Текст книги "Превращение"

– Если бы не ты, со мной бы вообще ничего не произошло!

– Большинство неприятностей ты придумала себе сама.

– У меня был хороший пример перед глазами.

– Я плохой пример. И тебе об этом наверняка говорили. Видимо, в меня с детства заложено желание менять все вокруг. Хорошо, что теперь все мои силы направлены на тебя, а то бы я развалил мир, стремясь сделать из него совершенство. Мир вампиров точно погиб бы. А теперь… пускай живет, – по-царски разрешил любимый. О боги! Как же он был сейчас великолепен!

– Хочу быть такой же сильной, как ты.

– Не думаю, что ворона сильнее рыси, – усмехнулся Макс. – Для равенства тебе стоило согласиться с Катрин и стать одной из нас.

Я засмеялась. Было приятно его слушать. В крови еще носился адреналин черной птицы-вещуньи. Я повела плечами, расправила руки. Восторг. Бешеный. Безграничный.

– Все не то! – крикнула гаснущим всполохам в небе. – Никаких равенств с подобиями. Каждый пусть остается самим собой! Не будет никаких изменений, способных помешать нашим отношениям.

– Я уже говорил – все зависит от тебя, – напомнил Макс.

В его светлых глазах отразилось умирающее сияние. Я снова фыркнула. От меня! Если бы от меня что-то зависело, этот мир исчез, и остались бы мы с Максом. И тревожная Полярная звезда над головой.

– И не сваливай все на меня, – продолжил любимый. – Если помнишь, то это ты первая ко мне подошла и спросила, сколько времени. Да и сегодня ты готова была встретить всю эту милую славянскую нечисть – вот они и заявились к тебе. Северное сияние тоже только помогло, а уж превращением ты занялась сама. Когда распускается небесный цветок, в воздухе скапливается много энергии. Она подтолкнула тебя на то, чтобы увидеть суть дара.

– А тебя?

Макс отвел глаза.

– Любое небесное явление пробуждает в людях панику, а в вампирах голод.

– И полнолуние?

– Полнолуние тоже.

Макс обхватил меня за талию, приподнял, и я с восторгом обняла его за шею. Некстати вспомнился лось, его прощальное тепло. Наверное, я вздрогнула, потому что Макс пересадил меня к себе на колени и спросил:

– Ты испугалась?

– Не успела.

– Предупреждать было некогда.

Мои ноги коснулись земли, под сапогом хрустнул снег.

– Ну, испугалась, – заторопилась я. – Пускай! Я люблю тебя. А ты не испугался, увидев меня с перьями и клювом?

Он стал медленно наклоняться, словно хотел поцеловать. Его дыхание коснулось моего уха.

– Ты была великолепна. Впору мне бояться, что однажды ты улетишь от меня.

– Полетим вместе. Навсегда!

Мне захотелось вернуть крылья, чтобы немедленно пуститься в путь.

Макс положил ладонь мне на грудь.

– Маленький храбрый вороненок… Он боится, но все равно готов ринуться в бой… – Любимый выпрямился. – Одно время я тоже боялся.

– Ты боялся? – ахнула я. Открыла рот. Этого не могло быть!

– Во всем, что происходит, есть закономерность, и любые изменения редко когда приводят к лучшему. Увидев тебя первый раз, я сразу понял, что ты человек уникальный. Но если бы ты сейчас или когда раньше отказалась от меня, от той жизни, что перед тобой разворачивается, я бы понял. Любой вправе выбрать иную дорогу. Но у тебя есть свое чутье. Ты каждый раз ухитряешься безошибочно найти ту тропку, что оставляет нас вместе. И твое сегодняшнее превращение – лишнее этому доказательство.

Макс говорил с такой тоской в голосе, в его словах было столько опасения, что я невольно погладила по белому лицу, провела пальцем в перчатке по бровям, коснулась переносицы. «Успокойся! Все в порядке! Я с тобой!» – шептало ему мое сердце.

– В лесу я был готов к тому, что ты испугаешься, что моя сущность в какой-то момент разведет нас.

– Нас даже смерть развести не может, – пробормотала я, пряча улыбку.

