Текст книги "Контракт с Дьяволом. Без права на любовь"

Глава 13
Протест отклоняется

Маша

Кажется, что голоса в моей голове посходили с ума, смешались и превратились в сплошное жужжание. Как в пчелином улье.

Я всё время пытаюсь разобрать смысл слов, хочу понять, где я нахожусь, но не могу. Не в состоянии что либо определить, словно мой разум затянут плотной паутиной, сквозь которую пробиваются лишь отрывки фраз.

– Она без сознания… Может в клинику?…

– Янковский уже едет к тебе…

– Нашатырь… Должен быть в аптечке, посмотри… Маша? Слышишь меня? Очнись… Давай-ка, открывай глаза…

В висках оглушительно что-то хлещет.

Морщусь.

Мне неприятно это ощущать. Кажется, от шлепков голова вот-вот разорвётся на куски.

Пытаюсь прекратить болезненные ощущения глухим затяжным стоном.

– Уфф! Жесть. Держи. Близко к ноздрям не подноси.

– Она вроде бы приходит в себя…

Резкий, неприятный запах тут же приводит в чувство.

Распахиваю веки. В жарком мареве колышется светло-серый, освещённый потолок. Почти над головой, как в салоне автомобиля.

Сосредотачиваюсь ниже на силуэте. Встречаюсь с направленным на меня, уже знакомым, хмурым взглядом. Тёмные серебристые глаза впиваются в мои. Тело тут же простреливает током, а затем оно покрывается прохладными мурашками.

Прилипший язык к небу почти не шевелится. Не выходит сглотнуть в горле ком.

Господи, это же мираж? Пусть будет мираж. Прошу…

– Дан, воду подай!

«Не мираж…» – осознаю неприятную новость.

Отыскав ниточку, ведущую в реальность, опускаю отяжелевшие веки. Не хочу никого видеть. Хочется тупо уснуть. Утром всего этого не будет. Утром я вернусь в прежнюю жизнь.

Кстати о ней. О жизни…

Прежней она уже никогда не будет. Пора научиться принимать поражения и попробовать жить с этим дальше.

Но как?

С недавних пор у меня в груди зияет чёрная дыра. Образовавшуюся там пустоту мне больше нечем заполнить. Мой муж не просто меня убил. Он меня растоптал, посеял в душе ненависть к мужчинам.

– Маша, попей воды.

Отрицательно верчу головой. Не желая подчиняться, плотно сцепляю зубы, даже когда горлышко бутылочки касается моих губ.

– Не упрямься, тебе нужна жидкость. Пей! – звучит уже как приказ.

Делаю вид, что погружаюсь в сон. С кем с кем, а с ним меньше всего хочется разговаривать…

– Маша, не спи, – давит интонацией. – Открой глаза. Посмотри на меня.

– Руслан… Г… оргиевич… – пересохшим ртом еле слышно крякаю. – К… акого черта вы здесь забыли… в моём районе? – эта мысль первой приходит мне в голову, как только я понимаю, кто передо мной сидит.

Неужели следил?

– Дан, – проигнорировав моё любопытство, отдаёт команду своему охраннику: – Поехали домой. Маше нужно отдохнуть. Завтра обсудим все твои вопросы, – последнее предложение, по всей видимости, адресует мне.

* * *

Мыслю я всё ещё заторможенно, но всё же осознаю тот факт, что вся эта история с неожиданным спасением попахивает криминалом.

Он что же, решил меня выкрасть, воспользовавшись гадким моментом?

Даже если следил за мной, какое имеет право везти к себе домой?

– Я никуда с вами не поеду… – сиплю, отбирая дрожащими пальцами бутылочку из его руки. Кое-как сажусь ровнее. Замечаю, как с плеча и груди сползает его тёплое кашемировое пальто.

Так вот, значит, из-за чего в голове всё время кружил этот внушающий спокойствие запах. Запах сосны то ли кедра… нотки моего любимого бергамота… и аромат свежеочищенной кожуры от сладчайшего спелого апельсина…

Хотелось бы задержать этот бархатистый запах подольше в своих лёгких, но возмущение, назревающее в груди, подталкивает меня сделать жадный глоток воды и высказать своё мнение по поводу происходящего произвола:

– Остановите машину и выпустите меня! Сейчас же! – поднимаю голос, почувствовав прилив сил. – Это противозаконно! Да что вы себе оба позволяете? – не успеваю взяться пальцами за ручку двери, как её блокируют, а Руслан тут же дёргает меня на себя, сжимая в тисках.

