Текст книги "Фобия"

Над ней нависла тень, затем ее потащили в гостиную, Вика пыталась вырваться. Ей казалось, что еще немного и она останется без волос, но тут ее швырнули на пол. Широкая ладонь обхватила лоб и со всей силы стукнули ее затылком об пол в гостиной. Зубы клацнули, но сознание осталось при ней, хотя перед глазами на мгновение потемнело. Вика застонала, схватилась за голову. Прошлая шишка на голове уже казалась мелочью, теперь ее пальцы уткнулись в липкую кровь – у нее была разбита голова. Вика свернулась в комочек и закрыла рукой лицо, другую прижала к липкой ране на голове.

– Смотри-ка, кот ей дорог, – засмеялась девушка. – Чего ты раньше не уехала, если так боишься за него, а?

– Не тронь кота, он тебе ничего не сделал, – пробормотала Вика. Во рту появился привкус крови, ее затошнило.

– Безумная кошатница, – почти выплюнула та. – И что теперь делать с ними обеими?

– Закопаем.

И тут с улицы послышался лязг калитки, топот, а затем с криками в дом ворвались люди в форме.

– Почему он закрывал лицо маской? – спросила Вика. – До сих пор не могу понять этого. Ведь свидетелей они всегда убивали.

– Первый раз наверняка заставила Геля, на случай, если проснется кто-то, а в доме Бутовых его все знали в лицо. Вот к вам в дом он пришел уже без маски, в отличие от Гели.

– Она была в маске?

– Да. Несмотря на то, что вы узнали ее.

– Я в темноте ничего не видела.

– Они вырубили свет в доме. На этот раз достаточно было только здесь, чтобы не привлекать лишнее внимание. Всем руководила Геля, Влад должен был только помогать, копать, отключать свет и заниматься камерами там, где они есть. По сути, она воровка, всегда ею была, с пятнадцати лет. Но она не убийца. Сядет как пособница, тут ей вряд ли что-то удастся изменить. А вот Влад Чабан, – Власов покачал головой. – Ему предстоит психиатрическая экспертиза.

– Он точно псих, – согласилась Вика. – Но не хотелось бы, чтобы после стольких убийств он сидел в психушке.

Антон отхлебнул кофе.

– Этот их прадед был не иначе как хохмачом. Здесь действительно раньше было поместье его семьи, пока все не прибрала к рукам советская власть. Жили они не сказать, чтобы богато, но имели много земель и слуг. В семнадцатом году он оказался в Восточной Европе, там и осел на время. А родне своей вешал лапшу на уши, что богат, что все забрала советская власть, но и спрятать ему, якобы что-то удалось.

– То есть, никаких сокровищ нет?

Антон с прищуром посмотрел на нее, она чуть улыбнулась.

– Истории о сокровищах всегда увлекательны, разве нет? – спросила Вика.

– Если ты одноногий пират с какающим на плечо попугаем и повязкой на глазу, то, наверное, да.

Виктория пожала плечами. Ей нравились подобные истории. Другое дело, что она не пошла бы на убийство ради этих самых сокровищ. Но ведь они могли быть! И когда строили поселок, их могли найти, отправить в казну государства или по карманам рассовать местные строители.

– Не было их, прадед был сказочником. А его правнуки, к сожалению, теперь поплатятся за это.

– Мне не жаль Влада.

– Потому что он ненормальный?

– Да. Будь они поумней, искали бы сокровища втайне, ведь дома стоят пустые большую часть года. Во многих не живут даже.

– Кто ж знал, что именно в трех домах, которые уже занимали семьи, их металлоискатель выдаст долгожданный положительный результат. Кстати, почему вы не упомянули об этом звуке раньше?

– Я считала это звуком автомобильного датчика, и Наташа со мной согласилась. Я ведь прожила всю жизнь в шумном городе, подобные звуки привычны для моих ушей.

– Вам повезло.

– В чем же? – едва не рассмеялась Вика. – Я снова покалечена и даже не знаю судьбу своей подруги.

– Если они не врут, то она жива и наслаждается морем. Семеныч проверит чартерные рейсы на Бали. Их мы не думали проверить раньше, кто бы мог подумать, что ваша подруга настолько… обеспеченная.

