Текст книги "Старый дом"

По-детски насупившись, Алекс молчал. В серых глазах – праведное негодование и обида. Руки спрятал за спину, но плечи напряжены. Капитан подмигнул парню, мол, все хорошо, остынь, комиссар так шутит.

Словно почуяв настроение хозяина, притих и Бимур. Припав на передние лапы, он пополз к хозяину, смешно оттопырив свой щенячий зад.

"Какая лапочка!" – не удержалась Лизбет, заглядывая в кабинет.

"Да уж!" – вылез из-за стола комиссар, пряча в пшеничных усах хитрую улыбку.

Ингмар посторонился, пропуская его к Алексу.

"Добро пожаловать, инспектор Николич! – Дюк радушно похлопал парня по плечу. – Ну и собачке твоей всегда рады! Бимка, говоришь?!"

"Его полное имя – Бимуриций, – оживился Алекс, подхватывая щенка под передние лапы. – Ему восемь месяцев, это почти взрослый пес. Он родился с неправильным прикусом, но это не значит, что он бракованный, как считает моя тетка. Она хотела избавиться от него, но я уговорил отдать щенка мне. Бимур очень смекалистый и послушный пес. Вы не пожалеете, что взяли нас", – прижав к себе щенка, он потрепал его за ухо.

Пес заскулил, отчаянно задрыгал задними лапами. Выскользнув из рук инспектора, шлепнулся на пол, быстро просунул голову в лежавший на полу ошейник, ухватил зубами ремень и преданным взглядом уставился на хозяина.

Сердце сержанта Корниш нежно таяло в умилении.

***

С того дня Александара сократили до Алекса, а Бимуру выдали новый кожаный ошейник с полицейским номерным жетоном.

Особа, звонившая комиссару Макговерну, в отделе интереса не вызвала, поскольку теткой Алекса была единогласно признана заводчица чистокровных немецких овчарок Ирма Николс, супруга прокурора города.

Глава 23. На пожарище. Улики

Прошло два года. Алекс отрезал самурайский хвост, оставив густую челку с бритыми висками. Ингмар ни разу не пожалел о приставленном к нему стажёре. Просеивая "детские неожиданности" Алекса через фильтр своего опыта, капитан находил порой необычные повороты в раскрытии дел. Вот и теперь, Ингмар точно знал: Алекс опять приготовил очередной сюрприз, не зря же он притащил с собой какой-то сверток. Вытащив из полиэтилена грязный детский кед, кинолог протянул его капитану.

– Нашли вчера во-о-он в тех кустах! – он указал подбородком на зеленые кусты жасмина вдоль деревянной изгороди. – Выпросил у криминалов под вашу ответственность.

– Это хорошо, что вы с Бимом такие "находчивые", – с нарочито безразличным видом произнес Крут, пристально вглядываясь в кусок арматуры, торчащий из кучи горелого мусора. – Зови-ка своего красавца! Не нравится мне что-то эта железяка…

Пестрое семейство бабочек-крапивниц вспорхнуло над кустарником. Черный нос овчарки, перепачканный цветочной пыльцой, выглядывал сквозь зеленые ветки. Внимательные глаза следили за рукой хозяина.

– Бимур, ко мне! – скомандовал Алекс, пряча за пазуху сверток.

Пружинисто перепрыгнув цоколь, пес в считанные секунды оказался рядом с ним.

– Ну и что ты на это скажешь? – спросил Ингмар, вытаскивая из пепельной кучи "брата" грязного кеда.

– Подкинули, наверно, – буркнул Алекс, присаживаясь на корточки. Обнял овчарку за мощную шею, дал обнюхать вторую находку. Недовольно фыркнув, Бимур опустил вниз голову. Нечаянный фонтанчик окропил кроссовки кинолога.

Опешив от изумления, Алекс резко отодвинулся, но, не удержавшись на корточках, неловко присел на кучу горелого мусора, успев заметить озорной огонек, мелькнувший в глазах Ингмара.

"Черт! Опять выгляжу полным идиотом, – с досадой подумал Алекс, засовывая мешавший сверток за пазуху. – И как капитану удается быть таким крутышом?! Никогда мне таким не стать".

– Давай свой башмак, – прервал его горькие мысли капитан, протягивая руку. Заметив неуклюжие старания кинолога стянуть с ноги кроссовку, чертыхнулся:

– Да не в смысле "твой", а в смысле "детский", тот, который ты взял у криминалистов под "мою" ответственность!

