Текст книги "Новгород и Ганза"

Судя по разным редакциям скры, в обязанности старост входили также ведение переговоров с русскими, проверка товаров и назначение досмотрщиков, получение налогов с купцов. При отъезде старосты обязаны были отчитаться в своей финансовой деятельности перед общим собранием и предъявить запись поступлений налогов и расходов конторы.

Наряду со старостами двора выбирались старосты церкви св. Петра, о чем подробно говорится в статьях IV и V скры, в то время как другие редакции эту должность не упоминают. Видимо, только в период наиболее активной ганзейской торговли в Новгороде, когда дворы посещало много купцов, староста двора не мог справиться со всеми делами конторы, и поэтому появилась необходимость в должности старосты церкви св. Петра. Перед вступлением на должность старосте зачитывалась скра, чтобы он знал, чем ему руководствоваться в своей деятельности.

Главной обязанностью старост св. Петра было сохранение права церкви, всех привилегий и посланий городов, за утрату которых староста присуждался к уплате 50 марок штрафа и лишению прав члена двора. В обязанности старосты церкви входило также запечатывание воска специальной печатью св. Петра, за передачу которой другому лицу он должен был уплатить 10 марок штрафа. Старосты св. Петра принимали от купцов клятву соблюдать все постановления скры и вместе со старостами двора запрещали отъезд купцам, находившимся друг с другом в ссоре и не уладившим раздор. Староста св. Петра выполнял некоторые функции старост двора во время их отсутствия, например назначал досмотрщиков сукна и воска, а не выполнивший этой обязанности платил штраф в 10 марок. Вообще, отказ от обязанностей старосты церкви или невыполнение таковых наказывался штрафами от 10 до 50 марок и лишением прав двора. Привилегия старост церкви св. Петра состояла в освобождении от платы за жилье, а в случае оскорбления старост назначался штраф в 10 марок серебра.

Наряду со старостами двора и церкви св. Петра в XV в. в ганзейской конторе в Новгороде появились новые должности, причины возникновения которых рассмотрены выше. Речь идет о должности управляющего, или начальника двора (Vorstender), и приказчика двора (Hovesknecht). Должность управляющего впервые упоминается в 1422 г., в дальнейшем этот термин встречается в документах все чаще. Управляющие заменяли старост двора во время их отсутствия и выполняли их функции. Уже по V и VI скре должности управляющего и старосты равнозначны.

Должность приказчика двора появляется в период фактического перехода руководства ганзейской конторой в руки ливонских городов и впервые упоминается в документах в 1409 г. Впоследствии на протяжении всего XV в., вплоть до закрытия двора в 1494 г., эта должность постоянно встречается в переписке двора, из которой многих приказчиков мы знаем по именам. Она была учреждена для ведения всех хозяйственных дел двора, за что приказчик в качестве вознаграждения имел право продавать напитки и содержать трактир.

Первоначально приказчик был подчинен старосте двора и еще в 1442 г. не мог заменять его или управляющего, выполнявшего функции старосты. Однако постепенно значение этой должности росло, и со временем приказчик стал основным лицом в администрации двора и успешно заменял старост и управляющего в их отсутствие. Приказчиков двора обычно назначал Дерпт, ближайший из ливонских городов к Новгороду и занимавшийся всеми хозяйственными делами конторы.

Термин Hovesknecht появляется только в V редакции скры, где в одной из статей подтверждается право приказчика принимать на себя обязанности старост двора в их отсутствие.

Кроме главных административных должностей существовали еще фогты, исполнявшие роль старост комнат, где жили купцы. V скра предписывала в каждой комнате выбирать своего фогта, который в свою очередь выбирал себе двух помощников (причем выбирать фогта должны были и купцы, живущие вне дворов). За отказ от должности фогта нужно было уплатить 1 марку штрафа. Фогт со своими помощниками назначал ответственных за отопление, освещение в комнатах, за порядок в подклете (где, вероятно, хранились товары), за порядок в самом спальном помещении. Каждую субботу фогты проводили свои судебные заседания и имели право присуждать купцов к штрафу в 15 кун. За неподчинение распоряжениям фогта общее собрание купцов назначало штраф в 1 марку серебра. Оскорбление фогта и его помощников каралось штрафом также в 1 марку.

