Текст книги "Три мои желания"

ГЛАВА 26

Верховский-козел!

И не просто козел, а козел озабоченный…

Я обитаю в его доме уже третий день и каждый вечер наблюдаю за тем, как он приводит с собой новую девку. Все три поочередно прибывшие с ним девицы поголовно были с блондинистыми шевелюрами. Хотя я была больше чем уверена в том, что блондинками они были не по рождению, а благодаря химико-косметической промышленности. И, скорее всего, даже не отечественной.

Красотки, тут без споров. И одеты все они были так, как будто только что сошли с подиума, где демонстрировали супер дорогое элитное барахло. С этим-то мне как раз все было хорошо понятно… У мужика явный фетиш на легко доступных моделек. Ну и пускай. Мне на это плевать! Для меня сейчас главное-это как-нибудь продержаться до возвращения из Мюнхена Ольшевского, и с его помощью покинуть навсегда этот сумасшедший дом. А Андрей пускай делает, что хочет и живет так, как ему нравится. Если для него смыслом жизни является перетрахать как можно большее количество смазливых блондинок, то пускай дерзает… Лишь бы он ко мне больше не лез.

Но только вот самое сволочное заключалось в том, что Верховский хоть и демонстративно игнорировал мою персону, но при этом даже не пытался скрывать от меня свои похождения, а наоборот, выставлял их чуть ли не на показ. На фига он вообще это делал? Передо мной понтовался? Зачем только, не понимаю. Неужели он рассчитывал подобным, совершенно тупым образом, вызвать во мне ревность? Не-еее, чушь полнейшая, пускай он и придурок, но не до такой же степени? Тем более, что за эти дни у меня сложилось стойкое ощущение того, что Верховский на меня забил окончательно. Я просто жила в его доме на правах… Скорее гостьи, чем пленницы. Меня регулярно кормили изысканными блюдами, приготовленными приходящей поварихой тетей Аней, с которой я по-быстрому подружилась. И именно по этой причине практически все время пропадала на кухне, болтая с весьма словоохотливой женщиной о всякой ерунде. И ей не скучно было и у меня голова была занята хоть чем-то, кроме тоскливых размышлений о моем весьма туманном будущем.

А еще меня ежедневно выгуливали в близлежащем парке под пристальной охраной двух телохранителей, которые молчаливыми тенями следовали практически за моей спиной. Андрей все так же даже не делал попыток хоть каким-то образом попытаться выяснить отношения и поговорить по-душам. И подобное положение дел меня вполне устраивало, по крайней мере на данный момент. После похищения не хотелось абсолютно никакого общения ни с кем из своих знакомых, приобретенных за последний год. И именно по этой причине я нагло прогуливала институт.

Дядя Гена по своим связям обеспечил меня больничным на все время своего отсутствия в городе. Мотивируя это тем, что якобы он не хочет того, что бы я пугала окружающих своим лицом, с которого все еще не сошли синяки, появившиеся благодаря моему близкому общению с Юрисом и с дверью. Об этом он мне заявил с утра пораньше на второй день моего пребывания в доме Верховского, позвонив уже из аэропорта, перед самым своим отлетом в Германию.

Врун! Скорее всего Ольшевский просто решил дать своему другу большее количество времени для общения со мной. Но тот этим щедрым предложением даже не попытался воспользоваться. Он меня вообще игнорировал и даже избегал! До позднего вечера пропадал на работе, после чего, уже ближе к ночи, приводил своих подстилок. И торопливо сопровождал их наверх, в свою комнату, откуда они точно так же, вдвоем, выметались уже рано утром и смывались из дома, даже не завтракая. А я… Я же изо всех сил пыталась заставить себя не задумываться о том, чем именно Андрей занимается каждую ночь с очередной безотказной моделькой за дверьми своей спальни. Только вот попытки эти проваливались с оглушительным треском! Воображение у меня, как оказалось, было совсем не слабым.

