Текст книги "Звезда Черноморья"

Звезда Черноморья

Редактор Елена Чудакова

Дизайнер обложки Сергей Запатрин

© Сергей Запатрин, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0059-9780-7 (т. 1)

ISBN 978-5-0059-9781-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЗА

С юбилеем, «ЛОГОС»!

Городу Туапсе повезло.

Повезло, что в нём нашёлся человек творческий, талантливый и деятельный, а главное – страстно влюблённый в искусство слова.

Повезло, что в лихие девяностые этот человек не устремился ни в торговлю, ни в свободное предпринимательство, но задался совершенно иной целью: внести свежую струю в литературную жизнь своих земляков. И не пожалел ни времени, ни сил на поиски интересных, самобытных авторов.

Результатом этой упорной и кропотливой работы стало рождение альманаха «Волшебная Шкатулка», который сразу привлёк внимание читателей – как интересными произведениями, так и новыми именами. На первом же собрании его авторы решили продолжить сотрудничество, объединившись в литературное сообщество «Логос». Но, пожалуй, ни начинающие писатели, ни их руководительница Елена Михайловна Запатрина не могли тогда предположить, что оно будет активно работать даже четверть века спустя.

Тем не менее факты говорят сами за себя.

В 1998 году было издано два выпуска альманаха «Волшебная шкатулка».

В 1999 году, к столетию А. С. Пушкина, – альманах «У Лукоморья».

В течение ещё двух лет в свет вышли пять авторских книг членов «Логоса».

В 2000 году читательскому вниманию был представлен альманах «Остриями в зенит…», посвящённый 55-летию Победы.

Наконец, 2001 год ознаменовался официальной регистрацией журнала «Звезда Черноморья», чьими учредителями стали И.А Седлачек, Л. Г. Кутырева и Е. М. Запатрина, а главным редактором – Е. М. Запатрина.

Молодое и активное писательское сообщество органично влилось в литературную жизнь Кубани и со временем установило творческие контакты с другими регионами. Его литературными побратимами стали Краснодар, Новороссийск, Сочи, Армавир, Ейск, Майкоп, Севастополь, Москва, Челябинск, Санкт-Петербург и даже Франкфурт-на-Майне.

Члены «Логоса» участвовали в работе творческих семинаров всех уровней. В частности, В. Н. Чунчуков и В. К. Беляев приняли участие в работе съезда молодых писателей. А Л. В. Волонкина и В. К. Беляев закончили Литературный институт имени Горького.

На сегодняшний день одиннадцать членов объединения стали членами профессиональных писательских союзов.

Хочется особо отметить журнал «Звезда Черноморья», роль которого в литературной жизни региона трудно переоценить. Именно его страницы стали стартовой площадкой для многих талантливых авторов. Вместе с тем в нём регулярно публикуются и произведения маститых поэтов и прозаиков. Составители издания не замыкаются в рамках определённых тем или жанров, демонстрируя широкий охват литературных явлений самого разного характера. Эпос, лирика, яркие исторические факты и воспоминания, знакомства с новыми книгами и авторами, рассказы о животных и советы начинающим писателям, стихи и сказки для детей, страницы юмора, фантастические новеллы и художественные очерки – вот далеко не полный перечень содержательных аспектов журнала, в котором каждый найдёт что-то себе по вкусу. Привлекает внимание и высокое качество издания, а также красочное оформление, дающее читателям возможность ознакомиться с произведениями наших земляков – талантливых художников и фотографов.

За годы существования «Звезды Черноморья» сложился круг авторов, которыми по праву гордятся составители журнала. Многие из них постоянно публикуются в столичных изданиях и являются лауреатами престижных наград, таких как премия имени Александра Невского, Михаила Булгакова, «Серебряный Стрелец» и других. Пьеса туапсинца В. Н. Чунчукова неоднократно ставилась в московских театрах.

Нет сомнений, что столь достойный путь стал результатом неустанного, напряжённого и вдохновенного труда – прежде всего Елены Михайловны Запатриной, лауреата Туапсинской премии в области культуры, обладательницы медали «За выдающийся вклад в развитие города Туапсе».

