Текст книги "Я ничего не должна тебе, мама, или Две капли голубой крови. Автобиографическая проза"

Не любовь, как итог

Я думаю, что мама все же любила и любит нас, но только через призму своего «я», призму своего максимализма, что очень искажает восприятие действительности.

Мама часто задает нам с сестрой один и тот же вопрос, на который у меня нет точного ответа, а именно: «Если она (мама) так нехороша, то как же мы выросли у нее такими хорошими?».

Но я думаю, что мы действительно хорошие, и именно потому, что мы с сестрой осмысленно стараемся искоренить в себе те негативные качества и модели поведения, которые, хоть отдалено, напоминают нам реакцию в схожих ситуациях либо бабушки Зины, либо мамы. Ведь как сказано в одном из фильмов советского периода: «Из максималистов вырастают либо сволочи, либо люди с перебитым хребтом».

Для своих детей нам не хочется ни того, ни другого.

Недавно, поссорившись в очередной раз с сестрой, мама заявила мне «по скайпу» в резкой ультимативной форме, подтверждая свои требования грозными взглядами и стуком руки по столу, что я просто обязана ее содержать и выполнять все ее пожелания; не так часто она болеет, ведь она, как известно, положила на меня всю свою жизнь.

И при этом мама по-прежнему общается со мной, но только, когда она хочет и как она хочет. Я могу дозваниваться до нее неделю, и она не подойдет к скайпу. Потом она напишет короткую фразу «Я жду» или «Можно, звони!». И все. Ни слов «доченька», ни имени, ни «скучаю». Я звоню и вижу, что она ждет моего звонка.

«Не суди и не судим, будешь», – говорится в мудром писании. И я стараюсь не судить, понимая, что и у моих детей ко мне есть претензии, и я сама догадываюсь, какие. Я стараюсь объяснять своей уже взрослой дочери мотивы своего поведения в той или иной ситуации, и если понимаю, что где-то ошиблась, то прошу у нее прощения. И она, как мне кажется, понимает меня, потому что видит мое искреннее желание исправить ситуацию. Мне и в голову не придет сказать дочке или сыну, что я чего-то не добилась из-за них.

В отношениях же с моей мамой у меня мало что изменилось. При этом столько слов любви, как посредством «скайпа», я не слышала за всю свою жизнь, и меня даже спрашивают, как я себя чувствую после восьми лет болезни, но этот позитив длится только до того момента, пока я не скажу что-то против ее мнения.

Дописав эту книгу, я хочу сказать тебе, мама, что не принимаю на себя твои ошибки и ошибки по отношению к тебе твоей мамы – моей бабушки. Они ваши и отвечайте за них сами! Я готова к диалогу, но не к требованиям с твоей стороны.

Ты вырастила нас, тебе было тяжело нас растить, я это понимаю и за многое я благодарна тебе.

Но одновременно я хочу тебя спросить:

– А ты не задумывалась, как тяжело было расти нам в тех условиях, которые ты для нас смогла или захотела создать? Ты вырастила нас до семнадцати и пятнадцати лет и сочла этого достаточным, тебе нужно отдыхать, ты устала, о своей маме ты не заботилась, она этого не заслужила. Вместо тебя твоей маме помогали мы. Мы так же, как и ты вырастили и продолжаем растить по двое детей, при этом старшую дочь я растила одна. Тебя никогда не волновало, на какие деньги и какими силами мы растили и лечили наших детей. Каждая из нас не обладает и половиной твоего богатырского здоровья, как и наши дети, и это благодаря твоему выбору, пусть и неосознанному. Мы столкнулись с горем потери ребенка у сестры и тяжелой инвалидностью моего сына. Мы в отличие от тебя поддерживали и боролись за своих детей в случаях несправедливостей и обид, нанесенных им в школе, во дворе, да где бы то ни было. Мы работали и учились, мы самостоятельно обеспечили свое будущее и будущее своих детей. И несмотря на все жизненные перепитии и неурядицы, мы находили и находим силы и возможности помогать тебе и раньше, и сейчас, когда ты по-настоящему заболела. А ты утверждаешь на каждом углу, что ты одинока и у тебя никого нет? Так о каких требованиях ты говоришь, мама? Я очень хочу, чтобы ты выздоровела и жила ещё долги долгие годы, чтобы мы могли всё это исправить.

А пока я все чаще и чаще думаю о том, что не продлит Господь мои дни. И плачу, мама. Плачу, как в детстве. Я человек, переживший столько бед, предательств и потерь. Слезы на моих глазах высохли очень давно, а сейчас, думая о тебе, я вновь не могу их сдержать.

Как все же отчаянно мы хотим быть любимыми, но при этом ни дарить, ни получать любовь не умеем.

Повесть основана на документальных событиях, но не является документальным изложением, имена героев изменены, все совпадения случайны.

Послесловие

 
Мама! Я пишу тебе роман,
Его я крепким чаем запиваю.
Мама, в жизни нашей все обман,
Теперь-то я об этом точно знаю.
 
 
Вижу я, как вдаль летят года,
Не желая задержаться в детстве.
Знаю я, что это навсегда,
Счастья вовсе нет в твоём наследстве.
 
 
День прошу помедленней спешить,
Дыры в пустоте проела моль,
Эту карту вовсе нечем крыть,
И мой мир сжимает слово боль.
 
 
Даже радость обернулась болью,
Как две стороны одной монеты,
На ребре, которой жизни солью,
Начертила мне судьба ответы.
 
 
И текут душой слова по строчкам,
Доброй сказки таят миражи,
Восстанавливаю жизнь по точкам,
Выпрямляя горя виражи.
 
 
Схемой предо мной мелькают мысли,
Между «да» и «нет» открыв просторы,
Я роман пишу про наши жизни,
Обещания и договоры.
 
 
Пазлы не подходят, сбой программы.
Пробки выбивает, гаснет свет.
И мелькают наши мелодрамы,
Составляя вечности букет.
 
 
Пасть раскрыв, нас ожидает финиш.
Невозможно выжить в той войне.
Но краёв ты пропасти не видишь,
Словно бродишь в мутной пелене!
 
 
Подступил закат, и душит драма.
Выдувает ветер сор во вне.
С ним с души надежду всю до грамма,
Пустоту оставив в глубине.