Текст книги "Три мои желания"

ГЛАВА 24

– Андрей, да хватит уже психовать, все с твоей девчонкой будет в порядке. От обычного синяка на лице еще никто не умирал. – Знакомый голос… Крайне уставший, немного недовольный и нервный. Верховский– старший собственной высокопоставленной персоной? ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! Значит мне можно начинать радоваться и высказывать благодарность за свое спасение? Ведь присутствие в непосредственной от меня близости главного мента Московского округа, ясно давало понять о том, что из рук похитителей меня все-таки сумели вырвать. Вот только спешить с этим делом, с радостью в смысле, не особенно и хотелось. Голова просто на куски от боли раскалывалась и подбитая прибалтийским зеком скула тоже ныла нещадно. Да и общее состояние всего моего организма было таким, что просто до воя хотелось хотя бы сутки пролежать на удобной мягкой поверхности, имитируя собой самое настоящее бревно. Сил не было ни на что… Так что лучше уж пока что и дальше поваляюсь с закрытыми глазами, пускай все думают, что я до сих пор в полном отрубе.

– Она уже больше часа без сознания… – а это уже Верховский– младший дал знать о своем присутствии рядом со мной. Проснулся-таки? КрасавЕц спящий? Голос возмущенный, и совсем рядом со мной. А это значит, что скорее всего его обладатель меня к себе как раз и прижимает так крепко, что даже ребра болезненно ноют. Придурок! Но как ни странно, голос этого самого придурка я была, как мне кажется, даже немного рада услышать? И это было ненормально…

– И что из этого? – Опять подал голос дядюшка-мент и уже более возмущенно добавил: – Я же тебе несколько раз предлагал ее на скорой помощи в больницу отправить, но ты сам как баран уперся. А у девченки вполне может быть и сотрясение мозга…

– Было бы там чему сотрясаться. – Опачки! Анечкин придурковатый жених тоже изволит ехать в одной машине со мной и своими возможно будущими родственниками? Еще и язвить в мой адрес изволит, да еще и настолько противным, полным ехидства голосом? Урод моральный!

– Слушай, заткнись по-хорошему! – злобно рыкнул на здоровяка Андрей и опять обратился к своему дяде.

– Леру твои хваленые спецы осмотрели и сказали, что с ней все в относительном порядке. А в больницу я ее завтра сам, лично отвезу, чтобы проверили на всякий случай.

– Тогда тем более прекрати истерить… Виталик, тебе тоже будет лучше помолчать, иначе расскажу Анечке и она очень сильно расстроится твоему отношению к девушке Андрея. Лерочка ей понравилась и обижать ее она тебе не позволит.

Как ни странно, но после этой гневной отповеди в машине действительно стало тихо. И эта самая тишина дала мне время основательно подумать над сложившейся ситуацией.

Значит, меня все-таки отбили у сумасшедшего Юриса. Это хорошая новость… Радует, что меня не бросили на произвол судьбы и освободили от общества прибалтийского озабоченного психопата. Надеюсь, что та рана, которую он получил в шею, была абсолютно несовместима с жизнью, и этого гада в ближайшее же время закопают где-нибудь в сточной канаве. Хотя, понять для чего именно меня отбили у Юриса подчиненные Верховского-старшего, особого ума не было нужно. И осознание этого момента уже совсем не радовало. Интересно, а к дяде Гене меня хотя бы ради приличия завезут, или же Андрей Викторович сразу же потащит к себе домой для того, чтобы оторваться по-полной за годовалое отсутствие моей персоны в его кровати? Более склоняюсь ко второму варианту. Поскольку слишком уж крепко впечатывает меня в свое тело Верховский-младший, явно не собираясь выпускать из рук.

Не хочу с ним никуда ехать! И кто-бы знал, насколько сильно… Но сомнительно, что мое мнение хоть кого-то из этой компании интересует. Осторожно приоткрываю глаза и осматриваюсь. В салоне здоровенного джипа мы ехали только лишь вчетвером. Я с Андреем сзади, а Верховский– старший впереди, рядом с водителем, чьи функции исполнял его вполне вероятный будущий зять. Значит в машине собрались только лишь «все свои» и просить помощи и защиты от Андрея мне совершенно не у кого. Тяжело вздыхаю от осознания крайне неприятной для меня ситуации, чем тут же привлекаю внимание сидящего рядом мужчины.

