Текст книги "Архетипы в сказках Х.К. Андерсена"

Дюймовочка, или Когда мала да удала…

К третьей книге «Архетипов в сказках» можно уже устраивать хит-парад жертвенных героинь разного вида и уровня обаяния, ведь мы снова встречаемся с яркой представительницей этой «армии» – Дюймовочкой.

Распределение призовых мест и симпатий оставляем читателю (у каждого свои фавориты), но подробно расскажем про очередную претендентку: как появилась на свет, как росла, чем жила, кого любила и к чему все пришло… Но обо всем по порядку.

Одинокой женщине очень хотелось иметь ребенка, и она не придумала ничего лучше, чем отправиться к колдунье.

– Мне очень хочется своего ребеночка. Подскажи, где можно его достать?

– Держи ячменное зернышко. Оно не из тех, что крестьяне сеют в полях, не из тех, которыми кормят кур. Вырасти его в цветочном горшке и посмотри, что будет!

Вряд ли в XIX веке Андерсен мог знать, что описанная им ситуация станет вполне себе не сказочной, а привычной и нормальной. Правда, старая колдунья будет называться мудреным словом «репродуктолог», зерно – оплодотворенной яйцеклеткой, никаких посадок в горшок, конечно, тоже не будет, а само «колдовство» станет известным под названием процедура ЭКО. Время причудливо и не перестает удивлять: оно течет, меняет мир, и сказочный вымысел постепенно становится реальностью.

Но главное для нас не способ появления на свет малышки, а мотив женщины, которая хочет иметь «ребеночка». Ни о каком муже или семье речь не идет, ни о какой предшествующей истории не упоминается, звучит лишь желание иметь ребенка. То есть ребенок как цель. Переводим на язык современного общества и получаем следующий сценарий: «родить для себя».

Зернышко, проращивание будущего растения в горшке – все это метафоры развития жизни в утробе матери, так что мы смело можем сказать, что действие сказки начинается еще до рождения Дюймовочки, то есть речь пойдет о пренатальном периоде развития человека.

Пренатальный период – это весь период беременности, начиная от зачатия и до момента первых дней жизни ребенка.

Это крайне важный период формирования не только самого ребенка, его органов и тела, но и психики. Мамины эмоции, мысли, переживания и уж тем более стресс от прохождения через сложные или даже трагические события (если они случались в этот период с беременной женщиной, разумеется), – все запечатлевается ребенком как образец. До начала полноценной работы когнитивного мозга с запуском речи и созреванием понятийного ряда еще долго, поэтому язык дородовой памяти – это гормональные «коктейли», ощущения, образы, телесные реакции. Именно поэтому такие вот изначальные воспоминания запрятаны очень глубоко, так, что самостоятельно осознать их невозможно. Для осознания не доступны, а вот в нейронные ансамбли сценарии от мамы вплетаются крепко, задавая вектор всей жизни человека.

Пренатальный период нашей обаятельной малышки был вроде бы и гладким, но все-таки с перекосом, потому что «родить для себя» – это тоже не про благополучие.

Давайте еще немного теории.

Самая главная сложность пренатального периода для самого ребенка – в том, что у него нет права голоса. Совсем. Мать для него – весь мир. Как она, так и малыш. И тут та еще лотерея – кому как повезет с будущей мамой. Желанный ли ребенок, легко ли протекает беременность, рядом ли партнер, есть ли ожидания по полу будущего малыша…. – список действий или даже бездействий женщины, которые приводят к пренатальным травмам у будущего ребенка, можно перечислять долго. Но здесь, когда мы говорим о Дюймовочке, наш интерес – это конфигурация беременности «родить для себя».

Какие смыслы видит в ребенке будущая мама? «Ты мой и только мой. Мое счастье. Смысл моей жизни. Мы всегда-всегда будем вместе». И для рожденного ребенка именно такое положение вещей будет нормой: «Я принадлежу маме. Моя жизнь – гарант ее жизни. Мои успехи и послушание – гарант ее счастья». Самый страшный страх – расстроить маму.

С такой программой невозможно ни сепарироваться, ни выпорхнуть из гнезда. Иногда родители выпускают ненадолго замуж, ради исполнения биологической программы. Но потом быстренько затягивают свой смысл жизни обратно с приговорками: я же говорила, никто не будет тебя так любить и ценить, как я; ты принадлежишь мне и будешь обслуживать мои потребности.