Я, после прибытия Верховского с сопровождением, старалась лишний раз из своей комнаты не высовываться. Не то, чтобы опасалась попасться на глаза Андрею… Просто не хотелось своим примечательным побитым видом нервировать его однодневных пассий. И не зря. Как раз сегодня вечером, где-то с полчаса назад, я чуть ли не нос к носу столкнулась с входящей в холл высокой худощавой девчонкой примерно моих лет. Впечатление я на нее произвела не слабое. Испуганно вытаращившись на мое все еще синюшное лицо, моделька нервно сглотнула и, окинув опасливым взглядом спину прошедшего вперед Андрея, настороженно замерла на полпути к лестнице.

Верховский же, моего присутствия в холле вначале даже не заметил. Поскольку я вырулила из кухни буквально через несколько секунд после его появления, когда он уже успел пройти большую часть холла. А по причине того, что я в это время изволила слушать музыку через наушники, то даже шума открываемой входной двери не услышала. И благодаря этому обстоятельству с блондиночкой разминуться мне не удалось. В нее я практически врезалась, выруливая из бокового коридора, из-за чего и расплескала на светлый ковер где-то с пол кружки кофе, который как раз и пыталась транспортировать в свою комнату из кухни.

Так что все-таки снизошедший оглянуться на свою гостью Верховский обнаружил нас в весьма занимательном положении. Я с явным недовольством рассматривала впечатляющее темное пятно, расплывающееся по ковру под моими ногами, а блондинка чуть ли не в панике рассматривала уже меня. Видимо торопливо размышляя на тему того, кто это меня так «стильно разукрасил» и не светит ли в ближайшем будущем подобные «украшения» уже для ее собственного драгоценного фейса. Андрей на все это дело только лишь хмыкнул и, одарив меня крайне недовольным взглядом, слегка сдал назад. Торопливо уцепив под локоть струхнувшую до побледнения гостью, потащил ее за собой вверх по лестнице, в сторону спальни. ТРАХАТЬСЯ потащил! Ну и ладно. Мне все равно! Самое главное, что он ко мне больше не лезет, козел!

Снова бреду на кухню и вдумчиво завариваю еще одну чашку кофе. Стараюсь ни о чем не думать. Медитирую на кофеварку. А перед глазами стоит яркая красочная картина того, как Андрей прямо сейчас с этой перепуганной блондинчкой видимо уже вовсю кувыркается в своей постели. Обнаженный, разгоряченный… С этим своим абсолютно блядским ртом, умелыми губами, шикарным смуглым телом… Ненавижу! Скотина! Какого черта он вообще притащил сюда свою шлюху, если у него, по его же собственным словам, в городе имеется квартира специально для этих целей предназначенная? Значит она теперь пустует? Тогда мог бы и меня в нее на время отсутствия дяди Гены переселить, пускай даже с довеском в виде охранников. И я бы тогда совершенно не мешала его личной жизни, которая у него кипела и бурлила вовсю, в отличии от моей. Ведь он явно был недоволен моим появлением перед его очередной «гостьей». Тогда зачем он меня вообще здесь держит, если мое присутствие доставляет ему столько лишних проблем?

Сволочь мажористая! В ярости швыряю чашку в стену напротив и заторможено наблюдаю за тем, как по обоям шустро потекли вниз коричневые подтеки, стекая прямо на осколки от ни в чем не повинной чашки. Ну я и дуррра-аа! Вот какого черта я это сделала? И отчего мне сейчас так хреново, что хоть волком вой? Я ведь до нереального радоваться должна тому обстоятельству, что Верховский совсем не меня в свою кровать тащит, а ту перепуганную, гламурную до тошноты девицу. А на самом деле что получается? Меня это бесит? ПОЧЕМУ?! Я что, с ума сошла?

– Оопа-ачкиии… Деточка, ты чего это тут за погром такой устроила? – Неохотно отрываю взгляд от бренных останков угробленной мной посуды и с недовольством смотрю на замершего в дверях кухни одного из охранников Верховского. Здоровенный мужчина, кажется по имени Дмитрий, по-отчеству вообще не помню как, заинтересованно посмотрел на кофейные разводы на светлой стене, после чего с весьма задумчивым видом у меня спросил: – С чего вдруг такие страсти?

Молчу, демонстративно не обращая внимания на смотрящего на меня в упор придурка, достаю новую чашку с полки и неторопливо передвигаюсь поближе к кофеварке.

