Текст книги "Фобия"

Вика покачала головой. Она не помнила ровным счетом ничего. Как будто кто-то стер последние воспоминания.

– Ты мне можешь рассказать, что случилось?

Наташа встала с дивана, где лежала девушка.

– Меня позвал следователь. Сказал только, что тебя нашли у дома. Началась гроза, ты лежала в траве под дождем без сознания. Задняя дверь нараспашку, и больше ничего. Он хотел позвонить в «скорую», но потом отчего-то решил вызвать меня. Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет.

– А как ты себя чувствовала в последнее время? Какие-то странные сны?

– Нет, ничего такого, – ответила Вика. – Если не считать Семибратова. Но тебе наверняка уже все рассказали.

Наташа кивнула. Вика усмехнулась. Власов не мог не рассказать ей всего, вплоть до того, что Вика все еще считала его опасным для себя.

– Следователь сказал, что у тебя какая-то навязчивая идея.

– Не навязчивая. Кто-то преследует меня, запугивает.

– Кто?

– Я не знаю. Он ломился в мою комнату.

– Ты видела его?

– Видела, то есть… Не своими глазами, но сняла на камеру.

– Можно глянуть?

– Он украл ее.

– Камеру?

– Никто ничего не крал.

В комнату вошла Дарья, неся в руках бутылку вина.

– Никто не крал фотоаппарат, – повторила она, с победной улыбкой глядя на Вику. – Мы нашли его. Она сама спрятала его, в подвале этого дома, – она обратилась к Наталье, словно объяснять что-то Вике было делом второстепенным. – Он был за стиральной машинкой. К сожалению, карту памяти мы не обнаружили. Пока.

Наташа помогла Вике приподняться и прижала к шишке холодное стекло.

– Как же так?

– Видимо, ее вы спрятали где-то в другом месте, – продолжила Ким.

– Я ничего не прятала. Зачем бы я стала вообще говорить о ней? Искать ее…

– У Семибратова? – улыбка Даши стала шире.

– Нет. К чему такие сложности? Говорить о ней, а потом прятать у себя же?

– Ничего странного не вижу, ведь вы боитесь выходить из дома, вот и спрятали, где сумели, разве я не права?

– А карту памяти я съела?

– Вам лучше знать.

Вика пропустила колкие обвинения Ким мимо ушей. То, что фотоаппарат все это время был в доме, в то время как карту украли, было ничуть не лучше пропажи самого фотика. Как минимум, там были фотографии Скотча, мамы и сестры. И, конечно же, то самое видео, где некто ходит по дому ее подруги ночью. Неужели он вынул флешку и просто выкинул ее?

– Мы проверили, даже криминалиста вызвали – на фотоаппарате только твои отпечатки пальцев. Так что, я изначально была права. Жаждешь внимания и подняла на уши всю полицию. Но тебе с рук такое не сойдет, могу тебе пообещать. Своими глупыми выдумками ты отвлекала все это время нас от настоящего преступления, которое было совершено здесь.

Вика не помнила, когда они с этой нагловатой полицейской перешли на «ты» и не удостоила ее ответом. Все ее мысли были о том, как же она попала на улицу и зачем вышла туда. И еще фотик. Зачем вообще его прятать, если можно было только вынуть карту с записью?

– Вы обыскали дом, – вдруг поняла она.

– Да. Сверху донизу.

– У вас права на это не было. Я не давала согласия.

– Нам не требуется согласие, когда есть подозрение в убийстве.

В гостиную вошел Власов и Ким замолчала. Вика не могла взять в толк, о каком убийстве та говорит, на памяти было лишь убийство охранника, но и это не давало право им вторгаться в чужой дом, ведь не он являлся местом преступления.

– Вы нашли убийцу охранника?

– У нас есть подозреваемая.

– Что происходит? – Вика подняла глаза на следователя, тот выглядел несколько сконфуженным.

– Вы себя лучше чувствуете?

– Да. С котом все в порядке?

– Он напуган, как вы и говорили, спрятался под кроватью и не дался мне в руки, иначе, я принес бы его сюда. Вы помните, кто ударил вас?

Вика покачала головой.

– Что вы делали на улице? – спросил Власов.

– Я не знаю.

