Текст книги "Три мои желания"

Тогда какого черта он все-таки позволил мне сегодня отправиться на самостоятельный выгул? То, что я его конкретно довела своими глупыми выкрутасами, мне и так было понятно. Но вот что-то не верилось мне в то, что Верховский разозлился до такой степени, что полностью забил на мою безопасность. Не такой он человек, чтобы поддавшись отвратительному настроению, которое я ему и устроила, решил так рискнуть. По крайней мере, мне очень сильно хотелось на это надеяться. Как и на то, что Андрей меня найдет… Вовремя найдет и вытащит из очередных неприятностей, в которые я попала по собственной глупости.

Да-аа, испортила я ему праздник. Он же вместе со мной вечером собирался к дяде в гости ехать, тетю с сестрой двоюродной поздравлять. И меня. Собирался отпраздновать женский день в тесном семейном кругу, и на свой День рождения хотел там же остаться. Благо, как раз на субботу это знаменательное событие выпадало, и мне ни в универ, ни на работу не нужно было наутро ехать. Вот и отпраздновали все и сразу… Блиииин! Ощущаю себя тупой капризной малолеткой, которая только и может, что доставлять окружающим неприятности. Хотела Андрею подарок получше сделать, а вместо этого исчезла сама. Ведь он же опять решить может, что я от него в очередной раз сбежала. И это было пипец как нехорошо.

За окном уже начинало слабо светать. Бездумно шататься по комнате мне надоело до такой степени, что я устало опустилась в кресло и ненадолго прикрыла глаза. Множество самых разнообразных мыслей в голове… Вина, сожаление… СТРАХ. Как ни странно, но я при всем этом все-таки умудрилась уснуть. Когда повторно открыла глаза, комната была полностью залита солнечным светом, ярко бьющим в незакрытое шторами окно. Хм, неужели погода все-таки налаживается? Наконец-то… А то эта непрекращающаяся грязь и серое дождливо-снежное небо уже в печенках сидели, постоянно тоску с затяжным депресняком навивая.

– Ну что, выспалась наконец? – не очень-то и заинтересованным тоном спросил меня сидящий в соседнем кресле Андрей… Лениво к нему оборачиваюсь, едва заметно улыбаюсь, при этом некоторое время пытаясь осознать какую-то ускользающую от меня мысль. Все-таки ловлю ее и тут же в конкретном шоке распахиваю глаза. Мозг наконец соизволил окончательно проснуться и начать работать. Андрей? Здесь? Какого хрена?! У меня мгновенно все внутренности скрутило в тугой узел и я практически забыла как нужно дышать.

Верховский. Рядом со мной. В доме своего врага, который меня похитил. Неужели Чернышевскому настолько сильно сорвало крышу, что Андрея он тоже решил выкрасть? Бред какой-то… Краем глаза отмечаю еще некоторые странности происходящего, и именно те самые, которые полностью опровергают первое пришедшее в голову предположение. Дверь в «мою» комнату была слегка приоткрыта, и из-за нее доносились еле слышные звуки приглушенных разговоров. Верховский все так же продолжавший неподвижно сидеть в своем кресле хоть и выглядел конкретно измученным, но при этом вполне живым и здоровым. Строгий костюм из темно-серой ткани, кажется тот же самый, в котором он был и вчера, был конкретно помят. Верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты, скомканный галстук небрежно торчит из нагрудного кармана… Короткие волосы взъерошены, темные круги под глазами… Нда. Эта ночь для Андрея была явно не простой. Но он здесь. Не Чернышевский, а именно ОН. Надеюсь, что я правильно оценила сложившуюся ситуацию, и Андрей все-таки смог меня найти и при этом избавиться от своего конкурента. Только вот мне совершенно непонятно, как он смог все это провернуть, да еще и настолько быстро?

– Как ты меня нашел? – все еще немного хриплым после сна голосом тихо интересуюсь я. Андрей мне отвечать не спешит. Бездумно упершись взглядом в потолок, тяжело вздыхает. Молчит. А потом все же не особо и охотно, но начинает говорить:

– Это было на самом деле не очень-то и сложно… Но могло бы быть еще легче, если бы ты сама не сделала все возможное для того, чтобы как можно сильнее затруднить процесс своего поиска.

