сердце…

***

Дина тем временем расхаживала по квартире, собирая вещи. Она переходила из комнаты в комнату, напевая, пока не оказалась в самой дальней. Там она плотно прикрыла за собой дверь, достала мобильный телефон и набрала номер своего старого приятеля, который уже много лет занимался ее делами:

– Саныч, слушай меня внимательно. Не могу я громче. Мне нужна твоя помощь. Через несколько дней я уезжаю… Мне нужно, чтобы ты получил и перевел на мой счет кое-какие деньги… Я подготовлю генеральную доверенность и заеду завтра. Да, как обычно.

Глава 22

Рано утром Виктория торопилась на встречу с читателями. Она вышла из подъезда и тут только вспомнила, что забыла парик. Пришлось возвращаться. Плохая примета! Только этого ей сегодня не хватало, и так на душе кошки скребут. Говорят, нужно посмотреться в зеркало, а то дороги не будет. Бросив парик в полиэтиленовый пакет, она застыла перед зеркалом, словно то могло ей чем-то помочь. «Пожалуйста, – попросила Виктория, – в последний раз!»

Зеркало ответило ее же перепуганным взглядом…

Вика спустилась вниз по лестнице и так была занята своими мыслями, что не обратила внимания на пустой стул консьержа…

***

Как только дверь за Викторией закрылась, Дина лениво потянулась в постели. Пора и ей собираться. Нужно заехать к Протасовой, успокоить бедную женщину и обговорить с ней передачу обещанного взноса через Сан Саныча. Потом – к нотариусу, заверить доверенность.

В дверь позвонили. Сердце у Дины подпрыгнуло, но она тут же вспомнила про Полину: только ее не хватало. Придется девочку рассчитать. Расстроится наверно, бедняжка…

– Ах, это ты, – Дина открыла дверь.

Ей совсем не хотелось объясняться с девушкой, тем более, что вид у той и без того был грустный.

– Сегодня работы не предвидится, – улыбнулась Дина. – Я ухожу, а Виктория встречается с читателями.

– А где? – спросила Полина.

– В Доме книги. На Невском.

– Как вы думаете, я успею туда?

– Конечно, встреча длится почти два часа, да и начало в одиннадцать.

– Спасибо, – Полина побежала вниз.

«Вот и славно, – подумала Дина. – Виктории легче будет сказать девочке о том, что в ее услугах мы больше не нуждаемся…»

Она достала паспорт, аккуратно сложила в папку бумаги и тут в дверь снова позвонили. «Ну что тебе еще?» – раздраженно подумала Дина, открывая дверь и даже не посмотрев в глазок, уверенная, что вернулась Полина…

***

А Полина тем временем бежала к метро. Жаль, что она узнала о встрече так поздно, но все-таки стоило попробовать исполнить обещание, данное Поповне. Добравшись до больницы, она с тоской посмотрела на часы: ровно одиннадцать, встреча с читателями уже началась. С проходной Полина позвонила в отделение и срывающимся от волнения голосом объяснила Поповне суть дела. Та, несмотря на свою обычную неторопливость, отреагировала моментально и через пять минут – наверно только халат скинула – стояла перед Полиной в ситцевом платьице в мелкий цветочек. К груди она прижимала потрепанный томик Королевой и, на бегу прислушиваясь к рассказу Полину, беспрерывно ахала и повторяла: «Неужели это правда? Неужели ты действительно меня с ней познакомишь?»

Прохожие, с трудом сдерживая улыбки, оглядывались вслед странной паре: отчаянно жестикулирующей светловолосой маленькой девушке и огромной полной женщине, семенящей рядом с детским восторгом на лице…

В половине двенадцатого они вошли в Дом книги, разглядывая плакаты с портретами Виктории. Сама Вика сидела в центре зала, окруженная поклонницами, и раздавала автографы. Поповна нависла над толпой и замерла, лицезрея своего кумира. Она похоже забыла об обещанном знакомстве и теперь старалась не пропустить ни одного слова Виктории, ни одного ее жеста. Полина между тем нырнула в толпу и яростно заработала локтями. На нее шипели справа и слева, ее отталкивали, одна девушка даже попыталась схватиться с ней врукопашную (в рукопашном бою или врукопашную), но она все-таки вынырнула прямо перед столиком Виктории. Счастливая и растрепанная она глупо кивала головой и радостно улыбалась.

– Полина! – шепнула ей Вика, ответив на вопрос женщины с печальными глазами. – Что ты здесь делаешь?

