Текст книги "Фобия"

– С чем это?

– Ваша болезнь отныне не освобождает вас от поездок в полицию. Если вас еще в чем-то вздумают заподозрить, кроме ложных вызовов в полицию, вам придется ехать. Раз вас видели со мной, свободно разгуливающей по городу, то ничем вы не больны.

– Это она так сказала? – спросила Вика, зная, что Власов поймет о ком она, и тот удрученно кивнул. – Она не очень умна, если думает, будто может встать поперек моего врача. А эти ее угрозы – всего лишь попытка заткнуть мне рот. И откуда она знает, что это была я?

– Вас узнал опер, которого я оставил присматривать за несчастным папашей.

– Могли бы и соврать, что он обознался.

Он снова пожал плечами, не став спорить. Чайник закипел и Вика, как порядочная хозяйка разлила кофе по чашкам. Себе вместо бутербродов достала из стола шоколадные конфеты.

Едва Власов успел отхлебнуть кофе, как у ворот просигналила машина. Вика резко обернулась к двери. Это могла быть Анька, вернувшаяся с отдыха пораньше или Геля, которая снова не смогла улететь.

– Кто там? – рядом с ней оказался следователь с кружкой в руках. – Ким. Ее машина.

– Вот уж кого я видеть не хочу!

– Согласен. Притворимся, что никого нет дома?

– И где же я? Ушла прогуляться по магазинам?

Власов вернулся на кухню, вымыл кружку и перекочевал в гостиную, пока Вика открывала дверь. В калитку впорхнула Ким и быстрым шагом направилась к парадной двери.

– Мне кажется, или запирать калитку в последние дни – бессмысленная трата вашего времени? – спросила она громко, направляясь к дому. – Уж больно часто мы стали гостями в доме вашей подруги. Вам меньше беготни, и нам удобно.

– Мне нет дела до вашего удобства, – отозвалась Вика, пропуская ее в дом. – Не помню, чтобы я приглашала вас сегодня. Зачем явились?

– Но ведь здесь произошло нападение, – ухмыльнулась она Вике.

– В которое вы не верите.

– Но верит Власов, и – какая удача – он сейчас здесь!

– Если вам требовался он сам, могли бы просто позвонить. Живем в цифровом веке.

– Я несколько раз набирала его. Уверена, что телефон валяется в его машине со «сдохшей» батареей, поэтому пришлось ехать сюда, но ведь вы не возражаете?

– Возражаю, но ведь вас не выгонишь, – ответила девушка.

Вика отвела ее в гостиную, сама же остановилась в дверях, подпирая косяк.

– Я думала, у вас проблемы с людьми, а вы принимаете гостей чаще, чем Папа Римский.

– Я не социофоб, – возразила Вика.

Даша не ответила и присела напротив Власова, тот деловито отложил какие-то документы, которые приволок с собой и с умным видом рассматривал.

– Ты нашла карту памяти, что он прятал? – спросил коллегу Власов.

Дарья кивнула.

– Она у нас в отделении. Он утверждает, что она принадлежит ему.

– А фотоаппарат?

– Нет, его мы не нашли.

– Он все равно признается, что украл его, потому что другое обвинение еще хуже. Лучше кража, чем попытка убийства.

– Если признается, что был тут ради кражи старого фотоаппарата, то ты обвинишь его и во всем остальном, разве нет? – Власов не ответил. – Все еще считаешь, что он помышляет ее убить?

– Ничего, что я все еще здесь? – отозвалась Вика.

– Вы нам не мешаете, – довольно нелюбезно ответила та. – Карта памяти пуста. Наши сейчас пытаются восстановить удаленные файлы. Сам он говорит, что перенес то, что было на флешке в ноутбук сына, а ее почистил. Семейные фото.

– Разве компьютер его сына не у нас, как вещдок?

– Вчера ему все вернули, он больше не подозреваемый.

– То есть, он украл фотик и посмел еще и удалить все фото за пять лет? Мои фото?

– Послушайте, вы не можете утверждать, что карта, о которой мы говорим, именно ваша. Он утверждает, что она принадлежит ему, точнее, его сыну. Улик против него так и не нашлось, чему я вовсе не удивлена. Зато шефу пришлось сильно извиняться. Ты здорово его подставил, – обратилась она полушепотом к Власову, наивно полагая, что Вика ничего не слышит.

