Текст книги "Любовь сильнее расчета"

Глава 10

На следующее утро Мейсон встал в обычное для него время и начал свой день, следуя заведенному порядку, который скрупулезно соблюдал всю свою сознательную жизнь. Опустив руки в таз для умывания, он плеснул ледяной водой в лицо и небритый подбородок. «Порядок… правила… дисциплина, – говорил он себе, беря мыло и бритву, – вот что отличает уважаемого и цивилизованного джентльмена». А не поцелуи с актрисами.

При свете дня вчерашний вечер явно противоречил здравому смыслу. Следовательно, ему немедленно нужно вернуться к прежним принципам. Прежде всего он объяснит Райли, что они, взрослые люди, должны соблюдать приличия в своих отношениях.

Побрившись, он оделся и направился вниз завтракать, как всегда, в девять часов. Спускаясь по лестнице, он вспомнил строку из пьесы Райли:

«Ибо жизнь, дорогая Эвелина, будет постоянно дарить восторги и бесконечно удивлять тебя, если только ты не упустишь шанс, который она тебе дает».

В этих словах крылся соблазняющий призыв, как и в самой Райли. Может быть, он мог бы воспользоваться таким шансом, то есть воспользоваться после того, как приведет в порядок свою жизнь и жизнь своей семьи.

Позднее Мейсон понял, что ему не следовало испытывать судьбу и хотя бы на минуту рассуждать так, как рассуждал его брат. Уже на лестнице он почувствовал аромат кофе, что было совершенно недопустимо при их строжайшей экономии. Он даже остановился.

– Кузина Фелисити! – пробормотал Мейсон. Это она таким образом мстит ему за то, что он уволил их француза-повара, а на его место нанял миссис Мак-Коннеги. Эта крепкая шотландка, может быть, не знала, как приготовить блюдо из страуса, но хорошо знала, как накормить всех домочадцев за счет их скудного бюджета.

– Милорд, – сказал появившийся в дверях Белтон, – мне необходимо поговорить с вами о…

– Не сейчас, – ответил Мейсон.

– Но, милорд, я должен поговорить с вами о некоторых июлях, – настаивал Белтон, не отставая от разгневанного хозяина.

Спустившись на первый этаж, Мейсон подошел к двери столовой, откуда доносились еще более аппетитные запахи, и принюхался.

– Это пахнет беконом и сосисками?

– Да, милорд, – вздохнул Белтон.

Судя по звукам, доносившимся из столовой, там происходило что-то непохожее на его обычный тихий завтрак с газетой. Среди шума он расслышал голос кузины Фелисити, весело делившейся сплетнями, услышанными накануне.

– Позвольте мне, милорд, – сказал Белтон, распахивая перед ним дверь.

«Разве не этого ты только что желал, братишка? – упрекнул его голос Фредди. – Вот тебе случай попробовать что-то новенькое!»

– Нет, если это разорит нас, – тихо ответил он.

Белтон удивленно поднял брови:

– Вы что-то сказали, милорд?

– Ничего, Белтон.

Мейсон сжал челюсти и вошел в столовую как раз в тот момент, когда каминные часы пробили девять раз. Все находившиеся в комнате, исключая его самого, разразились хохотом. Сидевшая за столом кузина Фелисити протянула руку человеку, оказавшемуся не кем иным, как Агги, партнером Райли по сцене, и сказала:

– Я говорила вам, мистер Петтибоун. Его милость войдет ровно в девять часов, так что я выиграла наше пари. Лорд Эшлин – самый предсказуемый человек в Лондоне.

Предсказуемый? Мейсона разозлил ее тон. Она сказала это так, словно он был каким-то скучным педантом. К тому же накануне Райли утверждала то же самое о его одежде.

– Едва ли я такой уж предсказуемый, кузина, – заметил он.

Ему не понравилось, что его заявление вызвало смех у племянниц, обычно любивших в это время поспать.

– Дядюшка Мейсон, – захлебываясь от смеха, сказала Беатрис. – Рядом с вами даже Белтон кажется небрежным.

Сестры захихикали и поддержали ее.

– Он каждое утро встает в четверть девятого, – начала рассказывать мистеру Петтибоуну Луиза. – Не ровно в восемь или в половине девятого, а точно в четверть девятого.

– Завтрак и газета в девять, – добавила Беатрис.