Вот и дожили до комплиментов. Со своей истинно немецкой сдержанностью Макс хвалил меня не часто. Да и не нужна была похвала. Моя главная награда – вот эти глаза, эти руки, эта легкая усмешка на губах, эти совершенно непонятные мысли, которые варятся за его непроницаемым лбом…

– Надо быть готовым ко всему, – кивнул Макс, словно считывал мои мысли. – Когда ты первый раз вытащила меня из мастерской, твой поступок был чем-то похож на браваду. Недавнее знакомство все еще полно эмоций, ты не до конца понимала, кто я… На маскараде все произошло стремительно. Ты действовала скорее машинально, назло Колосову, назло Смотрителям. Ты упрямая, постоянно идешь наперекор. Твои поступки могли быть проявлением характера.

Я стояла, ошарашенная его словами. И после пожара в мастерской, и после вечеринки мы с Максом о тех событиях не говорили. И тут вдруг… Я и не догадывалась, что он может на все произошедшее смотреть совсем другими глазами. Логически высчитывать мою пользу или проигрыш. А ведь я действовала так, потому что любила. Других причин нет.

– Помнишь, после карнавала ты кричала на Лео? Налетела на него и начала орать. Теперь он тебя боится. Вампир, способный одной рукой остановить поезд, только и мечтает о том, чтобы ты стала вампиром и потеряла свою человеческую силу. Силу своей любви.

– Что ты! – не выдержала я. – Мне от одного его голоса хочется закрыть глаза и умереть. Это я его боюсь больше смерти.

Макс взял мое лицо в ладони, и я с испугом посмотрела на него. Что, что он задумал? Что хочет сделать? К чему ведет разговор?

– Тогда я еще отгонял от себя мысль, что ты сильнее меня. Все проверял тебя на прочность. Прости. Никогда не уходи от меня.

– Не дождешься, – проворчала я, хлюпая носом.

– Хорошо, что ты не вампир, – прошептал мой любимый. – В тебе столько жизни, столько силы, ты мне так много даешь! Я никогда не смогу дать тебе столько же в ответ.

Слова были потрясающие. У меня закружилась голова, поэтому я вцепилась в Макса, чтобы не оказаться в снегу. Многие годы люди живут вместе и не могут друг другу сказать самого главного. А услышать такое от самого совершенного существа на свете, от того, в ком вечно видишь недостижимое превосходство, – вещь и подавно невозможная. Но вот все сказано, и я не знаю, то ли мне плакать от радости, то ли смеяться.

– Только не говори, что опять хочешь сбежать, – пробормотала я.

– Я бы не стал сейчас соревноваться с тобой в скорости.

– Что так? – хихикнула я. – Боишься проиграть?

– Давай сохраним легенду о том, что я самый быстрый. Нам она скоро пригодится.

Улыбаться сразу расхотелось. Сюда шли. Я чувствовала. Двое или трое. Вампиры.

– А Дракон сейчас далеко? – вдруг заволновалась. Давно я не встречалась с вампирами. Своих я вампирами уже не считала. – К нему гости. Он так хотел встретить братьев по разуму.

– В следующий раз, – покачал головой Макс. – Эти – ко мне.

Глава V
Урок истории

На расстоянии я могу определять безошибочно только Макса. Когда он поблизости, сердце начинает радостно биться, кажется, что сейчас взлетишь. Из общей толпы я более-менее выделяю Катрин. Ее черная ненависть обрушивалась на меня, не позволяя сомневаться, кто это. Маринка маленькая, поэтому ее появление рождает слабый отголосок тревоги. При Лео я впадаю в ступор, как завороженный кролик перед удавом. Любой другой вампир с тем же настроем может вызвать похожие чувства. Например, такие, что пришли ко мне сейчас. У меня появилась сильная тревога. И даже не тревога, а ощущение беды.

Идущих к нам сначала загораживал лес. Они пробирались сквозь густой ельник. Бесшумно. Но в моей фантазии это был вихрь, ломящийся через ветки, создающий вокруг себя снеговой ураган.

– Они идут на запах крови?

– На Северное сияние. Тоже восприняли выплеск энергии.

И вдруг – впереди пустота. Никого нет. Лес темен и пуст, утомленно дремлет после суматохи. Никто через него больше не идет.

– Макс? – подняла я голову.

Любимый крепко сжал мою ладонь.

– Без экспериментов, ладно?