А вишенкой на торте будет выбор имени чудесным образом рожденной девочки. И что мы видим? Имя Дюймовочки – это ее рост.

Девочка была очень маленькой и нежной, ростом с дюйм. Вот и дали ей имя Дюймовочка.

Какое послание считает девочка, слыша в свой адрес про маленький рост так часто, сколько раз ее называют по имени? Она слышит: «Ты малышка! Такой и оставайся!»

Есть такое понятие в психологии – НЕ-программы. Это вредоносные установки, то есть те родительские послания, которые во взрослом состоянии ограничивают свободу и лишают возможности успешно реализовываться.

НЕ-программы могут ставиться открыто (высказывания-инструкции, характеристики, угрозы, причитания, даже ругательства в адрес ребенка) или через «скрытые» указания, за невыполнение которых последует наказание: через чувство страха, стыда, вины или через неприятие.

НЕ-программа «Не расти», или «Оставайся маленьким» – скрытая история. Психика безошибочно считывает это послание по поведению мамы, через обращения к себе, через отрицание самостоятельности ребенка как возможного явления и прочее подобное. Мамы, ставящие эту программу, чрезмерно опекают своих детей, не давая возможности пробовать самому, совершать ошибки, делать свои выводы…по сути, не дают возможности полноценно развиваться.

Вот такое вот «Взрослым быть плохо» получается.

Такая НЕ-программа, по сути, логично вытекает из травмы «родить для себя». И также ожидаемо приводит к инфантилизации. Родитель не передает ответственность за жизнь, решения и поступки ребенку, тем самым привязывая его к себе, к «гнезду». Сепарация в таком сценарии не предполагается даже теоретически.

Все входные шансы, чтобы взаимодействовать с жизнью из роли Жертвы, на лицо. Самой что-то делать – ручкам вырасти не дали, поэтому остается только спать ей в колыбельке из скорлупки и маменьку радовать?…

Но мы же с вами в сказке, да не простой, а в очередной вариации на тему инициации личности (то есть путь трансформации психики главного героя на качественно новый уровень своей жизни длиною в сказку). Жизнь до изменений уже есть, ожидаем традиционного кризиса или конфликта для запуска процесса взросления главного героя. И он, конечно, случается.

Жаба выкрала Дюймовочку и потащила к себе в болото.

Проснувшись рано утром, она горько заплакала. Повсюду была вода, а она сама такая крохотная, что никак не сможет добраться до суши.

Жаба с ее сыночком – это своеобразное зеркало семьи самой Дюймовочки, только лишенное изысканного цветочного обаяния. Здесь все как есть, без прикрас: мамашка-решала и ее сынок, тупенький неприятный инфантил. А для полного комплекта им как раз не хватает невесты под стать жабенку – кроткой, инфантильной и безопасной (чтобы не претендовала на власть маманьки над сыночком и послушно исполняла указания за еду и кров).

Задача здесь какая? Рассмотреть, осознать, ужаснуться и упорхнуть в свой личностный рост, и это было бы самым верным решением.

Но тут сразу загвоздка. Жаловаться, ресницами хлопать и потерянно оглядываться – можно. А вот самостоятельно действовать – нельзя. Мама не велела: малыши же только на месте стоят и плакать изволят.

То есть поведение жертвы все еще основное, поэтому и драпать Дюймовочка будет, вызывая жалость. Конечно, неосознанно.

Водные жители пожалели милую девочку. Такой крохе не стоит жить в тине со старой жабой, нельзя этого позволить.

Рыбки да мотыльки – первые спасатели Дюймовочки. Друзья-товарищи девушку из бесперспективных отношений буквально вытащили, но ненадолго.

Следующий претендент на сердце Дюймовочки – майский жук. Истинный нарцисс. Хотелось ему за счет красавицы как-то поднять свой общественный вес, да вот только не заладилось, не оценило жучье общество красоты девичьей. Ну и, как водится у нарциссов, уничтожил он самооценку девочки и бросил бедняжку на произвол судьбы.

Они слетели с дерева, и жук высадил ее на ромашке. Дюймовочка заплакала. Она думала о том, какая же она должно быть безобразная, если даже жуки не хотят с ней жить. Девочка не понимала, насколько она была прелестной и милой, нежной, словно лепесток розы.

