Текст книги "Небесная голубизна ангельских одежд"

То, что лучшие иконы музейного значения были переданы в Исторический музей, можно объяснить влиянием Анисимова и Силина и их непосредственным участием в процессе распределения икон. Но что может означать массовая передача госфондовских, то есть немузейных, икон в ГИМ? Особенно настораживает, что на последнем, авральном этапе ликвидации ГМФ осенью 1928 года иконы передавали преимущественно в ГИМ. Видимо, он выполнял функции хранилища московского ГМФ после ликвидации фонда, сродни тому, как Русский музей и Эрмитаж хранили иконы, оставшиеся не распределенными после ликвидации ленинградского ГМФ. Более подробно ответ на этот вопрос будет дан в следующей главе.

В Ленинграде события развивались похожим образом и так же драматично. Как и в Москве, работа по ликвидации запасов ГМФ проходила осенью 1927 года. Распоряжением Главнауки от 25 ноября 1927 года были назначены специализированные комиссии экспертов, которые должны были работать обстоятельно и планомерно. Как и в Москве, осенью 1927 года об экспорте пока речь не шла, и произведения искусства сортировали на музейные и госфондовские. В некоторых отделах – металла и бронзы, живописи и скульптуры – работу удалось провести без осложнений. Однако в других, в том числе и в отделе церковного имущества, специализированных комиссий сразу не создали, и время было упущено. Когда же грянуло январское 1928 года постановление СНК об увеличении экспорта предметов старины, начался аврал.

Для выполнения постановления вместо специализированных комиссий, работавших ранее, уполномоченный Наркомпроса назначил в Ленинграде общую комиссию с переменным составом экспертов, которой было приказано закончить ликвидацию ленинградских запасов ГМФ к 1 марта 1928 года, то есть через месяц! По словам отчета, интенсивность работы была столь велика, что вместо положенной по штату одной машинистки перепечаткой списков занимались пять, но и они не справлялись с объемом работы[524]524
  ЦГАЛИ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 397а. Л. 295 об.


[Закрыть]. Из-за спешки все работы по экспертизе остановили. Распределять по музеям и выдавать предметы искусства было запрещено, пока не будет сформирован экспортный фонд. Пересмотру подлежало все имущество, независимо от того, для какой цели предметы предназначались ранее. Так, из ранее предназначенных для музеев произведений живописи, скульптуры, металла, бронзы, прикладного искусства и фарфора на экспорт было изъято 890 предметов[525]525
  См.: «Отчет о деятельности Ленинградского государственного музейного фонда за 1927–1928 и 1 квартал 1929 года». Имущество, привезенное из Сервизной кладовой при Аничковом дворце, было полностью передано на экспорт (ЦГАЛИ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 397а. Л. 315 и об.).


[Закрыть].

В отличие от Москвы, в Ленинграде при формировании экспортного фонда параллельно работали две комиссии. Кроме ликвидационной комиссии Наркомпроса с переменным составом экспертов, работала комиссия по реализации Госфондов, которая отбирала вещи на продажу, оценивала их и передавала в Госторг. Председателем этой комиссии был вначале Зиварт[526]526
  Видимо, Э. Ф. Зиварт (1879–1937) – художник и гравер, член латышской СДРП, заведовал печатным делом в офортной мастерской Академии художеств. Большевики использовали квартиру Зиварта в здании Академии художеств в конспиративных целях, а он сам, по его воспоминаниям, выполнял различные задания РСДРП, например как гравер-офортист изготовлял фальшивые бланки и печати (см.: Зиварт Э. Конспиративная квартира в Академии художеств в 1903–1905 гг. // Первая боевая организация большевиков, 1905–1907 гг.: Статьи, воспоминания и документы / Сост. С. М. Познер. М., 1934). Других сведений найти не удалось. Судя по году смерти, был репрессирован.


[Закрыть], а затем С. К. Исаков[527]527
  Вероятно, Сергей Константинович Исаков (1875–1953) – скульптор, историк искусств, педагог, музейный работник. В ноябре 1918 года зав. музейным подотделом Петроградского отдела музеев и охраны памятников искусства и старины. С 1922 по 1929 год – хранитель Музея революции и одновременно инспектор при уполномоченном Наркомпроса. В 1929 году перешел на службу в Русский музей (зав. художественным отделом). См. очерк на сайте факультета теории и истории искусства Российской академии художеств: http://ftii.artspb.net/index.php/about/person/47-isakov.