– Лера, ты очнулась? – Насторожено интересуется Верховский-младший и испытывающие всматривается в мое лицо. Чувствую себя под его взглядом не очень уютно и пускай неохотно, но все же открываю глаза.

– И как общее самочувствие? – Быстро обернувшись назад, поинтересовался у меня дядя Андрея смотря при этом с хорошо заметным сочувствием. Не наигранным. Мужик реально за меня беспокоился, и это как бы… Ну… В общем, было неожиданно приятно.

– Жить, кажется, буду… – Прохрипела я ему в ответ каким-то до отвратного скрипучим голосом и нервно потерла ладонью все еще саднящее после неудавшейся попытки удушения горло. – Что там с Юрисом? Надеюсь, ваши подчиненные его все-таки пристрелили при задержании?

– Живучий гад оказался. – С не очень довольным видом сообщил мне Верховский-старший и возмущенно кивнул на еще сильнее сжавшего меня в объятиях племянника. – Еле сдержал этого идиота от того, чтобы он не добил твоего похитителя окончательно. Мы его на пару с Виталиком едва от этого Юриса оттащить смогли и в четыре руки удерживали, пока медики этот полутруп в скорую загружали. Андрей ведь думал, что он тебя убил. Ты в салоне машины без сознания валялась и вся в крови была, вот племянничку крышу и сорвало. Бандита этого мне, конечно, совсем не жалко бы было, сам бы при возможности прибил его без малейшего угрызения совести, но там слишком много свидетелей было. Так что-не судьба… Пока что.

– Я не идиот. – Недовольно буркнул на эту вполне заслуженную критику Андрей и накинулся на дядю с ответными претензиями… – А вот твои хваленые «спецы» на деле полными ничтожествами оказались. Они же мне все дружно клялись-божились в том, что их план по перехвату не несет абсолютно никакой угрозы для жизни и здоровья моей девчонки. И «прослушку», видите ли, с маячком им в машину похитителей установить удалось… И о всех действиях преступников им сразу же известно стало… Даже о том, что у Юриса пистолета на момент перехвата при себе уже не было. Все просчитано было? Как бы не так! Даже то место, на котором сидела Лера от ударов по корпусу их тачки вообще не должно было быть задето. И что в итоге оказалось?! Да она вообще только лишь чудом выжила. Ведь еще бы немного, и Лерка… Этот урод ее же почти задушить успел.

– Расстроился, что чуть было любимой игрушки не лишился? – С вызовом посмотрев в глаза мужчины, ошарашенно на меня уставившегося после этих слов, я горько ему ухмыльнулась. – Было бы из-за чего огорчаться… Думаю, замену мне ты бы нашел очень быстро и без особых забот. Ведь меня хорошо просветили о твоих многочисленных постельных подвигах за весь этот год. Знаешь, я впечатлилась и даже обрадовалась. Так как у меня появилась надежда на то, что теперь ты меня больше удерживать насильно при себе не станешь, точно так же как и насиловать.

– Лера… Ты что такое… Я ведь не собирался даже… – Вот же сволочь брехливая! Глаза такие растерянные стали, а на моментально побледневшем лице как будто крупными буквами мировая катастрофа в трех томах описана. И виной той катастрофы являюсь я собственной персоной. Ну не свинство ли? Я что, себя еще и виноватой считать должна в том, что посмела наговаривать на этого, просто святого человека?

– Что ты не собирался? – Резко дернулась я в его руках, пытаясь вырваться. Не получилось. И я в ярости от неудачи и от буквально захлестнувшей меня ненависти заорала прямо в лицо низко склонившегося ко мне Андрея: – Трахать ты меня не собирался? Тогда зачем я тебе вообще буду нужна? Отпусти! Насовсем отпусти, ведь знаешь же, что я ненавижу тебя. И есть за что. И мое отношение к тебе не поменяется. Да я лучше снова себе руки резать начну, лучше сдохну, чем в твою кровать по собственной воле лягу. Это ты тоже прекрасно осознаешь, если не дурак. На что тогда надеешься? Не понимаю…

– Не отпущу… – Говорит глухо и, отвернувшись от меня в сторону, уже более холодным тоном добавляет: – И это для твоего же блага. С твоей внешностью тебя вообще под охраной круглосуточно держать нужно, чтобы опять не похитили. Или тебе сегодняшнего экстрима мало показалось и повторения уже настолько быстро захотелось?