Как следует из анализа скры, вся административная система иноземных дворов в Новгороде была хорошо организована, продумана до мелочей и, видимо, безотказно действовала во времена активной торговли Ганзы с Новгородом. С сокращением числа приезжавших в Новгород ганзейских купцов эта сложная многоступенчатая система управления не оправдывала себя, так как не хватало людей для распределения между ними всех административных должностей. Поэтому постепенно вместо привычных в XIII–XIV вв. старост появились заменившие их управляющий и приказчик двора.

К середине XV в. заведенные в конторе порядки постоянно нарушались, особенно молодыми людьми. Наряду с приказчиком, они сами вели торговлю спиртными напитками в розлив, играли в азартные игры, оставались во дворе на длительный срок и т. д. В связи с этим города решили повысить ответственность должностных лиц конторы, обязав их отчитываться в своей деятельности перед ними. Старосты и другие, ответственные за порядок в конторе, должны были докладывать магистрату одного из ливонских городов, насколько строго и верно они соблюдали скру и осуществляли контроль за выполнением ее постановлений и за порядком во дворе. Если их деятельность не получала положительной оценки, они платили штраф в 10 марок серебра. В связи с этим ливонским послам, отправлявшимся в Новгород в 1465 и 1468 гг., была дана инструкция: «поскольку скра в Новгороде уничтожается и не соблюдается, то послы имеют полномочия и ответственность скру в Новгороде улучшать, помещая в нее по своему усмотрению и соответственно со сложившейся обстановкой статьи, которые они (послы. – Е.Р.) признают служащими общему благу, чтобы немецкое купечество привести тем самым в повиновение и поддерживать хорошее управление им».

Наряду с административными во дворе было несколько других лиц, призванных обслуживать купцов. Главной фигурой среди них был священник, основная обязанность которого состояла в проведении богослужения. Поначалу, в XII–XIII вв. и первой половине XIV в., во времена действия первых редакций скры, священника привозили купцы. Следовательно, они сами приглашали по своему усмотрению человека на эту должность. Специальная статья древнейшей скры была посвящена содержанию священника во дворе. Зимние гости должны были содержать священника только во время пути в Новгород и обратно, а по прибытии в Новгород ему выдавали из казны св. Петра 50 марок с тем, чтобы он сам мог себя содержать. Однако летние гости обязаны были оплачивать священника сами, как по пути в Новгород и обратно, так и во время его пребывания во дворе. Не возбранялось ни зимним, ни летним гостям дополнительно оплачивать священнику какие-либо услуги, которые он оказывал купцам (например, писание писем).

Священник, прибывший с новым «поездом» (все равно зимних или летних гостей), занимал место священника, уже находившегося во дворе, и все живущие там обязаны были обращаться только к новому священнику. С общей переменой в середине XIV в. управления и вообще всей жизни иноземных дворов в Новгороде священника стали назначать на год поочередно Любек и Висбю. Жалование ему выдавалось из казны св. Петра в размере 10–12 марок, кроме того, он имел бесплатное питание, получал в качестве приплаты мех и дополнительно по полмарки на проезд в Новгород и обратно.

С переходом руководства ганзейской конторой в Новгороде к ливонским городам последние стремились взять в свои руки и назначение священника, что вызвало резкий протест Любека и Висбю (см. главу IV).

Кроме его непосредственных обязанностей священнику обычно поручалось писание писем, причем письма от имени двора он писал бесплатно, а частные – за определенную плату. Священник объявлял об общем собрании, ему же передавались ключи от церкви, если отсутствовали старосты св. Петра и их помощник. Он занимал во дворе отдельную спальню, в которой разрешалось отвешивать серебро плавильщикам серебра. Очевидно, комната священника использовалась для этих целей потому, что его присутствие гарантировало честность операций.