– Ты это так из-за Андрея Викторовича психуешь? – Не понимая намеков, продолжил доставать меня охранник. Вопрос игнорирую и так же молча включаю мелкую бытовую технику.

– Так ты сама вообще-то виновата в том, что он там, наверху, с очередной шалавой отрывается… Была бы не такой идиоткой и сейчас была бы с ним, в его кроватке а не торчала бы в гордом одиночестве здесь, на кухне. И посуда при этом целее бы была… И нервы тоже. Причем у всех нас.

– Замолчите уже! – Все-таки срываюсь я и ору на охранника, с силой сжав ладони в кулаки еле сдерживаю в себе желание врезать по наглой презрительно– высокомерной физиономии собеседника: – Пускай этот урод «отрывается» с кем хочет. Мне на это плевать! И на Верховского вашего мне плевать! Ненавижу его!

– А чего тогда психуешь и орешь как ревнивая истеричная баба, если ненавидишь и он тебе не нужен? Посуду вон портить принялась… Между прочим, это была любимая чашка Андрея Викторовича. – Небрежный кивок в сторону осколков и охранник уже зло шипит в мою сторону: – Дурочка ты малолетняя! Ты хоть понимаешь, что вообще творишь? Да ты своими тупыми выходками Андрею итак весь мозг уже вынесла! Выкрутасы все эти, побеги… Попытки самоугробиться. Мужики все эти твои многочисленные… Я со своими ребятами уже задолбался их от тебя отваживать, тем более так, чтобы ты ничего при этом не заподозрила. А ты с упорством барана продолжала все новых и новых цеплять. Думаешь, Андрей при этом не психовал?! Да я боялся, что он вообще прибьет кого-нибудь под горячую руку, особенно в те «светлые» моменты, когда ты с очередным парнем встречаться начинала.

– И это я еще и дурочка?! – Ору опять и с ненавистью таращусь на наглого мужика перед собой. – Это хозяин твой придурок! Чего он вообще ко мне прицепился? Мои парни ему покоя не дают? Так я девушка свободная и имею полное право встречаться с тем, с кем захочу. А если ему это не нравится, то это его личные проблемы и мне нет до них никакого дела! Ваш Верховский мне никто, и как только Ольшевский вернется, я немедленно отсюда смоюсь и забуду вашего припадочного босса, как свой самый кошмарный сон!

– Наивная чукотская девочка… Ты и правда веришь в то, что Андрей Викторович тебя когда-нибудь отпустит? – Вкрадчивый голос. Холодный изучающий взгляд и я оторопело таращусь на этого Дмитрия. Мужик солидный, ближе к сорока годам. Накаченный, при костюме и галстуке, такой шутить вряд ли будет, тем более так, по-глупому. А это значит… Значит? Что я в полной заднице!

– Он не посмеет. – Не очень-то и уверенно пыталась я убедить непонятно кого. Охранника или же себя. – Ольшевский… Он скоро вернется из Германии и тогда…

– … не вернется он ни из какой Германии. По той простой причине, что Геннадий Анатольевич Ольшевский за пределы родной России последние три месяца вообще никуда не выезжал. – решил окончательно добить меня Дмитрий и с ехидной ухмылкой добавил: – Кроме того, по моим достоверным данным он сейчас находится здесь, в Москве, где проживает в гостинице, куда сбежал из собственного дома в надежде на то, что ты с Андреем помиришься. А ты отчего-то не особенно и спешишь исполнить его надежды и чаяния… Плохая и совершенно непослушная девочка!

ДА ОБАЛДЕТЬ ПРОСТО!!! Вот это новость… Ну и дядя Гена! Ну и интриган доморощенный… Нет, я конечно прекрасно понимала, что Ольшевский не станет из-за меня ссориться со своим другом. Но все же не думала, что он способен подложить мне НАСТОЛЬКО большую свинью! А ведь как красиво все объяснил. О том, что придется мне перекантоваться у его друга всего-то-ничего, максимум пару недель. Пока он все самые неотложные дела за границей не уладит и пока за это время его дом не оборудуют более качественной системой безопасности… И пока не наймут для охраны моей персоны дополнительных телохранителей. И я как последняя дура ему поверила. Все-таки лохушка-это диагноз… А я лохушка, да еще и конкретная.