– Не она, а начальник Леши. Я уверена, что это его идея, Алексея ценят в коллективе, если верить Ане. А еще мне придется посадить все эти кусты на место, ведь я не дождусь помощи от ваших полицейских? – Вика с надеждой заглянула Власову в глаза.

– Боюсь, что нет. Приводить в порядок двор вам придется самой.

– Представляю, как буду по ночам это делать.

– А вы накройтесь пледом, – предложил он, вспомнив их вылазку в квартиру Семибратова.

– Не смешно.

– Значит, ваши страхи все еще при вас?

– Вы не верите в сказки о сокровищах, но вдруг поверили в то, что страхи испаряются с рассветом?

– Вы столько пережили, – возразил он, – что никакая улица уже не должна пугать вас.

– Да, и я, как героиня романа, внезапно переборола свои страхи, понимая, как глупо было прятаться от неприятностей, ведь они все равно меня нашли. Это жизнь, а не дурацкая «мыльная опера». В жизни так не бывает.

– Наверное, вы правы. Раз уж мы заговорили о страхах…

– Что?

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда знакомый пистолет.

– Он мне больше не понадобится, – сказала Вика убежденно.

Власов повертел его в руках.

– Понадобится. Я нашел его в вещах Влада, вопросов у Семеныча было очень много, особенно, когда я сказал, что он принадлежит мне.

– Я вас подставила?

– Да, есть такое. И вы у меня в долгу теперь. Хочу, чтобы вы оставили его у себя, чтобы я был уверен в вашей безопасности.

– Но ведь преступники пойманы, я могу спокойно спать, разве нет?

– В вашей жизни были не только эта парочка психов.

– Вы снова о нем?

– Мы теперь знаем, что он непричастен. Но уверенности, что в его душе больше нет мыслей о мести, у меня нет. А у вас?

Вика пожала плечами.

– Меня беспокоит одна вещь. Геля призналась, что пыталась напугать меня фотографией кота, которого пытаются задушить. Отчего же ей не признаться во всем остальном? На них уже несколько смертей, не говоря уже о проникновении в дома. Так чего бы ей не признаться, что она была в доме не раз, ломилась в дверь, включала запись Риты мне под дверью, звонила и дышала в трубку? Чем это хуже убийств?

– Они признаются. Семеныч продолжит допросы, чтобы выяснить все мелочи, и это тоже выспросит. Рано или поздно они во всем признаются, когда поймут, что в их положении молчание – не выход.

– Очень надеюсь, иначе… Иначе все не закончилось.

– Это именно они проникали в дом снова и снова. Мы докажем это. Геля увидела ваш фотоаппарат, нашла записи, где они с братом ходят по дому. Карту памяти она забрала, а фотик просто спрятала.

Вика кивнула, хотя вопросы все еще оставались.

– Несмотря на внешнюю схожесть, сестра и брат очень непохожи. Геля хотела только найти свое, то, что принадлежало их семье. Влад же забирал из домов все, что казалось ему более-менее ценным. А убийства… Для него это было сродни развлечению. Он не идет ни в какое сравнение с сестрой-воришкой. Он настоящий псих с маниакальными наклонностями. Взять хотя бы его решение разбудить Бутова, чтобы поведать ему о подвигах с его женой.

– Как только приедет Аня, я уеду домой, там мне будет спокойнее. Даже зная, что они пойманы, в душе остается непонятный страх. Дома все пройдет.

– И с вами будет пистолет.

– Я не возьму его. Зачем он мне?

– Для безопасности и спокойствия.

– Мне оружие в руках не добавит спокойствия.

– Зато добавит мне, за вас.

Рядом с воротами неожиданно остановилась машина. Власов и Вика переглянулись. Кто мог явиться в столь раннее время?

– Это такси, – сказал следователь, поднявшись со ступеней.

– Наташа. Но как врачи могли ее отпустить, ей бы еще полежать, – возмутилась Вика.

– Это не она, – удивление Власова было таким сильным, что Вика тоже поднялась на носочки, чтобы понять, что же так поразило следователя.

Детские голоса ворвались на улицу, спорили и перекрикивали друг друга, в этом гомоне незнакомый женский голос пытался их утихомирить, но результат был нулевой. Калитка открылась, во двор ворвались, будто две фурии, Никита и Настя. Последняя кричала на брата и пыталась что-то у него отобрать. Следом вошли две девушки, в одной из них, сгоревшей почти до цвета темного шоколада, Вика узнала свою подругу.

