Текст книги "Три мои желания"

ГЛАВА 15

А дальше вообще начался самый настоящий сумасшедший дом…

С шикарным грохотом распахнувшаяся (практически выбитая) входная дверь… Люди в чёрных шмотках и черных же балаклавах на головах, практически сразу заполнившие собой комнату и шустро рассредоточившиеся по всему ее периметру. Их было много… И еще при этом все они были… С оружием в руках?! АВТОМАТЫ?! НАСТОЯЩИЕ?! Ну и ни хрена себе! Спецназ это, что ли? И по чью же они душу сюда заявились? Очень хотелось верить в то, что они прибыли сюда в качестве моих долгожданных спасителей, а не в качестве дополнительных поставщиков проблем на мою задницу.

Не менее меня прибалдевшего от всего этого представления Юриса, вновь прибывшие сдернули с меня со скоростью ветра и совсем даже не деликатно отшвырнули к стене. С размахом… И хорошим. Поскольку по стеночке на пол парень сполз уже практически бессознательной тушкой. Я даже успела немного порадоваться этому обстоятельству. Но радость моя была недолгой. А все из-за того, что вслед за «спецназовцами» в дверях тут же появился какой-то весь из себя взъерошенный Андрей Викторович, который быстро осмотрев комнату, тут же бросился в мою сторону.

Расстегнутое пальто… Помятый костюм, небрежно торчащий из нагрудного кармана скомканный галстук, морда лица не бритая и при этом усталая и злая. Очень и очень злая. И стала она еще злее после того, как он разглядел в каком именно состоянии я валяюсь на кровати. А состояние мое было абсолютно голым, привязанным за руки к изголовью кровати и с широко разведенными в стороны ногами, которые я под мрачным взглядом Верховского тут же поспешно сдвинула вместе.

Голым был и прибалт, на свою беду начавший слабо шевелиться возле стеночки в тщетной попытке отскрести себя с пола, чем моментально привлек к себе внимание Андрея Викторовича. Так что к следующей стене Юрис отлетел уже при самом непосредственном участии Верховского. Я порадовалась снова, но опять же, радость моя закончилась очень быстро. А все потому, что удовлетворенно проследив за тем, как прибалт опал на пол без особо заметных признаков жизни, псих-Верховский опять развернулся к кровати. На которой лежала я и от которой моментально возжелала оказаться как можно дальше. Этому моему желанию сбыться было не суждено, поскольку сволочной Юрис мои руки прикрутил к изголовью весьма крепко…

– Всем спасибо и до свидания. Дальше я уже разберусь сам. – не отрывая от меня напряженного изучающего взгляда, недовольно гаркнул спецам Верховский. И Мотнув головой в сторону моего неудавшегося насильника, пренебрежительным тоном добавил: – и падаль эту отсюда уберите. Заприте где-нибудь, им я займусь позже… Сразу же, как только освобожусь.

А сейчас ОН будет заниматься именно мной. Это я поняла сразу же по мрачному и много чего нехорошего для меня обещающему взгляду Андрея Викторовича. Поэтому я и проводила шустро удаляющихся из спальни черношмоточников крайне тоскливым взглядом.

Два» спецназовца», уцепив прибалта за локти подняли того с пола и чуть ли не волоком потащили все еще бессознательного парня в сторону выхода. Очень сильно хотелось последовать вслед за ними, а еще лучше впереди них и очень быстрым темпом. Но не судьба… А все Верховский! Стоит возле самой кровати. В упор на меня смотрит и взгляд у него такой нехороший-нехороший… Как будто про себя решает, свернуть мне шею быстренько и без особых заморочек, или максимально продлить для себя удовольствие, и растянуть этот процесс на как можно более долгий срок.

– Юрис и Инга Янсонс… Тебе о чем-нибудь говорят эти имена и фамилия?

Вот что сказать? Очень хороший вопрос в качестве приветствия после долгой и совершенно неожиданной разлуки. А я еще и имела глупость скучать по этому придурку. Идиотка!