Известно о пребывании во дворе специального переводчика, которого IV скра упоминает в связи с размещением в его спальне еще шести купцов; в V скре есть статья, определяющая плату переводчику за его услуги в 8 гривен серебра и не меньше. К сожалению, подробных сведений об условиях работы переводчиков в конторе источники не содержат. Судя по решениям городских съездов 1402 и 1405 гг., о переводчике заботились сами города, именно они указывали немецкому купечеству в Новгороде, когда оплатить работу переводчика или дать ему отпуск в связи с бесполезностью его пребывания в конторе. Вероятно, переводчик не всегда требовался во дворе, поскольку среди купцов постоянно находилась группа молодых людей, приезжавших в Новгород специально для обучения русскому языку. Видимо, они в случае необходимости и выполняли обязанности переводчиков. Их возраст не должен был превышать 20 лет, что оговорено статьей скры.

Согласно скре для проверки различных товаров, особенно воска и сукон, назначались досмотрщики, т. е. лица, устанавливающие доброкачественность товаров. Порядки осмотра воска и сукон были строгие: купцы, не представившие для осмотра свои товары, платили штраф в 10 марок серебра, а если они оспаривали решения досмотрщиков, то также присуждались к штрафу в 10 марок. В 1405 г. была установлена должность досмотрщика вина и медового напитка.

Находились во дворе и ливцы серебра, портной, пекарь, пивовар. До XV в. пиво варили по очереди сами купцы, при этом разрешалось варить его только на Немецком дворе.

Главным законодательным органом конторы было общее собрание (meynen stevene) всех присутствующих во дворе купцов под председательством старост двора и св. Петра или заменяющего их управляющего двора. Собрание обсуждало все важнейшие дела двора: здесь зачитывались письма городов, сообщения послов, вершился суд в торговых и уголовных делах. Общее собрание утверждало постановления фогтов. За неявку на собрание полагался штраф: по I–III скре в 5 кун, а в некоторых случаях – в 10 кун; по IV скре штраф увеличился до 1 марки серебра.

Все принятые собраниями решения непременно записывались в специальную книгу (denkebok), а новые юридические постановления сначала отправлялись для утверждения в города и только в случае их одобрения включались в скру. Некоторые важные постановления вывешивались для всеобщего обозрения. Здесь же на лестнице вывешивались имена новгородских купцов, с которыми по тем или иным причинам запрещалось торговать. Ганзейские города просили сообщать им эти имена, чтобы бойкотировать названных новгородцев там, где они появятся. При урегулировании конфликта между новгородскими и ганзейскими купцами в 1436 г. в договоре было записано: «а кто из русских у немцев записан на лестнице, тех с лестницы снять и торговать с ними по старине».

Вся жизнь двора была строго регламентирована постановлениями скры. Немецкое купечество в Новгороде постоянно заботилось об охране дворов и церкви от пожаров и от всяких посягательств со стороны русских. Уже в I редакции скры имелись постановления об охране дворов и церкви, полностью перешедшие во вторую и третью редакции. Согласно этому постановлению дворы охранялись и днем и ночью всеми купцами без исключения; в церкви дежурили только ночью. Для охраны содержались собаки, которых на ночь спускали с цепей. За уклонение от дежурства по охране двора или церкви назначался штраф в 1 марку кун, за неявку на охрану виновный платил марку серебра. Специально оговаривалось, что «держать стражу» двора обязаны были, наравне с морскими, и сухопутные гости. В III скре было добавление о том, что несовершеннолетние не привлекались к охране двора.

IV скра гораздо подробнее обсуждает вопросы охраны и безопасности двора и церкви, придавая им первостепенное значение: большинство постановлений об этом помещено в самом начале скры. На ночь в церковь отправляли двух сторожей, которые не должны были быть братьями, компаньонами или помощниками одного купца; нарушение этого правила каралось солидным штрафом в 10 марок. Сторожа обязаны были закрыть все церковные окна и запереть изнутри дверь на засов. За каждое незакрытое окно и незапертую дверь назначался штраф в 1 марку. Если сторожа оставляли непогашенной свечу в церкви, они платили штраф в 10 марок. Это постановление, несомненно, было принято во избежание пожаров. В тех же целях штрафовалось использование в церкви свечи без подсвечника.