[Закрыть]. Комиссия Зиварта/Исакова работала в хранилище ГМФ, но не подчинялась Музейному фонду и не отчитывалась перед ним[528]528
  Двоевластие описал председатель госфондовской комиссии Наркомпроса в Ленинграде Якобсон: «часть госфондовского товара была дважды оценена а) постоянной оценочной комиссией госфондов б) и комиссией по отбору экспортного антиквариата под председательством тов. Зиварта. В первом случае в 95 тыс. руб., во втором в 97 тыс. руб.». Якобсон злился, что торговцы хотели сами все осматривать и оценивать, не доверяя госфондовской комиссии. (ГАРФ. Ф. 374. Оп. 28. Д. 2696. Л. 14).


[Закрыть], поэтому данные о ее работе в архиве ГМФ фрагментарные[529]529
  Стоимость имущества, выделенного из ленинградского ГМФ на экспорт, на 1 апреля 1929 года превысила, по экспертным оценкам, 1,5 млн руб. (ЦГАЛИ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 397а. Л. 315 и об.).


[Закрыть]. На формирование экспортного фонда комиссии была дана всего одна неделя. Выполнить работу в этот срок было нереально, она затянулась на месяцы. По мере сдачи имущества залы Ново-Михайловского дворца, где располагалось центральное хранилище ГМФ в Ленинграде, передавали Госфонду и Госторгу. Там устраивали выставки экспортного товара. 6 марта 1928 года дворец полностью был отдан в распоряжение Госторга. В пользовании ГМФ временно остались лишь четыре комнаты.

Работа в отделении церковного имущества ленинградского ГМФ началась с опозданием. Создать здесь особую комиссию экспертов Главнауки все-таки пришлось, но она начала работу лишь в декабре 1927 года. В составе ее были сотрудник Русского музея и хранитель отделения церковного имущества ленинградского ГМФ Ф. М. Морозов, недавний директор Русского музея профессор Ленинградского университета Н. П. Сычев и хранитель художественного отдела Русского музея А. П. Смирнов. Возглавлял комиссию инспектор музеев Г. С. Ятманов[530]530
  В заседаниях также принимали участие Е. К. Мроз, эксперт ГМФ Ф. А. Каликин и Ю. С. Олив.


[Закрыть]. Объем работы был большой. За все время существования в инвентари хранилища было занесено более 3 тыс. предметов церковного имущества. Кроме того, было и имущество, которое не успели заинвентаризировать, оно выдавалось по инвентарям тех дворцов-музеев, где хранилось до передачи в ГМФ[531]531
  В их числе Исторические комнаты и Сервизная кладовая Аничкова дворца, остатки Детско-Сельского фонда, экспонаты музея «Старый Петербург – новый Ленинград» и др.


[Закрыть]. Как было отмечено ранее, в ленинградском ГМФ иконы отдельно не учитывались, поэтому сказать, сколько икон было распределено, не представляется возможным. По данным отчета, комиссия экспертов Ятманова просмотрела более 1800 религиозных предметов. Львиная доля, 1142 предмета, была отдана в Госфонд, 571 предмет отобран для Русского музея (564 для художественного отдела, 7 – для историко-бытового отдела), один предмет – для Эрмитажа. После этого для распределения по музеям оставалось еще 95 предметов. В общем итоге с 1 октября 1927 до 10 мая 1929 года в Госфонд и Госторг было передано 2778 предметов церковного имущества[532]532
  Видимо, это только заинвентаризированное имущество. Кроме того, 822 «предмета религиозного культа», которые не успели заинвентаризировать, выдали из хранилища фонда или прямо с мест (ЦГАЛИ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 397а. Л. 315 и об., 325, 330–331).


[Закрыть]. Таким образом, как и в Москве, бóльшая часть ленинградского Государственного музейного фонда шла в Госфонд и на продажу.