Он подхватил меня и побежал. Холодный ветер ударил в лицо, выбил из глаз внезапные слезинки. Я зажмурилась – на такой скорости мне все равно ничего не удалось бы рассмотреть.

Когда бег закончился, я почувствовала, как же бывает хорошо, когда в лицо тебе не дует. И тут же забыла об этом. Вампиры шли за нами. Сначала их было двое. Но теперь они разделились. Один двигался к нам. Второй исчез. Спрятался. Обходят нас кругом?

Макс заговорил, но от волнения я не сразу его расслышала.

– Я сейчас отведу тебя домой. Ты немного посидишь в комнате, а я поговорю с ними.

Неясные картинки забились в голове. Не то, решение неправильное!

– Нет! – попыталась я остановить Макса, но он не дал мне договорить.

– Это не люди, вампиры. С ними я разберусь сам.

Вдруг вспомнилось – сегодня первое января. Какая прелесть! Как проведешь… На грядущий год я уже накопила погони, взрывов и ненависти с излишком. Для комплекта как раз не хватало вампиров.

Макс провел пальцем по моей щеке. Я так замерзла, что не почувствовала его холода. Только легкая царапка прошла по онемевшей коже. И мы снова бежали. На сей раз Макс так подхватил меня, что ветра я не чувствовала. Лишь слышала – туп, туп… – его медленное сердце. Оно успело ударить двадцать семь раз, и мы остановились.

Двадцать семь. Девятью три. Все будет хорошо. Где-то в вещах у меня спрятан коготь филина… В Архангельске я набрела на забавный магазинчик с амулетами и там нашла все, о чем не могла мечтать у себя в городе, – заломные куколки, высушенные пучки травы, лепестки роз, когти хищников и даже сушеный четырехлистный клевер. Огромные булавки со стилизованными головками-черепами я прихватила на всякий случай. Свечи мне подошли бы любые, но я взяла церковные. Они надежней. Все это лежало в моем рюкзаке и сейчас могло очень пригодиться.

Мы остановились около сарая. У наших ног еще лежал удушливый запах бензина – рядом валялась открытая канистра. Черт возьми, этот ребенок страшно неаккуратен!

– Запри дверь.

Я все оглядывалась, пытаясь найти причину не отпускать Макса. Он должен быть рядом со мной. Вдруг понадобится помощь, а у меня как раз коготь филина припасен. Эти вампиры пришли не из-за него. Из-за меня!

Мое желание он прочитал на лице. Прочитал и сразу ответил:

– Иди!

От быстрого бега свитер его был залеплен снегом, который собрался на нем в хрупкий панцирь. Где-то я это видела. Точно! У Маринки было то же самое после бега наперегонки. Зачем я вспомнила Маринку?

– Если ты останешься, мне будет сложнее с ними говорить. – Макс снова взял меня за руку. – Не бойся! Я выясню, зачем они пришли, и на том все закончится.

Не закончится! Вампиры сюда шли не разговаривать! Хотелось спорить, хотелось убеждать, что могу оказаться полезной, но я не стала этого делать.

– Уходи! – оттолкнул меня Макс.

Я попятилась. Что же я стою? Рюкзак! Ну, конечно! Мне надо достать то, что там лежит, и тогда я вернусь. Особенно нужен коготь филина. Вспомнить бы только, где он…

– Да, конечно. – Киваю, соглашаясь. А про себя думаю другое. Я сейчас вернусь. Любимый, не совершай без меня подвигов. Оставь мне кусочек.

Ничего не видя перед собой, я прошла на кухню, расстегнула комбинезон. Стылость пустого дома обхватила меня. Видимо, уходя, мы не закрыли заслонку печи, выпустив последнее тепло.

Я теряла время, оглядываясь. Закрывала печку, копалась в карманах.

Коготь филина, незаменимая вещь в построении аркана, помогает от направленной против тебя силы… Куда же я его положила?

За окном знакомо затарахтел дизель – заботливый Макс дал в дом электричество. Как кстати! Мне сейчас понадобится свет. Много света!

Прошла в комнату, щелкнула клавишей выключателя. Так, лучше бы я свет не включала, тогда бы не видела окружающего бардака. Дракон не убрал кровать, Маринка разбросала свои вещи.

Как же хочется есть! Голод пришел, когда я еще была в лесу, неприятное раздражение воровато сдавило желудок. Еще чуть-чуть, и ни о чем, кроме еды, я думать не смогу.