И теперь он задает мне вопросы. Очень неудобные, нужно отметить, вопросы… Значит Верховский, скорее всего, при непосредственном участии своего дяди и его команды, что-то успел нарыть на владелицу моего теперешнего лица.

Юрис и Инга Янсонс… ЯНСОНС… Хм! Эта фамилия не столь распространенная в наших краях. А тут сразу же двое с одинаковой обнаружились.

Похитившая меня Инга, обладательницей лица которой я теперь являюсь. И Юрис… Интересно даже, кем этот придурок для нее является? Братом или мужем? Скорее всего, склоняюсь ко второму варианту. Семейное сходство этих двух блондинистых психов было слишком уж заметным. Да еще и склонность к криминалу у обоих Янсонсов не просто так, на ровном месте обнаружилась. Семейный бизнес… Черт бы их всех побрал!

А теперь начинается самое грустное… Поскольку я сейчас являюсь «счастливой» обладательницей лица Инги, то упоминание ее имени вряд ли было со стороны Андрея простым праздным любопытством. Стремная, однако вырисовывается ситуация. И как мне теперь из нее выкручиваться и чего бы ответить такого, чтобы живой и хотя бы относительно здоровой после этого остаться?

– Юрисом охрана называла того парня, которого ты только что по стене пытался размазать. Его фамилию я не знаю, он отчего-то забыл мне представиться. – С вызовом уставившись на еще более помрачневшего мужчину, пренебрежительно, практически сквозь зубы процедила я, тем самым показывая явное недовольство этим своеобразным и абсолютно несвоевременным допросом.

– И с чего бы это твоему собственному брату тебе по имени-фамилии представляться? И мне даже интересно… Тебе совершенно не противно было перед настолько близким родственником ноги свои раздвигать? – Презрительно ухмыльнувшись, поинтересовался у меня Верховский и тут же хмуро добавил: – хотя чего еще ожидать от элитной шлюхи, готовой подставиться любому если тот хорошо заплатит? Знаешь, вряд ли тебя это известие обрадует, но дядя все-таки сумел найти на тебя кое-что крайне интересное… Инга. Ты у нас, как оказывается, не только дорогостоящая подстилка, а еще при этом и специалист по разрешению различных специфических задач. Промышленный шпионаж, шантаж, пока еще не доказанные подозрения в организации и причастности к двум похищения и убийствам… И дальше, так, практически уже по мелочи… К примеру меня очень впечатлила информация о том, что в Москву ты вместе с братом прибыла по личному приглашению моего конкурента, который решил подставить меня при твоем непосредственном участии.

– …?! – это он о чем вообще? Это он МЕНЯ сейчас преступницей и шлюхой обозвал? И УБИЙЦЕЙ?! Точно придурок ненормальный! Хотя… Отчего-то мне тут-же вспомнился абсолютно отмороженный взгляд настоящего Юриса и точно такой же у его сестренки. После чего я совершенно отчетливо поняла, что эти два психа могут совершенно спокойно и убить, не говоря уже об остальных обвинениях в их адрес, а если быть точным, то адрес теперь был уже лично моим. Вот же я вли-и-иплааа!

– Я не проститутка и, тем более, не убийца… И вообще-то меня только что изнасиловать пытались… – Тихо сообщаю, при этом сама на себя злясь за то, что мои слова звучат как довольно жалкая и абсолютно неубедительная попытка оправдаться. – И тебе твой знакомый врач, который меня осматривал, сам сказал, что я не… Я до тебя ни с кем не была.

Молчит. Смотрит на меня в упор. Напряженно думает. Чувствую себя крайне неуютно под этим изучающим взглядом и меня начинает реально колотить в нервном ознобе. Поскольку понимание того, что предъявленные в мой адрес просто дикие обвинения, ничем хорошим для меня закончиться не могут, заставляло едва-едва сдерживаться от того, что-бы просто не взвыть в отчаянии. Да сколько же можно! Я просто с ума сойду скоро от всех этих, свалившихся на мою голову проблем. Но молчу тоже и настороженно слежу за Верховским.