Лучший способ помочь жертве выйти из статуса жертвы, а инфантилу вырасти, – перестать все делать за них. Дать возможность попробовать свои силы и поверить в себя. И Андерсен оставил малышку одну… При этом, как и полагается надежному родителю, прежде всего обеспечил безопасность и реальность выживания девочки: тепло, потому что лето, есть еда, потому что Дюймовочка и зернышком будет сыта, никаких новых отношений или зверей диких тоже в этот период ей не придумал – в итоге целых три месяца спокойной работы над взращиванием самостоятельности, ощущения самости и решимости – эффективные тренинги личностного роста в полевых условиях.

И Дюймовочка все лето училась жить сама.

Пока не наступили холода.

Что бы ни подразумевали под процессом трансформации человека (обучение, тренинги, терапия…), процесс этот никогда не бывает ровным. Остановки, откаты, «старые грабли», банальная усталость – будет практически все. Вот и Дюймовочка намерзлась, выдохлась и прибежала греться к новой проекции мамы – мышке.

И снова она в ситуации, где за тепло и кров она платит своей жизнью. Деловая мышь решает за нее не только, что ей надо делать, сколько можно есть, с кем общаться, но и замахивается на личное счастье девушки – мол, ей, старой мыши, лучше знать, как выгоднее и лучше. Даже если это против желаний самой Дюймовочки.

– Не смей капризничать, иначе укушу тебя – сказала старая мышь, угрожающе показывая свой острый белый зуб. – Твой будущий муж просто чудесный! Даже шубка королевы не сравнится с его бархатной. И запасов в погребе и на кухне у него полно. Ты должна благодарить за такое счастье!

Но такой сценарий уже не про нашу героиню, да и Дюймовочка изменилась. Она уже может быть самостоятельной, а не только красиво складывать «лапки» и вызывать жалость, она уже знает, что ей действительно нравится, что важно для нее и любимо ею (природа, солнце, пение птиц), и самое главное: она уже и сама хочет дарить заботу и свое тепло.

Как же это стало возможным? Самостоятельная жизнь, навык принятия решения и ответственность за них – это про взращивание своей взрослой части. Здесь царят анализ, логика, конструктив и планирование. И вот, по прошествии времени и приложенных усилий оказывается, что и Дюймовочка не только малышка, всем своим видом просящая о помощи, но и сильная, думающая и даже способная оберегать кого-то другого взрослая девушка. И тогда ласточка в сказке – это метафора той самой детской части, беспомощной, наивной, замороженной в чувствах вины и стыда, которая раньше составляла всю личность нашей героини. Заботясь о ласточке, Дюймовочка не просто смогла закрыть свои дефициты, делясь теплом и едой с птичкой. Тем, что она была рядом, тем, что с любовью делилась ресурсами, тем, что понимала ее желания и верила в те же ценности, а еще тем, что сильно-сильно любила, но не держала при себе, Дюймовочка помогла ласточке расправить крылья и снова летать, петь и радоваться солнцу.

Делясь своей любовью с птичкой, наша героиня помогла обрести крылья и своей собственной жизни.

Весь путь Дюймовочки – это очередная вариация на тему сепарации и, соответственно, развития личности. Путь Дюймовочки начинался с составления смысла для мамы, продолжился отработкой проекций мамы в различных отношениях, своеобразной школой самостоятельного выживания и пришел в точку, где Дюймовочка впервые в жизни выбирает себя:

– Конечно, я полечу с тобой! – ответила девочка и быстро уместилась на спине птицы, упершись ножками в ее крылья и привязав себя к большому крылу.

И эта точка поворотная. Здесь она уже не боится расстроить кого-то, знает, что действительно важно и чего хочется, принимает решения и несет за них ответственность, не боится сделать шаг в совсем другую новую жизнь, но уже САМА без всяких там жаб, жуков, мышей да кротов.

В финале сказки мы понимаем, что той самой жертвенной малышки больше нет. Вступая в новые отношения с принцем, она обретает СВОЕ другое имя, солнце и даже свой народ.

СВОЮ ЖИЗНЬ.

Последняя жемчужина, или Всему свое время

С каким образом вы бы сравнили свою жизнь?

Такой вопрос возникает, когда особенно сильно обнимает кризис среднего возраста со всеми его экзистенциальными вопросами к себе:

Кто я в этом мире?

Зачем я здесь?

Какие ценности взяла от мира?