– Счета в десять, – присоединилась к ним Мэгги.

– Доклад Белтона о домашних делах в половине двенадцатого.

– Совещание с миссис Мак-Коннеги в полдень.

– Уходит из дома без четверти час, – напомнила Мэгги.

– Чтобы не встретиться с кредиторами, которые приходят в два, – будто невзначай прошептала Беа.

– Чем вы, дядя, занимаетесь с этого времени и до четырех часов, когда возвращаетесь домой, – сказала Мэгги, – для нас тайна.

Беа кивнула:

– В четыре тридцать мы пьем чай в маминой гостиной, и вы рассказываете нам о том, какие нехорошие счета вы получили в десять часов и как мы больше не можем позволить себе лишние расходы.

Луиза перегнулась через стол и громким шепотом обратилась к мистеру Петтибоуну:

– Не могли бы вы объяснить нашему дяде, что не бывает лишних расходов?

Черт возьми, они так изобразили его распорядок дня, что он заслуживал эпитета похуже, чем «предсказуемый». Он походил на тех старых педантов из Оксфорда, которые ежедневно ковыляли по лужайкам в одно и то же время с такой точностью, что студенты сверяли по ним часы.

Но конечно, он таким не был. Да, он соблюдал распорядок дня, но едва ли так строго придерживался установленного режима, как они рассказали. Скорее, Мейсон установил очередность действий, чтобы преодолеть тот хаос, который они внесли в его жизнь.

Кузина Фелисити заметила мистеру Петтибоуну:

– Он совсем не похож на своего брата. Фредди был таким повесой и таким несдержанным.

– Значит, вы похожи на покойного графа, моя дорогая леди, – сказал мистер Петтибоун. – Потому что я вижу, что вы самая непредсказуемая и очаровательная женщина во всем Лондоне.

Мейсон изумленно смотрел на зардевшиеся щеки кузины Фелисити.

Что в этом доме происходит с женщинами? Сначала Беа, теперь кузина Фелисити. Старый плут поцеловал ее пальцы.

– Клянусь, ваше моложавое лицо напоминает мне мою возлюбленную и давно покинувшую меня Розалинду. У меня сердце разрывается, да, сердце.

С глубоким выразительным вздохом он отпустил ее руку и немного дольше, чем позволяли приличия, задержал свой взгляд на ее полных обожания глазах.

– Кхе-кхе, – откашлялся Мейсон. Распорядок распорядком, но глупостям между кузиной Фелисити и мистером Петтибоуном необходимо положить конец. Он решил обсудить это с Райли между утренним докладом Белтона и разговором с кухаркой. – Кузина, когда я вошел, я собирался сказать…

– Мейсон, почему ты не ешь? – Кузина Фелисити указала на блюда, стоявшие на столе. – Твой завтрак остывает, а ты же предпочитаешь есть его горячим.

Он стиснул зубы. Зачем его кузине потребовалось разговаривать с ним как со стариком? Он мог себе представить, какие слова добавила бы к замечанию кузины Райли. К счастью, ее не было в столовой.

– Я не притронусь к этому, – заявил он, не желая входить в столовую и своим участием в пиршестве узаконить его. – Я хочу, чтобы мне объяснили, что все это значит.

– Это всего лишь завтрак, Мейсон, – ответила Фелисити. – Мы так давно не видели приличного завтрака, что забыли, как он выглядит. Садись и возьми чашку кофе. Ты и представить себе не можешь, какое это удовольствие после всех этих месяцев экономии.

Она произнесла это слово с такой горечью, какой отличался шоколад, чашкой которого она наслаждалась.

Шоколад и кофе? Что они все, с ума сошли? Чтобы возместить потерянное здесь время, ему придется заняться расходными книгами после доклада Белтона и весь оставшийся день потратить на приведение в порядок своего… Мейсон поймал себя на этой самообличительной мысли.

Между тем кузина Фелисити намазывала масло на свой тост.

– Мейсон очень строг в вопросах экономии, – сообщила она мистеру Петтибоуну.

Такое замечание могло бы принадлежать Фредди.

И в то же время Мейсон чувствовал, как кофе – роскошь, которую они едва ли могли себе позволить, – и марципаны, разложенные на большом блюде, наполняли комнату божественным и соблазнительным ароматом. Он напомнил себе о принятом ранее решении – вот что получается, когда поддаешься соблазну. В число соблазнов входили и актрисы.