После январского постановления СНК параллельно с комиссией Ятманова вещи отделения религиозного имущества просматривала и комиссия Зиварта, которая отбирала предметы на экспорт. Судя по протоколам, работа шла по крайней мере до конца июля 1928 года. Протоколы заседания комиссии приводят только номера отобранных предметов и лишь иногда рубрики (иконы, финифть, литье), поэтому оценить ленинградский экспортный фонд икон по этим материалам не представляется возможным[533]533
  Хотя, видимо, он был меньше, чем московский иконный товарный фонд. Материалы о работе экспертных комиссий см.: ЦГАЛИ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 390.


[Закрыть].

Глава 6. Сколько икон было передано из государственного музейного фонда на продажу?

Сколько всего икон было передано из московского отделения Государственного музейного фонда в «Антиквариат» на продажу и что могут означать массовые передачи в Исторический музей госфондовских икон, которые, по мнению экспертов того времени, не имели музейного значения? Для ответа на этот вопрос необходимо восстановить ход событий, сведя воедино все имеющиеся факты (прил. 8а, 9).

В общей сложности за все время его существования из иконного отдела московского Музейного фонда согласно финальному отчету было выдано 3812 икон, три предмета – две хоругви и икона – выданы после составления отчета, а еще две иконы не были найдены, но, вероятнее всего, выданы в «Антиквариат». Таким образом, общее количество предметов в иконном фонде составит 3817 (прил. 5).

В июне 1927 года иконы из Центрального хранилища перевезли на хранение в Успенскую церковь Новодевичьего монастыря в связи с решением о ликвидации ГМФ и экстренным выселением иконного отдела из дома Зубалова. К этому моменту из иконного фонда ГМФ уже была выдана 541 икона (прил. 8а): 375 икон на постоянное хранение (прил. 6 до акта № 740) и еще 166 икон – на временное хранение, но они так и не были возвращены в ГМФ (прил. 6, акты № 44, 56, 83). Из общего числа выданных 33 иконы отданы на нужды отдела охраны материнства и младенчества Наркомздрава (прил. 6, акт № 659; прил. 8а) – видимо, они предназначались на продажу в благотворительных целях. Тем же летом, уже после переезда иконного отдела в Новодевичий монастырь, еще 28 икон выданы на продажу в магазин Деткомиссии при ВЦИК (прил. 6, акт № 740; прил. 8а). Таким образом, львиная доля икон, выданных к осени 1928 года из ГМФ, попала в музеи и только 61 икона – на продажу на внутреннем рынке в благотворительных целях (прил. 8а).

Следующим этапом в ликвидации иконного отдела, как показало это исследование, стала работа комиссии Главнауки по распределению икон на имеющие и не имеющие (госфондовские) музейного значения (прил. 7). К ноябрю 1927 года – время начала работы комиссии – согласно учетной ведомости из иконного отдела ГМФ были выданы еще 174 иконы (прил. 8а), в том числе 172 – в Исторический музей (прил. 6, акт № 762) и 2 – в Музей Радищева в Саратове (прил. 6, акт № 792). Иконы, переданные в ГИМ, видимо, представляли партию, которую Силин успел отобрать во время командировки в Центральное хранилище ГМФ в июне 1927 года. Таким образом, выдач икон на продажу в этот период не было (прил. 8а).

После выхода январского 1928 года постановления СНК об усилении экспорта произведений искусства началось формирование экспортного фонда. К этому времени фонд икон ГМФ уменьшился еще на 1099 икон (прил. 8а) за счет выдачи 1 иконы в Оружейную палату (прил. 6, акт № 830), 465 – в Избирком (прил. 6, акт № 838) и 633 – в Исторический музей (прил. 6, акт № 863). Известно, что к началу февраля 1928 года комиссия Главнауки, которая сортировала иконы на музейные и немузейные, просмотрела 2563 иконы (прил. 7, протоколы 1–20). Из них 632 были признаны музейными. Видимо, эта партия фактически целиком и была выдана 9 февраля 1928 года в ГИМ по акту № 863. Следовательно, иконы, отданные в Избирком 8 декабря 1927 года по акту № 838, происходили из госфондовских. Скорее всего, они предназначались на продажу через аукционы и антикварные магазины в благотворительных целях. С учетом «избиркомовской» партии количество икон, выданных к середине февраля 1928 года на продажу из ГМФ, возрастет до 526 (прил. 8а).

