Текст книги "Три мои желания"

ГЛАВА 9

– Последний раз тебя спрашиваю… По хорошему. Кто ты такая!? – Орет этот неадекватный мудак, нависнув практически над моей головой и в ярости шлепает по столешнице раскрытой ладонью. Искренне надеюсь, что он зашиб ее конкретно, жаль, что вообще не сломал… Псих буйный! Да с ним разговаривать нормально вообще не получается. Не верит он мне.. Можно подумать, расскажи я про загаданные на Новый год тупые желания, он бы тут же все это воспринял как непреложную истину. А идея с потерей памяти, кстати, была при дальнейшем размышлении совсем даже недурственной. На нее можно было спихнуть практически все. Эта версия сразу же избавляла меня от необходимости изворачиваться и придумывать объяснения тому, что объяснить было просто нереально. Поэтому гордо выпрямившись в кресле и, упрямо вздернув голову вверх, тихо, но твердо повторяю:

– Я не помню кто я такая. И это правда.

– Да я тебя сейчас…

– Андрей, не горячись. – Геннадий Анатольевич, шустро метнулся наперерез бросившемуся ко мне извращенцу и благородно закрыл конкретно струхнувшую меня своей здоровенной тушей. – Ты же обещал, что вы пообщаетесь без рукоприкладства…

– Она сама напрашивается! Девка наглая… Сам же видишь-врет так по-идиотски и даже краснеет!

Теперь на меня внимательно таращатся уже оба. Один с ярко выраженной злобой, второй с задумчиво-изучающим видом. Задолбали! Демонстративно перевожу взгляд на уже облюбованную мной статуэтку и показываю всем своим видом, что закидоны окружающих неадекватов мне абсолютно безразличны. Искусство превыше всего… Даже такое стремное: Спиральная проволочка, какие-то странные штуковины похожие на сломанные гвозди и припаянная ко всему этому хреновина, отдаленно напоминающая розу… Ндааа… это какой же конкретный выверт мозга нужно иметь, чтобы на подобную «красоту» ежедневно по собственной воле любоваться? Хотя, о чем это я? Для Андрея Викторовича вот эта нездоровая хренотень-как раз самое оно, с его-то мозгом.

– А если девчонка не врет? Ну вдруг? – с сомнением тянет Геннадий Анатольевич и вопрошающе смотрит на своего друга.

– Ген, это даже не смешно… Ты же взрослый мужик.

– Ты тоже вроде бы взрослый, но при этом ведешь себя как самый последний озабоченный малолетка.

– Это ты сейчас к чему сказал?

– Подумай сам и догадаешься.

После этих слов Геннадий Анатольевич сердито махнул головой в мою сторону, тем самым обозначая предположительную причину неадекватного поведения своего компаньона.

Возмущенно фыркнув и одарив друга крайне недовольным взглядом, извращенец неторопливо вернулся на свое место за столом и уже оттуда язвительным тоном у меня поинтересовался:

– И когда же ты умудрилась память-то свою потерять, прелесть моя ненаглядная? Не хочешь с нами поделиться своими остроумными соображениями по этому поводу?

Вопрос был не то, чтобы неожиданным, но ответ мне все равно пришлось придумывать на ходу:

– Не знаю точно, но, скорее всего, перед тем как приехать сюда.

– Оригинально, ничего не скажешь… – презрительно скривился мужчина и, ехидно хмыкнув, с нажимом продолжил играться в следователя: – А как же ты тогда узнала, куда тебе именно нужно было ехать и для чего?

– Вчера утром я проснулась в незнакомой квартире. Одна. На мобильник, что валялся рядом с кроватью позвонил какой-то мужик, назвался Барским и сказал, что нужно срочно убрать в доме, к которому меня должны были отвезти на такси.

– Да, только вот звонил Барский не тебе, звонил он Светлане Кореневой. Той самой девушке, чей паспорт я нашел в твоих шмотках и которая на тебя не похожа совершенно. Как ты объяснишь все это?

Молчу, в голову совершенно ничего правдоподобного не приходит, поэтому опустив голову вниз, недовольно бурчу. – Не знаю я как это все объяснить.