Его тяжелые размышления прерывает торопливо вошедший в комнату Владимир Григорьевич, за чьей спиной маячил здоровенный амбал в офицерской ментовской форме и хорошо знакомой мне наружности. Виталик, Анин ухажёр и при этом полный придурок, который возненавидел меня с первого же взгляда. Вот его-то мне точно сейчас для полного счастья как раз и не хватало… Крепко закрываю глаза, просто мечтая немедленно сдохнуть под презрительной ухмылочкой здоровяка с которой он осмотрел все мое выставленное на всеобщее обозрение тело. И практически сразу же с некоторым удивлением ощущаю то, как на меня опускается какая-то тряпка, прикрывая собой все стратегически важные места моего обнаженного организма.

Заинтересованно приоткрываю левый глаз. Верховский! Торопливо прикрыл меня простыней и с весьма угрожающим видом обернулся к Виталику. Тот с, нескрываемым интересом проследив все эти действия, оскалился еще в более отвратительной улыбочке, которую успел-таки заметить Владимир Григорьевич. Мужчине все это представление явно не понравилось, поскольку здоровяка тут же послали куда подальше, отправив писать какой-то необычайно важный отчет. Парень недовольно скривился, но возражать высокому начальству и возможному тестю не осмелился, так что очень скоро в комнате мы остались только втроем.

– Андрей, остынь ты хоть немного. Вполне вероятно, что мы ошиблись и эта девчонка совсем не та, на которую пришла вчерашняя информация. – Заявил Владимир Григорьевич после очень недолгого молчания, во время которого он успел цепким взглядом оценить окружающую обстановку в виде настороженно съежившейся на кровати меня и хмурого взъерошенного племянника. – Мне практически только что из Риги переслали дополнительные сведения… По этим данным Инге Янсонс на данный момент уже 26 лет исполнилось. А эта ТВОЯ, – быстрый кивок в мою сторону и страдальчески скривившееся лицо, – она вообще соплячка еще, явно, не старше двадцати лет.

– Но, дядя, ее лицо… Ты же сам видел те фотографии, что тебе из Риги отправили.

– Видел. Не спорю, схожесть просто невероятная. Но мне еще и отпечатки «пальчиков» той латышки презентовали. Так что могу тебе с полной уверенностью заявить, что эта девочка точно не Инга Янсонс. Я предполагаю, что эта девчонка возможно еще одна из их криминальной семейки, просто до этого дня нигде еще не засветившаяся. Сейчас мои ребята как раз этот вариант прорабатывают, копают данные по семье Юриса.

– Я не «ЭТА ЕГО»! Нафиг мне этот ваш извращенец психованный вообще нужен! – слегка воспрянув духом при последних новостях, исключающих меня из звания «убийцы» и «шлюхи», и совершенно забыв о чувстве самосохранения возмущенно рычу. И тут же скромненько затыкаюсь под двумя, моментально врезавшимися в меня предупреждающими о проблемах взглядами.

– Деточка, скажи спасибо за то, что Андрей, не смотря ни на что, все еще считает тебя «СВОЕЙ». – В ответ рыкнул на меня Владимир Григорьевич, при этом успев перехватить за локоть рванувшего в мою сторону разъяренного племянника. – Иначе я не тратил бы на тебя столько своего времени, а просто отправил в родную Латвию по линии Интерпола и забыл бы о тебе как о страшном сне. Слишком уж проблем от тебя много появляется. И, кстати, хочу тебя поставить в известность о том, что мои коллеги из Риги очень сильно меня просили о том, что бы я тебя им как можно быстрее сдал. Напару с твоим реально на всю голову извращенным братом. Так же советую иметь в виду то, что я еще не ответил им отказом, а просто обещал подумать, сославшись на то, что ты мне и самому пока что очень нужна в качестве свидетеля. Так что… Включай мозг, деточка, если он, конечно, имеется в твоей чересчур блондинистой голове, в чем я очень сильно сомневаюсь. И хорошенько подумай над тем, как искупить свою вину перед Андреем… И в каких именно позах ты будешь этим заниматься. Предупреждаю сразу… Продолжишь и дальше уклоняться от своих прямых обязанностей подстилки на полном обеспечении, лично отвезу в Ригу и договорюсь о том, чтобы тебя «по ошибке» запихнули в общую камеру к самым отмороженным зекам. Последствия для себя, думаю, ты представить все-таки сможешь. Так что советую больше не хамить моему племяннику и не злить его, потому что благополучие твоей тушки теперь полностью в его руках. Как в прямом так и в переносном смысле. Усекла, ДЕТКА?