Вторая часть статьи была посвящена дневной охране церкви, которую следовало запирать на замок, а ключи отдавать старосте св. Петра, его помощнику или священнику. За вынос ключей от церкви с территории двора назначался штраф в 10 марок, а если ключи мог увидеть какой-нибудь новгородец, то виновный в открытом ношении ключей платил штраф в 1 марку.

Сторож, стоящий у церкви днем, обязан был следить не только за тем, чтобы двери церкви были закрыты, но и чтобы никто из русских не входил в нее и даже не ступал на крыльцо. Если сторож допускал это, то платил соответственно штраф в 10 и в 1 марку серебра.

В одной из статей IV скры подробно перечислялись обязанности лица, отводившего в церковь ночных сторожей. Если кто-то случайно оказывался запертым в церкви, должен был уплатить штраф в 10 марок. Другая статья определяла очередность ночного дежурства в церкви, которое обязаны были нести все купцы, живущие во дворе и вне него. Строгие правила охраны двора и церкви не только ночью, но и днем были вызваны тем, что днем во двор приходили русские купцы, ведшие торговлю с немцами, поэтому важно было уберечь от их глаза находящиеся во дворе товары. Присутствие во дворе русских строго ограничивалось определенными помещениями, в которых немецкие купцы предлагали свои товары в обмен на русские. В определенный час давался сигнал о закрытии двора, после которого каждый немец должен был проводить русских партнеров по торговле, затем сторож спускал собак.

Все купцы, прибывавшие в Новгород, должны были платить налог (Schoss) с привезенного товара. Первые три скры при назначении налога различали зимних и летних гостей, а также морских и сухопутных. Если зимние гости платили со 100 марок стоимости товара 1 фердинг, то летние – только половину фердинга; сухопутные гости в обоих случаях платили только половину налога, который выплачивали морские гости.

Во всех последующих редакциях скры налог устанавливался одинаковым для всех купцов независимо от способа их приезда в Новгород (морем или сушей) и времени прибытия (зимой или летом). Во всех случаях со 100 марок товара следовало уплатить 1 фердинг, соответственно с 50 марок – пол фердинга. Кто имел товара на меньшую сумму, должен был платить с каждой марки товара 1 куну. В V редакции скры статья о налоге была дополнена постановлением, согласно которому налог должен был вручаться обоим старостам двора, не имеющим права принимать его в одиночку, и сразу быть помещенным в специальный ларь св. Петра, от которого каждый староста имел свой ключ. Вероятно, это добавление было направлено против возможных злоупотреблений по утаиванию налога.

Кроме налога на товары устанавливалась также плата за проживание во дворах (своего рода плата за наем жилья). I–III редакции и здесь определяли разную сумму для зимних и летних гостей: первые платили 1 фердинг, вторые – 1 марку кун. Согласно статьям IV и V скры плата за проживание в Немецком дворе равнялась 1 фердингу, независимо от продолжительности пребывания в нем. Для тех, кто останавливался на Готском дворе в течение 6 недель, она равнялась 1 золотнику еженедельно, для проживающих там больше этого срока – 1 фердингу. За жилье платили, как следует из постановлений скры, только самостоятельные купцы. Ученики купцов и их помощники за жилье не платили, но и не имели особых прав на отдельное место во дворе. Если купец привозил больше двух помощников, он должен был сам заботиться об их размещении.

Собранный с товаров налог, плата за жилье, разнообразные штрафы, которым подвергались купцы во время пребывания во дворах, составляли общественную казну конторы, использовавшуюся для нужд двора: приобретения необходимого инвентаря и предметов для службы в церкви св. Петра, для ремонта частоколов и церкви, оплаты священника (в XIV–XV вв.) и других целей. Остаток общественной суммы, согласно постановлению трех первых редакций скры, отправлялся на Готланд, где хранился в церкви св. Марии в особом сундучке, ключи от которого находились в Любеке, Висбю, Дортмунде и Зёсте. В дальнейшем, как известно, ключ от сундука с казной находился в Риге, которую в 1360 г. Любек просил отправить ключ в Новгород с тем, чтобы купечество могло использовать казну по своему усмотрению. Со второй половины XIV в. казна хранилась в церкви св. Петра.

