Текст книги "Фобия"

Едва она засела за роман, зазвонил мобильный. Она вытащила его из-под подушки и с облегчением поняла, что это всего лишь Власов.

– Нашли мой фотик?

– Нет еще. Я только получил ордер на обыск, мы выезжаем к нему. Зато я узнал кое-что интересное о нашем друге.

– О нашем друге?

– Семибратове.

Вика фыркнула.

– Он работает в такси, предпочитает ночное время для работы. Я созвонился с его компанией, он работал в ту ночь, когда вы переезжали в дом подруги. К сожалению, навигатором он не пользуется, регистратора тоже в машине нет, а на маячках компания экономит. Везде натыкаюсь на стенку. Может, вы вспомните, не он ли вез вас в ту ночь?

У Вики все внутри похолодело. Вспомнить лицо таксиста она бы не смогла, хоть убей, но само осознание, что он мог быть тем самым, сидел в полуметре от нее, расспрашивал о коте и куда она едет. Пару раз в пути она видела его профиль, когда он пытался занять ее разговором. Но был ли это он? Поднимая в памяти те жалкие моменты, когда она видела Олега Семибратова воочию, он был похож на таксиста меньше, чем Власов или даже Ким. Бывал ли он таким жизнерадостным в этой жизни? Или это радость от неожиданной пассажирки, в которой узнал того, из-за кого просидел четыре года? Вика сомневалась, что даже тогда он стал бы так веселиться и вызывать ее на разговор, ведь она могла узнать его.

– А его маршруты, ведь они должны оставаться в их компании?

– Мне сказали, что таксист, прибывший на место, не дождался пассажира. То есть вас. Вам не звонили на телефон?

– Я не отвечаю на чужие номера, – сказала она и усмехнулась про себя. Недавно ночью отчего-то она отошла от собственных правил, о чем теперь жалела.

– Есть еще одна маленькая деталь. Адвокат Семибратова, который защищал его в суде, и помог ему подать апелляцию – ваш знакомый.

Вика непонимающе промолчала. Все ее знакомые остались в прошлой жизни.

– Представьте мое удивление, когда он приехал в участок вслед за нами, и я узнал в нем вашего соседа. Как вернусь с обыска, поговорю с ним и тогда позвоню вам.

Волосы на затылке Вики приподнялись. Она помнила, что Женя говорила о муже, Иване, но не подумала сопоставить одно с другим.

– Если эти ниточки сможем связать, то он не отвертится. Если он вез вас в поселок той ночью, то прекрасно знал, где вы остановились. А если не он был тем таксистом, то он мог узнать о вашем местонахождении от адвоката.

– Разве он имел право рассказывать?

– Нет, но чего только люди не упоминают в разговоре. Человек он уже немолодой, мог проговориться, да и сам не понять. Вы говорили, что в гости часто заходит его жена.

– Женя, да.

– Не могла ли она предоставить ему доступ в дом? Рассказать о странном замке на задней двери дома? Коде сигнализации?

Вика сомневалась, что Женя знала код, пусть они и были вроде как подругами с Аней. Да и зачем ей, что она имела против нее, Вики? Однако, поговорить и расспросить ее стоило. Неужели удивление и шок от истории, которую рассказала ей Вика, был поддельный, и она знала всю историю наперед?

Она распрощалась с Власовым и поднялась в мансарду, чтобы позвать к себе Женю, в который раз удивляясь, что они до сих пор не обменялись номерами телефонов.

Глава 19.

– Хорошо, да, я знала, – не стала врать Женя, когда Вика приперла ее к стенке.

Вика непонимающе смотрела на нее, ожидая объяснений. Женя приняла свою излюбленную позу, сложив руки на груди, будто пыталась защитить себя.

– Иван тут ни при чем. Это Аня мне все рассказала. Не просто так ведь я пришла к тебе знакомиться. Извини, но очень уж хотелось узнать все из первых уст. У Ивана я по мелочи вытянула, он не любит о делах болтать. Что ты на меня так смотришь? Да, это ужасно, – она пожала плечами и добавила, – наверное. Но такая уж я.

– Значит, ты в курсе, что он вышел. То есть, ты тут передо мной спектакль устроила?