Молчу. А о чем можно разговаривать с этим ненормальным, если он все равно никого кроме себя не слышит? Он меня не отпустит. Заявлено об этом было весьма категоричным тоном. И я этому не удивлена, причем абсолютно. Наши спутники молчат тоже. Синхронно делают вид, что очень серьезно заняты рассматриванием трассы, по которой едет наша машина. Только лишь Виталик изредка посматривает на меня в зеркало заднего вида какими-то недоверчиво-ошарашенными глазами и о чем-то сосредоточенно размышляет. Лицо хмурое и я бы даже сказала, что немного растерянное. Пальцы, сжимающие руль напряжены до предела, злится… Отчего только-непонятно. Не нравится ехать в одной машине со мной, якобы высокооплачиваемой проституткой? так это его личные проблемы. И я, вообще-то, злюсь тоже. Но опять же-таки молча. Я-не шлюха и уже скоро вообще всех мужиков поголовно ненавидеть начну. Особенно одного из них. Того самого, с которым сижу практически рядом и от которого при этом просто мечтаю оказаться как можно дальше.

Где-то через час напряженного молчания и быстрой скоростной езды мы уже были возле дома Верховского. Все еще злой и мрачный Андрей, ни слова мне более не сказав, выволок не особо и сопротивляющегося меня из машины и чуть ли не пинками погнал к дверям. Его дядя на пару с Виталиком из машины даже не вышли, а дождавшись когда меня подведут к дому, тут же уехали даже не попрощавшись. Уроды!

– Заходи, не стесняйся. – Проводив тяжелым взглядом быстро умчавшуюся машину, заявил мне крайне недовольным тоном Верховский и сильно толкнул в спину, тем самым вынуждая чуть ли не перелететь через порог, возле которого я как раз нерешительно топталась. – Чувствуй себя как дома. Где расположена твоя комната, надеюсь за этот год ты не забыла?

Настороженно оборачиваюсь назад и отрицательно качаю головой, тем самым давая понять, что на память не жалуюсь. А сама в это же время суетливо пытаюсь понять и определить мотивы Андрея, который видимо, все-таки пока что решил не вселять меня в свою собственную спальню.

– Твои вещи привезут немного позже, Генка уже распорядился. Думаю, что несколько часов перетерпишь и так. Хотя, если хочешь, то я могу одолжить тебе один из своих халатов, если конечно тебе эти грязные шмотки уже не стали родными до такой степени, что ты не хочешь с ними расставаться.

Вот же скотство! А я о своем новом имидже уже почти и забыла, поскольку голова совершенно другими проблемами занята была. А… Этот! Еще и ухмыляется довольно, оценивающим взглядом осмотрев меня с верху до низу, особое внимание уделяя обтянутым узкими брюками ногам.

– Пошел на хуй! – Ору на этого идиота и мчусь через холл и вверх по лестнице в сторону «своей» комнаты. Спотыкаясь и чуть не падая. Все-таки пробежка по ступенькам на высоких каблуках это конкретное испытание. – Придурок ненормальный! – это я уже добавила практически стоя в дверях, готовясь в любой момент захлопнуть дверь перед носом Верховского. Только вот он мои оскорбления полностью пропустил мимо ушей. Или просто сделал вид, что не обратил на них никакого внимания. Даже не взглянул в мою сторону! И вместо этого спокойно промаршировал по направлению своей спальни, при этом неспешно расстегивая на себе пальто. Скотина! С громким стуком захлопываю за собой дверь и совершенно обессиленный сползаю по ней спиной вниз, на пол.

Да что этот извращенец еще задумал? Радоваться тому обстоятельству, что меня поселили в отдельной комнате, я пока что спешить не собиралась. Поскольку прекрасно понимала то, что Верховский, при желании, в любой момент вполне мог как оттащить меня в свою спальню, так и запросто вломиться в мою. И я была более чем уверена, что он провернет все это в самое же ближайшее время. Тогда к чему весь этот цирк? Неужели он решил проявить некоторое, совершенно несвойственное ему благородство и дать мне хоть немного времени на то, чтобы прийти в себя после похищения? Что ж, я сейчас буду рада даже самой незначительной передышке. Главное теперь только не раскисать и ни в коем случае не поддаваться желаниям Верховского. Пускай какую-нибудь другую давалку себе найдет. а меня больше не трогает. Надеюсь, что до насилия он больше не опустится. По крайней мере, очень сильно хотелось в это верить.