Кузина Фелисити удовлетворенно вздохнула.

– Божественно, – произнесла она. – Даже и не помню, когда у нас был такой завтрак!

Она потянулась за марципаном. Но как только ее пальцы дотронулись до этого лакомства, Мейсон остановил ее:

– Кузина, больше ни кусочка. Мы все отошлем обратно. Кофе, марципаны, все. Я сказал, мы должны экономно вести хозяйство, и так и будет, нравится это вам или нет.

– Но, Мейсон, – возразила кузина Фелисити и, не обращая внимания на его слова, взяла марципан. – Я ничего этого не покупала.

– Тогда кто же позволил себе такую расточительность? – спросил он.

– Позвольте, я догадаюсь, – произнес голос за его спиной.

Он обернулся и увидел Райли, а за ней – Хасима. Она чуть заметно кивнула ему и вошла в столовую, словно была хозяйкой в этом доме. За ней вошел Хасим и встал позади ее стула.

Мейсону не пришлось долго сомневаться, слышала ли она, как его кузина и племянницы, высмеивая, обсуждали его привычки, потому что, жестом пригласив его к столу, Райли сказала:

– Пожалуйста, лорд Эшлин, садитесь завтракать. Я не хочу, чтобы из-за меня вы нарушали ваши привычки.

В это утро она выглядела совсем не так, как прошлым вечером, когда он увидел ее растрепанной и босой. Вместо его воинственной королевы в комнату вошла скромная, тихая леди в вышедшем из моды платье и с незатейливо уложенными волосами. Именно так должна была выглядеть приехавшая из провинции кузина, даже если ее сопровождал телохранитель-сарацин.

Хасим налил ей кофе, и Райли обратилась к своему партнеру:

– Агги, что ты здесь делаешь? В моей записке сказано, что репетиция начнется не раньше одиннадцати.

– Ждать, пока ты здесь устроишься? Не собираюсь! Кроме того, около полуночи на меня снизошло озарение, как поставить второй акт, поэтому я должен был сразу же увидеть тебя… Правда, по пути сюда меня немного занесло в сторону.

Райли почти застонала:

– Сколько ты проиграл?

Мейсон искоса взглянул на нее.

– Сколько, Агги? – повторила Райли.

– Я оскорблен, душа моя, – ответил Агги. – Я выиграл, очень умело. И поскольку невежливо приходить с пустыми руками, когда чувствуешь себя богачом, я подумал, что отблагодарю нашего уважаемого патрона за его доброту по отношению к тебе. Это скудное угощение, – сказал он, обводя рукой накрытый стол, – но оно достойно выиграно в карточной битве. – Он взглянул на Мейсона, все еще стоявшего в дверях. – А вы играете, милорд?

– Нет, – ответил Мейсон.

Агги покачал головой.

– А вы уверены, что вы – Эшлин?

– Агги! – с упреком произнесла Райли.

Мистер Петтибоун с выражением недоверия на лице посмотрел на нее.

– Мы можем в это поверить?

– Да, я в этом абсолютно уверена.

Он осуждающе покачал головой.

– Я спросил только потому, что он признается, что не любит карты, а это, милорд, большая потеря, ибо у вас вид достойного противника.

– Предпочитаю не играть на деньги, которых не имею, – ответил Мейсон. С большой неохотой он все-таки занял свое место за столом. – Я, э… благодарю вас за то, что вы поделились своим выигрышем с моей семьей.

Агги поднялся и изящно поклонился.

– Всегда к вашим услугам, милорд. – Он передал Мейсону блюдо с марципанами. – Как я мог сомневаться в вашем происхождении, сэр? Сейчас я вижу прекрасный лоб Эшлинов и ваш острый ум. Я бы всегда узнал в вас брата Фредди. Если бы я встретил вас на базарах Багдада или в дебрях Африки, я бы узнал в вас, сэр, Эшлина!

Это, как понимал Мейсон, было уже чересчур, но прежде, чем он успел что-либо сказать, вмешалась кузина Фели-сити:

– Мистер Петтибоун…

– Агамемнон, моя дорогая, пожалуйста, зовите меня Агамемноном.

– Агамемнон, – со смешком спросила она, – а вы бывали в тех местах?