ДОСТАЛО! ВСЕ ДОСТАЛО! ВСЕ ДОСТАЛИ! В голове просто взрыв мозга. Да с чего все ОНИ решили, что имеют хоть какое-то право распоряжаться моей жизнью? Да пошли ОНИ все на хрен! Хотя нет… Лучше я пойду. Куда угодно, лишь бы подальше из этого сумасшедшего дома. И лучше всего, прямо сейчас.

Решительно иду на выход из кухни под изучающим, настороженным взглядом охранника, так и продолжающего стоять в дверях и даже не соизволившего хоть немного сдвинуться в сторону, освобождая мне дорогу. Места для прохода он оставил совсем мало, и именно поэтому я задеваю его плечом, когда протискиваюсь мимо. А то, что приложила я его гораздо сильнее, чем это было необходимо, меня даже ни капельки не смутило.

Быстро взлетаю наверх по лестнице, на полной скорости промчавшись мимо двери Верховского. Вбегаю в свою комнату и торопливо достаю из шкафа спортивную сумку со своими вещами, которые мне вчера передал водитель Ольшевского. И которые я еще так и не успела разложить по полкам. Натягиваю на себя куртку и ботинки. Запихиваю в карманы парки телефон и паспорт. Пальцы дрожат. Нервничаю. «Молнии» на карманах застегиваться совершенно не желают. Психую, дергаю со всей дури, и чуть ли не вырываю застежку с корнями. Блядь! Матерюсь в слух. Громко. Одновременно с чем закидываю на плечо длинную лямку сумки. Двери за собой захлопываю тоже громко и, топая как слон, несусь по лестнице вниз, к входной двери, возле которой обнаруживается невозмутимо подпирающий спиной стеночку охранник-Дмитрий.

– И далеко ли ты собралась? – Несколько скучающим тоном интересуется он у меня, но этот вопрос я игнорирую и решительно хватаюсь пальцами за дверную ручку.

– Пусти придурок! – Ору я на в край охреневшего мужика, который не дал мне даже чуть-чуть приоткрыть дверь. Да я даже не заметила, как он умудрился уцепить меня за запястье и вывернуть руку мне за спину, одновременно оттолкнув подальше от двери. Оторопело таращусь на обшитую деревом стену холла, в которую меня впечатали практически лицом и вдруг оказавшуюся в очень-очень близком расстоянии от моих глаз. После чего слышу за спиной весьма раздраженный голос охранника:

– Деточка, ты что, совсем ничего не соображаешь? Я же тебе только что вполне доходчиво объяснял, что ты отсюда никуда не смоешься. По крайней мере, до тех пор, пока Андрей Викторович самолично не прикажет тебя отсюда вышвырнуть или сам пинками под зад не вытолкнет. Но, как я понимаю, столь знаменательное событие произойдет еще очень нескоро. Так что по-шустрому скачи обратно в свою комнату и сиди там пока не перебесишься.

– Да пошел ты! – шиплю в ярости, одновременно с чем пытаюсь вырваться из просто стального захвата мужчины, еще сильнее вздернувшего мою руку вверх. И тут же стону от резкой боли в чуть ли не вывихнутом плече, после чего слышу довольный смешок за своей спиной.

– Детка, настолько эротично стонать под Андреем Викторовичем будешь, меня подобные звуки со стороны малолеток совсем не возбуждают. Был бы ты хотя лет на пять постарше, тогда другое дело… Хотя. Попка у тебя очень даже ничего, да и мордашка вполне симпатичная. Так что, вполне возможно, я могу и задуматься над тем, чтобы попробовать с тобой…

– Отпусти! – Кричу во все горло, в панике ощущая, как ко мне сзади плотно прижимается всем своим совсем не хилым телом охранник. Но особо испугаться я даже не успела. Резкий рывок и я уже стою спиной к стене и лицом к лицу задумчиво меня рассматривающего мужчины.

– Отпущу. – совершенно спокойным голосом сообщает он мне и тут же добавляет: – Но только в том случае, если ты прямо сейчас пообещаешь мне не делать больше глупостей, не устраивать истерик и в очередной раз не пытаться сбежать.