Ещё чуть-чуть, и косточки начнут хрустеть в кольце его сильных рук.

Упершись лицом в широкую грудь мужчины, едва не задыхаюсь. Потрепыхавшись немного, как бабочка в коконе, временно сдаюсь.

От кожи Исаева исходит опаляющий жар. Чувствуется даже через надетую на нём рубашку. Я словно к печке прислоняюсь, и всё равно дрожу. Безрезультатно пытаюсь утихомирить тремор в теле.

– Тихо, тихо, Маша… Да что ж ты такая колючая? Не женщина, а кактус… австралийский… – бархатный голос почти усмиряет моих взбунтовавшихся внутренних демонов. Аромат его парфюма снова забивает лёгкие, достаточно сильно кружит голову, словно дурман. На груди Руслана неожиданно становится уютно и спокойно. Даже частота его сердечных ударов не раздражает. Наоборот, успокаивает. Возникает желание задержаться на этом месте ещё ненадолго, разреветься и выпустить наружу наболевшее.

– Если бы я не вытащил тебя из сугроба, до утра бы ты превратилась в Снежную королеву.

– И пусть… – шмыгаю носом, ощущая, как сжимается от боли и обиды моё сердце. – Вам-то какое дело до всего этого?

– Мне казалось, я предельно ясно выразил свою позицию, – ослабив на мне жаркие объятия, Руслан позволяет заглянуть в его нечитаемые глаза.

Вроде бы и горячий, как песок на пляже в августе, и в то же время холодный, словно айсберг. Нет в нём ничего святого. Расчётливый и наглый до безобразия.

Как я могла в очередной раз поддаться минутному порыву, забыв о своей боли, о причинённых мужем страданиях, о неприятностях, доставленных Исаевым? Не надо было так раскисать и давать ему повод думать, что он – моя панацея, единственное спасение от всех бед на этой грешной земле.

Хорошо, хоть словами отрезвил! Помог очнуться, вдребезги разбивая выстроенные мною иллюзии.

Не смотря на то, как несколько минут назад мороз на улице обжигал мне рёбра, я снова туда хочу.

– Разве я не предельно ясно выразила вам свою позицию? – дёрнув руками, чтобы оттолкнуться от его каменной груди, только сейчас начинаю ощущать сжатую в кулаке полупустую бутылочку. Оказывается, на эмоциях, я облила нас обоих водой. Не столько себя, сколько его. – Отпустите меня! Мне нужно попасть в кофейню!

– Тихо, я сказал! – устав от моих истерик, Руслан перехватывает за плечи. Встряхивает меня так сильно, что зубы клацают. – Почему, чтобы женщине дошло, нужно вечно орать?!

– Хам! – вырывается в ответ.

Из-за вскрика виски простреливает болью. Морщусь от неприятных ощущений.

– Отлично, – заметив на моих глазах выступившую влагу, сбавляет тон. – Можешь перечислить все мои плохие качества, если тебя это успокоит. Но только без истерик, ладно? Терпеть их не могу. И хватит мне выкать, Мария. После твоего жаркого укуса, который до сих пор пульсирует на губе, пора переходить на «ты», – разжимает свои пальцы, выпуская меня из рук.

– Иди к черту, Исаев… – цежу, отодвигаясь от него настолько, насколько это вообще возможно в джипе. Плечом ложусь на дверь. Он тоже откидывается на заднем сидении, как король. Наконец расслабляется.

– Следили за мной?

– Мимо проезжал. Решил помочь.

– Угу. Так я вам обоим и поверила. Благородство прям из двоих хлещет фонтаном. Мне нужно в кофейню, Дан!

– Исключено, – Руслан обрывает последнюю мою иллюзию по поводу свободы. – Пока не удостоверюсь, что ты в порядке, никуда не отпущу. Переночуешь у меня. Утром расскажешь, почему в такой дубак бродишь по улицам без пуховика и шапки.

Глава 14
Его крепость

Маша

Весь оставшийся путь до его коттеджа мы едем молча. Не вижу смысла продолжать истерику и выцарапывать Исаеву глаза. Слишком уж неравны силы, о чём мы оба прекрасно знаем. Нужно выждать, залечить свои раны и усыпить бдительность сильной стороны о моём подчинении.

