Текст книги "Путь наемника"

Глава VII

Дорога от Вереллы была Пакс знакома. Несмотря на то что с последнего перехода по этому пути прошло уже три года, Пакс помнила каждый изгиб дороги и большинство придорожных деревушек. В этих деревнях на постоялых дворах она в основном и ночевала, потому что с наступлением осени ночи в этих краях становились уже довольно холодными. Днем Пакс делала хорошие переходы, но старалась не слишком торопиться, чтобы не измотать себя вконец этой дорогой.

Когда она подходила к последнему холму, загораживавшему от нее панораму городка у Восточной крепости герцога, пошел холодный мелкий дождь, сразу же притушивший яркие краски золотой осени. Пакс усмехнулась, вспомнив о том, как когда-то мечтала вернуться сюда на коне в прямом и переносном смысле, во всем блеске славы и обязательно в яркий солнечный день. Теперь же ей пришлось даже снять с лука тетиву и спрятать ее в поясной кошель, чтобы та не намокла. Будучи одиноким путником, Пакс, к своей радости, могла хотя бы идти по менее раскисшей от дождя обочине, чего нельзя было делать во время следования в колонне. Она надвинула капюшон и стала подниматься в гору. Быстро холодало. Каждые несколько минут Пакс приходилось промаргиваться, чтобы стряхнуть с ресниц набегавшие дождевые капли. На вершине холма ее чуть не сдуло встречным ветром. Дождь пошел еще сильнее. К счастью, дальше дорога шла под гору и идти по ней было легче. Вот впереди показался и сам городок. По правую руку от дороги, как и прежде, стоял каменный домик, за которым простирался огромный яблоневый сад. За домом Коулы показался мост и чуть выше по течению реки – мельница.

Пакс критически посмотрела на свой промокший плащ, на сапоги с налипшей на них глиной и решила идти на постоялый двор. Коула не ждала ее появления и, может быть, даже не узнает ее. Пакс прошла мимо ворот ее дома и направилась дальше к центру городка. Вода в речке поднялась высоко и была очень мутной. Судя по всему, выше в горах дожди шли уже не один день. Как показалось Пакс, камни, из которых был сложен мост, приобрели более выраженный синий оттенок, чем в былые годы.

Несмотря на то что еще не стемнело, на улицах было очень мало людей. За занавешенными окнами почти везде горели свечи. С рыночной площади она свернула налево, в сторону постоялого двора. Вот и знакомый дом, к которому Пакс подходила, мечтая о теплом очаге и горячем ужине. Дверь была прикрыта от дождя и ветра, но легко распахнулась, стоило Пакс надавить на нее плечом. Проскользнув внутрь дома, Пакс поспешила закрыть дверь за собой. Большой зал был освещен несколькими масляными лампами и огнем, пылавшим в большом камине. От промокшего плаща Пакс тотчас же стали подниматься струйки пара. Проморгавшись и стряхнув с лица дождевые капли, Пакс откинула капюшон.

– Добро пожаловать, путник. Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен?

Трактирщик выглядел точно так же, как в тот год, когда Пакс в последний раз была здесь. Тогда сама она была едва оперившимся новобранцем, мечтавшим о том времени, когда будет запросто приходить в харчевню, как это делали старшие товарищи по службе.

– Пожалуй, что да, – улыбнулась трактирщику Пакс. – Я бы хотела поесть, помыться и…

– Наверное, вам потребуется и комната для ночлега?

– Пока точно не знаю, – пожав плечами, ответила Пакс и повесила плащ на крюк у двери.

– Поздновато отправляться в дорогу вечером в такую погоду, – начал было убеждать ее трактирщик и вдруг замолчал. Пакс посмотрела на него и заметила, что он с изумлением рассматривает кольцо на ее правой руке. Он поднял взгляд и, нахмурившись, поинтересовался:

– Разве вы из герцогских…

Пакс кивнула.

– Да. Я служила в роте герцога Пелана. Это кольцо герцог вручил мне, когда мы виделись в последний раз, и сказал, чтобы я возвращалась, когда я… если и когда я… в общем, когда я разберусь со своими делами.

Трактирщик кивнул.

– Тогда понятно. И вы собирались добраться до его крепости еще до темноты?

– По правде говоря, нет. Для начала я хотела зайти в гости к одной старой подруге. Она живет здесь, в городе. Это Коула Министьера.

– Коула? Так она ваша подруга? Тогда разрешите узнать ваше имя, если, конечно, это не секрет.

– Да какой же секрет? Меня зовут Паксенаррион. Пакс даже не стала пытаться понять, какие чувства отразились при этом сообщении на лице трактирщика. В конце концов, в этом городке все наверняка слышали хоть какую-нибудь историю о ее приключениях. Развязывая вещевой мешок, она лишь добавила:

– Я служила в когорте Арколина.