Молчу. Угрюмо рассматриваю квадратную физиономию мужика с не единожды уже сломанным носом, которой он навис прямо перед моим лицом. Заткнув куда подальше остро вспыхнувшее желание хотя бы попытаться искривить его шнобель еще сильнее, неохотно из себя выдавливаю: – Хорошо, обещаю.

А что мне еще оставалось делать, если с этим неандертальцем мы находились в совершенно разных весовых категориях и при этом весы перевешивали явно не в мою пользу? К тому же я превосходно понимала, что испытывать терпение дяденьки, возглавляющего службу охраны у такого человека, как Верховский, будет, мягко говоря, не совсем умно и даже весьма опасно для моего здоровья. Поэтому я и пошла на компромисс. Временный…

Только вот Дмитрий меня все-таки обманул. Не отпустил, как обещал, а даже наоборот. С довольной ухмылкой приняв мое поражение, крепко уцепил за воротник куртки и чуть ли не волоком потащил за собой на кухню. Придурок! Чуть не придушил меня по дороге… Впихнул внутрь, плотно закрыл за собой дверь и развернулся ко мне с весьма угрожающим видом: – А вот теперь, деточка, мы поговорим серьезно.

Последнее его высказывание прозвучало несколько угрожающе… Меня, честно говоря, пробрало основательно. Но я, сделав морду понаглее, промаршировала на слегка дрожащих в коленях ногах к обеденному столу и, усевшись на один из стульев, выжидающе уставился на охранника:

– И какова же будет тема нашего «серьезного «разговора?

ГЛАВА 27

А-ааауууч! Голова болит так сильно, что хоть стреляйся с горя. Глаза практически не открываются, сил не хватает даже на то, чтобы хоть немного приподнять веки. По телу словно каток проехался… Причем несколько раз подряд, да еще и покрутился вкруговую по моему несчастному животу. Тошнило до умопомрачения. И пить хотелось до такой степени, что я даже совершила героическую попытку встать с кровати, но не сразу, а постепенно. Для начала попытавшись хотя бы оторвать голову от мягкой и уютной подушки, на которой она на тот момент возлежала со всеми удобствами.

Попытка провалилась с треском… А точнее с отчаянным стоном с моей стороны, который гораздо более походил на предсмертный хрип какого-нибудь полупридушенного тушканчика, хотя я этого зверя и в глаза никогда не видела.

Вот какого хрена я согласилась пить с этим придурком?! Телохранитель, блин, называется! Вместо того, чтобы охранять доверенное ему тело, он его что, сам, лично угробить решил, да еще особо изощренным способом? Поговорить по-душам ему видите ли со мной захотелось… Серьезно поговорить. Да напиться мужик просто решил! А в одиночестве совершать сие действие ему видимо было как-то не комильфо, вот и нашёл себе дяденька собутыльницу в моём лице. Ему хорошо. А мне теперь страдай от обезвоживания организма и его же интоксикации. Надеюсь, что этому Дмитрию, фиг знает-как-его-там, сейчас гораздо хуже, чем мне. Поскольку в себя он влил минимум раза в два больше водки чем я, и при этом практически не закусывал.

Вооооды… Пытаюсь ползком сдвинуть свое тело к краю кровати для того, чтобы все же с неё слезть и двинуться на поиск живительной влаги, но совершенно неожиданно во что-то врезаюсь лбом. Точнее, в кого-то… Не поняла? Откуда в моей кровати взялись посторонние личности, да ещё в не совсем одетом состоянии? Степень обнаженности неопознанного объекта мне удалось узнать без особых усилий. Просто лишь проведя по лежащему рядом телу слегка дрожащей ладонью. И кого это интересно занесло в мою кровать? Надеюсь, это не мой вчерашний собутыльник, и, тем более, не тот сволочной мажористый паразит, о котором я даже боюсь думать.

Глаза все-таки мне пришлось открыть. Точнее один из глаз и то, не полностью. Но, тем не менее, мне и этого хватило для того, чтобы очень даже бодренько подскочить на матраце и уже во все глаза уставиться на вольготно раскинувшегося в постели рядом со мной Верховского. Абсолютно голого Верховского, который в наглую дрых, уютно обняв одной рукой подушку, при этом бессовестно повернувшись ко мне задницей, которую я только что имела глупость щупать, да еще и с некоторым удовольствием. Черт бы его побрал!