Он опустился на стул рядом с ней.

– В каких местах?

– В Багдаде или в Африке? – Глаза кузины Фелисити загорелись от возбуждения.

– Багдад и Африка, – вздохнул он, – места, полные чудес. Приключения и опасности ожидают вас там на каждом шагу.

Райли поперхнулась и, когда все взгляды устремились на нее, прижала салфетку к губам и закашлялась.

– Так вы там были? – настаивала кузина Фелисити.

– Ну, был ли я там? В действительности не был. Но истории, которые я могу вам рассказать, истории, которые я слышал, заставят вас поверить в обратное.

Леди восторженно вздохнула.

– А я даже в Кенте никогда не бывала.

– Нет! – воскликнул Агги. – Я могу поклясться, что вы с вашим европейским вкусом и чувством стиля украсили бы королевские дворы Людовика, Карла или Екатерины.

– Ах, Агамемнон, – томно вздохнула кузина Фелисити. – В самом деле? Вы не шутите?

– Вы были бы там их сияющей звездой! Ведь королевские дворы Европы… – начал Агги с таким видом, будто собирался рассказать самую длинную и невероятную выдумку, какую еще не слышали стены столовой Эшлинов. А Мейсон прекрасно помнил, какие истории умел сочинять Фредди.

– Агги, – перебила его Райли, – ты что-то говорил о втором акте?

Актер замолчал и охотно переключился на другую, близкую его сердцу тему.

– Ах да! Второй акт. Меня посетило вдохновение.

– Второй акт? – вмешался Мейсон, чувствуя себя совершенно чужим за собственном столом. – Что же вы изменили?

– Эту ужасную сцену с дровосеком и Жоффруа. Озарение нашло на меня, когда я играл в пикет…

– Ты же не играл в пикет? – возмутилась Райли.

От внимания Мейсона не ускользнул упрек, прозвучавший в ее голосе, и он подумал, что, может быть, денежные затруднения театра «Куинз-Гейт» возникли из-за проигрышей ее партнера, а не таинственных происшествий, на которые она ссылалась. Это предположение было не лишено смысла, и он решил во всем разобраться не откладывая.

– Райли, просто непростительно так морщить лоб. Если ты не перестанешь так делать, то и года не пройдет, как станешь морщинистой, как Гортензия. – Агги снова повернулся к кузине Фелисити: – Так на чем я остановился?

Мейсон сомневался, что мистер Петтибоун одобрит гримасу, появившуюся на лице Райли.

– Коронованные особы Европы, – подсказала леди.

– Нет, мне кажется, вы говорили что-то о втором акте, – вмешался Мейсон. – Вы почувствовали вдохновение после игры в пикет.

– Ах да, моя превосходная партия в пикет. Я играл в ужасно скучной компании. Лорд Чайддс? Нет, не так. – Мистер Петтибоун поскреб подбородок. – Лорд Челден? Такой нудный старый осел. Ничего удивительного, что я не запомнил его имя. Не то чтобы важно запомнить его имя, но дело в том, что на деньги из его кошелька куплен этот прекрасный завтрак. Лучше наполнить наши желудки, говорю я, чем ждать, когда в его набитых карманах заведется моль.

Он поднял чашку, как бы собираясь выпить за здоровье их безымянного благодетеля.

– Как я уже говорил, этот тип Чиппер нес какую-то чепуху, и я неожиданно понял, что во втором акте не хватает юмора. Чем-то надо его разбавить, а то слишком уж тяжело долго слушать, как этот нудный Жоффруа все оплакивает и оплакивает свою потерянную Эвелину.

Райли закончила завтрак и аккуратно сложила салфетку.

– Агги, я не думаю, что сейчас время обсуждать изменения в рукописи. Кроме того, я считаю, что второй акт хорош и так.

– Но, Райли, душа моя, – сказал он, не переставая жевать, – говорю тебе, во втором акте нужно ввести что-нибудь смешное.

Она покачала головой. Мейсон вспомнил, что он читал эту часть пьесы, и решил высказать свое мнение.

– Я думаю, мистер Петтибоун прав. Сцена с Жоффруа слишком затянута. А вы придумали что-нибудь? – спросил он Агги.

Райли с иронией посмотрела на Мейсона:

– Откуда вы знаете? Вы ведь даже не читали пьесу.