Власов кивнул, не став оправдываться.

– Если она моя, мне ее вернут?

– Не знаю. Что касается вашего фотоаппарата, то он отрицает, что крал его, как и то, что вообще был в вашем доме, он не знает, где вы живете.

– И вы ему, конечно же, поверили. Если у вас нет новостей, тогда зачем вы приехали?

– Поговорить еще раз о той ночи, когда был убит охранник.

– Я уже все рассказала. Я была в комнате, ко мне кто-то ломился в дверь. Я увидела свет на улице и решила попросить помощи.

– Вы могли бы слезть со второго этажа, тут низкий скат, дальше плетущийся виноград. Если бы вам действительно угрожала опасность, вы бы попробовали сбежать. Вместо этого, вы продолжали сидеть взаперти.

– Я уже говорила, я не могу выходить из дома.

– Ой, да бросьте! Вы обманули нас всех. Вы вполне можете выходить, даже ездили в квартиру Семибратова. Это ведь вы увидели у него флешку в руках?

– Нет, не я. И ночью я могу ездить, при большой необходимости и в сопровождении.

– На вас напали в три ночи, по крайней мере, так вы утверждали. Ночь, необходимость, все вроде бы сошлось, но вы не сбежали.

– Я была одна тогда, я испугалась. Будь у вас опыт нападения в собственном доме, вы бы по-другому говорили. И я не была в квартире. А напросилась со следователем только затем, чтобы забежать к себе домой. Он хотел еще раз проверить квартиру, когда позвонили из полиции и сказали, что Семибратова отпускают, – Вика выдала заранее приготовленную тираду без запинки. – Я побоялась оставаться в машине одна, поэтому ждала его на лестнице. Когда услышала шаги, поднялась этажом выше, чтобы не встречаться с ним. Мне объяснить, почему?

– Взяли то, что собирались?

Вопрос застиг Вику врасплох, она не сразу поняла, о чем говорит Ким.

– Что взяла?

– Вы ведь собирались заехать в свою квартиру. Так вы взяли, что хотели?

Вика покачала головой.

– Начало светать, и я попросила отвезти меня обратно.

– Бесполезная поездка.

– Не совсем, – встрял Власов. – Я узнал, где он прячет флешку. Если она принадлежит ему, зачем бы ему прятать ее в таком… странном месте?

Даша безразлично пожала плечами.

– Вернемся в ту ночь, когда вас разбудил шум в доме. Во сколько это было?

Вика повторила слово в слово то, что уже рассказывала.

– Не знаю, что еще заставляет вас думать, что я лгу. Я выглянула в окно, там шел один из охранников. Я закричала, чтобы он услышал, и чтобы напугать того, кто был за дверью.

– Как вы узнали, что это охранник поселка?

– У них форма приметная, на рукавах светящиеся вставки. К тому же, кто бы еще с фонарем шатался по улице в такое время. Меня видел он, видели мои соседи. Все они могут подтвердить, что у меня в доме был посторонний.

– С ваших слов, – уточнила Дарья, – ведь сами они его не видели. Вы могли просто отвлекать внимание. Не задержи вы его в тот момент, он поспешил бы найти своего коллегу и, кто знает, может его могли бы еще спасти.

– Он был мертв задолго до этого, – возразил Власов.

– Не вмешивайся, будь добр, – попросила Ким.

– А ты не перекидывай с больной головы на здоровую, у нее и без того проблем немало.

– Чушь какая-то! Для чего мне отвлекать внимание?

– Отвлекли разговором о каком-то несуществующем грабителе, пока кто-то второй, быть может, ваш друг, убивал охранника. Или вы сами сделали это? Ведь никто не может подтвердить, где вы были во время нападения на него.

– Какой бред! Вы сами себя слышите? Зачем мне охранника убивать и кто этот второй, по-вашему? Просмотрите лучше флешку, там должна быть запись, как Семибратов проникает в дом. Вот кому выгодно вырубить свет во всем поселке. У него есть алиби на ту ночь?

– Как только восстановят файлы, мы все узнаем, – пообещала она. – Кстати, какого рода фото были на вашей карте памяти? Помимо некоего видео, о котором вы все время твердите?

