Текст книги "Башмачник по имени Время (сборник)"

Он набрал номер Василисы.

– Алло, – ответила она. – Слушаю вас…

– Привет, это Володя, если помните…

– Конечно, помню, Володечка. Рада вас слышать. Как ваши дела? – говорит искренне. И его прорывает:

– Василиса, только вы можете нам помочь. Леониду Борисовичу очень плохо. Он на грани… Я за вами приеду… сейчас, – бросил трубку, не дожидаясь ответа. Решил: будь, что будет. Потому что хуже, чем есть, не будет.

Василиса ждала его у подъезда. Лицо бледное, в глазах слезы.

– Володечка… – говорить не может. Прижалась к нему. Вся дрожит. Он задохнулся от ее близости и чуть все не испортил.

– Ах, Василиса…

– Что, что с ним…

– Ему уже лучше, – ответил Володя, поспешно отстранившись.

– Он хочет вас видеть. Он вам звонил, а вы не ответили.

– Не ответила, – прошептала она. Володя просиял: попал в десятку! Значит, не все потеряно. Он распахнул перед ней дверцу. Она села, спрятала лицо в ладони и так сидела всю дорогу. У него сердце разрывалось, но выдавать себя было нельзя. Он должен был привезти Василису в тайное убежище Быстрова, в маленький домик на краю деревни ничем не отличающийся от остальных.

Пару недель назад у Быстрова разболелась спина. Он попросил отвезти его в деревню. А потом взял с Володи слово, что про это место никто не узнает. Володя слово держал до сегодняшнего дня.

Издали увидел в окнах приглушенный свет. Улыбнулся, подумал:

– Все верно, Леонид Борисович здесь.

Остановился у калитки. Свет в доме погас. Володя взял Василису за руку, повел за собой. Она шла, как слепая, вытянув вперед руку. Володя толкнул дверь, шагнул за порог. Василиса прижалась к притолоке, прошептала:

– У меня смелости не хватает… Я ведь без разрешения явилась…

– А я вашему приходу несказанно рад, – раздался в темноте голос.

Вспыхнул свет. Василиса увидела Быстрова, стоящего напротив дверного проема со скрещенными на груди руками. Он прекрасно выглядел. Он не был похож на человека, находящегося на грани жизни и смерти. Василиса растерялась. А он заговорил с улыбкой:

– Я о вас минуту назад думал. Представлял, что дверь сейчас распахнется, и вы появитесь на пороге небесным знамением… И вот – вы на пороге! Проходите, Василиса. Проходите. Не стойте соляным столпом в дверях. Да проходите же, не бойтесь! – он взял ее за руку. – Я живу здесь один. Здесь никогда никого не бывает. Кроме Володи никто про мою берлогу не знает. Теперь вот вы узнали, – улыбнулся. – Хорошо, что узнали. Хорошо….

Она посмотрела в его сияющие глаза, подумала, что Володя специально привез ее сюда. Что он все подстроил, как тогда, в их первую встречу. Знал ли Быстров о его замысле? Пока неясно.

– Скажите, Леонид Борисович, вы… – она посмотрела на Володю, сложившего молитвенно руки на груди, поняла, что Быстров здесь ни при чем. Ни при чем… И его радость искренна.

– Что вы хотите от меня услышать, Василиса? – спросил Быстров, взяв ее под локоток.

– Почему вы мне не звонили? – спросила она.

– Показывал свой характер, – улыбнулся он. – Самоутверждался. Чаю хотите?

– Хочу, – ответила она, усаживаясь в кресло у камина.

Быстров подтолкнул Володю к двери, спросил строго:

– Что ты ей такое наговорил? На ней лица нет.

– Понимаете, Леонид Борисович, я ей сказал, что вам плохо, – прошептал Володя. – Я не ожидал, что она все воспримет буквально, что так из-за вас переживать будет, что…

– Ты считаешь, что из-за меня переживать не стоит? – нахмурился Быстров.

– Нет, нет, я…

– Я пошутил, – похлопал его по плечу Быстров. – Спасибо за службу. Сам бы я не решился ей позвонить. Так и продолжал бы характер показывать.

– Неужели вы… – Володя посмотрел на него с удивлением.

– Я почти год ей не звонил, – сказал Быстров. – Глупо, да?

– Да, – кивнул Володя. – Зачем мы все так усложняем свою жизнь? Почему не радуемся тому, что есть? Не наслаждаемся мгновениями счастья?

– Потому что все мы слишком испорчены собственной гордыней, – ответил Быстров. – Все без исключения…

– У меня в багажнике есть бутылка шампанского, – сказал Володя. – Принести вам?

– Спасибо за заботу, – улыбнулся Быстров. – У меня здесь есть все, что нужно. Можно месяц никуда не выходить. Я знал, что однажды она перешагнет порог моего дома, чтобы прочесть мне свой сценарий. Сценарий пьесы, написанной для нас двоих….

– Поэтому-то вы, Леонид Борисович, мне свой дом и показали? – спросил Володя.

