Текст книги "Малышкина и Карлос. Магические врата"

– Слушайте, девочки, – сказала Ванда, – как интересно все получается…

Она поднесла текст к зеркалу, чтобы вернуть словам обычный вид. Из того, что надиктовал Малышкиной неведомый дух, выходило вот что: брошенные отцом Ниночка и Корделия подрастали и не знали ничего друг о друге, шли годы, а проклятия, которые посылали на голову неведомой сопернице их матери, все набирали силу и наконец ударили по девочкам.

Люди часто не осознают силу проклятия и в пылу гнева бросают страшные слова, которые начинают жить своей жизнью, в конце концов обязательно возвращаясь к хозяину и разрушая его судьбу. Особо страшные проклятия имеют свойство концентрироваться и переходить по наследству. Так они и преследуют весь проклятый род вплоть до седьмого колена.

Остановить накопление проклятий сложно. Самый действенный метод – это раскаяние, но зачастую люди, запустившие механизм, уже на том свете, и каяться некому, а сфера действия проклятия все расширяется, вовлекая в себя детей и внуков. Проявиться проклятие может самым неожиданным образом, часто даже на фоне полного благополучия, и тогда все только руками разводят, с чего бы это случиться такому несчастью, да еще с таким хорошим человеком. Произнесенное слово не терпит легкомысленного отношения, оно может отомстить.

Это же относится и к мату, и к деструктивно-разрушительному жаргону. Ведь все слова окружены смысловыми, а значит, и магическими полями. Люди гораздо чаще, чем всем нам это кажется, становятся жертвами чужих и своих слов, вернее их смысловых полей.

Желая Елизавете, матери Корделии, всяческих несчастий, мать Ниночки запрограммировала, сама того не желая, несчастный случай со смертельным исходом.

– Что же это получается, – спросила тихим голосом Корделия, – теперь мне за все отвечать?

– Получается так, – кивнула Ванда, – но, знаешь, есть поговорка: кто предупрежден, тот вооружен!

– А что мы можем сделать? – разволновалась Корделия.

– Вот именно! – вскричала Нина. – Чем это мы вооружены, никак не пойму?

– Успокойтесь обе! – рявкнула на них баба Ванда. – Дайте подумать…

Баба Ванда закурила свою трубку и закрыла глаза. Сидела она так довольно долго, потом как бы очнулась, подошла к Корделии, взяла ее за подбородок и, глядя ей в глаза, почему-то заявила, что времени осталось мало.

Она вынула из сундука толстую старинную книгу и углубилась в изучение ветхих страниц. Ниночка и Корделия сидели тихо, боясь лишний раз глубоко вздохнуть, чтобы не помешать ведунье. Баба Ванда молча читала книгу, ее глаза за синими стеклами очков быстро бегали по строчкам. Наконец она отложила пухлый том и обратилась к гостьям:

– Во-первых, вы должны найти своего отца, а он должен участвовать в обряде очищения от проклятия, во-вторых, если мы избавим от опасности Корделию, оно тут же перекинется на Нину. Поэтому нужно проводить обряд одновременно с вами обеими. Сейчас я постараюсь замедлить действие проклятия, чтобы выиграть немного времени. Во время обряда я соединю обе половины ваших брошей-полумесяцев в полную луну, затем ваш отец избавится от этой вещи, а сейчас садитесь обе за стол и закройте глаза ладонями. Сидите тихо.

– Огородись род от проклятия чрез мой рот, – нараспев произнесла баба Ванда, – защитись род до седьмого колена, до тринадцатого и до двадцать четвертого; проклятие остановись, перед речкой задержись, зацепись за берег, за острые каменья, за черные коренья, там тебе лежать и не бушевать, из-под берега не выходить, проклятый род не губить; слово мое замок, слово мое ключ, сама замкнула, не тебе раскрывать. Язык. Ключ. Замок. Все, открывайте глаза, несколько дней я выторговала.

– Как же мы будем искать отца? – недоуменно спросила Корделия. – А вдруг он вообще из Москвы уехал или умер уже? У мужа есть знакомый в милиции, полковник Ягодкин, может быть, он поможет?