– А-а-а! – протянул Алекс, – держите!

Пёс, чувствуя свой промах, виновато крутился на месте, преданно заглядывая в глаза хозяину.

– У собаки от жасмина нюх расстроен, – оправдывался Алекс. – Сейчас отдохнет немного и нюхалка по-новой заработает. Да, Бимчик? – он потрепал пса по загривку. – Давай, малыш, работай!

Но и первый тапок не произвел на Бимура никакого впечатления. Фыркнув в очередной раз, пёс устремился в кусты. Через минуту вернулся. В его зубах болтался грязный синий шнурок.

– Круто! "Классно" опера вчера сработали, что скажешь? – спросил Ингмар, поднося зип-пакет к собачьей пасти. – Отпускай! Молодец!

Шнурок плавно скользнул в пакет. Спрятав его в нагрудный карман куртки, капитан повернулся к Алексу.

– Не слышу ответа, инспектор!

– Скажу, что второй кед, скорей всего подкинули, так же, как и шнурок, – откликнулся Алекс. – Сделали это рано утром, когда бригады уже уехала. Короче! Не факт, что кеды потерял пропавший мальчишка.

– Неплохо, инспектор! Будем проверять твои догадки. Но подвал все равно надо вскрывать. Давно мне хотелось туда заглянуть. Поговаривают, что женщины Маккиш своих больных мужей в подвале на цепи держали и поили колдовскими отравами… тьфу, ты!… отварами. Там же, в застенках, и хоронили…

– Да ладно, капитан! Что это вы мне бабайкины сказки за чистую монету втюхиваете?!

– А я не тебе, я – Бимуру, – подмигнув недоверчивому инспектору, Ингмар схватился за телефон. – Алло, Корниш! Высылайте спасателей к сгоревшему дому! С экскаватором! Срочно! Как поняли?

Глава 24. На пожарище. Спасатели

Капитан с инспектором сидели на поваленном бревне, наблюдая, как зубчатый ковш экскаватора расчищает пространство от завалов горелого мусора. Рядом, на сухом пне, пристроилась сержант Корниш, сосредоточенно рассматривая привезенный с собой план-чертеж дома Маккиш.

– Слышь, начальник! Там, кажись, бетонная стяжка по всему периметру. Ковш не возьмет, сам понимаешь… – крупный мужчина со свежим шрамом над левой бровью высунул стриженую голову из кабины экскаватора. В грохоте работающего двигателя Крут едва расслышал его хриплый голос.

– Ты… это… давай сверху расчищай… не углубляйся! Остальное – моя забота, – в тон ему крикнул капитан.

– Лады! – голова мужчина вернулась в кабину.

Двое загорелых рабочих в оранжевых комбинезонах и черных шерстяных шапках, натянутых до самых бровей, лихо орудовали лопатами, забрасывая мелкий мусор в подогнанный самосвал.

– Вот скажите мне, Корниш, именно так вы себе представляете сотрудников спасательной службы? – спросил Ингмар.

– Никак нет, капитан! – вскочила Лизбет. – Две боевые единицы в камуфляже и бронежилетах… они же – члены спасательной службы… они же – группа быстрого реагирования "Альфа"… они же – Чип и Дейл, в настоящий момент прочесывают заповедник на предмет поиска потеряшки из "Канарейки", поэтому мне пришлось задействовать "черные шапочки"!

– Ха! Это тех, что на заднем дворе дорожки гравием посыпают? – вклинился в разговор Алекс.

– Ну, да… – призналась Лизбет, – …попросила бригадира… вон того, со шрамом.

– Очень ценная информация! – вздохнул капитан. – Так кто там, говоришь, потерялся?

– Пропал Холдиш, поисками занимаются Пиф и Буффа.

– Значит, Джесс и Грег диснеевские хомяки?! Забавно!

– Вообще-то они бурундуки, – между делом заметил Николич, с интересом разглядывая строительные чертежи дома. – Капитан, гляньте-ка сюда! Это – подвал. Он проходит под всем домом и на схеме заштрихован черными линиями, а вот здесь… видите?.. по краям – квадраты с красным линиями крест-накрест – это выходы из него. Фундамент дома, скорей всего, ленточный, из монолитных железобетонных балок, а стальные прутья, торчащие из земли, это балочная арматура. Сверху фундамент залит бетоном и так же укреплен стальным каркасом …. – Алекс оторвал взгляд от чертежа. – Лизбет, тебе пока все понятно?