Сегодня, поздравляя литературное объединение «Логос» с двадцатипятилетием, мы горячо призываем администрацию Туапсе поддержать журнал, ставший литературным брендом города.

От всей души мы желаем талантливым, самобытным авторам и их руководительнице Елене Михайловне Запатриной благополучия и вдохновения для дальнейших творческих свершений!

Благодарные читатели ждут ваших новых произведений, друзья!

С любовью и уважением – Краснодарское отделение Союза российских писателей.

Дорогие друзья!

Четверть века в Туапсе успешно функционирует творческое литературное объединение «Логос». Много это или мало? Для истории это может быть и один миг, а вот для нашего «Логоса» эта дата значительная.

В издательском списке этого объединения есть и тематические альманахи, и литературно-художественный журнал «Звезда Черноморья» и два его переименования «Черноморская звезда» и «Логос», и десятки авторских изданий.

На страницах своих периодических изданий «логосовцы» активно популяризируют творчество не только туапсинцев, но и известных кубанских писателей: литераторов Краснодара, Сочи, Новороссийска, а также Ростова. Темы, которые вы поднимаете в своих произведениях – любовь к России и к своей малой родине, забота о будущем страны, величие и духовная красота простого человека, волнуют многих людей и находят живой отклик в сердцах туапсинцев. Вы сохраняете приверженность нравственным идеалам и преемственность в литературном процессе, отражаете историю и творческое богатство вашей писательской организации.

В изданиях литературного объединения читатели среди знакомых и уже полюбившихся имён находят и новые имена, и неожиданные открытия, стихи и прозу опытных и только начинающих авторов.

Сотрудничество с литературным объединением «Логос» высоко ценит Центральная городская библиотека им. А. С. Пушкина. Свои мероприятия объединение проводит в стенах библиотеки, логосовцы принимают активное участие в библиотечных мероприятиях. Издания логосовцев пользуются у читателей постоянным спросом, библиотекари используют материалы журналов в своей краеведческой и литературной работе.

За 25 лет работа логосовцами проделана немалая, и хотелось бы, чтобы логосовцы и в последующие годы продолжили внесение весомого вклада в культурную сокровищницу нашего любимого города.

Дорогие друзья! Коллектив Централизованной библиотечной системы города Туапсе сердечно поздравляет вас с юбилеем и желает вам дальнейшей плодотворной деятельности, постоянного движения вперед, успешного воплощения намеченных планов, новых творческих находок, верности своему призванию, благодарных читателей и почитателей вашего таланта!

От всей души наши пожелания счастья, семейного благополучия и крепкого здоровья вам и вашим близким людям, а также слова благодарности за вашу благородную подвижническую деятельность!

Директор Централизованной библиотечной системы г. Туапсе Н. Г. Логинова.

Олеся Луконина
Реинкарнация

Анна Петровна и Вера Филипповна дружили, что называется, с пелёнок, то есть с ясельного возраста. Обеим было под семьдесят, а в пору их младенчества в ясли как раз отдавали в три месяца, чтобы мамы могли быстренько выскочить на работу и продолжать строить социализм.

По прошествии стольких лет и Анна Петровна, и Вера Филипповна сами стали дважды мамами и трижды бабушками, но по-прежнему крепко дружили, в том числе и семьями, Новый год и прочие праздники гуляли то в одном доме, то в другом, на Пасху таскали друг другу крашеные яйца и куличи, выискивая рецепт позаковыристее, ну и вообще все были практически родня. Большая семья, как в одноименном советском фильме с Борисом Андреевым в главной роли. И Вере Филипповне, и Анне Петровне такая семейная общность помогла пережить потерю супругов, так что подруги оказались едины не только в радости, но и в горе.