Еще и как усекла! Да у меня после этой крайне проникновенной речи в открытую шантажирующего меня крайне высокопоставленного мента, чуть крышу от ярости не сорвало. Но я вполне благоразумно ничего ему не ответила. Вслух. А вот про себя…

Я даже и не предполагала до этого самого дня, что настолько заковыристые матерные слова знаю, да еще и в таком количестве!

ГЛАВА 16

И опять я сижу взаперти в хорошо знакомой мне комнате в доме Андрея Верховского. Уже полдня как сижу. Подозреваю, что скоро начну от дикой скуки стучаться головой в запертую с той стороны дверь. И меня останавливает только лишь понимание того факта, что это глупое действие вряд ли что-то изменит, тем более, в лучшую для меня сторону. А вот в худшую – это запросто. На поднятый мной шум еще и Верховский может с незапланированным визитом нагрянуть, а видеться с ним у меня не было абсолютно никакого желания. Поскольку я превосходно понимала, чем его появление может закончиться. Андрей мне еще в момент моего «торжественного возвращения» в его дом прямым текстом объявил о том, в каком именно статусе я буду здесь находиться. А статус у меня был просто замечательный: Бесплатная и безотказная хозяйская подстилка без малейшего права голоса. Которой и одежда теперь никакая не полагалось… Верховский даже на трусы для меня не расщедрился, сам лично все шкафы опустошил, вынеся из комнаты все, что там было из моей одежды, придурок несчастный.

Из дома Чернышевского меня забрали в том же виде, в каком и обнаружили… То есть, в абсолютно голом. Правда Андрей, едва только отвязав мои запястья от кровати, крайне неохотно, но все же пожертвовал для меня свое короткое пальто, в которое я поспешно и завернулась. Но поскольку я девушка была довольно высокая, то одолженная с «барского плеча» одежка мало чего прикрывала. И именно поэтому мои ноги, открытые почти что до самой задницы, могли созерцать все желающие. Хорошо, что таковых практически не наблюдалось, правда, за единственным исключением.

Андрей, скотина такая! Во все глаза на них зло таращился, пока меня из дома конкурента за локоть крепко схватив тащил… Пока в машину свою на заднее сидение запихивал… Пока сам рядом со мной усаживался…

Я вообще думала, что он меня там же, прямо в машине и отымеет, несмотря на присутствие двоих ребяток из охраны на передних сидениях. Уж больно взгляд у этого маньяка был оголодавший. Поэтому всю дорогу до его дома я просидела, забившись в самый дальний от Верховского угол машины, поджав под себя босые, замерзшие из-за экстремальной пробежки по сугробам ноги. И при этом, постаравшись как можно сильнее слиться с кожаной обивкой салона. Андрей как ни странно, попыток ко мне приблизиться не предпринимал. Сидел и молча сверлил меня тяжелым задумчивым взглядом все время нашей поездки.

Едва прибыли к его дому, меня все так же молча выволокли из машины и опять же босиком потащили за шкирку к входной двери. Пинок в спину и я чуть ли не подбитой ласточкой влетаю в предусмотрительно распахнутую передо мной одним из охранником Верховского дверь. Еле умудрилась удержаться от того, что бы не спикировать носом в дорогущий даже на первый взгляд светло-бежевый ковер, необдуманно расстеленный прямо за порогом. Его же задолбаешься чистить, едва только по весне растает снег. Хотя на данный момент он оказался весьма кстати… Поскольку лицом с полом я хоть и не встретилась, но вот коленями и локтями приложилась к нему знатно. Благо еще, что мягкое покрытие хорошо смягчило удар. Но вот только поза в которой я при этом оказалась, была така-аа-я… Да еще и козел-Верховский шел сразу же за мной, так что зрелище перед ним предстало, скажем так, весьма провокационное. И во всем было виновато его долбаное, чересчур короткое пальтецо… Не мог его себе нормальной длины купить, что ли? Вот же ж гадство! Пижон недоделанный!