Наступила очередь Мейсона взять над ней верх.

– Вот в этом вы ошибаетесь. Вчера после вашего ухода я остался в библиотеке, нашел вашу рукопись и прочитал ее.

Все присутствующие уставились на них, и Мейсон понял, что, вероятно, не следовало так спешить и ставить всех в известность об их встрече в библиотеке.

– Если хотите знать, мы обсуждали содержание и количество уроков мадам Фонтейн.

Беатрис фыркнула.

– В этом, кажется, нет ничего необычного, – поспешила заявить кузина Фелисити. – Но я очень жалею, что ты вчера уехал так рано, Мейсон. Мисс Пиндар страшно расстроило твое исчезновение. Она хотела послать за стражей, боялась, что с тобой могло что-то случиться. – Она повернулась к Райли: – Боюсь, девушка влюблена по уши.

«Влюблена в возможность стать графиней и забыть о своем неблагородном происхождении», – подумал Мейсон.

– Ты должен быть более внимательным к мисс Пиндар, – строго заметила кузина Фелисити.

– Мисс Пиндар, а? – спросил появившийся в дверях Дэл. – Ты определенно не тратишь времени зря?

Не ожидая приглашения, Дэл вошел и спокойно уселся на свободный стул рядом с Беа, оказавшись как раз напротив Райли. Он протянул ей букет фиалок.

– Теперь, когда ваш кузен занят мисс Пиндар, вы остаетесь без кавалера и нуждаетесь в покровителе, прекрасный цветок моей души.

Райли взяла цветы, но лишь кивнула в знак признательности. Нельзя сказать, что Мейсона удивило появление приятеля в столь ранний час, но сейчас ему надо увести его из дома, пока кто-нибудь не сболтнул лишнего.

– Рад видеть тебя, дружище, но разве сегодня утром ты не намеревался быть у Таттерсолла?

Дэл покачал головой.

– Послал агента за этой великолепной скотинкой. – Он повернулся к Беа: – Настоящая находка. Такая лошадка вам бы понравилась. Я дам вам ее покататься в парке на следующей неделе, если хотите.

– Может быть, поедем сейчас и посмотрим? – предложил Мейсон, надеясь, что Дэл клюнет на эту приманку и уйдет. – Вдруг животное не так хорошо, как тебе показалось с первого взгляда?

Но из-за кузины Фелисити усилия Мейсона оказались напрасными.

– Мейсон, ты никогда не катаешься по четвергам, к тому же ты еще ничего не ел, – заметила она. – И после того, как мистер Петтибоун взял на себя труд играть вчера в пикет, чтобы у тебя был марципан на завтрак, самое меньшее, что ты должен сделать, – выразить каким-то образом свою признательность. – Затем она обратилась к Дэлу: – Ах, лорд Дэландер, я совсем забыла о приличиях. Вы должны разделить с нами этот чудесный завтрак, который так любезно устроил наш добрый друг мистер Петтибоун.

Дэл с удовольствием взял тарелку, которую наполнила для него кузина Фелисити.

– Пикет, мистер Петтибоун? Я мог бы сыграть пару партий. Может, мы потом с вами сразимся?

– Нет! – воскликнула Райли, и все с изумлением посмотрели на нее. Она взяла себя в руки и сдержанно улыбнулась лорду Дэландеру. – Я имела в виду не сегодня, милорд. У мистера Петтибоуна есть неотложные дела, которые не оставляют времени для досуга.

– Тогда в другой раз, – согласился Дэл. Не переставая жевать, он вглядывался в мистера Петтибоуна. – Вы кого-то напоминаете мне, сэр. Мы встречались?

– Раз уж вы спрашиваете, – начал мистер Петтибоун. – Меня знают в разных кругах, но в последнее время…

– Он находился в деревне, – вставила Райли.

– В деревне? – ахнул мистер Петтибоун. – Райли, это нехорошо с твоей стороны. Я не играл в деревне с тех пор, как зеленым юнцом по…

– Поехали в путешествие по Европе, – сказал Мейсон, пытаясь спасти положение и окончательно не испортить себе утро.