– А что мне было делать? – взъерошилась, как воробей поутру, соседка. – Прийти и сказать, что хочу знать подробности?

– Но зачем они тебе, если тебе все известно от мужа и Аньки?

– Иван не так разговорчив, когда дело касается его работы, – повторила Женя, – а Аня рассказала в общих чертах обо всем, что с тобой случилось.

– Ты врушка. Втерлась ко мне в доверие, да еще оправдываешься.

– А сама-то? Маргинал с кучей фобий. Я, вообще-то, помогла тебе. Если бы не я, ты так и сидела бы с открытой дверью, думая, что у тебя по дому бродят привидения.

– Это ты рассказала ему о двери, ты доложила, что я живу здесь?

– Кому?

– Семибратову, кому же еще!

– Зачем это мне?

Казалось, Женя порывалась развернуться и уйти, но Вика стояла у нее на дороге, заслонив дверной проем в гостиной.

– Откуда мне знать? У тебя странные интересы до чужой жизни.

Женя расхохоталась, но как-то фальшиво.

– Уж кто бы говорил! Это ты подглядывала за мной! Я хочу уйти, не о чем тут больше говорить.

– Просто признайся, ты рассказывала Семибратову, где я теперь живу? Наверняка, ты не удержалась, ведь язык у тебя длинный!

– Ты это в телескоп разглядела? – Женя самодовольно заулыбалась.

– Больше некому. Либо ты, либо твой муж. Я хочу знать правду, мне надоело, что меня считают ненормальной. Кто-то выдал мое нынешнее место жительства человеку, пытавшемуся меня убить!

Женя уперла руки в бедра и выставила вперед подбородок.

– Я даже незнакома с ним. Ты и вправду ненормальная. Не видела его ни разу вот так, как вижу тебя. Разве что фото в интернете, да и то не запомнила. Такие лица не запоминаются, та еще серость. Так что свои обвинения оставь при себе. Я пришла к тебе из женского любопытства, а ты всех собак на меня решила спустить. Это твоя благодарность за мою помощь?

– Больше никто не знал, где я.

– Он мог наведаться к твоей родне, чтобы узнать это.

Вика замерла на секунду, судорожно вспоминая, когда в последний раз звонила маме. Сестра присылала ей сообщения, от мамы же не было вестей.

– Я попала в точку? – красивые, тщательно выщипанные и прокрашенные брови соседки взлетели вверх, рот искривился в ухмылке.

Вика схватила со стола телефон и набрала номер мамы. Пошли гудки, но трубку никто не брал.

– Ты ведь даже не говорила ей, что тебя снова преследуют, так?

– У нее больное сердце, – ответила Вика, набирая номер повторно. – Не хочу ее тревожить.

– Ну конечно, если бы ей сообщили через пару дней, что в доме твоей подруги нашли твой труп, ей бы стало намного легче, – протянула она.

В чем-то Женя была права, но Вика помнила, как та переживала все это время, после случая в школе.

На третьем гудке мама ответила. Вика проговорила с ней несколько минут. Она присела на корточки и оперлась о косяк двери. Женя бродила по комнате, будто изучала ее заново, дожидаясь, когда Вика закончит разговор.

– И как?

– Говорит, не было никого подозрительного рядом с домом.

– А ты неплохо врешь. «Слышала по телевизору об участившихся случаях ограблений», – передразнила она ее. – Прям мастер придумывать на ходу.

– Правду я не могу ей рассказать, – повторила Вика. – Что ты знаешь о нем сама? Иван должен был рассказать тебе, разве нет?

– Говорил, что он замкнутый тип и дико ненавидит училку своего сына, – Женя плюхнулась на диван и подобрала ноги. – О работе мало всегда говорит, приходится хитрить и выспрашивать малыми дозами.

– Ты знала, что он уже на свободе?

Женя кивнула.

– Почему мне не сказала?

– Тогда бы ты начала подозревать, что я не просто познакомиться пришла. Иван сказал, что он вышел около месяца назад. Встал на путь исправления, как он мне объяснил. То есть, он под наблюдением до сих пор, это какая-то обязаловка для таких, как он. Не без помощи Ивана нашел работу, сидит тише воды, ниже травы, как говорит муж. Это не он тебя преследует, уверяю тебя.