Сержант Корниш отстраненно смотрела на работающий экскаватор, нервно теребя косицу. Возле ее ног крутился непоседливый пес.

– Угу, – ответила она, не отрывая взгляда от кабины водителя.

– Вот эти два квадрата находятся за пределами границы дома, – вернулся к бумаге Николич. – Значит, эти выходы ведут из подвала прямиком на улицу, а тот, что в пределах очерченной границы – может быть основным входом в подвал, и находится он как раз там, где сейчас торчат прутья. Точно! Именно здесь и должна быть лестница!

– Алекс, боюсь тебя разочаровать, но лестница была деревянной, как и сам дом.

– И что? – не понял Алекс.

– Ключевое слово – "деревянный"! – подсказал капитан.

– И что?

– Да, ничего… – пожал плечами Ингмар, – кроме того, что она тоже сгорела, а вход завален.

– И все же я попробую его откопать…

– Копай! – легко согласился капитан. – Вон и "бурундуки-черношапочники" уже спешат на помощь!

К арматуре подтянулись рабочие, таща за собой лопаты.

– Бригадир сказал, что ковшом не получится – не пройдет, а если лопатой, то получится, – доложились капитану.

– Отлично! Алекс, работай! Сержант, найдите лом и дуйте за мной! – скомандовал Ингмар, направляясь к левому люку, отмеченному на карте красным крестом.

Глава 25. На пожарище. Ингмар Крут и Лизбет Корниш

В выжженной траве потайной лаз был отлично виден.

Обычный на вид канализационный люк на деле оказался не так прост, как хотелось бы капитану. В ожидании сержанта, он расчистил крышку от головешек и мусора.

Люк круглый, чугунный, малогабаритный. Скорей всего, из серии "легких". Такие устанавливают на газонах и в скверах. Возможно, с защитным устройством. На крышке – четыре цифры "1921" в окружении пяти небольших отверстий. Над ними приварена скоба в виде полумесяца.

Ломом орудовать передумал – бесполезное занятие, здесь надо головой думать, как люк открыть. Прибежала сержант, лом не нашла.

– Лиза, а что ты знаешь про Старый дом? – спросил Ингмар, легко переходя на "ты".

– Ну-у-у, – задумалась девушка, перекидывая косицу на плечо, – только то, что он был построен на месте старого кладбища архитектором Андреем Мякишевым.

– А в каком году это было?

– Конкретный год сказать не могу, но возможно… 1921, – она кивнула на крышку люка. – В ходе строительства в одной из могил Андрей раскопал золотой клад. Но радость его была преждевременной. Явился ему призрак ведьмы и проклял всю его семью, наслав на Мякишевых какую-то серьезную болячку. После внезапной смерти Андрея, его жена, знахарка Андронаха, сварила колдовское зелье, чтобы снять проклятие, и испробовала его на своем сыне, но чуда не случилось. Настырная старуха все варила и варила, и поила зельем и внука, и правнука – все тщетно! Забрал призрак к себе и Андрея-младшего, и Аполлона, и Альберта, и Эдварда…

– Это кто?

– Мужчины рода Мякишевых, по-возрастающей. Последний, Эдвард Маккиш, умер два года назад от рака мозга…

– Ну, хоть что-то, похожее на правду! А как с кладом?

– Говорят, что Андронаха обмазала его каким-то ядом, чтобы призрака извести…

– Да я про то, существует ли он в реальности?

– Гм, не знаю…

– Отлично! Тогда надо выяснить личность знахарки, сделаешь?

– У меня есть кое-какие соображения… – она вдруг замолчала, оглянулась назад, на опаленные деревца рябины, на могучий вековой дуб.

– Что за соображения? – спросил Ингмар, вставляя пальцы в отверстия на крышке люка. – О, как все просто! А почему я раньше не догадался?!

– Что – "просто"? – не поняла Лизбет.

– А то! Раз, два! – он крутанул "цифры" по часовой стрелке на девяносто градусов. Послышался щелчок. Крутанул еще раз – еще один щелчок. – Стоп машина!

Довольный собой, подмигнул Лизбет, мол, пошла работа! А уж после четвертого щелчка, он удовлетворенно присвистнул и вытащил пальцы из отверстий.

– А ты чего притихла, сержант? Я уж люк почти открыл, а тебя с места сдвинуть не могу. Давай, излагай свои соображения!