– Да, – ответил он. – Поэтому.

Пожал Володе руку, запер дверь, пошел к Василисе.

– Пока греется чайник, предлагаю выпить по бокалу шампанского за нас с вами, – сел напротив. – За наш совместный проект. За спектакль, сценарий к которому вы давно написали, но все не решаетесь мне показать. Не смеете…

– Откуда вы знаете? – удивилась она.

– Мне хотелось, чтобы это было так, – улыбнулся он. – Мне очень хотелось, чтобы вы мне сценарий принесли сюда, в этот дом. Чтобы мы его читали у камина, чтобы…

– Я его принесла, – сказала она. – Машинально положила его в сумку, когда Володя позвонил.

– Вот и прекрасно, – подняв бокал, сказал он. – У нас с вами сегодня будет удивительная романтически-поэтическая ночь у камина. Я вас никуда не отпущу, пока вы не прочтете все, что написали.

– Я не могу, у меня голос дрожит, – призналась она. – Я слишком взволнованна, я…

– А я вас не тороплю, – успокоил он ее. – У нас впереди вечность. За нас… Скажите, я вам снился?

– Да, – улыбнулась она. – Вы вот также у камина сидели, а я вам стихи читала. Стояла, облокотившись на спинку кресла, и читала…

Поднялась, поставила фужер на столик, прошептала:

 
– Вы – часть меня, вы – часть моей души,
Потерянная, хрупкая частица,
Поэтому так много лет подряд
Мне голос ваш и ваше имя снится…
 

Он повторил все слово в слово, глядя на нее снизу вверх.

– А дальше… Что дальше?

Она улыбнулась, приподняла голову, заговорила легко, словно не было между ними странных недомолвок и обид. Словно они знали друг друга много лет. Словно только и делали, что читали друг другу стихи. Он слушал, затаив дыхание.

Когда сценарий был прочитан, она опустилась в кресло, спрятала лицо в ладони. Ушла в себя, «в единоличье чувств».

Он долго сидел без движения, смотрел перед собой. Осмысливал услышанное. Понимал, что это очень-очень высоко, что это не будет сразу принято, понято. Что потребуется время, много времени, чтобы…

– Плохо? – убрав руки от лица, спросила Василиса.

– Превосходно, – прошептал он. – Прочтите еще раз.

Она поднялась, облокотилась на спинку кресла, заговорила… Пространство комнаты превратилось в сцену, по которой порхали бабочки. Он слушал музыку, видел мельчайшие детали происходящего, убеждался в том, что пьеса должна быть поставлена.

– Мы ее поставим, – сказал он, когда Василиса замолчала. – Мы с вами ее сыграем.

– Нет, я не смогу, не посмею вместе с вами выйти на сцену, – сказала она, побледнев. – Нет, Леонид Борисович…

– А кому вы доверите свою роль? – поинтересовался он. Она пожала плечами. – Правильно, пока доверить ее некому. Потом, потом, может быть, спустится с небес еще одна фея и… начнется новая сказка с новыми действующими лицами, – он улыбнулся. – А пока… Это – наша пьеса. Наш с вами поэтический диалог… наш с вами… – он взял у нее рукопись, улыбнулся. – Здесь так и написано: пьеса для нас двоих! Слушайте. Теперь моя очередь читать вам… тебе, Ва-си-ли-са.

 
– Вы – часть меня, вы – часть моей души,
Потерянная, хрупкая частица,
Поэтому так много лет подряд
Мне голос ваш и ваше имя снится…
 

Он читал так, словно знал пьесу от начала до конца. Его голос то затихал, то звучал громче, будоража ее душу. И казалось, что это не ее стихи, а его слова, его чувства, его мысли и переживания. Его признание в любви.

 
Но возможно ли такое в реальности? Возможно, потому что:
В мире красок и теней,
Среди звуков и беззвучья
Ощущается сильней
Душ высокое созвучье.
 
 
Ощущается сильней
Лжи и истины различье,
И становится видней
Карнавальное двуличье
 
 
В мире красок и теней…
 

Поэтический диалог
Пьеса для нас двоих

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ОН и ОНА.

Происходящее – сон, готовый в любую минуту стать реальностью.

Сцена в светлых тонах. Даже пол – радужное поле, над которым порхают красивые бабочки. Вначале это одна бабочка с огромными яркими крыльями. Зрители еще не знают, что на сцене две бабочки. Они видят спинку одной из них и слышат голос, сливающийся с мелодией любви – главной мелодией спектакля.

 
Наша жизнь – трепетание бабочек
Над огненной чашей Божьей Любви…
 

Музыка звучит громче. Бабочки поворачиваются спинками друг к другу. Их голоса звучат под музыку, сливаются с нею.