– Ах да, мое турне по Европе. Меня приглашали во все знатные дома. – Мистер Петтибоун откинулся на спинку стула и сложил на груди руки. – Помню, однажды в Вене я играл главную роль в…

– В истории, которую не стоит рассказывать молодым людям, – предупредила его Райли, кивая в сторону Дэла, а не девушек. – Разве ты только что не сказал, что тебя сегодня утром ждут неотложные дела?

Мистер Петтибоун нахмурился, но, очевидно, понял намек и встал.

– Да, конечно. Как говорят в Сити, дело не будет ждать, не так ли, джентльмены?

– Не будет, – вздохнул Дэл. – Неотложные дела, а? Так вот где я вас видел. Мы обсуждали помещение капитала, когда читали газеты и пили портвейн в клубе, верно?

– Сомневаюсь, – поспешно вмешалась Райли, не давая своему партнеру раскрыть рот. – Лорд Дэландер, мистер Петтибоун только что приехал из деревни. Он… он…

Она взглянула на Мейсона, прося помощи, но, если бы даже от этого зависела его жизнь, тот не мог придумать подходящего занятия для старого повесы.

Так получилось, что не растерялась одна Беа.

– Мистер Петтибоун – опекун Райли.

Опекун? Мейсон с изумлением посмотрел на племянницу, не зная, благодарить ее за находчивость или ругать.

– Да, мой опекун, – подтвердила Райли. – И как моему опекуну тебе следует заняться моими делами, чтобы все было готово вовремя.

Мистер Петтибоун улыбнулся.

– Ты любишь точность и порядок, моя девочка. – Он перевел взгляд на Мейсона. – Вы, двое любителей порядка, составили бы прекрасную пару.

После этих слов покрасневшая Райли вывела Агги из столовой и подтолкнула к выходу.

– Агги, я просила тебя не приходить ко мне раньше одиннадцати, – прошептала она, когда они очутились в холле.

– Ты хотела, чтобы я ждал? Чтобы увидеть мою дорогую девочку? – Агги стало смешно от такой мысли. – Кроме того, я ужасно о тебе беспокоился. Ночью в моей комнате было слишком тихо без этого твоего ходячего персидского ковра, который обычно храпит в своем углу.

– Агги! Ты обещал куда-нибудь переехать, – упрекнула она и, понизив голос, добавила: – Ты же знаешь, что слишком опасно оставаться в театре. Особенно одному.

– Опасность, – ответил он, взмахнув рукой, как бы всаживая во врага серебристый кинжал. – Я хорошо защищен от опасности.

– Ни от чего ты не защищен. Пожалуйста, сними комнату в «Хлеву и поросенке», как мы договорились.

– Если ты так настаиваешь. – Агги водил сапогом по ковру, словно мальчишка, которого застали на месте преступления, когда он хотел стащить кусок пирога.

– Я настаиваю, – ответила Райли.

Дверь столовой распахнулась, и с гордо поднятой головой, похожая на герцогиню, появилась кузина Фелисити.

– Мистер Петтибоун, вы придете еще навестить вашу дорогую подопечную, не правда ли? – Она кивнула в сторону столовой, улыбнулась, как будто делала доброе дело, поддерживая эту очередную ложь, и прошептала: – Я хочу сказать, что когда ваша репетиция закончится, у вас останется время, чтобы выпить с нами чаю, скажем, в половине пятого?

Она протянула ему руку. Агги, галантный как всегда, выступил вперед.

– Я буду очень польщен… О-ох, – охнул он, получив от Райли удар локтем по ребрам. Она встала между ним и его ничего не подозревавшей жертвой.

– Боюсь, кузина Фелисити, – сказала она, – Агги не сможет выполнить вашу просьбу, у него есть обязанности в театре, которые займут весь день. – Она улыбнулась. – Вы не будете возражать, если я попрошу вас подняться к девицам, чтобы присутствовать на уроке? Вы так хорошо справляетесь с ними. Я знаю, под вашим присмотром они не растеряются, как это произошло вчера.

– Конечно. – Кузина Фелисити обошла Райли и обратилась к Агги: – До встречи, Агамемнон.

Она хихикнула и помахала ему платочком, затем удалилась в столовую. Райли немного помолчала.

– Что это за бурный флирт с кузиной графа? Говорю тебе, у этой женщины нет за душой ни пенса. Она так же бедна, как и все остальные. Ты не получишь от нее ни шелковых халатов, ни ароматного нюхательного табака.