– Просто замечательно! – Непонятно чему радуется извращенец и склонившись ко мне еще сильнее с явной ехидцей в голосе переспрашивает:

– То есть, ты надеешься, что я поверю в то, что тебе якобы позвонил совершенно чужой человек, предложил поехать в абсолютно незнакомое для тебя место на каком-то там такси… ДЛЯ УБОРКИ. И ты так просто собралась и поехала? И все это после того, как ты якобы потеряла память? Ты что, вообще идиотка?

– Я не идиотка! И да– я собралась и поехала… А что мне еще оставалось делать? – Шиплю возмущенно. И, прекрасно понимая, что завралась окончательно и совершенно бездарно, задаю извращенцу встречный вопрос: – Я что, я должна была сидеть на жопе ровно в незнакомой мне квартире, и терпеливо ждать того счастливого момента, когда память сама ко мне вернется? Так я паспорт этой Кореневой тоже видела, и как-то сумела догадаться, что не имею абсолютно никакого отношения к ее владельцу.

– Ты в этом абсолютно уверена? В том, что не имеешь к «этой Кореневой» совершенно никакого отношения? – Вкрадчиво интересуется Андрей Викторович и при этом смотрит на меня с крайне раздраженным или даже скорее злым видом.

Молчу, панически прикидывая в уме, на что этот ненормальный так настойчиво намекает? Не мог же он каким-то чудесным образом догадаться о том, что я и Коренева, это одно и тоже лицо… Ну, в смысле один и тот же человек? Это вряд ли. Но что же тогда он имеет в виду?

Последний вопрос я, кажется, задала вслух, поскольку мне на него даже соизволили сразу же ответить.

– А имею я ввиду то, что в том клоповнике, откуда я тебя вытащил, праздничный стол был накрыт на двоих. Посуда на две персоны, бокалы, шампанское, свечи. Предусмотрительно разложенный диван, новое постельное бельишко на нем… Тебе все это ни о чем не говорит?

Говорит, конечно. Я же парня своей мечты в долгожданные гости ждала, поэтому так и расстаралась. Но вот только он меня послал и не пришел, о чем извращенцу известно уже не было. Но что тогда…

– Ты с ним собиралась трахаться? – неожиданно прервал мои размышления извращенец полным холодной ярости голосом. Обалдело на него таращусь, совершенно не понимая сути вопроса и только лишь умудряюсь из себя выдавить недоуменное: – С кем?

– С Кореневым. Евгением. С двоюродным братом той самой Светланы, из чьей съемной квартиры я тебя притащил.

Охреневаю еще сильнее, пытаясь как-то переварить это дикое заявление. Каким же образом эта пронырливая сволочь успела так быстро разузнать о Женьке? О моем самом настоящем двоюродном брате, который, так же как и я сейчас, учился в столице и был старше меня всего лишь на год. И с чего он вообще решил, что я с ним трахаться собиралась? Мы же родственники, близкие…

– Я ни с кем трахаться не собиралась (Вру и не краснею)! Тем более, с этим… Кореневым (А вот это уже была самая чистая правда).

– Откуда ты это знаешь, если у тебя, по твоим же словам, резкая амнезия приключилась?

Коварная скотина… Знает по чему ударить. Но у меня есть веский аргумент, замечательно подтверждающий мою правоту.

– Тебе же твой доктор сказал, что я еще ни с кем ни-ни… До тебя!

– И что из этого? – как-то уж чересчур довольно улыбнулся мне Андрей Викторович и злорадным тоном добавил: – доктор мне действительно сказал о том, что ты вряд перед кем-то до меня свои ножки чудесные раздвигала, но это совсем не означает того, что ты не собиралась сделать это перед Кореневым.

– А это уже мое личное дело, перед кем ноги раздвигать. Может быть у меня уже целый список кандидатов для этого дела имеется. – говорю я упрямо, и с вызовом сообщаю: – И мне плевать, что ты там себе думаешь по этому поводу.