– Я привела Поповну. Помнишь, я о ней рассказывала? Она мечтает с тобой познакомиться, только никак не может прорваться сквозь толпу.

Виктория подняла голову и встретилась взглядом с великаншей, глядевшей на нее сверху с потешным умилением.

– Здравствуйте, – улыбнулась ей Вика и Поповна, по-детски сложив ладошку, помахала ей в ответ.

Королева выбрала одну из самых толстых книг, лежавших на столе, подписала ее и протянула наверх:

– Вот, – сказала она, – это вам. Полина много о вас рассказывала. Поповна протянула руку и пронесла книгу высоко над головой публики. В глазах ее стояли слезы.

***

Виктория давно уже поглядывала на часы. Ждать вечера она сегодня не намерена. «В последний раз!» – пело ее сердце. «В последний раз!» – плакало что-то внутри.

Когда Полина с Поповной подошли к ее столику, Вика быстро сообразила, что ей делать. Поповна своим огромным телом загораживала ее от остальных поклонниц и этим стоило воспользоваться, тем более что положенные два часа она почти отсидела. Виктория пожала Поповне руку и сказала, что очень рада с ней познакомиться.

– Замечательно, что вы пришли именно сегодня, – заметила Вика. – Теперь я еще не скоро выберусь куда-нибудь…

Они обменялись еще несколькими фразами и Виктория попросила:

– Прикройте меня, мне нужно улизнуть.

И подмигнув, добавила:

– У меня свидание…

Облаченная таким доверием самой Королевой, Поповна уперлась руками в бока и стояла стеной еще долго после того, как Виктория юркнула в дверь, находившуюся неподалеку. Поповна с гордостью выносила толчки напирающей очереди и чьи-то нелестные высказывания о своих формах. Наконец Полина шепнула ей «Пора!» и они отошли от стола. Женщины загомонили, но решили сначала, что Виктория просто отошла на минутку и сейчас вернется, а потому остались ждать…

***

Виктория тем временем быстро переодевалась в подсобном помещении. Ей хотелось как можно скорее встретиться с господином Протасовым и еще больше хотелось как можно скорее забыть о его существовании. Не хочет она больше тратить свои дни на общение с негодяями и мерзавцами. Теперь она даже рада была тому, что жизнь матери в опасности. Не случись этого нелепого покушения в санатории, она бы не скоро решилась на бегство. А уж про Дину и говорить не приходится…

Виктория была на взводе. Спускаясь вниз по лестнице, она толкнула женщину и даже не обернулась, чтобы извиниться. Та достаточно громко возмутилась, но никто не обратил на нее внимания. Разве что молодой человек в сером пиджачке. Он покачал головой и, достав мобильный телефон, отправился следом за неосторожной брюнеткой…

***

Проведя полночи без сна, Артем все-таки выбрался из постели и включил ночник. Он вытащил из сумки бумаги, в которых была вся добытая им информация, и трижды прочел их. Достал блокнот и несколько раз пробежал глазами собственные записи, сделанные во время встреч.

Свешинков, Амелин, Марат Алимов…

При жизни они знакомы не были. И вряд ли их бизнес хоть как-то пересекался. Никому никогда не пришло бы в голову поставить их в один ряд. Разве что, в городской сводке за последние два года они находились в одной колонке вместе с другими гражданами, причиной смерти которых стал несчастный случай. Вот перед ним этот самый список «случайных» смертей, сделанный знакомым из городского управления.

Артем еще раз просмотрел список. Он исключил из него сначала совсем пожилых людей, тех, кто родился раньше тридцать пятого года. Потом тех, кто родился позже семьдесят пятого. Все правильно. Остаются только его подопечные… Или список составлен неверно? Артем все смотрел и смотрел на список не в силах перейти к другим бумагам. Как будто что-то держало его…

Но нужно было двигаться дальше. Вот информация о каждой фирме. Чем занимается, сколько лет существует, ключевые сотрудники. Вряд ли здесь отыщется что-то ценное. Связи опять же никакой. Артем перешел к чтению собственных записей. Он обнаружил единственное связующее звено между двумя смертями: брюнетка или крашенная, как утверждала секретарша Амелина, в черный цвет блондинка. Такая связь показалась Артему слишком иллюзорной.