Но вот домашними любимцами они разнились. Анна Петровна была заядлой кошатницей, а Вера Филипповна – собачницей. Первая жить не могла без кошки Яси и кота Фели, а вторая – без белой кудрявой собачонки Эвелины, которую ей продали пятнадцать лет назад на местном зоорынке как мальтийскую болонку. По мнению Анны Петровны, в предках Эвелины явно затесался лохматый и бородатый «дворник», но своё мнение она благоразумно старалась не высказывать. Эвелина была девушкой скромной, тихой, воспитанной и чрезвычайной умницей, только что не разговаривала. Впрочем, Вера Филипповна уверяла, что Эвелина выражает свои эмоции и желания вполне определённым поскуливанием, потявкиванием и движениями хвоста. И что она, хозяйка то есть, вполне понимает всё, что та хочет ей сказать.

Вот так, долго ли, коротко ли протекало их житьё-бытье, но однажды весной Эвелина захворала. Она отказывалась от еды, живые умные глаза её помутнели, шерсть свалялась, иногда под её животом образовывалась лужица, чего не происходило даже в бытность её щенком… в общем, она стремительно сдала. Просто на глазах. Приглашённый всполошившейся Верой Филипповной молодой ветеринар только сказал: «Чего же вы хотите, возраст. Вероятно, опухоль» и порекомендовал собачку усыпить. Вера Филипповна с негодованием отказалась. Впрочем, она и в клинику отказалась ехать для проведения рентгенов, анализов и прочей, как она выразилась, ненужной ерундистики.

– Логично же, – сказала она по телефону Анне Петровне, – если он сам заявил, что Эвочка умирает, и предложил её усыпить, то все эти манипуляции – просто вытягивание денег. По человеческим меркам Эвочке уже сто двадцать лет, наверное. Зажилась, что поделать.

Голос её был ровным и сухим, хоть и усталым, и Анна Петровна быстро предложила:

– Хочешь, я сейчас прибегу?

Она собиралась прибавить: «Посмотрю на Эвочку», но Вера Филипповна, всё сразу поняв, отрезала:

– Ни к чему. Я бы на её месте хотела, чтобы меня запомнили здоровой.

И положила трубку. Она всегда была резкой, безапелляционной в суждениях и предпочитала любую истину утешительной лжи.

Анну Петровну сильно царапнуло это отождествление больной собаки с собою, но она решила не перезванивать, оставить подругу в покое.

Эвочка умерла на другой день к вечеру. Сын Веры Филипповны тут же отвёз маленький трупик, заботливо завёрнутый в простынку, за город, на дачу, и там похоронил под старой берёзою, где стояла скамейка, на которой летом любили отдыхать Вера Филипповна и Эвочка.

Он же и сообщил об этом донельзя встревоженной Анне Петровне, которой подруга так и не позвонила. Прибавив, мол, что-то мама горюет, как за папой не горевала, лежит, в стену смотрит и всякую дичь твердит.

– Какую именно дичь? – похолодев, осведомилась Анна Петровна.

И тут выяснилось, что у Веры Филипповны появилась идея фикс: она, мол, со своего места не сдвинется, угаснет, как Эвочка. Ни к чему ей как-то стало жить, не для кого.

– Это как же! – тоскливо и возмущённо закричала Анна Петровна, немедленно прилетев к подруге и услышав из её уст ту же самую дичь, о какой толковал её сын Витя. – А как же мы?! Как же я?!

– А как же я, Малыш? Ведь я же лучше, лучше собаки… – совершенно больным бесцветным голосом процитировала Вера Филипповна всем известную фразу из мультика про Карлсона и снова отвернулась к стене, носом в пыльный ковёр.

– Да что же это такое… – простонала разбитая и растерянная Анна Петровна и поплелась домой, где её родные тоже ужаснулись, выслушав её горестный рассказ.

– Ничего не понимаю, – закончила она. – Верочка всегда была такая… здравая.

– Ба, ты только не вздумай такие же номера откалывать, – грозным басом предупредил её внук Федюня и потянулся погладить кота Фелю, который вообще-то тоже был уже старичок. Как и кошка Яся.

– Боже мой, – болезненно прошептала Анна Петровна и поспешно скрылась в своей комнате.