– Мы даже года его рождения не знаем, – растерянно сказала Ниночка.

– Будем искать, – твердо заявила баба Ванда, – есть у меня знакомый один, старейший колдун Москвы, не практикует уже. Старенький совсем, но сил у него еще много. Он лучший специалист по поиску.

– А когда, когда искать будем, баба Ванда? – Корделия в умоляющем жесте нервно сцепила пальцы рук.

– Ой, глупая… – сказала баба Ванда, – да прямо сейчас! Ты фото папашино привезла? – Корделия утвердительно закивала головой. – Вот и чудненько, сейчас только приберу на столе… – Она подхватила семисвечник, понесла его к настенной полке.

Корделия и Нина, не сговариваясь, бросились ей помогать… Как только следы гадания были удалены, все трое направились к выходу. У порога Ванда задержалась, хлопнула себя по лбу:

– Стойте, я на кухню. Надо взять кое-что… Вы идите, я присоединюсь через минуту.

Шофер такси дремал, откинувшись на сиденье. Корделия постучала в стекло, он проснулся, открыл дверцы и потер лицо ладонью, окончательно просыпаясь. Появилась Ванда с пластиковым пакетом в руках. Наконец все расселись: сестры на заднем сиденье, ворожея на переднем пассажирском.

– На Академика Королева, в телецентр? – спросил шофер, повернув к ней голову: он сразу почувствовал, кто тут главный.

– На Сокол, – поправила его Ванда.

Старый колдун жил в семиэтажной красного кирпича сталинке с белыми балконами и такими же порталами подъездов. Лестница была мрачноватая, но довольно широкая. Лифт тоже был старый, чтобы уехать, надо было сначала захлопнуть за собой железную решетчатую дверь, потом закрыть деревянные дверцы кабины, и только после этого нажимать на кнопку. Ниночка ненавидела лифты, а в этом ей стало особенно неуютно, но кабина, кряхтя, подрагивая и издавая скрежещущие звуки, благополучно добралась до пятого этажа.

Баба Ванда подошла к двери, обитой обыкновенным коричневым дерматином, и позвонила три раза. Дверь открылась, и на пороге возникла здоровенная, деревенского вида баба в домашнем халате и шлепанцах на босу ногу. Несмотря на простоватый вид, взгляд у нее был умный и пронизывающий насквозь.

– Привет, Виолетта! – сказала Ванда. – Мы к Семену Семеновичу по очень важному вопросу… Знаю, знаю, что отошел он от дел, – зачастила баба Ванда, не давая Виолетте вставить слово, – сама понимаешь, по пустякам бы беспокоить не стали!

– Папа! – зычно крикнула Виолетта. – К тебе Ванда пришла! Проходите! – сказала она Корделии и Ниночке.

Комната у колдуна была самая обыкновенная, ничего похожего на хрустальные шары или руны здесь не наблюдалось, это было обычное жилище пенсионера, любящего комфорт: старая, советских еще времен, мягкая мебель, большой телевизор в углу и письменный стол с компьютером и монитором. За этим-то столом и сидел колдун, торопливо набивая какой-то текст на клавиатуре.

– Сейчас, погодите маленько, – отмахнулся он от гостий рукой, – закончу абзац, а то мысль потеряю.

Баба Ванда, Корделия и Ниночка тихонько уселись на большой диван и принялись покорно ждать.

Семен Семеныч кликал на клавиатуре по меньшей мере минут пятнадцать, и за это время никто не произнес ни слова. Наконец колдун поставил последнюю точку и блаженно, со скрипом в суставах, потянулся.

– Ну-с, барышни, дело пытаете или от дела лытаете? – спросил он с доброй улыбкой на розовом и гладком, как у младенца, лице.

На носу у колдуна сидели круглые очки в оправе из металлической проволоки. Выцветшие голубые глаза, увеличенные линзами, казались огромными. На лысой голове клубился белый пушок, а вот борода у него была длинная и окладистая, как у Деда Мороза.

– Выручай, Семен Семеныч! – просительно сказала баба Ванда. – Человека одного отыскать надо, срочно.