– Твое личное дело?! Список?! – Опять в возмущении стукнул по столу извращенец и, резко обернувшись к другу, рассерженно ему заявил: – Ты только посмотри на эту начинающую проститутку… И подумай, кого именно от меня защищать пытаешься. Один раз всего под мужиком побывала, и уже на подвиги ее потянуло. И врет так бездарно, что даже слушать тошно.

Вот же козел бешеный! Можно подумать, что я сама не понимала, что сочинительница из меня совершенно никакущая, но идти на попятную было уже поздно. И весьма своевременно припомнив о том, что лучшая защита – это нападение, возмущенно ору в ответ:

– Так не слушайте меня, раз не нравится! Чего вы вообще ко мне прицепились? Какая вам вообще разница кто я такая? Отпустите меня и..

– Есть разница. И подозрение имеется о том, что ты не просто так в моем доме появилась. – Опять сорвался на крик резво вскочивший из-за стола мужчина. – Признавайся давай, тебя Чернышевский ко мне направил? Вынюхивать? Это его стиль, своих ручных шлюх под конкурентов подкладывать…

– Я не шлюха! И даже не имею представление кто такой этот ваш Чернышевский! – кричу и в панике понимаю, что дело принимает все более мрачный для меня поворот. Ко всему остальному, что на меня уже свалилось, мне еще обвинений в промышленном шпионаже для полного счастья не хватало.

– Андрей, успокойся. – Геннадий Анатольевич шустро обогнув мое кресло и, встав напротив своего друга, тем самым разделяя нас своим мощным телом, с упреком ему высказал:

– И не ори на девчонку, оно и так напугана, вон вся трясется. Или ты хочешь чтобы у нее опять приступ начался? Дело твое, но только учти, что на этот раз я тебе не буду помогать ее откачивать…

Как ни странно, но последняя угроза на Андрея подействовала моментально. С усилием взяв себя в руки и внимательно осмотрев сжавшуюся в кресле меня, мужчина как-то сразу весь потух и устало опустился в свое кресло.

– Хорошо, кричать я больше ни на кого не буду. – Уже более спокойным тоном сообщил он другу, но тут же поспешил добавить:

– Но поскольку кое-кто из здесь присутствующих совершенно не желает рассказать мне правду, то я буду просто вынужден действовать по-другому.

После чего этот моральный урод демонстративно берет в руки мобилу и набирает чей-то номер. Ждет ответа, нервно постукивая пальцами по столешнице и при этом пристально смотрит на меня.

– Здравствуйте, дядь Володя. – Наконец, дождавшись когда ему ответят, несколько натянуто улыбается он.

– …

– Да… И вас с Новым годом.

– …

– Нет, ничего страшного не произошло и на Рождество я приеду обязательно, как и обещал.

– … ……

– Я же говорю, что ничего серьезного. Просто у меня есть к вам одна небольшая просьба… По вашему профилю.

– ……

– Наговариваете. Я и так очень часто звоню, и даже без повода…

– …

– Я понимаю, что праздники, но мне нужно срочно.

– …

– Тут сейчас одна девушка в моем доме находится, утверждает, что потеряла память и не помнит, кто она такая…

– … ……

– Сам в эту чушь слабо верю. Но вот личность ее установить мне очень сильно хочется. Не поможете пробить ее по своей базе?

– ……

– Нет, в отдел ее везти не хочу, пускай ваши парни лучше сюда подъедут. Могут и сейчас, я все-равно уже не сплю.

– … ……

– И вам не болеть. Передавайте привет Теть Маше и мелкой. И на Рождество я обязательно приеду, как и обещал, так что ждите.

«Дядя Володя»? Блин! Не тот ли этот дядя, что местной ментовкой заведует? Если это так (а судя по внимательно подслушанному разговору, я склонялась именно к этой версии), то мне пришел конкретный такой писец! И судя по злорадно ухмыляющейся морде извращенца, которой он следил за моей в край перепуганной личностью, кое-кого это обстоятельство весьма радовало. Вот же сволочь мажористая! И чего он ко мне привязался? Ну да, личико у меня теперь обалденно смазливое, но если судить по словам Геннадия Анатольевича, то его сволочной друг и так не страдал отсутствием внимания к своей наглой персоне со стороны красоток модельной внешности. Тогда зачем ему нужна такая головная боль как я? Свалилась, как снег на голову, никакого почтения и счастья от знакомства с богатеньким товарищем не проявляю… Да еще, о ужас, в интимной близости отказываю, сбегая при каждом удобном, и не особо случае.