Затем в течение лета 1928 года шло формирование экспортных коллекций для Мосторга, их унаследовал «Антиквариат». В процессе этой работы Анисимов забрал много икон из госфондовской партии в Исторический музей. Все 236 икон, которые были выданы из ГМФ летом 1928 года, ушли в музеи (прил. 8а): 18 из них выданы в Антирелигиозный музей (прил. 6, акт № 933), остальные – в ГИМ (прил. 6, акты № 992, 994, 1041).

Осенью 1928 года начался завершающий, авральный период ликвидации иконного отдела московского ГМФ. В общей сложности было выдано 1734 иконы (прил. 8а), из них 909, согласно актам выдачи, предназначались ГИМ (прил. 6, акты № 1095, 1117, 1121, 1143, 1153, 1212), 810 были отданы в «Антиквариат» на продажу (прил. 6, акты № 1083, 1090, 1134). Остается 15 икон (прил. 8а); отчетная ведомость не указывает, куда они были выданы, но, скорее всего, часть их отправилась в ГИМ, другая – в Госфонд.

Распределение икон московского ГМФ было объявлено законченным 24 декабря 1928 года[534]534
  РГАЛИ. Ф. 686. Оп. 1. Д. 26. Л. 15 и об.


[Закрыть]. 12 января 1929 года Воскресенский предоставил выверенные отчетные данные[535]535
  Там же. Л. 25 и об.


[Закрыть]. Затем вышло распоряжение по Наркомпросу № 131: «Считать Центральное хранилище М.[узейного] Ф.[онда] ликвидированным с 1 февраля с. г. (1929. – Е. О.)».

На этом можно было бы поставить точку, однако текущие оперативные данные об остатках икон в московском ГМФ свидетельствуют, что для продажи Мосторгу[536]536
  «Антиквариат» унаследовал иконы, выданные из ГМФ в Мосторг (РГАЛИ. Ф. 686. Оп. 1. Д. 26. Л. 29).


[Закрыть] летом 1928 года было выделено гораздо больше, а именно 1912 икон (прил. 9). Это число близко к числу икон (1982), которые комиссия Главнауки по сортировке икон признала не имеющими музейного значения и предназначила для Госфонда (прил. 7). Есть соблазн, которому и поддались некоторые исследователи, принять эту цифру за количество икон, отданных из московского отделения ГМФ в «Антиквариат». Однако ошибка здесь заключается в том, что оперативные данные об остатках икон в ГМФ показывают не фактические выдачи, а только то, сколько икон было отложено для передачи в Госторг/«Антиквариат». Эти данные необходимо рассматривать вкупе с актами фактической выдачи из ГМФ, что и сделано ниже.

Согласно оперативным данным об остатках икон, фонд, выделенный для Мосторга, сократился с 26 июля по 25 августа с 1912 до 1704 икон (прил. 9), следовательно, 208 икон были выданы. Но куда? Акты выдачи свидетельствуют, что в этот период времени не было ни одной передачи икон в Мосторг или «Антиквариат» (прил. 6). Однако есть два акта, № 992 и 994, по которым 22 августа 1928 года в Исторический музей выданы именно 208 икон (прил. 6). Как было сказано ранее, летом 1928 года шло формирование экспортных коллекций икон, в процессе которого его активный участник Анисимов отбирал лучшие иконы из госфондовского имущества в ГИМ. Таким образом, благодаря Анисимову более двух сотен икон, которые вначале находились в партии, отложенной для Мосторга, избежали выдачи на продажу. «Антиквариат» не получил их.

Следующее сокращение фонда икон, выделенных из ГМФ для продажи, произошло в октябре 1928 года (прил. 9). Оперативные данные об остатках икон показывают, что до середины октября никакой активности не было. Затем к 20 октября товарный иконный фонд сократился с 1704 до 918 икон (прил. 9), следовательно, были «выданы» 786 икон. Из них 126 икон, происходившие из магазина Вострякова, на самом деле не были выданы, а только переведены из товарного в музейный фонд (прил. 9), видимо благодаря усилиям Анисимова[537]537
  В протоколе № 3 заседания комиссии по ликвидации Центрального хранилища московского музейного фонда под председательством С. П. Григорова (Главнаука) от 20 октября сказано, что в данное время проходит «выделение икон б. собр. (sic!) Вострякова» для передачи на хранение в ГИМ. Указанная в оперативных данных партия в 126 икон представляла лишь начало процесса выделения.