Какое-то мелкое насекомое врезалось в его ухо и срикошетило на Корниш.

– Сорок лет назад в этом доме скончалась пожилая дама, – начала Лизбет, снимая с рукава божью коровку и пересаживая ее на ладонь. Вытянула руку в небо, наблюдая, как жучок, мелко перебирая лапками, забрался на указательный палец, растопырил пятнистые крылышки и улетел.

Легкий ветерок прошелся по затылку девушки мелким игольчатым покалыванием. Лизбет зябко повела плечами, будто сбрасывая невидимую паутину. Покосилась на капитана, тот опять завис над чугункой. Снова настороженно огляделась. Никого. Только старый дуб сбрасывал ржавые листья, восстанавливая зеленое величие.

– Звали ее Агриппина Маккиш… – неуверенно продолжила.

– И чем примечательна была ее кончина? – на миг призадумался Крут, почесывая колючий подбородок.

– Тем, что по факту хотели возбудить дело – внук вроде бы не верил, что она сама умерла. Даже заявление написал в полицию. Но, узнав результаты вскрытия, смирился.

– А что показало вскрытие?

– Аневризма аорты.

– Кто делал?

– Доктор Фергюссон.

– Где сейчас этот доктор?

– На пенсии, переехал в Бигровен.

– Откуда информация?

– Заглянула в архивные чертоги, – ответила Лизбет, в который раз оглядываясь назад.

– Ты чего все время дергаешься, сержант?

Неожиданный вопрос застал ее врасплох.

– Да сама не знаю: волосы на затылке шевелятся, будто кто-то смотрит…

Пронзительный карий взгляд капитана рубанул по близлежащим кустарникам. Никого не заметил.

– Сквозняк, – успокоил девушку.

– В деле есть запись свидетельских показаний этого самого внука. Якобы, в час икс, он видел тень, склонившуюся над бабушкой. Но тут же оговорка, что был сильно пьян и, возможно, принял тень от абажура за человека. Дело закрыли.

– Как зовут внука?

– Звали… Альберт Маккиш, покойный муж нашего обгоревшего трупа.

– Очень интересно! А как, говоришь, звали, бабку, что снадобье варила?

– Андронаха, – ответила Корниш. – Я думаю, что Агриппина и есть Андронаха. А вы как считаете?

– Пока никак, но вполне возможно, и вообще, не нравятся мне что-то эти Мякишевы-Маккиш. Зачем, спрашивается, убивать старушку, если жить ей оставалось два понедельника? Ты как думаешь, Лиза?

– Я?! – растерялась девушка, пожимая плечами. – Не знаю.

– Тогда узнай, что там было по завещанию – это первое. Сделай запрос в городской архив, пусть пошерстят, вдруг еще какая зацепка появится – это второе. И на десерт – надо бы навестить пенсионера Фергюссона, но это уж я сам.

– Хорошо, капитан.

– А кто заводил дело по заявлению Альберта?

– Наш комиссар… – удивленно произнесла Лизбет, – я думала, вы знаете.

– Теперь знаю! Как говорится, чем дальше в лес, тем больше мухоморов. Но мы отвлеклись от цели наших изысканий. Продолжим, сержант!

Он уперся ногами в землю и за скобу-полумесяц осторожно потянул на себя крышку люка. Чугунная макушка неожиданно легко откинулась назад, едва не опрокинув капитана.

– Ух, ты! – захлопала в ладоши Лизбет.

– Сержант! Вы не в цирке! – сурово одернул ее Ингмар. Подражая комиссару, приподнял мохнатые брови сердитым "домиком", назидательно погрозил пальцем и добавил. – Надо быть серьезней, вы же на работе!

Корниш неуверенно улыбнулась, потом захихикала и, наконец, заливисто рассмеялась.

Глава 26. На пожарище. Ингмар, Лизбет и Роберт

Из колодца дохнуло сыростью и прелой травой. Каменные ступени вели в темноту подземелья. Капитан присел на корточки и посмотрел вниз.

– Ничего не слышно, ничего не видно, – Лизбет навалилась на спину капитана, заглядывая через его плечо в люк.

– Сержант, а у вас фонарь есть? – вежливо поинтересовался Ингмар, напрягая икроножные мышцы, чтобы не загреметь вместе с ней в колодец.

– Нет, но могу взять у "черных шапочек", – зазвенел в голове ее звонкий голос. –"Глупая мартышка! Как бы ее попросить, чтоб не обидеть…"

– Эй, красавица! – очень вовремя раздался чей-то хриплый голос. – Слезай с начальника, я свет ему принес!