– О, мой бог! – медленно и с ужасом произнесла Аня. – Что с моим садом?!

Вика вынырнула из-под руки Антона.

– У нас тут кроты потрудились? Привет, моя дорогая, – она обняла Вику и снова обернулась в сторону открытой калитки, призывая детей поторопиться, позади них плелась юная девушка, обвешанная пакетами, как новогодняя ель игрушками. – А вы что тут делаете? – обратилась она к Власову.

– По делу, – коротко ответил он.

– Делу?

Он обернулся к Вике.

– Думаю, мне пора. Вам предстоит долгий разговор с подругой, а меня ждут бумажные завалы. Шеф требует отчета по каждому дню.

– Ох, чувствую я, что мои кусты роз, вывороченные из клумб, как-то связаны с вами, – Аня не сводила глаз с полицейского.

Он кивнул Вике и Ане, не удостоив последнюю ответом, и побрел к калитке.

– А где Алексей? – спросила Вика, чтобы отвлечь ее от Власова, ей казалось, что Аня догонит его и потребует ответа.

– Остался там. Мне отдых надоел и вот я здесь, а теперь рассказывай, что за смерч пронесся над моим домом и что тут делал этот человек?

– Ты с ним знакома?

– Еще бы! Несколько месяцев назад он расследовал тут убийство, достал всех нас!

Вика рассмеялась. Она помогла няне внести все пакеты в гостиную, забрав у нее часть ноши, обняла детей и направилась на кухню, где Аня уже открыла бутылку вина и достала один бокал для Вики и другой себе для сока.

– Кажется, сейчас тебе понадобится именно вино, Аня.

– Все так серьезно? Что случилось опять?

– Это долгая история.

Аня медленно присела на стул, выгнала с кухни забежавших детей, затем наполнила оба бокала вином.

На кухню забежали дети, что-то доказывая матери, и пиная друг друга, но Аня быстро выпроводила их неожиданным криком и прикрыла за ними дверь.

– Я как чувствовала, что пора возвращаться, дорогая, – сказала она, пригубив из своего бокала. – Леша уговаривал, но мне как-то было неспокойно на душе. Еще и телефон свой посеяла. Присаживайся и рассказывай. Можешь начать с кустов.

К вечеру Вика засобиралась домой.

Глава 36.

Она открыла дверь своей квартиры, когда на улице занимался рассвет. Обеспокоенная состоянием подруги Аня долгое время уговаривала ее побыть в их доме еще хотя бы пару дней, чтобы все улеглось, воспоминания и тревоги. Но Вике казалось, что проведи она в доме Ани хотя бы еще один день и тревоги только усилятся. Поэтому она поблагодарила ее за беспокойство, отказавшись от сопровождения няни до порога собственного дома.

– Я сама доеду, не волнуйся, – возразила Вика. – Домой ехать всегда легче. Будто по течению, и дорога короче кажется. Поверь мне, все со мной будет замечательно. Я напишу тебе, как только доеду и распакую вещи.

– Ехать ночью, в такую погоду! – сетовала Аня, глядя на сильный ветер за окном и начинающуюся грозу.

– Непогоды я боюсь меньше всего.

– Мне жаль, что я так рано приехала, ты и отдохнуть не успела со всеми этими приключениями.

Вика замотала головой.

– Приключений с меня как раз хватит, хочу домой. Да и Скотчу там будет куда спокойней. Только проводи меня, сама чемоданы не донесу.

Аня согласно кивнула. Такси приехало в самую непогоду. Водитель был молчалив, чем порадовал Вику. Она смотрела через заливаемое ливнем стекло машины и надеялась, что доедут они в такой же тишине. Говоря Ане, что грозы она не боится, она сильно приврала. И только оказавшись за дверью собственной квартиры, она поняла, что лучше дома ничего нет. Она поставила переноску Скотча на пороге, затянула следом два чемодана и заперла дверь. Темнота в квартире, тишина, нарушаемая лишь редкими гудками с улицы – все это подействовало как успокоительное.