– Детка, может быть, давай хотя бы до спальни подождем? – раздался за моей спиной насмешливый голос Андрея, который тут же с ехидцей добавил: – Пускай твое настолько похвальное рвение мне и нравится, но заниматься ЭТИМ прямо на пороге, да еще и при зрителях, меня не совсем устраивает. Но в принципе, если тебе так уж сильно не терпится продемонстрировать мне свою лояльность, то, так уж и быть, начать можно и здесь.

И с этими словами он еще и по заднице моей голой снисходительно так шлепнул, что и стало последней каплей для моего терпения.

– Охреневшая мажористая скотина! Шлюх своих за задницы лапай, если им эта херня нравится, а ко мне не смей лезть! Меня от тебя просто тошнит! – Это я заявила ему вслух, громко и с выражением. А после добавила еще много чего интересного в его адрес в крайне нецензурных и весьма красочных выражениях. За что тут же была вздернута за лацканы пальто с пола вверх и безотлагательно разложена задницей кверху прямо в холле на небольшом диванчике.

– Так ты и есть теперь моя личная шлюха. – больно заломив руки за спину, разъяренной гадюкой прошипел мне на ухо мужчина и собственнически погладил ладонью по бедру. – И трогать я тебя буду где захочу и когда захочу! И не только трогать…

Буквально сорванное с меня пальто отлетело куда-то в сторону и взбешенный до предела Верховский тяжело навалился на меня сзади, крепко прижимая собой к холодной кожаной обивке дивана. Сопровождающие нас охранники Верховского, при виде этого беспредела, тут же поспешно смылись… На улицу, без верхней одежды. Да еще и дверь входную за собой из предосторожности заперли. Уроды застенчивые!

А Андрей еще больший урод, к тому же моральный. Об этом я тоже не постеснялась сказать ему открытым текстом. После чего я даже умудрилась вывернуться из-под удобно расположившегося на мне придурка, который с упертостью барана, не обращающего ни малейшего внимания на отчаянное сопротивление, пытался коленом раздвинуть мои крепко сжатые ноги. И одной из них как раз и получил. Со всей силы, по колену, хотя, если честно, то целилась я совершенно в другое место, очень важное для всех ему подобных извращенцев.

И после этого мы подрались. Конкретно так. Верховский, которому видимо в детстве забыли рассказать о том, что девочек вообще-то бить нельзя, даже если они активно на это напрашиваются, как будто с цепи сорвался… Бил куда дотягивался, профессионально, как по «груше» отрабатывал, боксер хренов. Губу мне разбил в кровь, синяк под глазом и, кажется, на скуле поставил. Придурок! Еще и по ребрам не слабо так припечатал, даже дышать больно стало. Не удивлюсь, если этот гад мне парочку из них сломал.

Но и я от него старалась не отставать, поскольку и у меня кое-какие навыки ближнего боя имелись. Плюсом к которым шел черный пояс по карате и с десяток наград областного масштаба. Так что самодовольную рожу Верховского я тоже неплохо так разукрасила. Нос подбила, под глазом фингал идентичный моему обеспечила и теперь как раз примерялась к тому, куда бы еще умудриться врезать так, чтобы этой сволочи зажравшейся как можно больнее сделать.

Дрались мы в абсолютном молчании, полностью сосредоточившись на бое, и на том, чтобы как можно сильнее достать по противнику. Выпад, удар, отскок в сторону… Ненавижу! Бью… Не попадаю. Ловкий и шустрый, зараза. Легко уходит от моего кулака в сторону, после чего подло бьет в бок. Как раз туда, где огнем горят уже подбитые до этого ребра. Давлюсь воздухом, практически задыхаюсь, в глазах темнеет от резкой боли и я опять падаю коленями в ковер под самодовольным, полным победного превосходства взглядом Верховского.