ОН:

 
Вы – часть меня. Вы – часть моей души,
Потерянная, хрупкая частица.
Поэтому так много лет подряд
Мне голос ваш и ваше имя снится…
 

ОНА:

 
Вы – часть меня. Вы – часть моей души,
Потерянная, хрупкая частица.
Поэтому так много лет подряд
Мне голос ваш и ваше имя снится…
 

ОН, глядя вдаль:

 
Мне приснилось ваше лицо
В светлом овале дня.
Мне привиделось, будто вы
Жить не можете без меня.
 
 
Но не знаете, как вам быть,
Как дорогу ко мне отыскать,
Чтоб простые слова любви
Мне тихонечко прошептать.
 

ОНА, глядя вдаль:

 
Мне приснилось, что я вас жду
На вершине огромной скалы,
А вокруг миллионами звезд
Зажигаются чудо-миры,
 
 
Льется, льется Божественный свет
Водопадом надежды земной.
На рассвете закончится сон…
Вы проснетесь вместе со мной.
 
 
И я спрошу вас, Ваша милость,
Сегодня я вам снилась?
Сегодня я стихи читала вам?
В ночном пространстве света
Открыла вам секреты
О жизни, разделенной пополам?
 

ОН с улыбкой:

 
Пересказать все наши сны
Я не смогу, я не посмею.
В реальности я не умею
Выныривать из глубины.
 
 
Там, в сновиденьях, все понятней,
Все проще, искренней, честней,
Чем здесь, в реальности незрячей,
В безумной спешке серых дней.
 

ОНА:

 
Еще бы, ведь сны к нам приходят с луны,
Радуга – радость небес,
А любовь – океан безграничный, безбрежный.
Не опишешь словами все, что в сердце моем,
Что пожаром, огнем негасимым пылает
И ночью, и днем…
А потом…
 

ОН:

 
Потом… Нам все покажется сном,
Который с рассветом исчез
В туманную пелену,
За дальний, заснеженный лес,
 
 
Чтобы через года,
В нашем далеком потом
Явь показалась вдруг
Сладким, сказочным сном.
 

ОНА:

 
А пока… В холодную реальность ступаю неспеша,
И расстается с телом прозрачная душа.
Летит в объятья к солнцу прозрачна и легка,
Похожая на чудо, на чудо мотылька.
 
 
Вслед за душой своею я мысленно стремлюсь
И ничего на свете, поверьте, не боюсь.
 

Вспыхивает яркий свет. Бабочки разлетаются в разные стороны. ОН сбрасывает свои крылья. ОН – человек, видящий сон.

ОН:

 
Я люблю погружаться в сон,
Где с тобой суждено нам встретиться
Под сияющим ликом луны
Под огромным ковшом Медведицы.
 
 
Я люблю наш с тобою маршрут,
Среди вечных созвездий петляющий,
И негромкий наш разговор
От гордыни людской исцеляющий
 
 
Я люблю предрассветный туман,
Раздвигающий сна объятия,
Ускользающий образ твой
И прощальные рукопожатия….
 
 
Через разъединяющие нас версты шепчу,
Через бескрайние дали кричу: ску-ча-ю…
 
 
Не чаю, как встретиться с Вами!
Вам лепестками вишневое дерево
Сыпет под ноги мои слова
Едва уловимые, ветром гонимые прочь,
В ночь беззвездную дальнюю,
 
 
В даль бескрайнюю, в вечную муку,
Длящую нашу раз-лу-ку…
 

ОНА:

 
Пусть вечно длится этот плен, несбывшейся мечты,
Когда мы не спешим сказать друг другу тихо «ты»,
Когда не страшно ничего, не ранит душу стыд,
И сердце ровно и легко в груди у нас стучит.
 

ОН:

 
Я засыпаю с именем твоим
И с именем твоим я просыпаюсь.
В хрустальном звоне солнечного дня,
Как капелька росы я растворяюсь,
 
 
И погружаюсь в миллионы дел, придуманных,
Важнейших, неотложных,
Чтоб не скучать безумно по тебе,
Чтобы не ждать того, что невозможно…
 

ОНА:

 
Невозможно наше рукопожатие, потому что
Легкие крылья бабочки – руки мои.
Звезд далеких сиянье – мои глаза.
Слезы – дождь, огорченье – гроза.
 
 
Шепот ветра слова мои к вам
Прямо в сердце и в душу, послушай,
Постарайся понять и услышать,
Любовь – это то, что выше,
 
 
Выше всего земного.
Любовь – это жизни основа.
 
 
Только любовь – основа основ,
Вечное чудо вселенной.
Только любовь, Божья Любовь
Возвышенна и нетленна.
А наша жизнь – мир красок и теней…
 

ОН:

 
Зато, в мире красок и теней,
Среди звуков и беззвучья,
Ощущается сильней душ высокое созвучье,
Ощущается сильней лжи и истины различье
И становится видней карнавальное двуличье
В мире красок и теней.
 

ОН следит за бабочкой:

 
В мире красок и теней
Иллюзия солнца. Иллюзия света.
Иллюзия счастья, которого нету.
Которое только еще совершится,
Которое в двери вот-вот постучится,
 
 
Чтоб стать удивительным чудо рассветом,
И истинным счастьем и истинным светом.
 