В машине тепло, я бы сказала, даже душно. Можно попытаться расслабиться, но я не могу. Тело не перестаёт колотить нервная дрожь. Я пытаюсь не думать ни о чём, только мыслям не прикажешь. Они летят в мою голову, как саранча на пищу, продолжая терзать и без того израненную душу.

От осознания полного своего бессилия, закусив губу, молча плачу. Приходится отвернуться к окну, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Отвечать на вопросы Руслана мне отнюдь не хочется. Не факт, что он не начнёт их задавать прямо сейчас, если поймёт, что я реву.

Да кто он мне такой, чтобы я выворачивала перед ним грязное бельё?

Господи, какая жестокая ирония судьбы…

Как жить теперь дальше?

Моя семейная жизнь с Петром рухнула в одночасье, словно карточный домик.

И что я буду делать с кофейней? Он ведь точно захочет её продать до развода. А я не смогу так скоро выкупить его половину. Очередной кредит мне точно не светит…

– Позволишь? – вздрагиваю, когда Руслан накрывает мою спину своим пальто. Моментально утопаю в лёгком шлейфе его аромата, растворяюсь, но быстро прихожу в себя.

– Не нужно, – всхлипнув, поспешно смахиваю слёзы с лица.

Ну вот, сейчас поймёт, что я проявила женскую слабость, и начнёт давить на больную мозоль.

– У тебя озноб, – бархатный голос звучит совсем рядом, где-то у затылка, щекоча его тёплым выдохом.

– Это нервное. Пальто мне точно не поможет и ваша лживая забота тоже, – пытаюсь его отшить, но, видимо, не судьба.

– «Твоя» забота, – напоминает о недавнем разговоре, запахивая на мне свою вещь. – Я бы не стал ухаживать за женщиной, если бы она меня не волновала.

– А я, значит, волную? – замираю, прислушиваясь к шорохам позади.

– Даже слишком… – приглушённый охрипший голос ввинчивается в барабанную перепонку, вынуждая всё тело покрываться толпами горячих мурашек.

Его губы едва не касаются моего уха, и это ничтожное пространство определённо потрескивает мелкими электрическими зарядами. Я даже чувствую, как волоски встают дыбом.

– Прям… до предынфарктного состояния? – язвлю чуть заторможенными звуками. – Может, не стоит так необдуманно рисковать своим здоровьем?

– Я никогда ничего не делаю, не взвесив все «за» и «против», – протягивает мне носовой платок.

– Есть ещё и «против»?

Когда я касаюсь его кожи, забирая кусочек зажатой пальцами ткани, по телу тут же проносится ток. Я спешу одернуть руку, но Руслан опережает действие, обхватывая стальной хваткой моё запястье.

Всхлипываю.

– Твой колючий характер, – поясняет мягким тоном. – Придётся его распушить.

– До какой степени, интересно?

– До превращения в ласковую, дружелюбную гималайскую кошечку…

* * *

Представляя эту картину, отчего-то захотелось зло рассмеяться, а затем снова расплакаться.

Он действительно надеется заполучить в любовницы милую и покладистую Машу? Причём, даже не спрашивает, хочу ли я этих отношений. Нужны ли они мне сейчас в дополнение к разбитой семейной жизни?

Даже если я пересплю с Исаевым ради мести Петру, что это даст?

Успокоит душевную боль? Вряд ли…

Месть даёт временный обезболивающий эффект. Или я всё же ошибаюсь? Говорят, в таких случаях клин клином вышибают. Что если…

…О, нет. Нет, нет, нет, Маш, забудь. Всё, что произошло с нами в тесной кабинке, даже не стоит вспоминать. Сотри поцелуй из памяти. Не разжигай ощущения. В руках Руслана ты станешь очередной марионеткой. А зачем ещё нужна фиктивная жена? Чтобы управлять ею, как мужчине вздумается, а по завершению контракта и вовсе послать к чертям. И что тогда? Если снова полюбишь…?

– Не боишься, что однажды эта гималайская кошечка залезет тебе на голову и расцарапает лицо? Всему бывают пределы, – перехожу на «ты», раз он так хочет. Так даже проще защищаться. Не настолько остро чувствуется его превосходство надо мной.

– «Даже самый терпеливый человек может потерять способность мыслить и управлять своею, в иное время, железною волею…» – цитирует, поглаживая большим пальцем моё чувствительное запястье. Руслан не спешит отпускать руку, от этого я только нервничаю. Попытка высвободить её из стального захвата терпит крах.

