Текст книги "Фобия"

Вика быстро домыла посуду, подхватила под передние лапы недовольного таким обращением кота, и поторопилась наверх, в свой временный рабочий кабинет. В мансарде было непривычно светло. Вика закрыла одну из тяжелых штор, посмотрела на дом напротив. В окнах никого не было видно, и она решила воспользоваться телескопом. Кажется, Женя была не против, когда на нее глазели. Но сейчас Вика собиралась позвать ее к себе. Наверняка, Женя предложит откупорить еще бутылочку, но Вика твердо решила последовать совету следователя и не пить.

В окне второго этажа, там, где жил сынишка Жени, она увидела домработницу и саму хозяйку дома. Они о чем-то оживленно спорили, и, как поняла Вика, перевес был явно не на стороне Жени, потому что Ольга нависала над хрупкой девушкой, уперев руки в бока. Сама Женя стояла, глядя на нее снизу вверх, и только громко кричала, маша руками куда-то в сторону. Самого крика Вика, конечно же, слышать не могла, окна были закрыты, как у нее, так и у Жени, но лицо соседки было довольно красноречивым. О чем бы ни спорили эти двое, беседа была явно не из приятных.

Глава 16.

– Ты прикинь, она мне заявила, что расскажет Ивану все. И мелкий все это слышал. Кто теперь из них станет ябедой?

– Уволь ее, раз боишься, – пожала плечами Вика.

– Уже. Она собирает манатки. Очень надеюсь, что она не прихватит ничего лишнего. И собаку свою пусть забирает, хотя Ванька и привязался к псу.

Вика приготовила им обеим по чашке кофе, они сидели в мансарде за столом.

– Так что ты от меня хотела?

– Дело есть. Только обещай, что оно останется между нами.

– Само собой, – ухмыльнулась Женя и откинула назад свои пышные волосы. – Твой секрет за мой. Мы квиты.

Вика включила лампу, чтобы стало светлей, и открыла ноутбук. Как оказалось, Женя была везде, где только можно. Начали они с более популярных социальных сетей. Просмотрев пару сотен Семибратовых только в их городе, Вика решила на этом закончить и перейти к следующей.

– Если этому человеку больше тридцати, то здесь его не будет, – сказала Женя, отвергнув следующую на очереди сеть. Так же были отбракованы еще две, пока они не добрались до последней. Там они нашли Руслана. У Вики по спине пробежали мурашки.

– Жуть какая, – тихо сказала Женя, листая его ленту, – человека нет, а в сети он до сих пор как бы существует. Аж до костей пробирает. И что он делает здесь, тут же сидят одни старпёры?

– Не знаю, – коротко ответила Вика.

– Хм, – Женя скривилась, – с друзьями у него явно были проблемы. Посмотри, всего трое.

Женя закрыла страницу мертвого парня, и они продолжили искать дальше. Фамилия была не сказать, чтобы популярная, однако нашлось не меньше сотни.

– Постой-ка.

Женя вернулась к странице Руслана и вновь открыла ее.

– В чем дело?

– Когда он умер?

– Года три назад. Точнее не скажу.

– И не надо. Он заходил на свою страницу два дня назад.

Вика заглянула в ноутбук через плечо Жени, чтобы убедиться, что та не обманывает.

– Как он мог заходить?

– Ты мне скажи. Он точно умер?

На несколько долгих секунд в мансарде воцарилась мертвая тишина. Вика почувствовала дуновение ветра по спине и резко обернулась. Но дверь в мансарду была закрыта, как и все окна. Не иначе, как самовнушение.

– Он не мог, – нарушила тишину Вика, глотнув почти холодное кофе. – Его больше нет, Власов уверил меня в этом.

– Его призрак?

– Перестань!

– Ладно, я шучу. Мог кто-то взломать его страницу. Или кто-то знал пароль. Его подружка, к примеру.

– Кто же делится паролями?

Женя отодвинулась от экрана и удивленно уставилась на Вику.

– Ты как с Луны свалилась, ей-богу. Девушки и парни делятся таким. Ты, что, никогда своему хахалю не говорила пароль, а он – тебе?

– У меня не было настолько близких отношений, да и в соцсетях я пробыла недолго.