Капитан скосил глаза – бригадир-экскаваторщик протягивал ему светодиодный фонарь.

Крут резко выпрямился. Лизбет, обхватив капитана за шею, повисла кулем на его спине.

– Девушка, можно я тебя подержу, пока начальник будет дело делать? – спросил богатырь, с невозмутимым видом разглядывая акробатический этюд полицейских.

Метнув на великана испепеляющий взгляд, Корниш разжала руки и спрыгнула на землю:

– Я с вами, капитан!

– Нет! Я пойду один! Оставайтесь с добрым человеком. Кстати, на него тоже можно… положиться, – буркнул капитан, исчезая в люке.

– Девушка, ты меня не бойся! Это я с виду немного грозный, – ласково улыбнулся экскаваторщик, сверкая зубами, – а душа у меня добрая и ранимая.

"И зубы керамические… – отметила Лизбет. – Интересный экземпляр".

– Как звать тебя, добрый молодец?

– Роберт. Можно Роб.

– Ты бригадир землекопов, что ли?

– Чё? – не понял новый знакомый.

– Ничё! Может, поможешь своим коллегам завал разгрести? – Лизбет махнула рукой в противоположную сторону.

– Начальник скажет, сделаю, а инициативу не одобряю, – ответил мужчина. – Пойду, лучше, отолью, позови, если чё…

– Иди, – кивнула Лизбет, внимательно разглядывая широченную спину рабочего: слишком бесшумная походка для такого великана, рост метр девяносто, не меньше, возраст – лет сорок с хвостиком, мешковатая спецовка не скрывает накаченных мышц, засохшая корка крови над бровью, белоснежные зубы и небесные глаза, да и словом "инициатива" не поперхнулся – мутный, одним словом.

Сержант Корниш обладала врожденным чутьем на ложь. Ее острый носик моментально улавливал лживые флюиды, подмечая мельчайшие нюансы во внешности и поведении потенциального вруна. И сейчас явный кандидат в лжецы, привалившись к двери экскаватора, разговаривал с кем-то по телефону.

Спохватившись, что совсем забыла про капитана, Лизбет осторожно заглянула в колодец и тихо позвала:

– Капита-а-а-н! Отзови-и-и-те-е-есь!

Без ответа.

Сержант растерянно потопталась, не зная, как поступить: то ли пойти к Алексу за помощью, то ли сторожить открытый люк.

Глава 27. На пожарище. Алекс и трудяги

Алекс в компании "черных шапочек" методично выбрасывал землю и мусор из засыпанного провала. Бимур с громким лаем беспокойно носился вокруг ямы.

– Есть! – закричал Алекс, вылезая наверх. – Откопали! Ребята, спасибо вам, конечно, но дальше мы сами.

Потные трудяги разочарованно переглянулись.

– Что не так?

– А дэньги кто нам дать? – робко спросил молодой и смелый.

– Какие еще "дэньги"?! – возмутился Алекс наглости рабочих. – Охренели совсем?!

– Дурной какой! Это же полиция! – в сердцах бросила старшая "шапочка", постучав по голове молодой. – Слышь, начальник, мы безмездные! Говори, что нужно, все сделаем безыплатно!

– Идите, отдыхайте. Позову, если надо будет, – махнул рукой Николич, вглядываясь в разрытую яму с зияющим зевом подвала.

– Алекс! Мы не можем самовольно лезть туда без разрешения капитана! Здесь нужна опергруппа и эксперты! Понятые, в конце концов! Мало ли что там… – затараторила подошедшая Корниш.

– Какие, на хрен, понятые?! – разозлился не на шутку кинолог. – А если там живой кто? Будешь ждать опергруппу?! Тащи-ка, сержант, свой унылый зад обратно… я сам как-нибудь разберусь.

– Инспектор! Не надо мне хамить! – огрызнулась в ответ Лизбет. – Во-первых, я старше вас по званию, а во-вторых… – она вдруг резко замолчала, вцепившись в руку Николича. Расширенными от ужаса глазами уставилась на что-то позади него.

– Лиза, что с тобой? – не на шутку испугался Алекс.

– Та-а-ам…

Он быстро обернулся.

Перебирая лапами по влажной земле, Бимур сползал в разрытый лаз, откуда на него злобно смотрел чей-то желтый немигающий глаз.