– …Всё верно, Маша… – продолжает он, касаясь губами шеи за ухом. Обжигает участок кожи дыханием. Я закатываю глаза, прислушиваясь к чарующему урчанию баритона. Господи, зачем он снова проворачивает со мной эти безумные вещи? Поджигает фитили на кончиках нервов. Вводит меня в транс. Мне с трудом удаётся выныривать на поверхность удовольствия, чтобы вдыхать кислород и цепляться за последние ниточки сознания…

– …Поэтому я дам тебе немного времени привыкнуть ко мне… Тогда тебе точно не захочется царапать мне лицо.

– Ты в этом настолько уверен? – сглатываю, почувствовав, как зубы Исаева вонзились в мочку уха и тут же отпустили её.

– Абсолютно. Ты принадлежишь к особому типу женщин, которые привлекают сильных мужчин, таких как я. Далеко не каждая женщина на такое способна.

– Зачем тебе замужняя? – мой голос натянуто дрожит, как и нервные окончания в теле. – Вокруг столько красивых девушек. На любой вкус и цвет. Выбирай, какую душа пожелает…

– От хороших мужей не сбегают посреди ночи, верно? – отрезвляет меня, будто выливая на голову ушат ледяной воды.

Проморгавшись, замечаю, как автомобиль, управляемый Даном, сворачивает с трассы в сторону элитного посёлка. На горизонте начинают поблескивать в свете фонарей заснеженные коттеджи.

– Верно. От хороших не сбегают, – говорю, как можно спокойнее. Больше не хочу демонстрировать свою слабость. Перед ним – никогда. – Но это не повод для развода. Женщина может ненавидеть также сильно, как и любить. А ещё она может прощать, если ей это выгодно…

– Хм… – наконец-то разжимает пальцы, освобождая мою руку от плена, – я это обязательно учту… Приехали, Маша. Добро пожаловать в мой дом.

– Не обольщайся, – защищая себя от него, зябко кутаюсь в пальто. – Надолго я здесь не задержусь.

– Посмотрим, Машенька. Для начала, я покажу твою комнату, затем решим, что мне дальше с тобой делать…

* * *

– Хочешь совет? – его цинизм отзывается во мне взрывом дикой ярости. Оборачиваюсь к нему, впечатывая пластиковую бутылочку в грудь, обливая остатками воды. Руслан автоматически перехватывает её ладонью. – Отпусти меня, и у тебя на одну проблему станет меньше, – из пересохшего горла удаётся выдавить неожиданное рычание и заполучить ощущение прошедшегося по глотке наждака.

– Боюсь, проблемы у меня только добавятся, если я тебя отпущу, Мария, – заверяет совершено спокойным тоном. А вот взглядом…

Он словно сжигает меня заживо! Дотла!

Оказывается, мужчине не нужно орать, чтобы заставить женскую сущность сжаться до размера маленькой улитки.

– Будешь удерживать меня силой? Серьёзно? Посадишь на цепь, как нашкодившего щеночка? Или наручниками к батарее пристегнёшь, прямо сейчас?

– Зачем эти сложности, Мария? – Исаев кривится, будто от зубной боли. Протягивает ко мне руку. Ладонью обхватывает затылок. Испугавшись его, зажмуриваюсь, а когда разлепляю веки, замечаю лицо мужчины настолько близко, что я на добрые десять секунд забываю, как нужно дышать. Мой взгляд непослушно мечется от его губ к глазам и обратно. Замирает в одной точке. – Обещаю, ты сама захочешь остаться… – идеально очерченные губы оживают в чувственном танце, изрекая полнейшую чушь.

Я захочу с ним остаться? Правда? Да я даже не знаю его! Чтобы иметь желание жить с ним под одной крышей, нужно как минимум его уважать.

– Почему ты так уверен? – выходит сипло и дрожаще.

– Потому что тебе будет ВЫГОДНО… – интонацией подчёркивает мои же слова, хлёстко ударяя ими по лицу. Почувствовав укор, тут же краснею.

– Думаешь, что купишь меня с потрохами? Что я поведусь на кругосветные путешествия, бриллианты, шмотки от кутюр и прочую мишуру? Да я тебя уже ненавижу, только потому, что ты бестактно лезешь в мою жизнь. Перекрываешь мне кислород. Заставляешь принять своё «вероисповедание». Только ты не учёл одного. Я не продаюсь.