– Этой ночью он был здесь. Он был в этом доме. Стоял под дверью комнаты и говорил со мной по телефону.

– По телефону? Прям под дверью? Тогда, ты слышала бы его не в телефоне, а за дверью, разве нет?

– Он был здесь, – убежденно повторила Вика, сделав ударение на первом слове. – Дышал и шептал, я бы не расслышала при всем желании. Когда понял, что я звоню в полицию, попробовал высадить дверь.

– Твою?

– Что за глупый вопрос? Конечно, мою. Он украл мой фотоаппарат.

Женя снова приподняла брови в немом вопросе, Вике пришлось все рассказать ей. Она признала, что он не так глуп, как казалось, и предположила, что со страницы сына в соцсети мог бы запросто выходить он сам.

– У него ведь остался его компьютер или телефон.

– И он умеет им пользоваться?

– Я тебя умоляю, – закатила глаза девушка. – Это только ты – темный лес и ни одного просвета. Нигде не торчишь, только в своих книжках. Сколько ему? Лет сорок?

– Да, может чуть больше.

– Сейчас даже бабули семидесятилетние сидят в сети, а он вполне еще молод. Больше некому, подумай сама. Я, лично, в этом убеждена.

– Но зачем?

– Может, так ему легче пережить смерть сына.

– Или он пытается запугать меня. Ведь не поговорить о жизни он явился сюда среди ночи и пытался ворваться в комнату.

Это мог сказать только он сам. И еще то, как сумел отыскать ее. Отчего-то Жене она поверила, но оставался еще ее муж. Как знать, насколько он был разговорчив с клиентами? Да, Семибратову точно повезло с адвокатом. А вот Вике явно не повезло с соседями. Спрятаться за городом, и все равно оказаться узнанной теми, кто имеет непосредственное отношение к ее прошлому? Так могло повезти только ей.

Когда Женя ушла, Вика набрала номер Власова. Вместо того, чтобы выслушать ее, он пообещал приехать к вечеру и отключился. Вика взглянула на часы, они показывали только два часа дня. До вечера оставалось еще очень много времени, но заурчавший живот напомнил ей, что она не ела с утра. На кухне она нашла мирно дрыхнущего под столом Скотча. Она и не подумала, что стресс вынудил кота забыть о завтраке, обеде и ужине. Сначала она решила позаботиться о напуганном и голодном коте. Скотч не слишком оживился, когда она высыпала в его миску «хрустяшек», но и отказываться не стал. Пока он жевал, лениво присев перед тарелкой, Вика поставила чайник на плиту и соорудила себе легкий обед. Аппетита не было, как и у кота, но с тревогой легче справится на сытый желудок.

Время до вечера она решила скоротать за книгой. Наведавшись в обширную библиотеку Алексея, она устроилась в гостиной и постаралась отвлечься.

Когда в парадную дверь постучали, на часах было половина восьмого. Задремавшая за книгой Вика, не без тревоги пошла открывать. Скотч вынырнул из кухни и на полусогнутых лапах устремился вверх по лестнице, надеясь укрыться в комнате. Вика вспоминала, оставила ли открытой дверь своей комнаты, осторожно выглянула через стекло. За дверью никого не было. Она сделал шаг назад и спряталась за стеной, где ее не могли увидеть. Судорожно сглотнув, она отодвинула легкую штору, прикрывавшую окно и осмотрела двор. В наступившей тишине сердце колотилось, будто стучало о ребра, дыхание вырывалось со свистом. Вика провела рукой по спутанным после сна волосам и сунула руку в карман кимоно. Но телефона там не было. Чертыхнувшись, она побрела в гостиную, радуясь, что шторы там, как и во всем остальном доме она закрывает плотнее, чем крышки закупоренных на зиму банок. Телефон лежал там, где она его и оставила – на журнальном столике. Улегшись читать, она побоялась, что может раздавить его, как бывало с прежними. Желание всюду держать при себе мобильник стоило ей трех смартфонов и замены стекла на последнем. Пока она решала, стоит ли ей подняться наверх, вслед за своим умным котом, она услышала, как замок на задней двери щелкнул. Дверь чуть дернулась под напором, но цепочка уверенно удержала ее на месте. Вика, уже не теряя времени, метнулась к лестнице, на ходу набирая номер Власова.

