Текст книги "Секреты Ротшильдов"

Мир не делится на черное и белое

Влияние главы семьи Ротшильдов на Юденгассе неоспоримо. И дня не проходит, чтобы услужливый, но энергичный представитель гетто не написал Дальбергу, который обещал улучшить положение евреев, но не сдержал слово. Придя к власти, непостоянный в своих взглядах епископ-князь оказался среди тех, кто с наибольшим сочувствием отнесся к протестам христиан, настороженных сильнее прежнего. Теперь они жалуются, что приходится терпеть разделение! Как известно, лучшая защита – нападение.

Ротшильд не верит ни единому слову епископа, непоследовательного в своих взглядах, политике и даже выборе друзей. И оказывается прав. Этот откровенно испорченный, опасный человек в итоге раскрывает карты: единственная цель всего маскарада – выбить последнюю подачку, которая якобы покроет задолженности его правительства перед Францией. Заключается новая сделка. В ходе переговоров цена за предоставление евреям свободы, улучшение условий их жизни и даже определенное равноправие с христианами, отмену специальных налоговых сборов сбита с миллиона до всего лишь 400 тысяч флоринов.

В гетто проходит череда собраний. Майер Амшель по очереди встречается с другими семьями. Хоть он один из самых могущественных и уважаемых людей в диаспоре, не все согласны с его решением заплатить. Другие боятся, что Дальберг их снова обманет и после сбора дани введут новые ограничения. Что будет, если место епископа займет кто-то другой? Где гарантии, что парламент, известный своим антисемитизмом, снова не ужесточит законы?

Ротшильду очень сложно собрать средства. Не набрав достаточно среди своих братьев по вере, он тем не менее платит правительству Дальберга, добавив недостающие деньги (а это четверть суммы) из своего кармана. При этом остается вопрос: что, если бы гетто отказалось? Представляется, что под все большим давлением французских властей Дальбергу бы не осталось ничего иного, как отменить феодальные законы, ущемляющие евреев в правах.

* * *

Черный рынок набирает обороты. Для обеспечения максимального импорта и экспорта товаров Англия предлагает надбавку к цене всем контрабандистам. Стратег Майер Амшель не встает с постели из-за ревматизма, неизбежного следствия прошлых странствий по разбитым дорогам. Он раздает поручения всем членам семьи и при поддержке жены и дочерей управляет операционной деятельностью дистанционно.

Натан в Лондоне привлекает все больше кораблей и обслуживает Голландию и Германию. Карл в Гамбурге встречает суда, в то время как Соломон базируется в порту Дюнкерка. Якоб, младшенький, сидит в Амстердаме, но за ним приглядывает Амшель, который курсирует челноком и отчитывается отцу семейства. Курьеры фирмы обеспечивают связь между штаб-квартирой и всеми портами, откуда идут отправления. Помимо товаров для богатых и благородных клиентов, даже правительств, доставляют также почту и секретные сведения, неприлично быстро перемещаясь по всей Европе. Якоб, с учетом его возраста, справляется особенно хорошо.

Прозорливый Майер Амшель, понимая, насколько полезен в будущем может оказаться представитель во Франции, решает, что пришло время направить младшего сына в Париж. Гудула, наблюдающая, как отдаляются ее дети, выступает против. Тщетно! Во Франции, в отличие от Франкфурта, у евреев равные возможности с другими гражданами. Такой аргумент главы семейства невозможно оспорить.

Хорошенько изучив бухгалтерские книги, Гудула напоминает, что курфюрст Вильгельм Гессенский все еще должен им миллион, выданный на вывоз сундуков. Майер Амшель, кажется, не придает значения вопросу, уверенный в погашении долга. Он соблюдает обязательства перед изгнанным монархом, предоставляя деньги. Последний теперь может выплачивать довольствие бывшей жене и любовницам, а также премии своим людям за то, что не предали его под давлением французской армии.

Якоб, десятый и младший из детей Ротшильда, изучает, как организована контрабанда в компании своих братьев. Прекрасно справившись с этой задачей, возвращается домой и принимает поздравления семьи. Но огромное количество дел гонит его в нелюбимый Амстердам, где из-за очень влажного климата Якоб часто болеет.