– Не зарекайся, Маша… – гремучее серебро в его глазах заставляет нервничать, пронзая мою душу. – В лучшие свои моменты жизнь бывает особо непредсказуема… – добавляет он. Его рот находится так близко к моему, что кажется, он вот-вот меня поцелует, но в последнюю секунду Исаев резко отстраняется и покидает салон припарковавшегося во дворе автомобиля. Громкий хлопок дверцей вынуждает вздрогнуть.

– Псих… – срывается с языка.

Взглядом провожу его до ворот, затем отвлекаюсь на голос Дана.

– Не обращайте внимания, Маша. У него временные трудности. После смерти брата нелегко тащить всё проблемы на одних плечах. Он женат на работе. Отвык общаться с женщинами.

– Я ему нужна для разрядки? Так, что ли? – выпучив глаза на безопасника, не могу поверить, что я влипла. – Так пусть найдёт себе шлюху!

– Дешёвки его не интересуют. Даже те, у кого родословная до пятого колена. Ему нужна ты.

– Почему???

– Искал необычную, с изюминкой, – пожимает плечами Дан.

– Послушайте, пожалуйста, отвезите меня в город. Противозаконно держать меня здесь.

– Мария, не торопите события. Сначала вас осмотрит врач, затем поужинаете и обсудите ваши планы. Никто насильно держать вас в этом доме не станет.

– Какой ещё врач? – удивление уже не просто охватывает меня, оно накрывает ледяной волной, заставляя задыхаться от нехватки кислорода. – Зачем мне доктор? Я здорова! Не нужен мне никакой врач! – открываю дверцу и выпрыгиваю из машины. Сердце не просто колотится в груди, оно раскатывается по рёбрам. Трещит по швам.

А что, если…

Господи, нет…

Это какой-то страшный сон!

Бред!

Сбросив пальто на землю, срываюсь и лечу прочь. Калитка ещё открыта. Если удастся выскользнуть наружу, есть шанс кого-нибудь встретить на улице. Соседей, например, случайных прохожих, проезжающих мимо охранников территории, кого угодно! Только бы не оставаться в этом доме пленницей.

Кричать буду!

Звать на помощь!

Орать!!!

– Маша! – окликает сзади охранник.

Ни черта у вас не выйдет!

– Ээээй!!! Помогите!!! Спасите!!! Кто-нибудь!!! Эээй!!! – вылетая пулей из калитки, врезаюсь в каменную грудь двинувшего на меня локомотива. Отрикошетив, плюхаюсь задницей на дорожку. Плавающие серебристые мушки в глазах не сразу позволяют настроить резкость зрения. Приходится обхватить гудящую голову прохладными из-за снега ладонями и протяжно простонать.

– С ума сошла? – сначала накрывает глухим рычанием, так, словно голос доносится сквозь толщу воды. Затем резкий рывок поднимает тело с земли, ставит на ноги, встряхивает, обжигая болью плечи. – Какого черта ты здесь устроила? Больная?

– Отпусти! – собравшись силами, приступаю вырываться, колотить его в грудь, в плечи, по лицу. – Пусти меня, извращенец! Сдашь на органы? Зачем мне врач?

– Рехнулась, что ли?! Идиотка! С чего ты взяла? – пропустив несколько ударов по лицу, Руслан швыряет меня в сугроб, следом наваливается, накрывая своей горячей тяжестью. Утрамбовывает в снег. До того, как мои запястья фиксируются у меня над головой, успеваю царапнуть его физиономию.

– Сссука, мать твою… – свистит у виска, обжигая горячим потоком воздуха. – Бешеная стерва.

– Я не хочу осмотров! Отзови врача! Я не дам себя обследовать, слышишь! Отпусти! Руки убери, сволочь! – попытавшись пошевелить тазом, оцениваю свою тотальную беспомощность. Я даже не могу зарядить коленкой промеж ног, так хитро он меня скрутил.

– Это в твоих же интересах, дура! – шипит мне в лицо, пожирая диким взглядом. – Прекрати орать, и я отпущу!

– Ты больной ублюдок! Решил – тебе всё можно? Отпусти меня! Отпус…

Обрушив на мои губы свой горячий рот, Руслан не даёт права договорить. Сминает их, намертво приваривая к своим. Освобождает в моей груди неведомую силу, которая в очередной раз, по непонятным мне причинам, сносит волной пульсирующего удовольствия поднявшееся к горлу возмущение.