– Я уже подъезжаю, – откликнулся он в трубке. Вика слышала шум машины на фоне его голоса. – День был ужасный, так что от кофе не откажусь.

Но Вика перебила его, хрипло крича в трубку, что в дом снова кто-то ломится.

– Так, хорошо. Сделайте вот что. Сейчас поднимитесь наверх, запритесь в комнате.

– Уже бегу.

– Хорошо. Сидите, как мышка, пока я не приеду. Я оставлю машину за пару домов, чтобы не спугнуть его.

– Поняла, – отозвалась Вика. Она заперла за собой дверь, подперла стулом и залезла под кровать к неудовольствию прятавшегося там кота.

– Что-то рановато он сегодня.

– Мне нет дела до «рано или поздно», – прошипела она в трубку, боясь создавать лишний шум. Внизу раздался звонкий стук. Не сумев пробраться в дом старыми путями, ее преследователь решил стучать в окна.

– Это у вас шум?

– Да.

– Странно, зачем бы он стучал, если хочет застигнуть врасплох? Может, это всего лишь соседка?

– Она была у меня днем. К тому же, она бы стучала в парадную, а не бегала вокруг дома, проверяя, где можно войти.

– А задняя дверь?

– В нее тоже ломились, но она закрыта изнутри, к счастью, иначе вы со мной бы уже не разговаривали.

– Домработница?

– Она звонила на днях, сказала, что сильно заболела.

– Загадка. Но сейчас мы ее разгадаем. Не бросайте трубку.

Вика услышала тихий шелест, стук и звук отпираемой дверцы машины. В следующие несколько минут она слышала лишь тяжелое дыхание, скребущий звук и шорох. Власов сунул телефон в карман куртки и пробирался к дому ее подруги. Она еще несколько мгновений думала, что у него ничего не выйдет, но потом услышала, как он перешел на бег и крикнул «ни с места!» кому-то. Последовавший за этим женский визг она услышала не только в трубке, но и через стены дома.

Глава 20.

– Не знала, что полиция так быстро реагирует.

Ангелина сидела на диване в гостиной, держа в трясущейся руке стакан с водой. Ее светлые волосы были растрепаны, будто она бежала по ветру или валялась в траве. Глаза она переводила с одного на другого, надеясь получить разъяснения.

– Ты сказала, что болеешь, и не придешь в ближайшее время. И почему ты ломилась в заднюю дверь?

– Я всегда прохожу в нее, Аня оставляла ее открытой, какого черта ты заперла ее на цепочку?

– Так это ты ее оставила открытой? – разозлилась Вика.

– Само собой. Она запирается снаружи, всегда было достаточно. Бывало, я приходила рано утром, не будить же мне домочадцев.

– А ключи? У тебя нет ключей от парадной?

Геля перевела удивленный взгляд на Вику и покачала головой, будто приходилось объяснять очевидные вещи.

– У меня нет ключей от парадной двери, это же надо код от сигнализации знать. А зачем оно мне? Да в чем проблема-то? Поселок охраняемый, Аня и Леша – не единственные, кто плевал на запирание дверей, у всех ведь камеры, сигнализация.

– И тут есть камеры?

Геля неуверенно пожала плечами.

– Наверное.

– Зачем пришли так поздно? – поинтересовался Власов.

Ангелина перевела взгляд на следователя.

– Проведать ее. Сидит тут в четырех стенах, я даже не знаю, есть ли у нее еда.

Вика поджала губы. Вот уже чего, а беспокойства от Гели за свою персону она не ожидала. Походило на ложь, но она промолчала.

– И только?

– Нет, хочу завтра пораньше прибрать в доме. Я уезжаю, знаете ли. У меня отпуск. Ехать завтра из дома сюда, а потом снова домой за вещами – слишком долго. Решила переночевать тут. Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно. Все же уезжаешь к матери?

– Да, у меня отпуск, как-никак, – повторила она.

– Если отпуск, то зачем вообще приезжать сюда? – Власов сверлил взглядом макушку Гели, поскольку голову она опустила и пила мелкими глотками воду.