– У тебя всегда срочно… – ворчливо произнес Семен Семеныч. – Отошел я от дел, вот мемуары печатаю, а они все ходят и ходят…

– Разве бы я осмелилась тебя тревожить, если бы не крайняя нужда, – укоризненно сказала баба Ванда. – Тут вопрос жизни и смерти…

– Ой, только на жалость не дави! Сам знаю, что вопрос жизни и смерти, – неожиданно рассердился колдун. – Ко мне с другими не приходят. Кого искать будем?

– Петра Водорябова, – ответила баба Ванда, – вот их папашу. – Она протянула колдуну черно-белую фотографию, услужливо поданную Корделией.

Семен Семеныч, прежде чем взять в фото руки, просканировал Корделию с Ниночкой пронизывающим, как рентген, взглядом, от которого им стало очень неуютно. Потом так же пристально рассмотрел изображение. Он подошел к шкафу, вытащил оттуда сложенную карту Москвы и области, расстелил на полу. Зажал в пальцах длинную булавку с черным шариком на конце.

– Так, – сказал колдун, опускаясь на колени перед картой, и зажмурился, – он не в Москве, но в России.

Он убрал карту Москвы и вместо нее расстелил другую, гораздо большую.

– Значит, ищем в России, – снова зажмурился колдун, – так… юг, он на юге… где?

Колдун вытянул руку над картой и с силой вонзил в нее булавку, потом открыл глаза.

– Ага, вот, пожалуйста. Петр Водорябов проживает в Абинске, на юге России-матушки. – Семен Семеныч вытащил булавку из карты. – Хорошее место, воздух степной, вольный, а до моря и гор прямо рукой подать.

– Благодарствую, Семен Семеныч! – с чувством сказала баба Ванда, доставая из пластикового пакета упаковку дорогого кофе. – Я тут тебе гостинец принесла, кофе твой любимый. И пошептала над ним, тебе на пользу пойдет.

– Вот и славненько, – потер сухонькие ладони колдун, – отдай Виолетке, пусть на кухню отнесет. Ну ступайте себе, барышни, занят я очень. Времени у меня в обрез… – Он вернулся за письменный стол и снова принялся кликать на клавиатуре.

Баба Ванда подтолкнула в спину Корделию и Ниночку, и они вышли из комнаты колдуна на цыпочках. Виолетта проводила их до двери. В прихожей она и Ванда распрощались как родные, с поцелуями и обещаниями созвониться.

– Ох, – сказала Корделия Ванде, когда они спускались в лифте, – прямо не верится, что все так просто! Этому деду в милиции бы работать опером… Ему бы цены не было.

– Так он и помогал органам, лет сорок с ними общался. Преступлений загадочных видимо-невидимо раскрыл, – без тени улыбки отреагировала на шутку баба Ванда, – теперь на покое. Сколько вот по-вашему ему лет?

– Лет семьдесят, наверное? – предположила Ниночка, а Корделия только кивнула в знак того, что присоединяется к мнению сестры.

– Сто четыре годика! – поведала баба Ванда и рассмеялась, глядя на их удивленные лица.

Они вышли из подъезда, сели в машину.

– Сначала на Сретенку, а потом в Останкино, – сказала баба Ванда шоферу.

Тот кивнул, запустил движок и ловко тронулся с места. Через минуту «Волга» присоединилась к потоку машин на Ленинградском проспекте.

– Искать Петра Водорябова должен чужой человек, привезти его сюда надо не позже чем через четыре дня, обряд надо провести строго в полнолуние, – сказала баба Ванда, оборачиваясь к сестрам со своего переднего сиденья, – есть у вас такой человек?

– Можно Малышкина отправить, – нерешительно промямлила Корделия: мужа отпускать в эту непонятную частную командировку ей не хотелось.

– Ну Корделия, ты хоть слушай, что я говорю! – рассердилась баба Ванда. – Я же ясно сказала – чужой! А Малышкин Водорябову зятем приходится!