Тем временем отец и Натан придумывают для него новое поручение, которое, возможно, окажется самым важным: основать семейное представительство в Париже, развить там торговлю наряду с Лондоном и Франкфуртом и, прежде всего, создать еще одно возможное убежище на случай, если семья попадет в беду.

Архиепископ Дальберг без проблем выдает Якобу паспорт для пересечения границ, при этом (по чистому совпадению) берет в долг у Майера Амшеля 60 тысяч флоринов под 5 % годовых. Заем – несомненно, подарок: маловероятно, что деньги будут возвращены. Остальные местные банкиры, по большей части, всегда отказывают в доверии этому духовному лицу с дырявым карманом. Дальберг может положиться только на Майера Амшеля, который ссуживает золото своему высокопоставленному соседу. Но кто знает, что готовит будущее?

* * *

4 января 1808 года королем Вестфалии, соседнего к Гессену государства, становится брат Наполеона – Жером Бонапарт, женившийся на Екатерине Вюртембергской. Обосновавшись во дворце Вильгельма, он окончательно дает всем евреям статус гражданина и отменяет все специальные ограничения и обязанности. Его решение – громкий сигнал для Дальберга и христианского населения Франкфурта. К жителям гетто возвращается надежда.

Но князь-епископ, вопреки ожиданиям, принимает новое, якобы «уточненное» постановление. Возвращая меры дискриминации 1616 года, он предписывает евреям освободить дома, занятые в христианской части города после пожара 1796 года и вернуться в гетто. Исключительно для них вводятся подушный налог, коллективная ответственность за правонарушения и долговые обязательства, а также квота, по которой евреи должны составлять не более 5 % населения города. Дальберг также ограничивает число еврейских свадеб до 12 в год и актуализирует перечень запрещенных для них занятий.

Кроме того, появляется несколько новых правил: обязательное назначение раввинов Лютеранской консисторией и необходимость получать государственное разрешение для проведения обрезания. Новый статус оказывается даже хуже, чем раньше. Дальберг добавляет, что ему «небезразлично бедственное положение евреев, но в то же время волнует вопрос: не будут ли они злоупотреблять свободой, если их положение немного облегчится».

Христианское население злорадствует. Наполеон, занятый мыслями об уничтожении Англии, пускает «еврейский вопрос» на самотек. Возвратившись из префектуры Парижа, он все же отдает приказ способствовать интеграции евреев в империи. Он руководствуется тем, что их успехи в торговле, полезные как для населения, так и для общественного блага, помогают всеобщему процветанию, а создаваемое богатство окупает издержки, связанные с их существованием. Такая вот, мягко говоря, антисемитская аргументация – или я что-то не так понимаю?

* * *

1810 год, Франкфурт. Благодаря дружеским связям с подкупленными чиновниками Майер Амшель почти всегда предупрежден о навязчивых визитах полицейских. Накануне опасности под дверь незаметно подсовывают записку. Достаточно «прибраться», перенести все сомнительные документы, бухгалтерские книги или полученные платежи. С этой целью в подвале за плохо освещенной вонючей кучей отбросов столяр-краснодеревщик из гетто обустроил специальную нишу – маленький шедевр, искусно маскирующий ящик за съемной перегородкой. Что-то вроде кладовой. Последний штрих к картине – парочка дохлых мышей (чучел, набитых соломой) рядом со старым спуском в подземелье. На полу набросано немного земли и песка – выглядит не неряшливо, но грязно. Чиновники испытывают отвращение и чаще всего, не желая запачкаться или пострадать от укусов грызунов, спешно ретируются, заявив, что ничего здесь не нашли.

Но в этот раз записки под дверью не было. Специально пришел доверенный человек из префектуры и предупредил о реальной опасности: вместо безобидных городских следователей нагрянет тайная полиция французского императора, действующая куда беспощаднее и жестче. Она, памятуя о предполагаемых сокровищах беглого курфюрста, готова проводить обыски.