– Я нашел вас у задней двери. Она была открыта, а вы лежали в траве. В руке у вас был зажат этот пульт, – он указал на пульт от калитки, который высыхал на журнальном столике. – Кого вы впускали во двор среди ночи?

Короткое воспоминание мелькнуло перед ее глазами и что-то начало проясняться. Она стрельнула глазами в следователя. Она вспомнила, как звонила ему, сначала один раз, потом второй.

– Я звонила вам, сначала меня отфутболила какая-то девушка. А потом… Я закрыла Скотча и поднялась наверх.

– В мансарду?

– Да.

– Зачем? Мы ведь договаривались, если в доме кто-то бродит, запираетесь и звоните в полицию или мне. Но главное – запираетесь, а вы вышли на улицу!

– Послушай, Антон… – начала Ким, но он поднял руку, давая ей понять, чтобы она помолчала.

– В доме не было никого.

Дарья покачала головой.

– Наталья, – обратилась она к психотерапевту, – вам не кажется, что стоит на время поместить ее туда, где ей будет должный уход?

– Ничего подобного ей не требуется! – возмутилась Наташа. – Вика со странностями, но такая же дееспособная, как любой из здесь присутствующих.

– Вспомните, зачем вы поднялись туда, – напирал Власов.

Наталья возмутилась, сказав, что провоцировать воспоминания таким варварским способом нельзя. Власов устало откинулся на спинку дивана. Ким отошла подальше к окну, наблюдая за всем издалека и больше не вмешиваясь. Ей казалось, что она достаточно точно описала состояние Вики и не понимала, отчего все до сих пор носятся с ней, будто она ребенок. Вика видела ее неприязнь во взгляде и недоверие, такое явное, что хотелось доказать ей свою правоту и натыкать в нее помощницу Власова физиономией. Она напряглась, закрыла глаза и вернулась к тем воспоминаниям, что у нее были. Не могла ее настичь амнезия, как в «мыльной» опере, не та она героиня.

– Мы должны знать точно, чтобы начать поиски.

– Дайте мне подсказки. Что я говорила вам, почему звонила?

– Вы позвонили мне ночью, сказали что-то о постороннем в доме и о соседях. Из-за грозы связь была неважная, но я понял, что что-то у вас неладно.

Вике показалось, что молния ударила ее прямиком в темечко. Она поморщилась, накатила тошнота. Наташа протянула ей стакан с водой.

– И таблетку, – в другой ее руке лежала упаковка таблеток.

– Что это?

– Твои таблетки, пей.

Вика послушно выдавила одну и запила ее водой, затем протянула стакан обратно Наташе.

– Как ты?

– Я вспомнила.

Даша хмыкнула.

– Я видела, как убили Женю, – на ее глаза навернулись слезы. Закрывшись в четырех стенах, Вика надеялась, что ей больше не придется видеть смерть. Но она словно поджидала ее на каждом шагу, тихая и жуткая. – Я видела, кто это сделал.

– Это он ударил вас?

– Да.

– Будь он убийцей, не стал бы оставлять в живых свидетеля.

– Я не сумела разглядеть его лица, – возразила Вика, – никакой я не свидетель.

– Но ты сможешь описать его? – спросила Наташа.

– Он был весь черный.

Несмотря на все еще прикрытые глаза, Вика интуитивно поняла, что оба полицейских – следователь и оперативница – уставились на нее, на их лицах застыло удивление.

– Африканец что ли? – выдавил из себя Власов.

– Это что-то новенькое, – вставила Ким.

– Нет, на нем были перчатки, маска. Мне кажется, я уже видела его.

– Так ты вышла на улицу, чтобы прийти на помощь соседям? – не поверила Наташа. – Ты же из дома носа боишься высунуть.

– Я вышла, чтобы помочь Ивану, – Вика почувствовала, как в голове все встало на свои места и воспоминания вернулись к ней стремительным приливом.

Глава 29.

– Постарайся вспомнить подробнее.

Едва Вика открыла рот, как Ким перебила ее:

– Да некого ей описывать. Никто не нападал на соседей, следовательно – никого она не могла видеть.

