Текст книги "Дроздзевич"

Полыхает Гражданская война

Во время Октябрьской революции Томашу Францевичу Дроздзевичу было уже 49 лет. Скорей всего, возраст и большая семья уберегли его от мобилизаций, которые устраивали и красные, и белые. Из одиннадцати детей в семье Дроздзевичей трое умерли в младенческом возрасте, и на то время только двое были почти взрослыми – Марианна и Ян. Младшей же дочери Валерии исполнилось только 5 лет.

В годы войны Зауралье и сам район Камышлова стали жестокой ареной противоборства красной и белой армий. В городе и уезде еще до начала революции была сильная большевистская организация, которая вела активную агитацию против существующего строя. Часть интеллигенции тоже была настроена либерально и с восторгом встретила отречение Николая Второго от власти.

Практически сразу после Октябрьской революции в Камышлове стали создаваться боевые дружины, которые в период войны были переформированы в регулярные части Красной армии. Рабочие Камышлова вошли в состав знаменитого полка Красных орлов. Интересный факт – в этот полк вступили не только жители России, но и приехавшие на заработки китайцы.

Как отмечают историки, война в Камышловском и Шадринском уездах отличалась особой жестокостью. Первым делом большевики взялись за духовенство, так как батюшки и монахи пользовались большим авторитетом и были опорой свергнутой власти. Десятки священнослужителей были арестованы и убиты. Не церемонились большевики и с другими людьми, которых считали контрреволюционными элементами. По этому поводу даже знаменитый пролетарский уральский писатель Павел Бажов отмечал: «Методы ведения боев полком Красных орлов были… чаще всего тяжелы».

Но после уничтожения внутреннего врага красным частям предстояло встретиться с куда более грозным противником. В начале июня 1918 года при поддержке чехословацкого корпуса началось наступление белой армии. Несмотря на все попытки красноармейцев, им пришлось стремительно отступать, и уже через два месяца в конце июля в Камышлов вошли белые части.

Белогвардейцы решили сполна расплатиться за красный террор и устроили свой – белый. Всех, кто имел отношение к большевикам, посадили в тюрьму, в том числе женщин и детей. Расправой занимались «голубые уланы» атамана Анненкова. Они надолго оставили о себе недобрую память у жителей города.

Город Камышлов почти год находился под властью войск Колчака. Многие гимназисты призывного возраста были мобилизованы и отправлены на фронт. В мае 1919 года части Красной армии перешли в наступление. Горожане, которые чувствовали, что им не по пути с властью большевиков, уезжали на Восток. Те из них, кто уцелел, обрекли себя на долгие скитания за пределами России. Но, может быть, только это и спасло им жизнь.

Перед тем как покинуть город, белогвардейцы провели массовые расстрелы. По неполным данным, за год их пребывания у власти в уезде было замучено и расстреляно 367 человек. Красные части начали брать Камышлов в конце июля 1919 года. Красногвардейцы наступали со стороны Ирбита. Кавалерийский Путиловский полк занял станцию Ощепково и перекрыл белогвардейцам путь отступления по Сибирскому тракту. Белые части под сильным артиллерийским огнем отступили в сторону Шадринска. В тот же день отряд красных кавалеристов вступил в Камышлов.

Видимо, после всех этих событий Ян Томашевич Дроздзевич и был мобилизован в Красную армию.

Напоминанием о страшном терроре в годы Гражданской войны для камышловцев долгое время служил большой крест в сосновом бору. Пожилые люди, пережившие войну, говорили: «Вот тут красные расстреливали белых, а тут – белые красных». Особую ценность сегодня имеют дневники людей, живших в Камышлове в то время. Вот что перед взятием города белыми частями в 1918 году писала в своем дневнике Варвара Щеглова:

«22 июля 1918 года. Улицы города словно вымерли, все жители сидят по домам. Изредка проезжают автомобили и тройки лошадей с красноармейцами. Везут пулеметы, зарядные ящики. Говорят, белые близко. Красные уходят, взяв с собой заложников, преимущественно мужчин. Власти отправляют из города свои семьи. Расстрелы продолжаются, на станции Исток расстреляли нашего гимназиста А. Воронкова.