– Детка, а теперь слушай меня внимательно… Я даю тебе последний шанс во всем чистосердечно сознаться и больше этого предлагать не буду. – Довольно откинувшись в кресле и следя за моими душевными терзаниями с какой-то победной ухмылочкой, наконец, объявляет Андрей. После чего добивает меня окончательно: – И предупреждаю. Будешь упорствовать и молчать дальше, сегодня же отправлю в ментовку, в приемник… И попрошу тебя в общую камеру определить. Думаю, сидящий там контингент очень обрадуется такому шикарному новогоднему подарку в твоем лице. А если ты чистосердечно расскажешь все прямо сейчас, то я могу даже сдержать данное тебе ранее обещание и взять на свое полное содержание. В обмен на то, что ты будешь послушной девочкой и станешь беспрекословно выполнять все мои пожелания. Так что выбирай: или я, или толпа уголовников…

Это стало последней каплей. Прекрасно, как в живую представив, что могут сделать сидящие в полиции зэки с девушкой такой внешности, которая была у меня теперь, я чуть второй раз в своей жизни не грохнулась в обморок. Тем более, что память как назло услужливо, в красках подкинула мне некоторые крайне неприятные моменты общения с Андреем Викторовичем. А именно те самые, которые относились к моему изнасилованию… И отчетливо представив, что очень скоро таких придурков как извращенец, может быть уже несколько, мне просто сорвало крышу и я с визгом накинулась на брюнетика с кулаками.

В общем говоря, мы подрались… Хотя, если быть более объективной, то дралась, в основном, я. Пыталась, по крайней мере… А извращенец только лишь весьма успешно блокировал мои удары, и при этом даже не собираясь нападать сам. Этот придурок просто игрался со мной. Легко уклонялся от летящих в него кулаков и со снисходительной улыбочкой наблюдал за моими безуспешными попытками его достать. А еще и умудрился несколько раз облапить меня за задницу. За мою абсолютно голую задницу, так как прикрывавшее ее до драки одеяло так и осталось сиротливо валяться в кресле. Все это бесило до взрыва мозга. Тот единственный раз, когда я все же дотянулась кулаком до ненавистной морды, был малой платой за все мои попорченные нервы. И именно поэтому бросалась на своего обидчика снова и снова…

Так что когда прибыли обещанные «Дядей Володей» менты, то они застали перед собой весьма занимательную картинку. Совершенно уже невменяемую меня безуспешно пытался оттащить от своего друга конкретно прибалдевший от всей этой дикой ситуации Геннадий Анатольевич. Извращенец глядя на то, как я пытаюсь вырваться из удерживающих меня рук, довольно ухмылялся. И плюс ко всему, за всем этим беспределом флегматично наблюдали два здоровенных качка, спокойно подпирающие своими спинами стены рядом с дверью.

Эти парни вломились в кабинет извращенца еще в самом начале драки и попытались было вмешаться и оттащить меня в сторону. Но Андрей Викторович, приказным тоном заставил их убрать от меня руки и угомониться, что они послушно и сделали.

– И какого черта здесь происходит?! Немедленно прекратили! – Недовольно рявкнул прямо от входа в кабинет один из вновь прибывших. Пожилой невысокий мужчина в темном дорогом пальто, смотрелся довольно странно на фоне толпящихся за его спиной рослых детин в милицейской форме. Но, тем не менее, отчего-то чувствовалось, кто именно среди них главный. Приказывать он, судя по хорошо поставленному командирскому голосу, привык. Как и к тому, что его словам все немедленно подчиняются. По крайней мере, меня проняло основательно и я тут же притихла, настороженно замерев в руках Геннадия Анатольевича.

– Андрей, что за цирк ты здесь устроил?! – Недовольным взглядом обведя представшую перед ним крайне нелицеприятную картину, мужчина слегка подзавис при виде абсолютно голой меня.– А это еще за стриптизерша на выезде?