– Она обязательно должна присутствовать при допросе? – Наташа подняла глаза на Власова, имея в виду Дарью. – Она негативно влияет, а ее недоверие к словам моей пациентки только усугубляет все.

– Это не допрос вовсе, – возразила с некоторым сожалением Ким, – и я останусь, нравится вам это или нет.

– Тебе не обязательно присутствовать, – устало повторил Власов, – ты ведь только ищешь повод, чтобы дело закрыли.

– Тебя и вовсе отстранили, не забывай.

Ким бросила предупреждающий взгляд в следователя, тот вздохнул и занял свое место в кресле напротив Вики.

– Да, я здесь всего лишь как наблюдатель. Но пока не назначен иной следователь, им побуду я. Так что, помолчи пока.

– Что ж, я вызову адвоката. Своего личного, поскольку у Виктории его нет. И говорить будете только в моем и его присутствии.

Ким подняла руки вверх и выдавила из себя улыбку, больше похожую на оскал акулы.

– Зачем же все усложнять? Мы пока ни в чем ее не обвиняем, только хотим выслушать.

– Но вы не слушаете! – Вика пыталась говорить спокойно, но из горла, все же, вырвался крик. – Я в который раз говорю вам, что меня кто-то преследует. Кто-то ходит по ночам по дому, пытается запугать меня, а теперь напал на соседей. – Она почувствовала руку Натальи на своем плече и откинулась обратно на подушки. – Какими словами это еще объяснить, чтобы вы начали что-то делать?

– Мы и делаем, – откликнулся Власов, – потому я здесь.

– Да брось! – обернулась к нему Ким. – Ты одержим старым делом, и думаешь, что она сможет помочь тебе раскрыть его.

– Что за «дело»? – поинтересовалась Наталья.

Власов пояснил, что уже расследовал убийства в поселке, но убийцу так и не поймали. Наталья была искренне удивлена и попросила подробностей. Пока Власов рассказывал, Вика вспоминала детали ночного происшествия. Она пыталась понять, почему на земле не осталось следов, ведь Иван был сильно ранен. Вспоминала силуэт убийцы на фоне молнии. И откуда тогда она взяла, что он насмехается над ними, барахтающимися в траве в попытках встать на ноги? Писательская фантазия или интуиция?

– Вы говорили, что отпечатки были на форточке в подвале дома, – прервала она разговор в комнате. – Тот, кого я видела, был достаточно худым, чтобы сделать это. Пролезть в нее.

– В то окошко разве что кот пролезет, – покачала головой Ким.

– И была в нем еще какая-то странность, – продолжала Вика, не обращая внимания на слова Дарьи, – то, как он стоял там, у ворот. А вы проверили там отпечатки? Нашли следы крови?

Власов покачал головой.

– Был сильный дождь, весь двор в лужах, даже отпечатков ног не осталось. Но я попрошу проверить там все на следы крови.

– А как же Иван, Женя? Вы были у них дома?

– Машины нет, в доме все чисто и убрано, все выключено. Скорее всего, они куда-то уехали перед грозой, следов от машины очень мало и они размыты. Вы говорили, она изменяла ему, может он узнал об этом? Вы могли видеть их ссору. Они поругались, она пырнула его и он пришел к вам, чтобы попросить помощи. Быть может, она сама и увезла его в больницу, когда поняла, что натворила, – Власов замялся.

– Я видела все собственными глазами. По дому за Женькой гонялся вовсе не ее муж, Иван грузный, я бы узнала его.

Вика смотрела на Власова. Сомнения в его глазах были слишком уж явны. Ну не могло же ей все присниться. Она помнила, как кот разбудил ее, охотился на бабочку за окном. Она четко видела в окне постороннего, помнила, как Иван барабанил в ее ворота. Она стянула с себя плед и осмотрела одежду. Все это время присутствующие хранили молчание. Ее цветастое кимоно, закрывающее все тело, от шеи до пят, было еще влажным от дождя. На груди, там, где она приземлилась в траву, были разводы грязи и зелени, но следов крови, которой она могла бы вымараться об Ивана, она не видела.