Наутро она выслушала мрачный отчёт сына Веры Филипповны о том, что с мамой, мол, всё по-прежнему, даже покушать не встаёт, и решительно объявила:

– Вить, я хочу к вам на дачу съездить ненадолго, можно? На Эвочкину могилку поглядеть.

– Да пожалуйста, – промямлил несколько шокированный таким желанием Витя, но решил не спорить, не будить лихо, имея перед глазами дурной пример Веры Филипповны.

На даче было сыро, грязно, дощатый тротуар кое-где усеян птичьим помётом. Между прошлогодними грядками лежали островки потемневшего снега. Ветки посаженных осенью деревьев уныло торчали, и не думая покрываться листвой. Безрадостная, в общем, картина. Анна Петровна просунула руку между брусьями калитки, отодвинула щеколду и прошла внутрь, стараясь не поскользнуться.

Любимая скамейка Веры Филипповны тоже была мокрой и грязной, и Анна Петровна подложила под себя вынутый из сумки «пятёрочкин» пакет, присев на край. Поглядела на могилку Эвочки, куда Витя водрузил небольшой камушек. Этакий валунёнок.

– Послушай, Эвочка, сделай же что-нибудь, а то твоя хозяйка совсем зачахнет, дура старая, – дрожащим голосом заговорила Анна Петровна. – Надо же, что выдумала. Ты же хорошая собачка, умненькая, – она не стала добавлять «была», решив, что Эвочка может и обидеться. – Придумай что-нибудь! Я на тебя надеюсь.

Закончив эту совершенно безумную, как сама осознавала, тираду, она положила рядом с камушком вынутые из упаковки ириски «Меллер» – Эвелина их без памяти любила. И яблоко – их Эвелина любила тоже. При жизни.

Проделав это и порадовавшись, что никто её не видит, Анна Петровна встала, взяла сумку, пакет и пошла назад к калитке, уныло глядя себе под ноги. Где-то противно каркала ворона. Сверху закапал мелкий дождик. И правда, всё вокруг было крайне тоскливым и печальным. Как и не весна вовсе, а поздняя осень, грачи улетели, лес обнажился… и далее по тексту.

До окончательного выхода на пенсию Анна Петровна работала учительницей начальных классов, а Вера Филипповна в этой же школе преподавала математику старшеклассникам. И вот нате вам!

Анна Петровна в крайнем расстройстве приехала домой на расхлябанном дачном «пазике», выпила чаю с лимонным дочкиным пирогом и вечерней порцией своих лекарств, чтобы не пугать родных, и без того шокированных. Им она объяснила, что была вместе с Витей (завралась вконец) на их даче, и легла спать, предчувствуя долгую бессонную ночь.

Всё верно, заснула она лишь под утро, а разбудил её звонок в дверь. Поскольку все дети и внуки уже разбежались – кто на работу, кто в школу, Анна Петровна крикнула: «Иду!», поставила на место искусственную челюсть и поплелась открывать.

В дверь влетела подруга Верочка. То есть Вера Филипповна. В ней невозможно было опознать вчерашнюю разбитую приступом депрессии и апатии старушку. Она казалась помолодевшей лет на десять.

– Аня! – выпалила она страшным шёпотом, вытаращив глаза и окончательно став похожей на ту конопатую девчонку, с которой Анна Петровна некогда сидела за одной партой. – Что я тебе расскажу! Ты не поверишь! Пошли на кухню, вот торт, чаю попьём. Мне сегодня ночью приснилась Эвочка!

Она умолкла, торжествующе глядя на Анну Петровну. Та предсказуемо ахнула:

– Да ты что?! Действительно?

«Риалли?» – как говорили внуки.

Вера Филипповна истово закивала и зачастила, торопясь и глотая слова:

– Эвочка меня ругала, представляешь? Она сказала, что я не должна так сильно горевать по ней, а должна каждое воскресенье ходить на зоорынок и искать там женщину, которая будет продавать белого щенка. Понимаешь? Белого щенка! Девочку! И имя её матери будет начинаться с буквы «Э»! Я должна его… её купить, и это и будет новая Эвочка. Белая собачка!