Хотя… Остается еще одно более чем странное совпадение: в потайном ящичке у Виктории Королевой лежат письма, написанные несчастными женщинами. По крайней мере, у двоих из них мужья погибли. Но это слишком невероятно, потому что связано совсем с другим делом – с Полиной. Правда, если принять во внимание то, что Данила действительно обладает парапсихологическими способностями… Но Артем не мог опираться в своих рассуждениях на такой сомнительный факт, а потому все его вопросы повисали в воздухе, не находя ответов.

В пятом часу утра он в сотый уже наверно раз перечитывал документы, шевелил губами и клевал носом, как вдруг, будто что-то щелкнуло в голове: в списке ключевых сотрудников Амелиной он наткнулся на фамилию, которая показалась ему знакомой: Калягин А. А. Юрист – значилось рядом. Где-то он уже встречал этого Калягина. Ах, вот… У Свешниковой тоже значился некий Калягин и тоже А. А. Юридическое сопровождение… Артем просмотрел документы других фирм. Однако там не значилось фамилии, зато юридическим сопровождением в каждом случае занималось ООО «Афины».

Сон как рукой сняло. Это уже было похоже на зацепку. Нужно проверить, не работает ли этот Калягин в «Афинах». Любопытно…

Вот этим он завтра и займется. Только первым делом он все-таки отыщет Полину. Заедет к ней на работу, к Королевой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке и договорится о встрече. А уж потом не отпустит ее от себя ни на минуту. Где-то у него был записан адрес…

Артем открыл записную книжку и замер.

Потом достал список погибших в результате несчастных случаев, который чуть ли не наизусть выучил за ночь и… Самая верхняя строчка, которую он перечеркнул карандашом… Галицкий Кирилл Николаевич 1978 года рождения. Самоубийство или несчастный случай: выпал из окна. А жил, судя по адресу не только на одной улице с Королевой, но и – в соседнем доме.

Артему стало не по себе. Он посмотрел на часы: начало шестого, а значит, скоро откроется метро.

Он едет к Полине немедленно!

Если Виктория Королева как-то связана с этими… несчастными случаями, Полине лучше держаться от нее подальше. Тем более, сегодня!

***

Артем собрался и услышал шаги в коридоре. На пороге его комнаты показалась Лариса

– Хорошо, что ты встала, – прошептал он. – Мне нужно срочно уехать.

– Да, – сказала она как-то рассеянно. – Что-то случилось?

– Дела требуют…

Лариса поежилась, кивнула ему на прощание и закрыла за ним дверь. Еще с минуту она стояла у двери, прислушиваясь к затихающим шагам Артема. Ею овладело необыкновенное беспокойство. «Что-то случилось, – говорила она себе, направляясь в комнату Артема. – Я не должна этого делать, но…»

Она вошла в его комнату и попыталась взять себя в руки. Она не должна этого делать! Это не прилично, в конце концов! Это подло и… Но как бы она себя не уговаривала, руки уже шарили в сумке Артема, выуживая бумаги, рубашки, носки и…

– Что ты делаешь? – неожиданно раздался с порога голос Кости.

Лариса вздрогнула и резко обернулась.

– Что-то случилось, – сказала она. – Я чувствую.

– Где Артем?

– Он только что ушел. А я вот… не могла остановиться…

Лариса была словно не в себе. Она смотрела на Костю широко открытыми глазами и губы у нее дрожали.

– Я нашла, – сказала она, наконец, – вот…

***

Артем всю дорогу мысленно подгонял поезда метро. Выбравшись из метро, он сразу же перешел на бег и вскоре, лишившись последних сил, стоял перед дверью Полины. Артем звонил в дверь, не отрывая пальца от звонка. Ему никто не открывал, но он пытался успокоить себя: она спит, ей нужно проснуться, встать, что-нибудь накинуть… Она – сова. Ей трудно вставать по утрам. Но она обязательно откроет! Вот сейчас возьмет и откроет…

Он звонил ровно пять минут, но Полина не открыла. Если с ней что-то случилось… Нет, он не хотел даже думать об этом. Может быть, она осталась ночевать у Королевой? Или сегодня ее попросили приехать пораньше? Артем решил заехать к ней на работу. Около половины восьмого, по дороге в метро, он на ходу набрал номер уволенной секретарши Свешникова.

– Катя, – строго начал он, – извините, что так рано, он это крайне важно. Вы знаете, кто был юристом Свешникова?

– Симакин его фамилия, – зевнув, покорно ответила Катя, – имя-отчество не помню. Он всегда по фамилии представлялся.

– Он случайно не из фирмы «Афины»?

– Нет, этот новый. Его уже жена наняла.