Глава 28. На пожарище. Ингмар Крут в подвале

Каменные ступени лестницы были скользкими от сырости. Осторожно спускаясь вниз, капитан освещал фонарем влажные стены подвала.

Сойдя с последней ступени, он встал на утрамбованный глинобитный пол. Тихо и темно. Узкий сводчатый коридор уходил вправо. Никаких посторонних следов и пятен. Чисто и пусто. Слабый аромат лаванды смешивался с запахом сырости и плесени.

Внимательно глядя под ноги, капитан дошел до стальной кованой решетки в конце коридора. Добротный частокол прутьев внушал большое уважение к мастеру, его сотворившему. Изящные декоративные завитки переплетались между собой, образуя в центре раскрытый цветочный бутон. То, что решетка заперта – сомнений не вызывало. Но на всякий случай Ингмар осторожной толкнул ее ногой. Небеса не рухнули, дверь не открылась.

"Где-то должна быть волшебная кнопка или рычаг, – рассуждал он, внимательно оглядывая стены и пол. – Можно, конечно, и болгаркой, но это крайний случай".

Ноги в легких брендовых мокасинах (не успел переодеться с "ночной смены") начали замерзать в подвальном холоде.

Бодро притоптывая, капитан попытался было рассмотреть соседнее помещение через узкие просветы в решетке, но правый ботинок внезапно заскользил по влажной глине, и Ингмар больно стукнулся лбом о стальной цветок, успев заметить в пляшущем свете фонаря странные продолговатые силуэты.

– Ничего себе, что за….

Договорить он не успел. Решетка совершенно бесшумно поползла вверх. "Отличная смазка, – автоматически отметил капитан. – Но как?!"

Потирая ушибленный лоб, зашел внутрь. Навязчивый аромат лаванды забивал нос. Капитан достал из куртки резиновые перчатки и быстро натянул на руки. Зажатый между колен фонарь освещал все тот же глиняный пол. Прикрывая нос от пыли, капитан поднял глаза: прямо перед ним, плотной завесой, на деревянных балках висели женские ноги. Черные и красные, коричневые и бежевые, толстые и тонкие, короткие и длинные. Осторожно пощупал ближайшую пятку: тихий шорох сухой травы, сопровождаемый серым облаком пыли.

– Чудна фантазия баб деревенских, – усмехнулся Ингмар, – сушить лаванду в старых чулках.

Спинным мозгом почувствовал, как опустилась позади решетка. Обернулся: те же ажурные завитки, сплетающиеся цветком. Здесь все ясно – бронзовая капля росы на лепестке и есть волшебная кнопка.

Пробираясь сквозь плотные ряды шерстяных и капроновых изделий, набитых лекарственными травами, капитан уткнулся в бетонную стену. Слева – стальная дверь. От толчка дверь приоткрылась, и он посвятил фонарем в щель. Длинные ряды металлических полок с консервными банками. Вдоль стены тянулись кабели электропроводки, надежно запрятанные в несгораемые кожухи. Уверенно посвятил на потолок: "Плафон на месте. А где плафон, там и лампа". Прислушался: едва различимый глухой звук удара лопат о землю и собачий лай.

Надо вернуться назад. Часть "галантереи" оставалась не обследованной. Наконец-то "ноги" закончились. Луч света выхватил из темноты деревянный сундук, захлестнутый полосами металлической оковки с двух сторон. В бронзовые проушины вдеты навесные замки на раскрытых дужках.

"Тэк-с, а вот и клад. Интересно, призрак на злате почивает или из стен вылезает?"

Постучал по крышке рукояткой фонаря. Никто на волю изнутри не рвался. Жгучий интерес нарастал с каждой минутой, заглушая разум.

"Я только взгляну!" – настойчиво шептало коварное любопытство полицейскому опыту.

"Валяй! Ты же в перчатках и вооружен фонарём!" – милостиво разрешил опыт.

Придумывая на ходу оправдания своим не совсем законным действиям, капитан быстро вытащил замки из петель. Сплюнув, на всякий случай, через левое плечо, откинул крышку. Раздался лязг пряжек. Посвятил внутрь: живых нет, и мертвых тоже.

Подгнившие опилки покрывали ровным слоем дно сундука. В середине скромным пеньком торчал одинокий кирпичик желто-бурого цвета. Рука сама потянулась внутрь. Увесистый брусок приятно улегся на ладони. Осмотрев слиток со всех сторон, Ингмар вернул его на место, закрыл крышу сундука, осторожно навесил замки. После чего шумно выдохнул.

