Текст книги "Butch: дневник артиста"

Да, кстати о мишках. Марина, которая делает мишек, говорит, что мишки – они дети. Если его кто забрал, то ты своего ребеночка больше не увидишь. И это жалко, хотя ему там будет хорошо. А если их никто не берет, если они страшненькие, то пусть дома сидят, потому что все равно любимые. Игрушечные мишки. Художники-медведисты.

12 мая 2004 года

Заметки про Лондон.

1. В парках бегают белки. И просят орехи. У них лапы враскорячку, и они поэтому очень смешно по земле ходят, как матросы.

2. Почему у нас белки смело не бегают? Почему у нас их должны обидеть?

3. «Килл Билл-2» по-английски – это для меня. Мало слов и много движений. Так что половина понятна – где движения. Жалко Дерилл Ханну. Такая была симпатичная девушка, пока ей крупным планом глаз не раздавили об ковер.

4. Мне понравилось, как Призрак оперы плыл прямо по театральной сцене в лодке по туману. Здорово они спецэффекты в театре придумали.

5. Все время идет дождь. Внезапно.

6. В аэропорту Хитроу такая прорва народа, что меня это, по-моему, излечило вконец от боязни летать самолетами. То есть разве может быть столько самоубийц? Нет. Значит, бояться нечего.

7. В самолете показывали кино с Расселом Кроу. Без звука. Взлетали и садились под Джорджа Майкла. Мило. Кстати, у них перетяжки по городу: как у нас Басков, у них Джордж Майкл.

8. Когда в голове пустота, страшно хочется домой. Потому что, где бы ты ни был, там грустно. Хочется к себе, где свое.

14 мая 2004 года

1. Перебираю тетрадки старые – там полно разных стихов, которые уже потом стали песнями. Смотрю, какие строчки раньше там были. И думаю: а интересно, можно это загнать? Была там такая строчка, например: «И я лежу, раскинув руки в облака». И я думаю: надо же…

2. После просмотра передачи про меня оказывается, что у меня есть щель между передними зубами. А мне казалось, что она прошла.

3. Я так часто прохожу через собственный страх в последнее время, что уже верю, что все нипочем. Не то что верю, а как-то знаю.

4. Если дичь следит за охотником, то и охотник следит за дичью.

5. Оказывается, мой знакомый придумал проект моста через Берингов пролив, из России в Америку. И даже выиграл премию на конкурсе. Под мостом предусмотрена площадка для морских котиков. Это все происходит, с одной стороны, на Чукотке, а с другой стороны, на Аляске. Прикол, если он его построит все-таки.

6. А в России есть группис?

27 мая 2004 года

«Времени не было, нет и не будет».

«Аквариумные рыбки ничего не помнят. Хорошо быть ими».

«Мы счастливы подпасть под твою концепцию».

«Это потому, что у нее роман?» – «Нет, потому, что скучно».

«Слали на… три раза, но я возвращался».

«Пусть лучше пахнет супом из сельдерея, чем жареной рыбой».

«Писать музыку – это изменение сознания».

«Это, по-твоему, что – легкие гантели?»

«Это не порция, это цыпленок, раздавленный катком».

«11 вагон, 21.21, Элеонора».

«Время от времени все срывают связки».

«Это бредовая идея, но может и получиться».

«Отношение ко мне, как к человеку, победило сам знаешь что».

«Будет ли лето?»

«Дождь счастью не мешает».

Неприличные ассоциации вызывают у меня названия:

1) зубной щетки «Орал би»;

2) энергетического напитка «Trax».

Жизнь каждую минуту кажется мне невыносимо прекрасной. Это же не значит, что я скоро умру?

Не могу остановиться, чтобы прекратить слушать «Призрака оперы». Уже неделю. Это для меня значит, что моя душа трепещет от звуков, которые я слышу. И нет ничего, что может сравниться с маленьким кругляшом в дисководе.

«МК»-воскресник озаглавил статью «Бучч в декрете». Без комментариев.

Сегодня мы закачали на новый сайт фотки в свадебном платье. Вполне себе даже не сбежавший от кровной мести грузинский князь, а местами где-то даже Ума Турман. До появления Билла, его брательника и их девушек.