ОНА нежно:

 
Вам хочется верить в сказку,
Вам хочется чувствовать ласку
И слышать любви слова…
Реальность на сказу похожа едва…
 
 
Ведь я – ваш сон по имени Елена.
Ваш сон. Ваш полуночный бред.
В бескрайности большой вселенной
Зачем отыскивать мой след?
 
 
Пусть все останется за гранью,
За гранью дня, за гранью снов.
Тогда в ваш дом войдет неслышно
Вселенской милостью Любовь.
 

ОН мечтательно:

 
Мы с тобой намечтали друг друга,
Хоть не верили, что разлука
Нас однажды вместе сведет
И мгновеньем покажется год
 
 
Тот, который так долго мы ждали.
Тот, в который друг друга узнали,
И с восторгом воскликнули: «ТЫ?!
В мир людей с неземной высоты?!
 
 
Неужели реальны мечты?»
 

ОНА:

 
Я вас не ждала, я вас не звала,
Я не писала вам писем.
Просто однажды ваш образ возник
Внезапно возник в мыслях.
 
 
И закружилась дней карусель
Голову мне мороча,
И застучала по стеклам капель,
Скорую встречу пророча.
 
 
Ваш силуэт в проеме двери,
Нежданное откровенье
Лишили меня притяженья земли,
И вечностью стало мгновенье.
 

ОН:

 
Давайте, нарисуем дом под треугольной крышей.
Где время не бежит, а движется чуть слышно,
Где кружевная тень скользит по занавескам,
И маленький сверчок командует оркестром.
 
 
И будет в доме том нам хорошо с тобою,
И ужин при свечах я для тебя устрою,
И поплывет дымок над треугольной крышей,
И ты поймешь меня и песню дров услышишь.
 

ОН подбрасывает дрова в камин, поет:

 
Улетит календарный лист,
Опрокинется небо вниз
И растает кусочком льда
Твой последний детский каприз.
 
 
Кто сказал, что пора идти?
Кто поверил обрывкам фраз?
Это все пустяки, мой друг,
Не для нас они, не для нас.
 
 
Карусельные слова, каруселью голова,
Карусельные лошадки быстро кружатся, раз, два.
Карусельные слова, каруселью голова,
Не грусти, а улыбайся. Все пройдет, любовь жива.
 
 
Погоди, не спеши, мой друг,
Залюбуйся осколком луны.
Ты пойми, нам еще шагать,
Взявшись за руки, до весны.
 
 
Нам нанизывать бусины звезд,
Нам рассказывать про любовь.
Все еще впереди, мой друг,
Все у нас впереди с тобой.
 
 
Карусельные слова,
Каруселью голова,
Не грусти, а улыбайся.
Все пройдет, любовь жива.
 

ОНА мечтательно:

 
Будут звезды по небу рассыпаны
И луна будет ярко сиять.
И тогда нам безумно захочется
Повстречаться с вами опять.
 
 
Чтоб рассматривать звездное крошево,
Запрокинув лицо к небесам.
И вдыхать аромат полуночный,
Как живительный чудо-бальзам.
 
 
Нам захочется, за руки взявшись,
Убежать в наш заброшенный сад.
И, забыв обо всем на свете,
Заблудиться в той ночи, где звезды горят.
 

ОН глядя на огонь в камине:

 
Заблудиться в той ночи, где звезды горят. Я бы рад.
Ведь в зимнюю сказку поверишь с трудом
Здесь, посреди малазийского лета.
 
 
Руки твои в изумрудных браслетах,
Терпкий, пьянящий на столике ром.
 
 
Ты на нездешнюю фею похожа.
Фею, живущую в летнем краю
 
 
Мне очень хочется, чтоб ты узнала
Зимнюю, снежную сказку мою.
Я расскажу, как поземка кружится,
Тает снежинка, упав на лицо.
 
 
Ты улыбнешься и в теплой ладошке
Спрячешь подаренное кольцо.
 

ОНА таинственно:

 
Кольцо, подаренное мне – финал, развязка?
Нет – пролог к тому, что будет между нами.
Все предначертано уже в пространстве снами.
 
 
Я выбрала тебя среди других.
Твой профиль отпечатался под кожей.
И мы становимся с тобою, милый мой,
Так удивительно, неповторимо схожи.
 
 
Время движется вперед, разлучая нас с тобою.
Время – дней круговорот. Время вдаль летит стрелою.
Я твой номер наберу неожиданно без дрожи
И почувствую, как жжет профиль твой меня под кожей.
 

ОН задумчиво:

 
Ты выбрала меня среди других.
Ты среди сотен лиц меня узнала.
Ты так была близка и далека
И, наконец, единственною стала.
 
 
Время движется вперед, разделяя наши лица.
Время – дней круговорот, перевернута страница.
Я твой номер наберу неожиданно без дрожи.
Профиль твой и профиль мой перепутались, похоже.
 

ОНА сбрасывает крылья. ОНА – человек. Все происходящее – воспоминание о прошлом, о том, что было с бескрылыми людьми.