Вика открыла сумку Скотча. Тот вяло вышел, потянулся и уверенно побрел на кухню в поисках недоеденного корма. Девушка проверила все замки, выглянула в глазок, включила сигнализацию и направилась вслед за котом. Распаковать чемоданы можно было и утром, а сейчас хотелось чашку кофе и спать. Она включила свет в той части квартиры, где располагалась кухня. Штора взвилась вверх, напугав Вику. Выглянув в окно, она нашла маленькую форточку открытой, через нее проникала непогода: капли дождя брызгали в лицо, ветер раздувал занавеску цвета молодой зелени. Решив, что форточку забыла закрыть Рита, которая среди недели должна была проведать ее квартиру, Вика заперла окно и закрыла задвижку на нем.

Скотч погрыз немного корма и деловито отправился спать в ванную. Пока Вика пила кофе, краем глаза осматривала квартиру. Все ли было на месте? Она отсутствовала чуть больше недели, но казалось, что квартира изменилась. Застеленная кровать в дальнем углу у широкого окна, рядом большой стол, где она изредка работала, если кухонный стол был завален мокрой посудой. Дверь в ванную немного приоткрыта, чтобы кот мог спокойно входить и выходить, если захочет в туалет или побыть один. Мягкий ковер на полу, который едва доставал от одной стены до другой, но на него было приятно опустить босые ноги с утра. Стул у стола был отодвинут, а ящик немного топорщился, будто его второпях задвинули.

Вика нахмурилась. Отставив чашку, она торопливо спрыгнула с высокого стула, похожего на барный, и поплелась в коридор. Ноутбук был все так же спрятан в чемодане между одеждой, которую она брала на время своего отпуска за городом. Она поставила его на стол перед собой, набрала пароль от облачного хранилища, куда шли все записи из дома и начала с самой первой, в тот день, когда уехала в поселок. Камер было всего две. Одна из них снимала часть лестницы и площадку за дверью, другая же была внутри квартиры, совсем незаметная, она стояла в самом углу, со стороны двери. Вика покрасила ее акриловой краской, белой, под цвет пластиковой защиты для провода, который шел от двери в нескольких сантиметрах от потолка. Еще никто из тех, кто приходил к ней в гости, а таких можно было пересчитать по пальцам одной руки, не заметил ее, считая, что установлена лишь одна – видимая – у двери.

Просматривая на перемотке, она удивилась, как же много людей ходит к ее соседке. Та считала себя кем-то вроде ясновидящей, несколько раз пыталась затащить Вику в свою квартиру, чтобы погадать ей, искренне не понимая, отчего та сопротивляется.

– Выпьем по чашке кофе, познакомимся поближе, ведь мы соседи, – говорила она.

Но Вику пугал ее внешний вид. Будучи для соседей не менее экстравагантной особой, она все же сильно отличалась от Камиллы. Это была уже немолодая женщина с ярким, почти кричащим макияжем, тонной бус на груди, увесистыми серьгами, носившая всегда длинные аляповатые платья до пят. Вика ни разу не видела ее в обычной одежде, та всегда напоминала ей цыганку с рынка, не хватало только пяток перемазанных детишек, цеплявшихся за подол ее юбки. Несмотря на имя и внешний антураж, с кочующим племенем ее роднил только цвет кожи – она была смуглой. Волосы она красила в черный цвет, а голубые глаза считала своей «изюминкой».

– Я не верю в магию.

Камилла качала головой и уверяла, что она не чета уличным попрошайкам, гадающим по ладони, история ее дара уходила глубоко в прошлое ее семьи.

– Моя прапрабабка была ведьмой.

– В другой раз, – обещала Вика.

Конечно же, ходить к ней она не собиралась. Меньше всего ей хотелось, чтобы какая-то ведьма копалась в ее прошлом и пыталась угадать по кофейной гуще ее будущее. К тому же, в ней никогда не было этой странной тяги к мистике и суевериям. Но Вика была в меньшинстве, потому как Камилла не страдала от недостатка клиентов. К ней шли с утра до ночи, семь дней в неделю.

Проверяя камеры, Вика убедилась, что за время ее недолгого отсутствия ничего не изменилось. Люди шныряли мимо ее двери, пропадая из поля зрения камеры, а спустя час или два снова появлялись, уже спускаясь вниз по ступеням, или же садились в лифт, напоминавший старую телегу. Скрип его раздавался на весь этаж, спускались ли или поднимались в нем. На старую гадалку никто не жаловался из соседей, несмотря на обилие посетителей. Клиенты ее были тихими, старались прошмыгнуть незаметно, скрипящим лифтом пользовались редко, боясь привлечь лишнее внимание к себе.