30 мая 2004 года

У нас каждый день репетиции. Ребята просто красавцы.

Про концерт в Ярославле. Народу было немало, так что организатор сразу стал склонять нас назначить дату следующего концерта. И что удивительно: люди пели слова песен. Это, я скажу, безумно приятно, ну как объяснение в любви.

Хватали за ноги почище, чем в Питере, и при этом еще бегали пальцами по штанине. По-моему, это молодой человек пальцами бегал. Но точно определить не берусь.

Посредине одной песни на Пафу упала портостудия, но никто кроме него не заметил. Профессионализм – его не пропьешь, как у нас в Вологде говорили.

Третьего будет практически отчетный концерт. И вот почему в «Б2» покрали все наши афиши? Это злопыхатели или это мы такие любимцы?

1 июня 2004 года

Мы делаем все, чтоб это было круто. Мы репетируем каждый день и раздумываем, так ли нужен нам негр на перкуссии, так ли нужен нам гигантский гонг и не поменять ли нам джазовый квартет на детский хор. После всех размышлений мы решаем сделать все своими силами. Разве что хор пригласим. И скрипача. Нет, хор срепетируем на месте.

То, что я называю «Речь товарища Ким Чен Ира», – это специальный трек на диске, который мы подарим настоящим фанатам. На самом деле там не столько песня, сколько звуковое письмо. Знаете, что это такое? Это когда не открытку посылаешь, не телеграмму, а слова. Ну вот, я посылаю слова тем, кто любит нашу музыку.

Мы заказали специальный дизайн обложки и накатки, который будет только у этого тиража дисков. И больше никогда. Задумали так, чтобы было ярко и понятно. Еще мне в голову пришло, что получат пятьдесят человек свои диски, а остальные будут, хоть и взрослые люди, а не дети, чувствовать, что их обделили. Поэтому мы решили помочь всем, кто захочет переписать эти диски. Почему бы просто их сделать не пятьдесят, а больше? Потому что тогда это не будет раритетом. Тогда смысл игры пропадает.

Ну, еще добавлю, что мы сами пригласили на концерт кучу людей, которые нам важны. Чтобы показать, что же мы такое делали в подполье полгода. И я волнуюсь…

5 июня 2004 года

Два года назад у меня был разговор с Земфирой. Я ее спрашиваю: «А что ты ценишь в людях?» Она ответила: «Умение не доставать». Я думаю: вот, блин, что надо про себя думать, чтоб так про людей сказать. И вот, спустя два года, полностью подписываюсь под ее словами. И больше не считаю их высокомерием, а думаю, что отлично понимаю, о чем она говорила.

Потому что час назад опять звонила безумная Оля и требовала со мной разговора. Два варианта: ставить определитель номера или менять номер телефона. Есть третий вариант: ее пристрелить – за то, что человеческого языка не понимает.

Потому что: люди, с которыми по-приятельски встречаешься, потом смакуют гадливо, какие на мне были трусы и не выщипать ли мне брови. А не пошли бы вы раз и навсегда, потому что мое терпение лопнуло. На здоровье, говорите, что хотите, те, кого я не знаю, но вас я знаю, и вы жизнь кладете, чтоб быть со мной хоть в виртуальных, но отношениях. Вас, дорогие мои, я знать больше не хочу. Потому что бесполезно объяснять что-то людям, начисто лишенным такта, воспитания и всех черт характера, которые им сами не дают вести себя бесцеремонно. Все, хватит.

И еще. Про изменения. Я пишу и выступаю для того, чтобы выразить себя и сообщить миру что-то, что мне важно. Я не выступаю для того, чтобы соответствовать ожиданиям, и живу не для того, чтобы соответствовать ожиданиям. Я меняюсь и всегда буду меняться. Так что перемены будут, хотя они кому-то не нравятся. Меня достали люди, которые хотят меня засунуть в шкурку человека двухгодичной давности, с этой стилистикой песен, с этой прической, с этим поведением и т. д. Я хочу всем сказать: не тратьте на это свое время. Или нам по пути, или нет. Выбирайте сами.

 
Утро все равно нагрянет.
Братья, разбирайте стены.
Я люблю вас, перемены,
Жить на грани.
 