"Зачем?! Зачем ты туда полез?! – корил себя он, вновь возвращаясь сквозь ряды лавандовых ног к стальной двери. – Если эксперты обнаружат твои манипуляции с сундуком, комиссар вышвырнет тебя из полиции, как глупого котенка. После трех предупреждений он вряд ли примет твою сторону, крутой капитан Крут".

– Что ж, – вслух принял решение полицейский, – буду все отрицать: ничего не видел, никуда не лазил, в ботинки не писал. Ни впервой отмазываться!

Стеклянные банки с консервированными ягодами и фруктами уже не смогли ничем удивить капитана. Разве что, количеством. Блуждая в лабиринте стеллажей, Ингмар двигался на звуки жизни, доносившиеся с поверхности. Туда, где мелькал дневной свет и слышался заливистый лай Бимура.

Глава 29. На пожарище. Поцелуй Роберта

– Ох, капитан! – держась за живот, Алекс корчился от смеха. – Сержант чуть мышь не родила, когда увидела ваш фонарь!

Обиженно поджав губы, Лизбет грызла травинку, демонстративно отвернувшись от полицейских.

– Корниш, вы вызвали экспертов? – спросил ее Ингмар, стряхивая с волос паутину. – До их приезда никого внутрь не пускать! Как поняли, сержант?

– Вас поняла, капитан! – выплюнув травинку, девушка укоризненно взглянула на Крута. – А вы ничего не хотите нам рассказать? Мы ведь одна команда! Или вы так не считаете?

– Лиза! Засунула бы ты свою обиду… в колодец, самовольно тобой покинутый! Наверняка ведь заметила странный интерес лысого великана к нашим раскопкам? – Ингмар внимательно посмотрел на сержанта. – Вижу, что заметила, тогда пойдем, до люка прогуляемся, по пути зарисовками своими поделишься, а Николич с Бимуром остаются здесь. Помощников-добровольцев отпустить!

Груженный горелыми деревяшками самосвал со стремительностью бегемота рванул за резные ворота.

Махина-экскаватор стоял на прежнем месте. Ее хозяин все также подпирал кабину могучим плечом.

– Спасибо, дружище, выручил! – капитан протянул фонарь молчаливому великану. – Сейчас своя техника подъедет, ты больше не нужен.

– Девушка забрала меня у Большого босса, девушка должна и вернуть, – прервал молчание бригадир, оскалившись в белоснежной улыбке. – Пусть сама скажет, что я ей больше не нужен.

Его слова прозвучали как-то глупо и бестолково, что совсем не вязалось с обликом верзилы.

"Зачем он так сказал?!" – удивленно захлопала глазами Лизбет.

– Слышь, Годзилла, хорош кривляться! – хмыкнул Крут, – мы все-таки при исполнении! Если что, то я – капитан Крут, а "девушка" – сержант полиции Корниш, и тема закрыта. Сержант, следуйте за мной!

– Эй, капитан! Ты, это… давай, не горячись! – услышал за спиной хриплый голос. – Хотел подкатить… откуда мне знать, что она коп?! В джинсухе, да в кроссах… думал, секретарша твоя! У вас только собака на ищейку похожа – с бляхой бегает.

– Корниш, ты ему жетон показывала? – заиграл желваками Ингмар.

– Нет… – виновато ответила Лизбет.

– Покажи сейчас и пусть идет с миром, утомил уже, ей-богу!

– Слушаюсь…

Встав на мыски, Корниш послушно сунула под нос бригадиру свое удостоверение, но тот даже не взглянул на него. Неожиданно для всех, он обхватил Лизбет за талию и поднял вверх, будто пушинку. Она даже пикнуть не успела, лишь глаза сделались огромными и круглыми как блюдца.

Капитан Крут поднял с земли лом.

Налюбовавшись на сержантские веснушки, бригадир крепко поцеловал девушку в губы и опустил на землю.

Капитан Крут закатил глаза к небу.

Сержант Корниш смущенно засопела, наливаясь краской.

Бригадир запрыгнул в кабину экскаватора и завел мотор.

– Девушка, я не прощаюсь! – крикнул на ходу, помахав ей ручищей.

Тяжело перекатывая гусеницами, машина выехала за ворота.