Она умолкла, склонив голову набок и глядя на ошеломлённую Анну Петровну горящими из-под очков глазами.

Та пошевелила губами и наконец выпалила первое, что пришло в голову:

– Реинкарнация?

– Я не знаю, как это назвать, но я сделаю, как Эвочка мне сказала. Сегодня пятница. Пойдёшь со мной в воскресенье?

Так Вера Филипповна и Анна Петровна начали ходить на зоорынок каждое воскресенье. Как на работу. Родным они, не сговариваясь, ничего о причине своих отлучек не сообщали. От греха.

Но все их усилия, увы, ни к чему не приводили. Никаких беленьких щеночков-девочек, рождённых от матери с именем на букву «Э» на рынке не наблюдалось. Продавцы и завсегдатаи рынка уже чуть ли пальцем у виска не крутили, завидев Веру Филипповну и Анну Петровну. Анна Петровна сгорала со стыда, но упорно спешила вслед за подругой. Не оставлять же её одну.

Через месяц Вера Филипповна совершенно сникла и отчаялась. На её лицо вернулось прежнее апатично-мрачное выражение. Так и до лежания носом в ковёр было недалеко. Анна Петровна испугалась. Может быть, стоило всё-таки всё рассказать Вите? Попробовать уговорить Веру Филипповну обратиться к психотерапевту? К психиатру?

В одно из воскресений после обхода рынка они зашли в местную закусочную, чтобы съесть по пирожку и выпить по стаканчику дрянного кофе. Они как раз доедали этот нехитрый полдник, когда усталый взгляд Анны Петровны упал на приклеенное в углу объявление. Там едва виднелись слова, блекло напечатанные на принтере: «Продам дорого элитных щенков от Эмери Этуаль Нуар». И номер телефона.

– Та-ак, – протянула Вера Филипповна, чьи глаза снова загорелись экстатическим восторгом. – Аня, я чувствую, это она! То есть, это и есть та самая хозяйка, собака и Эвочка! Я сейчас же позвоню!

Но голос из трубки – женский, сухой и надменный, – довёл до сведения Веры Филипповны, что все щенки уже распроданы.

– Но как же, – забормотала та в полном отчаянии. – Мне Эвочка велела… мы месяц по рынку ходим… мы случайно… объявление… – она вдруг расплакалась навзрыд, и Анна Петровна выхватила у неё мобильник.

– Послушайте, – горячо заговорила она, уже не заботясь о том, слышат ли её хозяин едальни и другие посетители, надо было спасать подругу, – у моей подруги была любимая собачка, прожившая с нею пятнадцать лет. Её звали Эвелина, и она умерла в начале мая. У вас же есть собака, вы должны понимать, какой это удар.

Она замолчала.

– Продолжайте, – сухо проронил голос в трубке.

И Анна Петровна продолжала, глядя на всхлипывающую и комкающую носовой платок Веру Филипповну. Она рассказала всё, даже не умолчав о своём визите на могилку Эвелины. По окончании этого сумасбродного рассказа, когда Анна Петровна, выдохшись, умолкла, голос в трубке всё так же надменно назвал адрес, по которому им следовало немедленно приехать.

Это был элитный микрорайон с комплексом бутиков вокруг жилого дома и консьержем на входе в подъезд. Анна Петровна и Вера Филипповна чуть оробели, но консьерж их пропустил, и они поднялись на нужный четвёртый этаж. Открыла им, даже не дожидаясь звонка, маленькая пухлая женщина в роскошном, до пят, вишнёво-золотистом халате. Глядя на вошедших, как Мюллер на Штирлица, то есть пронзительно и с подозрением, она резко спросила:

– Признайтесь, девочки, вас кто-то из моих конкурентов подослал?