– Я, кажется, знаю, кто может нам помочь, – задумчиво произнесла Ниночка…

Радостно болтая и стараясь перекричать друг друга, спасатели и спасенный двинулась по темным запутанным коридорам и туннелям в обратном направлении. Грызлов бежал впереди, время от времени останавливаясь, чтобы подождать друзей. Алиса несла Брюсову трость, Швыр и Юля замыкали шествие, а профессор уверенно держался середины. О своих болезнях он давно позабыл и чувствовал себя теперь лет на двадцать моложе. Громыхая и лязгая железными сапогами, он увлеченно рассказывал ребятам о Брюсе. Его не переставали удивлять перемены, произошедшие с этим великим ученым.

– Он ведь был очень прогрессивным человеком для своего века, – вот послушайте…

Брюс первым создал географическую карту российской территории от Москвы до Азии, а еще он нарисовал астрологическую и геолого-сейсмическую карты города. Иосиф Сталин приказал, чтобы метро строили, руководствуясь астрологической картой Брюса. Поэтому число станций на Кольцевой линии двенадцать, точно в соответствии со знаками зодиака.

Брюс твердо был уверен, что Москву надо возводить, используя астральный принцип концентрических окружностей, вложенных одна в другую. Есть свидетельства историков, что большевики, прокладывая дороги на месте садов и бульваров, пользовались именно его астрологической картой. Так что и Садовое, и Бульварное кольца – это наследие Брюса.

Великий чернокнижник предупреждал, что нельзя вести плотную застройку в центре Москвы, вдоль Кремлевской набережной, в Кремле, на Дмитровке, потому что там много подземных пустот и дома могут там проваливаться или оседать. Чему есть немало примеров, если верить прессе. Предвидел Брюс и угрозу оползней на Воробьевых горах неподалеку от Москвы-реки. Построенное вопреки его предупреждениям новое здание Академии наук пришлось укреплять сразу после постройки.

Брюс считал, что жить надо в районе Кузьминок, зато для увеселения, развлечений и винопития нет лучше места, чем то, где сейчас построен на берегу Москвы-реки Белый дом. А самые гиблые московские места – Перово и начало Кутузовского проспекта. Любой гаишник не даст соврать, что самые нелепые и непонятные дорожные аварии происходят чаще всего именно там. Просто Бермудский треугольник какой-то!

– Если Брюс такой умный, то почему такой вредный и злой? – спросила Алиса.

– Умные люди, к сожалению, не всегда бывают добрыми, – со вздохом ответил профессор…

Внезапно Грызлов остановился, повел носом. Затем несколько раз повернулся на месте и крикнул, что чует где-то рядом большое скопление нечисти. Йерубы, морт-паззлы, смертбусы – короче, полный комплект негативно настроенных темных сущностей. Грызлов еще раз с шумом потянул воздух ноздрями.

– Там кроме нечисти всякой есть человек. Я его чую! – Черный нос домового смешно сморщился. – Точно вам говорю, там человек!

– Пойдемте посмотрим, – сказала Алиса.

– А это не опасно? – спросила осторожная Юля.

– А вдруг человек в беде? – возмутился Швыров. – Вы с нами, профессор?

– Разумеется, – ответил Серебряков. – Можете на меня рассчитывать.

– Тогда нам вот в этот проход, – показал лапкой Грызлов.

До ловушки оказалось рукой подать. Перед глазами удивленной компании возник медленно вращающийся гигантский мыльный пузырь. Его прозрачные стенки были покрыты радужными разводами, и сквозь эту тонкую пленку был виден человек, окруженный самой разнообразной нечистью. Все это вместе взятое напоминало гигантский сферический аквариум, приводимый в движение невидимым механизмом. Грызлов разглядел мертверов, его передернуло от неприятных воспоминаний.

– Это Кокон Велиара, – авторитетно заявил он. – Мне бабушка про него рассказывала!

– Согласен, – сказал профессор, – темпоральная ловушка, в ее состав тоже входит флогистон. Интереснейший феномен с точки зрения науки!

Юля, завороженная переливающейся всеми цветами радуги пленкой, подошла к ней вплотную и несмело протянула руку. Стенка ловушки мгновенно отреагировала и выгнулась в ее сторону.

– Осторожно! – истошно завопил Грызлов. – Ты что делаешь? Ведь тебя затянет, глазом моргнуть не успеешь!