– Что ты несешь? – возмущенно подскакиваю в кресле и ошарашенно таращусь на все так же невозмутимо рассматривающего потолок Андрея. У него с головой все в порядке? Такую херню рассказывает… Может быть он себе опять внушил, что я с его конкурентом заодно действую? Тогда это плохо. Очень и очень плохо… Потому что, в последний раз, когда Верховскому похожие мысли в голову пришли, я себе вены резать принялась. Повторения того кошмара мне хотелось ни в коем случае, и именно поэтому нужно было срочно убедить Андрея в своей полной невиновности: – Меня вообще-то похитили и я этому сопротивлялась как могла…

– Я все знаю… – совершенно спокойным голосом подтвердил мои торопливые слова мужчина и наконец-то развернулся ко мне лицом, очень злым лицом. Меня даже ознобом холодным прошибло под его просто замораживающим взглядом. – Я не понимаю только лишь одного. В твоей пустой голове хоть капля мозгов имеется? И если имеется, то когда ты их использовать начнешь, или хотя бы попытаешься это сделать?

– Да какого…?!

– Замолчи! – зло гаркнул Верховский, на корню прерывая все мои возможные возмущения, и я настороженно замолкаю, ясно осознав, что Андрей сейчас не в том настроении, чтобы начинать с ним спорить. – Ты… Я даже не знаю… Ты – это вообще нечто неописуемое. Это ведь нужно было суметь всего лишь за какой-то неполный час избавиться от приставленной к тебе слежки, от жучков в одежде и маячков в обуви, и в телефоне… Да даже начальник моей охраны обалдел от всех твоих выкрутасов. А мужик– бывший ФСБэшник… Специалист такого уровня, что ты даже себе не представляешь… Да я еле смог убедить его работать на мою компанию.

Он о том, чтобы в итоге вместо меня охранять какую-то левую девчонку, вообще вначале слышать не хотел. Сдался, только когда я ему оклад на пятьдесят процентов поднял… И премию заоблачную выписал. Так вот, радуйся, в итоге ты смогла произвести на него и его команду самое неизгладимое впечатление. Да я чуть с ума не сошел, когда он мне сообщил о том, что тебя полностью потеряли. Твой телефон мы вообще обнаружили у какого-то левого пацана. И как ты сможешь все это объяснить?

– Но я же все это не специально… И телефон у меня вообще-то украли. – Еле слышно прошептала я, виновато опуская глаза к полу и отстранено понимая, что устраивать Верховскому скандал на тему тотальной за мной слежки, все же не стоило. Просто потому… Что не стоило. По крайней мере, не сейчас.

– Знаю, что украли. – уже более спокойным тоном буркнул мне Андрей и устало усмехнулся, – но часа полтора мы за этим шустрым карманником по всему центру мотались… Радуйся, что ты тому пареньку из магазина где свои вещи оставила, рассказала, куда путь свой держишь… Благодаря ему мы тебя и нашли. Идиотка! – Опять разозлившись заорал на меня Верховский. После чего вскочив со своего кресла и подлетев к моему, угрожающе навис над моей головой.

– Вот объясни мне, какого черта тебя понесло в фирменный ювелирный магазин Чернышевского? Что ты там вообще забыла? Впечатлений острых захотелось? Жесткого секса с элементами БДСМа? Так могла бы и мне о своих тайных желаниях рассказать, я бы тебя сам выпорол, да еще с огромным удовольствием… Даже не представляешь, как у меня руки иногда чешутся по заднице твоей… Ремнем! Чтобы ты еще долго потом на ней сидеть не смогла… Дура безмозглая!

– Я хотела… Я же просто за подарком… – еще тише прошептала я, и опустила голову еще ниже.

– За каким еще НА ХРЕН ПОДАРКОМ?!