[Закрыть]. Остальные 660 икон были действительно выданы в «Антиквариат». Это подтверждают акты фактических выдач (прил. 6, акты № 1083, 1090, 1134), представленные в отчетной ведомости. Выдачи проходили с 16 по 19 октября и 21 октября. Согласно актам выдачи, «Антиквариат» получил 810 икон. Расхождение оперативных данных (660 икон) и данных актов фактической выдачи (810 икон) объясняется тем, что оперативные данные соответствуют состоянию на 20 октября, а выдачи проходили еще и 21 октября. Таким образом, выдаче в «Антиквариат», согласно уже составленным актам, дополнительно к 660 выданным подлежало еще 150 икон. Их продолжали учитывать в оперативных данных о наличных остатках.

На начало ноября 1928 года, как показывают оперативные данные, фонд икон, выделенных на продажу из ГМФ, сократился еще на 124 иконы, с 918 до 794 икон (прил. 9). Однако в этом случае иконы не были выданы в Мосторг. Это была еще одна партия икон из магазина Вострякова, которые перевели из товарного в музейный фонд. Вместе с уже ранее выделенными из товарного фонда 126 иконами они составили партию в 250 икон, указанную в оперативных данных на 6 ноября 1928 года (прил. 9). Эти иконы забрал ГИМ[538]538
  В инвентарной книге ГМФ есть карандашная отметка о том, что они были выданы по акту № 1117 (акт № 1108 зачеркнут) 24 октября 1928 года, но в оперативных данных они еще показаны как остаток икон в ГМФ. Возможно, иконы Вострякова были выделены для ГИМ, но пока еще не вывезены и на начало ноября продолжали числиться в наличных остатках.


[Закрыть].

На этом оперативные данные обрываются, и последующий ход событий можно восстановить лишь на основе актов фактической выдачи. Из оставшихся в наличии на начало ноября 794 икон (прил. 9) 150 уже были оформлены октябрьскими актами выдачи в «Антиквариат». Их продолжали учитывать в наличных остатках, так как «Антиквариат» их еще не вывез. Их «выдача», оформленная актами в октябре, означала перемещение этих икон в специальную комнату, предназначенную для хранения и упаковки икон «Антиквариата». Остаются неучтенными 644 иконы. Как показывают акты, никаких прямых выдач икон в «Антиквариат» больше не было (прил. 6). На заключительном этапе фактически все оставшиеся иконы отправлялись в ГИМ. Обращают на себя внимание акты № 1143 и 1153, по которым в общей сложности именно 644 иконы отправились в ГИМ (прил. 6). Видимо, это и есть тот искомый остаток товарной партии, которая была отложена для Мосторга.

Спешная выдача предназначенных для Антиквариата икон в ГИМ, вероятно, диктовалась необходимостью освободить помещения и людей, которые к этому времени уже работали бесплатно. Об авральном положении и медлительности «Антиквариата» свидетельствуют архивные документы. Так, еще в конце сентября 1928 года комиссия по ликвидации Центрального хранилища настоятельно «предлагала» Мосторгу «срочно принять в установленном порядке выделенные для него иконы в количестве 1704 штук, за исключением из них Востряковского собрания, которое должно быть передано в ГИМ»[539]539
  ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 568. Л. 1.


[Закрыть]. Процесс выдачи, видимо, тормозился тем, что не все иконы к тому времени были оценены. На октябрьском заседании комиссия вынуждена была даже разрешить выдачу икон «Антиквариату» без оценки, но с оговоркой оценивать иконы в процессе передачи, «если это не будет слишком задерживать выдачу». Однако и это не изменило положения вещей. На ноябрьском заседании комиссия вновь настоятельно предлагала торговцам «усилить приемку икон»[540]540
  ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 568. Л. 11.


[Закрыть]. Заведующий Центральным хранилищем Воскресенский также сетовал, что ликвидация фонда задерживается по вине «Антиквариата», «который не берет предметы, для него отобранные»[541]541
  Там же. Л. 15 об.


[Закрыть].