На стуле около моей кровати на блюдце неожиданно обнаружился шоколад. Начала жевать, чувствуя, как от этого неуместного сейчас действия меня начинает еще больше трясти. Не нравилось мне напряжение за стенами. От ночи за окном шло странно-расплывчатое ощущение – вампиры то приближались, то удалялись. И эта ненормальная заторможенность в моих движениях…

Я поймала себя на мысли, что стою, уставившись в окно. Может, его занавесить? О чем я? Рюкзак, рюкзак… Ты где?

Из-под подушки с укором глянул сотовый, на экранчике которого светилась картинка с конвертом. Сообщения. Кто-то пытается меня найти. Я совсем забросила свой новенький телефон, все время оставляю его в кровати. Вспоминаю только, когда он начинает жаловаться на тяжелую жизнь, требуя питания. Кстати, о питании. Я взяла второй кусочек шоколада и прислушалась. Легкий гул дизеля, больше ничего. А я сейчас была бы не против услышать тарахтение возвращающегося снегохода. Но кино, видимо, еще не кончилось. Времени пять часов. Точнее – семнадцать ноль одна. В сумме девять. Хорошее число.

Почему так тихо? Если вампиры разговаривают, то где звуки их голосов? Они же не глухонемые, чтобы общаться жестами…

Меня словно парализовало. Я стояла, держась за спинку стула. Рука дрогнула. Раз, другой, и вот я уже не могу справиться с дрожью. Пальцы цепляются за потертое дерево, соскальзывают.

Окно манило меня, звало к себе, предлагало выглянуть, узнать, что происходит за стенами. И я уже пошла к нему, но споткнулась, грудью налетела на высокую железную спинку кровати. И вдруг заметила лямку рюкзака. Он лежал на полу под грудой одеял.

Колотящееся сердце подгоняло – скорее, скорее! Непонятная неловкость все еще сдерживала, пальцы не слушались. Никак не получалось подцепить язычок «молнии». Он выскальзывал каждый раз, как только я пыталась потянуть.

Темнота улицы раздражала. Вампир близко. Стоит, быть может, за дверью. Или за окном?

Но там мрак и пустота. Никого не видно. Пакеты с амулетами высыпались на пол. И вновь я смотрела в заоконную черноту. Чем бы занавесить? Одеялом! Да!

Сдернула плед с кровати.

Мысленно я уже вешала его на большие булавки с головками-черепушками. Даже представила, как разложу трилистники и очерчу границу комнаты свечой.

– Вау!

С размаху я врезалась в стоящего передо мной вампира. Он вошел? Как?

Машинально прикрылась пледом.

– А вот и Смотритель! – рыкнул убийца.

Сначала замолчал дизель, потом погас свет, не давая возможности рассмотреть гостя. Успела только заметить что-то высокое и черное. Взлетевшие от резкого движения длинные темные волосы.

Я бросила в вампира плед, наклонилась. Пакетики, пакетики… Где же куколки? Изнутри меня рванулось странное желание перекреститься и произнести: «Изыди, Сатана!» И еще что-то совсем несуразное: «На море, на окияне, на острове Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь…»

– Убирайся! – Раскрывать пакетик некогда. Пепел, собранный после сожжения осины (если я не ошиблась, и внутри лежал не трилистник), я метнула в упаковке.

Что-то зашуршало – то ли я не попала, то ли мой бросок отбили.

– Смотритель и вампир, – процедил вампир. – Как пошло!

– Ты кто?

Я пятилась, в панике забыв, где дверь. Если добраться до нее, то за ней будет кухня. Потороплюсь – успею выскочить на улицу раньше, чем меня съедят.

– Тот, кто пришел тебя убить! – Слова вампира чугунными клещами сдавили грудную клетку.

– Макс! – не выдержав, крикнула я. Запуталась в собственном же пледе и свалилась на кровать. Заорала: – На море, на окияне…

– На меня заговоры не действуют!

Увидела перед собой бледное лицо, распахнутый рот с клыками.

Сотовый сам лег в ладонь. Я подняла руку, одновременно с этим нажимая на кнопку включения встроенного фонарика.