Блядь! Одно сплошное позорище! Чувствую себя никчемной половой тряпкой, которая даже отомстить своему обидчику нормально не может. И то, что этот придурок Верховский, был мужиком, старше и крупнее меня, и с более профессиональными боевыми навыками, отмазкой для моего позорного поражения не служило. По крайней мере, в моих собственных глазах. Кстати на счет этих самых глаз… Что-то странное с ними происходить стало… Бежевый ворс коврового покрытия, который я только что видела вполне отчетливо, по причине весьма близкого его расположения к моему лицу, стал каким-то расплывчатым и мне это совершенно не понравилось. Нервно трясу головой, пытаясь хоть немного настроить зрение и понимаю, что с этим действием несколько погорячилась. По ребрам опять полоснуло еще более резкой болью, в глазах потемнело окончательно и лицом в ковер я все-таки рухнула. И даже в очередной раз успела порадоваться его мягкости перед тем, как отключиться окончательно.

В себя я пришла в той же спальне, в которой Верховский запирал меня в первые дни нашего знакомства. На кровати, укутанной чуть ли не до ушей теплым уютным одеялом и в обстановке крайней напряженности, а попросту говоря, практически скандальной.

Уже знакомый мне врач, тот самый, который уже осматривал однажды мою тушку, пострадавшую от чрезмерного внимания к ней Верховского, в данный момент на этого самого Верховского и орал:

– Андрей, знаешь ли, это уже перебор! То, что ты являешься единственным племянником моего лучшего друга еще не означает, что я постоянно должен покрывать твои сумасшедшие выходки. Ты что с этой девчонкой вообще вытворяешь? Да как у тебя рука вообще на нее поднялась? Угробить решил, так зачем тогда меня постоянно вызываешь, чтобы я ее подлечивал? Смысл в этом какой? Не понимаю…

– Леонид Витольдович, эта вот девчонка, которую вы так активно защищаете… Да она сама, как тупая коза, на проблемы вечно напрашивается. За что и огребает. Вполне, между прочим, заслуженно.

– Да неужели, а я уверен, что на проблемы напрашиваешься как раз ты сам. – Заинтересованно приоткрываю глаза и наблюдаю преинтереснейшую сцену. Врач, едва достающий до плеча Верховского, с крайне боевым, рассерженным видом обвиняюще тычет в него указательным пальцем и чуть ли не кипит от ярости.

– В первый раз я еще закрыл глаза на то, что ты натворил. Списал на то, что ты и вправду мог потерять голову и осторожность, заполучив в свою постель такую красивую девушку. Но вот это все… – нервно дрожащий палец доктора перенаправленный уже в мою сторону заставил быстро зажмуриться, снова притворяясь бессознательной тушкой. – Андрей, это уже не случайность, это уже побои, причем, как минимум, средней тяжести. И я больше чем уверен в том, что у этой девушки, помимо многочисленных гематом еще и накол ребра обнаружится и, скорее всего, сотрясение. И знаешь, на этот раз я тебя покрывать не буду, лично твоему дяде обо всем этом доложу, пускай он сам меры по твоему вразумлению предпринимает, если ты ничего другого не понимаешь.

– Дядя уже в курсе происшедшего. Я ему успел позвонить еще до вашего приезда. – сухо ответил на эти угрозы Верховский и не менее холодным тоном добавил: – И можете не верить, но он мне в ответ заявил, что эта девка еще очень легко отделалась, после всего того, что успела натворить, и даже не успела… Дядя выяснил, что на меня вообще-то покушение готовилось. И эта девка, скорее всего, являлась бы его соучастницей… Кстати, дерется она на таком уровне, что не всякий мужчина сможет с ней справиться. И что же, мне нужно было терпеливо и благородно ждать, когда эта бешеная меня голыми руками прикончит? Ведь она же де-еевушка?