Неохотно поднимаюсь на слегка трясущиеся в коленях ноги и заторможено бреду в ванную. Охренеть какое занимательное зрелище! Обалдело таращусь на себя в большое, практически в мой рост зеркало и еле сдерживаюсь от того, чтобы не заржать в истерике. Да я-просто обалденная красотка! Черноволосый парик сбился в сторону и обрамлял мое лицо конкретно спутанными лохмами. Само лицо тоже вызывало массу эмоций. Макияж живописно расплылся черными кляксами в районе глаз и даже щек. Шея– синяя, с явными отпечатками на ней пальцев Юриса. И все это сверху креативненько заляпано кровью прибалта… Которую мне тут же, чуть ли не до рвоты, захотелось немедленно с себя смыть.

Шмотки сбрасываю быстро. Прямо на пол. Сапоги мстительно, с размахом швыряю о дверь и с усилием подавляю в себе желание поднять их и повторить бросок еще несколько раз подряд. Нервы уже совсем ни к черту! Заползаю в душевую кабинку и настроив воду погорячее с остервенением принимаюсь оттирать с лица поплывший грим.

ГЛАВА 25

Не хочу выходить из ванной! Тяну время, тщательно вымываю свои короткостриженные волосы, вдумчиво втирая в них шампунь уже третий раз подряд. Боюсь того, что Верховский может ожидать меня сразу же за дверью с обещанным для меня халатом в руках. Хотя и просто войти в ванную ему абсолютно ничего не помешает. Поскольку никакого, даже самого хлипкого замка на ее дверях не было предусмотрено. А раньше он был…

Но и прятаться вечность в душевой я тоже не могла. Поэтому с водными процедурами в конце-концов все же пришлось покончить.

Неохотно выползаю из ванной, предварительно обмотавшись самым большим полотенцем чуть ли не до головы и настороженно заглядываю в комнату. Ффффух! Никого! Но Верховский здесь все же появлялся, о чем свидетельствовал небрежно брошенный на кровать белый махровый халат. Торопливо одеваюсь и настороженно дергаю ручку входной двери. Не заперто! Странно… Забыл или все же осознанно не стал этого делать, решив, что я все равно никуда уже не смогу от него деться? Тварь! Ненавижу! И что мне теперь со всем этим делать? Сидеть в комнате и терпеливо ждать того момента, когда этот извращенец решит обо мне вспомнить и завалить на первую же попавшуюся горизонтальную плоскость? Или же лучше будет мне самой прямо сейчас спуститься вниз, найти Андрея, и потребовать у него объяснений? Только вот объяснений чего именно? Для каких целей Верховский притащил меня к себе домой и так понятно… Так зачем же в таком случае самой лишний раз на проблемы нарываться? Но и сидеть тут безвылазно неизвестно сколько времени тоже не выход…

Гадство! Голова уже чуть-ли не взрывается от переполняющих ее через край мыслей… Устало прислоняюсь лбом к прохладной поверхности двери и закрываю глаза. Тварь ты-Верховский! Что же ты мне мозг так выносишь своими выходками? Спаситель хренов! Отбил меня у Юриса, только лишь для того, чтобы немедленно забрать себе, абсолютно наплевав на мое совершенно отрицательное мнение на этот счет. Нашел себе красивую куклу и решил присвоить? Его дядя ведь как-то обмолвился в разговоре о том, что племянничек с самого детства привык получать желаемое и просто органически ненавидел делиться своими игрушками с другими. А я для него всего лишь игрушка, которую посмели попытаться отобрать! И именно за это Юрис и поплатился. Не удивлюсь, если дядя Андрея за подобную наглость все же устроит для него какой-нибудь несчастный случай с летальным исходом.