Юля испуганно отпрянула, но Алиса уже успела сделать шаг вперед, чтобы разглядеть человека внутри Кокона. Стенка отодвинулась от нее и даже слегка прогнулась внутрь, будто испугалась чего-то. Алиса приблизилась еще на полшага, и на стенке ловушки проявилось изображение Гермеса. Ах вот в чем дело! Она сорвала кулон с шеи и поднесла его еще ближе к стенке воронки.

На ней рельефом выступило увеличенное изображение крылатого бога, оно выступало над поверхностью все больше и больше, пока не стало выпуклым, как барельеф. Тут по гладкой поверхности воронки прошла рябь, раздался громкий хлопок, как от разрыва петарды, и кокон лопнул, словно гигантский воздушный шар, наполненный водой.

Из него, как из огромной трубы, вырвался широкий поток нечисти. Алиса, Швыр, Юля и профессор Серебряков едва успели отскочить в сторону. Эта волна темных существ вынесла в коридор красивого смуглого юношу лет восемнадцати на вид. Черные пластиковые доспехи делали его похожим на межгалактического спецназовца из японских мультяшек. Левым локтем он прижимал к боку черный блестящий шлем, а правой рукой придерживал сидевшего на плече ангелоподобного мальчика в коротких штанишках с эмалированным горшком на голове…

Часть третья
Трудно быть магом

Глава 1

Брюс опустился в кресло перед фантаскопом и нажал красную кнопочку на черной коробочке. Ящик со стеклянной стенкой опять ожил. Маг покачал головой: все-таки здорово придумано! Не так уж и плохо здесь, в будущем. Найти тут себе место – вопрос времени. Брюс нисколько не сомневался в собственных способностях. Ведь он владеет тайными знаниями, которые позволяют властвовать и управлять людьми в любые времена. На стеклянном боку ящика опять возникла прелестница Малышкина, хлопнула своими длинными черными ресницами и сообщила:

– Сегодня в самом центре Москвы появился необыкновенный ярко-зеленого цвета дракон. Высота его в холке, по отзывам очевидцев, достигает двух-трех метров. К его поимке привлечены Министерство чрезвычайных ситуаций, подразделения ОМОНА и даже спецназ Главного разведывательного управления. Несмотря на оцепление, ящеру удалось вырваться из окружения, разметав сотрудников правоохранительных органов. По свидетельству многочисленных очевидцев, неизвестная науке рептилия громит витрины винных магазинов, откусывает у бутылок горлышки и расправляется со спиртным в считаные секунды. Нам удалось получить любительский видеоролик, записанный на месте происшествия.

На стекле появился пожилой подвыпивший мужичок в заморском, видимо турецком, платье: на нем была свободная рубаха с магической надписью «Адидас» и шаровары с двумя белыми лампасами. Пьяница все еще находился под впечатлением от увиденного. Возбужденно размахивая руками, он заговорил скабрезными словами на языке, который не имел ничего общего с речью благовоспитанных и образованных людей. Брюс был вынужден напряженно вслушиваться в слова, чтобы хоть что-то понять из этого сообщения.

– И тут, блин, мне навстречу эта тварь зеленая – шасть! – Мужичок руками изобразил движение зверя. – Лапой пакет с бутылкой у меня – хвать, горлышко у ее– хрусть, скусил, значится, и себе в глотку – хрясь. Залил полный бак, даже не поморщился! И грит мне, мол, страшен грех винопития! Это, мол, я тебе грю, зеленый змий! Я так и сел на асфальт, а змий бутылку пустую в пакет сунул да как дасть по витрине, только стекла посыпались, блин, а потом хвостом еще – хрясь! И давай бутылки выливать в урну. А потом на задние лапы встал и в себя эту урну – хрясь! Вылакал все до капельки!

Снова на стеклянной стене фантаскопа возникла боярыня Малышкина.

– Десятки свидетелей происшествия осаждают отделения милиции, они требуют навести порядок в городе, а также компенсировать им затраты на отнятые спиртные напитки. Однако некоторые несознательные прохожие сами покупают алкогольную продукцию и спаивают уникальную рептилию.