– К чему эти все вопросы?

– В дом несколько ночей вламывался грабитель, – пояснила Вика.

– Несколько раз? – удивилась Геля. – И ты его видела?

Вика покачала головой. На лице домработницы отразилось удивление. Страх прошел, и она хотела узнать подробности.

– Наверняка, грабитель думал, что дом пустует, ведь хозяева уехали, – пояснил следователь, присев напротив нее. – Лишь трое были в курсе, что Вика будет здесь в их отсутствие.

– Трое?

– Я, соседка Женя и сама Аня, конечно. Ведь и ты не знала, испугалась, увидев меня тут.

Геля кивнула и обратилась к Власову.

– То есть, меня снова приняли за грабителя?

– Ты ломилась в заднюю дверь, я испугалась.

– А что мне было делать? Я постучала в парадную дверь, ты не открываешь.

– Я спала. Просто надо было подождать, я ведь не стою у двери и не жду посетителей.

Геля безразлично пожала пухлыми плечами.

– Потому я и пошла к задней двери, та всегда открыта. Я и в парадную постучала лишь затем, чтобы вновь не напугать тебя, как в прошлый раз. Безрукий Алексей установил там странный замок, то ли внутренний, то ли просто бракованный. Чтобы открыть ее снаружи, ключ не нужен.

– А в последний свой приход, когда ты убиралась в доме, ты заперла только ключом?

– Само собой, – ответила она. – Он торчит в замке всегда. Я даже не уверена, что Аня хоть раз запирала ее на цепочку.

Вика откинулась на спинку кресла, красноречиво глядя на Власова. Ситуация с задней дверью прояснилась окончательно.

– Значит, останетесь здесь? – с некоторым разочарованием уточнил он.

– Да, чтобы к обеду все закончить и уехать.

– Что ж, – он поднялся с кресла, откашлялся, метнул в Вику расстроенный взгляд. – Думаю, вдвоем не так страшны грабители, но все же, будьте настороже.

– Его выпустили? – шепотом спросила Вика уже на пороге, провожая Власова.

– Еще сутки продержим. Мы дважды обыскали его квартиру, но ничего не нашли. Мне жаль, но это не он.

– Я знаю, что это он. Просто пока не понимаю, как сумел отыскать меня.

– А соседи?

– Я говорила с Женей, она никогда не видела его вживую, а ее муж, по ее же словам, довольно молчаливый человек и не мог проболтаться.

– Да, я с ее мужем тоже поговорил. Он даже слегка обиделся. Семибратов все отрицает. У него нет алиби, но нет и доказательств, что он мог быть здесь. Ни отпечатков, ни видео с камер, ничего. Если он как-то проник в поселок, то сделал это не через основные и запасные ворота, там везде камеры.

Вика почти закрыла за его спиной дверь, когда вспомнила одно замечание Жени.

– Кажется, незаметно здесь можно появиться только в том случае, если упасть с неба.

Он обернулся и невесело улыбнулся в ответ на ее слова.

– Узнаю, нет ли у него личного самолета.

Власов кивнул и побрел в сторону ворот.

Все следующее утро Вика наблюдала из окна, как Геля возится с цветами. Она не заметила, как та убиралась в доме, проспала до десяти утра. Проснувшись, обнаружила рядом с собой кота. Он снова терпеливо ожидал, пока она проснется. На кухне Вика нашла гору невымытой посуды, из которой ела Геля, и с некоторым раздражением поставила ее в раковину. Она заварила себе кашу, налила кофе и, не став дожидаться пока Скотч доест, поднялась в мансарду. Шторы были на удивление закрыты, словно Геля приняла условия жизни временной жительницы дома. Она открыла ноутбук, выглянула еще раз за окно, чтобы убедиться, что гостья все еще в палисаднике.

В районе обеда к ней заглянула Геля и предложила пообедать.

– Я пока не голодна, – попыталась отказаться Вика.

– Брось, я просто приготовила яичницу, нарезала салат. Перекусим и я поеду.

Они вместе спустились вниз. Проходя по ступеням, Вика намеренно чуть оттеснила Гелю от стены. Та наступила на ту самую скрипучую ступень, но ответом была тишина. Едва скрыв вздох облегчения, Вика улыбнулась девушке.