К двери Вики только раз за эту неделю подошли. Это была женщина. Лицо ее скрывала широкополая панама, лица было не разглядеть. Вика настороженно замерла у экрана, остановив быструю перемотку. Но через секунду расслабилась и выдохнула. Женщина в панаме достала из сумки какой-то обрывок бумажки, сверилась с ним и быстро отошла, исчезнув в направлении квартиры гадалки.

Девушка допила кофе, вымыла кружку, поглядывая на экран ноута. Оставалось последних два дня. Вика начала уже думать, что сама забыла закрыть ящик стола и придвинуть стул. В той спешке, с которой она собиралась, можно было забыть что угодно. Накануне в квартире побывала Рита с младшей девочкой. Вика удовлетворенно заметила, как та открыла форточку, поставила чай на плиту и схватилась за полотенец на батарее, чтобы протереть пыль. Младшая дочь Риты, Зиночка, все время пока мать делала легкую уборку, сидела за кухонным столом и что-то малевала на альбомном листе.

Вика перемотала последний день, с радостью заметив, что в ее квартиру никто не проникал, значит, стул, как и форточку, забыла вернуть на место ее сестра. С той кучей детей, какая была у Ритки, забывчивость была нормой, по мнению Вики. Наташа назвала бы это рассеянностью.

Она хохотнула. Вечерние записи были пусты. Не считая той, что была снаружи. Вика снова увидела женщину в панаме. Она прошла мимо ее двери в семь часов вечера. Ее не было только минуту, и почти сразу она вернулась обратно и начала спускаться вниз по лестнице. Вика хотела пожать ей руку, оказалось, что не все клиенты Камиллы были довольны проделанной ею работой. Эта женщина явно собиралась обратиться вновь, но передумала и ушла.

– Судьбы не существует, – пробормотала ей Вика, – есть лишь цепочка событий, которую мы запускаем своими действиями. Или бездействием.

Она закрыла ноутбук и направилась к кровати, рассчитывая проспать до обеда.

Глава 37.

Звонок Власова застал ее за работой. С утра уже успела позвонить вечно торопящаяся сестра, затем мама. Ритка за гомоном детей успела лишь спросить как дела и пообещала заглянуть к ней «на днях». Вика знала, что ее это обещание можно забыть, бывало, что разговор завершался неожиданно, когда кто-то из детей Риты разольет по кухне свой горшок или двое старших начнут ругаться за приставку, тогда она обещала перезвонить через пару минут. Никаких перезвонов, конечно же, Вика ни разу не дождалась. После того, как Ритка успокаивала детей или прибирала за ними, у нее всегда находились дела важнее. К этому Вика уже привыкла. И если сестра наведается к ней на неделе – значит, ее беспокойство все же сильнее, чем она показала в телефонном разговоре.

Разговор с мамой затянулся на долгих полтора часа. Пока она говорила, Вика успела заварить себе кофе, выпить его, покормить кота и разложить вещи из чемоданов на места. Мама все больше говорила о своей подруге, той, что жила по соседству. Жаловалась она на нее часто, но продолжала общаться, несмотря на разность интересов и частые недопонимания. Вика выслушивала молча и лишь изредка вставляла свое «угу, я помню».

После разговора она поставила телефон на зарядку, проверила куда подевался после завтрака кот, и присела за работу. Окно у рабочего стола она закрыла наглухо, оставила распахнутым только то, что было на кухне.

увидев на экране телефона имя следователя, она поторопилась взять трубку, в надежде, что он расскажет, как дела у Наташи. Но он разочаровал ее.

– Я не справлялся, – ответил он удивленно.

– Как так? Она же свидетель, как и я, – сказала Вика, считая, что следствие только и ждет, когда психотерапевт придет в себя, чтобы дать показания по делу.

– Когда очнется, мы возьмем у нее показания, на данный момент хватит и ваших.

– Тогда зачем вы звоните?

– Узнать, как вы сами? Вам пришлось второпях уезжать, я немного волновался.

Вместо того, чтобы волноваться о здоровье того, кто пострадал и находился в больнице он беспокоился о ней? Это немного неприятно поразило девушку.

– Если хотите, я могу позвонить в больницу и узнать о ней.

– Я сама, – отказалась она. – Мне бы только номер узнать.