7 июня 2004 года

В Вологде 20 градусов. За последний год, что меня тут не было, появилась куча людей с мобильниками, банкоматы, а машины в городе стали уступать дорогу пешеходам. По-прежнему кофе нигде не варят, и нет модных брэндов.

Через три дня буду в Питере.

Мы все-таки решили снимать клип.

И решили его снимать на песню «Мания». К тому моменту она играла только на одной радиостанции. Это было не очень хорошо, потому что клипы лучше всего снимать на те хиты, которые звучат из нескольких радиостанций. Но мы тогда об этом не думали. Мы старались выбить из звукозаписывающей компании максимум денег на клип, потому что верили: чем больше бюджет, тем мы круче. Нам удалось склонить лейбл дать нам пятнадцать тысяч, и еще три мы доложили сами. Тогда положение дел на MTV было таким, что если за клип бралась команда этого канала, то шансы увидеть в эфире свое творение повышались. Еще тысячи две дали взяткой кому-то там на MTV, чтобы уж точно.

Сначала мы ждали, пока вернется режиссер, который некстати уехал кататься на горных лыжах. Потом он вернулся и сказал: «А зато я все придумал». Сюжет клипа должен был быть таким: я бьюсь на шпагах с собой же и в конце погибаю. Сюжет утвердили. Клип снимали на кино, а это целая история: большая команда, свет, пленка и сам кинопроцесс дорогой. Сначала долго искали место. Наконец в одном фитнес-клубе режиссера устроило все. Там был теннисный корт, милые синие шкафчики и подвал, где можно было трагически идти, срывая с себя фехтовальную маску. Обратились в какую-то фехтовальную секцию и оттуда вывезли девушек-фехтовальщиц и их подиум, на котором они фехтуют, с табло, где загораются результаты. Все это установили на теннисном корте.

На все съемки нам отводилась одна ночь. Перед этим мы всей группой собрались у меня дома – стричься и одеваться. Стилист одним махом, не успели мы и глазом моргнуть, обрила меня налысо. Музыканты так в себя от шока и не пришли. Всех, кроме меня, одели в модные олимпийки и рубашки, а мне достался красный балахон с капюшоном – в нем было что-то от палача – и широкие черные штаны. В довершение образа мне замотали бинтом руки.

Началась съемочная ночь. Первым снимался эпизод, как пожилая женщина уборщица идет между шкафчиков и, случайно обнаруживая умирающую меня, роняет ведро. Начали снимать. Дубле на третьем уборщица уронила ведро, и оно разбилось вдребезги. Все остановилось. Поехали за новым ведром в супермаркет. Потом оказалось, что кинокрови тоже нет. Поехали за ней куда-то. Время неумолимо шло. В это время девушки-фехтовальщицы с родителями сидели этажом ниже без дела и теряли боевой дух. Там же музыканты группы методично напивались. Мою грудь туго перетягивал бинт с кровоподтеками, и мне постоянно хотелось потерять сознание от удушья. Наконец ближе к четырем ночи мы отсняли первый эпизод. Потом стали снимать, как играет группа на теннисном корте. Музыканты еле держались на ногах. Коньяка было выпито уже немало. Но, к чести группы, надо сказать, рубились мы насмерть. Все тридцать дублей. Было близко к шести утра. Наконец настал черед девушек-фехтовальщиц. Вместо жестокой схватки получалось вялое помахивание шпагами, и ничего больше из них к этому моменту выжать уже не удалось.

Наступило шесть утра. В это время мы уже должны были освободить фитнес-клуб. Директор группы упросил администрацию клуба дать нам еще немного времени. Мы сняли эпизод, как я иду по подвалу и снимаю шлем. Тут закончилась пленка. Оказалось, что мы не сняли самое главное – то, из чего было понятно, что это бой с самим собой. Но было уже поздно. Решили спасти дело монтажом. Не спасли. Клип показывали, несмотря на взятку, очень немного – в течение месяца. Общий бюджет всего удовольствия составил девятнадцать тысяч.