Глава 15
Профилактика простуды

Руслан

Давно меня не бомбило так от женщины. Последний раз такое испытывал девять месяцев назад. После похорон брата. Когда с Яной сражался на кухонном столе за поцелуй. На виске до сих пор ощущается небольшой шрам, как напоминание о той ночи.

Что ж вы, бабы, творите?

Это ж какой силой дьявольской нужно владеть, чтобы вот так безжалостно, с садистским удовольствием – душу всмятку. Ни на минуту не задумываясь о последствиях…

Мне всё можно, Машенька!

С тобой мне можно всё!

Я сам себе разрешил. И лучше бы ты не истерила и не брыкалась, девочка, тогда бы мне хватило терпения тебя не трогать какое-то время. А сейчас всё, мать твою! Отказали, нахрен, тормоза.

Да ты и сама хочешь того, чему так яростно сопротивляешься.

Хочешь же!

Давно не испытывала таких чувств. Делаешь вид, что тебе противно, вместе с тем дрожишь подо мной, как осиновый лист. Язык мой принимаешь. Позволяешь бесчинствовать у себя во рту.

Давай, Маша. Хватит сопротивляться.

– Можешь орать до срыва связок – никто не услышит. Сдавайся, сладкая… – шумно выдыхаю в рот, вцепляясь зубами в сочную губу.

Вкусная зараза. Хочется до крови прокусить. Как спелую вишню. В последний момент сдерживаюсь, чтобы не навредить ей.

Такого напора страсти и концентрации ненависти от обоих не ожидал. Стоит сойтись на одной орбите, и взрыв неизбежен.

Отстраняюсь от качественного наркотика. Внутри нехило потряхивает, но вида не подаю. А вот Маша, наоборот, не в силах скрывать последствия нашей схватки.

Лицо девушки внимательно сканирую – зарделась. Оторопело моргает ресницами, как бабочка крыльями. Находясь под действием выброшенного в кровь окситоцина, дышит так часто, словно загнанный волком кролик.

– Пусти, сволочь… – в бесполезной попытке освободиться, Мария издаёт скулёж вперемешку с шипением. Дёргаясь, лобком вжимается в раскалённый член. Разжигает сумасшедшую тестостероновую агрессию.

«БЛЯТЬ!!!» – челюсти свожу из-за контакта.

Искрит не по-детски. Клинит рассудок на какой-то миг. Мне бы выплеснуть напряжение прямо сейчас, чтобы в глазах прояснело, да только место неподходящее и свидетелей количество пополнилось. Судя по звуку движка, и сам Янковский пожаловал. Собственной персоной.

– Ненавижжжу… Пусти… Слезь с меня, похотливое животное!

«Ну как я могу отпустить такой лакомый кусок? Она в своём уме? И ведь не совсем наивная девочка. Всё же понимает. Я бы сказал, даже слишком. Такими темпами она раскусит меня в два счета…» – задумавшись, пожираю её глазами. – «Ну что ж, Мария Батьковна, пора отрывать тебя от скрипучего сугроба и тащить в ванную под горячий душ, чтобы как следует отогреть. Чувствую, ночь ещё та будет… Длинная и бессонная… С перечнем отягчающих ответственность и наказание обстоятельств…»

– Ну всё! Хватит шипеть, – прорычав ей в висок, резво встаю на ноги, утягивая Машу на себя.

Сгребаю в охапку, пока не опомнилась, а дальше и вовсе на руки поднимаю. Охает от неожиданности. За шею вцепляется заледенелыми пальчиками. Впивается ими в горячую кожу. Контраст температур обжигает, вынуждает крепче прижать девчонку к груди и ощутить голодный спазм в желудке и не только в нём. Всё, что ниже пупка, до сих пор воет голодным зверем и рвётся за сладкой добычей…

– Будешь сговорчивой, не придётся столько нервничать, – предупреждаю в который раз.

– Иди к черту! – выплёвывает ругательство, превращаясь в каменную статуэтку.

Напряглась – всем телом чувствую.

Боится меня? Или себе не доверяет?

Скорее второе. Потому как ей нравится, когда я целую её. Когда рот развязно трахаю языком, словно вечность женщины не имел.