– Скорее всего, видимся в последний раз, – сказала Геля, присев за стол. – Я вернусь теперь после приезда Ани, тебя уже здесь не будет, а в гости ты вряд ли приедешь.

– Отчего же?

– Вы старые подруги, и, тем не менее, я впервые увидела тебя только сейчас. Либо ты не любитель ходить по гостям, либо вы не такие уж и подруги.

Вика не сумела ответить, поскольку как раз отправила в рот большой кусок яичницы, но Геля быстро нашлась.

– Поскольку она доверила тебе дом, то второе мы отметем за нелепостью. Я читала в одном журнале, что все писатели любят одиночество и тишину. И алкоголь. Не хочу сказать, что ты алкоголик, но бутылок в холодильнике уменьшилось.

– Мне помогала Женя, – заметила Вика, ничуть не смутившись.

Геля сдержанно улыбнулась.

– А что за случай с грабителем?

– Он вошел через дверь, которую ты оставила открытой.

– Не я, – быстро возразила девушка, румянец опал с ее щек. – Аня никогда не запирала ее на цепочку. Знай я, что кто-то вздумает залезть в дом, я бы закрыла ее.

– Уверена, что так, – попыталась сгладить Вика, – но Женя мне рассказала о ней, теперь я проверяю каждый вечер, чтобы цепочка была накинута.

– Что-нибудь украли? – спросила она.

– Это может сказать только Аня. Но я потеряла свой фотоаппарат.

– Дорогой?

– Бывают и дороже.

– Тогда зачем он ему?

– Он понял, что я снимаю его, и стянул.

Геля покачала головой.

– Аня не раз говорила Алексею, что надо поставить камеры. Я никогда не задумывалась, считала все уже стоит, за столько-то лет, а он даже ворота на гараже не починил, хотя время было. Думаю, до камер у него руки и вовсе не дошли.

– А что с ними? С воротами?

– Я домработница, – она пожала пухлыми боксерскими плечами, – мое дело – тарелки да швабра, что я понимаю в этих механизмах? Пусть нанимают кого-то и делают. А может и сам Лешка починит, хотя руки у него не из того места растут.

– Жаль. Будь камеры в доме или на территории, грабителя бы давно поймали.

– Он бы не стал лезть в дом, знай, что они тут есть. Да и грабитель ли это? Ничего не украл, разве что твою вещь. Это немного странно, ты не находишь?

– Пусть с этим разбирается полиция.

– Я смотрю, она неплохо разбирается, – ехидная улыбка не ускользнула от внимания Вики, несмотря на то, что та быстро спрятала ее. – Этот мужик прям мигом примчал, и пары минут не прошло.

Вика была уверена, что прошло гораздо больше времени, чем две минуты, но намеки Гели ей не понравились. Узнай кто-то посторонний, что Власов слишком много времени уделяет потерпевшей, то есть ей, и у него могли начаться проблемы. Не то, что Вику заботила его жизнь, и что его могли пожурить, все ее мысли были направлены на то, чтобы человека, который более-менее верит в ее историю, не заменили кем-то вроде Дарьи Ким.

– Он уже ехал сюда, я лишь перезвонила и предупредила его о том, что кто-то ломится в дом. Хотела написать заявление, что у меня украли ценное имущество, – Вика решила приврать, понимая, что оправдания лишь усилят сомнения неглупой Гели.

– Другая бы на твоем месте сама побежала в участок, чтобы поскорее нашли.

– Что ж, я этого не сделала. Кража связана с тем, что в дом и ранее проникали, поэтому я обратилась непосредственно к тому, кто занимался делом грабителя.

Вика сама понимала, как жалко это звучит. Геля не ее подруга, не работодатель и это не ее дом, поэтому объяснения были вовсе необязательны.

– Да, – коротко ответила та. – Значит, стоило тебе приехать, и у тебя появились тут друзья. Смотрю, и соседка часто бывает у тебя, и этот следователь.

– Женя – подруга Ани, а не моя вовсе. Просто она сидит дома, я тоже не выхожу. Нам интересно общаться, и есть общие темы.

– Подруга Ани? Это она тебе наплела?

Вика кивнула, взяла свои опустевшие тарелки и направилась к раковине.