12 июня 2004 года

Встреча чата оставила двоякое впечатление. Потому что мне не удалось внятно объяснить свою мысль о том, что вряд ли я буду исполнителем для милейшей, но однородной прослойки и что приложу все усилия, чтобы залы были велики и полны самого разного народа.

На радио в Питере меня спросили:

– Вы же гангстер, где ваш пистолет?

– Где? Глубоко в штанах.

Это прямо философская мысль получилась.

Концерт в Питере был лучший, может быть. Потому что мы все там оставались бы. Потому что чудо происходит, и быть в нем безумно приятно, хотя не знаешь, как, и когда, и почему, и понимаешь только в конце, что вот оно.

Мной было расписано несколько животов. При этом прикольнее их расписывать, когда владельца предварительно кладешь на стол.

13 июня 2004 года

Сегодня на «Максимуме» мне впервые попалась моя песня. А что, интересно, люди чувствуют, когда ее слышат?

14 июня 2004 года

Собираюсь выбрать себе публику. А что – меня выбирают, теперь и я выбираю. Хочу, чтобы люди разделяли мои ценности.

16 июня 2004 года

Мне казалось, что никто мои шуточки не слышит в эфире, а там реально было про то, что:

– она сейчас, наверное, локти кусает – на ногах;

– у нее растяжка хорошая – с хрустом и скрипом…

«Тотальное шоу» на MTV. Разговор про тетю из балета.

Ну и, короче, такое у меня настроение отличное, и послезавтра мы уедем в Нарву. На сколько дней – непонятно.

 
Я знаю, всегда есть время для чуда,
Хоть времени не было, нет и не будет…
 

18 июня 2004 года

В Нарву.

 
Войти в тебя, таможня,
Любить можно здесь и там можно…
 

24 июня 2004 года

Во-первых, все происходило не в Нарве, а под ней. В местечке, которое звучит примерно как Нарва Яйца. Доподлинно известно, что по-русски оно пишется с этих двух букв – Йы.

Оказалось, что мы живем в санатории возле моря. В лесу из сосен. Мне никогда не доводилось бывать в санатории. Оказывается, там лечатся.

Мной были приняты следующие процедуры: соляная пещера, подводный массаж, просто массаж, солярий и т. д. Ну, раз в санатории…

Первые два дня было яркое солнце, и мы гуляли по пляжу и брали в прокат горный велосипед. Открыли для себя удивительный ликер «Vana Tallinn». К концу второго дня, наконец, нашли в лесу сцену, на которой должны были играть.

Сразу после этого выяснилось, что фестиваль – чистейшей воды мошенничество и что мы стали участниками криминальной истории.

1. Видимо, сначала организаторы сп…ли деньги, которые должны были пойти на рекламу фестиваля и вообще на все способны, чтоб сообщить людям, что вот есть такой фестиваль вот в таком-то лесу под Нарвой. Поэтому никто о нем не знал. Кроме наших поклонников, которые созванивались между собой.

2. Поэтому, когда местные предприниматели развернули вокруг сцены палатки с шашлыком и мороженым, почему-то это никто не купил, и мороженое расплавилось, и шесть тонн шашлыков пропало. Потому что была куча охранников и палаток, а людей не было вовсе.

3. Еще не было никакого аппарата, и Тони Эспозито, довольно известный итальянский певец, которого сюда же выписали из Италии, ходил в ужасе по сцене, между своих десяти гитар и перкуссии, понимая, что нет ему даже микрофона.

4. Потом оказалось, что уже никто не встречает подъезжающих участников международного фестиваля, никто их не отправляет уезжать, и им не отдают гонорары. Оказалось, что и за проживание, и за питание участников фестиваля, коих все ж было немало, организаторы ничего не заплатили санаторию. То есть кинули и санаторий.

5. Пошел ливень.

Мы были умные, и у нас были поклонники, которые нам всем помогали. Поэтому нас не смогли кинуть.

Офф топ, шит хеппенс, поэтому каждый может в такую историю попасть. Главное – как он из нее выйдет.

Мы поняли, что народ приехал на наш концерт. И мы, в принципе, не знали, сколько их. Но это было не важно. Поэтому мы выбили из организаторов аппарат и сыграли в ночи в лесу среди сосен для наших поклонников. Под дождем.