– Как так? Почему вы не нашли их, ведь Иван лежал в траве во дворе, я пыталась помочь ему, но он слишком крупный. Я не сумела поднять его и перетащить в дом. Не успела. Увидела убийцу у своих ворот, сразу накатила паника. Еще эта гроза, а Иван, он все никак не мог подняться. И Женя, она лежала там неподвижно, у окна. Как вы могли не найти? Я хотела помочь ему, потому и вышла из дома.

– И потеряла сознание? – догадалась Наташа. – Зачем только он стукнул тебя по голове?

Вика пожала плечами.

– Я узнаю, поступал Бутов в больницу, – сказала Ким, – на всякий случай.

С этими словами она вышла из гостиной.

– Даже если борьба была, никаких следов не осталось, – мягко повторил Власов.

– Возьмите мою одежду на анализ, – сказала она, снова подняв голову, теперь уже обращаясь к вернувшейся Ким.

– Зачем? Она всего лишь грязная, мокрая и только. Вы долго пролежали под дождем, возможно, упали и ударились головой, оттуда и шишка.

– Ударилась о мягкую траву? – Вика с трудом сдержала подступивший к горлу смешок. – Я потеряла сознание, потому что Иван схватил меня и повалил на землю, не специально, он был сильно ранен, его правый бок был весь в крови, он задыхался. Когда мне удалось подняться на ноги, я увидела того, кто напал на него в своем дворе. Я не помню как он ударил меня, я почти отключилась на тот момент.

– Почему он задыхался? Куда его ранили?

Ким смерила коллегу недобрым взглядом. Вика показала примерное место на себе.

– Наверняка было задето легкое.

– Он истекал кровью, – повторила девушка, – на моей одежде должны были остаться следы крови, может их немного смыло дождем, но они есть. Вика встала с дивана, отпихнув протестующую Наташу, содрала с себя кимоно и бросила на столик перед Власовым. – Проверьте его. Если не верите мне, поищите следы на нем!

Оставшись в коротких шортах и майке, Вика вызвала более испуганные взгляды, чем ожидала. Ким нахмурилась и почти без стеснения осматривала шрамы, оставленные ножом Семибратова. Бедра, руки и все остальное тело почти до подбородка, которое Вика обычно скрывала под одеждой, оказалось открыто взглядам, показывая белесые рубцы от семи до пятнадцати сантиметров.

– Это что, все он сделал? – Ким не отрывала взгляд от приоткрытого живота, на котором пересекались сразу три шрама.

Наташа накинула на Вику плед, в который та была завернута до этого и заставила ее лечь обратно на диван.

– А вы думали, это все шутки? – тихо спросила она, не глядя на Ким.

– Я не знала, что так…

– Думаю, нам пора идти, – решил разрядить обстановку Власов и кашлянул. Вид шрамов его смутил сильнее остальных, хотя он все это видел на фотографиях в ее деле. – Я заколотил окошко в подвале, самолично и надежно, – он выдавил ободряющую улыбку. – Надеюсь, – обратился он к Наталье, – вы сегодня побудете со своей пациенткой. Ей это будет на пользу.

– Несомненно, – откликнулась Наташа. – Я побуду с ней остаток ночи и завтра.

– А ваша работа? – поинтересовалась Ким на пороге гостиной.

– Не пострадает, я возьму выходной.

Наталья проводила их до двери. Эксперты давно уехали, и теперь дом погрузился в тишину. На пороге Власов засуетился и сказал, что забыл одну мелочь и протиснулся обратно в гостиную, провожаемый подозрительным взглядом Ким и Натальи.

Вика приподнялась с дивана, он чуть наклонился к ней и шепнул несколько слов на ухо, чтобы другие не услышали.

– Пистолет я не нашел в доме, как и эксперты. Он был при вас, когда вы выходили из дома?

Вика на секунду нахмурилась, затем кивнула.

– Когда Иван хватался за меня, чтобы подняться, тот выпал из руки, – так же тихо ответила она. – Он у него? У убийцы?

Власов выпрямился, пожелал ей скорейшего выздоровления и направился к парадной двери. Вика не поняла, был он зол на то, что она потеряла оружие, или думал о том, кому в руки тот мог попасть.

– Не стоило тебе так, – сказала Наталья, вернувшись в гостиную. – Держи себя в руках и тебе будут верить. Истерики ни к чему не приведут.