– Я знаю пароль Вани. Правда, моего он не знает, я его часто меняю. Мне кажется, он даже ни разу не влезал туда, ему неинтересно просто, с кем и о чем я общаюсь. Мне даже нет необходимости создавать «левую» страницу. Здорово, правда?

– Наверное, – пожала плечами Вика. – А можно узнать, что он делал, когда заходил, с кем общался?

– Ну, для этого страницу придется взломать.

– А ты умеешь?

– Ты сейчас шутишь?

Вика тяжело вздохнула.

– Так что? Была у него девчонка? Парень, конечно, «на любителя», девчонки наверняка не бегали толпами за ним.

– Я не знаю. Не настолько мне знаком был каждый ученик, который приходил ко мне на урок. Но Руслан был замкнутым, одноклассники сторонились его, считая высокомерным. Отец едва тянул семью, уверена, он каждую копейку откладывал ему на институт.

Вика поймала на себе пристальный взгляд соседки.

– Тебе жаль его? После всего, что сделал он и его чокнутый папаша?

– Немного, да. Из-за оценок не стоит портить себе всю жизнь, тем более, заканчивать ее вот так. Он погубил не одну жизнь, даже не принимая во внимание жизнь его отца и мою. Наши с ним он просто сломал.

– Когда его старикан выйдет, то будет слишком стар и болен, чтобы думать о мести.

– Очень надеюсь на это, – отозвалась Вика, сомневаясь, что пять лет колонии что-то для него изменят.

– Никаких «лайков», никаких новых фото.

– Фото?

– Из другого мира, – хохотнула Женя.

– Не смешно, – осадила ее Вика.

Женя пожала плечами, как бы говоря, что это лишь шутка.

– Смотри, у него есть последние записи. Эта сделана неделю назад, – Женя открыла ее. -

«Я – феникс, восставший из пепла», - процитировала она.

– Не вздумай говорить, что это призрак написал, я не верю в них!

Женя кивнула, промолчав. Ситуация была не сказать, чтобы веселая. Немного жутковато было сидеть на странице мертвеца, да еще читать его записи, которые он сделал после смерти.

– Кто-то явно пытается сделать так, чтобы все поверили, что он жив. Несмотря на его смерть, трое друзей не покинули его страницы. Школьники, – определила Женя. – Хочешь глянуть, кто такие?

– Вот эти двое – одноклассники, – быстро сказала Вика, узнав их лица на аватарках. – Мало кто с ним общался из них, но молодым нынче все равно кто в друзьях, лишь бы больше. А вот эту девушку я не знаю.

Женя кликнула по аватарке.

– Ксюша Егорова… Хм, Егорова, какая-то знакомая фамилия.

– Не самая редкая, – равнодушно отреагировала Вика. – Мы можем зайти к ней на страничку?

– Думаешь, подружка?

– Она не из его класса, и даже не из нашей школы. Я бы помнила ее, хотя бы в лицо. Родственница или девушка.

– Вряд ли подружка, – уверенно сказала Женя. – Все ее фото с датами и названиями, она живет на другом конце страны. Так ты полагаешь, что кто-то из его родни проникает в этот дом?

– Так думаю не я, а Власов. Он считает, что тот, кто приходит, хочет отомстить мне. Либо этого грабителя я выдумала. Ким склоняется к последнему.

Девушка оказалась ни подругой, ни родней. Жила она в другом городе и была ровесницей Вики. Записи девушки пестрели ванильными постами, постами в стиле «я-мать» и прочей ерундой. Она никак не могла быть той самой мстительницей, которая имела доступ к странице Руслана. С фотографий на них смотрела миловидная девушка с пухлыми щеками, черными волосами, убранными в хвост. Часто с ней фигурировали двое детей, на вид лет семи и десяти. Мужа не было видно, но Женя рассмотрела кольцо на ее правой руке.

– Такая не пойдет на преступление, – хмыкнула Женя. – У них семья на первом месте. За своих детей она и горло бы перегрызла, чужие же – по барабану.

– По себе судишь? – улыбнулась Вика.