Жалко психованого прибалта мне не будет ни капельки, но все равно, для меня это все было чересчур дико… Так легко и просто играть жизнями людей, даже таких как Юрис, было совершенно не правильно. Вседозволенность, практически абсолютная, которую семейство Верховских могло позволить себе без малейших угрызений совести, бесила и просто пугала до чертиков. И Андрей… Ему же всегда и все легко и просто сходило с рук и он воспринимал все это уже как должное. Понравилась девочка-трахнул без спроса, практически похитил, запер в своем доме… И ничего ему за это не будет, разве что, кроме легкого прорицания со стороны влиятельного родственника. И то – не факт. Сука! Ненавижу!

Остервенело, изо всех сил бью кулаком по двери, вполне отчетливо представляя на ее месте самодовольно ухмыляющуюся морду в край оборзевшего от вседозволенности брюнетика. Больно! Еле сдерживаюсь от того, что бы не заорать во все горло… Костяшки в кровь… Плевать. Андрей… Для чего он меня спасал? Для того, чтобы тут же занять освободившееся место похитителя? И чем он тогда лучше прибалта? Тот хотя бы не строил из себя непонятно что… Сразу же открытым текстом дал мне понять, для каких именно целей меня похищает. А этот… Спаситель хренов! Мутит непонятно что, нервы трепет, а они у меня и так уже ни к черту! Один только сегодняшний день чего стоит. С утра чуть не трахнули, похитили, переодели в проститутку… Душили. Да в конце-концов… Меня же в той машине спецназовцы вполне могли подстрелить, точно так же, как и дружков Юриса. Пускай и нечаянно, но мне-то от этого легче бы не стало.

Осознание того факта, что я реально могла сегодня погибнуть, накатило совершенно крышесносной волной и меня всю моментально пробило просто ледяным ознобом. Охренеть, как все это весело! Но с другой стороны… Если бы не оперативное вмешательство спецов Верховского-старшего, то Юрис вполне мог умыкнуть меня в свое рижское логово и уже там без проблем насиловать в свое удовольствие. И не факт, что в этом случае, я сама бы не предпочла сдохнуть.

– О-уууу…!!! – Да какого черта?! И что сегодня вообще за день такой? Это же просто взрыв мозга! Ору! Больно… Вот какого хрена открывать двери с подобным размахом, даже не задумавшись о том, что за ней кто-то может стоять? Например я, все так же опираясь о нее собственным лобешником, по которому мне как раз со всей силы дверной створкой и перепало?!

– Лерка! Ты какого хера под дверью пасешься? – Хороший вопрос, очень актуальный. Ольшевский, мать его! ПАПОЧКА, блин! За-ааботливый! Возвышается надо мной во весь свой нехилый рост и растерянно таращится на меня, сидящую задницей на полу практически у его ног.

– Дядь Гена, а вы осторожнее ходить никогда не пробовали? Или хотя бы для приличия иногда стучаться? – возмущенно спрашиваю у слегка порозовевшего щеками мужчины и осторожненько прикасаясь подушечками пальцев ко лбу, тут же шиплю от весьма неприятных впечатлений. – Блядь! Теперь и синяк еще для полного счастья будет… И шишка, скорее всего, тоже.

– Не ной. Главное, что живая… – как-то не очень уверенно попытался меня ободрить Ольшевский, на что получил только лишь полный скепсиса взгляд с моей стороны вместо благодарности за настолько сомнительное утешение. Зато он помог подняться мне с пола и даже дотащил до кровати, на которую я буквально рухнула спиной, в полном изнеможении прикрыв глаза.

– Лера, а как ты вообще? Как самочувствие? – Недолго помявшись возле постели и осторожненько присев на самый ее краешек, очень виноватым голосом поинтересовался у меня мужчина. Вопрос прозвучал для меня как изощренное издевательство. Странный все-таки дядя… Сам же только что чуть не убил меня дверью и еще совести хватает задавать такие стремные вопросы. Хорошо, что я за год нашего вынужденного с моей стороны общения, совсем неплохо изучила характер Ольшевского. Мужик он, в принципе, был неплохой. Грубый, прямолинейный, и прущий напролом, как танк. Поэтому я и старалась общаться с ним в том же духе, что отчего-то очень сильно ему не нравилось.

– Хуевое у меня самочувствие… – Задумчиво протянула я в ответ, еще раз осторожно пощупав собственный подбитый лобешник, за что тут же получила возмущенный выговор:

– Лерка, я тебе уже сколько раз говорил, чтобы ты нормально разговаривала, без матов? Ты же-девушка. А девушки не должны материться.