Члены семьи, научившиеся мастерски вживаться в придуманные роли, поднимаются в четыре и, словно перед премьерой, ждут, когда поднимется занавес. Ранним утром слышится стук в дверь, подобный сигналу начать представление. Заходит десяток полицейских. Они повсюду суют нос, задают вопросы членам семьи, допрашивая их вместе и по отдельности, а потом еще раз, уже угрожая. И так несколько часов.

Дотошная французская инквизиция вместе с переводчиками приходит к тем же выводам, что и немецкие коллеги: все документы либо на иврите, либо на идише – невозможно прочесть. Прежде чем составлять рапорт, их отправили на экспертизу: обнаружили только то, что им разрешили найти… Ведь у Майера Амшеля было время спрятать документы действительно компрометирующего характера, в особенности на английском от Натана и на немецком от Вильгельма IX Гессенского, ставшего заклятым врагом Наполеона.

Следователи уходят, забрав три тысячи флоринов, которые, конечно, помогли приблизить окончание допроса. Отца семейства и сыновей отправляют в полицейский участок, где они проводят под арестом неделю, но отпускают, так и не добившись ни от кого признания. А после, несмотря на сильную усталость, Майер Амшель требует от администрации официальных извинений за удар по репутации честного гражданина.

Опасность никогда не была такой близкой, как в годы войны: если бы раскрылась правда о торговых операциях клана, работавшего на два лагеря – и одновременно на три страны, Ротшильды бы оказались шпионами и предателями. И наказание ни шло бы ни в какое сравнение с их прегрешениями…

Фортуна ждать не будет

1811 год. Девятнадцатилетний Якоб последний раз перед отъездом видится в гетто с родителями и сестрами – они нескоро встретятся снова. Взяв с собой несколько тысяч флоринов, фунтов стерлингов и золотых монет вместе с традиционными кошерными пирогами от Гудулы, он садится в экипаж. Якоб отправляется за тысячу километров туда, где и останется на всю жизнь. Впрочем, ему это пока неведомо.

Прибыв в Париж, он робко заходит на первый встреченный приличный постоялый двор. Там встречается с еврейской диаспорой, которую трудно определить: ее члены приехали из разных мест и живут разобщенно. Их можно четко разделить на две группы: первые приехали с Востока и говорят по-немецки, вторые – из Испании, поэтому и обычаи у них другие. У Якоба нет никого, кто бы помог к ним присоединиться. Он, будучи интровертом, не в силах сойтись с посторонними, даже своими сородичами, особенно старшими. Позднее свое чисто еврейское имя он заменит на звучащее по-британски.

Во Франции в моде все английское, и он выбирает имя Джеймс. Наконец при поддержке помощника, который говорит на двух языках и ориентируется в многолюдном Париже, целиком и полностью занятом торговлей, поселяется в небольшой квартире в 10-м округе рядом с бедным густонаселенным кварталом Маре, где живет много евреев. Каждый день он пишет письма во Франкфурт и в Лондон, чтобы отчитаться о делах. Постепенно приходят указания.

Вскоре о Якобе узнают французские власти, давно наблюдающие за транзакциями семьи между Франкфуртом и Англией. Через несколько месяцев приходит время покорить Париж, начать разговаривать на местном языке и стать немного увереннее в своих способностях.

С помощью переводчика он представляется властям Джеймсом Ротшильдом и договаривается о встрече с руководителем канцелярии полицейского ведомства. Несмотря на полное пренебрежение важного собеседника, паренек, которому едва исполнилось двадцать лет, следует плану отца. Он льстит, рассыпаясь в комплиментах Франции, проводимым реформам и в особенности борьбе с рабством. Но своей цели достигает, упомянув миллионы, которые его фирма может предоставить Бонапарту.

Якоб уже известен услугами по сбору информации для проведения денежных переводов по всей Европе. Он раскрывает карты и объясняет, что избыток международных транзакций приводит к увеличению стоимости английских денег. Таким образом ослабляется Казначейство Его Величества, которое не в силах затормозить неумолимый отток капитала и пытается удержаться на плаву, высвобождая золотые резервы.