В городе безвластие, магазины разгромлены…

2 августа. Не могла писать, все эти дни находилась под впечатлением от похорон расстрелянных. Рядами стояли гробы. Их больше пятидесяти. Шла панихида. Среди убитых мы узнали студента Мишу Колосова, гимназиста Петухова, инспектора народных училищ Кирпищикова, священника Бирюкова. Подвод много, народу тоже. Крики, рыдания, невыносимо».

А вот ее же записки через год, когда красные части вновь взяли Камышлов:

«7 августа. В городе идут бесконечные митинги. Ругают белых, поют революционные песни. Объявляют о мобилизации в Красную армию. Красноармейцы объезжают жителей, требуют хлеб, реквизируют скот, лошадей, забирают имущество.

В городе идут аресты. Власть считает, что часть жителей – саботажники. Ночью опять кого-то расстреливали».

Вот такое тревожное время пришлось пережить в Камышлове семье Дроздзевич. А тут еще вечный спутник войны – тиф. Переболела им вся семья. По воспоминаниям родственников, Томаш Францевич сумел выходить всех, израсходовав на это, видимо, все свои физические и душевные силы. А себя уже уберечь не смог и умер в том же страшном и для Зауралья, и для всей России 1919 году.

Его семье предстояло жить уже в новой стране – где нет Бога, есть вожди и «светлое будущее». А овдовевшей супруге Томаша Францевича Станиславе Игнатьевне предстоял тяжелый труд – поднимать на ноги и воспитывать всех своих сыновей и дочерей.

Томаш и Станислава Дроздзевич
Tomasz i Stanisława Drozdziewicz

Сташов

Мы не знаем, когда и при каких обстоятельствах познакомились Томаш Францевич и Станислава Игнатьевна. Но, скорей всего, они знали друг друга с ранних лет. И хотя Томаш родился в 1868 году, а Станислава только через 9 лет, 1 сентября 1877 года, но Сташов – город маленький. В этом городке, который входил в Сандомирский уезд Радомской губернии и даже имел свой герб – щит, окруженный золотыми колосьями и соединенный Александровской лентой, люди, как правило, хорошо знали друг друга.

Будущие супруги Дроздзевич происходили, по меркам Российской империи, из крепких мещанских семей.

Томаш Францевич Дроздзевич родился в семье Франтишека и Марианны (Лойны) Дроздзевич. Рос он вместе с братом Адамом, о судь бе которого известно лишь то, что он, пожив в России, в 1915 году уехал в Польшу.

Семья Томаша занимались извозом, и мальчик с ранних лет при вык к лошадям. Неудивительно поэтому, что, когда пришло время служить в армии, Томаш Францевич попал в кавалерийскую часть в Кострому, где и прослужил 7 лет. Кроме извоза, по воспоминани ям Марианны Томашевны, старшие Дроздзевичи занимались мел кой торговлей – изготовляли различные сорта колбас, окорока и продавали их.

Станислава Игнатьевна Сцисло появилась на свет в семье Игнацы и Валерии (Генцы) Сцисло. Кроме нее в семье были братья Адам и Ян, сестра Валерия. Семья Сцисло занималась земледелием, выращивали на своем поле на продажу сахарную свеклу. У родителей Станисла вы Игнатьевны, кроме основного, имелся еще один дом, который они сдавали под квартиру. Именно в нем в свое время и поселится семья полковника Ольдероге.

О дедушках и бабушках Франца и Станиславы сведений почти нет. В 1998 году в Польше появилась книга Мацея Анджея Заремб ского «Сташов наших прадедушек». Из нее мы узнаем, что у деда Станиславы Игнатьевны – Максимилиана Генци – по соседству с магистратурой был старый одноэтажный дом – постоялый двор XVIII века. Из текста непонятно, оставался ли дом Максимилиана Генци постоялым двором во второй половине XIX века или просто служил семье жильем.

Упоминается в книге дом Игнация Сцисло, в котором, видимо, и росла маленькая Станислава

Молодая семья

Домой Томаш Францевич вернулся бравым унтер-офицером. Скорей всего, недолго погулял бывший кавалерист в холостяках. 16 октября 1895 года Томаш и Станислава Дроздзевичи поженились. 21 августа 1897 года у них родилась дочь Марианна – первая из одиннадцати детей, трое из которых, к сожалению, умерли в детском возрасте.