– Не подруги они, эта Женя врушка та еще. Они разве что здоровались по-соседски. Я даже не уверена, что Аня одобрила бы, что ты приглашаешь ее в этот дом. Будь с ней осторожнее, она с вывихом.

– Вывихом? – Вика обернулась к пухлой домработнице и та покрутила у виска. – Ах, это… Я не заметила, – соврала она, вспомнив ее отношение к тому, что за ней ежедневно подглядывали, при этом она упорно не закрывала штор. – Просто у вас с ней обоюдная неприязнь.

– О чем это ты?

– Я о Жене и тебе. Ты ведь работала у нее до Ани.

Геля что-то невнятно промычала. Вика переспросила.

– Я тут у многих работала. Женька решила, что я флиртую с ее престарелым мужем и выгнала меня.

– У многих?

Она кивнула, затем усмехнулась.

– Характер у меня не сахар, поэтому прижилась я только у Ани. Неплохая она.

Вика согласилась. Она проводила домработницу до двери, посмотрела, как та протискивается в ту самую щель между забором и воротами, которую будто специально оставили для таких случаев. Но если тонкая тростинка Женя прошмыгивала в нее почти незаметно, Геля сначала перекинула сумки, затем втянула живот и пролезла. Вика не видела, в какую сторону она пошла, но наверняка к сторожевому домику, чтобы там, у шлагбаума, дождаться такси.

Слова Гели немного задели ее. Не в том месте, где она говорила об алкоголе или Власове. Она не могла выкинуть из головы слова о Жене. Неужели, думала Вика, та соврала ей дважды? Теперь уже о дружбе, чтобы вызнать ее историю? Но как она узнала о задней двери с ее дурацким замком, если не от самой Ани? Она не сомневалась, что Геля, проработав в доме долгое время, не могла не заметить, есть ли дружба между Аней и Женей, но никак не могла поверить, что последняя ей врала. На все должны были быть причины, и всегда было объяснение.

Глава 21.

– У вас на удивление мало друзей.

– Только Аня, – ответила Вика, вспомнив, что накануне Геля убеждала ее в обратном. – А у вас больше?

Власов пожал плечами. Без своей формы он был похож на бродячего торговца, не хватало лишь сумок с фенами, пылесосами или электрическими чайниками. Вике казалось, что если она выглянет за окно, то увидит старенький «ВАЗ», а не «Тойоту» серебристого цвета. Старые выцветшие джинсы, линялая футболка с какими-то патлатыми рокерами и кеды, которые Вика последний раз видела на подростках в школе. Уже не раз она порывалась спросить, сколько лет следователю, но его одежда говорила сама за себя, она не сомневалась, что ему было не больше тридцати пяти.

– Коллеги по работе, старые университетские друзья, пара армейских.

– Богато, – отозвалась Вика. – В той профессии, что я выбрала, друзей найти сложно. Каждый учебный час расписан. Любая из тех, кто работал со мной, готовы были перегрызть глотку ради получения дополнительного времени, будь то замена заболевшего учителя или какая-то иная внеклассная работа.

– Как пауки в банке.

– Да, так и есть. – Вика засмеялась. – Когда я пришла устраиваться на работу, после университета, меня встретила моя бывшая учительница. А когда узнала, по какой причине я снова в школе, сказала эту вашу фразу о пауках. Забавно.

– Вам нравилось преподавать?

– Не особенно. На деле в школе работают не те, кто любит свою профессию, а те, кто выносливее. Или равнодушные, – добавила она, – те, кто не реагируют на наглых, задиристых и хамоватых школьников и высокомерных родителей, считающих своих чад гениями. В том числе на коллег, улыбающихся тебе в лицо, а на корпоративе, напиваясь, высказывают тебе все, что они о тебе думают.

– Может, вы выбрали не ту школу?

– Я скажу больше, лучше бы я выбрала детский сад. Но, увы, образование я осилила лишь раз. А Семибратов доказал мне, что в учителя я и вовсе не гожусь. Только не в наше время, когда прочие «прогибаются» и идут на поводу у родителей, учащихся и, в конце концов, директора.

– Директор тоже был замешан?