Теперь на меня в упор таращились уже все присутствующие. Позорище-то какое! Щеки моментально обдало жаром и я возмущенно зашипела на все еще удерживающего меня Геннадия Анатольевича, требуя чтобы он меня немедленно отпустил. Тот, как ни странно, послушался. Чем я и воспользовалась, сразу же метнувшись к креслу и стягивая с него совсем недавно потерянное одеяло. Нервно в него замотавшись, я шустро спряталась от всеобщего, конкретно напрягающего внимания за широкой спиной Анатольевича и про себя обматерила перекрывших выход из кабинета стражей правопорядка. Ведь именно благодаря им немедленно смыться из этой комнаты для меня сейчас было просто нереально.

– Андрей, я так понимаю, ты мне по телефону именно про эту девицу говорил? – Мужчина в пальто кивнул в мою сторону и, дождавшись утвердительного кивка своего, как я уже понял, племянника, горестно прикрыв глаза, вздохнул: – И кто бы в этом сомневался…

ГЛАВА 10

Все-таки в конце-концов мне удалось улизнуть из кабинета, под завязку забитого ментами. Правда, не одной, а в сопровождении конвоирующего меня за руку извращенца и, к тому же, ненадолго. Да еще с вполне определенной целью. Одеться.

Моя бедная рука, жестко сдавленная в запястье сильными пальцами взбешенного извращенца отчаянно ныла и требовала свободы. Но все равно, это было гораздо лучше, чем сверкать своей собственной задницей перед толпой совершенно незнакомых мне мужчин… Не ожидала я такого счастья, но мне даже одежду мою собственную выдали, ту, что я из своей квартиры захватить успела. Но вот уже одеваться пришлось под пристальным взглядом Андрея, в спальне, куда уже успели забросить пакет с моими вещами.

Спрятаться в ванной с кипой первых же попавшихся шмоток, которые я по-быстрому выудила из своего пакета, он мне не позволил. С ехидной ухмылкой предложив не стесняться, так как мои «прелести» и так уже все замечательно успели рассмотреть. Скотина, сам же меня довел, что я так по-глупому сорвалась. Урод моральный! Его присутствие напрягало до противной дрожи в руках и коленях. И это при том, что дальше он уже молчал и совершенно спокойно наблюдал за тем, как я нервно натягивала на себя белье, путался в рукавах футболки и дрожащими пальцами буквально задергивала отчего-то совершенно не поддающуюся молнию на джинсах… Стриптиз наоборот, блин. Одевание на время, тренировка к нафиг не нужной мне армии…

Не успела я до конца облачиться, как меня, ухватив за воротник футболки, опять потащили вниз по ступенькам, обратно в злополучный кабинет. Так что злосчастную пуговицу на джинсах я застегивала уже спускаясь по лестнице, во всю проклиная толкающего меня в спину мужчину, слишком тугую петлю на брюках, и свои собственные, отчаянно дрожащие пальцы. Которые с большим трудом, но все же смогли завершить это, обычно совершенно несложное действие.

В кабинете состав присутствующих за время моего отсутствия не изменился ни на каплю. Просто все находящиеся в нем мужчины устроились немного поудобнее. «Дядя Володя» без малейших угрызений совести занял кресло за рабочим столом своего племянника. Его подчиненные подтащили туда же несколько стульев, до этого мирно стоявших возле одной из стен комнаты. Сам же стол теперь был завален различной электронной аппаратурой, которой до приезда силовиков там не наблюдалось. Там было много всего… От нескольких уже открытых и работающих ноутов, до кучи всякой-разной электроники, о назначении которой мне оставалось только догадываться.

Геннадий Анатольевич, за время моего не очень долгого отсутствия, присоединился ко все еще подпирающим стенку качкам, и о чем-то тихо с ними переговаривался. При нашем появлении все несколько оживились. А Андрей подтащил меня поближе к своему дяде и усадил в то же самое кресло, в котором я уже побывала до этого.

– Ну и как зовут эту твою новою… Эммм… Подружку? Не хочешь представить мне это чудо-чудное? – Пренебрежительно осмотрел меня с головы до ног «дядя Володя», после чего выжидающе уставился на извращенца.