Из воспоминаний Роберта Афанасьевича Богомолова:

«В Сташове они прожили года два или три. Томаш Францевич занимался извозом. Отец отдал ему двух из четырех своих коней. Сосед, который тоже занимался извозом, для устранения конкурента лошадей Томаша Францевича отравил. В результате молодая семья осталась без средств к существованию. В это время в Сташов приехал отпускник полковник Ольдероге, который и пригласил своего бывшего подчиненного поработать на железной дороге, рядом с богатейшим купеческим городом Камышловом. Там как раз шло строительство паровозного депо».

Полковника Ольдероге к тому времени назначили начальником участка дороги Екатеринбург—Тюмень. Кстати, его дом в Камышлове, в котором позже была гостиница, и сейчас стоит напротив железнодорожного вокзала, на углу улиц Ленина и Красных Орлов.

Железнодорожный транспорт в то время был самым передовым в России, и поэтому полковнику нужны были надежные и образованные рабочие. Томаша Францевича он решил не только пригласить в Камышлов, но сделать из него машиниста. Вот поэтому и собрался Томаш Францевич в дальнюю дорогу на Урал.

Мы не знаем, какими были первые месяцы пребывания Томаша на новом месте. Понравился ли ему Камышлов или были мысли о том, чтобы вернуться домой. А может, и времени особого на раздумья не было, надо было устраиваться на работу и высылать деньги семье. Рабочий он был добросовестный. И что особенно важно – быстро обучался всему новому.

Сначала Томаш Францевич устроился в строящееся Камышловское паровозное депо чернорабочим. Работал на износ по 12 часов в сутки и получал 25 копеек в день. После окончания строительства депо молодой поляк стал работать слесарем, а затем, изучив устройство паровоза, был переведен в кочегары паровозной бригады. Потом стал помощником машиниста, и в 1902 году, наконец, сам стал машинистом. Профессия в то время очень уважаемая.

Дроздзевич Томаш Францевич и Дроздзевич Станислава Игнатьевна. 1895 г.

Видимо, достаточно быстро удалось решить и квартирный вопрос – в 1898 году Станислава Игнатьевна смогла перебраться с двухлетней дочкой в Камышлов. Шесть суток добиралась она на Урал, и маленькая Марианна героически перенесла этот путь.

В 1902 году на улице Малой Бульварной (Куйбышева) семья купила домик, а потом построила еще один, в котором супруги и прожили всю свою семейную жизнь. Томаш Францевич, видимо, был на хорошем счету у начальства, получал неплохую зарплату, участвовал в самодеятельном оркестре – играл на валторне и скрипке. В семье появлялись новые дети, и все вроде складывалась хорошо. Появились друзья-приятели. По рассказам Станиславы Игнатьевны, друзьями деда были немец Робенау, еврей Гузик и русские – Вагин, Щербаков и Поторочин. Со временем на Урал переехали и братья жены – Ян и Адам.

А политическая обстановка в империи изменялась не в лучшую сторону. В столице и крупных промышленных городах левыми партиями подготавливалась революция 1905 года. Да к тому же страна втянулась в войну с далекой Японией. Далеко от родных мест под командованием бездарных полководцев гибли русские моряки и солдаты.

С 1904-го по 1907 год Томаш Францевич Дроздзевич был командирован на строительство знаменитого Круго-Байкальского участка Забайкальской железной дороги. Стратегический для России объект. Ведь именно «железка» была той единственной нитью, которая связывала наши воюющие на Дальнем Востоке армию и флот с центральной частью империи.

Но кончилась и эта долгая командировка. Снова пошла нормальная семейная жизнь в Камышлове. Старшие дети учились в гимназии и помогали младшим. Около дома Станислава Игнатьевна разбила большой сад. А тем временем время счастливой семейной жизни медленно подходило к концу.

Жизнь во времена перемен

В 1914 году началась Первая мировая война. Наверное, она сильно отразилась на работе железнодорожников, ведь воинские эшелоны шли и шли на Запад. Работы у машинистов хватало. А потом на ступил 1917 год. Все встало с ног на голову – царя больше нет, Бога нет, вся власть Советам! И пошло раскручиваться по стране крова вое колесо Гражданской войны.

Как большой семье Дроздзевичей удавалось выживать в это труд ное время? Наверное, выручали сад и огород, да и старшие дети уже начали работать.