А какие подарила миру?

И… о чем я буду вспоминать, мерно покачиваясь в кресле качалке, укутанная в пушистый плед?

Восприятие времени нашим мозгом – сложный, еще мало изученный механизм.

Если говорить в общих чертах – дети живут сегодняшним днем. Потому что часть мозга, которая отвечает за восприятие времени, еще не сформирована.

Взрослые, если психика избежала серьезных потрясений и, как следствие, посттравматического стрессового расстройства, воспринимают время как линию, уходящую налево и обозначающую прошлое. Направо – будущее.

На линии прошлого находятся воспоминания и опыт. На линии будущего – мечты и планы.

Если линия не изломана, человек может анализировать прошлое, ценит его. Он смотрит в будущее и наполняет его смыслами и целями.

Когда жизнь человека идет к закату, временная линия разворачивается так, что человек смотрит в прошлое, а будущее остается за спиной.

Вы замечали, что люди преклонного возраста живут воспоминаниями?

А обращали внимание, что, как правило, они рассказывают одни и те же истории?

Когда я это осознала, пришел образ нити. Нити с бусинами.

У кого-то на нити несколько бусин. Бывает, что не из самых дорогих самоцветов и жемчужин. Может, вообще из поблекшего пластика. Под стать не самым приятным воспоминаниям.

У кого-то, может, всего одна, бесконечно красивая и единственная бусина.

Тот самый триумф, победа, к которой шел всю жизнь, и по достижении уже ничто не смогло конкурировать с ней по значимости.

У кого-то нитей может быть несколько. Про таких говорят: они словно прожили не одну жизнь.

И вот, кто-то гоняет по нити с пяток бусинок, другой держится за одну драгоценную, третий с удовольствием перебирает бусины, подобно бесконечным четкам.

У всех по-своему…

Давайте теперь поговорим о сказке и посмотрим на нее именно с этой стороны.

В богатом и счастливом доме родился наследник. Родители были здоровы и очень радовались появлению сына. Все, включая слуг, господ и друзей, разделяли с ними эту радость и веселились.

Новорожденный получил множество даров от добрых фей: в его венце сверкали жемчужины здоровья, любви, богатства и счастья. Все земные блага, которые только мог желать человек, уже были у него с рождения.

Венец, который получает младенец, как и нить, метафора жизненного пути.

Как замечательно, когда малыш пришел в этот мир и его встретили оба родителя. Это благо – жемчужина в венце. А также прекрасный потенциал, что психика ребенка будет развиваться здоровой и крепкой. Не все дети получают такой дар.

И о них, обездоленных, большинство сказок Андерсена.

Вторая жемчужина – ребенок желанный. Значит, он будет купаться в любви матери и находиться под защитой отца. Познает, что такое счастье, и вплетет его в свою дальнейшую жизнь как норму. Как неотъемлемую часть.

Третья – достаток в доме. Значит мать будет спокойна. Малыш не будет знать нужды и голода. Можно развиваться, а не бороться за выживание. Веселиться и играть, а не думать, где раздобыть кусочек хлеба.

Четвертая – здоровье. Конечно, раньше, в отсутствии хирургии, антибиотиков, людям приходилось тяжелее. Но ведь и сейчас здоровью малыша могут угрожать различные болезни и недуги. И тогда жизнь превращается в борьбу. А порой в борьбу за существование.

Пятая – хорошая генетика. Эдакий подарок от рода. Наследство предков. Конечно, и дарованное крепкое здоровье можно свести на ноль попустительским отношением к своему телу. Неправильное питание, режим с ног на голову, малоподвижный образ жизни и прочее… Но мы сейчас о том, с чем ребенок приходит в этот мир.

Что же еще желать?

У малыша всего сполна.

В сказке есть два персонажа, которые спорят о недостающей в венце младенца жемчужине.

Посыл одного – всему свое время.

Стремление другого – все и сразу.

У него есть все, что необходимо! – сказал гений.

Но тут его перебил голос рядом. Ангел-хранитель ребенка не был согласен: «Нет! В венце не хватает последней жемчужины. Еще одна фея должна принести свой дар. Но когда это будет, неизвестно».

– Если это правда так, то нужно немедленно идти к этой фее. Скажи мне, где ее найти?

– Она будет здесь в нужное время и доставит дар.

– Я сам заберу жемчужину. Где найти эту фею?