– Ну, дела-а-а! – выдохнул Крут, отбрасывая лом в сторону. – Сегодня твой день, Корниш! Смотри, какой кусок счастья отхватила, все разведёнки обзавидуются.

Сопение прекратилось. Смущение сменилось озабоченностью. С минуту Лизбет задумчиво смотрела в раскрытые ворота, потом повернулась к капитану.

– У него есть определенная цель, связанная со Старым домом, – сказала она, – и чтобы к ней приблизиться, он выбрал наиболее простой и верный способ. Немного обидно, конечно, но не смертельно.

– Эй! – дотронулся до ее плеча Ингмар, – а не сгущаешь ли ты краски… со своей хваленой интуицией?

– У него свежий шрам на лице…

– Брился – порезался… или на сук напоролся…

– …или бегал ночью по лесу…

– Так и хочется добавить – голышом… кстати, что там "хомяки" нарыли по ночной потеряшки из лечебницы?

Сержант невольно улыбнулась: уж очень точную кличку он придумал "сладкой парочке": лейтенанту Джессике Буффа и сержанту Грегори Пифу.

– Я случайно заглянула в их рапорт, пока ждала аудиенции у комиссара…

– Почему раньше не рассказала?

– Не сложилось. Таинственный подвал интересовал вас больше, капитан!

– Теперь я весь твой, Лизбет! Вещай!

Глава 30. На пожарище. Алекс и Бимур в подвале

– Бим! Нельзя лезть туда, куда не просят! – кинолог пытался удержать пса за ошейник, но тот рвался в подвал. – Там только банки, как сказал капитан, да и те с ягодами, а не с мясом. Другое дело, что правая сторона еще не осмотрена. Может нам рискнуть, пока нет экспертов? Зря, что ли землю рыли?!

Преданный пёс согласно завилял хвостом.

– Тогда, вперед! – скомандовал Алекс, отпуская ошейник. Поскрипывая берцами по головешкам, он осторожно спустился вниз. Дневной свет падал только в центр подвального помещения, тогда как его боковые коридоры оставались в глубокой тени.

– Если прямо пойдешь – к консервам придешь. Если налево пойдешь – к электрощиту придешь, – напевал Алекс, подсвечивая путь карманным фонариком.

Поскуливающий пёс кружился в круге света, пытаясь поймать собственный хвост. Неизвестно откуда взявшиеся солнечные зайчики проворно прыгали по стенам подвала.

– Бимчик! Сейчас не время развлекаться, – предупредил Алекс, на всякий случай, щёлкая тумблерами. – Что и следовало доказать: обесточено. Лады, фонарем посветим. Пойдем направо? – он закрыл дверцу щитка и взглянул на пса. Наткнувшись на печальные глаза овчарки, остановился. Присел на корточки рядом, потрепал за ухом. Заскулив, пес подполз ближе к хозяину, положил грустную морду на его колени.

– Да что с тобой? – не на шутку встревожился Алекс. Солнечный зайчик, скользнув по лицу, на миг ослепил кинолога. Блики исходили от желтого камня, похожего на зерно фасоли. На тонкой серебряной спице он торчал из хвоста несчастного пса.

– Эх, друг, как же ты умудрился подцепить такой трофей? – Алекс осторожно вытащил острую булавку из собачьей шерсти. Внимательно рассмотрел ее в свете фонаря.

– Ты самый лучший пес в нашем городе! Ты самый умный пес в нашем городе! Бим, ты нашел улику! Ты – молодец!

Довольный пёс добродушно зафыркал, зализывая ранку.

Закрепив булавку на внутренней стороне брючного ремня, Алекс надул живот, проверяя надежность хранения. Перехватив укоризненный собачий взгляд, развел руками:

– Не, Бим, я понимаю, что ее надо бы в отдельный пакетик, но весь рабочий инвентарь, вместе с уликами, забрал капитан, поэтому пока и так сойдет.

Направо двери не было. Был узкий проход в небольшое помещение. Фонарь осветил деревянные стеллажи, растянувшиеся вдоль стен. Здесь было прохладно, но не сыро. Пыльные бутылки покоились в полукруглых выемках, выложенных сухой соломой. Подсвечивая себе фонарем, Алекс пытался разглядеть этикетки, но их не было. Зато на вогнутом дне каждой бутылки, четко проступали темно-бордовые выпуклые буквы "АМ". Плюнув на монограмму, повозил по бутылке краем футболки: на рыжей ткани осталось обычное мокрое пятно без красочных разводов.