– Да-да, конечно, я… я кое-что слышал… – Впрочем, профессиональная вежливость и благоразумие заставили трактирщика не болтать лишнего. – Итак, ужин и ванна. Что сначала?

– Пожалуй, ванна, – ответила Пакс. – У меня есть во что переодеться, но я промокла до костей. Да, кстати, нельзя ли послать кого-нибудь с сообщением для Коулы?

– Мой внук сходит к ней. Хотите написать ей записку?

– Нет, просто попросите передать на словах, что я у вас и буду счастлива увидеться с нею.

– Хорошо. Проходите, пожалуйста, сюда. Сейчас я устрою ванну.

Вскоре Пакс уже соскабливала с себя дорожную грязь при помощи мочалки, горячей воды и кусочка ароматного мыла, которое она купила в Верелле. Окатившись напоследок остатками теплой воды, она вытерлась, стоя совсем близко к небольшой жаровне, согревавшей ванную комнату. Сменную одежду она предусмотрительно повесила рядом с жаровней, чтобы из вещей успела выветриться осенняя сырость. Теперь, переодеваясь в свежую рубашку, она ощутила чистой кожей прикосновение теплой мягкой ткани. Пересчитав монеты, остававшиеся у нее в кошельке, Пакс решила, что вполне может позволить себе хороший ужин. Возвращаясь в общий зал по коридору, она почувствовала себя готовой к встрече с любым из старых знакомых. Впрочем, большой зал постоялого двора был пуст, если не считать девушки-подавальщицы. Пакс выбрала столик поближе к камину и поставила лук к стене. Служанка тотчас же подошла к ней.

– Хозяин велел спросить у вас, не желаете ли вы поужинать в отдельной комнате.

– Нет, – ответила Пакс. – Мне здесь нравится. Что у вас есть?

– Запеченная баранина и говядина, овощи, белый и желтый сыр, грибы с подливкой, ячменный пудинг, пирожки с мясом, пирожки с…

– Все, достаточно, – рассмеявшись, сказала Пакс. – Тут уже главное – не запутаться. Запеченную баранину и подливку – обязательно. Пудинг – само собой. Грибы – пожалуй, двойную порцию. И… кстати, суп у вас есть?

Девушка кивнула:

– Суп у нас всегда есть. И если вы замерзли, я бы предложила вам подогретый сидр.

– Отлично. Вот это мне нравится.

Подавальщица ушла на кухню, а Пакс придвинула скамейку вплотную к стене, чтобы опереться на нее, и села поудобнее, вытянув ноги к камину. Огонь в камине неторопливо беседовал сам с собой, за закрытыми ставнями барабанил дождь, время от времени от порывов ветра вздрагивали занавески. Но в том углу, где сидела Пакс, было тепло и не было ни малейшего намека на сквозняк. Пригревшись, Пакс даже на некоторое время задремала, но, соскользнув спиной по стенке, проснулась и заставила себя встряхнуться. Вместо того чтобы спать, ей следовало продумать, о чем она будет говорить с Коулой, а потом и с герцогом. В конце концов, она ведь даже не знала, что и из каких источников слышали о ее приключениях Коула и герцог Пелан.

Открылась входная дверь. Пахнуло холодным осенним вечером, и в дверном проеме показался силуэт женщины, одетой в дорожный плащ. Пакс даже оторопела: не могла же Коула прийти сюда так быстро. Но когда женщина подошла поближе к центру зала, стало понятно, что она явно моложе Коулы и, главное, обе руки у нее на месте. Вслед за женщиной в зал вошел мужчина. Женщина откинула капюшон и тряхнула копной золотистых, красиво уложенных волос. Под плащом на ней было надето простого покроя платье, сшитое, тем не менее, из дорогого темно-зеленого бархата. Когда она сняла перчатки, у нее на обеих руках засверкали драгоценные перстни. Ее спутник, чье лицо показалось Пакс смутно знакомым, был одет во все черное. Пакс прикинула, откуда они могли приехать. Судя по виду обоих посетителей, скорее всего, родом они были из какого-нибудь крупного города вроде Вереллы. Неожиданно Пакс поймала себя на том, что незаметно повернула перстень герцога камнем внутрь, к ладони, так, чтобы со стороны была видна только узкая полоска кольца. Вышедшая навстречу посетителям девушка-подавальщица проводила их в коридор, туда, где располагались отдельные комнаты. Судя по всему, этих людей здесь видели не в первый раз. Когда посетители проходили мимо, Пакс стало как-то не по себе. Они же не обратили на нее никакого внимания.