Как только новости с Малышкиной закончились, Брюс выключил ящик-самогляд. Смотреть остальные ведомости и торговые сообщения было просто невозможно. Ничего нельзя понять, и все показанное мерзко, вульгарно, бесстыдно.

Зато все понятно с зеленым змием, которого он три века назад уменьшил и посадил в банку со спиритус универсале. Змей каким-то образом оказался на свободе. Нет, так дело не пойдет, придется, видимо, браться за дело самому, иначе его тайный кабинет будет растащен повадившимися шастать туда людишками!

Брюс, кипя от гнева, заметался по серебряковской лаборатории, помогая себе при ходьбе длинными руками. Его распирала энергия. От всех его немощей и недомоганий не осталось и следа. Пора, пора браться за дело. Он сбросил с себя красный камзол, оставшись в одной белой шелковой рубахе. Затем решительным взмахом смел с одного из столов все, что там стояло. Принес из нужного чулана весь запас тонкой мягкой бумаги, нарезанной рулонами, и вывалил его на стол. На графа снизошло вдохновение! Давно ему так не работалось – с такой радостью и удовольствием.

– Никак не меньше двух пудов книг уйдет… Еще понадобится моток бечевки… – бормотал себе под нос чернокнижник.

Он принялся ходить по комнате между стеллажами и собирать подвернувшиеся под руку книги и журналы в стопку, а потом отнес свою добычу на пустой стол. Названия книг и фамилии их авторов ничего ему не говорили: Гоголь, Чижевский, Булгаков, Эйнштейн, «Энциклопедия персонального компьютера» Леонтьева…

Но это почти не имело значения для того, что он задумал…

Рваные края воронки подались назад и с громким, похожим на поцелуй чмоком сомкнулись. Гигантский мыльный пузырь продолжил свое вращение, как будто ничего не случилось. Карлос так и остался сидеть на кирпичном полу коридора, а вся нечисть брызнула в разные стороны со скоростью шрапнели. Первыми исчезли из виду некробы – они так улепетывали, щелкая зубастыми клювами, что за ними завихрилась пыльная дорожка. Мортпаззлы сложились в огромный плакат на массивной подставке. На плакате было написано «Большое спасибо, Алиса!», затем они приняли форму гигантского страуса – и были таковы. Следом за ними с гиканьем, топотом и громким смехом пробежали помолодевшие, похожие на подростков йерубы. Один из них чуть-чуть задержался и с наглым видом крикнул Карлосу:

– Прощевайте, ваша милость, жаль было познакомиться!

За йерубами сбитым клином промчались мертверы, распространяя отвратительный запах падали, за ними бодро продефилировал даркер, подмигнул всем своим лемурским глазом и исчез в темноте подземного коридора.

К Карлосу подошла шишига, наклонилась над ним, ласково погладила его по руке:

– Сомлел, хлопчик, – проворковала она, – ну, будь, успехов тебе! – и тоже исчезла.

Алиса и Юля приблизились к Карлосу и склонились над ним.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Алиса.

– Спасибо, – растерянно ответил Карлос, – кажется, ничего, сносно…

– Давайте мы вас отряхнем, – предложила Юля.

Швыров подал Карлосу руку и помог подняться. Юля открыто залюбовалась молодым человеком, да и Алиса не осталась равнодушной к его яркой внешности.

– Бандерас отдыхает… – шепнула на ухо Алисе Юля.

Алиса была полностью с ней солидарна. Блестящие смоляные волосы Карлоса были собраны на затылке в густой хвост, золотисто-карие глаза сияли на смуглом лице, а его стройной фигуре мог бы позавидовать любой гимнаст из сборной России. Помолодевший Карлос выглядел как древнегреческий бог.

– Спасибо за помощь, сеньоры, без вас моя миссия была бы невыполнима. Меня зовут дон Карлос, – церемонно представился он и поклонился с достоинством, не сгибая спины.

– Профессор Серебряков, – протянул ему железную перчатку профессор.

– Михаил Швыров, шоумен, – энергично пожав Карлосу руку, сказал Миха.

Следующей к нему подошла Алиса.

– Алиса, – немножко кокетливо сказала она, делая книксен и смешно отставляя руку с тростью в сторону.