ОНА:

 
При свете дня все выглядит иначе.
Никак не клеится серьезный разговор.
Слова звучащие так мало, мало значат,
Хотя звучат почти, как приговор.
 
 
А между строк, как колокол – молчанье,
И взгляд кричащий громче и ясней,
Что мне, напротив вас сейчас сидящей,
Вы, тот далекий во сто раз милей…
 
 
Нежность моя облаком дыма.
Нежность моя, вы не любимы,
Вы не поняты мною пока.
Нежность моя, как отрава горька…
 
 
Что происходит с нами, скажите,
Узел сомнений скорей развяжите
И отпустите на волю меня,
Бабочкой яркой в пламя огня….
 

ОН делает шаг ей навстречу:

 
Я боюсь вас разочаровать,
Привязав к себе, мой ангел милый.
Я боюсь остаться и солгать.
Я боюсь, что мне не хватит силы,
 
 
Выпорхнуть из ваших чистых глаз,
Где любовь, восторг и обожанье…
Ангел мой, я не достоин вас.
Ангел мой, я очарован вами…
 

ОНА:

 
В твоем доме летают бабочки
Даже зимой.
Но тебе почему-то хочется
Бросить все и пойти за мной
 
 
В неизвестность маняще дальнюю,
В перезвон, перестук, пересвист,
Где кружит и медленно падает
На бульвар сиреневый лист.
 
 
Где реальность, как хлыст бичующий,
Где пожатия рук холодны.
Где в глазах любимых сияет
Бледно-желтый отсвет луны.
 
 
Где зимой не бывает бабочек,
Где суровая правда горька,
Где средь шума и многолюдия
Не расслышать друг друга никак.
 
 
Я в твой дом заглянула случайно,
Не желая нарушить покой.
Угли в печку подбрось скорее.
Я – твой сон. Не спеши за мной.
 

ОН, удерживая ее:

 
Пожалуйста, будь. Пусть ветер мне в грудь,
Пусть буря. Не важно это.
Мне главное знать, что там, впереди
Маяк твой, зажженный где-то.
 
 
Пожалуйста, стань. Холодная сталь
Примерзла к губам. Не страшно.
Я так же отважно шагаю вперед,
Ты есть – только это важно.
 
 
Пожалуйста, будь. Пожалуйста, стань.
Переместись в реальность.
Пусть тысяча верст и тысяча миль
Сольются в одну нашу тайность.
 

ОНА:

 
Тайность. Тайнопись наших имен,
Наших снов, наших мыслей
И наших путей параллельных.
Сольются ль? Конечно, сольются.
Потому что слышнее, слышней
С каждым часом
Шаги ваши в сердце моем раздаются.
 
 
Среди тысячи, тысячи глаз
Я искала именно вас.
Среди тысячи голосов
Мне был слышен единственный зов.
 
 
Словно колокол грянул с небес:
Как я прежде без вас?
Как я без…
 

Раскат грома заставляет их замереть. Ее голос издалека:

 
Осенняя проза. Осенние грозы.
Осенний кленовый лист.
Осенние встречи. Бульвар садовый.
Вечер осенний мглист.
 
 
Но, вдруг, через осень радугой мая
Твой шаг торопливый ко мне.
Разве такое бывает, бывает в жизни
А не во сне?
 
 
Радуга. Осень. Радугу спросим:
Возможно ли счастье здесь?
Нам, улыбнувшись, осень ответит:
– Все это счастье и есть!
 

ОН, погружаясь в сон:

 
Ты – та звезда, что светит мне в ночи,
Мерцая ярко с необычной силой.
Ты – тот маяк, который капитан,
Увидев, восклицает: «Здравствуй, милый!»
 
 
Ты – тот очаг, где в холода тепло.
Источник, где могу воды напиться.
Ты – ангел мой и лишь к тебе одной
Желаю я из странствий возвратиться.
 

ОНА, укрывая его плащом:

 
В беспроводном пространстве дня
Вы не отыщете меня.
В беспроводном пространстве ночи
До нашей встречи путь короче.
 

ОН:

 
В беспроводном пространстве ночи… Да-да
Вы помните, плыла луна куда-то?
Вы помните, плыла луна когда-то по озеру
В неведомую даль?
И я шептал вам: «Вот так не-ви-даль!»
 
 
А вы смеялись звонко, беззаботно.
Могли вы быть тогда какой угодно,
Из-за того, что просто снились мне…
Все было явственно в том нашем с вами сне.
 
 
И имя ваше я запомнил – Лена.
Раз сто потом я повторил Елена
И в лоб горячий вас поцеловал.
Про все, что будет после, я не знал.
 
 
И вы, конечно, не подозревали.
Вы просто очень-очень крепко спали…
Проснетесь, вспоминайте обо мне.
До встречи в нашем с вами общем сне.
 

ОНА надевает плащ, вновь становится крылатым существом.