Не успели красные расстрелять всех неблагонадежных жителей городка, как Камышлов почти на год захватила белая армия. Когда в городе были белочехи, то трое солдат жили в доме Дроздзевичей, и один из них вырезал ножом красивую деревянную лошадку. По вос поминаниям родственников, она еще много лет была в бабушкином доме, как напоминание о той суровой поре.

Потом в 1919 году вновь пришли красные. Станислава Игнатьев на вспоминала, как красногвардейцы громили винный завод. Многие перепились, стреляли. Старшего сына Яна мобилизовали в Красную армию.

Война—войной, но каждый день надо было решать насущные вопросы – чем накормить детей, где взять дрова. И тут ко всем бедам на Камышлов обрушился тиф. По семейному преданию, Томаш Францевич смог выходить всех своих детей, отдав при этом все свои душевные и физические силы. И когда сам заболел, его организм уже не смог справиться с болезнью. Но остались спасенные им дети, жизнь которых сложилась по-разному, но тогда, в 1919 году, благодаря ему они смогли выжить.

Томаш Францевич Дроздзевич скончался в 1919 году в возрасте 51 года. Его могила, к сожалению, не сохранилась, сейчас на месте старого кладбища стоит клуб.

Станислава Игнатьевна Дроздзевич

Трудно себе представить, какой груз свалился на плечи Станиславы Игнатьевны. Остаться вдовой с только что оправившимися после тифа детьми. А вокруг война, разруха, голод. Но она выдержала. Всех уберегла.

Жизнь у Станиславы Игнатьевны после Гражданской войны была непростой. Все доходы – маленькая пенсия за мужа да то, что платили квартиранты.

Хотя были, конечно, и свои радости – дети подрастали, женились и выходили замуж, появлялись внуки. Детей было много, воспитывались очень строго, приучали к труду. Дети много времени уделяли саду, уходу за животными. Дорожки всегда были посыпаны песком, наливали из колодца воды в бочку, для того чтобы она нагрелась и только после этого поливали сад и огород. Все дети выросли трудолюбивыми, образованными и глубоко порядочными людьми.

Станислава с Томашем мечтали построить еще один дом и фонтан на усадьбе, там была канава «неудобье», Томаш наносил грунт и закрыл эту канаву. Вот уж тогда точно бы раскулачили.

Позднее, попытки раскулачить вдову с детьми были неоднократно.

У родителей Станиславы в Польше был очень большой сад. Если кто-то находился в разных концах сада то не могли даже услышать друг друга.

Огромный сад Дроздзевичей выделялся в Камышлове. Станислава Игнатьевна была членом садоводческого общества, занимала призовые места на выставках в Екатеринбурге. Выращивала огромное количество цветов (просто море цветов), составляла букеты и дарила на все торжества происходившие в городе. Несла западную культуру ведения садоводства и огородничества. Например, только они выращивали салат. Окружающие говорили: «О, они траву едят!» При жизни Томаша Францевича Станислава Игнатьевна несколько раз навещала родных в Польше. Станислава Игнатьевна часто заказывала ткани в Варшаве. В 1914 пришел официальный отказ в связи с началом войны о невозможности высылки кружев. По воспоминаниям Валерии Томашевны, Томаш Францевич был добрым человеком и любящим отцом.

Но вот наступил конец тридцатых – страшные годы сталинских репрессий. Ей пришлось пережить аресты двух сыновей, дочери и брата, а затем и смерть сына Яна и брата Адама Игнатьевича. По семейной легенде, она даже ходила к гадалке, чтобы узнать о судьбе своих сыновей. И та ей сказала, что Петр жив, а Яна уже на свете нет. Все так и было.

Началась Великая Отечественная война. Последний сын – Бронислав – ушел на фронт. В городе появились беженцы, снова начались проблемы с продуктами. По воспоминаниям ее внука, очень выручал огород. Ели блюда из тыквы, кабачков, борщи из свеклы, настоянной на колодезной воде. Но прошло и это лихо. Вернулся с войны Бронислав, страна залечивала раны, и жизнь в маленьком городке потихоньку стала налаживаться.

Родственники вспоминают, что хотя Станислава Игнатьевна никогда не работала на производстве, дома трудилась как пчелка. В своем большом саду она выращивала все, вплоть до миндаля. Очень много было цветов, и бабушка Стася нарезала букеты всем, кто попросит их на свадьбы или на 1 сентября. Когда здоровье стало уходить, ползала среди грядок на коленках. У многих внуков Станиславы Игнатьевны остались теплые воспоминания о летних днях, проведенных в ее доме и саду.