Вампир поперхнулся собственным рыком. Яркий свет отбросил его назад. Я сползла на пол, негнущимися пальцами разорвала пакет – экран сотового давал достаточно света. Трилистники взлетели в воздух легкими бабочками.

На удачу!

Мне надо было срочно построить защиту.

Схватила свечку. Провела жирный след по полу.

«Запираю этот вход на три запора…»

– Убирайся! – закричала и испугалась собственного голоса.

Вампир стоял по ту сторону линии, водя головой из стороны в сторону. Свет фонарика его ослепил.

– Ходят двое, Смотритель и вампир. Несут с собой смерть! – пророкотал он.

Что он сказал? Несут с собой смерть? О чем он? Неужели Маринка ухитрилась кого-то прибить? Дракон больше не вернется? Что за чушь!

– Ты не по адресу! – крикнула и переместилась ближе к кровати. Где-то здесь должны быть спички. Мне надо зажечь свечу.

– Твоего дружка уже нет! – Вампир пошел вперед. – Не пытайся меня остановить.

А за стеной тишина. Дизель молчит. И я не чувствую Макса!

– Ничего вы с ним не сделали! – закричала, чтобы прогнать собственный испуг. Выпрямилась около кровати.

– Неправильное решение! – гаркнули надо мной.

Вампир сграбастал меня за волосы. От резкого толчка перехватило дыхание, показалось, что голова оторвалась. Я опрокинулась на спину. Боль пронзила тело – затылок, локти, спина. Это было нестерпимо.

– Эдгар тебя убьет! – прохрипела я, выхватывая имя старого вампира, как козырь из колоды.

Узкая ладонь давила на шею.

Крестик, где же мой крестик? Макс, почему ты не защищаешь меня?

– Эдгар? Смешно. – Сказал, словно выплюнул.

Убивают вампиров… Ну, конечно! Что-то такое Макс говорил. Но при чем здесь мы?

– Ты ошибся. Мы никого не трогали. Убивают в Европе, а мы все время сидим здесь.

Смотритель и вампир – двое. Откуда я знаю это сочетание? Да, двое. Смотритель, своей любовью обреченный следовать за вампиром. Я даже вспомнила лица. Невысокий, рыжий, с широким добродушным лицом и открытой улыбкой. И тонкая, с резкими холодными чертами, сама – как продолжение своего смертоносного меча. И должны они быть в Москве. Если еще не успели сбежать в Европу… Но даже если они в Европе, зачем им убивать вампиров? Они же не сумасшедшие.

– Это не мы, – прохрипела, хватая вампира за руку. Отчаяние забирало последние силы. У меня ничего не получится.

Дышать было нечем. Я попыталась сдернуть с шеи железный воротник из пальцев.

– Мне плевать! Ты – Смотритель! – Клыкастая пасть нависла надо мной.

Голове стало холодно, волосы заледенели. Вокруг все звенело и сыпалось. Реальность перед глазами поплыла.

И вдруг я освободилась, вздохнула, почувствовав небывалую легкость в теле. Железный воротник пропал. Я сидела на полу, согнувшись, пытаясь продышаться. Спазм склеил горло. Давилась воздухом, трясла головой. Передо мной все плыло, плясали бешеные фиолетовые кузнечики.

Появилась Маринка, врезала мне кулаком по спине. Ребра хрустнули от такого обращения. Я изогнулась, задохнувшись по новой. Запоздалая боль заставила заорать. И все закончилось. Я лежала на боку, хватая ртом воздух, и никак не могла надышаться. Лицо обдувал холод.

– Она моя!

Маринка шла от меня к стоящему около стены вампиру. Я тянула руку, желая предупредить ее, чтобы она не переступала линию, не касалась трилистников.

– Не трогай ее! – звонко крикнула Маринка.

Я закрыла глаза. Только бы не сработало!

– Ребенок, ты ничего не понимаешь.

– Старая песня! Вали отсюда! – Макс научил Маринку всему, кроме приличных манер.

Линия была пересечена. Мне показалось, что я слышу, как рвутся невидимые нити, как опутывает Маринку смертельная паутина неудач.

Из разбитого окна в комнату белесыми клубами вваливалась зима. Кто-то вошел не в дверь?

– Остановись, – попросила я, пытаясь подняться.

Встать, взять Маринку за руку, провести обратно…

Пол стремительно приблизился. Нет, встать я не смогу.