 
Прозрачным, легким мотыльком едва дыша
Взлетая, кружится прозрачная душа.
Опять, опять она летит к тебе в Париж.
А ты не знаешь ничего. Ты крепко спишь.
 

ОН, наблюдая за бабочкой:

 
Ты явилась из вещих снов,
Приоткрыв тонкий полог ночи.
Ты – начало дивных стихов,
Продолжение многоточий.
 
 
Ураган взбудораженных чувств,
Мглистый сумрак, и холод рассветный.
Ты, явившись из виденных снов,
Подарила мне сотню сонетов.
 

ОНА:

 
Все потому, что ты – мое вдохновение,
Осенний, маленький эльф.
Ты – мое пробуждение,
Королевской мантии шлейф.
 
 
Ты – мое огорчение —
Дуэль на Черной реке.
Ты – мое настроение,
Два сердечка в горячей руке.
 
 
Меня крестили именем Елена,
Взяв у вселенной несколько слогов,
Взяв соль земли, волны ревущей пену,
И ветерка невидимого вздох.
 
 
Взяв алый отсвет, снежную порошу,
Осенних листьев долгий листопад,
И белую березовую рощу,
И синевы небес чистейший взгляд.
 
 
Вот почему мне хочется стихами
Про все на свете говорить с тобой,
Чтобы окунувшись в чистоту и нежность,
Слушать до рассвета волн морских прибой.
 
 
Чтобы сердце пело, а потом взлетало
К солнцу золотому в синеву небес.
Чтобы наше счастье продолжалось вечно,
Чтобы наступило время для чудес!
 

ОН, пробуждаясь ото сна:

 
Который час? Еще не поздно,
Еще есть время для звонка.
И этот месяц, эти звезды,
И три заветные гудка.
 
 
– Алло. Привет. Я из Парижа.
Здесь падает с каштанов лист.
Здесь ярко светятся афиши,
И горизонт осенний мглист.
 
 
Здесь облака плывут, как птицы,
И замки плещутся в воде.
Здесь добрые, чужие лица.
Вот только нет тебя нигде.
 
 
Алло! Алло! Лети скорее
Ко мне в сияющий Париж.
Алло! Алло! Еще успеешь.
Что? Ты ко мне уже летишь?!
 
 
И нас свести захочет вечность
На том же месте, в тот же час.
И голос твой и шаг ко мне навстречу:
Все повторится, словно, в первый раз.
 

Звучит мелодия прогулок по Парижу. Они вспоминают счастливое, беззаботное время и неожиданное расставание.

ОНА вспоминает их первую встречу:

 
Мы с вами познакомились в Париже
На многолюдной площади Конкорд.
Внезапно в тишину многоголосья
Ворвался оглушительный аккорд
Мелодии, похожей на признанье,
На объясненье тайное в любви.
 

ОН, подыгрывая ей:

 
Скажите мне, вы побывали в Лувре?
Хотите, провожу в Консьержери?
 

ОНА:

 
Пытливый взгляд, лукавая улыбка,
Красивые французские слова,
Каштановые листья нам под ноги,
Мне в это чудо верится едва…
 

ОН:

 
Мы с вами познакомились в Париже
На многолюдной площади Конкорд.
Внезапно в тишину многоголосья
Ворвался оглушительный аккорд…
 

ОНА с нежностью:

 
Я буду помнить вас всегда,
А вы меня забудете.
Я буду вас всегда любить,
А вы меня разлюбите.
 
 
Вы растворитесь в темноте
Безлунной, длинной ночи.
Я напишу для вас стихи
Из ста коротких строчек.
 

ОНА читает стихи, а за ее спиной сверкает молния:

 
Любить до забытья.
Забыть все правила приличья.
Лететь в огонь, но вдруг
Опомниться, остановиться,
И, губы стиснув, повернуть назад.
 
 
По лезвию острейшему ножа…
В кровь сердце, душу – в кровь,
Чтобы не крикнуть, чтоб не застонать.
Убить в себе любовь, чтоб сохранить любовь…
 
 
Исчезнуть, умереть, чтобы воскреснуть…
Стать самой дивною на свете песней,
Которою приветствуют рассвет лесные птицы…
А до рассвета пусть тебе не спится,
 
 
Чтобы не снилась я… чтоб мне не снился ты…
Мои мечты несбыточны, быть может.
Мороз по коже. Дрожь. Озноб непониманья.
И долгое с тобою расставанье,
 
 
Мой милый, милый, милый брат…
Стрела разлуки мне пронзила сердце.
Прощай… Мы расстаемся навсегда…
 

ОН растерянно, наблюдая за вспышками молний:

 
Нас с тобой разлучило время. На время…
Неожиданная разлука прямо в сердце стрелой из лука…
Не живу, не дышу, не пишу.
О свидании время прошу.
 
 
Но безжалостно время над нами.
Разбегается время кругами,
И хохочет: еще подожди.
Встреч желанных прольются дожди…
 
 
А пока… Я старюсь не думать о ней
И не ждать нашей новой встречи.
Я стараюсь в потоке дел
Помнить фразу, что время лечит.
 