– Кого его?

– Сан Саныча. Фамилии не знаю. Она в первые дни без него только в туалет ходила. А так – все чирикали за закрытой дверью…

– Спасибо, Катя.

Сан Саныч в переводе на родной русский означает Александр Александрович. То есть – А. А. Снова совпадение?

Артем ускорил шаг. У дома Виктории Королевой он остановился и посмотрел по сторонам. Вот ведь он, дом, в котором жил некто Кирилл Галицкий. Наверно и подъезд из окна Королевой виден…

Уже у подъезда он вспомнил про строгого консьержа, о котором рассказывала ему Полина. Что ж, так даже лучше. Пусть позвонит Королевой и попросит Полину спуститься вниз. Однако столик консьержа оказался пустым. Артем даже подождал его немного, но время шло, а его не было и беспокойство Артема то этого только увеличивалось. Он шагнул к лифту. Лучше попасть в глупое положение, чем опоздать хотя бы на минуту.

Он позвонил, но ему никто не ответил. В сердцах Артем толкнул дверь, и она неожиданно поддалась. В просторном холле горел свет.

– Здравствуйте, – крикнул Артем на всякий случай, но ответом ему была только тишина.

Он переступил порог и прикрыл за собой дверь. Мысль о том, что он все-таки опоздал, парализовала его настолько, что он с трудом передвигал ноги. Решив обойти квартиру, Артем свернул направо и попал на кухню. В мойке лежало несколько грязных тарелок и чашек, на стеклянной поверхности плиты красовались засохшие пятна от кофе. Не похоже, чтобы здесь кто-нибудь прибирал. Мог ли он обогнать Полину по дороге сюда?

Следующая комната оказалась кабинетом Виктории. Об этом нетрудно было догадаться, по компьютеру и стеллажам с книгами. На краешке стола он заметил смятый листок бумаги, но развернуть его не успел – раздался странный звук, напоминающий то ли стон, то ли вой собаки. Артем машинально сунул листок в карман и, вернувшись в холл, прислушался. Звук повторился теперь уже более явственно – похожий на мычание, но совершенно определенно, – человеческое. Доносился он из-за закрытой двери, ведущей в одну из комнат.

Артем толкнул дверь. Там, на полу, привалившись к дверному косяку, лежала сухопарая пожилая женщина, по описанию Полины очень похожая на мать Виктории – Дину. В волосах у нее запеклась кровь, и тоненькая струйка засохла на щеке.

Увидев Артема, женщина в ужасе закатила глаза и застонала, пуская слюну и бессмысленно дергаясь. Артем склонился над ней и попытался успокоить:

– У вас дверь открыта, – сказал он. – Я звонил, звал, но никто не ответил. Что с вами? Вам плохо? Вызвать скорую?

Женщина открыла глаза, и, не мигая, уставилась на Артема.

– Где телефон? – спросил он, и она показала глазами в сторону стола.

Артем снял трубку и набрал номер скорой, наскоро ответив на вопросы дежурной. Пока он говорил, взгляд его блуждал по бумагам, лежащим на столе. Похоже, это были черновики какой-то доверенности. «Я, Рубахина Дина… – читал Артем, – … доверяю Калягину Александру Александровичу…» Он едва не выронил трубку. Здесь же были паспортные данные Калягина и адрес, по которому он прописан.

Дина снова замычала на полу. По ее телу прошла судорога, она обмякла и повалилась на бок. Артем пощупал ее пульс и похолодел: похоже, он был последним, кто застал ее в живых. С минуты на минуту должна приехать скорая помощь и ему совсем не хотелось, чтобы его здесь застали.

Артем быстро обошел оставшиеся комнаты, и, убедившись, что Полины здесь нет, собрался уходить. Он вернулся в комнату Дины и забрал со стола черновик доверенности с адресом Калягина. Проложил в карман и тут только вспомнил, что там уже лежит скомканная бумага, найденная в комнате Виктории. Он развернул ее и прочел: Протасов Николай Андреевич, Б. Пушкарская…

Артем остановился как вкопанный. Так куда же теперь? К Калягину или к Протасову? Вдали послышался вой сирены. Нет, сначала, пожалуй, стоит выбраться на улицу, а не то скорая подоспеет. Да еще не мешало бы ухитриться не привлечь внимание бдительного консьержа. Артем тяжело вдохнул и вышел на лестницу. Он спускался быстро, решив пробежать мимо старика, отвернувшись к стене и ни под каким видом не отвечать на его вопросы. Но в вестибюле за столом по-прежнему никого не было… Артем вышел на улицу и свернув за угол, достал карту. К Калягину выходило ближе.