– Что с тобой? – Маринка обернулась.

– Не подходи! – замахала я рукой. – Здесь аркан!

– Знаешь, кто ты! – кинулась на противника Маринка.

Вампир легко отбросил нападавшую. Маринка пролетела спиной вперед, упав рядом со мной. Бесполезно что-либо делать. Маринка переступила аркан. Сейчас она не вампир, на время лишена своей силы.

Я схватила девочку за воротник пальто, не позволяя встать. Прижала к себе. Она рванулась вперед, замахала руками на обидчика.

– Убирайся отсюда!

Приподнявшись, я с трудом облокотилась на кровать. Вампир топтался около разбитого окна. Маринка перед ним.

– Вампир… – Черноволосый наклонился вперед. Почему-то его стало хорошо видно: крупное вытянутое лицо, тяжелые надбровные дуги. – Она же Смотритель! – Он отшатнулся. – Но вы не могли убивать. Вы слишком слабы.

Что делать? Еще чуть-чуть, и эти двое покалечат друг друга.

– Она мой друг! – с пафосом отчеканила Маринка.

– Этого не может быть, – мотнул лошадиной головой черноволосый и скользнул вдоль линии.

Маринка пропустила его движение. А когда побежала за ним, была опять легко отброшена к кровати. Я снова прижала вампиршу к себе, провела руками по ее плечам, заговорила, забормотала. Слова сами запрыгивали на язык. А у меня над плечом уже выросла прозрачная «березка», словно подсказывая подзабытое заклинание.

– Как во тереме железном, во неволе заточенная, за семью да за запорами, за семью крюками крепкими, скована семью цепями ли, за семью лежит задвижками – да тоска земная, да кручина смертная. Да пойду, да прогоню я тоску земную-лютую, кручину неизбывную. А быть Маринке как прежде сильной, да не ходить ей на тот Алатырь-камень, не открывать того сундука заветного. Будет он в тереме железном стоять, век свой отсчитывать…

– Это, и правда, не вы… – наконец-то понял пришелец, попятился, уперся спиной в угол окна.

Оттуда на меня глянула, не поднимая сонных век, прозрачная «березка», кивнула и отступила в темноту. Старика я не увидела. Но уверена: он был там, грозил мне рукоятью плетки, негодующе качал головой. Не для того, ой, не для того отдал мне Мельник свой дар… Попусту трачу. Но это как посмотреть. По мне, так на самое нужное силы черпаются из природы, из дубрав да долин.

– Черту опять не переходи, – посоветовала я Маринке и поднялась.

Дриада исчезла. Но и без нее у меня было уже достаточно сил, чтобы разорвать вампира пополам.

– Куда делся Макс? – жалобно прошептала Маринка. Ей явно было неуютно в забытом человеческом состоянии.

Я прислушалась. От стоящего передо мной вампира волной шла тревога, Маринка откликалась легкой вибрацией. Все. Знакомой радости в душе не было.

– Макс сейчас вернется, – соврала я. И повторила уже не ей: – Он вернется, и тебе тогда несдобровать!

– Еще вампир? – уточнил гость. Он больше не нападал.

– У меня коллекция!

Вампир отвел глаза, но я решила его добить:

– Твоего спутника уже нет. Макса не победить.

Мы одновременно посмотрели в окно. Видимо, вампир давно уже не чувствовал своего напарника. Он перегнулся через подоконник. Маринка дернулась следом, но я оттолкнула ее. Нечего ей прыгать через границы арканов! Шустрая слишком, на нее заговоров не напасешься.

– Олаф! – позвал вампир.

Как трогательно. Сейчас расплачусь.

Вампир краем глаза глянул на меня.

– Смотритель, ты все врешь!

– Подойди ко мне, и посмотрим, кто врет больше! – Я жестом пригласила его на свою половину комнаты.

Вампир опять высунулся в окно.

– Маша… – теребила меня Маринка.

– Через дверь! – Я не спускала глаз с черноволосого, но слова мои были обращены Маринке. – И не суйся вперед. – Через комнату пронесся вихрь. – У тебя сейчас не та сила, – договаривала я уже пустоте.

Мы с вампиром посмотрели друг на друга. Я медленно подняла руку с мобильным. В запасе у меня оставался только звонок другу, остальные артефакты закончились.