– Мой кот, ученики, учителя, старые фото родителей и моей сестры с племянниками. Другие малозначимы, но мне бы хотелось вернуть их все до единой!

– Вы хранили фото со школы?

– Да, мы часто фотографировались в походах, на праздниках, в классе. Какое это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?

– Я просто спрашиваю. Наши спецы говорят, что файлов там было мало. И пока неизвестно, сумеют ли они восстановить их.

– Так пусть постараются! Вы выпустили Семибратова раньше, чем закончился его срок, и он снова начал меня преследовать. Если он сумеет добраться до меня, это будет ваша вина.

– Не мы отпустили его – ваш сосед постарался, – Дарья откинулась на спинку дивана и закатила глаза.

– Он маньяк, и должен сидеть до конца дней своих.

– Жестко, но верно, – отозвался Власов. – Давайте, все же, дождемся, когда придут результаты от специалистов, там все станет ясно.

– То есть, предпочтешь повесить на него не только ограбление, покушение, но еще и убийство охранника?

– Почему нет? Он был тут в ту ночь.

– Это еще надо доказать. Его телефон был дома. Да, он мог бы предусмотрительно оставить его, планируя преступление, но он не так умен, чтобы сделать это. Рассмотрим другой вариант. Вы ведь писатель?

– Да, и что?

– Предположим, к вам действительно кто-то вломился среди ночи. – Вика хмыкнула. – Не могли вы написать о ком-нибудь, кто не хотел бы этого? Ненароком выдать какую-либо нелицеприятную информацию? Чью-то тайну? Не может это все быть связано с вашей нынешней… деятельностью? Недовольный читатель, сумасшедший фанат? У читательской любви много граней. Кто-то превозносит, кто-то – ненавидит.

– У меня нет хейтеров. Я пишу любовные романы. Их читают домохозяйки. Кому бы из них понадобилось приходить ночью в этот дом и пытаться убить меня?

– У вас паранойя насчет убийства. И все же, я бы не списывала со счетов эту версию, о вашей работе. Быть может, вы вспомните какие-нибудь гневные письма, звонки.

– Кое-что, да, – у Вики непроизвольно сжались кулаки.

– Интересно, – откликнулась Даша и подалась вперед.

– Мне звонил Семибратов. Он угрожал мне, пытался вломиться ко мне в комнату и закончить то, что начал несколькими годами ранее. Я знаю, что это был он, я уверена.

– Одной вашей уверенности нам мало, нужны еще доказательства, а их, увы, нет. Если бы вы видели его, либо слышали голос, узнали по фигуре – дело другое. А так, шепот в телефоне, незапертая задняя дверь, о которой вы узнали от соседки, и еще этот ваш посттравматический синдром, который вы холите и лелеете.

– Ну конечно, я такая симулянтка.

– А разве нет? Вы говорите, что боитесь выходить из дома из-за всего, что произошло, однако, когда дело коснулось вашего имущества, вы самоотверженно поехали среди ночи к черту на кулички, не говоря уже об отдыхе в этом, довольно-таки, недешевом поселке. Так кто из нас машет своим психическим нездоровьем, как красным флагом? Вас, якобы, до сих пор преследуют, но у вас ни одного доказательства этому, и я не понимаю, что мы здесь до сих пор делаем? – этот вопрос она задала уже Власову.

– Якобы? – возмутилась Вика.

– Я объяснила свою позицию. Чтобы поверить вам, мне нужны доказательства.

– Какие, кроме моих слов и флешки, которую вы нашли у него? Клок его волос? Или в другой раз мне стукнуть и скрутить его, чтобы преподнести вам на блюдечке?

Вика смерила Ким недружелюбным взглядом.

– Хотя, есть кое-что еще. После того, как в дом стал кто-то наведываться, я перестала отставлять свой рабочий ноутбук в мансарде. Но вчера, когда приехали вы, – Вика кивнула Власову, – я оставила его без присмотра, единственный раз за последние дни. Когда вернулась, не заглядывала в него, поскольку сразу направилась спать, а утром, когда решила поработать…

Вика сглотнула, поняв, что говорить спокойно, как собиралась, не получится.

– Что случилось? – спросил Власов.