Проведенный анализ позволяет сказать, что 644 иконы – остаток предназначенного для «Антиквариата» товарного фонда – были переданы в ГИМ лишь на время. Если эти иконы были выданы в «Антиквариат», то из Исторического музея[542]542
  И. Л. Кызласова пишет, что часть ГМФ размещалась в подвалах ГИМ (Кызласова И. Л. Из истории отдела древнерусской живописи. А. А. Анисимов и О. Н. Бубнова. С. 252). О том, что в ГИМ хранилось госфондовское имущество, свидетельствует и наряд № 159 от 20.10.1932. Он был выдан на отпуск «имущества Госфонда, хранящегося в ГИМ», но в данном случае речь шла о золотых и серебряных изделиях. Их выдали в Торгсин. (Документы хранятся в отделе учета ГИМ.)


[Закрыть]. В этой связи обращает на себя внимание телефонограмма от 19 сентября 1929 года, сохранившаяся в архиве ГИМ: из Исторического музея телефонировали в Госторг, «повторно» требуя немедленно вывезти отобранные для него 600 икон согласно оформленным актам сдачи[543]543
  Документ хранится в НВА ГИМ. Уверенно говорить о том, что все иконы ГМФ, перевезенные в ГИМ на временное хранение, переданы в «Антиквариат», нельзя. Возможно, их выдавали и в музеи. В отделе учета ГИМ сохранился акт № 109 от 25 марта 1929 года, согласно которому ГИМ передал в Антирелигиозный музей среди прочих и иконы «по описи Госфонда № 1 и 2 в количестве 81».


[Закрыть]. Хотя со времени передачи икон из ГМФ в ГИМ прошел уже почти год, может, это и было то наследство ГМФ, которое предназначалось для «Антиквариата», но было вывезено в Исторический музей при авральной ликвидации иконного отдела московского ГМФ. Следует напомнить, что и в Ленинграде после ликвидации ГМФ оставшиеся после него фонды передавали на хранение в Русский музей и Эрмитаж.

Подводя итог сказанному, можно утверждать следующее. До начала массового экспорта произведений искусства (зима 1928 года) из общего количества в 3817 икон на продажу в благотворительных целях были выданы в отдел охраны материнства и младенчества Наркомздрава, магазин Деткомиссии ВЦИК и некий Избирком 526 икон. С началом массового экспорта для Мосторга, которому унаследовал «Антиквариат», была отложена партия из 1912 икон. Из этой партии при пересмотре госфондовского имущества Анисимову удалось изъять сначала 208 икон (лето 1928 года), а потом еще 250 (осень 1928 года). Последние в основном или целиком происходили из магазина Вострякова. Эти 458 икон получил Исторический музей. Можно твердо сказать, что из оставшейся товарной партии 810 икон были напрямую выданы из ГМФ в «Антиквариат» по актам № 1083, 1090 и 1134. Остальные предназначавшиеся на продажу примерно 644 иконы были вывезены на временное хранение в Исторический музей, откуда позже могли быть выданы в «Антиквариат» в составе госфондовского имущества.

Таким образом, из московского ГМФ «Антиквариату» точно досталось 810 икон, но с учетом перевезенных на временное хранение в ГИМ могло достаться почти полторы тысячи. В общей же сложности из иконного собрания ГМФ в 3817 икон на продажу выдано немногим более половины, то есть без малого две тысячи, включая те 526 икон, что ранее были выданы на нужды отдела защиты материнства и младенчества Наркомздрава, в Избирком и Деткомиссию ВЦИК. По оценкам ведущих экспертов того времени, практически все они не имели музейного значения[544]544
  Однако, как показывает анализ, проведенный в этой и предыдущей главах, это не значит, что экспортный фонд формировался из подделок, как утверждал Тетерятников и его последователи.


[Закрыть]. Другая половина иконного фонда московского ГМФ была выдана в центральные и провинциальные музеи, главным образом в ГИМ (прил. 6).

Скрупулезный анализ документов нескольких архивных фондов, проведенный в этой главе, свидетельствует, что данные о выдаче икон на продажу из ГМФ, которые фигурируют в опубликованной литературе, ошибочны. Так, Е. В. Гувакова пишет: «В 1929 году после ликвидации ГМФ хранителем С. И. Битюцкой было выдано в Госторг 3815 икон»[545]545
  Гувакова Е. В. Икона в Историческом музее. С. 491.