– Я не из таких, – быстро ответила она. – Не сюсюкаюсь с Ванькой, он растет мужиком, а не нюней. На собрания в детском саду бывает только Иван и «всыпает» ему тоже он. Но растет хулиганом, ничего не поделаешь, еще и других подбивает. И если в чем виноват – отвечает сам, я не становлюсь грудью и не бью в нее, крича, что я лучшая, а мой ребенок может ломать и крушить, потому что он всего лишь дитя.

Вика засмеялась:

– Ну ты мачеха.

– В прошлой жизни я точно была военным. Кстати, о них! Расскажешь мне?

– О чем?

– Да брось! Я же видела, что он уезжал от тебя утром. Наш доблестный полицейский, – пояснила она, закатив глаза.

– А-а, – протянула Вика, не желая распространяться на эту тему. – Ты о Власове. Говорит, что выделить мне охрану у полиции нет возможности, потому пару дней будет ночевать у меня. В гостиной, – быстро добавила девушка. – Так что ты не думай, ничего такого.

– А это не повредит его расследованию?

– Мне кажется, он не распространяется в своем отделе об этом. Ким считает меня немного «того», – Вика покрутила у виска и чуть улыбнулась, – да еще вино она унюхала, когда была в первый свой приезд. Все эти ночевки – личная инициатива Власова.

– Кто такая эта Ким?

– Дарья Ким, работает с ним. Я думала, ты видела ее с год назад, здесь. Власов говорил мне, что они были в одной группе, когда расследовали убийство той семьи.

– Не припомню что-то ее. Не люблю я полицию, вечно заставляют чувствовать себя не в своей тарелке. Что за странная фамилия, она из Китая?

– Кажется, она наполовину кореянка.

Женя приподняла брови, но через секунду нахмурилась.

– Как можно не поверить тебе, – сказала она, – ведь труп нашего поселкового охранника должен был убедить их в обратном. Нам отрубили свет, а когда он явился туда, его укокошили. Твой Власов говорил тебе об этом?

– Да, и он не мой. А ты сама-то откуда знаешь?

– Иван все-таки юрист, ему открывают то, что могут не сказать другим. А он, в свою очередь, рассказывает мне. Ему голову проломили, он там просто кровью истек.

– Не надо подробностей.

– Ах да, прости. Надеюсь, я помогла тебе, мне пора возвращаться. Еще объяснять Ивану, почему Ольгу уволила. Ему это не понравится.

Они спустились вниз, и Вика открыла ей парадную дверь.

– Что ты ему скажешь? – остановила ее Вика на пороге.

– Что нашла кандидатуру лучше, которая не будет перечить мне, – ответила Женя.

Вика не сомневалась, что такая, как она, найдет, что придумать и какой лапши навесить мужу.

– А Влад?

– Кажется, с ним все, – с некоторым сожалением ответила Женя. – На телефон не отвечает, мои сообщения игнорирует. И пёс с ним! Не скучай тут со своими призраками.

– Я не верю в них, – бросила ей в спину Вика.

– А зря, – приняла серьезный вид Женя. – Иван мне рассказывал, что мы поселились на том самом месте, где стояло поместье старого купца. Богатый был и жадный. А когда пришли «большевики», он, чтобы не отпускать слуг, убил их всех. Наверняка, похоронены где-то под домами.

Женя засмеялась.

– Мне и без твоих сказок хватает страхов к ночи. Сгинь!

Та махнула ей рукой, не оборачиваясь, и скрылась в проеме между забором и воротами.

Глава 17.