Все, кажется я вывела Верховского из себя окончательно и бесповоротно. Тот, после моего признания о подарке, пальцы в кулаки сжал и казалось, едва сдерживал себя от того, чтобы немедленно не пустить их в дело. Видя, что я совершенно не спешу с ответом, Андрей вообще побелел от злости. Лицо его как будто окаменело, губы сжались в тонкую линию и он чуть ли не сквозь зубы процедил повторно, смотря на меня в упор просто замораживающим, полным ярости взглядом:

– Кому ты хотела купить подарок?

– Тебе… На День рождения. – покаянно призналась я, прекрасно понимая, что уйти от ответа у меня уже никак не получится. – Я хотела тебе сюрприз сделать…

– Вот ду-ууура… – чуть ли не простонал Верховский после недолгого молчания, во время которого пытался осознать сказанное, и посмотрел на меня с таким видом, что я сама практически захотела убиться головой об стену. От стыда за собственную глупость…

ГЛАВА 32

После того, как Андрей обозвал меня дурой на даче у Чернышевского, он мне больше не единого слова не сказал. Просто молча вышел из комнаты, оставив меня обалдело таращиться ему во след, отчаянно отгоняя от себя мысль о том, что он ушел окончательно, доведенный моими выходками до полного предела. За ним следом я не побежала. Это было бы… Глупо? Или нет? Блядь! Да я уже реально не знала, что мне со всем этим делать? Идея убиться головой о стену, в свете последних событий выглядела все более и более притягательной. От немедленного исполнения этой затеи меня избавил вовремя появившийся в дверях комнаты начальник охраны Верховского, как теперь выяснилось бывший ФСБэшник Дмитрий. Зато после поступившей на него свежей информации, сразу же становилось понятным, благодаря каким-таким способностям он сумел мне мозг прополоскать до такой степени, что я все-же решилась остаться с Андреем. Нет, если честно, то этого я хотела и сама, но вот признаться ему в этом…

– Слушай, деточка, ты еще долго собираешься тут свою задницу отсиживать? – несколько скучающим тоном поинтересовался у меня мужчина и, кивнув куда-то себе за спину, холодно добавил: – давай бегом дуй в машину, а то сюда минут через десять менты нагрянут и твое присутствие может вызвать у них совершенно ненужные нам вопросы.

– Зачем они сюда приедут? – рассеянно поинтересовалась я у телохранителя, одновременно с чем торопливо поднимаясь из кресла и, еще сильнее закутавшись в одеяло, быстро следуя за ним к выходу из комнаты.

– А мои ребята тут, на этой милой дачке, много чего интересного нашли… – очень злым тоном ответил мне мужчина и, коротко хмыкнув, продолжил дрожащим от злости голосом: – Знаешь, именно сюда господин Чернышевский обычно привозил заинтересовавших его девчонок, и довольно часто против их воли. У него даже подвальчик тут весьма интересный оборудован… Пыточные камеры святой инквизиции рядом с ним просто отдыхают.

А еще он все свои больные извращения на видеокамеру любил снимать, сам при этом не брезгуя попасть в кадр. Коллекция дисков у него тут такая… Очень обширная коллекция, МАТЬ ЕГО! Я просмотрел парочку роликов, так меня чуть не стошнило. МЕНЯ! Соображаешь?! – И с этими словами шедший немного впереди меня мужчина резко разворачивается и неожиданно сильно толкает меня ладонью в плечо. Лечу спиной назад и впечатываюсь в стену коридора. Дмитрий хватает меня обеими руками за одеяло и, встряхнув за него как грушу, опять больно вмазывает меня спиной в стену. Нависает надо мной всем своим двухметровым ростом и страшно шепчет в лицо: – А ты… Блядь! Ты хотя бы соображаешь, что вполне могла быть как все те, на видео, на их гребаном месте? Я же пару фоток тех девчонок в ноут вбил… Они в ментовской базе как пропавшие без вести числятся, в розыске. Некоторые уже очень давно. Соображаешь, к чему я вообще веду? Или у тебя даже на эта мозга не хватает?

Молчу. Ошарашенно, не мигая уставившись на взбешенное лицо мужчины прямо перед собой. Отстраненно киваю, понимаю все окончательно и начинаю медленно сползать спиной по стенке вниз… Ноги ни черта не держат, в глазах туман, в голове-просто взрыв мозга… И если бы не вовремя успевший вздернуть меня обратно вверх телохранитель, я бы просто грохнулась задницей прямо на пол.