Это был наикрутейший концерт. Совершенно нереальный.

26 июня 2004 года

Сегодня был концерт в музыкальном магазине. Чем страннее место, тем лучше концерт почему-то… Идеальный звук – вот чем хороши музыкальные магазины. Ну и народу пришло немало. Непонятно только, откуда народ узнал.

Потом был чек для «Мегахауса». После нас настраивалась Маша Макарова. Это полный привет, конечно. Талантище какой. А головка не с нами у нее. Это даже хорошо, наверное. Музло только депрессивное. Слова такие: «Мама мия, мама Мария. Х… войне, я хочу мира».

Завтра выступаем на «Мегахаусе». Обожаю опенэйры и стадионы. Пусть у меня будут такими сольные концерты. А? Ну пусть будут… аминь.

30 июня 2004 года

Синдром снятия – это когда жизнь бурлила, бурлила, а потом – бац – остановилась. Противное ощущение. Поэтому пойду поменяю телефонный номер. Чтобы были перемены.

4 июля 2004 года

Сначала показалось, что «Спайдермен-2» – детское кино, но потом они так аппетитно целовались в кадре, что я уже ничего не понимаю.

Завтра у меня передача на радио. Как всегда, все делаю в последний момент, еще ничего не готово.

У меня, по-моему, есть припев к новой песне:

 
Любовница
племянника
английского
посла…
 

6 июля 2004 года

Вчера был отличный концерт. На сцене было сорок пять русских пинк. Интересно, позитивный артист имеет право на хандру? Тогда это я. Еще полчаса хандры – и наступит бодряк.

8 июля 2004 года

Сходили на день рождения Д. Арбениной. Подарили цветов.

Стихи пишутся не туда. Отличная есть песня без слов, а слова такие все лезут типа: «…заросли роднички…» В хорошем смысле слова. Потому что вот была бы беда, если б роднички-то т-того, не заросли…

Завтра пишем гитару. То есть пишет Вова, а мы смотрим, как он пишет.

И вообще. Все мышцы болят – значит, я бегаю на совесть. Прям как чувак из «6 футов анде».

В новой песне фигурируют мокрые зайцы. С которыми мы все в одной лодке.

10 июля 2004 года

По-моему, у меня творческий кризис. Или у меня кончились слова про любовь.

«Ночной дозор». Досидеть до конца не удалось. Поход в кино в одиночку – это шаг взрослого человека. Равно как и поход в кафе.

Когда было мне года двадцать два, у меня была первая съемная комната в Москве. Больше всего похожая на пыльную ванную – по размеру и наполнению. Сознание мое, видимо, пребывало частично в детстве, частично в кинобоевиках. Откуда и брался образец взрослого поведения. Вот обхожу, значит, я район, в котором буду жить. Вот, думаю, сюда я буду ходить за продуктами. Возле дома обнаружился какой-то совковый ресторан. О, думаю, сюда буду ходить вечерами и сумрачно выпивать виски, как Майкл Дуглас. Притом ни денег на виски, ни желания, строго говоря, не было. Главное было по-взрослому пойти, заказать и заплатить.

12 июля 2004 года

Еще до меня дошло, что люди, которые не в шоу-бизнесе, имеют о том, что тут происходит, совершенно искаженное представление. Либо они живут созданными мифами, типа: «она была настоящий гений…», или «и вот без копейки денег…», или «истинный талант, он всегда…», или «стечение обстоятельств», либо у них все еще циничнее, чем на самом деле. Поэтому когда они со мной спорят, даже глупо участвовать. Настолько они не в материале. Самая правильная политика поведения артиста – это молчание. Только у меня не выходит.

Как же клево, когда лето. Сегодня опять в подъезде кричали утки. Показалось. Однажды прихожу, а в подъезде полно маленьких утят. Покормить не удалось, потому что крошек не хотели они, даже в тазике из-под черепах. И вообще загибались на глазах. Пришлось снесть в зоопарк. Даже непонятно, как они оказались в городском подъезде, но факт есть факт.

13 июля 2004 года

Больше всего, оказывается, я не люблю менять свои привычки. Я крайний консерватор. И к пятидесяти годам, как говорит социология, я стану крайне правых взглядов.