Ближе к вечеру позвонил Власов и сообщил, что у него завал на работе, и он приехать не сможет. Хоть он и упорно извинялся, Вика была даже рада. Его настойчивость начинала ее раздражать. Посторонний в доме действовал на нервы, а она привыкла к тишине, как и Скотч. Накануне она спрашивала его, где могут прятаться камеры в доме, но он осмотрел все, заглянул на книжные полки, проверил каждую дверь и уголок, после чего твердо заявил, что камер в доме нет. Видимо, Аня и ее муж были не столь обеспокоены своей безопасностью, как все прочие соседи. К тому же они, судя по всему, были единственной семьей, у кого был охранник. Теперь же Павел отсутствовал, как и все прочие, и по сравнению с соседями Вика оказалась в минусе: ни охраны, ни камер. Но Вика решила одну камеру все же поставить. И то, что Власов был на работе, было, как ни странно, на руку. Если за домом следили (а в предыдущую ночь никто не влез, словно бы знал, что ночует она не одна), то наверняка знали, что эту ночь никто не будет охранять ее. Вика достала из чемодана тяжелый фотоаппарат. Некоторое время она ходила из комнаты в комнату, решая, где удобней его будет оставить. Он должен не привлекать внимания, но и иметь достаточный обзор на случай, если в дом кто-то снова влезет. Ее выбор остановился на высоком шкафу в прихожей, куда складывали шапки, вешали верхнюю одежду и зонты. Здесь коридор делал три поворота, и один из них вел на лестничный пролет. В темноте его будет не видно, решила она, а индикатор можно залепить чем-нибудь, чтобы не привлекал внимания. Она проверила доступный лимит памяти на карте и поставила рычажок на «ночную съемку». Стул она приволокла из кухни, чтобы влезть повыше. Пришлось подложить под него детскую шапку, которую она нашла в шкафу, чтобы объектив смотрел сверху вниз, а не прямо, запись потолка дома Вику не интересовала. Она отошла подальше и проверила, сильно ли заметен он в темноте. На фоне темных обоев он был лишь тенью. Если не знать, что он там, его вряд ли мог заметить посторонний. Удовлетворенная проделанной работой, Вика вернула стул на место за кухонным столом и поднялась в мансарду. На ноутбуке все еще была открыта страница погибшего парня. Она прогнала мурашки и закрыла браузер. Кто бы ни заходил с его страницы и не писал от его лица, в голове у него явно был бардак.

Подумав, что уже не раз оставляла ноутбук в распоряжении чужака, Вика взяла под мышку компьютер, другой рукой подхватила кота, мирно спавшего под столом, и спустилась к себе в комнату. Окна были, как обычно завешены, кровать она с утра забыла застелить, поэтому она представляла собой вихрь из подушек, пледа и простыни. Решив обойтись без душа, Вика уложила кота на кресло, заперла дверь и подперла ручку спинкой стула. По привычке сунула телефон под подушку. Было немного неприятно, что его держал в руках чужак. Будто он все еще хранил отпечатки его рук, хотя специалисты из лаборатории ничего не нашли. Вика протерла телефон салфеткой, когда Власов вернул его ей, но чувство брезгливости ее не покидало. Надеясь, что завтрашний день сотрет из памяти прошедший, она уснула.

Ее разбудил звонок посреди ночи. Точнее, было три часа, она сунула руку под подушку и достала телефон. Часы показывали три пятнадцать, время ведьм, как любила говорить ее бабушка.

Номер был незнаком. Пока Вика думала, брать трубку или нет, звонок прекратился, но стоило ей сунуть его под подушку, как он вновь затрезвонил. Она подумала, что это мог быть Власов, который волновался о ее ней, просто звонил с другого номера. Две секунды она раздумывала, затем все же нажала зеленую трубку и поднесла телефон к уху.

– Алло?

Тишина. Только едва слышное дыхание, медленное и тяжелое.

Вика снова взглянула на номер. Ее телефон знали всего несколько человек, и последним, кому она давала его, был именно Власов.

– Говорите, я слушаю. Антон, это вы?

Но из трубки доносился лишь вдох-выдох. Кто-то позвонил, чтобы напугать ее. Она слышала от учеников, что они порой так шутят – звонят на незнакомый номер и проделывают разные трюки. Но в три часа ночи даже заядлые дети-игроманы прогнаны из-за компьютера и видят десятый сон. Сестра никогда бы не стала так делать, зная, в каком она положении, и что ее здоровье сильно пошатнулось после случая в школе. О маме и речи быть не могло: она засыпала рано, а в три часа спала, как сурок. Она вспомнила, что за весь день так и не позвонила сестре и почувствовала легкий укол вины.

– Кто вы и откуда у вас мой номер?

Вдох-выдох.

– Я сейчас позову полицейского, он спит внизу.

– Неправда, – прошептал неизвестный. Вика даже не сумела понять, кому он принадлежит, женщине или мужчине.