– А, вот вы где! – Голос трактирщика ворвался в мысли Пакс. Поднос с тарелками опустился на стол перед нею. Аромат еды приятно защекотал ноздри. Трактирщик вновь обратился к ней:

– Советник Министьера просила передать вам, что сейчас у нее важная встреча, но она будет рада видеть вас у себя дома. Как только она освободится, то зайдет за вами сюда.

Похоже, такое отношение Коулы к Пакс послужило для трактирщика лучшей рекомендацией.

– Большой зал ближе к ужину будет переполнен, – сказал он. – Здесь будет шумно и тесно. Если вы предпочитаете более тихое место, где можно подождать госпожу Министьеру, я могу вам предложить один из закрытых кабинетов.

Подумав над таким предложением, Пакс рассудила, что пока еще не готова встретиться со Стэммелом и остальными старыми знакомыми.

– Пожалуй, я воспользуюсь вашим гостеприимством, – сказала она, – но сначала пообедаю. Нет смысла перетаскивать еду с места на место.

Трактирщик улыбнулся, понимая, что в принятии такого решения большую роль сыграло чувство голода, и оставил Пакс одну. Баранина, принесенная ей, была нежной и вкусной. Горячий суп мгновенно согрел ее изнутри. К тому времени, как Пакс почти доела все, что было перед нею, в зале стали появляться первые посетители, с любопытством поглядывавшие на нее. Подозвав служанку, Пакс спросила у нее, как пройти в уборную и где находятся отдельные кабинеты.

– Уборная вон там, в конце коридора направо, – ответила девушка. – А еще хозяин сказал, чтобы я показала вам вот эту комнату.

С этими словами девушка приоткрыла одну из дверей, выходивших в коридор. Маленькая комната за дверью понравилась Пакс. В небольшой печурке уже горел огонь, три стула и круглый стол стояли посередине помещения. Вдоль одной из стен тянулась длинная скамья. По обе стороны от стола на стенах висели большие канделябры. Служанка поспешила зажечь свечи.

– Может быть, принести вам что-нибудь еще? – спросила она.

– Нет-нет, сейчас пока ничего не нужно. Наверное, когда придет Коула, мы еще что-нибудь закажем.

Мысленно Пакс прикинула, сколько будут стоить еда, ванна и отдельный кабинет. Если учесть, что за комнату на ночь платить, судя по всему, не придется, то денег должно было хватить.

Вернувшись из уборной, Пакс села поближе к печке и занялась луком. Осмотрев оружие, она слегка протерла его маслом, так, что деревянная дуга заблестела. Ухаживать за луком она научилась у лионийских рейнджеров. Достав тетиву, она изогнула лук и натянула ее. Лук казался столь же послушным и надежным, как в любой другой день. Довольная, она снова сняла с него тетиву и поставила оружие в угол комнаты.

Все произошло очень стремительно. Вроде бы Пакс только что спокойно сидела на стуле, как вдруг она обнаружила себя стоящей с кинжалом в руке, напряженно вглядывающейся в дверь. Тряхнув головой, она заставила себя снова сесть на стул. «Чушь какая-то», – мысленно произнесла Пакс. Здесь, в самом сердце владений герцога, в трактире, стоящем у стен крепости, ничто не могло угрожать ей. Пакс вновь повернула перстень и посмотрела на выгравированную на черном камне печать. «Нервы, наверное, – подумала она. – Страх перед встречей с Коулой. Кто знает, что ей тут наговорили». Посмотрев на кинжал, зажатый в руке, Пакс проверила ногтем лезвие и, удовлетворенная состоянием оружия, опустила его в ножны. Тем не менее сидеть спокойно больше не получалось. Пакс встала и принялась ходить по комнате из угла в угол.

Из угла комнаты, противоположного тому, где стояла печь, до слуха Пакс доносились едва различимые голоса. Судя по всему, их обладатели разговаривали не в общем зале, который располагался в другой стороне, а в одной из соседних маленьких комнат, выходивших в тот же коридор. Пакс долго смотрела на стену, осознавая, как растет в ней чувство тревоги. Затем она развернула стул и села спиной к огню и лицом все к той же стене. Впрочем, долго просидеть ей не удалось. Состояние покоя бесследно исчезло. Сонливость и дремоту как рукой сняло. За время всего долгого путешествия на север с нею не происходило ничего подобного. Она уже стала забывать о том, что чувство опасности может быть таким острым. Пакс даже начала сердиться на себя, но тут в дверь постучали.

– Кто там? Дверь приоткрылась, и в проеме показался трактирщик.

– Советник Министьера, – объявил он и отступил в сторону.