– Какого хрена он тут делает?! – возмущенно возопила я непонятно у кого, в шоке рассматривая тело того, кого в моей кровати не должно быть ни в коем случае.

– Лера, не ори так громко с утра пораньше. Имей совесть, дай хоть немного поспать… – еле слышно пробурчали мне в ответ весьма недовольным голосом, после чего я вообще чуть не взорвалась от злости.

– Вали в свою комнату и спи там! – Возмущенно заявила я спине Андрея, который не соизволил даже ко мне обернуться. А вместо этого он только лишь недовольно передернув плечом, неторопливо нащупал лежащее на самом краю кровати одеяло и закутался в него полностью с головой.

– Я и так в своей комнате… – насмешливо объявили мне из-под одеяла и уже более угрожающим тоном добавили: – и если ты сейчас же не угомонишься и не замолчишь, то поводов для криков у тебя появится очень много и очень быстро. Обещаю.

Обалдеть просто, мне еще и угрожают! Быстро обвожу все еще мутным взглядом окружающее пространство и тут же осознаю, что с претензиями я и правда несколько погорячилась. Комната и в самом деле была не моя.

– Тогда какого черта тут делаю я?! – Подозрительно интересуюсь на повышенных тонах, но мой вопрос просто по-свински проигнорировали и, скорее всего, решили на него вообще не отвечать. Психую еще сильнее и с силой дергаю за край одеяла, в которое был замотан Верховский, тем самым пытаясь привлечь к себе его внимание. Привлекла на свою голову… Одеяло летит на пол. Я-спиной на матрас, а гад Верховский, наваливается на меня всем своим не хилым телом и, нависнув своей очень недовольной мордой над моим лицом, злобно ухмыльнувшись, интересуется:

– Малышка, ты что, специально на проблемы напрашиваешься?

– Да пошел ты! – зло шиплю в ненавистное лицо и пытаюсь скинуть с себя здоровенную тушу этого придурка.

– Прекращай материться, иначе…

– Пошел ты на ху… Мнумм… – окончательный пункт пешего эротического маршрута для Андрея Викторовича я указать так и не смогла, по той простой причине, что рот он мне заткнул весьма оригинальным образом. Этот придурок впился в мои губы своими, тем самым весьма надежно их запечатав. И пока я ошарашенно таращилась в его глаза, с некоторой предупреждающей угрозой смотревшие на меня в упор, он еще и язык умудрился протолкнуть мне чуть ли не в горло. Испуганно дергаюсь под Верховским, пытаясь вывернуться, но особого успеха не добиваюсь. Единственное, что у меня получилось, так это отвернуть лицо, хорошенько перед этим проехавшись зубами по вовсю хозяйничавшему в моем рту языку. Злое шипение в ухо и меня немедленно хватают пальцами за волосы, вынуждая повернуть голову обратно.

– Никуда я не пойду и ты, кстати, тоже. – Холодным тоном заявляет мне Андрей и склонив лицо к моему еще ближе, проговорил чуть ли не в мои губы: – Ведь на этот раз ты сама, по собственному желанию, ко мне ночью пришла и в мою кровать легла… Так что…

– Врешь! Я не могла! – В полном охренении таращусь на этого в край оборзевшего вруна и торопливо выдвигаю свою версию происшедшего: – Это твой охранник меня вчера напоил, а потом сюда притащил, когда я уже в отключке была… Не удивлюсь, если все это он провернул по твоему прямому распоряжению!

– Малышка, да у тебя просто до нереального бурная фантазия. – Ехидно хмыкнул Андрей прямо мне в лицо. Кожу щек обдало его теплым дыханием и я помимо воли уставилась на его губы, находящиеся в опасной близости от моих. Все-таки до чего же хорош, зараза! И целуется классно… И не только целуется. Не был бы он настолько самодовольной сволочью… И не натворил бы столько разного беспредела… Блядь! Да о чем я вообще думаю?! Я что дебилка?!