Она опустила ноги с кровати. По щиколоткам пробежал ветерок, будто от сквозняка. Ведь все проверили, она и Власов, все было заперто. Единственным человеком, кто приходил к ней, была соседка. Неужели Женя как-то связана со всем этим? Вика едва не рассмеялась в голос, но побоялась, что ее нервный смех захлебнется и перерастет в истерический.

Кота не было на кресле. Стараясь не шуметь, она опустилась на колени и заглянула под кровать. Скотч сидел там, надувшись в серый шар, его круглые совиные глаза смотрели в сторону двери. Вика вытащила кота из-под кровати и пустила в ванную комнату. Он сразу забился за унитаз, почти незаметный, если не искать его. На это она и рассчитывала. Если неизвестный все же ворвется в комнату, она должна была сберечь хотя бы невинное животное от рук этого чужака.

– Кто вы? Что вам нужно?

Вдох-выдох.

У Вики в трубке прозвучали короткие гудки, кто-то пытался прорваться к ней, но звонок неизвестного мешал.

Установив первый на «удержание», она ответила на второй вызов. Почти сразу в дверь последовал удар, один, затем второй, будто ее таранили чем-то тяжелым.

– Он тут! – заорала она в трубку, оглушив Власова. – Он пытается вломиться в комнату, он звонил мне!

– Он, что, ломает дверь?

– Да!

И тут все резко прекратилось. Вика сидела за кроватью, подтянув колени к подбородку, не отрывая взгляда от двери, которая только что могла вылететь в комнату, разбитой в щепки, но через мгновение все стихло.

– Я почти у вашего дома. Сохраняйте спокойствие.

Было легко сказать «сохраняйте спокойствие», не до него ведь пытались добраться который раз подряд. Вика решила, что он либо решил притащить что-нибудь потяжелее, чтобы высадить дверь, либо ищет другой путь. Оставив дверь комнаты на поруганье, она побежала в ванную, заперлась там и притаилась с телефоном. Власов все еще говорил что-то в трубку, она знала, что он и без нее найдет, как зайти во двор. Перепрыгнуть или войти по тайному ходу Жени.

– Где он сейчас?

– Все стало тихо, когда я начала разговаривать с вами. Может, он убежал?

– Возможно.

Спустя полчаса Вика сидела в гостиной и трясущимися руками пыталась удержать чашку чая, принесенную Власовым.

– Вычислили мы, что с вашего телефона был один звонок той ночью, на незарегистрированную сим-карту. И угадайте, что? – серые глаза следователя светились, рот расплылся в улыбке, будто он нашел что-то удивительное и прекрасное.

– Не хочу гадать, я устала.

– Эта сим-карта снова стала активна ночью, в этом районе. Само собой, я сразу поехал сюда.

– И что, невозможно узнать, кому она принадлежит?

– К сожалению, нет. Но сначала эта сим-карта, а потом я решил навести справки, где сейчас ваш старый обидчик. Он на свободе. Я даже не поверил сначала. Он устроился на работу благодаря своему адвокату еще месяц назад. Не сомневаюсь, что он пытался найти вас.

– Не может быть, – Вика побледнела, поставила чашку с недопитым чаем на столик, боясь уронить ее, и спрятала руки под коленями. – Как он мог выйти, как его отпустили? Как?!

– Ему оставалось сидеть немногим больше полугода. Адвокат потрудился на славу, чтобы освободить его досрочно. Пока ни в чем нельзя быть уверенными, но если это он… Теперь он сядет надолго.

Вика выдохнула. Все эти дни, живя в напряжении, которого в ее жизни и без того хватало, полностью лишили ее моральных сил. Хотелось только спать, а проснувшись – все забыть. Такое уже случалось, четыре с лишним года назад, тогда на помощь пришла Наталья, накидав в ее немалый список лекарств еще пару новых. Вика не сомневалась, ей снова придется обратиться к ней за помощью. Снова все рассказывать и объяснять, доказывать, что без них она не сумеет существовать дальше. Но это было лучше, чем потихоньку сходить с ума, вздрагивая от каждого шороха.

– Как кот?

– Как и я. Приходит в себя, где-то там, наверху. Жаль, чай с мятой он не пьет, ему бы не помешало.