[Закрыть]. Она ссылается на лист 27 в деле о ликвидации московского хранилища ГМФ, которое использовала и я в этой книге[546]546
  ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 568. Л. 27.


[Закрыть]. Фотокопия этого листа у меня есть. Это первая страница объяснений Воскресенского в ликвидационную комиссию. Битюцкая[547]547
  С. И. Битюцкая – хранитель и зав. историко-бытовым отделом Центрального хранилища ГМФ, куда вошел иконный отдел после реорганизации структуры в конце 1923 года. Она распределяла иконы по отделам ГМФ. По совместительству работала в ГТГ (ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 824. Л. 17).


[Закрыть] там действительно упоминается, но только в том смысле, что во время работы в ГМФ часть икон, резные и те, у которых были художественно ценные оклады, она отправила не в отдел иконописи, а в отделы скульптуры и прикладного искусства. О выдаче 3815 икон в Госторг в этом документе речи нет. Как следует из сводной ведомости о ликвидации иконного отдела, которая находится в том же фонде, цифра 3815 – это общее количество икон московского ГМФ, выданных (3812 икон) и подлежащих выдаче, но отсутствующих в наличии (3 иконы). Были еще две хоругви, которые учтены в моих данных, но не учтены Гуваковой. Таким образом, цифра 3815 (+2 хоругви) – это общее количество икон, прошедших через московский ГМФ и выданных в разные учреждения при ликвидации фонда, а не количество икон, выданных на продажу. Согласно выводам Е. В. Гуваковой, весь иконный фонд ГМФ ушел на продажу, тогда как акты фактических выдач (прил. 6) свидетельствуют, что около половины выданных икон отправились не в Госторг, а в центральные и провинциальные музеи[548]548
  В другом месте Е. В. Гувакова пишет о выдаче 2704 икон в Госторг (Икона в Историческом музее. С. 491). В статье нет ссылки на источник, но в ответ на мой запрос она сослалась на ОПИ ГИМ (Ф. 54. Д. 568. Л. 1). У меня есть копия этой страницы. Точная цитата: «По III отделу – иконы. Предложить Мосгосторгу срочно принять в установленном порядке выделенные для него иконы в количестве 1.704 шт., за исключением из них Востряковского собрания, которое должно быть передано в Государственный Исторический Музей». Таким образом, в статье Е. В. Гуваковой опечатка. Цифра 1704 иконы (отложены для Мосторга) по состоянию на сентябрь 1928 года подтверждается и данными из фонда ГМФ (РГАЛИ. Ф. 686. Оп. 1. Д. 26. Л. 18, 19). Как следует из точной цитаты и проведенного анализа, 1704 иконы – это не количество выданных на продажу, как о том пишет Е. В. Гувакова, а количество отложенных для Мосторга икон. Не все они были выданы торговцам.


[Закрыть].

Ввиду того, что в ленинградском ГМФ иконы учитывались не отдельно, как в Москве, а в составе церковного имущества, назвать точное число выданных на продажу икон не представляется возможным. Как было сказано ранее, с 1 октября 1927 до 10 мая 1929 года в Госфонд и Госторг было передано из ленинградского ГМФ 2778 заинвентаризированных и 822 незаинвентаризированных предметов церковного имущества[549]549
  ЦГАЛИ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 397а. Л. 315 и об., 325, 330–331.


[Закрыть].

Можно считать доказанным, что Государственный музейный фонд и Исторический музей были двумя основными источниками пополнения товарного фонда икон «Антиквариата» (прил. 10) и что львиная доля выданных из ГМФ на продажу икон, по мнению основных экспертов того времени, не имела музейного значения. Значительное количество икон, видимо, досталось «Антиквариату» из Музейного фонда МОНО[550]550
  Как было сказано ранее, с 1 марта 1928 года по 1 февраля 1929 года «Антиквариат» получил из МОНО икон ориентировочно на сумму в 35 тыс. руб.


[Закрыть], однако эта часть истории пока остается неисследованной. Другим значительным источником пополнения иконного фонда «Антиквариата» мог быть Новодевичий монастырь, где, по оценкам экспертов, хранился большой запас икон (не считая перевезенных туда из ГМФ).