– Вы мне уже много раз это говорили.

– Тогда какого…

– Такого, что мне реально хуево и в этом есть большая часть вашей личной вины. – холодно отрезала я нападки в свою сторону от того, кто сам вполне свободно употреблял в своей повседневной жизни матерные выражения, но который при этом считал своим долгом воспитать из меня чуть ли не ангелочка безгрешного. Бесит!

– Дядь Гена! Идите-ка вы лучше к своему дорогому другу и ему мораль почитайте. К примеру о том, что людей похищать не очень-то и хорошо, а насиловать их вообще беспредел полнейший… Может быть хоть к вашим-то словам он прислушается. Потому что меня он слышать и понимать вообще не желает.

– Андрей не собирается тебя больше насиловать! – Возмущенно рявкнул на меня Ольшевский и торопливо добавил: – Он мне поклялся, что и пальцем к тебе без твоего разрешения больше не прикоснется. И только лишь поэтому я согласился с тем, что ты временно поживешь в его доме.

Очччень интересное заявление. Только вот слабо верится мне в то, что брюнетик свои обещания собирается сдерживать. Неужели Ольшевский настолько наивен, что верит своему другу в этом крайне деликатном вопросе? Сомневаюсь и очень сильно.

– А зачем я ему тогда вообще здесь нужна в таком случае? Если ему к телу моему прикасаться даже нельзя? – Задаю я провокационный вопрос мужчине и требовательно смотрю на него в упор в ожидании ответа, который не заставил себя долго ждать.

– Я сам его попросил об этом одолжении. – Не очень охотно выдавил из себя дядя Гена и застенчиво отвел глаза в сторону, ясно давая этим понять, что сейчас начнется явное и бессовестное вранье с его стороны. Знаю. Проходили. И уже хорошо изучили… – Мне тут на пару недель в Германию по делам фирмы срочно метнуться нужно, а оставлять тебя одну я не хочу, тем более в свете сегодняшних событий. Отказаться от поездки я тоже не могу. Дело срочное и требующее моего личного присутствия, так что…

– У тебя целый дом охранниками набит, о каком одиночестве ты вообще говоришь? – Еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти на банальный ор, разъяренно шиплю я сквозь зубы этому совершенно бездарному вруну… – Тем более, что присутствие Андрея в непосредственной от меня близости совершенно не помешало Юрису меня похитить. Так что я не вижу никакого смысла в том…

– Зато я вижу… Смысл этот. – Угрюмо рявкнул на меня Ольшевский и, одарив при этом сердитым взглядом, категоричным тоном мне заявил: – Вам с Андреем нужно просто спокойно поговорить, все обсудить, разобраться… Во всем. Не может же так все продолжаться и дальше. Я очень сильно надеюсь на то, что вы все между собой выясните, и весь этот дурдом наконец закончится.

– Полностью солидарна с тем, что продолжаться все так не может. – Охотно соглашаюсь я с Ольшевским, еле сдерживаясь от того, чтобы запустить в мужчину чем-нибудь тяжелым. Опять сводничеством решил заняться? Интересно, по собственной инициативе, или по горячей просьбе своего друга– извращенца? Хотя плевать мне на то, чья именно была эта тупая идея, ведь мириться с Верховским и, тем более налаживать с ним хоть какие-то отношения я не собиралась. И нужно это как можно доходчивее донести Ольшевскому: – Дядь Гена, у меня есть к вам встречное предложение… Отпустите меня на все четыре стороны, не сообщая об этом своему другу. Он, вполне возможно, немного и побесится, но все равно, рано или поздно успокоится. А я при этом раскладе буду вам очень и очень сильно благодарна.

– Андрей тебя не отпустит, и ты сама это прекрасно знаешь.

– Знаю. Но я все равно никогда под него не лягу по собственному желанию, и он тоже об этом знает. Так не лучше ему найти для траха кого-нибудь посговорчивее? Он, кстати, вполне может обойтись и услугами профессионалок, денег у него много, так что купить смазливую девчонку на ночь и не только, он вполне может себе позволить. Качественный секс без никакой лишней нервотрепки будут ему тут же обеспечены, да еще и по высшему разряду.