Зазвонил телефон, Вика вздрогнула, но поняла, что телефон не ее, а следователя. Он ответил, пару раз поддакнул, вздохнул. Едва он отключился, Вика спросила:

– Его поймали? Он арестован?

– Задержан. Нам надо проехать в отдел. Нам обоим.

– Это исключено, – она замотала головой. Вика снова отставила кружку на столик и подобрала под себя ноги. – Я не поеду. Допрашивайте здесь. Зовите экспертов, кого угодно, это я переживу. Но я не поеду никуда.

Власов тяжело вздохнул.

– У меня нет при себе ничего, чтобы провести допрос. Разве что неофициальный. Но мы уже и без того поговорили, так скажем, неофициально. А мне нужно, чтобы все было под протокол.

– Я могу найти лист бумаги.

– Вы уверены, что не сможете поехать со мной?

Вика решительно замотала головой.

– Я должен допросить его, держите телефон при себе, если потребуется ваше участие, я позвоню. Хотя это против всяких правил.

– Позвоните моему врачу, если это настолько важно. Она подтвердит, что таскать меня на допросы – немыслимо.

– Ваше состояние здоровья мне известно. Но это глупо, для вашей пользы все делается, а вы отказываетесь. Если он увидит вас перед собой, может не сдержаться и выдать себя, понимаете?

– Против него и без моего присутствия улик предостаточно. Найдите его телефон. Теперь я уверена, что это он звонил мне этой ночью и дышал в трубку. Ведь больше некому.

Глава 18.

– Он молчит.

Новость для Вики была ожидаемой.

– Вы нашли его телефон?

– Да, у него есть телефон, но номер оформлен на его имя. Это не тот, с которого звонили вам, наверняка его он успел выкинуть. Сим-карта неактивна. Последний раз телефон включали в этом районе. Он говорит, что был дома после смены, спал.

– И вы ему верите?

– Дело не в том, верим или нет. Дело в уликах. Их нет против него. Да, у него нет алиби, но доказать, что он был в доме вашей подруги будет проблематично.

– Как же так?

– А вот так. Ваше слово против его слова.

– Он психически здоров, – из-за плеча Власова выглянула Ким, – а ваше здоровье под большим сомнением.

Вика с раздражением, на какое только была способна, смерила взглядом приехавшую со следователем женщину. Когда он говорил, что приедет утром, она ожидала хороших новостей, но мало того, что новости были отвратительные, так он притащил с собой и ее.

– Будь моя болезнь серьезной и угрожающей моему или чужому здоровью, я бы лежала в клинике.

– У вас мог быть рецидив. Семибратов, хоть и отсидевший несколько лет благодаря вам…

– Благодаря мне? – не поверила своим ушам Вика.

– Тут ты не права, – поднял руку Власов, останавливая коллегу, – ты ведь читала материалы дела. Пусть его и признали вменяемым, с головой у него точно проблемы, и пострадал он не из-за нее. Его проверяли, он хотел «закосить» под психа, «обезумевший от горя отец», так он себя называл. Приплетал и аффект. Но о каком состоянии аффекта может идти речь, когда он продержал Викторию Сергеевну несколько часов, избивая ее. Не было там ни состояния аффекта, ни горя по сыну. Он был одержим местью. И, выйдя из места заключения, продолжает ее преследовать. И если я найду хоть малейший признак того, что он был здесь, в этом доме, он сядет надолго. И вы, – он обратился к Вике, – должны помочь мне.

– Я не знаю, как помочь. Я рассказала все, что произошло. Голос был тихий, да и сказал он лишь одно слово. Все остальное время просто дышал в трубку.

– А если мы рассмотрим ситуацию с другой стороны? – предложила Ким. – Поймите нас правильно, мы обязаны выслушать все стороны этого дела. И Семибратов утверждает, что он после работы лег спать. А теперь представим ситуацию…

– Даша, перестань.