В ответ-тишина. Но не долгая. Видимо после некоторого осмысления сказанного, Леонид Витольдович каким-то чересчур уж нервным голосом заявил: – И все-равно, я Володе сам, лично позвоню, для того, чтобы удостовериться…

– Ваше право, – покладисто согласился Верховский с мужчиной и уже более злобно заявил: – только вот хочу вас предупредить. Не сильно обманывайтесь ангельской внешностью этой девки. На ней уже столько всякого дерьма висит, что лет на десять минимум строгого режима потянет. И это при том, что дядя еще не особо активно копать под нее начал. Эту смазливую шлюху конкурент специально под меня подложить пытался, для того, чтобы она важные для него документы попыталась из этого дома выкрасть.

– Но, Андрей, возможно ты ошибаешься?

– Я не ошибаюсь. Хоть и очень хотел бы… – Минутное молчание и нервно добавленное: – Я эту шалаву сегодня в доме своего конкурента как раз и нашел. Абсолютно голую и буквально в самом разгаре процесса из под такого же голого мужика выдернул. Эта нежная деточка, после того, как все-таки умудрилась от меня сбежать, в том доме несколько дней провела. И сомнительно мне, что провела она их там в качестве почетной гостьи. Я Чернышевского, конкурента моего ненаглядного, очень хорошо знаю, так же как и его извращенные постельные предпочтения. Этот урод моральный подобную красоту мимо себя ни в коем случае не пропустил бы. Так что я больше чем уверен в том, что девчонка проводила все эти дни безвылазно в постели, с удовольствием раздвигая ноги как перед самим Чернышевским, так и перед его многочисленными приятелями.

– Андрей, и все-таки именно в этом случае ты ошибаешься. – опять решился вступиться за меня доктор, чем вызвал мою самую искреннюю благодарность, которую, я тем не менее, решила пока не озвучивать вслух. – Я на всякий случай осмотрел девушку и… И там. Так вот, могу с полной уверенностью заявить о том, что с никаких половых контактов с проникновением у нее не было уже минимум дней семь. То есть, после тебя, мужчин у нее не было.

– Вы… В этом абсолютно уверены? – Опачки, а как мы сильно занервничали! С чего бы это вдруг? Неужели так сильно не любим делиться своими игрушками, что одно только подозрение в том, что меня мог трахнуть кто-то помимо этого придурка, срывает его с катушек? Псих, однозначно… А доктор – тоже сволочь последняя! Осматривал он меня, везде где ему приспичило, в то время, когда я в полной отключке валялась. И я еще его поблагодарить за защиту собиралась? Хорошо, что не сделала этого, а теперь и не буду.

– Андрей, я в этом уверен. И подумай вот еще о чем… Если ты ошибся в этом своем предположении, то может быть тебе стоит тщательнее проверить и все остальные. Ведь, возможно, ты ошибался и в них.

– Проверю, Леонид Витолдович, обязательно проверю. – Торопливо согласился с предложением врача Верховский, после чего поспешно выпроводил того из комнаты. Топот двух пар ног по ступеням вниз, приглушенный закрытой дверью разговор, затухающий в отдалении… Ушли оба. Просто замечательно!

Шустро вскакиваю с постели, едва только голоса незваных посетителей стихли полностью. Поврежденные в драке ребра, пускай и крепко стянутые бинтами, обожгло резкой болью и я чуть не заорала от неожиданности. Вот же скотство! Могли бы и обезболивающего чего-нибудь вколоть, жмоты!

Осторожненько проковыляла к зеркальному шкафу и задумчиво уставилась на свое отображение. Нда, и все-таки я просто охренительная красотка, особенно, в данный момент. Морда опухшая, местами с яркими пятнами сине-зеленого цвета. Волосы всклоченные, глаза заплывшие и грудь замотана таким количеством бинтов, что в пору в продолжении «Мумии» сниматься в качестве этой самой мумии. Единственное радует… Вряд ли Верховский меня в таком непрезентабельном виде возжелает трахать, хотя с этим психом неадекватным я уже абсолютно ни в чем не была уверена. Но надежда умирает последней и я все-таки надеялась на то, что хотя бы несколько дней меня не будут трогать, и дадут время на то, чтобы хоть немного прийти в себя и попытаться смыться.