Джеймс, конечно же, не единственный контрабандист, который действует таким образом. Все, кто в деле: Маллет, Хоттингер, Жан Шарль Давилье – под полой обменивают английскую валюту, нарушая наполеоновский закон. Но только у Джеймса хватает смелости (и неосмотрительности) объяснить схему министру государственного казначейства Молльену, убеждая в том, что упомянутый трафик можно пустить на пользу Франции (а это неправда!). Он развивает иллюзию до крайности и дает мастер-класс по экономике высокопоставленному чиновнику, который с трудом следит за логикой рассуждений. Представление, разумеется, заранее продумано и проработано отцом, который на расстоянии направляет сына в ведении дел во Франции.

Наконец молодой человек, приберегший самое интересное на финал, высказывает мысль: Англию еще больше ослабит свободное перемещение золота между всеми странами. Его у Джеймса сполна, к счастью. Спор выигран! Император сражен. Кажется, именно этот аргумент убеждает его, одержимого борьбой с Англией, принять Джеймса.

Новое прибежище для Ротшильдов в Париже создается с прицелом на долгий срок. Через несколько месяцев пребывания во Франции Джеймса уже знают в правительстве, у которого, конечно же, не хватает средств. Экономический кризис бьет по деньгам, в войне, как в бездонной бочке, исчезают финансы всех конфликтующих сторон. Остается определить условия кредита Ротшильда. Разве можно представить лучшее начало и лучший способ добиться признания Императора?

Но Джеймс в Париже совершенно одинок. В отличие от своего брата Натана, которому в Манчестере помогали знакомые отца по переписке, у него никого нет в столице. По природе довольно робкий, он знает по-французски всего несколько слов, что усугубляет положение.

В течение года он работает в магазинчике на улице Ле Пелетье, откуда старается как можно незаметнее управлять потоками золота и валют, направляемых поставщикам и банкирам по всей Европе. Об этой деятельности никто из соседей даже не догадывается. У Джеймса комната над его маленькой конторой, что похоже на устройство семейного дома на Юденгассе. Получая указания от брата из Лондона, он развивает дело.

Соломон, Амшель и Карл занимаются головным отделением во Франкфурте, а также транзитом ценных вещей и переводными векселями. Объезжая подразделения фирмы, они часто навещают младшего брата в Париже.

* * *

Во Франкфурте епископ Дальберг, ранее возглавлявший управление городом и предупреждавший Майера Амшеля о полицейских обысках, больше не может его защитить. В 1810 году, получив титул великого герцога, он забывает ряд своих обещаний. Но Майер Амшель обеспечивает безопасность своей семьи благодаря привилегированным отношениям, установленным Джеймсом с французским правительством.

Вопреки всем ожиданиям, молодой человек, теперь «причастный» к ведению войны Парижем, стал одним из финансовых советников Наполеона. Сам император и его министр финансов ничего не знают о двойной игре, ведомой кланом, и подписывают охранные грамоты. Их Джеймс переправляет отцу. Официальные бумаги останавливают дознавателей, которые уже были готовы остановить незаконную тайную деятельность всей семьи.

Тем не менее работа некоторых немецких коллаборационистов, в том числе в гетто, на французских оккупантов повергает Франкфурт в разорение. Обыски у Майера Амшеля учащаются из-за доносов евреев, завидующих его привилегиям, и других контрабандистов, ведущих жесткую конкурентную борьбу. Четыре сундука курфюрста слишком бросаются в глаза, поэтому для упрощения маскировки их содержимое разделяют. Внутри ждет сюрприз: старые ценные бумаги и облигации без купонов, то есть беспроцентные. В высшей степени коварный и недоверчивый, курфюрст никогда не ставил все на одну карту.

На черном рынке дела идут наилучшим образом, несмотря на редкие и плохо спланированные конфискации. Накапливается прибыль. В Лондоне и Париже Натан и Джеймс отправляют все больше нагруженных дилижансов и кораблей, восстанавливая связь с Англией и поддерживая ее экономику. Пассажирские перевозки прекратились, экипажи занимаются только перевозкой товаров, валют и почты. Капитанам кораблей и их командам за высокие риски платят по повышенной ставке. Когда из-за непогоды или опасности со стороны Франции больше ни одно судно не рискует отправиться в плавание, корабли Ротшильда продолжают выполнять свои задачи.