– Нет. Подумайте, вы переезжаете в чужой дом, новая обстановка, новые соседи. Страхи и нервозность усиливаются. Чужие запахи, звуки. И вы придумываете грабителя. Сначала он просто появляется в вашем доме, затем пытается вломиться в вашу комнату, все повторяется вновь, вы переживаете снова и снова вторжение чужака в вашу жизнь, в ваше личное пространство, совсем как четыре года назад. Придумываете эти телефонные звонки, ломающуюся дверь. Ведь кроме вас никто не слышал и не видел его до сих пор. И не будь Семибратов на свободе, вы бы придумали кого-то другого.

– То, что он на свободе, я узнала только этой ночью, от следователя. Может, и охранника тоже я убила, чтобы моя история выглядела достоверней? – вместо злости на Вику напала апатия. – Вам нужны доказательства? Поднимите наверх ваш толстый зад и взгляните на дверь моей комнаты.

Дарья нахмурилась.

– С этим все еще разбираются, но это явно другое дело, не имеющее отношение к вашему…

Дарья сжала губы, подбирая слово, но Вике показалось, что она пыталась сказать слово «бреду», но вовремя спохватилась.

– К вашим фантазиям, – наконец сказала она. – А что касается двери, то ее видела и я, и наши эксперты. Вы могли все это сделать сами.

– Очень мило пообщались, – прошипела Вика. – Если вопросов больше нет, оставьте меня в покое, у меня была трудная ночь.

– Виктория, послушайте, – сказал следователь, но она двинулась в сторону парадной двери, Власов побрел следом, – без вашей помощи он останется на свободе.

– Он останется на свободе, потому что невиновен ни в чем, – вставила свое слово Ким.

– Для постороннего человека, вы очень уж печетесь об этом человеке, – заметила Вика и открыла парадную дверь. – Калитку открывать не буду, вы ведь знаете, где там лазейка, гражданин следователь.

Даша прошла мимо него и направилась в сторону ворот, Власов же задержался.

– Это была не моя идея, чтобы она занималась этим расследованием наряду со мной, этого потребовал начальник, и тут я бессилен. Ее впрягли в эту работу, и теперь, пока она не выведет вас на «чистую воду», не успокоится. Мне тоже это не нравится, но порой полезно иметь и противоположное мнение, чтобы прийти к истине.

– Так займитесь убитым охранником. Обещаю, звонить вам больше не буду, раз мои жалобы так допекают ее.

– Я хочу вам помочь, но мой шеф не в восторге, что я занимаюсь вашим делом, считает, что дела нет, так как нет улик. Есть только убийство, но оно произошло не в этом доме. По его мнению, я зря трачу время, и участие в нем Ким – его условие.

– Подсиживает вас?

– Вроде того. Поймите, я единственный, кто верит вам, остальные поставили крест. Не будь у вас личного психотерапевта, все выглядело бы иначе, для Ким – в том числе, и отношение было бы иным.

– Не произойди со мной всего, что было четыре года назад, психотерапевт бы мне не потребовался, но сейчас это факт и его никуда не деть. Я никогда не хотела такой жизни для себя, и не моя вина, что все происходит именно так, а не иначе.

– Скажу только, что с Натальей вам повезло.

– Похоже на зависть, – усмехнулась Вика, вызвав улыбку у Власова.

Он согласно кивнул. По его мнению, пока он не поймает того, кто пробирается непонятным образом в дом, Ким будет сомневаться в его существовании.

– И что мне делать? Притвориться, что ничего не было? Что в дом не забирались и мне не звонили?

– Следов взлома нет, угрожать он вам не угрожал.

– А как же дверь?

Власов пожал плечами.

– Найдите доказательства, что он был тут.

– Этим должны заниматься вы.

– Тогда уезжайте. Здесь вы в опасности.

– Я не могу. Во-первых, нет уверенности, что в моем доме все не продолжится, а во-вторых, я обещала Ане.

– Ценой своей жизни? Установи ее безрукий муж хоть что-то в этом доме как надо, мы бы давно знали кто он, натыкали его физиономией в его же собственную рожу на видео с камер и заперли на долгие годы.

И тут Вика вспомнила. Она задрала голову, уже открыв было рот, но обнаружила, что фотоаппарат пропал. Как бы она не старалась спрятать фотик, Семибратов увидел его, и забрал с собой. Вика рассказала обо всем следователю. Он поднялся на стуле и заглянул на шкаф. Детская вязаная шапочка осталась лежать там, а дорогой фотоаппарат пропал.