А такой у меня в постели и вправду не было. И сейчас я готов многим пожертвовать, чтобы приручить эту дикую кошку для своего внутреннего зверя. Взвыл и покоя не даёт.

– Ты же хочешь меня, – утверждаю, поймав блеснувший ненавистью взгляд. Маша ковырнула им так глубоко, что я на секундочку ослеп, забыл про охранников. Благо, бойцы у меня башковитые, сами рассосались по точкам, без предупреждения.

– Ты псих! – ещё одна попытка вырваться из моих рук причиняет ей дискомфорт. Скривившись от болезненных ощущений, обмякает на моей груди, напоминая мокрого котёнка.

– Точно хочешь, – хрипло хохочу, ныряя с добычей во двор. – Дан, Егора проводи в дом. Я скоро присоединюсь к вам в гостиной, – отдав команду Галецкому, прохожу в холл и следую прямиком на второй этаж. В свою спальню. Моё джакузи ей больше понравится, чем ванна с гидромассажем в гостевой.

– Тебе придётся приложить силу, чтобы трахнуть меня, – предупреждает Маша, как только под моими ногами заканчивается деревянная лестница.

– Уверен, мне не придётся тебя насиловать, – заверяю её, подходя к нужной двери. – Ты капитулируешь сама. Это я тебе гарантирую…

* * *

Оттолкнув бедром дверь, заношу Машу в спальню. Ставлю её на пол у кровати. Сам отправляюсь в гардеробную за чистой одеждой для себя. Душ решаю принять в гостевой, на первом этаже, подальше от греха и этой соблазнительной тигрицы.

На сегодня, пожалуй, хватит форсированных событий. Нужно хоть немного остыть и привести мысли в порядок.

– Ты сошёл с ума, если решил, что я буду спать в твоей постели! – прямо за спиной доносится раздражённый голос Марии, отчего я внутренне закипаю, оборачиваясь к ней лицом. Она резко тормозит, едва не врезаясь в меня снова. – Это же твоя спальня? – то ли утверждает, то ли задаёт вопрос, обводя рукой чисто мужской интерьер в тёмно-серых тонах.

– Моя, – соглашаюсь, не отводя от Марии прямого взгляда. Злится и выглядит при этом чертовски привлекательной. Вот как женщинам удаётся это делать? Одновременно бесить и располагать к себе? – И ты сегодня будешь спать здесь. Нет смысла оспаривать моё решение, – подытожив, разворачиваюсь, открываю дверь в гардеробную, захожу внутрь, молча выуживаю из ящиков футболку, белье и домашние хлопковые штаны.

– Я бы хотела остаться в гостевой. А ещё лучше – уехать туда, куда мне очень нужно! – Маша по-прежнему тараторит, разжигая спортивный интерес. Трахнуть её с оттяжкой, что ли? Может успокоится? Видит бог, она сама напрашивается…

– Ты меня вообще слышишь? Руслан!

Если бы мне сейчас пришлось выбирать между глухотой и слепотой, не поколебавшись и секунды, тут же бы оглох.

Переносить женские истерики – выше моих сил.

Выдохнув через нос избыточное напряжение, вскидываю на Марию тяжёлый взгляд.

– Ты сейчас разденешься. Пройдёшь в ванную. Наберёшь в джакузи горячей воды и хорошенечко отогреешься. Я принесу чего-нибудь выпить и поесть. Имеются какие-то особые пожелания?

Хоть мне сейчас совсем не до любезностей, я всё равно пытаюсь проявлять гостеприимство, чтобы на максимум сглаживать между нами острые углы.

Но, кажется, кому-то это совсем неинтересно.

Маше больше нравится выпускать колючки, как это делает морской ёж. А с виду такая невинная рыбка.

– Неужели поедешь посреди ночи за земляникой? – Мария скептически искривляет свой красивый рот, явно не желая идти на компромисс.

На мгновение задерживаюсь взглядом на её губах, позволяя паузе, словно струне, натянуться до максимума. Сейчас важно не переусердствовать с усилием, не то звенящее напряжение между нами затрещит, как замкнувший электропровод, и лопнет к чертовой матери со всеми вытекающими последствиями.

– Прекрати язвить, Маша. Тебе не идёт, – нахмурив лоб, подавляю в себе самодовольную ухмылку. Девчонка ещё не в курсе, что раннее заинтересовавший её десерт, давно ждёт своего часа в моём холодильнике. Придётся снова подкупать, обозначая условия выбора дальнейшего нашего сотрудничества. – Если не выполнишь то, о чём прошу, пожалеешь. Бегом в ванную! Или мне тебе помочь?