На суше в рекордно короткие сроки почту и бандероли доставляют повозки, телеги, конные и пешие гонцы, переодетые в нищих, почтальонов и даже солдат. У Ротшильда курьерская доставка по маршруту Париж-Вена занимает шесть дней, у самых быстрых почтовых компаний – десять. Чтобы выиграть драгоценное время, даже политики вынуждены доверять свою корреспонденцию семье, а не официальным посыльным.

Сообщение через Ла-Манш втайне продолжается, Натан зафрахтовал целый торговый флот. Несмотря на то что французская армия блокирует сообщение Англии с остальным миром, необходимо увеличить количество рейсов.

Все это не мешает полиции и следственным органам в германских землях, все еще оккупированных наполеоновскими войсками от Франкфурта до Гамбурга, регулярно обыскивать Ротшильдов. В поисках малейших улик, которые помогут выследить шпионов и разоблачить черный рынок, полиция без конца наведывается к Ротшильдам даже во французском городе Гравелине, близком к Дюнкерку, Лондону, Бельгии и Нидерландам, где до переезда в Париж обосновался Якоб. Клещи сжимаются. Соломона допрашивают, он чудом избегает ареста. Будерусу везет меньше: его арестовывают и на несколько недель бросают в тюрьму, выпускают, а позже снова арестовывают. В конце концов, французская полиция эффективнее всего ведет допросы, которые касаются не контрабанды, а попыток обмена разведданными с врагом, особенно с Англией.

Передача власти

1811 год: между Наполеоном и британской короной жестокое противостояние. Англичане переходят в атаку и вторгаются на европейский континент. Однако генералу Веллингтону, который со своими войсками продвигается в сторону Франции, не хватает денег. Война обходится дорого: нужно выплачивать жалование людям и тратиться на инфраструктурные расходы. Без денег одержать победу невозможно! Все просьбы офицеров о финансировании английское руководство игнорирует, потому что торговый оборот ослабленной блокадой Англии сократился втрое. В результате золота и денег стало меньше. В условиях бушующего экономического кризиса наступает дефицит товаров, а семьям становится все сложнее прокормиться.

Король больше не может платить жалование своим солдатам, которые все время находятся на поле боя. Чтобы их прокормить, Веллингтон занимает деньги у Испании, Мальты и Сицилии по неприемлемо высокой ставке. С помощью имеющихся средств, поступлений и признания долгов он заводит собственные средства расчетов для выплат своим людям и поставщикам. Но не все принимают векселя.

В Лондоне Натану Ротшильду, у которого в распоряжении вложенная в британские акции казна Вильгельма Гессенского, приходит идея поддержать наступление своих английских сограждан на французской земле. Получив согласие взволнованного премьер-министра, он обналичивает средства монарха, обменивает их в английские гинеи и от имени правительства, бессильного платить своей армии, вверяет их Карлу, который передает их Соломону и Джеймсу в Париже. Двое братьев вкладывают полученное в банковские тратты, которые Карл доставляет Веллингтону на испанский фронт. Английскому генералу остается обратиться к местным банкирам и обменять их на золото, чтобы заплатить жалование воюющим солдатам. Таким образом, британская армия получает достаточно ресурсов и дотаций, чтобы продолжить боевые действия против французов на континенте.

В Париже комиссара Луи-Николя Дюбуа признают лучшим сотрудником Уголовной полиции. Его работа позволила в рекордное время арестовать ряд контрабандистов и преступников. Дюбуа повышают до руководителя службы безопасности. На этой должности он напрямую подчиняется министру внутренних дел Жану-Антуану Шапталю.

Шапталя крайне раздражает, что за долгие годы жалкие потуги военной полиции пресечь процветающий трафик с Англией не дали результатов. Он поручает Дюбуа руководство операциями. Задача – обезглавить черный рынок. Приоритетной целью становится борьба с наиболее влиятельными организациями, при том, что министр финансов и император считаются бессильными перед «обаянием с еврейским оттенком, которое источает Джеймс Ротшильд».