– Я как-то не сразу понял, что вампиров двое, – тихо произнес незнакомец.

Да, да, у нас здесь с ними явный перебор. Я бы тоже на его месте удивилась.

– Почему они тебя не убили, Смотритель?

А у этого парня сногсшибательная выдержка. С его дружком там что-то происходило, может быть, Макс с Маринкой на двоих свежуют его тушку, а он тут философствует.

– У нас симбиоз. Взаимовыгодное сотрудничество. Слышал о таком способе жизни?

– У Смотрителя с вампиром одно взаимодействие – смерть!

Я рассмеялась. Веселье ширилось внутри меня. Московские Смотрители правы: из меня вышел бы прекрасный убийца вампиров – сейчас мне очень хотелось своего визави убить. Жаль, сабли не было в руке. Я так и чувствовала ее рубчатую поверхность, благородную тяжесть на указательном пальце.

А еще я чувствовала радость. Макс возвращался.

– Как скажешь, – пожала я плечами. Сотовый в моей руке ожил, запиликал свою сумасшедшую какофонию.

Вампир спиной вперед выпал в окно. И я стала успокаиваться, – незваный гость стремительно удалялся.

– Маша! – донесся до меня родной голос.

– Маринка до тебя добралась?

– Как ты?

– Второй побежал в твою сторону.

– Что он с тобой сделал?

– Спроси, что я с ним сделала.

Пауза. Всего секунда.

– Я сейчас.

– Маринку не бросай. Она…

Тишина сбила дыхание. Макс и так догадается, что Маринку не стоит оставлять одну.

Я отряхнулась, вытерла вспотевшие ладони. Что у меня тут набросано? Трилистники вперемешку с пеплом осины? Маленькое мамаево побоище.

Трясущимися руками зажгла свечку, закрепила ее на спинке стула. Пламя трепетало, норовя погаснуть – из окна валила зима. Я бестолково прошлась по комнате. И вдруг тревога навалилась на грудь.

Я ударила всем телом в дверь. Сшибая стулья, пробежала темную кухню. Что-то зазвенело, свалившись со стола. Я споткнулась, упала, закопалась в разбросанных ботинках и выбежала из дома.

Воздух на улице должен был быть холодным, но я этого не почувствовала.

Вдалеке, словно эхо, затарахтел снегоход.

– Макс! – позвала я.

Телефонный разговор – это не то. Мне захотелось его увидеть. Своими глазами убедиться, что все в порядке.

– Что посоветуешь, отрубленные головы на кол насадить или бросить на растерзание собакам?

Смешок вырвался непроизвольно. Кровожадным Макс не был никогда. Но если вспомнить его бурное прошлое…

Я сделала шаг и упала в распахнутые объятия. Что бы ни было пару минут назад – сейчас мне хорошо. И пусть так останется навсегда.

– Их незакрытые глаза уже выклевывают вороны, – прошептал Макс мне в макушку. – Прекрасный вассал приносит скандинавской воительнице ценные трофеи – сердце и селезенку убитого звероящера.

– Он мне сделал больно, – пожаловалась я, сбивая пафосный настрой любимого. Надо вспомнить все по секундам и обо всем рассказать.

– Я ему тоже. – Макс запустил пальцы в мои волосы, втянул в себя воздух, словно хотел убедиться, что я еще осталась человеком. Я замерла, невольно привстав на цыпочки, чтобы быть ближе, чтобы забрать его себе всего.

– Они ненормальные? – На психов последнее время мы действовали, как магнит.

– Они из Швеции.

Хороший ответ!

– Я за тебя испугалась. – Для проформы я все же стукнула его кулачком по груди. – Зачем ты ушел?

– Ни на секунду не сомневался, что с тобой все будет хорошо.

Какая прелесть! Оказывается, Макс знает обо мне больше, чем я сама. Во мне такой уверенности не было ни на грамм. Хотя теперь… О, теперь я знала о себе чуть больше!

Я посмотрела любимому в лицо. Даже если что-то такое и было – драка, тяжелое ранение, или останки его противника теперь действительно пожирают хищники, – по Максу ничего нельзя было определить.

– Где Маринка?

– Бредет через снега и метели к дому. Ей так сильно досталось?

– Она слегка поторопилась. Те двое уже на пути назад в Швецию?