– Думаешь, что самая умная? Я тоже в прошлом году подумал о подобном. – Одарив меня тяжелым взглядом, крайне неохотно сообщил мужчина. – Парень как раз был в депрессии, когда очередное гламурно-блондинистое увлечение его кинуло в гордом одиночестве как раз в канун Нового Года. Всего лишь по причине того, что Андрей отказался сопровождать эту тупую модельку в Италию на праздники и оплачивать очередной ее сверх супер разорительный шопинг. И не от жадности… Эта шлюшка, помимо Андрея еще перед одним нашим общим знакомым ноги раздвигала. За большие деньги. Когда все это дерьмо случайно открылось, скандал был знатный… По результату которого модельку оба ее любовника послали на все четыре стороны. И Верховский остался один. На Новый год. В крайне убитом состоянии.

К той девке он прикипел знатно, рассчитывал на серьезные с ней отношения. А вместо этого получился полный облом… Меня на тот момент в Москве вообще не было. Новый год я в аэропорту Хабаровска встречал, по причине задержки авиарейса, так что поддержать его мог только болтовней по телефону. Вот именно тогда я и посоветовал ему в шутку на время забыть о попытках найти себе очередные проблемы в личной жизни и просто купить шлюшку. Даже дал ему номер телефона твоего работодателя… Мне было хорошо известно о том, что Барский имеет неплохие связи с агентствами, оказывающими подобные услуги.

– Только вот вместо проститутки в гости к Андрею попала я. – С горечью добавляю и уставившись в пол, пытаюсь отогнать тут же захлестнувшие меня воспоминания о том, чем именно закончилось для меня это наше случайное знакомство.

– Ну да, ошибка вышла. – Виноватым тоном покаялся Ольшевский, но тут же встрепенулся и обвиняюще ткнул в меня указательным пальцем: – Но кто вообще мог бы подумать, что девчонка с такой внешностью как у тебя, будет заниматься подработкой по уборке домов? А вот на роль хорошо оплачиваемой девочки по вызову, ты подходила просто идеально. Андрей даже ни на секунду не усомнился в том, что ты и есть его заказ. Поэтому и повел себя так, как повел.

– Не нужно его оправдывать. – возмущенно рыкнула я на внимательно следящего за мной мужчину. – Ведь после того, как он понял, что ошибся, не поторопился отчего-то извиниться и отпустить. А вместо этого запер в своем доме и трахнул повторно!

– Я его и не оправдываю. Понимаю прекрасно, что он вел себя как последняя сволочь. Но, как бы тебе объяснить… Он все равно оставался при этом моим другом, которого просто переклинило на одной малолетней и крайне упрямой девчонке. Да и ты тоже… Не ври мне о том, что Андрей тебе полностью безразличен. Видел я как ты на него смотрела, когда встречала с очередной висящей на нем девицей. Ты отчаянно его ревновала, хотя и старалась не подавать вида. И Андрей тоже это видел. Так что ты сама дала ему надежду, и он теперь сделает все для того, чтобы ты согласилась остаться с ним по собственной воле.

– Все это бредятина нереальная и вранье! – Заорала я на этого великовозрастного фантазера и даже вскочила с кровати, зло сжимая ладони в кулаки. Что за дикость несет сейчас Ольшевский?! Да с чего он вообще всю эту глупость взял? – Мне этот придурок озабоченный совершенно не нужен, и пускай хоть целый гарем себе заведет, мне на это плевать будет!

– Вот это ты ему все и постараешься объяснить за время моего отсутствия. – совершенно спокойным голосом сообщил мне мужчина и торопливо встав с постели, тут же направился к двери. – Если у тебя получится убедить Андрея в своем полном к нему равнодушии до моего приезда, то он тебя отпустит, я об этом обязательно позабочусь. – Заявил он перед тем как выйти и неохотно добавил: – Пускай Верховский и мой друг, но и ты… К тебе я тоже уже успел привязаться, хоть ты еще та заноза в заднице. И я уж точно тебя никуда не отпущу, потому что в отличии от некоторых малолетних идиоток прекрасно понимаю, что долго ты в одиночестве на свободе не протянешь.

И он ушел, осторожно закрыв за собой дверь. Оставив меня в комнате одну и в состоянии полного охренения.