Все мои друзья-близкие свалили. Чем лишили меня привычного образа жизни. И все, что я могу себе придумать, – это страдать от грусть-тоски и работать. Песни, как пирожки, – бац-бац. Нет чтоб замутить чего, нет чтобы переделать все, чего раньше не моглось, увидеться, с кем раньше не получалось… Так нет. Грусть-тоска и работа…

Тогда опять пойду в кино. Будет уже шестое за две недели. А что еще бывает у людей?

14 июля 2004 года

Вспомнился стих, который был написан мной самым первым. Лет тому восемь назад. Моя соседка по коммунальной квартире, композитор и певица, в очках, сказала:

– А вот раз ты журналист, может, стих напишешь на музыку?

– Отчего ж, – говорю, – напишу. Дело-то плевое.

Дело было в кухне, где, как писал товарищ Гоголь, тараканы висели, как гроздья чернослива. Ну да ладно, знаменитые артисты упали с неба в свои серебристые лимузины. Итак, стих. Вот концовка песни:

 
В переливах собственного смеха
Я влетаю в дом, кружусь над полом.
А вообще-то я – Эдита Пьеха
И летаю просто по приколу.
 

Куда все делось? А сейчас мучаюсь между «заросли роднички» и «не магнитит магнит».

Картинка была манящая. А сейчас хожу выпить кофе и даже не думаю.

Рита.

Однажды на мой почтовый ящик пришел очень толковый обзор деятельности группы «Butch» с прогнозами и оценками. Письмо разительно отличалось от всего того, что приходило, – от обычных фанатских писем. Меня заинтересовал автор письма. Это оказалась девушка по имени Рита, совершенно библейской внешности, с длинными черными волосами и огненными глазами.

В Рите была кипучая энергия. У нее имелся готовый план реформирования всего, чтобы все получилось. Буквально через пару встреч мне пришла в голову отличная идея: а дай-ка я предложу Рите стать директором группы. Что у Риты получалось лучше всего – так это находить деньги. Очень скоро мы заключили контракт о совместной работе с большой пивной компанией «Доктор Дизель». Мы сыграли клубный тур по Москве благодаря Рите и при спонсировании «Доктора Дизеля».

Дела наши шли в гору. Единственное, что меня смущало, – это Ритины методы. Похоже, она не стеснялась в средствах, идя к своей цели. И пока наши цели были общими, я этого не замечала. Однажды у нас должен был быть концерт в одном московском клубе. Пришло совсем немного народу, и тут же поступила информация, что в клубе заложена бомба. Нас всех быстро вывели черным ходом. И никто не понимал, кто же позвонил тогда в милицию и сказал о бомбе. Некоторые считали, что это Рита. Но факт точно не был установлен. После этого случая Рита рассказала мне, что получила информацию о том, что со мной хочет жестоко разобраться какая-то группировка скинхедов. Несколько месяцев меня все провожали до дома, мы все ходили, озираясь и сторонясь, боялись заходить в подъезд. Потом даже нашли человека из ФСБ, который разуверил меня в том, что я вообще могу представлять какой-то интерес для скинхедов, и в том, что у них есть какие-то списки, в которых я могу фигурировать. Зачем Рите тогда понадобилось это выдумывать, я не знаю.

Вершиной нашей совместной деятельности было «Нашествие-2002». На спонсорские деньги мы заготовили глобальное шоу, у нас были пушки, которые выстреливали блестками в гигантском количестве, были огромные гелевые шары, которые откатывались от сцены, и весь народ на стадионе их перекатывал с удовольствием. В общем, шоу наше было почти грандиозным. Стоило это немалых денег. И тут на «Нашествии» какая-то пушка выстрелила не так, блестки вылетели не в том объеме и не в тот момент. И тогда Рита в сердцах дала с размаху по лицу главному режиссеру «Нашествия». Женщине.