– Я устала доказывать. Словно об стенку бьюсь.

– У них нет доказательств. Ты не хочешь чаю?

– Кофе.

– Нет, – Наталья встала с кресла, в которое уселась минутой ранее, – сегодня никакого кофе, выпьем чай, немного поговорим и спать. Тебе надо выспаться.

Вика закуталась в плед, оставив смятое кимоно на столике в гостиной, прикасаться к нему ей не хотелось, и вслед за Наташей направилась на кухню.

– Ничего себе у них столовая, – присвистнула психотерапевт, заглядывая в соседнюю комнату с кухней. Кто бы ни обыскивал дом, все снова оказалось открытым нараспашку. Вика полагала, что и занавески в ее комнате открыты, как и в мансарде.

– Я там не ем, – сказала Вика. – Слишком… просторно.

– Понимаю тебя.

В полном молчании они выпили чай, Наташа налегала на конфеты, а Вике в горло едва влезли полкружки остывающего напитка. Она отодвинула его от себя.

– Так это правда? То, что они сказали?

– Что именно? – спросила Наташа.

– О соседях. В доме порядок и их тел нет? Даже крови?

– Эта девушка, кореянка, сказала, что нет. Кажется, она была там вместе с парой своих коллег. Им пришлось вскрыть дом, поскольку ты говорила по телефону об убийстве. Но дом пуст. Машины тоже нет.

– А вещи? Они ведь не могли уехать без вещей.

– Этого я не знаю, но наверняка, они и это проверили. Возможно, завтра они вернутся. Ты увидишь их в окне и поймешь… Послушай, – Наташа вздохнула, – я на самом деле думала, что переезд как-то поможет тебе, но сейчас мне кажется, что он только навредил. Тебе стоит вернуться домой. Позвони своей подруге, скажи, что ты не можешь больше здесь оставаться.

– Ты тоже считаешь, что мне все привиделось?

– Меня, как твоего врача, беспокоит другое. Ты помнишь, как вышла на улицу?

Вика кивнула. В ее ушах все еще отдавалось эхом тяжелое «бух-бух» в ворота.

Будто Иван стучал не кулаком, а коленом или бревном.

– Если твои соседи в порядке, а я очень на это надеюсь, то твои дела становятся хуже, и вот это меня беспокоит. Ты начала ходить во сне, а когда пришла в себя и поняла, что находишься на улице – потеряла сознание.

– Это не так.

Вика исчерпала запас эмоций, гнев прошел, и теперь она была спокойна, а может, подействовала таблетка, которую дала ей Наташа.

– Я помню все до мелочей. Теперь вспомнила. Это не был сон.

– Тогда куда подевались тела и следы?

Вика покачала головой. Это была загадка. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы это и вправду был всего лишь сон, кошмар. Чтобы Женя оказалась живой и невредимой, но ее уверенность с каждой минутой только крепла. Все было наяву. Женя мертва, как и Иван. А малыш? Вика отогнала эту мысль. Сколько она провалялась без сознания? Час или больше? Мог ли преступник за это время скрыть все следы?

– О чем ты думаешь?

– Он все почистил за собой.

– Допустим, ты права, зачем он это сделал? Убил, обокрал и сбежал. Зачем ему лишние движения?

Вика опустила глаза на стол, пробежалась взглядом по рисунку на кружке, какие-то витиеватые закорючки, похожие не то на цветы, не то на капли.

– Спроси любого полицейского или воришку, и они ответят, что воры только грабят, но не убивают. Это какой-то… неправильный вор.

– Да, и он неправильно грабит, – засмеялась Наташа, но ее смех быстро оборвался.

– Однако в этом поселке уже был случай ограбления с убийством.

– Это могла быть случайность.

– Власов говорил, что они хотели только ограбить, но хозяйка дома спустилась за водой на кухню, или вроде того. Может, он хотел, чтобы я все видела?

– Не уверена, что понимаю тебя.

– Он хотел, чтобы я видела убийство, хотел вывести меня из равновесия. Добраться до меня не выходило, и он убил соседей. Напоказ.

– Погоди, откуда он мог знать, что ты все видишь? – спросила Наташа.

Вика пожала плечами.