– А я Юля, – состроила красавцу глазки Белобратова.

– Разлай Макдональдович Грызлов. – Домовой тоже подошел и протянул лапку молодому человеку.

Карлос по очереди пожал всем руки, а домовому отдельно с достоинством поклонился и подчеркнуто вежливо произнес:

– Весьма рад знакомству, Разлай Макдональдович. Пенаты и лары[7]7
  Пенаты, лары – древнеримские божки – покровители дома, по сути домовые.


[Закрыть] заслуженно пользуются авторитетом среди белых магов.

Грызлов расплылся от удовольствия и даже шаркнул ножкой, отдавая поклон хорошо воспитанному испанцу.

Между тем Карлос во все глаза глядел на трость, которую Алиса держала в руке.

– Это трость Брюса, Якова Брюса, ну того, из восемнадцатого века, – путано и невнятно объяснила ему Алиса.

– Слава Вселенскому Разуму, что артефакт не у не-го! – взволнованно воскликнул Карлос. – Я слышал, что Брюс восстал из мертвых, это правда?

– Правда, – печально ответил профессор, – мы сами его оживили на свою голову. К сожалению, ситуация вышла из-под контроля.

– Брюс заковал профессора в средневековые доспехи, и мы должны передать эту трость хозяину в обмен на освобождение профессора от лат, – объяснила Юля.

– Он ни в коем случае не должен получить эту трость! – разволновался Карлос. – Это сделает его непобедимым!

После короткого совещания было принято решение, что трость Брюсу возвращать не следует. Карлос сказал, что может нейтрализовать чары Брюса и хоть сейчас избавить профессора от железного костюма, но это может плохо отразиться на его сердечно-сосудистой системе. Так что придется подождать, пока они нейтрализуют Брюса.

Он объяснил своим освободителям, что появление великого мага в реальном мире неизбежно приведет к нарушению магической симметрии. Все темные силы объединятся вокруг него, а этого допустить нельзя ни в коем случае. Пока еще не поздно, надо его остановить…

– Алиса, дай, пожалуйста, трость, – попросил Карлос.

Он взял поданную трость за два конца, сдвинул руки к ее середине и… И она на глазах у изумленных зрителей сложилась, словно телескопическая антенна. Карлос уменьшил ее до размеров карандаша и сунул в нагрудный карман черных пластиковых доспехов!

Как только за Корделией и Ниной хлопнула входная дверь, Оссуарий, до тех пор скрывавшийся в магическом мире, возник из воздуха и замахал крыльями на ударной установке Михи Швырова. Устроившись поудобнее, он некоторое время наблюдал, как Ванда шарит по сундукам, ругаясь себе под нос.

– Что вы ищете? – поинтересовался Оссуарий. – Может быть, я могу вам чем-то помочь?

– Чем ты мне поможешь, куренок ты мой ощипанный! – усмехнулась баба Ванда.

Вместо ответа гомункулус ловко спрыгнул на пол, каким-то торжественным движением поднял вверх кожаные крылья, завернулся в них с головой, как в мантию… И стремительно, в одно мгновение вырос до размеров взрослого человека. Через секунду перед бабой Вандой стоял высокий полуобнаженный и очень бледный мужчина в лиловых шароварах – довольно точная копия актера Гоши Куценко. У него был длинный, с легкой горбинкой нос, очень большие темно-серые глаза, а шевелюра отсутствовала совершенно, то есть, проще говоря, он был лыс как колено.

Баба Ванда сказала что-то вроде «ва-ва-ва» и села на сундук, чтобы не упасть.

– Весь к вашим услугам, – с вежливым полупоклоном заявил Оссуарий. – Я большой, сильный и многое умею. Я у Якова Вилимовича кучером служил.

– Фу, напугал, нечистая сила! – обрела голос баба Ванда. – Давай перевоплощайся обратно! Безобразие, мужчина в спальне у одинокой дамы! А я, между прочим, тут переодевалась!

– Я отворачивался, – заверил ее Оссуарий.

Через секунду на ударной установке снова сидел маленький уродец.

– А книга приворотов и отворотов, что вы ищете, лежит вон в том сундуке, под зеленым платком, – скромно сказал гомункулус.