Если пройти между домами, то совсем рядом…

***

Обычно, чтобы познакомиться с очередной жертвой, Виктория дожидалась вечера. Но сегодня, пошатавшись по городу около двух часов, она решила, что с нее и этого достаточно. Так ребенок, стремясь закончить надоевшую игру, не слишком следит за тем, чтобы соблюдать правила или получить результат: быстро ставит кубики один на другой и кричит «готово!» совсем не заботясь о том, что домик его не простоит и минуты. Главное – побыстрее закончить!

Виктория чувствовала себя сегодня таким ребенком. Она тысячу раз прокляла себя за то, что позволила Дине снова уговорить себя. «В последний раз!» – она вспомнила умоляющие глаза матери. Виктория не стала демонстративно кружить по городу, чтобы ее заметили. В три часа дня Виктория вошла в офис господина Протасова на Большой Пушкарской…

***

Полина и Поповна умиротворенные шли по Невскому проспекту и не спешили расставаться. Поповна прижимала к груди книгу, подаренную Викторией Королевой, а Полина улыбалась, глядя как счастлива великанша.

– Давай зайдем в кафе-мороженое, – предложила Полина.

Ей так не терпелось поделиться хоть с кем-нибудь переменами в своей судьбе.

– У меня нет денег, – робко возразила великанша. – Может быть просто посидим на лавочке в скверике?

– Нет, мороженного. Я тебя приглашаю! – Полина смотрела на Поповну с гордостью.

Может она себе позволить доставить человеку радость? Тем более человеку, которого наверно никто никогда никуда не приглашал.

Полина усадила Поповну за крошечный столик, упорхнула к стойке и вернулась с двумя вазочками мороженого. В руках у великанши вазочка выглядела крохотной, ела она степенно и очень аккуратно, держа ложечку двумя пальцами. Полина рассказала Поповне о том, как долго пыталась устроиться на работу и как совершенно неожиданно для себя попала к Виктории. Полине хотелось рассказать и о том, что она нашла своего отца, но она не знала с чего начать…

Кто-то тронул Полину за плечо. Вадим вежливо улыбнулся ее спутнице и, наклонившись к Полине, прошептал:

– Отец просил приехать. Что-то совершенно безотлагательное…

Полина растерянно посмотрела на Поповну, но Вадим уже объяснялся с нею, извиняясь за то, что вынужден немедленно увезти Полину.

– Да, понимаю, – сказала та. – Мы ведь не в последний раз видимся…

Поповна осталась в кафе, доедать в одиночестве мороженное. Полина с грустью помахала ей в последний раз сквозь стекло витрины и села в машину. Они ехали недолго. Вскоре Вадим остановил машину и повел ее проходными дворами.

– Это рядом, – бросил он.

Через несколько минут они, запыхавшись от быстрой ходьбы, входили в кафе «Летучая мышь». Вадим провел Полину во вторую комнату, усадил в кресло и исчез.

Полина замерла от восторга. Стены расписаны какими-то таинственными узорами, в центре – небольшой помост, а на нем – огромный раскрывшийся цветок, сделанный из черного металла. Она подошла, осторожно заглянула внутрь и удивленно вскинула брови: на дне цветка лежал красный матрац и подушка, словно кто-то собирался устроиться там на отдых.

Вадим вернулся и взял телефонную трубку, отмахиваясь от вопросов Полины. Он приложил палец к губам и, шепнул «Потом!» и подал стакан сока.

По телефону Вадим диктовал какие-то цифры, повторяя каждую по два раза. Полина слушала в пол уха, пила сок и разглядывала комнату. Сначала ей показалось, что в комнате туман. Она протерла глаза, но туман почему-то только усиливался. Ноги налились свинцом, начал неметь язык. «Господи! – подумала Полина. – Наверно у меня высокая температура. Что-то мне совсем нехорошо…»

Она хотела подойти к Вадиму и не смогла встать. Ощущение было такое, что она приклеилась к креслу. Полина обернулась, чтобы посмотреть, не зацепилась ли она действительно за что-нибудь, да так неловко, что сок из стакана выплеснулся на пол. «Какой ужас!» – Полина заворожено смотрела, как пестрый пушистый ковер поглощает влагу. Через несколько секунд от лужицы не осталось и следа. Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.