Шапталь подозревает, что все контролируется кланом из Франкфурта, и выделяет Дюбуа средства на проведение расследования и нанесения удара сначала в Пруссии, находящейся под французской оккупацией, а затем в Австрии. Конечным этапом планируется разоблачение французского отделения в Гравелине, имеющего особенное значение из-за таможенного поста на «английском» транспортном направлении. Когда сеть будет раскрыта, целью в Париже станет арест Джеймса за шпионаж.

Во Франкфурте старый Ротшильд (ему 68 лет!) дряхлеет под бременем обязанностей секретного агента. Его подкосили и тысячи километров, преодоленные по дорогам Европы в поисках клиентов и партнеров. Он целыми днями просиживал в приемных роскошных покоев. Испортил зрение, сводя счета, делая расчеты, проводя экспертизу, обменивая и даже пряча ценные вещи, предметы коллекционирования и богатства, бывшие причиной ожесточенных споров. Всю свою жизнь он гнул спину перед сильными мира сего, равно как перед полицейскими и мелким руководством. Он осыпал комплиментами, подарками и деньгами всех тех, кто мог причинить ему зло или помешать, провел бесконечное множество переговоров с мракобесами и врагами – все ради того, чтобы просто выжить, защитить своих и стать сильнее.

На закате жизни в 1812 году он при помощи своего завещания хочет сделать так, чтобы его дело гарантированно продолжалось. Все предусматривается, и в дом приходит нотариус. Не учтены разве что желания, которые могут возникнуть в последнюю минуту. Майеру Амшелю не хватает уверенности, что дети не совершат глупостей и все не разрушат, как это случается во многих семьях, где деньги сначала становятся благословением, а затем проклятием.

Амшель Ротшильд еще раз уточняет: пять его сыновей не могут разделиться или выйти из компании со своей долей и ни в коем случае не должны ссориться. Наконец, он грозит обрушить свой гнев на тех, кто объявит войну своим братьям. Материнская контора во Франкфурте, а также филиалы в Лондоне и Париже, поделенные между пятерыми сыновьями, должны остаться исключительно семейным предприятием. Капитал нельзя ни разделять, ни уступать. Заключать браки предписывается с родственниками. В круг семьи нельзя принимать незнакомцев и неевреев.

У дочерей, напротив, нет права ни на какое имущество, поскольку они могут выйти замуж и по закону лишиться всего в пользу супруга. Им положена регулярная пенсия, но никакой доли ни в капитале, ни в банковских активах. Единственный козырь фирмы с увеличивающимся торговым оборотом, которая теперь представлена в трех странах (скоро их станет четыре), – это единство семьи.

Во все времена Ротшильдам будут завидовать те, у кого нет таких живых ресурсов и такой сплоченности.

Через несколько дней основатель династии умирает. У смертного одра его сыновья Амшель и Карл; Генриетта, единственная незамужняя из пяти дочерей, и Гудула, которая переживет супруга на 37 лет. Все случилось так быстро, что остальные дети не успели приехать.

Во главе семьи встает Натан, живущий в Лондоне. Домочадцы подчиняются его очевидному авторитету. Вскоре он разработает стратегии, благодаря которым о Ротшильдах узнают во всей Европе. Неожиданные биржевые операции, денежные переводы из Англии за рубеж, финансовая поддержка промышленников, которые все больше набирают вес, а также развитие нелегальной торговли – все эти задачи требуют солидарности в выполнении поручений нового главы семьи.

Пресечение Наполеоном экономической деятельности Англии дает новые возможности себя проявить, причем по обе стороны Атлантики. По мере роста количества посыльных, везущих сведения, почту и деньги, Натан видит потенциал в дефиците объемов торговли. По всей Европе у заказчиков постоянная потребность в британских товарах, более качественных по сравнению с продукцией других стран.