 
Я стараюсь в вагоне метро
Не искать на нее похожую,
И, в ворвавшемся в трубку, «Алло»
Не узнать мелодичность схожую.
 
 
Я старюсь не думать о ней,
Только снова, как наваждение
Каблучки и духов аромат,
И строка из стихотворения.
 
 
Я по лестнице вверх стремглав.
Это явь или сон, быть может?
Нет, фантазию не догнать.
Кто найти мне ее поможет?
 
 
Я стараюсь не думать о ней.
Только снова глаза ее чудятся.
Тихий голос, духов аромат
Все никак, ну никак не забудется.
 
 
Не забудется та весна,
Не забудутся ночи бессонные,
Когда рядышком шли мы с ней
Без ума, без ума влюбленные.
Я стараюсь, стараюсь, стараюсь.
Я стараюсь не думать о ней…
 

ОНА, кутаясь в крылья:

 
Я не помню вашего лица,
Слишком долго с вами не встречалась.
Снежная, холодная зима
Все никак меж нами не кончалась.
 
 
Слишком долго звуки бубенцов
Не будили сонную округу.
Слишком долго не хватало слов,
Чтоб поведать истину друг другу.
 

ОНА смотрит ему в глаза:

 
Я ждала вас тысячу лет.
Тысячу зим и весен дождливых.
Как сиротлив был каждый рассвет.
Сколько слов было сказано лживых.
 
 
Сколько песен пропето без вас,
Сколько дорог исхожено разных,
Чтобы в тысяча первый год
Нашу с вами встречу отпраздновать.
 

ОН раскрывает ей свою тайну:

 
Опять встречаю Новый год один.
Один в своем продрогшем Петербурге,
Где скована Нева и холод жуткий
Измазал окна инеем своим.
 
 
Который год один я жгу свечу,
По каплям восковым гадаю.
О, как же я к тебе, в Москву хочу,
Но, почему-то все не вылетаю.
 
 
Накручиваю телефонный диск,
В надежде, что сейчас ответишь.
Кричу тебе: «Скорее отзовись,
Любимая, быть может, ты приедешь?
 
 
Приедешь в мой продрогший Петербург,
Где скована Нева и холод жуткий?
Я не шучу, какие это шутки,
Когда я болен именем твоим.
Я не шучу, мой мотылек Московский,
Я просто болен именем твоим.
 

ОН протягивает к ней руки, шепчет:

 
Моя крылатая мечта, не торопись умчаться в небо.
Моя крылатая мечта, позволь опять поверить в небыль.
Позволь забыться сладким сном, сладчайшим сном
                                                              без пробужденья,
Чтоб все, что мучило и жгло, предать сумели мы забвенью.
 

ОНА с улыбкой:

 
Воздушным шариком печаль
Я в небо отпущу,
И в миллионно первый раз
Я вас за все прощу…
 
 
Симфонию искренних чувств сыграет однажды ветер.
И я к вам навстречу шагну из снов на рассвете.
И все будет именно так, как должно, как виделось прежде.
Нам радуга станем мостом к вере, любви и надежде.
 

ОН, разглядывая ее крылатый силуэт:

 
Я так хочу увидеться с тобой,
В твои глаза скорее заглянуть,
Преодолев и время и пространство,
К тебе вернуться из далеких странствий
И вечности порог перешагнуть.
 
 
Я так хочу услышать голос твой
Веселым колокольчиком звенящий.
Такой родной, любимый и манящий,
Дарующий надежду и покой.
Я так хочу увидеться с тобой.
 

ОНА кружится бабочкой:

 
Мы будем с тобою вместе.
Я буду петь тебе песни.
Я буду звонко смеяться.
Ты станешь мной восхищаться.
 
 
И от этого восхищения
В наших душах наступит прозрение,
В наших душах родится созвучие,
Светлой радости благозвучие.
 
 
Светлой радости, Божьей милости,
Возвышающей над бескрылостью,
Над земной суетой усталостью к небесам
С их рассветной алостью.
 

ОН с улыбкой:

 
Уже в глазах блестит «Люблю»,
Но губы не проронят слова.
Я вас, мой друг, не тороплю,
Пока в плену вы у былого.
 
 
Мне хватит времени, мой друг,
Дождаться вашего признанья,
Когда решитесь вы сам
Вкусить всю прелесть обожанья.
 

ОНА с улыбкой:

 
Я по горным ступеням к вам,
Плечи укутав ветром.
Этот миг, подаренный нам,
Совпадает с мигом рассветным.
 
 
Этот мир для меня и вас,
Дивный мир, окруженный горами.
Иллюзорностью манит нас,
От бездушья людского спасает.
 

ОНА мечтательно:

 
Предчувствием.
Предчувствием того, что будет с нами.
Навстречу мне идете вы огромными шагами.
А я смотрю с улыбкою на звезды за окном.
Предчувствую, предчувствую все то,
Что было сном….
 

ОН надевает крылья. Снова становится крылатым существом.