– Считаете, он увидел его и забрал с собой? Зачем?

– Я поставила его на запись перед тем, как пойти спать. Хотела узнать, кто шатается по дому по ночам. Кажется, теперь нет сомнений, кто именно, но доказательства он унес с собой. Вы должны обыскать его дом, у него мой фотик. И на нем – нужные вам и мне доказательства.

– Стоило укрыть его надежней. В нем была лишь запись этой ночи?

– Фотографии, мои, Скотча, всякие одуванчики-цветочки. Но самое главное, что там был он, прогуливающийся по дому ночью. Это основное, если не считать его стоимости. Наверняка, вы считаете, что писатели безумно богаты, но это не так. Мне дорог этот фотоаппарат, там много старых фото, которые я хотела бы вернуть. И мне дорог он сам.

– Если он у него, я отыщу.

– И еще кое-что, – остановила его Вика на пороге, – больше не хочу видеть ее в этом или любом другом доме, где буду я. Если вы приведете ее в другой раз за собой, я не впущу вас обоих.

– Тогда мы вынуждены будем забрать вас в участок.

– Не выйдет. Вы ни за что не получите разрешение от моего психотерапевта. А в этом вопросе она – главная. Вам и суд не поможет.

Он развернулся и пошел следом за коллегой. Та уже протискивалась в узкий проход между забором и воротами, что-то гневно высказывая в пустоту. Власов обернулся к Вике и криво усмехнулся. Вика не стала ждать, когда они сядут в машину и уедут. Заперла дверь, включила сигнализацию. Она с горечью подумала, что ожидала спокойной жизни в загородном доме, и уж точно не намеревалась принимать гостей по три раза на день. Вика прошла в конец коридора, заглянула в подвал, подумала несколько мгновений, спустилась вниз и заперла окошко у потолка на щеколду. Затем поднялась наверх, проверила заднюю дверь. Цепочка была накинута. Для нее оставалось загадкой, как Семибратов проникал в дом. Пускай, первые пару раз, когда он бродил по дому, она не знала о тайне задней двери, но после она была заперта. Так как же он проникал в дом? Через другую дверь, о которой она не знала? Влезал в окна? Но тогда бы сработала сигнализация, разве нет? И если все было заперто, то, может, коллега Власова была права? Что, если никто в дом не влезал и все это лишь ее бурная фантазия? Но с ее телефона ведь звонили на незарегистрированный номер? Так может, не такая уж она и чокнутая, просто кто-то сильно хотел представить ее таковой? Но для чего? Семибратову нужна лишь месть, он не стал бы и пытаться выставить ее ненормальной, просто пришел бы и убил, как он и собирался несколько лет назад, но жажда помучить погубила и его поймали. Теперь Вика была уверена, что он не станет повторять старой ошибки и просто убьет ее, как только сумеет добраться. Но даже он не умел проходить сквозь стены, о чем ясно говорила его попытка выбить дверь ее комнаты. Впору было поверить в мстительный призрак, проникающий сквозь стены. Вике очень хотелось, и не хотелось в то же время, посмотреть еще раз на этого человека. Спустя годы черты его лица совершенно вытерлись из ее памяти. Хотелось взглянуть в его лицо, посмотреть в глаза и понять, что он собирается делать дальше со своей жизнью, сколько еще готов потратить времени на преследование ее жалкой искалеченной персоны.

Едва прикоснувшись к кофе, Вика засела за ноутбук. Подниматься в мансарду не было желания, и она расположилась на своей кровати в комнате. Она вспомнила о звонках сестры и написала ей длинное сообщение, надеясь, что Ритка слишком занята и не станет перезванивать. Очень не хотелось все ей рассказывать и выслушивать нотации. Рита ответила спустя пару минут в своей обычной манере, записав голосовое сообщение и отругав ее за долгое молчание. Зато от Ани вестей так и не было, ни звонков, ни сообщений. Вику обижало такое равнодушие подруги, будто той было вовсе неинтересно, как устроилась Вика, стоит ли на месте ее дом. Смогла бы Вика оставить свой дом и не беспокоиться о нем?