– Если не был уверен, то и смысл пропадает, ты не находишь?

– Ты права, разбудил меня Скотч, а не нападавший. Но он знал, что я заметила его, все из-за дурацкого фонарика на телефоне. А убрал все за собой для того, чтобы выставить меня сумасшедшей.

– Я так понимаю, что мы снова вернулись к Семибратову? Уже ведь доказали тебе, что он непричастен.

Она вздохнула и нахмурилась, словно что-то обдумывала, затем добавила:

– Будь это он, ты бы не отделалась шишкой на голове, сама знаешь.

– Больше некому. Он не мог не знать, что я долго лечилась после того случая в школе.

– Не одна ты побывала в подобной ситуации.

– Ты не бывала, – возразила Вика, – откуда тебе знать? Может, не всем пришлось лечиться после такого, но кровь и смерть навсегда впитались в мое тело и разум, мне уже не забыть этого. Если тебя достаточно не думать о том, что такое существует в мире, то мне достаточно просто закрыть глаза.

– Я не отрицаю, что ты пострадала как телесно, так и морально, но это не причина хоронить себя в четырех стенах.

– Если я не выйду на улицу, то ничего ужасного не случится со мной. Где-то там, за стенами дома все эти ужасы происходят, но я не увижу их. Меня это устраивает, и я не хочу ничего менять.

– Ты живешь в скорлупе и вздрагиваешь от каждого шороха. С чего ты решила, что стоит тебе выйти, и ты непременно уткнешься в чье-то мертвое тело, или, что на тебя нападут? Если бы это происходило, улицы бы давно опустели. Никто не хочет видеть смерть, ты не одна такая. Несмотря ни на что, жизнь продолжается. Но только не твоя, потому что твоя остановилась, тебе не кажется?

– Я – не все. Давно нет. Я не считаю себя особенной, всего лишь хочу отгородиться от того, что может произойти. Покажи мне того, кто был в моей ситуации, и остался прежним.

Наташа пожала плечами.

– Никто и не утверждает, что ты осталась прежней, в твоей жизни много чего произошло и не могло не изменить тебя. С этим багажом и опытом продолжай жить. Каждый учится на своих ошибках, просто твои немного жестче. Более травмирующие. А ситуаций, подобных твоей, много. Например, солдаты, побывавшие в горячих точках.

Вика нервно рассмеялась.

– Это не тот пример, которого я ждала. Ты еще вспомни патологоанатомов, прочих, кто работает в морге – их не испугать мертвыми, но и они не были в такой ситуации, как я. Если их запереть в одну ячейку с трупом на несколько часов, думаешь, их психика останется прежней? Полиция тоже не в счет, они видят все это едва ли не каждый день. Что же касается тех, кто побывал на войне… Не уверена, что они возвращаются оттуда прежними. У большинства психика надломлена, тебе ли не знать, ты же работаешь с некоторыми из них.

– Как и любому человеку, тебе требуется социум. Это приглушит воспоминания, ты забудешь о том, что случилось и вольешься в настоящую жизнь. Сидя дома и лелея свои страхи, ты только все усугубляешь.

– Единственное, что мне не дает все забыть – это твои постоянные разговоры об этом. А что касается общения с людьми, то мне хватает общения с тобой и родней.

– Это не совсем то.

Вика вспомнила о Власове. В последнее время он часто бывал у нее, как и его коллега, пусть и общение с ней не доставляло ей удовольствия.

– Кажется, мне верит один Власов, – с улыбкой сожаления подвела итог Вика.

– Я не говорю, что не верю. Но в случае, если ты права в своих опасениях, твое положение меня пугает едва ли не больше прежнего. Значит, кто-то и в самом деле желает тебе зла. Запугивает и не дает спать. Как врача, меня это беспокоит. Моя задача не верить тебе, а следить, чтобы тебе не стало хуже. И сейчас я вижу, что стало. Ты должна уехать отсюда. Можешь пожить у меня, если хочешь.

Вика покачала головой.

– Я уже достаточно набегалась. Если я уеду отсюда, он снова отыщет меня и все продолжится. Хочу, чтобы все закончилось здесь.

Наташа недоверчиво взглянула на нее, но ничего не ответила.

Глава 30.