– Я покажу.

– И что же там? – выразила нетерпение Ким. – Отпечатки его ног? Надпись: «здесь был Семибратов»?

– Еще вчера ее не было в ноутбуке.

– Чего не было? – пытался выяснить Власов.

– Он был у нас, потом вернулся домой в сопровождении одного из наших, встретился там с вами, после чего его персона вновь попала под наше крыло, – вновь вклинилась Даша. – У него просто не было времени побывать здесь.

– Достаточно и пары часов, сама знаешь.

– И как он мимо тебя прошмыгнул? Что, думаешь, не знаю, что ночевал тут?

Власов промолчал.

Вика вышла из гостиной, вернулась через несколько минут, неся под мышкой легкий серебристого цвета ноутбук. Сообщение, а именно так она его восприняла, Вика обнаружила утром, когда выпроводила начавшего надоедать ей полицейского, и поднялась с чашкой кофе в свою комнату, решительно намереваясь поработать весь день.

Она подняла крышку ноута, а когда тот осветился мягким голубым цветом, на его экране всплыло оповещение, что драйвер на новое оборудование успешно установлен.

– Что это?

– Флешка, – ответила Вика. – Не моя, не надо на меня так смотреть. Когда я увидела ее в ноутбуке, то тоже решила, что она с моего фотоаппарата, что ее вернули мне. Не подумав проверить, я открыла ее.

– Вы должны были позвонить мне! – разозлился Власов. – Позвонить и рассказать прежде, чем совать в нее нос!

– Это лишь карта памяти, а не бомба, – возразила Вика. – Хотя ее содержимое…

– Что на ней? – спросила Ким, в ее голосе прорезался неожиданный интерес.

– Там только одно фото, – Вика почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы и глубоко вздохнула.

– Это мой кот, – голос Вики все-таки дрогнул.

На фото была несколько испуганная морда кота, который смотрел в объектив, его шею сжимала рука. Видно было, что кот сильно напуган, но убежать не может, его держали почти в подвешенном состоянии.

– Ее не я делала, я бы так никогда не поступила.

– Чьи это руки? Вы узнаете их?

Вика покачала головой. Рука была в черной перчатке, определить, мужчине она принадлежала или женщине, не представлялось возможным, а прочей одежды на фото не было видно.

– В этом ноутбуке вся моя нынешняя жизнь, я оставила его лишь раз без присмотра. Как и Скотча.

– Этой ночью, – догадался Власов.

– Да. Для кражи он не годится, довольно старая модель, потертый и ничего не стоящий даже у перекупщика. К тому же он запаролен.

– То есть, некто пришел, вставил в него флешку и ушел?

– Не только, – возмутилась Вика, будто фото было какой-то ерундой. – Это послание. Моего кота едва не задушили!

– У вас большие познания в посланиях такого рода, как и в стоимости того, чем вы владеете.

– Нет ничего странного, что я дорожу своими вещами.

– Поставить правильно флешку в разъем сумеет даже школьник, тут не требуются познания хакера, – сказал Власов. – А что касается кота, я думал, он несколько нелюдим, как и вы.

– Да, но он всего лишь кот, он только и может, что шипеть и царапаться.

– Теперь нам искать человека с царапинами на руках?

– Семибратов, конечно, не компьютерный гений, – продолжал Власов. – Но пользоваться компьютером он умеет. Я заберу ее, проверим на отпечатки.

– Кто проверит? – усмехнулась Ким. – Ты не при делах.

Она протянула руку и он с молчаливым недовольством передал ей флешку.

– Он выходит на страницу сына, пишет там всякую чушь, – не выдержала Вика.

– Теперь вы преследуете его? – усмехнулась Дарья. – Забавно.

– Вы что, совсем не понимаете, что я вам говорю? Моего кота едва не убили, это фото сделал тот, кто проник ночью в дом! Он сделал фото и сунул флешку в ноут. Этот кто-то следит за домом. Он видел, что я уехала, беспрепятственно прошел и оставил эту… дрянь у меня, чтобы я увидела! Кто-то ходит по запертому на все замки дому, а вы и ухом не ведете!

– Кому нужно убивать вашего кота?

– Семибратову, конечно.