– Я не его подружка! – Возмущенно отрицаю это дикое предположение и даже отодвигаюсь в кресле подальше от стоящего рядом Андрея, давая понять всем присутствующим, что к этому сумасшедшему я точно не имею совершенно никакого отношения.

– А тебя, драгоценная моя, никто ни о чем и не спрашивал. – сердито шикнул опять ухвативший меня за воротник мужчина, предупреждающе за него встряхнул, после чего уже гораздо более спокойно ответил своему родственнику:

– Ее имя я тоже хотел бы узнать, точно так как и любую другую информацию, по возможности. Надеюсь, что твои ребята смогут на эту скрытную деточку хоть что-то нарыть…

– Основные данные по фоткам они найдут точно. А дальше будем смотреть…

В общем говоря, после этого очень наторожившего меня обещания, некоторое время мне было совсем не скучно. Меня сфотографировали в анфас и в профиль. При помощи одного из приборчиков, подключенного к ноуту, сняли отпечатки пальцев, взяли анализы крови, выдрали из головы несколько волосков… В общем говоря, после того, как поиздевались надо мной все и по-полной, мы оставили спецов возиться с обработкой данных в кабинете, под чутким присмотром качков, оказавшихся телохранителями Андрея Викторовича. А меня снова потащили на кухню, где опять пришлось пить чай. Почувствовала себя настоящей малолеткой. А все по причине того, что сидевшие со мной за одним столом Геннадий Анатольевич и дядя Володя со своим пришибленным на всю голову племянничком, в это же самое время изволили распивать высокоградусные спиртные напитки. А именно коньяк. Мне же его даже попробовать не предложили. Не то, чтобы я особо сильно этого хотела, но все равно, было несколько обидно. Лучше бы меня опять в спальне заперли, чем заставляли сидеть рядом с мужчинами, которые совершенно без стеснительно обсуждали меня в моем же присутствии… И я должна была еще всех их выслушивать, тем более, на совершенно трезвую голову. Гады!

– Андрей, если честно, то я совсем не понимаю, к чему была вся эта срочность и секретность? – Пренебрежительно махнув в мою сторону наполненной до половины рюмкой, дядя Володя в упор уставился на племянника. – Привез бы свою девочку в райотдел сразу же после всеобщих выходных и там бы мы уже спокойно, и основательно все проверили. И мне бы не пришлось своих ребят лишний раз с рабочих мест дергать. У них и так запарка в связи с праздниками, а тут ты звонишь, приехать просишь.

Да еще и такое позорище устроил… Я конечно парням довольно четко намекнул о том, чтобы они свои языки за зубами конкретно держали, но все равно…. Не очень сильно мне хочется, чтобы за моей спиной все кому не лень о моей семье сплетничали. Тем более о ТАКОМ. Андрей, ты же знаешь как я отношусь ко всем этим твоим постоянным похождениям…

– Знаю, дядя Володя. Крайне отрицательно вы относитесь к моим «похождениям». – Тут же недовольно ввернул извращенец и скучающим тоном добавил: – Но по-моему, мы уже давно и, как я наивно надеялся, окончательно договорились о том, что МОЮ личную жизнь ВЫ больше ни обсуждать, ни критиковать не будете. И вмешиваться в нее, кстати, тоже.

– Андрей, личная жизнь это вообще-то жена и дети… В крайнем случае, плюсом ко всему еще и любовница. Постоянная. Но никак не вот ЭТО. – Опять недовольный кивок в мою сторону, который я воспринимаю с полнейшим безразличием. А вот реакция извращенца на слова своего дяди меня порадовала. Андрей Викторович изволили гневаться. Губы в тонкую линию сжал, и даже рюмка в его руке как-то подозрительно заскрипела.

– Дядя, вы же мне сколько раз уже обещали…

– Да, обещал. – Опрокидывая в себя вторую стопку коньяка и закусив соленым огурчиком, согласно кивнул мужчина. – Но я, между прочим, не просто так все это говорю, я за тебя переживаю. Тридцать два года уже мужику, а ты все никак не перебесишься. Тебе уже пора было бы хоть как-то остепениться. А ты этих своих девок-моделек практически каждый месяц меняешь, не надоело уже? Не думаешь, что уже пора на какой-нибудь одной остановиться?