Уже по привычке проснувшись среди ночи, Вика села в кровати и вытащила телефон из-под подушки. Убедившись, что на часах начало четвертого ночи, она заглянула под кровать. Свернувшись калачиком, там спал Скотч. Пережитый день не прошел для него даром. Вечером он отказался от еды и выходил лишь раз, чтобы попить воды из кружки, которую Вика забыла накануне ночью на столике. Из комнаты он выходить не стал, боязливо поглядывая на запертую дверь.

Перед сном, оставив Наташу в гостиной с теплым пледом и двумя подушками, она задумалась, стоит ли запирать дверь своей комнаты. Вроде в доме она была не одна, но Наташа не была ни пушкой, ни тараном, поэтому, как бы предательски это не выглядело, она, выйдя из душа, заперла дверь, подперев ее уже по привычке стулом из кухни. Ноутбук она положила на столик, более не доверяя охранной системе этого дома.

В дверь тихонько постучали.

– Вика? – позвала из-за двери Наташа.

Она слезла с кровати и пошла открывать.

– Что-то случилось?

Червячок сомнения поселился в груди, когда она уже взялась за замок на двери. Наташей вполне могли манипулировать, взяв ее в заложники.

– Открой дверь, хочу, чтобы и ты послушала.

– Что именно?

За дверью послышался тяжелый вздох. Если Наташа и была взволнована, то лишь упорством своей пациентки.

– Открой, я тут одна. Никаких преступников, – будто прочтя ее мысли, сказала она. Голос спокойный, только чуточку сонный.

Вика отодвинула стул и взяла в руку пустую кружку из-под воды – за ночь Скотч высушил ее до дна. Затем отщелкнула замок и приоткрыла дверь. В проеме показалось заспанное лицо психотерапевта, искаженное усмешкой. В ее руках был телефон с включенным фонариком.

– Не хотела включать свет, чтобы не привлекать внимания, – пояснила она. – Идем.

Вика кинула взгляд назад, Скотч даже не высунулся из-под кровати. Она поставила на место кружку, заперла дверь и последовала за Наташей вниз по лестнице.

– Что ты услышала?

– Даже не знаю, как описать.

– Прерывистый писк?

Наташа повернула к ней бледное удивленное лицо.

– Так, значит, ты тоже это слышала?

Вика согласно замычала. Этот звук напоминал ей сигнал сдающей назад машины. Такие пищалки часто ставят на новые модели. На ее машине такого не было.

– Это либо такси, либо кто-то из соседей. Похоже на звук автомобильной «сигналки». Знаешь, когда она отъезжает? Вот такой.

– Еще когда ремень не пристегиваешь или дверь оставляешь открытой, – поддакнула Наташа. – В моей такое установлено. Раздражает до ужаса.

– Ты вытащила меня послушать автомобильную сигнализацию?

– Это не она. Это что-то иное.

Вика пожала плечами. К звукам машин по ночам она привыкла, живя в городе, здесь это было редкостью, но никак не пугало ее, скорее успокаивало, давая иллюзию, что она в своей квартирке-студии на седьмом этаже.

Они вдвоем спустились в гостиную, Наташа выключила фонарь, оставив их в темноте. Затем отдернула край шторы, приоткрыв окно, ведущее на задний двор. Вика редко смотрела в это окно и теперь, в полумраке, все показалось ей незнакомым. Будто это был чужой двор, и она его видела впервые.

– И что ты…?

– Тсс. Послушай.

Писк. Едва слышный, приглушенный стенами, заборами и расстоянием.

– Да, я уже слышала его в первую или вторую ночь здесь. Что в нем такого?

– Дело не в нем, а в доме. Когда я приехала сегодня рано утром, Антон Андреевич рассказал мне, что у тебя сейчас немного соседей. С первыми из них ты знакома, с той стороны какой-то бизнесмен, который уехал, рядом – богатая вдова, с той стороны живет затворник-художник.

– А этот чей?

– Ничей. Это дом выходит фасадом на другую улицу, вы стыкуетесь лишь задними дворами. И там никого нет. Не должно быть, если верить следователю.