– А вот теперь подумай еще кое о чем, детка. – уже более спокойным тоном прошипел мне практически в ухо Дмитрий.– Андрюха тоже все это видел… Как и твои многочисленные фото развешанные у этого психа на стенах в спальне. И на всех последних записях, ВСЕ девчонки были хоть немного, но похожими на тебя. Догадываешься, к чему все для тебя шло? И представляешь, каково Андрею сейчас? Да я еле смог убедить его не пороть горячку. Еле удержать смог. Он ведь сам Чернышевского порвать хотел, собственными руками. Избил его чуть ли но до полусмерти. Этот… Урод, практически сразу же после нас сюда приехал… И если бы мы хоть на час опоздали… Понимаешь? Я сам дяде Андрюхиному позвонил, всю ситуацию обрисовал. Так что он сейчас сюда на полной скорости мчится, да еще и половину московской ментуры за собой тащит. Думаю, что в этот раз Чернышевскому выкрутится уже не удастся… Тут у него компромата на несколько пожизненных сроков хватит, тем более, если подтвердится то, что от девчонок он потом избавлялся самым радикальным образом.

В общем, после всего рассказанного Дмитрием я была в состоянии такого конкретного охренения, что даже не поняла, каким именно образом меня к Андрею домой доставили. Запомнила только машину… Спину водителя. Непонятно к чему ярко палящее солнце за окном, которое слепило глаза, и видимо из-за этого по моим щекам беспрерывными ручьями текли слезы.

Следующий момент… Я на кровати, над головой знакомый потолок. Спальня Андрея. Он рядом со мной, под одеялом, прижимает к себе спиной со всей дури, даже больно. Но молчу, сама вжимаюсь в него еще сильнее, он теплый, а я опять реву. Реально плачу. В комнате полумрак, за окном темнота, горит ночник и на этот раз списать свою слабость на солнце не выходит. Хватаюсь за руки Верховского, которыми он обвил меня за талию, цепляюсь за них со всей дури, реву еще сильнее. Подтягиваю колени к животу, чуть ли не скулю от запоздало накрывшего меня с головой страха. Слышу сзади громкие перепуганные маты… Андрей пытается выдрать из моих пальцем свои руки, порывается куда-то бежать. Не пускаю, держусь намертво. Страшно, что он уйдет, не хочу этого. Он орет, в голосе паника, зовет Дмитрия, своего суперского спеца по запугиваниям и манипулированию… Яркий свет по глазам, какая-то глупая суета вокруг, болезненный укол в руку и я медленно съезжаю в какой-то липкий, все более сгущающийся туман. А перед глазами до последнего стоит посеревшее лицо Андрея с широко распахнутыми, полными паники глазами.

Когда я проснулась уже на следующий день утром, Верховский все еще спал. Рядом со мной, все еще одетый в брюки и частично расстегнутую на груди рубашку. Лежу не двигаясь, боясь даже дышать, не хочу разбудить. Андрей выглядит вконец измученным, даже больным. Черные круги под глазами, двухдневная щетина на щеках, но, как ни странно, ему идет. Рука Верховского, лежащая на подушке прямо перед моим лицом, ладонью вниз… Сбитые в кровь костяшки пальцев. Сбитые об одного конкретного отморозка, которого я сама бы прибила с огромным удовольствием. За себя, за Андрея… за тех девчонок, которых Чернышевский привозил на свою гребаную дачу до меня.

Осторожно передвигаюсь чуть поближе к Андрею, хочу ощущать его тепло, удостовериться в том, что он рядом со мной. Мой. Весь мой, без остатка. А я его. Хочу, чтобы он знал об этом… Осторожно провожу подушечкой указательного пальца по его губам, и тут же быстро отдергиваю руку. Андрей недовольно морщится во сне и отворачивает лицо в другую сторону. Насторожено замираю, но Верховский продолжает спать дальше.