Агги постучал по носу:

– Он никогда не ошибается. Если он чувствует запах, значит, у нее где-то спрятаны огромные деньги. А если нет, то я не прямой потомок…

– Королей и королев, – сказала Райли, повторяя его любимое выражение о своем якобы благородном происхождении. – Да, я знаю. Ты – не потомок, а у нее нет денег.

Он покачал головой:

– Я никогда не ошибаюсь, если дело касается денег. И я как раз тот человек, который поможет милой леди найти ее потерянное богатство и растратить его.

– Ты хочешь сказать, что выманишь у нее деньги?

– Выманю? Райли, ты наносишь мне рану. Боюсь, мое сердце разбито.

– У тебя нет сердца, старый мошенник. Единственная причина, почему тебе нравятся женщины типа кузины Фе-лисити, – их легче заставить расстаться со своими деньгами, чем твоих обычных любовниц.

– Не всегда, – сказал он, похлопывая по нагрудному карману, где, как ей было известно, у него лежала колода карт.

– Да, кстати, больше никакого пикета. Когда-нибудь это погубит тебя.

Он усмехнулся, что не походило на раскаяние, которого ожидала Райли.

– Возможно, застрелят, – предположил он. – Пистолеты на заре. Я всегда хотел сыграть сцену дуэли.

– Да, не сомневаюсь, что хотел, но, когда джентльмены являются в парк на дуэль, у них настоящие пистолеты, стреляющие смертельными свинцовыми пулями.

Агги нахмурил брови.

– Как грубо, кто-нибудь может пострадать.

Теперь уже Райли покачала головой:

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты больше не играл в карты, несчастный обманщик.

– Ну-ну-ну. Какие мы сегодня сердитые! Как я вижу, утонченная атмосфера Эшлин-сквер не улучшила твое чувство юмора. – Он взял Райли за подбородок, чтобы видеть ее лицо. – Что-то с тобой не так. Подожди немного, и я разберусь.

Райли побледнела. Если ночь с Мейсоном в библиотеке оставила такой след на ее лице, то она понимала почему – каждая минута запечатлелась в ее памяти.

Она часами лежала без сна, вспоминая каждую мелочь, и старалась убедить себя, что не прислушивается в ожидании его шагов. Она вспоминала его взгляд, прикосновение его губ. А сегодня утром она не раз смотрела в его сторону, пытаясь заметить хоть какой-то намек, какой-то знак, что вчерашняя ночь не была ошибкой. А он был погружен в свои дела, словно ничего и не произошло.

Черт бы побрал этого человека! Если Мейсон хочет считать, что ничего не произошло, тем лучше для нее. Поцеловать графа, как же! О чем она думала? Но прежде чем Агги успел что-либо выпытать у нее, вошел Белтон. Она искренне обрадовалась его появлению.

– Белтон! – Райли бросилась к дворецкому, на каменном лице которого можно было прочесть, что больше всего на свете ему хочется выбросить их обоих на улицу. – Не могли бы вы проводить мистера Петтибоуна в бальный зал? У нас сегодня там назначена репетиция.

Белтон свысока посмотрел на Агги. Неизменно неукротимый Агги встретил недоброжелательный взгляд Белтона самой обаятельной из своих улыбок.

– Он кусается? – спросил он Райли.

– Нет, если его не дразнить, – ответила она.

– Интересно было бы узнать как. – Агги подмигнул Белтону. – Не беспокойся, Баттон, я сам найду дорогу в бальный зал.

Белтон чуть не задохнулся, казалось, его хватит удар.

– Этот человек…

– Неисправим. – Райли похлопала оскорбленного дворецкого по спине. – Ничего, ничего, Белтон. Со временем все начинают любить Агги. Даже вы полюбите его когда-нибудь.

– Это произойдет не скоро мадам, – только и сказал он.

Избавившись от одной проблемы, Райли направилась обратно в столовую и столкнулась со следующей. Лорд Дэландер быстрым шагом выходил из двери и столкнулся с Райли. Он оглядел холл, затем выглянул в окно.

– О черт! Я надеялся догнать вашего опекуна.

Мейсон, следовавший за Дэлом по пятам, затряс головой и беззвучно изобразил губами: «Нет!»

Райли не нуждалась в его подсказке. Взяв лорда Дэлан-дера под руку, она удержала виконта на месте.