– Нет-нет, – покачала головой Ким. – Его отпустили поздно ночью, он с самого участка ехал с Бутовым. Тот не стал бы его везти сюда, чтобы напакостить вам, а после отвозить домой. Бутов не самый приятный человек и адвокат, но он не идиот.

– Но зачем кому-то постороннему делать это фото? Вы ведь давно работаете в полиции, скажите мне, если это не угроза, то что?

– Кот жив?

– Жив. Я едва нашла его, он спрятался и даже не вышел на запах еды. Обычно ему достаточно услышать, как я беру пачку, и в ней тарахтит корм. Он сидел в столовой, куда я не захожу, прятался за занавеской, дрожал, как осиновый лист. Тогда я не понимала, в чем причина, списала все на…

Вика осеклась, мельком взглянула на Власова, поняв, что едва не призналась, что он ночевал в доме. Знала ли об этом Ким и его шеф, Вика не знала, поэтому рисковать не стала и закончила более спокойным голосом:

– Списала все на стресс. Скотч не любит, когда вокруг него много людей, а в последние дни их слишком много в доме побывало.

– Думаете, угрожая коту, он угрожает вам?

– А какое еще подтверждение нужно? Чтобы он взял за горло меня? Или ждете, когда найдете в доме мой труп?

На несколько долгих секунд в комнате воцарилась тишина. Власов продолжал смотреть на невинную с виду флешку в руке Ким, Дарья жевала нижнюю губу.

– Это не может быть Семибратов, – повторила она.

– Значит тот, кто действует по его указке.

– Вопреки здравому смыслу, я пытаюсь помочь вам разобраться.

– Как именно? Вы только приезжаете, допрашиваете по сотому разу и все равно сомневаетесь в моих словах. Мне надоели эти разговоры, сделайте хоть что-нибудь уже!

– Я и делаю. Думаете, он здесь, потому что хочет помочь вам?

Дарья дернула подбородком в сторону Власова, тот заерзал и спросил, о чем это она говорит. Вика подняла голову и заглянула в миндалевидные черные глаза девушки. Затем перевела взгляд на следователя. Его начальный интерес и вера в каждое ее слово понемногу становились странными для Вики, хотя она не придавала этому особое значение. Когда есть тот, кто готов тебя выслушать, разве важно, по какой причине он это делает?

– Разве нет?

– Я хочу помочь, – возразил Власов. – Но у меня пока есть лишь подозрение, что в поселке происходит нечто странное, – губы его сжались в тонкую полоску, а шея напряглась, он пристально смотрел на коллегу. – Ты тут задержалась, тебе не кажется?

Глава 25.

– Снова сторожишь ее?

Вика спустилась по ступеням. Она узнала голос Ким, но звучал он немного странно и будто издалека. Это насторожило девушку, и она решила притаиться. Неужели Власов сумел сам впустить эту дамочку рано утром?

Она спустилась еще на пару ступеней вниз. Разговор доносился со стороны кухни. Пройдя по темному коридору, она поняла, почему голос коллеги Власова показался ей необычным. Несомненно, это была она, та самая Даша с черными раскосыми глазами и широкими скулами. Но говорила она по телефону. Раздался стук кружки, которую следователь поставил в раковину.

– Она свидетель. Если шеф отказывается приставить к ней охрану, мне ничего другого не остается.

– Да не ври. Думаешь, не поняла я, почему ты там днями и ночами?

– Ох, да ты никак ревнуешь!

Послышался придушенный смешок.

– Этой девушке угрожает опасность, если мы ее не защитим, то после придется опознавать ее труп. Хочешь очередной «висяк»?

– Какие мы самоотверженные, спасаем девушку от убийцы.

– Он уже убил человека в поселке.

– Да, и еще тот случай год назад, так?

– Снова ты за старое…

– Да ты был «повернут» на нем. Ты рассказал ей, почему торчишь у нее сутками?

– Само собой, – отозвался он, – потому что благодаря тебе и Бутову меня отстранили от дела.

– Я копалась в архиве вчера, – сказала она, не слыша его, – пока ты искал подход к нашей писательнице. Дело закрыли, но ты не мог этого не знать. Убийца не найден, а оно уже отправлено в архив. Знаешь, почему? Потому что все, кроме тебя, идиота, понимают, что это был какой-то залетный преступник, ограбил и убил семью. Все, остановись на этом. Забудь об этом деле, нам не поймать его, он уже в прошлом.