Аккуратно сползаю с кровати, подхватываю с кресла брошенный на него еще вчерашним утром халат, и практически на цыпочках выскальзываю из комнаты. Хочу в душ и горячего, очень горячего чая. Можно было конечно воспользоваться той ванной, что была в комнате Андрея, но шум воды вполне мог его разбудить. Поэтому бреду на первый этаж и, включив чайник, иду мыться в гостевую ванную комнату. И за то время, пока я отмокала под сильными струями практически кипятка, водопадом льющимися на меня сверху, чай мне уже успели заварить.

ФСБэшник. Мрачный. Неторопливо поцеживал кофе из своей любимой чашки, одновременно с чем размешивая сахар в моей. Молча сажусь рядом с ним и мне без лишних слов пододвигают во всю парящий, ароматный напиток.

– А у Андрея сегодня День Рождения… – как бы мимоходом сообщает мужчина итак хорошо известный мне факт. Тяжело вздыхаю и утыкаюсь виноватым взглядом в столешницу и еле слышно бурчу: – Знаю я, что День рождения…

– Поздравлять его собираешься?

– Вы издеваетесь? – недовольно интересуюсь и в упор смотрю на мужчину. – Думаю, Андрей рассказал вам, что за подарком для него я уже съездила и при этом съездила крайне неудачно…

– Неудачно?… Хмм, знаешь, это еще слабо сказано. – с готовностью поддакнул мне Дмитрий, после чего с ехидцей добавил: – Это надо же было додуматься выбрать среди кучи московских ювелирок, ту самую, которая принадлежала именно Чернышевскому. Какой же идиоткой нужно быть…

– А на ней что, написано было, кто именно там хозяин? – С вызовом интересуюсь я у мужчины, на что тот с некоторым недоумением отвечает: – вообще-то да. Там над самым входом ОЧЕНЬ большими буквами было написано: «ЮВЕЛИРНЫЙ ДОМ ЧЕРНЫШЕВСКИХ». «Чернышевских» – правда на английском, но ты же вроде бы как в универе учишься, значит уметь читать должна. Или ты что, и правда этого названия не заметила?

Молчу, понимаю, что я и правда полнейшая идиотка, но ничего ему не отвечаю. И с интересом наблюдаю за тем, как легкая недоверчивость в глазах сидящего рядом мужчины медленно но верно, сменяется полнейшим охренением.

– Ну ты и… – Только и смог выдавить из себя Дмитрий, после чего, безнадежно махнув на меня рукой, опять уткнулся носом в свою чашку. Молчим опять. Я вообще не хочу больше ни о чем разговаривать. В голове приятная пустота, в теле полнейшая расслабленность после душа и вкусного чая. Начальник охраны Верховского тоже глубоко ушел в свои мысли, которые, видимо были все обо мне. Его редкие, но вдумчивые взгляды, которые он периодически бросал в мою сторону, ясно давали понять о том, что я здорово вынесла мужчине мозг своими вчерашними выходками и сегодняшними признаниями. Но, думаю, он дяденька закаленный, как психически, так и морально, поэтому решаю озадачить его еще сильнее больше всего интересующим меня в данный момент вопросом:

– Дмитрий, вот скажите мне пожалуйста, что может подарить человек у которого совершенно ничего нет, человеку, у которого есть практически все? – и выжидающе смотрю на охранника, даже отставив в сторону чашку с наполовину недопитым чаем.

– Идея с ювелиркой была реально глупой… – недолго подумав, неохотно ответил мне мужчина. – Андрей все эти побрякушки терпеть не может. Хотя, если бы какую-нибудь высокопробную цацку подарила ему именно ты, то он все равно был бы счастлив. Так что если ты так сильно хочешь его порадовать, я могу тебя отвезти в одно неплохое место, с хорошим выбором ювелирки. Пока Андрей еще спит, ты сможешь ему быстренько что-нибудь подобрать.

– Вот именно, «что-нибудь». – недовольно бурчу я и устало прячу лицо в ладонях. – Мужику 30 лет стукнуло, а я ему совершенно не нужную фиговину презентую… Тем более, все равно из этой идеи ничего не получится, мои карточки вместе со шмотками на даче у Чернышевского остались. Так что мне Андрею теперь даже открытку купить не за что.