Отношения группы «Butch» c «Нашим радио», и без того из рук вон плохие, испортились окончательно. Мне пришлось звонить на «Наше радио» и выслушивать все, что у них накопилось. Извиняться перед всеми, перед режиссером. А Риту пришлось уволить. Но Рита так просто не сдалась. Сказала, что будет мстить и что мне надо подумать о моих близких людях. Это, конечно, были просто угрозы. Но приятного было мало. Рита угрожала порушить все связи, которые были сосредоточены в ее руках, все наши контакты на Украине и в Москве. В общем, она угрожала. Дело дошло до того, что мы попросили нашего друга юриста встретиться с ней и поговорить. Юрист засунул в рукав микрофон от диктофона, но это шпионство потом не понадобилось. Он ее каким-то своим образом убедил, что претензии безосновательны. Так бесславно закончилась наша с ней работа.

17 июля 2004 года

Очень много вокруг ненастоящего. При этом не факт, что настоящее – это интересно.

За неделю четыре новые песни. При том что я стенаю и вообще разговариваю народным русским песенным жанром «страдания». А песни – вона, есть.

Завтра иду к врачу-диетологу. Меня в спортклубе почти обязали. Еще у нас по плану пикник с господами поклонниками. И дамами. Все почитатели таланта налягут на шашлык. Или что там бывает на пикниках? Если пойдет дождь, то и фиг с ним, с дождем.

В понедельник пишем скрипичный квартет. И хор. Хор задуман мной как нестройный. Поэтому должно получиться.

18 июля 2004 года

Я большой и крутой музыкант. Это так. И нет никаких сомнений. Если и есть, то только не у меня. Нет, у меня только уверенность, что – см. первую строчку.

Потому что сегодня мы репетировали со скрипичным квартетом. Они мне объяснили, что такое фермата и вольта. Главное не стесняться спрашивать. И не страшно, что я чего-то не знаю. Потому что это ж моя песня, которую они играют. А не наоборот. Андрюха написал такую партию для них отличную – мне безумно напоминает советское кино. И тут Андрюха говорит, что его любимый композитор – Таривердиев. А завтра мы все это записываем. И еще нестройный хор.

Испытываю почему-то желание пойти и досмотреть последние пятнадцать минут «Ночного дозора».

Мой мобильник ржет конем. Наверное, мне всегда хотелось иметь коня. И теперь он у меня есть. И даже можно с ним быть все время. То есть не одиноко.

21 июля 2004 года

Один звонок в дверь одного родственника рано утром, без предупреждения. Пожить.

Одна «помывка», как говорил наш военрук, одного аквариума. Черепахи неприлично этому рады. Чувство вины ушло.

Два билета сданы. Не еду.

Одна репетиция. Одна песня освоена. После репетиции решили, что стоит поехать на пикник.

Две ссоры. Одна в переходе. Сопровождается киданием на землю сосательных конфет «Трансаэро». Вторая – на ступенях кинотеатра. Сопровождается бросанием журнала «Досуг и развлечения».

Две поездки в метро. Одна в троллейбусе. Это подло. Это я про билет, который, оказывается, стоит 15 рублей. Не то чтоб у меня не было. Просто это круто.

Один кинофильм. Очень прикольный. «Твой дядя сказал, что ты хочешь мне что-то сказать и от этого мне сорвет башню…»

Три отказа от желания съесть: шоколадку, ведро попкорна, ведро орехов и банановых чипсов. Половина последнего ведра съедена. На ночь.

Одно осознание, что все отлично. Длительное.

22 июля 2004 года

Читаю истории. Колесики поворачиваются. Текст пишется.

Сегодня была деловая встреча с двумя панками. Встреча происходила в пальцованном месте. Сначала появились два явно офисных парня в деловых костюмах.

– Прикинь, если это они, а?

– Да, нет. Вряд ли.

Потом пришел один. С фиолетовым ирокезом и в майке «Панк’с нот дед». Оказывается, мы с ним занимались у одного преподавателя вокала. Он сразу стал мне родным.

Потом пришел второй. Он был в майке в сеточку и с длинными белыми волосами. И в солнечных очках. О-па, думаю, колоритные перцы. И тут у него зазвонил телефон, а на нем первые аккорды «А-Ха». Вот оно как.

Панки, елки. Особенно на фоне унылых бизнес-сьютов и богемных персонажей. А мы-то, думаю, прям как не рокеры. Все приличные из себя. Потом до меня дошло, что, может, и приличные, зато у меня лично весь молодой организм в татуировках. Так что рокер.