О чем же этот метафорический диалог?

Нет, тут не про жадность. Скорее, про ненасытность. А точнее про собственные дефициты. Когда человек чего-то недополучил в детстве и дал себе зарок: у моего ребенка будет все!

И вот появляется малыш. И родители начинают его «топить» и «заваливать» своими же дефицитами.

Не было игрушек – значит у ребенка будет их целая гора. А то, что внимание ребенка еще очень кратковременное, интерес неустойчивый, то, что для психики большой выбор ярких, звенящих, шуршащих предметов – это невозможность сосредоточиться на чем-то одном и во взаимодействии с этим единственным изучить и познать его свойства. Впитать и усвоить информацию физического мира. Какой у него вес, фактура, цвет… Как можно катить или мять… Как звенит, если трясти, и как затихает, если не трогать. Обо всем об этом родитель не думает. Его потребность – через малыша закрыть свой детский дефицит. А ребенок не успевает получить бесценный опыт и знания – он тянется за другой игрушкой, которую так же быстро бросает, отвлекаясь на третью.

Если не было в детстве родителя возможности посещать секции и кружки – то сына или дочку ждут «балет с двух лет», шахматы и языки, вокал, живопись и робототехника… Столько всего, что на погулять, попрыгать по лужам, поваляться на диване, витая в мечтательных облаках, времени не остается. А то, что психика начнет противиться форсированной прокачке когнитивных функций мозга и это приведет к различным неврозам… то, что тело еще не сформировано и нагрузки могут привести к травмам с последствиями на всю жизнь… то, что в соревнованиях больше психологических травм, чем пользы… и то, что детство – это не обучение, а игра – родитель забывает.

Вот такой крик души случился. Больно слушать от взрослых клиентов о том, как они травмировались о дефициты родителей.

Вернемся к сказке, а заодно вспомним фразу Булгакова: «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойства сбываться».

– Где мы? Я не вижу здесь фей, которые могут подарить жемчужину с лучшими благами жизни. – говорил гений.

– Вот же она. – Ангел-хранитель показал на женскую фигуру в углу комнаты. Раньше среди цветов и картин там сидела мать семьи. Словно добрая фея, она освещала дом своей улыбкой. Муж, дети и друзья радовались, видя ее. Теперь же на том месте поселилась скорбь. Это была чужая женщина, которая заняла место матери. И она плакала. Жгучая слеза, скатившаяся по ее щеке, превратилась в разноцветную красивую жемчужину, и Ангел-хранитель немедленно схватил ее. Жемчужина переливалась, как яркая семицветная звезда.

Хочу, чтобы у моего ребенка было все!

Все игрушки в мире.

Все возможные развивающие занятия.

А что с чувствами?

Ведь хорошо все начиналось в сказке. У ребенка было не все, но достаточно, чтобы быть счастливым! Ни это ли главное чаяние родителей?

Оказывается нет. Хотим ВСЕГО!

И вот глубинная мудрость Андерсена раскрывает нам, что ВСЕ – это все разнообразие. Это свет и тьма. Это радость и горе. Это жизнь и скорбь об утраченной жизни.

Психика человека при своем естественном развитии впервые касается понимания смерти как конца физического существования около 11–13 лет. То есть в раннем подростковом возрасте.

К этому моменту мозг и психологическая основа личности достаточно сформировались и окрепли, чтобы смочь пережить утрату и не разрушиться.

Повторюсь, это при условии, что до данного возраста ребенка родителями закрывались базовые потребности в безопасности, любви и принятии.

Если базовые потребности не были закрыты, то и в более позднем возрасте утрата близкого может остаться глубокой психологической травмой. Которая, в свою очередь, станет вносить серьезные коррективы в жизнь.

Вот и подходим к финальному выводу сказки: всему свое время!

Самое прекрасное, когда у малыша безоблачное и безопасное детство.

Детство, в котором психика развивается и крепнет. (И давайте не путать с гиперопекой).

Детство, которое позволяет ребенку выйти во взрослую позицию как личности и быть готовым пережить любые невзгоды. Любые чувства. Даже такие, как утрата и скорбь.

В небе, в звездах чувствуется другая, совершенная жизнь, поэтому каждый раз в тишине звездной ночи мы смотрим высоко в небо. Взгляните же на жемчужину скорби! Крылья Психеи, скрытые в ней, унесут нас из этого земного мира.