– Володя, да не дави ты так на парня… – Решительно вступился за друга Геннадий Анатольевич. – Может быть он просто еще не нашел подходящего для себя человека, вот поэтому и перебирает так тщательно.

– А эта беспамятная деточка чем его не устраивает? – Опять в упор на меня таращится уже наливающий третью рюмку мужчина. – На лицо – просто красотка. Фигура тоже неплохая, всем успела продемонстрировать…

Под всеобщими изучающими меня взглядами стремительно краснею и малодушно прячу лицо за объемной парующей кружкой, и это тоже не остается без внимания.

– Ух ты! Красавица и при этом еще такая милая скромняшка… Да еще и не пьющая? Так это вообще замечательно! А если она еще и не курит… – И с этими словами дядя Володя довольно хлопает по плечу чуть не подавившегося от неожиданности коньяком племянника. – Знаешь, а такую не стыдно даже и семье показать. А то твоя тетка мне уже всю плешь на голове проела… Думает, что ты к нам в гости свою девушку не везешь знакомиться только потому, что меня боишься. И ведь, сколько раз я уже пытался ей объяснить, что ни в чем не виноват, просто у тебя надолго никто не задерживается. Не верит. А тут как раз Рождество на носу, очень хороший повод представить всей нашей семье эту твою девочку…

– Дядя! Какое Рождество? Какая еще «моя девочка»?! Ведь я даже не знаю, как ее зовут. – Возмущенно косится на родственника извращенец и в ответ получает твердые заверения в том, что эта проблема и выеденного яйца не стоит, и что такие крутые спецы, как приехавшие с ним ребята скоро раздобудут все имеющиеся на меня данные.

К моей великой радости, менты на меня так ничего и не нарыли. Вообще НИЧЕГО! Меня не существовало ни в одной базе данных РФ и это стало конкретным ударом для самолюбия дяди Володи. Об этом ему сообщили, вызвонив по телефону в кабинет, откуда он вернулся в весьма подавленном состоянии.

– Такого просто не может быть! – Опрокидывая в себя очередную, непонятно уже какую по счету рюмку, как заведенный повторял уже хорошенько поддатый мужчина. Его подчиненных, которые были этим обстоятельством удивлены не менее, чем само высокое начальство, уже давно отпустили. И они, торопливо собрав все свое электронное барахло, шустро слиняли. Я им в этот самый момент позавидовала самой черной завистью, на какую только была способна. Поскольку и сама была бы совсем не против последовать их примеру. А вместо этого, я все еще сидела на кухне и пила… Я– чай, а все остальные уже перешли с коньяка на водку. Напиться хотелось просто до воя, чтобы хоть немного отстраниться от всего пережитого и не ломать голову над предстоящим мне далее. Тем более, что мое отдаленное и не очень будущее рисовалось мне в крайне мрачных тонах.

Геннадий Анатольевич, просто золотой человек, видимо, перехватил тот жадный задумчивый взгляд, которым я медитировала на стоящую рядом с ним бутылку. Поскольку понимающе мне усмехнувшись, незаметно для отвлекшихся очередным спором собутыльников, мужчина щедро плеснул спиртного в мою пустую уже чашку из под чая. Радостно делаю парочку больших торопливых глотков, загрызаю очередной печенькой, и после этого в моей голове приятно зашумело, и я слегка расслабилась, но не надолго.

– Нет, вот я еще могу понять-пальчики… Если твоя девочка нигде по криминалу не засветилась, то это, по крайней мере, объяснимо. В смысле, их отсутствие в нашей базе данных. Но вот все остальное…

– Дядь Вова, да забей ты уже на все это! – Извращенец, уже не менее тепленький, чем его родственник, нетерпеливо прервал эти заунывные причитания и вперившись в меня несколько замутненным взглядом, задумчиво, как будто для себя, проговорил: – Может быть так оно будет и лучше… Теперь эта деточка только лишь моя, полностью и без остатка. И никуда она уже от меня не денется, потому что некуда ей деваться.