Баба Ванда залезла в сундук и вынула из-под платка книгу.

– Глазастый какой, – буркнула она и вышла из комнаты.

Устроившись за столом, баба Ванда принялась внимательно изучать магические тексты…

Если повезет и этот Саша все-таки найдет Петра Водорябова, то следует провести сложный обряд, а она опасалась, что может забыть какой-нибудь нюанс действа. К таким обрядам надо относиться со всей возможной серьезностью, иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Она вспомнила давний случай…

Тогда баба Ванда была молодой ведьмой, только-только приступившей к магической практике. К ней пришла женщина, которая хотела отвадить мужа от пьянства. Отворотив его от хмельного, баба Ванда забыла закрепить заговор и через несколько дней женщина в отчаянии опять прибежала к ней. Нет, муж не стал пить. Он стал… есть все подряд, кидать в себя все, что в рот пролезает!

За три дня он уничтожил недельные запасы продуктов, в доме не осталось даже банки варенья. Он ел утром, днем, вечером и ночью, делая короткие перерывы для сна между приемами пищи. Целую неделю Ванда пыталась исправить положение, но прожорливость с мужика смог снять только Семен Семенович.

Тогда же он сказал бабе Ванде, что ведьма не имеет права быть ленивой, и учиться ей теперь придется до конца жизни. Потому что если колдун не развивается, не идет вперед в своем мастерстве, не становится с каждым днем все сильнее, он обречен на гибель. Назад пути нет, и стоять на месте в искусстве магии – запрещено!

Баба Ванда закрыла глаза, несколько раз про себя повторила слова заговоров и только после этого закрыла книгу, однако положила ее не в сундук, а на полку, чтобы всегда была под рукой. Вся эта история с папенькой Корделии и ее сестры Нины возникла совсем некстати. Но раз уж пришлось ввязаться в это дело, не годится бросать его на полпути. Ну ладно, будет время разобраться с проклятием Малышкиных—Водорябовых. А пока есть задачи поважнее.

Во-первых, надо обязательно владеть перстнем Гиппократа, для этого нужно договориться с его законным владельцем. Во-вторых, появление Брюса в нашем времени открыло перед ней такие перспективы, о которых она еще недавно и не смела мечтать. Все очень просто – надо заключить с Брюсом обоюдовыгодный договор о помощи в обмен на перстень!

«Брюс теперь большую Силу взял, – думала Ванда, – но в нашем времени совсем ничего не знает и не умеет. Этим можно воспользоваться!

Алиса в последнее время так тщательно убирала квартиру, что приходящая домработница говорила Корделии, что они зря платят ей деньги, и так нигде и пылинки не найдешь. Но сейчас Алиса под скептическим взглядом Грызлова и с его молчаливого согласия наводила беспорядок. Она нашла в магической книге один очень полезный заговор и теперь решила применить его на практике.

Она расстелила на полу гостиной новую белую скатерть, из растопленных новогодних свечек слепила два сердца – одно побольше, другое поменьше – и положила на середину скатерти. Рядом разместила любимую мамину помаду и папину бритву: для обряда требовались личные вещи, а что может быть более личным, чем, например, губная помада?

Вокруг восковых сердец Алиса разложила камешки, потом засыпала все желтым песком. Аккуратно сложив перья букетиком, она перевязала пучок красной ниткой.

– Выйду я к синему морю, – нараспев заговорила Алиса, – там стоят двенадцать братьев, подойду к ним поближе, поклонюсь пониже. Вы, двенадцать братьев, сделайте так, чтобы не могли они друг друга ругать. При тебе, солнце красное, при матушке заре утренней Марии, вечерней Марьяне, полуночной Ульяне, при тебе, светлой луне. Вместе им быть и жить, хлеб вместе едать, деток воспитать. А раздоры и призоры пусть пойдут волчьей тропой в волчью стаю, пусть волки грызутся, а вам миловаться и обниматься. Как дитя не может без мати, овца без ягняти, так бы и вы друг к другу ласковы были. Век по веку, отныне и до веку! Снимите раздор и унесите в сухие леса, на пустые места!