Англия задыхается без валюты. Как под носом у Наполеона увеличить поставки, причем значительно? Сначала решить вопрос помогала надбавка, которую платили капитанам кораблей для обеспечения тайной транспортировки товаров между островом и континентом. Но этих мер недостаточно. В условиях нехватки кораблей и экипажей на фоне растущего спроса Натан зафрахтует целый флот, который займется исключительно нелегальными перевозками.

В то время как обычные торговые суда на неопределенный срок остаются в порту, корабли Ротшильда нагружают все больше. Обходится без серьезных происшествий, однако случается, что море неспокойно. Люди пугаются, оказываясь в двух шагах от катастрофы, но никто не отваживается выступать против приказов, подкрепляемых золотом. Именно за ним всегда остается последнее слово, когда нужно повысить производительность или укрепить преданность. При появлении новых сложностей в ответ предлагается компенсация, и (о чудо!) трудности сходят на нет!

В организации задействовано несколько сотен человек, всегда готовых к работе, практически по всей Европе. По сравнению с другими перевозчиками посылки достигают своих адресатов намного быстрее. На дорогах, а теперь и на море, за движением и приемом обозов и судов следят Соломон, Джеймс и Карл. Соперничая, они проявляют чудеса изобретательности при маскировке товаров и провозе контрабанды через таможенные посты и военные заставы.

Машина Ротшильдов работает на полную мощность. При прохождении границ используются все лазейки, как, впрочем, и у конкурентов.

После смерти Майера Амшеля Натан берет руководство в свои руки, хотя неуверенно владеет английским, а письма, написанные неразборчивым почерком на немецком, идише и иврите, трудно разобрать даже старшему брату Амшелю, все еще живущему в гетто. Последний остается в материнской конторе во Франкфурте на хозяйстве под присмотром матери. Несмотря на возраст, она не оставляет ни бухгалтерию, ни магазин. С надежными посыльными клана Гудула отправляет живущим на чужбине детям непомерно сытные кошерные пироги и накрахмаленные рубашки, которые и думать нельзя выбрасывать, пока они не протрутся до дыр. К ней регулярно приходит врач, выслушивает ее жалобы и пытается утешить:

– Увы, сударыня, я не могу вернуть Вам молодость.

– Но мне не нужна молодость, – отвечает она, – я хочу продлить старость!

Женщины семьи Ротшильда – сестры и жены – не ограничиваются хозяйственными делами и воспитанием детей. Они в курсе всех сделок и, имея финансовое образование и сопоставимые экономические навыки, успешно замещают мужчин, супругов и/или братьев, проявляя больше тщательности в организационных вопросах, которой не хватает представителям сильного пола. Они ведут реестры, следят за платежами по займам, считают размеры долгов, сроков, процентных ставок, прибыли и даже декларируемых доходов.

Вернувшись домой, наши юные банкиры после дней в путешествиях по ухабистым дорогам падают от усталости. Они бросают помятые в пути бухгалтерские документы, которые еще нужно расшифровать, прежде чем ими распорядиться. Пока мужчины отдыхают, восстанавливаются и занимаются делами, успех которых не всегда осознают, женщины следят за домом и заботятся о всех нуждах домочадцев.

Письма, в которых братья часто спорят и даже ругаются друг с другом, портят им и без того плохое настроение. Когда они готовы все бросить, женщины поддерживают их и возвращают желание действовать. Эта огромная семейная машина, направляемая новым стратегом из Лондона, никогда не должна останавливаться…

Между тем нет человека гневливее, чем непреклонный Натан. Он ведет дела с самыми влиятельными людьми королевства на все более крупные суммы, постоянно испытывая давление. Ему нет равных в отправке денег и документов на другой конец земли и их возвращению. Он лавирует между своими клиентами и британским правительством, для которого стал самым эффективным агентом.

Движение активов британской короны более чем на половину обеспечивается при посредничестве Натана. Он постоянно обращается к министру финансов с просьбой о встрече с королем Георгом III или с регентом, поскольку король, кажется, не совсем в своем уме. Все тщетно. Правительство ценит и признает Натана за преданную службу, но королевский дворец и Палата лордов для него навсегда закрыты.