Власов покопался где-то, видимо на своем рабочем столе и продиктовал ей номер.

– Ким спрашивала о вас, – заявил он, когда Вика собиралась уже прощаться. – Говорит, раз уж ваш психотерапевт в больницу, вам наверняка понадобиться кто-то, с кем можно поговорить. Пережитые вами события…

– Надеюсь, она не себя предложила в качестве этого «кого-то»?

– Вовсе нет, – засмеялся на том конце провода Власов, – у нас есть штатный психолог.

– Нет, спасибо. Я справлюсь. К тому же, Наташа скоро выйдет.

– Ей и самой может понадобиться помощь. Или психотерапевты помогают себе сами?

Вика засмеялась и ответила, что наверняка так и есть. Поговорит сама с собой перед зеркалом, выпьет пару таблеток седативного и забудет. Но будет ли она и дальше работать с ней, как пациенткой? В этом она не была так уверена. Кому захочется видеть на своих сеансах человека, из-за которого тебя едва не убили?

– Досталось ей из-за меня.

– Не из-за вас.

– Она осталось в ту ночь из-за меня. Знай Наташа, что вы дали мне оружие, ох и разозлилась бы она!

– После всего вам придется искать другого врача для себя? – угадал ее страхи Власов.

– Да. Но я давно подумывала прекратить ходить к ней. Все это дорого мне обходится, а наше общение последние полгода сводилось к тому, что мы несколько минут болтали о пустяках, а после она выписывала мне новый рецепт. Выписать рецепт мне могут и в больнице по полису.

– На вашем месте, я бы не стал к этому так легкомысленно относиться.

– Но вы не на моем месте, и никогда на нем не побываете, – резко ответила она, почти сразу пожалев.

– При моей работе, я бы не был так уверен, – ничуть не обиделся он. – Если вам что-то понадобится, звоните.

Вика отключилась.

В больницу она дозвонилась только с третьей попытки. Наталья все еще была в тяжелом состоянии, в сознание не приходила. Медсестра, сидевшая в регистратуре, предложила ей прийти самой и проведать родственницу, а не занимать чужое время разговорами, затем трубку на том конце бросили.

– Вежливая корова, – пробормотала Вика и отложила телефон, от которого все еще тянулся шнур зарядки.

Родни у Наташи не было. Двоюродные и троюродные. Седьмая вода, так сказать. Вика решила дождаться, когда та придет в сознание и тогда созвонится с ней.

Неожиданно в дверь ее квартиры настойчиво постучали. На секунду Вика растерялась, потом вспомнила о камере. Открыв приложение на ноутбуке, она увидела, что перед дверью стоит женщина в легком платье, в руках она что-то мяла и вертела головой. На площадке была только она, но дверь соседской квартиры Вика не видела, поэтому не могла точно знать.

Она поднялась со стула и медленно подошла к двери. Заглянула в глазок, отпрянула, увидев, что в глазок с той стороны смотрит посетительница. Видеть Вику она не могла, но наверняка слышала ее шаги за дверью.

– Простите, – громко сказала она, глядя в глазок. – Вы мне не поможете?..

Вика приблизилась к двери лицом, коснувшись холодного металла носом.

– Что вы хотите?

– Я хотела спросить у вас… Вы не откроете дверь?

Вика прикусила губу, затем ответила:

– Нет. Спрашивайте так, я вас хорошо слышу.

– Это касается вашей соседки. Она звала меня в гости, мы с ней давно знакомы, и я просто хотела узнать…

Вика закатила глаза. Знакомы, как же! Именно эту женщину в панамке она видела пару раз в записи накануне.

– Я знаю, чем занимается Камилла. Так что за вопрос?

– Она не открывает дверь, я прихожу второй раз. Она не говорила вам, может она уехала куда-нибудь?

Вика поковырялась в своей дырявой памяти, но если она что и знала о планах Камиллы, то забыла это сразу, как та ей поведала.

– Может и уехала. У нее родственники не здесь живут.

– Но она мне звонила и приглашала зайти, – почти с обидой в голосе возразила женщина.

– Я не ее секретарь, – возмутилась Вика. – Звоните ей и узнавайте.

– А вы не могли бы постучать ей, вы ведь соседи. Может, она просто уснула. Мне очень надо увидеться с ней. Это важно.

Вика едва не рассмеялась.