– Ты просто малолетняя безмозглая дура. – Вслух подтвердил мои мысли Верховский и тут же зло добавил: – Хватит нести чушь и кругом искать виноватых. Просто пить меньше нужно, и тогда будешь помнить все свои «геройства». Неужели ты и правда не помнишь ничего о том, какой скандал вчера ночью мне устроила, да еще и на Элину наорала. Матом?

– На какую еще Элину? – Обалдело таращусь я на Андрея, суетливо пытаясь припомнить кому вообще может принадлежать это имя.

– Элина, это та самая девушка, которая пришла со мной вчера вечером. И которую ты со скандалом выгнала из моей спальни.

– А-ааа, это была твоя очередная шлюха.– Понятливо киваю я Андрею и с некоторым удовольствием наблюдаю за его моментально помрачневшей физиономией.

– Он не шлюха. – Бурчит недовольно, и при этом в некотором смущении отводит от меня глаза в сторону.

– Ну-ну… Как скажешь. – Смотрю с ярко выраженным ехидством на лице, тем самым давая понять Верховскому, что обмануть меня ему не удастся. – Просто девочка на одну ночь? И совершенно бесплатная?

– Это не твое дело! – Рычит возмущенно, на что я ему отвечаю в точно таком же тоне.

– Абсолютно с этим согласна. Дело не мое. – И уже ору во все горло: – Вот и вали к своему Элине, а меня оставь, наконец, в покое! Обещаю, что тогда больше неприятности тебе устраивать не буду, води своих бесплатных шлюх хоть толпами. А я прямо сейчас свои шмотки соберу и немедленно свалю из твоего дома.

– И не надейся. Ты останешься здесь.

– На хрена?! – Возмущенно кричу, одновременно с чем совершаю очередную попытку сбросить с себя Верховского.– Сейчас я позвоню твоему другу – Ольшевскому и если он за мной немедленно не приедет, то тогда я уеду сама. Подальше из этого ненормального города, куда-нибудь в тайгу, туда, где никакие озабоченные извращенцы не водятся.

– Я тебя никуда не отпущу!

– Почему это?! – Воплю практически в истерике и замахиваюсь раскрытой ладонью, желая расквасить в кровь ненавистную морду даже не сдвинувшегося с меня придурка. Руку мне успевают перехватить и впечатывают в подушку над моей головой. Вторую, видимо на всякий случай, тоже. Молчу и уже даже не дергаюсь. Сил нет никаких. Ни на что. Ни на хоть какое-то сопротивление, ни на продолжение выяснения отношений. Только лишь прожигаю ненавидящим взглядом еще сильнее склонившегося ко мне Андрея. Он молчит тоже. Просто смотрит на меня. В упор. Долго. Начинаю психовать еще сильнее. Не знаю, что еще можно ждать от этого психа, но прекрасно понимаю, что ничего для себя хорошего.

– Потому, что как только ты в эту самую тайгу приедешь, то и извращенцы озабоченные там сразу же заведутся. А мне лишние конкуренты совсем не нужны, поскольку я и от уже имеющихся с трудом успеваю избавляться.– Наконец, соизволил мне ответить Верховский и тут же снова впился в мой рот поцелуем. Придурок!

Моя очередная попытка откусить его наглый язык, которым он без малейшего стеснения принялся орудовать в моем рту, успехом не увенчалась. Андрей успел очень вовремя для себя отшатнуться и многообещающе мне ухмыльнувшись, с явной угрозой в голосе сообщил: – Я бы не советовал тебе этого делать, иначе нормального секса у нас с тобой и в этот раз не получится. Так что не нужно меня злить.

– Не будет у нас никакого секса! – В панике закричала я и снова изо всех сил принялась дергаться, пытаясь выбраться из под Андрея. – Я не хочу!

– Лера, а ты в этом абсолютно уверена? – Насмешливо поинтересовался Верховкий и, слегка с меня приподнявшись, скользнул ладонью мне между ног. Быстро отворачиваю от него свое, моментально вспыхнувшее жаром лицо. Стыдно было просто неимоверно. А все потому, что мое предательское тело весьма однозначно отреагировало на конкретную к нему близость одного в край озабоченного извращенца.