Вика поставила кружку с недопитым кофе на журнальный столик и кивнула.

Она помнила тот день, будто он был вчера, а не шесть лет назад. Хотя с тех пор уже много воды утекло и что-то из памяти стерлось, но только не последняя неделя до выпускных экзаменов. Сначала к ней пришел классный руководитель Руслана, после завуч, а уж потом кто-то из детей, забежав после уроков к ней в класс, запыхавшись, передал приглашение от директора зайти к ней после последнего урока. Когда Вика вошла в кабинет Инессы Алексеевны, увидела на одном из стульев мужчину. Его неприметная внешность почти не запомнилась ей, как и на суде, который состоялся несколькими месяцами позже. Невысокий, с темной загорелой кожей и почти полностью лишенной волос головы. Светлые глаза он опустил, разглядывая свои пальцы. Скромный и застенчивый человек лет сорока, кто бы мог подумать, что смерть сына превратит его в чудовище. В отличие от него, директор была не столь скромна и спокойна.

– Виктория Сергеевна, хорошо, что вы зашли. Это касается экзаменов в этом году. Руслан Семибратов был у меня сегодня утром, говорит, вы занижаете его оценки, а ведь он идет у нас на медаль.

– Ко мне приходила их классный руководитель, я все ей объяснила. Я не могу поставить ему «отлично» лишь потому, что все прочие поставили ему такую оценку. Он пропускает, на уроках спит, отвечает кое-как.

– Это выпускной класс, – директор села на свое место и откинулась на спинку, постучала ручкой по столу. – У нас не так и много медалистов, чтобы пренебрегать ими.

– Он пренебрегал учебой весь год.

– Это мелочи.

– Он написал итоговую контрольную работу на слабую «тройку». Предлагаете мне стереть ее из журнала и «нарисовать» вместо нее «пятерку»?

– Отчего нет? Не будьте так принципиальны, дайте ребенку спокойно покинуть школу.

– Пусть покидает.

– Ему придется сдавать экзамены, в том числе и ваш.

– Именно так.

– А если он будет круглым отличником, ему не придется. Мы выдадим ему торжественно медаль и аттестат и отпустим в этот огромный и такой сложный мир.

– Он хочет поступать на филолога, ему нужна ваша хорошая отметка, – вставил свои «пять копеек» отец, подняв на Вику влажные глаза.

– Если ему нужен был русский язык, стоило относиться к предмету более… ответственно.

– Это выпускной класс, – снова сказала директор.

– Вы повторяете это, как мантру. Считаете, что в одиннадцатом классе можно не учиться? Прогуливать, бегать курить за школу и делать вид весь урок, что учителя в классе нет?

– Он извинился перед вами, разве нет?

– Думаете, я просто хочу отомстить ему?

– Именно так, – сказал немного резко Семибратов-старший. – Пусть он прогульщик, но с первого класса он был прилежным, ответственным. Просто сейчас такое время, у него впереди сложная учеба. Институт – это не шутки. И он обязательно возьмется за учебу, он обещал мне.

– Хорошее уточнение – «был». Если он хочет получить «отлично» в аттестате за мой предмет, пусть сдаст его и докажет, что может заработать эту оценку.

– Каждый учитель считает свой предмет важным и необходимым, – начала директор, но Вика довольно грубо прервала ее:

– Я не учитель физкультуры, и не преподаю рукоделие. Пусть, литература понадобиться не каждому, кто решит стать грузчиком или пойти на завод, но русский язык необходим, если он собирается поступать в журналистику. Он не сдаст вступительный экзамен по моему предмету, экзаменатор посмотрит на фамилию школьного преподавателя, то есть, на мою, и решит, что я поставила ему оценку зря. Почему мое достоинство, как учителя, должно пострадать в угоду подростку, который забросил учебу?

– Вы слишком принципиальны.

– А вы повторяетесь.

Олег Семибратов покинул кабинет директора раньше, чем спор дошел до своего апогея. Судя по всему, директор не ожидала такого отпора, но Вика осталась при своем мнении.

– Он сдал экзамен на тот же «трояк», в университет не прошел по квоте, на которую так надеялся его отец. Той осенью он пошел в армию, откуда сбежал, не дослужив несколько месяцев, – закончила Вика.