 
Мне в подарок от вас этот день, этот час,
Эта звездная россыпь ночи.
Мне в подарок от вас тихий голос земной,
Исполнением всех пророчеств.
 

ОНА:

 
Жалеть о прошлом не хочу, все было так, как надо.
Луна большая за окном неоновой отрадой.
На скорбный лик ее смотрю и улыбаюсь мило:
Поверь, я правду говорю. Все так, как надо было.
 
 
Всегда на вечности весах я взвешивала строчки,
И новый замысел манил обильем многоточий.
И слезы дождиком лились, и боль обиды – градом…
Поверь, я правду говорю. Все было так, как надо.
 
 
А в новом дне сияет свет надежды, избавленья.
На белом мраморе листа пишу стихотворенье.
 

Ее голос сливается с мелодией любви:

 
Все будет неважным. Все станет ненужным,
Когда-то, поверьте, мой друг.
Улягутся страсти, обиды отступят,
Угаснет любовный недуг.
 
 
Все станет неважным. Все будет ненужным.
Наступит иной отсчет.
Нам ангел небесный крылья подарит,
И в вечность с собой позовет.
 

ОН с нежностью:

 
Я в твой дом нежданным гостем приду,
Принесу тебе ромашек букет
И с собою в дальний путь позову,
Чтобы встретить васильковый рассвет.
 
 
Чтоб увидеть, как осенний туман
Исчезает от горячих лучей,
Чтоб услышать, как поет океан
Песню тысячи бессонных ночей.
 
 
Я поведаю о главном тебе,
Там в безоблачном далеком краю.
Яркой радуги сияющий свет
Я в ладони твои щедро налью.
 
 
Все то, о чем я расскажу,
В пространстве звуков отзовется,
И в слово вечное ЛЮБОВЬ
Лучами радости сольется.
 
 
Хрустальным инеем окна
И медленно летящим снегом
Нам вторить будет тишина,
Небес алеющая нега.
Любовь… Любовь… Любовь…
 

ОНА восторженно:

 
Любовь – слияние душ, а не тел.
Вселенской любви не известен предел.
Предел наступает лишь в жизни земной,
А вечность безбрежна любовью самой.
 
 
Безбрежная вечность, бескрайняя вечность
В нее устремляется жизненных рек быстротечность.
 
 
Вот почему я забываю про все, что здесь.
Я забываю про все, что есть.
В мире реальном теряюсь порой.
И в нереальность спешу, как домой.
 
 
Там высоко облака, облака.
Там, извиваясь, петляет река.
Там все понятно, там нет пустоты.
Там, в мире счастья живем я и ты.
 

Звучит мелодия предчувствия чуда. ЕЕ голос сливается с ней.

 
Сердечный ритм выстукивает дождь.
Сердечный ритм полуночного бденья.
Дурман бессонницы опять бросает в дрожь.
Что делать, чтобы прочь прогнать сомненья?
 
 
Что происходит, в толк я не возьму.
Лишь притяженье чувствую меж нами.
Я задыхаюсь. Я едва дышу и говорю,
Нет, я шепчу стихами.
 
 
Простыми рифмами, созвучными дождю,
Я объясняю тихо, как умею
Все что, что знаю, знаю и люблю,
И все, на что я права не имею.
 
 
Сердечный ритм с дождем ноябрьским схож.
Сердечный ритм полуночного бденья.
Быть может, ты когда-нибудь поймешь,
Что скрыто за строкой стихотворенья.
 

ОН, глядя вдаль:

 
В молчании вашем я многое слышу.
Молчание ваше ясней всяких слов.
Оно растворяется в воздухе светом.
Оно называется просто: «Любовь!»
 
 
Я знаю, однажды раздастся звонок,
Вы сами мне позвоните,
И сразу все объяснится,
Все то, что звучало давно между строк.
Я верю, так будет, так будет,
Меня ваш звонок разбудит…
 

ОНА легким мотыльком кружится над пламенем свечи, постепенно приобретая облик человека.

 
Я – твой полночный непокой.
Я – утренний рассвет,
Я – небеса над головой,
Я – та, которой, нет.
 
 
Я – вздох. Я – стон, душа твоя,
Стремящаяся ввысь.
Я – та, которой шепчешь ты:
Из миража явись.
 
 
Стань снова женщиной земной,
Не исчезай, постой.
Я умираю без тебя,
Я должен быть с тобой.
 

ОН восторженно:

 
Вы – мотыльком, испуганным в мой дом?
С трудом восторг в своей душе скрываю.
Я знаю, благовеста звон нам с вами
Эту встречу напророчи
 
 
Из душного пространства многоточий
Создал реальность для меня и вас.
И в этот ранний предрассветный час
Вуаль мечты на землю опустилось,
И сердце птицей радостно забилось,
Вы в мир реальный распахнули дверь.
Мы не расстанемся вовек теперь.
 

Они больше не скрывают своих чувств. Теперь ОН и ОНА – единое крылатое существо.