Начиная с середины XIV столетия, сохранилось немало документов, свидетельствующих, что часть общественной казны св. Петра шла на покрытие посольских расходов. Все посольства, направляемые в Новгород для решения разных спорных вопросов и заключения торговых соглашений с ним, должны были оплачиваться самими купцами. В частности, на посольство 1371 г. Любек субсидировал 1000 марок, которые впоследствии требовал от ливонских городов и немецких купцов в Новгороде. На посольство 1392 г. Любек израсходовал 1684,5 любекской марки, значительную сумму на это посольство истратил также Висбю, который еще спустя 20 лет после названного посольства требовал от немецких купцов ее возврата.

Для возмещения расточительных расходов по организации посольства 1392 г. и восстановления дворов после пожаров 1385 и 1399 гг. и вообще возобновления конторы после долгих лет торговой войны на ливонском съезде 1392 г. было принято решение увеличить налог еще на 1/4 процента и взимать с каждых 100 марок не 1 фердинг (1/4 процента), а полмарки серебра (т. е. 1/2 процента). Новый налог следовало собирать до тех пор, пока не будут компенсированы расходы любчан, готландцев, всех ливонских городов, а церковь и дворы отремонтированы.

Немецкому купечеству в Новгороде было предписано дважды в год посылать собранный налог и отчет о расходах в Дерпт; далее ливонские города должны были делить присланную сумму между пятью городами (Любеком, Висбю, Ригой, Ревелем и Дерптом) согласно той сумме, которую каждый из них истратил на дела купцов.

В 1403 г. новгородская контора, отправляя часть собранного налога в Дерпт, решительно заявила, что в дальнейшем налог будет употребляться только на строительство церкви и восстановление конторы. Этот шаг немецкого купечества был вполне оправдан, так как в указанное время купцов в Новгород приезжало немного, дворы после пожаров были разрушены и неоткуда было взять деньги на их восстановление.

В дальнейшем казна двора св. Петра пополнялась плохо. Постоянные пожары требовали возобновления хотя бы элементарной ограды вокруг дворов и укрепления стен и сводов церкви, чтобы было место для хранения товаров, что стоило немалых средств. В казне конторы их почти никогда не было, и руководство конторы вынуждено было брать деньги в долг на самые необходимые нужды. В связи с этим на общем собрании немецких купцов в Новгороде в 1423 г. было высказано предложение не делить остатки налога, а помещать их в ливонских городах, чтобы дворы освободились от долгов. В ответ на это общеганзейский съезд просил прислать отчет о финансовой деятельности за прошедшие 20–30 лет с указанием, сколько за это время было получено взносов и сколько истрачено на строительство, чтобы окончательно решить эту проблему. Впоследствии вопрос о налоге не раз обсуждался на ливонских и ганзейских съездах. В частности, в 1453 г. на съезде в Любеке был поднят вопрос о сборе средств, необходимых для организации посольства в Новгород: «А что касается расходов, то, поскольку у купечества в Новгороде не собраны деньги, заморские города полностью согласны с посланцами ливонских городов, что, начиная с предстоящей пасхи, в течение одного года нужно брать со всех ввозимых товаров со 100 любекских марок по 1 фердингу, а шкипера должны давать со своего груза. Когда этот год пройдет, то ливонские города должны написать магистрату Любека, сколько они собрали за этот год, и по этим данным нужно рассчитывать расходы. А названные деньги честно хранить до вышеназванного съезда».

Скра строго регламентировала не только весь распорядок жизни и быта немецких купцов, но и само ведение торговли. Особенно этим отличались IV и последующие редакции, содержащие разнообразные статьи о правилах торговли воском, мехами, тканями, вином, пивом (подробней см. перевод IV скры в приложении).

Условия проживания немецких купцов в Новгороде определялись, с одной стороны, интересами ганзейского купечества и принятым во дворе порядком, с другой – зависели от взаимоотношений с купцами и жителями Новгорода и от распоряжений новгородских властей.