Достаточно одного моего скользнувшего взгляда, чтобы Маша встрепенулась и скрестила руки на груди.

– Ты не можешь мне приказывать, – сглатывает, выравнивая дыхание. – Слышишь? Тем более, если считаешь меня своей гостьей.

– Хочешь увидеть разницу между приказом и просьбой? – спрашиваю абсолютно спокойным тоном, надёжно сохраняя между нами дистанцию.

Если пересеку опасную черту, собственноручно затолкаю девчонку под горячие струи воды и с радостью приму с ней душ. Может быть даже в одежде. Похрен. В воспитательный процесс секс пока что включать опасно.

– Нет. Не хочу, – ворчит, оценивая стеклянную стену в ванной.

– Отлично, – улыбнувшись правильному решению и вспыхнувшему на лице Маши румянцу, добавляю: – Чистые полотенца в ванной в шкафчике. В гардеробной можешь выбрать себе что-нибудь из моей одежды. Будет великовата, но зато чистая и сухая. Как ты себя чувствуешь? Горло не першит? Мне задержать Егора, чтобы тебя осмотрел?

– Как лошадь перед покупкой? – уточняет, не скрывая сарказма. – В какие дырки ему нужно заглянуть, чтобы ты успокоился?

– В твой чёрный рот, – подытоживаю я, а затем и вовсе ставлю в известность: – Об остальных дырках я давно проинформирован. Насколько мне известно, там всё в порядке.

– Ну надо же! Серьёзно? – сходу закипев, как перегретый самовар, Мария вступает в атаку. Снимает с ноги ботинок и швыряет его в меня. Вовремя успеваю отклониться, а вот плазме, похоже, приходит безмолвный и полный пиздец. – Раз нет сифилиса, гонореи и прочей хрени, значит, можно незамедлительно укладывать к себе в постель? Да?! И когда ты только успеваешь наводить обо мне справки?! Особенно о моём женском здоровье!

– У тебя час на водные процедуры, – тоном, не терпящим возражений, осаждаю резко, но действенно. – Позже я к тебе присоединюсь и мы поужинаем. Заодно обсудим планы на будущее.

– У нас нет будущего, чтобы его планировать! Убирайся из спальни, Руслан, если тебе не терпится со мной пожрать! – прокричав, указывает рукой на дверь. – С джакузи я сама как-нибудь справлюсь. Без твоего вмешательства. И доктора своего отправляй домой. Если ко мне подойдёт – я за себя не ручаюсь. Разнесу здесь все, к чертовой матери! Ясно?!

– Ладно. Не хочешь. Не будет, – понимаю, что на данном этапе самое время разорвать опасное притяжение. Нужно дать ей время остыть, прийти в себя. Понежиться в душистой пене, расслабиться и только потом начать принимать правильные (по моим меркам) решения.

* * *

Покидаю свою спальню и спускаюсь вниз.

Дан с Янковским заняли кресла перед плазмой. Пьют кофе на фоне какого-то очередного пиздежа из телевизора. Решаю налить себе спиртного и немного расслабиться. Работа так не выматывает как упрямство Марии. С ней я чувствую себя на вечном взводе. Мышцы до сих пор каменные. Зудят и ноют от напряжения. Если наша война не сбавит обороты, я точно кого-нибудь завалю.

– Выпить хотите? – забрасывая одежду на диван, оцениваю ассортимент спиртного. Взгляд останавливается на бутылке ирландского производителя с тридцатилетней выдержкой. По такому случаю можно распечатать коллекционное, хрен с ним. Ночь по-любому предстоит долгой и бессонной.

– Я пас, – предупреждает Ямпольский, присматриваясь к моему хмурому виду.

– Ты чего так рано? Неужели образумилась? – интересуется Дан, допивая свой напиток.

– Объявила тайм-аут. Ещё ж не вечер. У Маши свои планы насчёт моих нервных клеток, – распечатав бутылку с вискарем, наливаю в бокал, затем иду и сажусь на диван. Половину опрокидываю сразу. – Егор, извини, что дёрнул тебя зря. Осмотр отменяется. Если что, скорую вызову.

– Мужики, у вас здесь прям Санта Барбара какая-то с экшном, – охреневает товарищ.