– Не понимаю, чего ты засуетилась по этом поводу? Меня привело в дом не старое дело, а новое.

– Нет никакого дела! Только ее пустые слова, которые никто не сможет подтвердить, и твоя жажда раскрыть старое убийство. Единственное, что ищут пока – убийцу охранника, но ты полностью отстранился и все время проводишь в том доме. Ничего нового ты не узнаешь, даже ее врач считает, что все может быть игрой воображения, посттравматический синдром – не более того.

– Я верю ей.

– Ты можешь вешать лапшу на уши ей, шефу, но я тебя знаю, как облупленного. И меня волнует, что твоя репутация следователя дала трещину. Шеф знает, где ты сейчас?

– Он дал мне неделю отгулов. Я отстранен, забыла?

– Он вышвырнул тебя из дела из-за нее. Ты слишком залез туда, перестал видеть границы. Как ты вообще мог поехать с ней в квартиру подозреваемого? Девчонка придумала себе грабителя, как иные придумывают несуществующие болезни… Ох, прости, у нее ведь теперь два-в-одном, как у некоторых шампуней. Недалеко же она ушла, чтобы привлечь к себе внимание. Сначала это было депрессивное расстройство после нападения ученика, чтобы государство платило ей моральный ущерб, теперь она пытается снова посадить бедного отца мальчика.

– Этот «бедняга» привязал ее к стулу на ее же кухне и измывался несколько часов кряду, пока в квартиру не ворвалась полиция и ее сестра! – Власов повысил голос. – Она едва выжила. Какая ты все-таки стерва.

– А ты осел, с большими ушами, – протянула она. – Знаешь, я не хочу ругаться. Шеф рассказал мне, что позволил тебе заниматься этим делом, потому что ты убедил его, что вернулся прошлогодний убийца. Так что, не стоит отпираться.

– Вот сволочь!

– Ты теперь отстранен, и можешь сколько угодно врать нашей милой писательнице, что веришь в преследование бедняги Семибратова, но подумай хорошенько о том, что все, что ты делаешь – во вред ей. Тебе любой врач это скажет, ты поддерживаешь ее фантазии, лишь бы выйти на след старого убийцы, который уже далеко отсюда.

– Она уверена, что в доме кто-то был. Пусть это не Семибратов, это почерк того, кого я упустил. И я должен поймать его на этот раз.

– Она нестабильна, четыре года запивала таблетки алкоголем, потом переезд. Ей кажется, что в дом кто-то пробрался. Она узнала, что ее обидчик на свободе, и теперь у нее уже психоз, и ты потворствуешь этому. Если уж тебе не жаль ее, подумай о себе. Ты уже почти потерял работу. Если у нее что-то перемкнет в голове и она примет тебя за выдуманного преследователя, то лишишься и жизни.

– Я верю ей, – повторил Власов настойчиво.

– Неправда. Ты используешь ее для собственной выгоды. Я попрошу шефа, чтобы тебе запретили приближаться к ней. Если не прислушаешься, привлеку ее врача, и, если понадобиться, то и суд. Ты не должен там находиться.

Вика, стоявшая все это время в коридоре, казалось, примерзла к полу. Подробности, которых она не слышала ранее, родили несколько вопросов, от которых Власов, несомненно, не сумеет отмахнуться. Решив, что наслушалась достаточно, она заставила себя сдвинуться с места, провела рукой по волосам, убрав упавший на лицо локон за уши, и вошла на кухню, как ни в чем не бывало. О том, что она все слушала и была немного зла, говорили лишь красные пятна на щеках. Она поздоровалась с Ким, даже не взглянув на Власова, и направилась к плите, чтобы сварить себе кофе.

– Подслушивала? – спустя пару секунд спросила Ким.

– Я в своем доме. И не я поставила телефон на громкую связь.

– Моя вина, – отрывисто сказал Власов, в его голосе Вика почувствовала легкое раздражение, смешанное со смущением. – Звони, когда будут новости, – сказал он, наклонившись к лежащему на столе телефону, и отключился. – Неудобно вышло.