Но я наивно ошибалась… Никакого времени для того, чтобы прийти в себя Верховский мне не дал. Не успела эта сволочь мажористая выпроводить из своего дома врача, как тут же торопливо вернулась обратно. Шаги Андрея, быстро поднимающегося обратно по лестнице, я вполне отчетливо слышала, только вот все-равно до кровати доползти так и не успела. Так что вошедший в комнату Верховский застал меня стоящей посреди комнаты, голой и вцепившейся рукой в надсадно ноющие ребра.

– А ведь только что, чуть ли не умирающим лебедем притворялась… – внимательно осмотрев меня сверху донизу с противной улыбочкой заявил мне мужчина и уже более суровым тоном продолжил: – И раз ты так резво принялась скакать по комнате, то думаю, что свои постельные обязанности у тебя тоже получится исполнить вполне сносно.

– Пошел на хрен, извращенец гребаный! – Ору возмущенно, едва только до меня доходит смысл сказанного. После чего сразу же настороженно отступаю назад, поскольку отчетливо понимаю, что Верховского я все-таки умудрилась разозлить окончательно.

– А вот тут ты не угадала, моя хорошая. – Судорожно сжав ладони в кулаки до побелевших костяшек пальцев и с явно маньячной улыбочкой, медленно проявляющейся на его мрачном лице, заявляет мне этот придурок. – «на хрен» пойдешь как раз ты… На мой собственный. И займешься ты этим крайне полезным делом прямо сейчас.

– Нет! – Твердо отвечаю я категорическим отказом на это наглое заявление. А то, что голос при этом дрожал и ноги в коленях от страха чуть не подкосились, уже не было настолько важным. Но Верховскому на мое несогласие было глубоко наплевать. Что он немедленно и продемонстрировал, в пару широких шагов подлетая ко мне и, ухватив за предплечье, потащил в сторону кровати. Пинок в спину и я лечу лицом вниз, зарываясь носом в скомканное одеяло. Задолбало уже постоянно порхать как птичка и приземляться как подбитый истребитель… Шиплю от боли в ребрах, очередной раз попавших под раздачу. Скотина ненормальная! Пытаюсь отползти на другой край кровати, но меня тут же хватают за шею и тычут лицом в подушку.

– И еще, детка, слушай внимательно и принимай к сведению… – просто ледяным тоном шипит мне в ухо Верховский, одновременно с чем перехватывая мою руку сжатую в кулак, которым я пыталась зарядить ему в бочину. – сопротивляться я тебе не советую. Будешь выделываться и строить из себя недотрогу и дальше, я все-таки отдам тебя дяде. И он, как и обещал, бросит тебя в клетку с самыми отборными отморозками… Лично за этим проследит. С этим все понятно?

Понятно! Еще и как понятно… Особенно то, что никаких, даже мизерных шансов на избавление от домогательств этого придурка мне не оставили. Обессиленно замираю на кровати рядом с вытянувшимся рядом со мной извращенцем и тупо реву. Тем временем меня довольно осторожно переворачивают на спину. Андрей смотрит пристально, изучающе, таращится прямо в залитое слезами лицо. Молчит, только лишь еще больше мрачнеет и сжимает челюсти чуть ли не до зубовного скрежета. Молчу тоже, ибо уже прекрасно понимаю, что никакого смысла ни в сопротивлении, ни в просьбах отпустить не будет. Стыдно за свою слабость, за соленую мокроту на щеках. Поэтому отворачиваю лицо в сторону, чтобы не видеть нависающего надо мной придурка, который непонятно когда уже успел скинуть с себя всю одежду. Как последняя бесхребетная дура тихо пропитываю слезами подушку и при этом совершенно отстраненно наблюдаю за тем, что вытворяет с моим телом Верховский.