Станислава Игнатьевна пережила своего мужа на 37 лет. Все это время ее главной опорой была старшая дочь Марианна Томашевна, которая жила вместе с ней.

Станислава Игнатьевна Дроздзевич (Сцисло), оставив о себе только добрые и светлые воспоминания, скончалась 6 марта 1956 года в возрасте 79 лет. У нее было 23 внука и 38 правнуков.

Братья Сцисло
Bracia Scisło

Ян и Адам Сцисло
Jan i Adam Scisło

Сцисло Ян Игнатьевич.

О братьях Станиславы Игнатьевны известно не очень много. Про то, как они жили в Польше до отъезда на Урал, сведений вообще нет.

Скорей всего, с работой в Сташове в то время были проблемы, а из писем сестры Адам и Ян Сцисло узнали, что на Урале они найдут себе и новые профессии, и новый дом.

В самом начале ХХ века братья были совсем молодыми людьми. А в молодости у многих возникает желание уехать куда-нибудь за тридевять земель и начать строить жизнь на новом месте.

Мы не знаем, как складывалась жизнь братьев на Урале в первые годы после переезда, но известно, что оба стали работать на железной дороге. Меньше всего сведений сохранилось об Яне Игнатьевиче. По воспоминаниям близких, он трудился слесарем по ремонту паровозов в депо города Камышлова. Имел лошадей и дрожки и очень их любил. У Яна Игнатьевича был сын Ромуальд. Приблизительно в 1915 году Ян уехал с семьей на родину в Сташов. Как сложилась его судьба в дальнейшем, неизвестно.

Не очень много сведений сохранилось и о жизни Адама Игнатьевича. Скорей всего, сначала он переехал вместе с братом в Камышлов. Там освоил азы профессии железнодорожника и со временем дорос до должности машиниста паровоза.

Судя по анкетным данным, в Гражданской войне Адам Игнатьевич участия не принимал.

Пермь

Когда Адам Сцисло переехал в Пермь и где женился, нам не известно. Но, скорее всего, начиная с 20-х годов он уже живет в Перми, на улице Кирова, в доме 77. Жену Адама Игнатьевича звали Мария Георгиевна. У супругов была дочь Эдит, которая родилась, скорей всего, в 1927 году, так как на момент ареста отца ей было 11 лет. По воспоминаниям родственницы, которая бывала у супругов Сцисло в гостях, дома у них всегда была необыкновенная чистота. Даже в спальне стоял фарфоровый умывальник.

Работая в депо на станции Пермь-1, Адам Игнатьевич проявил себя как настоящий профессионал и, видимо, пользовался уважением у своих коллег. По воспоминаниям родственников, он был настоящим патриотом железнодорожного транспорта.

Адам Игнатьевич работал машинистом-инструктором. С увлечением занимался рационализаторством. Одна из его идей – устройство автоблокировки по типу Лондонского метрополитена, в котором автоблокировка действовала уже с 1906 года

Кроме этого, Адам Сцисло создал несколько проектов паровозов с двумя будками машиниста по концам локомотива. Две будки, по его мнению, значительно увеличивали пробег паровозов и вообще пропускную способность транспорта, исключив из процесса оборота паровозов поворотные круги, треугольники и полукольца.

Современному поколению железнодорожников и представить сложно, что раньше разворачивали паровозы с одной будкой при помощи огромных жердей, укрепленных на концах поворотного устройства и приводимого в движение по кругу на 180 градусов бригадой рабочих, созываемых специальным сигналом паровозного гудка.

Ян Игнатьевич Сцисло. Фото 1915 г.

С появлением электровозов и тепловозов с двумя кабинами эта проблема была решена.

Все проекты Адама Игнатьевича Сцисло были конфискованы во время ареста и бесследно исчезли.

Не терял Адам Игнатьевич и связи с родственниками из Камышлова. Скорей всего, зная, что в Перми живет их родной дядя, приезжали в город сыновья сестры Петр Томашевич и Бронислав Томашевич. Петр Томашевич какое-то время даже работал у него в помощниках, но потом уехал обратно в Камышлов. А Бронислав Томашевич переехал в Пермь и жил там вместе со своей семьей до Великой Отечественной войны и после нее.