Вот это заявление! Осознав, что именно сейчас высказал этот наглый, чересчур самоуверенный тип, у меня даже весь хмель из головы моментально выветрился… Обалдеть просто! Ну и заявы! «Никуда я не денусь»? Ну-ну, пускай пока что помечтает. «Денусь» я, да еще и как! Смоюсь при первой же удобной возможности, лишь бы от этого придурка как можно дальше. Но я благоразумно молчу, поскольку прекрасно уже для себя уяснила, что все споры с извращенцем ничем хорошим для меня не заканчиваются. Одним махом вливаю в себя оставшиеся почти полкружки пожертвованной водки и, хмуро уставившись в столешницу, сосредоточенно захрумкиваю ее стянутым с тарелки свежим огурчиком.

– Нет, детка, ну ты только посмотри, какой тебе жуткий собственник достался. – Обернувшись ко мне и, панибратски, весьма болезненно пихнув локтем в бок, довольным тоном заявил «дядя Володя». – Андрей же всегда таким был, с самого детства. Если чего хотел, обязательно этого добивался любым возможным способом. А сейчас он тебя хочет. И не кривись, я же вижу как он на тебя смотрит. Из-за какой-нибудь ерунды он бы мне не позвонил, да еще и практически ночью, в праздник. Гонора много, не любит просить, привык все сам делать. Вот поэтому я лично и приехал, чтобы вживую посмотреть на ту, из-за кого он на свои дурацкие принципы забил.

После чего опять повернулся к племяннику для того, чтобы торжественно ему объявить: – А ты не нервничай. Своим орлам я указание дал, они будут продолжать рыть. Да и та девушка, на чьей квартире ты свою красавицу беспамятного обнаружил, должна же будет в конце-концов объявиться. Паспорт свой она в в квартире оставила, так что никуда далеко уехать бы не смогла. Видимо праздники в какой-нибудь компании отмечает. Дождемся ее возвращения, прижмем по-умному, и она как миленькая нам все объяснит и расскажет. Ты же хотел узнать имя этой своей скромняшки?

– Да если честно, то плевать мне уже на ее настоящее имя. Если у вас не получится его узнать, в крайнем случае сам ей какое-нибудь придумаю… На свой вкус. Выберу то, что мне самому понравится.

Совершенно спокойно заявляет эта самодовольная скотина и тянет ко мне свои лапы, с явным намерением ухватить и подтащить к себе поближе. Не даюсь, вовремя успев выскочить из-за стола и, зло послав извращенца матом куда подальше, на полной скорости смываюсь из кухни. Очень четко слышу топот, ответные маты и требование немедленно остановиться, летящие сзади… Меня преследуют. Бегу еще быстрее, больно врезаясь в угол на повороте и из-за этого слегка притормаживаю. Меня тут же хватают за футболку, дергают назад и больно впечатывают спиной в стену темного коридора ведущего в холл. Закрываю глаза и втягиваю голову в плечи, ожидая удара, но получаю нечто совсем другое.

– И когда ты уже бегать от меня перестанешь? Легкоатлетка безымянная… Не надоело тебе еще? – Как-то устало интересуется поймавший меня Андрей и тут же совершенно неожиданно впивается в мои губы поцелуем. Обалдеваю до такой степени, что даже не делаю попыток освободиться. Я в конкретном шоке. И этим поспешили тут же воспользоваться. С глухим стоном ворвались наглым юрким языком ко мне в рот, навалились всем телом, еще сильнее вдавливая в стену и сжали мое лицо в ладонях, не давая отвернуться… Хотя я даже и не пыталась этого сделать. Меня жадно целовали, сминали губы горячим ртом… Гладили ладонями по обнаженным бокам и груди, непонятно когда успев сдернуть с меня футболку… Чужие нетерпеливые пальцы быстро расстегнули пуговицы и молнию на моих джинсах и бесцеремонно нырнули под белье. Ошарашенно таращусь в темную стену напротив и как-то отстранено понимаю, что мое тело начинает на все это сумасшествие реагировать. Блядь! Это все водка виновата, и нафига я ее вообще пила?!