– Да, – коротко согласилась Вика. – Только, что же я такого ей сделала, что она меня прям ненавидит?

Власов провел рукой по густым волосам. Ситуация было явно неудобная для обоих. Стоило Власову открыть рот, как девушка перебила его, сказав, что слышала, по сути, все. И, конечно же, у нее есть вопросы.

– Понимаю. Наверняка, теперь мне придется уехать.

– Отчего же. Расскажите мне все, раз уж половину я уже узнала таким неприятным способом. Я бы хотела некоторых пояснений. Например, что вы, как и Ким, оказывается, сомневаетесь в причастности Семибратова. Говорите о каком-то другом преступнике и вовсе не подозреваете его.

– Его и вы не подозревали, пока не узнали, что он на свободе, так что давайте будем честны. Да, у меня есть сомнения, что это он. По сути ничего не изменилось, с тех пор, как вы впервые позвонили в полицию и на вызов приехал я.

– Да, – согласилась Вика, – кажется, с тех пор мы не сдвинулись с места. Но теперь я поняла, почему на мой звонок приехала пара полицейских вместе со следователем.

– Позвольте мне объяснить, и вам станет все понятно.

Вика согласно кивнула. Она налила себе кофе, высыпала шоколадные конфеты в вазу и предложила поговорить в гостиной.

Власов уселся на свое привычное место в кресло и вытащил сигареты, открыл пачку, закрыл и убрал их обратно в карман. Взял из вазы конфету, дождался, когда Вика усядется с кофе на диван. Она поджала ноги, укрыла их кимоно, и уставилась на него с немым вопросом.

– Что вы знаете о том, что тут произошло несколько месяцев назад?

– Почти ничего. Мне говорил кто-то об убийстве, Женя или Геля. Я уже не помню. Подобные вещи вызывают у меня тревогу, но ведь все случилось давно, и я не стала придавать этому значения. Кажется, упоминала об этом в разговоре с вами.

– Да. Убили целую семью. При попытке ограбления, как мы полагаем. Была ночь, грабители влезли в дом, но их услышали. Первой убили жену, следом, когда муж услышал шум и прибежал на кухню, выстрелили в него. Затем убили его тещу, она проживала с ними в доме. Детей убили прямо в кроватях. Очень надеюсь, что они спали, – Власов ушел мыслями куда-то далеко, уставившись в пустоту. – Тещу мы нашли на лестнице. Жена была на кухне. А вот муж… Мы полагаем, что его ранили, и какое-то время он был жив. Его оставили, чтобы выяснить код от сейфа. Следы волочения были от кухни и до кабинета, где тот стоял. Конечно же, он был пуст. Коллеги убитого рассказали после, что как раз в этот день он должен был взять на передержку большую сумму денег, но решил для безопасности оставить деньги в сейфе собственного офиса. Грабители не ушли пустыми, они выгребли все золото, даже безделушки жены прихватили.

– И вы их не поймали?

– Нет. Я пришел к выводу, что это были какие-то «гастролеры».

– Артисты?

– Нет, у нас это значит, что они ездят из города в город, грабят и сразу уезжают. Таких поймать почти невозможно. Мы делали запросы в разные города, но ответа до сих пор нет. Либо нет похожих случаев, либо их так много, что те никак не определятся, могут ли они являться серией.

– Может, это кто-то с работы? Они ведь знали о деньгах.

– Я рассматривал этот вариант, допрашивал коллег, но, увы, не нашел подтверждения.

Вика кивнула. Подробности были ужасны, воспоминания, ее собственные, нахлынули на нее вновь. В нос ударил запах крови, она видела этот дом, где от лестницы до спален лежали трупы. Сначала молодой женщины, почему-то застреленной у входа на кухню. Ее застрелили почти в упор, тело обмякло и лежало в углу. Недалеко от нее на полу темнела лужа крови, след от которой уводил в сторону от ступеней, где лежало второе тело. Женщина постарше привалилась к перилам, крепко сжимая пальцами ночную рубашку на груди. Именно туда угодила пуля. Наверху было тихо, но и оттуда веяло смертью. И лишь где-то в глубине дома, тихонько переговариваясь, грабители решали какие-то свои дела. Был слышен стон раненого. Наконец, выстрел и все стихло…

– Вика, с вами все хорошо?