– Нужна ему твоя открытка… Точно так же как и золото-бриллианты. – коротко хмыкнул охранник и ткнув мне в лоб указательным пальцем, наставительным тоном произнес: – Все твое барахло я с дачи забрал, чтобы у ментов лишних вопросов на твой счет не возникло. Твои карточки и документы я Андрею отдал, он вроде бы их в сейф вчера сразу же засунул, так что сейчас они для тебя полностью недоступны. И вообще, детка, включи воображение, мозг, или что там у тебя его замещает… И подумай над тем, чего Андрей от тебя больше всего хотел бы получить… И дай ему уже наконец… В честь праздничка.

– Как-то это все несколько двусмысленно прозвучало.

– Да я и прямо могу сказать. Разденься догола, обвяжись бантиком и дуй обратно в кровать. И если тебе так уж сильно хочется, за открыткой я могу и сам съездить, и даже посоветовать, куда именно ты ее себе воткнуть можешь.

– Придурок. – еле слышно буркнула я себе под нос и торопливо поднялась из-за стола, не собираясь и дальше выслушивать тупой треп этого совсем не смешного клоуна. Только вот на выходе из кухни мне в спину опять прилетела еще одна, ну «очень смешная» его острота: – Лерочка, ты главное бантик не забудь на себя прицепить, а то совсем не по праздничному получится…

Дослушивать «очень ценный» совет охранника я не стала, быстро выскочив за дверь и со всей силы захлопнув ее за своей спиной.

Вверх по лестнице на второй этаж я взлетела со скоростью звука. Злая. Этот ненормальный начальник охраны Верховского смог своими плоскими шутками окончательно испортить мне настроение. И это в тот момент, когда я просто по-человечески решила с ним посоветоваться. А он, вместо того, чтобы нормально мне ответить, посоветовал… Такое. Придурок!

Не успеваю открыть дверь в спальню, как мне ею же чуть не прилетает по носу. Едва успеваю отклониться в сторону от выскочившего из комнаты Андрея, который практически сбил меня с ног, умудрившись чуть ли не в самый последний момент ухватить за локоть, тем самым спасая от падения.

– Какого… – попыталась было я возмутиться, но меня тут же прервали.

– Лерка… Ты где вообще шляешься, ненормальная? – зло рыкнул Верховский, окинул меня каким-то безумным взглядом, после чего прижал к себе с такой силой, что у меня чуть ли ребра не затрещали. Не поняла? Что это сейчас такое было? Злится на меня за вчерашнее… Или может быть просто не выспался или не с той ноги встал? А если это так и есть, то какого тогда на мне свое раздражение сгонять?

– Отпусти! – возмущенно шиплю сквозь зубы, одновременно с чем пытаясь вырваться из чересчур крепких объятий.

– Не дождешься. – звереет еще сильнее Верховский и затаскивает меня в спальню. Чуть ли не швыряет на кровать и угрюмо нависнув сверху, тыкает указательным пальцем на матрас рядом с мной. – Я иду в душ. А ты к моему возвращению чтобы сидела здесь, на вот этом самом месте и никуда больше не исчезала. Понятно?

Ничего мне не понятно. Но благоразумно молчу, стараясь еще сильнее не взбесить совершенно сошедшего с ума Андрея. А тот резко разворачивается и чуть ли не срывая с себя и так наполовину расстегнутую рубашку, скрывается за дверьми ванной комнаты. Я как полная дура сижу на месте, только лишь обалдело таращась ему вослед. Несколько вдумчивых секунд осмысления происходящего непонятно чего и я, практически не дыша, крадусь к неплотно прикрытой двери ванной комнаты. Понимаю, что подглядывание, это не очень красивое занятие, но тем не менее, делаю это. Тем более, что Верховского без одежды я уже видела такое количество раз, что и его портрет в полный рост в стиле «ню» смогла бы нарисовать в мельчайших деталях только лишь по-памяти. Неплохой, кстати, был бы подарок ему на День Рождения… Только вот вся проблема заключалась в том, что рисовать я не умела, причем абсолютно. Но все равно продолжала жадно таращиться сквозь небольшую щель на сосредоточенно намыливающего волосы шампунем мужчину. Шикарное тело… Смуглое, хорошо прокачанное, с рельефной мускулатурой. Глаза закрыты, лицо приподнято кверху, уставшее… Жесткая линия упрямо сжатых губ. Нервные, рваные движения рук смывающих пену… Неожиданный удар кулаком по плитке… Блядь! Какого хрена?! Испуганно отшатываюсь от двери и слышу бьющий практически по голове звук еще одного удара, тихий стон, неожиданно прерванный злым коротким смешком и еще один удар…