Макс прислушался. Неужели он что-то слышит на таком расстоянии?

– Обсуждают случившееся. Ожидали встретить другое.

– Ищут Смотрителя и вампира. Антона с Ириной?

– Да.

Как мило! Любовь умеет творить чудеса. И ставить всех вампиров на уши.

– Значит, та парочка сбежала от московских Смотрителей, и теперь у них все хорошо?

– Для Ирины с Антоном – вероятно. Ненадолго, правда.

Я прислушалась к тишине. Мотор снегохода больше не тарахтел. Дракон на секундочку забыл адрес домой? Интересно, чья это работа?

– Откуда эти шведы свалились на нашу голову? – Я все никак не могла успокоиться. За две недели спокойной жизни отвыкла от погонь и крови, от того, что тебя постоянно кто-то хочет убить.

– Тот, что был со мной, сказал, что их послал Эдгар. Это в его духе. Он любит такие штучки – возвращать миру тишину. Антон же с Ириной рождают вокруг себя дисгармонию. – Заметив мое удивление, Макс все-таки объяснил: – Мы с тобой получили от Эдгара официальное разрешение на свое существование, а Ирина с Антоном нет.

Ого! Выходит, каждому новому вампиру надо выправлять у Эдгара паспорт на проживание? Картины перед моими глазами проплыли безрадостные.

– Эдгар выдал лицензию на убийство вампира? – решила все-таки уточнить я.

– Если этот вампир опасен для остальных, то почему нет.

– И если ты станешь неугоден, он тоже может приказать тебя убить?

– Пока я не начну убивать других вампиров.

Чудесненько! Появись мой черноволосый со своим Олафом перед Максом и скажи между делом, что обо мне можно больше не беспокоиться, Макс бы его на кусочки порвал.

– Считай, что сегодня ты был на волосок от этого. Если бы с одним из этих вампиров что-то произошло…

– Впредь буду осторожней.

Как же Макс раньше существовал, если все вокруг него окружено таким количеством условностей?

– Где Эдгар теперь?

– Занимается медитацией.

– Макс! Надо узнать, что за вампиры умерли. И попытаться найти убийцу до того, как убьют нас.

– Можно заглянуть в гости к Эдгару. Кстати, ты умеешь печь пироги? Эдгару понравилось бы. Он любит домашнюю еду.

– Они не искали Ирину с Антоном! Они пришли именно к нам! Как ты этого не понимаешь?

– Я понимаю. Просто пока нет фактов, я не могу Эдгара ни в чем обвинять. Я свяжусь с Лео. В этом он сможет помочь.

Макс резко выпрямился, загораживая меня плечом, – вампиры приближались. При появлении темноволосого я невольно сжалась. Заныла шея, напоминая о ледяных ладонях и железных пальцах, отозвались отбитые ребра… Ладно, потом посчитаемся.

Второй оказался светлым викингом – высокий, с ладной спортивной фигурой, мягкие волосы, вихрастая челка падает на лоб, круглое спокойное лицо. Мысленно так и хотелось натянуть на него шлем, прикрыть широкую грудь кольчугой, повесить на сильную руку небольшой круглый щит и поставить получившееся чудо природы на покачивающуюся палубу ладьи.

Увидев меня, светловолосый остановился, верхняя губа дернулась, обнажая клыки. И тут же образ красавца-викинга исчез, уступив место вампиру.

– Руки покажи, – прошипел он.

Я не шевельнулась. Макс чуть повернулся. В глазах его поселилась ночь.

– Не забывайте, – грозно крикнул он, – вы в гостях!

– Она – Смотритель, – не унимался светлый.

– Спасибо, что напомнил! – Макс обнял меня за плечи.

«Викинг» недовольно зарычал.

– Можно просто разговаривать. А можно сначала драться и только потом разговаривать. Выбирайте. – Других предложений у меня не было.

– Симбиоз… – в тон своему приятелю поддакнул темный. Взгляд его из-под бровей был полон ярости.

– Взаимовыгодное сотрудничество, – поправила я.

Если он считает, что для Макса я – ходячие консервы, то сильно ошибается.

Светловолосый вытянулся, словно собирался превратиться в струну и тонким печальным звуком улететь в небо.

Я уже не волновалась. Смотрела на них и понимала – ничего они нам не сделают. Не сегодня.