– В стену ей постучать? Послушайте, просто приходите, когда она вернется.

Женщина порывалась еще что-то сказать, затем надела на голову панаму, которая оказалась шляпкой из соломки или чего-то похожего, развернулась и начала поспешно спускаться вниз по ступеням.

Вика вернулась за стол, открыла документ, но сосредоточиться не получалось. Из головы не выходила эта дамочка в панамке. Она приходила как минимум третий раз. Могло ли быть такое, чтобы Камилла просто не открывала ей, или той действительно не было дома? Для псевдоцыганки терять клиентов было немыслимо.

Ругая себя, она открыла дверь балкона и вышла на узкую площадку. Между ее и соседским балконом была всего лишь невысокая перегородка. Камилла часто выходила курить на балкон, опасаясь курить в комнате, где принимала своих клиентов, но за последние несколько часов, что Вика провела дома, она не слышала ни одного звука из ее квартиры. Дверь ее балкона открывалась так, словно кусок проржавевшего фюзеляжа самолета терся о другую его часть.

Вика перегнулась через перила и заглянула на балкон к соседке. Дверь ее балкона была плотно закрыта, окно занавешено темно-красными шторами. Как говорила Камилла, эти шторы создавали атмосферу в комнате, где она гадала. Вика представила себе комнату, всю в кровавых оттенках с кровавого же цвета шторой, из-за которой пробивался свет солнца. Наверняка, это выглядело жутко.

– Камилла? – позвала она, не особо рассчитывая на отклик. Шторы она закрывала на время сеансов, в остальное же время та болталась в стороне.

Вполне можно было перелезь через перила, но семь этажей, которые Вика могла пролететь вниз головой в случае неудачного марш-броска к соседке, остановили ее. Да и какое было ее дело? Камилла всегда казалась человеком «без царя в голове», отчего же ей не уехать куда-нибудь на пару дней, отдохнуть от гаданий и докучливых клиентов.

Затрезвонил телефон. На секунду Вика решила, что телефон ее, но у нее была иная мелодия. Она подождала, когда тот перестанет звенеть, или трубку возьмет Камилла (телефон был ее, в конце концов), но тот просто проиграл свое время и замолк. Вика все же засомневалась, что Камилла могла вот так запросто игнорировать клиентов. Со вздохом раздражения, будто своих проблем ей было мало, она вернулась в квартиру, закрыв балконную дверь, и набрала Власова.

Глава 38.

До вечера прождав звонка от Власова, Вика легла спать. Она надеялась, что он быстро отыщет информацию о ее соседке, но тот был слишком занят двумя гражданами чужой страны. При воспоминании о Геле и Владе у нее по спине пробежали мурашки.

Немного почитав при включенной лампе, она почувствовала, что засыпает. Вика отложила книгу, сунув между страниц закладку, выключила свет и зарылась почти с головой в плед. Скотч облизывался под ее кроватью, пожелав спать там, за окном шумели машины. Привычные звуки, нарушаемые только сопением кота.

Сколько она проспала, Вика не поняла. Схватив трезвонящий телефон, который забыла снять с зарядки, девушка, не открывая глаз, спросила, кто звонит.

– Ким, – к ее удивлению ответил голос на том конце.

– Ночь на улице, – вяло возразила Вика.

– Вам нужно срочно уходить из квартиры!

Вика непонимающе разлепила тяжелые веки. Она ущипнула себя за мочку уха. Нет, не сон.

– Я не могу, да и зачем?

– Объяснять долго, вы должны уйти из квартиры.

Шорох на балконе заставил ее отвлечься от телефона. Неужели Камилла вернулась? Вика выглянула из-за занавески и с ужасом поняла, что через перила между ее балконом и балконом гадалки перелезает некто. Он мастерски перекинул ноги, схватившись за перегородку, и оказался на площадке ее балкона. Вика отпрянула и опустила штору. Тот, кто был на балконе, несомненно, видел ее. Несмотря на темноту в комнате.

– На моем балконе кто-то есть.

– Уходите из квартиры! – заорала в трубку Ким. – Немедленно!

– Мне некуда бежать, – ответила Вика.

Она отключилась, сунула телефон в карман пижамы, и принялась лихорадочно вспоминать, куда спрятала пистолет, который отдал ей Власов. Когда она разбирала чемодан, разговаривала с мамой, в таком состоянии, она могла сунуть его даже в холодильник.