Ни черта не понимаю в происходящем и чуть ли не влетаю в душевую, успевая перехватить руку Андрея в тот самый момент, когда он в очередной раз решил проверить на прочность плитку в своей ванной комнате. С разбега прыгаю в поддон, под льющуюся на меня воду. Дергаю Верховского на себя, со всей дури прижимая его спиной к своей груди.

– Ты что творишь, ненормальный?! – Обалдело ору ему в ухо и таращусь на красные брызги крови на светло– серой имитации мрамора. Еле сдерживаюсь от того, чтобы не отвесить Андрею хорошую такую затрещину. – И это ты меня дурой еще называл? Псих недоделанный!

На мгновение замершее в моих руках тело, буквально окаменело. Андрей, как мне с перепугу показалось, даже дышать перестал. Но уже буквально через секунду он резко развернулся, легко сбрасывая с себя мои руки и сжимая уже меня в крепких до боли объятиях.

– Лерка… – Еле слышно прошептал он чуть ли не с отчаянием в голосе, при этом еще сильнее вжимая меня в свое тело. Больно, но молчу. Понимаю, что Верховский просто так со стенами спарринг устраивать не станет, а это означает, что произошло что-то крайне нехорошее, раз он повел себя так стремно.

– Что еще случилось? – Смотрю в упор в воспаленные, покрасневшие от недосыпа глаза Андрея, всем своим видом давая понять, что от ответа у него отвертеться не получиться.

– Ты случилась. – Как-то странно, вымученно улыбнувшись, огорошил меня ответом Верховский. И видя полнейшее непонимание крупными буквами написанное на моем лице, хмуро отвернулся в другую сторону. – Забей, ничего серьезного. Просто ерунда какая-то приснилась… И извини за то, что я на тебе сорвался. Зря я это…

– И после какой-то приснившейся тебе ерунды, ты тут же решил проверить свои кулаки на прочность? – Недоверчиво интересуюсь я у этого психа, еле сдерживаясь от того, чтобы не повторить его прикол с плиткой. Только вот вместо кафеля очень сильно хотелось использовать лицо самого Андрея, который упрямо продолжал отводить от меня глаза в сторону. – Я что похожа на идиотку, что ты мне подобную херню втюхать пытаешься?!

Молчит, играет со мной в прятки глазами. Не понимаю… Не знаю, что делать. Неужели все настолько плохо?

– Андрей… – Тихо зову я мужчину, пытаясь заставить обратить на себя его внимание.

– Лера, все в порядке, правда. – Уже более уверенным тоном сообщает мне Верховский и как-то странно, через силу мне улыбнувшись, жадно накрывает мой рот своими губами. Неожиданно… Но это именно то, что мне сейчас нужно. Тем более, что его хватка на моих ребрах при этом значительно ослабла, и я даже вздохнуть смогла вполне безпроблемно. И опять чуть не задохнулась, когда Андрей, резко меня крутанув, прижал спиной к кафелю, сам при этом придавив всем своим телом к стене, прохладной даже через мокрую ткань халата. Туда, где его кровь…