Она поскорее отогнала картинки смерти, все это она уже слышала, только в более коротком пересказе.

– Да. Просто задумалась. И вы… – Вика попыталась снова поймать нить разговора, но та ускользнула.

– Я вел то дело. Вы удивились, когда я приехал первый раз. Вы тогда сказали, что к вам вломились в дом, а следователи приезжают на места преступления. Вы тогда почти угадали.

– Но ведь, – Вика подалась вперед, поставила кружку на столик, – это было не в этом доме.

– Нет, – Власов покачал головой, – но поселок один. И когда я узнал, что отсюда поступил вызов по взлому, я приехал. Не знаю, насколько во мне крепка вера, что преступники могли вернуться, но я не исключаю и этой возможности.

– Ким уверена, что вы здесь из-за того самого дела.

– Они это, или Семибратов, вам в любом случае угрожает опасность. Я пытался донести это до своего начальства. Ким убеждает его в ином.

– В том, что я ненормальная с манией преследования?

Власов нехотя кивнул.

– Вы все слышали, не хочу повторять ее слова.

– Но ведь я слышала кого-то, и эта фотография со Скотчем, почему она не принимает во внимание хотя бы фотографию? Ведь не сама же я ее сделала. И флешка эта не моя, вы ведь отдали ее экспертам, там не будет моих отпечатков, я не брала ее в руки.

– Кот цел, – напомнил ей Власов. – Кто бы ни сделал фото, он хотел лишь напугать. Вспомните, каждый раз, когда в доме был кто-то посторонний, кот был с вами рядом. Это фото сделал тот, кто поймал его той ночью, когда вы уезжали, или же днем, когда вы были заняты работой.

– Хотите сказать, что и днем теперь не так безопасно в этом доме?

– Я говорю лишь, что с котом все в порядке и это не мог быть Семибратов. Он почти не выходил эти дни из-под нашей слежки.

– Но этот кто-то держал Скотча в руках, трогал его. Собирался ли он …обидеть его?

– Не имею понятия, у меня есть лишь два объяснения, первое я вам уже озвучил, а второе… Вы уверены, что на фото – ваш кот? Вы сами уверяли, что он довольно пуглив и не пойдет к чужаку.

Вика кивнула. Она была уверена, она узнала бы своего Скотча из тысячи таких же котов. Это, несомненно, был ее кот. Испуганный, придушенный и наверняка, удивляющийся, где она сама и почему его не спасает.

– Если это не Семибратов, то кто? Те самые грабители, что уже были здесь год назад? Разве молния бьет в одно и то же место дважды?

– Поселок обеспеченных людей, каждый дом, как сейф, набитый золотом. Я не утверждаю, что это непременно те самые грабители, но кто-то явно повадился в ваш дом. Сначала решив, что он пуст и препятствий нет, а теперь…

– Что теперь? – задумавшаяся было Вика, вновь вскинула голову.

– Трудно сказать. Держат вас в страхе. С какой целью мне пока непонятно. Но Семибратов отрицает свою вину, и я склонен верить ему. Мы ведь не нашли у него улик, хотя дважды обыскали квартиру.

– А я не верю ему! В ту ночь, когда убили охранника, он был в моем доме. Меня спасло лишь то, что по дороге шел человек из охраны, а наши крики через улицу разбудили соседей. Больше никто не мог, только он. Какой смысл грабителям запугивать меня? Я сижу в комнате и трясусь от страха. Если бы захотели – обчистили дом и убрались, но они возвращаются снова и снова. Это может быть только тот, кому надо добраться до меня.

– А ведь вы слышали не весь разговор, – вдруг понял Власов и ухмыльнулся.

– Сотрите эту улыбочку, мне не до смеха.

– Пришел отчет от криминалистов. В доме не так уж и много отпечатков. Большая их часть принадлежит вам, часть – домработнице, ее отпечатков много на ручках дверей, на окнах и перилах лестницы. Две пары – мужские и женские, и родственные им по ДНК детские – это явно отпечатки семьи вашей подруги. Большая их часть – старые, они перекрыты другими. На карте памяти, что мы нашли у него дома, отпечатки только его, ваших нет. Это его флешка, и уже неважно, что мы найдем на ней.