Ударили по рукам, и вместе замутим кое-что. Давно мне хотелось спеть что-нибудь из Майи Кристалинской.

Доделали песню. Еще одну.

Трудно будет остановиться.

24 июля 2004 года

Вчера ночью люди легко пили эстетские, но крепкие напитки. А я нет, потому что у меня и так пруха всегда. И вот мы заговорили за концерт, как говорят в Одессе, в «Тоннах» тридцать первого.

– И что же ты наденешь?

– Ну мы ж татуировку будем показывать, что-нибудь открытое.

– А у меня как раз есть мини-юбка.

– Так татуировка вроде сверху.

Все хором:

– Все равно неси.

И вот мы надели на меня мини-юбку. Принадлежит персонажу меня в два раза уже. Почему-то наделась. Все сели на пол и стали на меня смотреть. Некоторые, по-моему, облизывались, как вампиры. А может, мне показалось.

– Ну-у, если на два килограмма похудеешь, то можно…

– А она не слишком короткая?

– А ноги-то у тебя ничего…

– Оставьте, блин, мои ноги. И вообще – при чем тут ноги? А руки как?

Короче, посмотрим. Ну а это… если я таки похудею? Вон еще времени сколько до тридцать первого…

28 июля 2004 года

Купили юбку…

30 июля 2004 года

Истории.

Сегодня мы провели боевые стрельбы. То есть надели юбку и пошли на репетицию. И хоть бы кто подал вид, что удивлен. Это был сговор.

Все вокруг, кто насильно опрашиваем, говорят, что мне идет. Нет, ну когда-то у меня была, конечно, школьная форма.

Что стерлось из генетической памяти:

1. Когда наклоняешься, оказывается, не наклоняться надо, а приседать.

2. Если прилипаешь к сиденью машины – это значит, что нужно раскатать юбку под себя, тогда не прилипаешь. При этом она мнется, но, как мне объяснили, это нормально.

3. Когда, пардоньте, идешь в туалетную комнату, юбку, как выяснилось, не надо расстегивать. А надо просто сделать up.

4. Нельзя: ставить ноги широко и чтобы люди видели, какой марки. Нужно: ноги, когда садишься, складывать неестественным специфическим образом.

Таков опыт одного дня полевых испытаний.

31 июля есть вероятность появления на концерте в «Тоннах» в мини. Но это не обещание. Завтра проведем тактические учения с посещением общественных мест.

7 августа 2004 года

 
Во что поверить – спрятаться?
Накрыться как с головой одеялом?
Звать то бога, то мать его, то отца.
Они мне хорошее, ну и я им.
 
 
И может, пока я в поиске
Того, что прячется выше,
Кто-то другой за меня молится,
И это уже слышно.
 

9 августа 2004 года

Мной был прочитана книжка Маяковского. Интересно, что он оказался совсем не тем парнем, которым виделся мне в школе. Стихи оказались часто совершенно запутанными и фантастическими. Например, у него в какой-то поэме фигурируют вот какие герои: женщина со слезинкой, женщина со слезой и женщина со слезищей. При этом он оказался совершенно самовлюбленным типом. Что мне, понятное дело, очень понравилось. И очень удивило, что такой жизнелюбивый человек покончил с собой.

Он там описал правила стихосложения, какими они ему представляются, и подробно так описал, как он пишет – как прокручивает кучу вариантов слов, фраз, как будто сейф вскрывает, крутит колесико, пока не щелкнет.

Как я понимаю, его читатели – это всякие рабочие, перед которыми он ездил выступать. И вот у меня мысль: если я обнародую технологию написания текстов и расскажу, как они на самом деле пишутся, то найдется сразу куча народу, которая начнет восклицать: ах, ах, как все разумно, ах, ах, а где же чудо? а где вдохновение? а где же на салфетке, в порыве? И я еще буду на это отвечать: дескать, ребята дорогие, ну как же вы не понимаете, тра-та-та и т. д. Неужели моя публика настолько сзади тех рабочих, которые нимало не смущались той кухни, которую им Маяковский описывал? Что тогда с народом за семьдесят лет произошло…