Осознаю, пытаюсь отшатнуться, и при этом еще сильнее вжимаюсь в Андрея. Хочу потребовать у него ответа… Мне не дают этого сделать. Он возбужден, я, как ни странно, уже тоже. Его губы на моих губах, горячие руки скользят по бедрам, задирая и так не особо длинные полы халата вверх, к талии… Нервные движения пальцев отчаянно пытающихся развязать мокрую ткань пояса… Пытаюсь ему в этом помочь, у меня получается лучше, халат сползает на пол, нам под ноги. Молчим. Разговоры сейчас совершенно лишние, ответы я у него потребую позже, потом… Вжимаюсь в него сама, в его горячее тело, в губы, уже сама притягиваю его к себе, обвив его крепкий торс руками. Чувствую как сумасшедше стучит его сердце, чуть ли не вбиваясь в мою грудь… А он… гааад! Опять захватывает мои губы своими… Ни малейшей капли нежности, только лишь дикая, немного болезненная страсть, желание подчинить… Меня? Не дождется, не прогнусь, хочу быть с ним на равных. Пытаюсь перехватить инициативу и толкаю Андрея всем своим телом, тем самым откидывая нас обоих к соседней стенке, наваливаюсь уже на него сверху… И теперь уже я вжимаю его спиной в кафель, точно так же как он меня до этого. Люблю! Жить не могу без этого психа ненормального… Врываюсь в его рот своим языком, практически насилуя его губы, стону в них, хватаю Верховского за задницу, вжимаю его в себя, обтираясь о его тело как безумная мартовская кошка. Андрей даже не сопротивляется, осторожно поглаживая по спине ладонями и безропотно позволяя мне все эти дикие безумства.

Хочу большего! Перехватываю его руку за запястье и с силой направляю туда, где ее пристальное внимание требуется просто со страшной силой. Андрей смеется… Как-то легко и до подозрительного радостно, уставившись на меня в упор довольным шальным взглядом. Плевать! Разберусь с этой самовлюбленной скотиной позже. Сейчас немного не до этого. Тем более, что Верховский наконец-то начал действовать. Его ладонь, его пальцы, вытворяли со мной такое, что я чуть ли не взвыла, только вот мне не дали этого сделать… Теперь уже язык Андрея вовсю хозяйничал в моем рту, и я мог только еле слышно скулить, едва сдерживаясь от того, чтобы со всей дури не грызануть Верховского за его шустрый язык. И высказать ему… Мне хотелось… Фиг знает чего хотелось! А этот гад… Он вообще остановился! Скоти-и-ина!

Обалдело таращусь затуманенным взглядом на тяжело, горячечно дышащего Андрея, который бросил меня в такой… Крайне неподходящий момент, и больно вцепившись мне пальцами в предплечья, слегка за них встряхнул, пытаясь немного привести в чувство.

– Леееркаа… – чуть ли не выстонал Врховский мое имя, и уставившись на меня с совершенно несчастным видом, хмуро заявляет: – Я не могу уже ТАК, мне этого мало, я хочу…

– … я тоже хочу! – нетерпеливо перебиваю я Андрея и опять пытаюсь в него вжаться. Меня отталкивают! Да еще для надежности опять придерживают ладонями, не давая прижаться к столь вожделенному телу.

– Лера, ты не понимаешь… – уже зло гаркнул на меня Верховский и торопливо, чуть ли не оправдываясь, добавил: – Я хочу тебя полностью, хочу быть уверен, что ты вся моя… Только моя! И никакие Чернышевские до тебя даже в моих гребаных снах больше не доберутся. Да я вообще чуть не поседел, когда проснулся, а тебя в комнате нет. И это после всей той херни, что мне снились, где Чернышевский тебя, как и тех девчонок… Блядь! Ты меня хоть чуть-чуть понимаешь?!

– Понимаю… – согласно киваю я на этот бессвязный бред и с ехидной улыбочкой добавляю: – И я не против, причем уже давно… Это ты у нас дурак, со всеми своими дурацкими принципами.

И не вру ни капли. Я ведь и сама, без подсказок бывшего силовика-Дмитрия собиралась поздравить Андрея с его тридцатилетием именно этим способом. Перстень, который у меня так и не получилось приобрести, служил бы только лишь приятным дополнением к основному подарку. Правда никаких «бантиков» на себя цеплять я не собиралась… Зато проштудировал всю имеющуюся в интернете информацию на тему: как, куда лучше, и каким образом сделать приятнее… Краснела, бледнела, кое-где даже ржала в истерике, но упрямо продолжала просматривать столь познавательный материал и дальше. А вот теперь я наконец собиралась все эти новоприобретенные знания использовать на практике.