– Он опаздывал на деловую встречу, милорд, поэтому быстро уехал. Вы же не хотели бы задержать его еще дольше?

– Нет, это было бы невежливо, – ответил виконт, все еще глядя на улицу. – Может быть, вы мне скажете, где он остановился, чтобы я мог к нему заехать.

– Боюсь, что не могу, он не говорил мне. Может, отложите до его следующего приезда в город? Я передам ему от вас поклон.

– Я собирался передать ему больше чем поклон. Я хотел поговорить с ним о своей просьбе.

– Какой просьбе? – спросила Райли, надеясь, что ее вопрос звучал смущенно и искренне.

– Я хотел просить вашей руки. Вы – восхитительная девушка, такая скромная и застенчивая, но я уверен, что после того, как я поговорю с вашим опекуном, он быстро убедит вас, что я – более подходящий вам человек. – Он многозначительно посмотрел на Мейсона. – Мистер Петтибоун производит впечатление очень разумного человека, к тому же с хорошим вкусом. Он так эффектно выглядит. Когда увидите его в следующий раз, узнайте адрес его портного.

– Конечно, это можно устроить, – сдержанно ответила Райли, задавая себе вопрос, что бы подумал лорд Дэландер о Джейн Ганн, их однорукой портнихе.

– Великолепно! – воскликнул виконт. – Так, Мейсон бормотал что-то об уроках, которые у вас сегодня будут, и я настойчиво прошу вас после них покататься со мной в парке в моей новой карете.

– Едва ли это возможно, – сказала Райли. – У меня нет времени.

Ответ не смутил лорда Дэландера.

– Может быть, я могу помочь с уроками… скажем, изобразить предполагаемого жениха, чтобы девицы попробовали на мне свои уловки.

– Это было бы очень мило с вашей стороны, лорд Дэландер, – произнесла Беатрис нежным голоском, и все удивленно посмотрели на нее.

– Вот видите? Один голос уже за меня, – обрадовался лорд Дэландер, глядя на вспыхнувшую Беатрис и как будто не узнавая ее.

Даже Райли была поражена, но быстро пришла в себя.

Так это правда! Беатрис влюблена в виконта. Только бы удалось направить энергию молодого человека в нужное русло…

– Вы еще здесь, лорд Дэландер? – удивилась кузина Фелисити, проводя своих подопечных через холл, где столпились все домочадцы. – Пойдемте, начнем наши занятия, – позвала она девиц, которые послушно последовали за ней.

Пробираясь за кузиной Фелисити, Беатрис намеренно протиснулась между лордом Дэландером и Райли. К своей досаде, Райли оказалась прижатой к Мейсону. Чтобы поддержать ее, он положил руку ей на плечо, и его прикосновение обожгло ее даже через платье. Ее спина и ноги тесно прижимались к нему, и их тела сливались, как это было накануне, но только на этот раз это происходило на глазах у всех присутствующих. Райли подумала, что у нее, должно быть, горят щеки, и словно пламя охватило все ее тело. Как только девицы прошли, она отступила от него.

– Извините, – прошептала она.

– Все в порядке, – так же тихо ответил он.

Райли осмелилась оглянуться, чтобы посмотреть, взволновала ли его их минутная близость. Но, к ее разочарованию, он спокойно стоял позади нее, и на его лице не отражалось ничего. Лишь в глазах за стеклами очков можно было заметить недовольство. Ничто не выдавало в нем безрассудного повесу, который неистово сжимал ее в объятиях, своими поцелуями заставляя забыть обо всем.

Райли стиснула зубы. Что с ней происходит, если от малейшего прикосновения этого человека она теряет разум?

– Ну и черт с ним, – пожаловался лорд Дэландер, когда Мейсон указал ему на дверь. – Я не отступлюсь от вас, мисс Райли. Я спасу вас из этой тюрьмы.

Стоило Белтону закрыть дверь за настойчивым виконтом, как Райли поспешила наверх вслед за девицами.

– Мадам, – окликнул ее Мейсон, – могу я задержать вас на минуту?

Взяв себя в руки, она приготовилась еще к одной лекции по поводу случившегося. Пока они спорили о проблемах, возникших из-за Дэла, за ними наблюдали стоявшие на верхней площадке лестницы кузина Фелисити и Агги.