В «Антиквариат» поступали иконы и из провинциальных музеев. Так, из фондов Вологодского музея в 1929 году было выдано на продажу более тридцати икон[551]551
  Их выбрали из отобранных на продажу в 1929 году 250 икон, среди которых было немало высокохудожественных произведений. Остальные отобранные на продажу иконы не были выданы из‐за нехватки реставраторов (Иконы Вологды XIV–XVI веков. С. 29, 33).


[Закрыть]. Из Новгородского музея в марте 1930 года бригада Госторга и Главнауки отобрала для «Антиквариата» «более двадцати произведений искусства, в том числе иконы XV–XVI веков». В это же время в этом музее проходили и изъятия для «Интуриста»[552]552
  Иконы Великого Новгорода XI – начала XVI века / Л. В. Нерсесян (гл. ред). М., 2008. С. 10.


[Закрыть]. Инвентарные книги Сергиевского историко-художественного музея (б. Троице-Сергиева лавра) свидетельствуют, что и там широко проводились изъятия икон в «Антиквариат». В одном из архивных документов, в частности, говорилось, что в «Антиквариате» оказались иконы из Сергиевского музея, имеющие высокое историческое значение: икона «Умиление», датируемая 1598 годом и принадлежавшая Варлааму Ростовскому (опись Олсуфьева № 96); три иконы «Эммануил» и «два архангела» – вклад государева духовника Никиты Васильева в 1648 году (№ 179); принадлежавшая Петру I икона «Казанской Богоматери» (№ 166) и «кузов, бытовавший с XVII века в местной церкви Рождества» в Сергиеве (№ 425)[553]553
  ЦГАЛИ. Ф. 282. Оп. 1. Д. 6. Л. 41.


[Закрыть]. Не избежало потерь и прекрасное собрание Ярославского музея. Количество икон, поступивших в «Антиквариат» на продажу из провинциальных музеев еще предстоит установить.

Акт № 192 от 7 мая 1930 года о возвращении в Исторический музей 204 икон из числа тех, которые ГИМ 26 декабря 1929 года отдал в Госторг по акту № 262. Исторический музей

Товарный фонд «Антиквариата» был огромен, он насчитывал тысячи икон (прил. 10). Однако это не значит, что все эти иконы были проданы. Медные образки, небольшие иконы в декоративных окладах, складни, кресты пользовались спросом у иностранных туристов и, видимо, разошлись из магазинов Торгсина и «Антиквариата» на «русские сувениры», которые были подарены случайным людям и затерялись в домашних кладовках и на чердаках. Однако антикварный рынок произведений русского религиозного искусства в то время только начал формироваться. Ограниченный спрос отдельных собирателей русских икон не мог «поглотить» огромное количество иконного товара, выброшенного на мировой рынок в короткий срок, к тому же в период экономического кризиса и депрессии. Анализ современных зарубежных музейных коллекций русских икон подтверждает высказанные сомнения[554]554
  Об этом см. послесловие «Русские иконы в музеях мира: состоялось ли признание?».


[Закрыть]. Куда же подевались непроданные иконы?

Сотни икон, которые попали из Государственного музейного фонда и музеев на продажу в «Антиквариат», впоследствии были возвращены в Третьяковскую галерею, Исторический, Русский, Антирелигиозный и другие музеи. Ответить на вопрос, сколько именно икон вернулось из «Антиквариата» в музеи, трудно, но возможно. Для этого сотрудники музеев должны проделать кропотливый анализ учетных документов. Работа, проведенная автором этой книги в отделе учета Исторического музея, показала, что «Антиквариат» вернул в музей по крайней мере 204 иконы (май 1930 года, акт № 192). По моему запросу сотрудники ГТГ начали было подсчет икон, которые поступили в галерею из «Антиквариата», но из‐за загруженности плановой работой и трудоемкости процесса не смогли его закончить. Однако можно уверенно предположить, что это количество составит несколько сотен, то есть более того, что сама галерея отдала торговой конторе в 1930‐е годы[555]555
  В каталоге ГТГ (1963 год) указаны 33 иконы, которые поступили в ГТГ из «Антиквариата». Однако эта цифра неполная (прил. 26).


[Закрыть]. Таким образом, даже предварительные изыскания свидетельствуют, что количество возвращенных в музеи икон было весомым.