Вика нахмурилась, пытаясь понять, видела она этот дом при дневном свете, но с сомнением покачала головой. Окна гостиной всегда были закрыты, следовательно, дома в задней части двора были скрыты от ее глаз.

– Почему ты решила, что звук оттуда, может, через дорогу? Кто-то поздно приехал, загоняет машину, к примеру, во двор.

Насмешливая улыбка Натальи и выражение ее лица вынудили ее улыбнуться.

– Я лежала и слушала полчаса, пока решила позвать тебя. Уверена, что звук из пустующего особняка.

– У меня есть идея.

Вика задернула штору и взяла телефон Наташи, чтобы осветить дорогу. Она как никогда уверенно повела Наташу по ступеням на второй этаж, где спало все семейство до своего отъезда на отдых. Окна мансарды выходили только к парадному входу, а вот комнаты детей смотрели на задний двор. Вика еще ни разу не переступала порог комнаты Аниной семьи, поэтому с опаской вошла в первую по коридору. Огромная комната не шла ни в какое сравнение с ее каморкой. Шторы на окнах были задернуты. Слева у стены стоял письменный стол, на нем чернел закрытый ноутбук. Справа – просторная кровать, с несколькими мишками на ней, все – от мала до велика. Самый большой был, по ее прикидкам, едва ли не больше ее самой.

– Комната дочери? – угадала Наташа.

– Наверное. Я тут не была, но не думаю, что Никита увлекается коллекционированием плюшевых медведей в собственный рост.

За спиной Вики послышался смешок.

Вика отодвинула штору и приникла к окну, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Рядом с ней оказалась Наталья, тоже рассматривающая соседский дом. Фонарь, стоявший на другой улице, едва освещал участок дороги, поэтому соседний дом был погружен во мрак. Но не весь. В окнах первого этажа промелькнул отблеск света. Он двигался, словно бы кто-то нес фонарик, прогуливаясь по коридору. Его свет плясал по стенам и отражался от пола, судя по всему, покрытому гладкой плиткой.

– Вор?

Вика отпрянула от окна. Сначала дом Ани, потом дом Жени и теперь вот еще пустующий по соседству. Но какой прок копаться в доме, где никто не живет? Сомневаясь, что новые жильцы будут ходить по дому среди ночи с фонариком, она поняла, что Власов был прав. Теперь уже сомневаясь вдвойне в вине Семибратова, Вика начала осознавать, что в поселке кто-то обыскивает дома и грабит их. Оставалось много вопросов, но ей ли ломать над ними голову?

– Надо позвонить Власову.

Наташа отошла от окна.

– Это могут быть всего лишь сосед.

– Сосед, который бродит среди ночи по дому с фонарем? – спросила Вика и привела свои доводы, которые еще раньше пришли ей в голову. – Немного странно, не так ли?

– Ты сама приехала среди ночи, подглядывала за соседями, но ни разу не показалась на улице. Это их ты называешь «странными»? Послушай, сама же говоришь, что пустой дом нет смысла обыскивать, там нечего грабить.

Вика покачала головой. Двоих затворников на одной улице еще можно было принять за норму, но трое по соседству?

– Давай спустимся вниз, нагреем чай и подумаем. Снова вызывать полицию среди ночи опасно. Их доверие к тебе и без того на грани.

– Но ведь и ты все это видела.

– Блуждания по дому – еще не повод считать людей ненормальными. А этот звук странный… до чего же противный!

– Я слышала его и раньше, но не обращала внимания. Я привыкла жить в шуме автомобилей за окном. И сейчас он меня не столь волнует, как тот человек с фонариком в доме.

– Посмотри на все под другим углом. Вор, приехавший на машине и забывший ее запереть, чтобы она сигналила на одну половину поселка и перебудила другую его половину. Возможно ли такое?

Вика вынуждена была признать, что нет.

Наташа поставила чайник на плиту и присела за стол, предложив Вике место напротив нее. Приняв решение, оставить все, как есть, они выпили по чашке чая и разошлись по комнатам.

Глава 31.

Проснувшись, Вика обнаружила кота у себя под боком. Порода не отличалась нежностью к двуногим, а Скотч и подавно, и то, что он едва ли не каждую ночь перебирался к ней поближе могло значит лишь то, что ему все еще некомфортно в этом доме.