Девочки разинули рты. Их уже сто лет никто так не называл, это во-первых. Приглядевшись, они увидели, что хозяйка квартиры, пожалуй, их ровесница, только, как говорится, «подтянутая». А во-вторых, что это ещё за конкуренты?!

Обе синхронно замотали головами.

– О чём вы говорите? – решилась спросить Анна Петровна.

Тут где-то внутри квартиры раздалось цоканье когтей по элитному паркету. Цоканье приближалось, и в прихожей наконец появилась… не собака, но собачища. Её голова достигала плеча хозяйки. Голубовато-серая шерсть будто светилась. Светились и умные тёмные глаза, воззрившиеся на пришелиц сурово и недоверчиво. Складки бархатной шкуры стекали до самого пола.

– Ой… – пролепетала Анна Петровна, нервно сглатывая и поддержала под руку обомлевшую Веру Филипповну. – Кто это?

– Эмери Этуаль Нуар, – выдержав эффектную паузу, кратко обронила хозяйка. И снисходительно пояснила: – Мастино неаполитано. Не буду говорить, сколько стоит щенок Эмери Этуаль. Но в её последнем помёте, к сожалению, – она глубоко и сокрушённо вздохнула, – оказался бракованный отпрыск.

Собака посмотрела на неё со странным выражением – Анна Петровна готова была поклясться, что это была одновременно и вина, и гордость, и вызов.

– Если бы конкуренты узнали, наступил бы конец, – продолжала хозяйка, всё более горячась. – Моему бизнесу. Больше бы никто не купил у меня щенят.

– Минуточку, – Анна Петровна наморщила лоб. – Что значит – «бракованный»?

– То и значит, – раздражённо отрезала хозяйка и будто выплюнула: – Белой масти, представляете?! Белая сучка!

Пока Анна Петровна и Вера Филипповна хлопали глазами, пытаясь осмыслить эту информацию, в коридоре снова послышался цокот когтей, но какой-то более… лёгкий, что ли. И в холл выбежал совершенно белый, прямо-таки белоснежный щенок.

У него были короткие толстые, но уже мощные лапы. Умная курносая и забавная морда в складочку. Тёплые весёлые глаза. Он – она? – посмотрел на мать, будто спрашивая разрешения, и бодро затрусил к гостям.

Стоит ли говорить, что Вера Филипповна пала на колени и, нисколько не боясь грозной матери, тиснула щенка в объятиях и запричитала навзрыд:

– Эвелина! Эвочка! Моё солнышко! Маленькая моя!

Анна Петровна утирала глаза, а хозяйка, глядя на всё это: на гостью, лобзающую белого щенка, на торжественно-одобрительное выражение лица своей Эмери Этуаль Нуар, вдруг сказала:

– Я вызову такси. Завернёте свою Эвочку в покрывало и вынесете отсюда так, чтобы никто не видел. И чтобы я вас тоже больше никогда не видела, понятно?

Она свирепо сощурилась.

Обе гостьи отчаянно закивали.

– Но… как же деньги, ведь вы сказали, что это очень дорогая порода, – решилась пробормотать Анна Петровна.

Хозяйка снова взглянула на свою собаку – та ответила ей серьёзным взглядом.

– Честно сказать, я хотела вызвать вета и потихоньку её усыпить от позора, – скороговоркой выпалила женщина. – Рука не поднялась. Всё, хватит болтать, я вызываю такси. Сейчас найду покрывало.

Она скрылась в глубине квартиры, а Анна Петровна пообещала, глядя в умные глаза собачищи:

– Мы будем очень твою девочку любить и хорошо о ней заботиться. Честное слово.

– Да-да, – вскинула заплаканное лицо Вера Филипповна.

Уже стоя в дверях, она вдруг спросила, старательно кутая щенка в покрывало, как ребёнка:

– А она большая вырастет? Эвочка?

Хозяйка саркастически улыбнулась:

– В точности как мама.

– Ой, – только и сказала Вера Филипповна, а Анна Петровна пробормотала, заикаясь:

– Белая собачка!

И засмеялась. И тогда Эмери Этуаль Нуар улыбнулась тоже.