Дверь балкона скрипнула, но Вика всегда запирала ее, невзирая на седьмой этаж, где она на этот раз поселилась. Ощущение «дежа вю» накрыло ее волной, второй волной должна была прийти паника, лишающая возможности думать и двигаться. Лоб покрылся испариной, а в замке балконной двери меж тем кто-то ковырялся.

Выход у Вики был – ее новый шкаф, сделанный по заказу, единственное, на что она не пожалела денег в квартире, но ей очень хотелось быть при этом еще и вооруженной. Некстати вспомнились слова Власова. Она тряхнула головой. Когда он был нужен, тот был занят, поручая ее Ким.

Телефон в кармане снова затрезвонил, Вика проигнорировала его. Она все же заглянула в холодильник. Открыла дверцы шкафа, ту, где собиралась прятаться до приезда полиции (ведь Ким не стала бы звонить, не собирайся она приехать), и ту, куда успела сложить вещи, привезенные от Ани. Чемоданы покоились наверху, где и было их место, и Вика была уверена, что положила бы и пистолет туда, где ему положено. Отец хранил свое оружие в сейфе, подальше от нее и Ритки. У Вики сейфа не было, она считала всю свою квартиру неким подобием сейфа. Никто не мог проникнуть в нее, по меньшей мере, она так ранее считала. Поселившись на седьмом этаже, Вика думала, что замки, сигнализация, камеры и секретность уберегут ее, но не учла соседей. Камилла впустила кого-то в свою квартиру?

Запахло манией преследования и Семибратовым. Или Ким звонила с предупреждением, что сбежал Влад? Вика нервно хохотнула, но успела оборвать смех. Пистолета в шкафу с бельем не было, она вывалила все с полок, порылась для порядка, но не нашла его. Был еще ящик стола, где она хранила свои документы, рабочие записи. Стол стоял слишком близко от балконной двери, но выбора не было. Вика метнулась к столу, открыла верхний ящик, едва не уронив его на свои босые ноги, покопалась в бумагах, открыла второй. Он лежал на кипе бумаг. Она схватила его в тот момент, когда балконная дверь, скрипнув, отворилась. В темноте блеснули глаза на бледном лице. Казалось, он пересек расстояние от балкона до нее за пару прыжков. Она сделала только шаг к шкафу, когда в ее плечо вцепились острые, как когти, пальцы.

– Попалась, – прохрипел он, затем повалил ее на пол, попытавшись заломить руки за спину. Вика пыталась скинуть оцепенение, которое было ей хорошо знакомо, старый друг, так сказать. Тошнота подкатила к горлу. Но она знала, даже если ее «вывернет» прям на него, он не отступится, не теперь. Она сжала зубы, держа в левой руке пистолет, пытаясь вырвать из его пальцев правое запястье, но силы были явно неравны. Извернувшись, она перевернулась на бок, подтянула левую руку к груди, направив пистолет на нападавшего, и выстрелила наугад. Он закричал, едва не сломав ей запястье, затем отпустил ее. Не теряя времени на то, чтобы встать на ноги, Вика поползла на карачках к шкафу. Один раз он успел схватить ее за ногу, Вика снова обернулась и направила на него пистолет, этого оказалось достаточно, чтобы он отпустил ее, послышался шорох, словно бы он перекатился в сторону, боясь быть застреленным. До спасительного шкафа оставались считанные шаги. О ее секретном месте он не мог знать, она надеялась лишь на это, иначе он постарается ее остановить. Вика юркнула в пустой отсек шкафа, прочный, с внутренним замком, захлопнула дверцу и щелкнула два раза замок изнутри. В дверцу ударили, но шкаф даже не пошатнулся. Вика сдержала смешок. Злить нападавшего она не хотела. Несмотря на худобу, человек, напавший на нее, был силен и ловок. Одно то, как легко он перепрыгнул с одного балкона на другой на такой-то высоте, говорило об этом. Либо он делал это не в первый раз. Вика вспомнила свой стул и выдвижной ящик стола. Привычки имели право на существование, поскольку только благодаря им она могла отныне контролировать свой маленький мирок в четырех стенах. И то, что те были не на месте, ясно свидетельствовали о ее правоте: в ее квартире кто-то побывал, пока она жила у Ани. Но как он прошел мимо камер? Вся квартира была как на ладони.