Пакс шагнула навстречу появившейся на пороге Коуле. Седины в ее волосах, пожалуй, прибавилось, но в остальном Коула практически не изменилась со времени их последней встречи. На ее лице играла широкая улыбка.

– Пакс! Рада тебя видеть! Ну и погодку же ты нам принесла! – При этом Коула продолжала внимательно оглядывать Пакс с ног до головы.

– Да уж, еле добралась сегодня до вас. Эля хочешь или, может быть, сидра?

– Пожалуй, эля, – ответила Коула. – А что касается сидра, так мне яблок самой девать некуда, готовлю из них все, что только можно.

Войдя в комнату, она заняла один из стульев, а Пакс тем временем попросила трактирщика принести им эля.

– Переночуешь у меня сегодня? – спросила Коула. Пакс кивнула.

– Вот и отлично. Хорошо выглядишь, – сказала Коула. – Герцог будет рад видеть тебя. Мы тут кое-что про тебя слышали… – Коула замолчала и внимательно посмотрела Пакс в глаза.

Пакс была готова к такой реакции. Она обезоруживающе улыбнулась.

– Да уж я думаю. И стоит признаться, что рассказывать было о чем. Кстати, Коула, мой знакомый киакдан, магистр Оукхеллоу, просил передать тебе записку и какой-то подарочек. – Порывшись в своем мешке, Пакс извлекла оттуда пергаментный свиток и маленький тряпичный мешочек, который за время путешествия ей и в голову не пришло открыть.

– Спасибо, – сказала Коула и на некоторое время замолчала, потому что в комнату вошел трактирщик с элем. Дождавшись, пока он уйдет, Коула развернула свиток и прочитала послание. – Оукхеллоу передал с тобой семена и побеги. Ты, кстати, знаешь, что это он помог мне разбить мой сад, после того как я потеряла руку?

Для Пакс это оказалось полной неожиданностью. Единственное, что было ей известно, – что Коула принадлежала к Любящим Деревья. Впрочем, и об этом она узнала только тогда, когда Оукхеллоу попросил ее передать Коуле его послание.

– Мы были знакомы еще до того, как я нанялась на службу к герцогу, – сказала Коула.

– Так ты родом из Бреверсбриджа?

– Нет, – ответила Коула, не вдаваясь в дальнейшие пояснения. Бросив взгляд на только что прочитанный свиток, она проговорила:

– Похоже, далеко не все из того, что мы тут о тебе слышали, можно принимать на веру.

– Понимаешь ли… – сказала Пакс, наливая эль в две кружки. – Я не знаю, что тут вам рассказывали, но, честно говоря, я была бы рада, если бы многое из того, что я пережила на самом деле, оказалось досужим вымыслом. Впрочем, сейчас…

– Ты, насколько я понимаю, снова стала настоящим воином, – сказала Коула и сделала глоток из своей кружки. – И случилось это, как и предполагал герцог, без вмешательства служителей культа Геда.

– Да, я снова могу быть солдатом. – Пакс осторожно произносила каждое слово, решая про себя, что следует сказать Коуле, а что может подождать. Глядя на свою собеседницу, она вдруг поняла, насколько та старше нее и опытнее. – В том, что со мной случилось, нет вины братства Геда, – добавила Пакс.

Коула фыркнула.

– Вот-вот. Герцог говорит то же самое. Но ты ведь не будешь утверждать, что… – Тут она запнулась, явно пытаясь подыскать тактичные слова, для того чтобы выразить свою мысль.

– Я утверждаю лишь одно: они сделали, что могли и как могли. Нашему общему знакомому, киакдану, удалось большее. Видимо, он обладает большими знаниями, по крайней мере в каких-то областях.

– И что, ты теперь тоже присоединилась к Любящим Деревья?

– Нет, – ответила Пакс, не зная, как определить свое теперешнее состояние.

– По-прежнему подчиняешься ордену Геда?

– Нет, тоже нет. Хотя в некотором роде… Понимаешь, это все очень трудно объяснить. Но дело не в этом. Коула поспешила деликатно поддержать Пакс:

– Как ты себя ощущаешь? Сражаться снова сможешь? – Да, с этим у меня все в порядке. Лето я прослужила вместе с рейнджерами в Лионии, и в боях мне довелось участвовать, хотя и не в самых серьезных.

– Я смотрю, у тебя нет меча, – заметила Коула.

– Чего нет, того нет. Там мне выдали казенный клинок. только выкупить, денег у меня не хватило. Лук вот подарили, а чтобы получить меч, нужно было бы прослужить еще сезон. Впрочем, в Фин-Пенире пообещали сохранить мое оружие. А если даже его кому-то отдадут, то ничего страшного. какой-нибудь подходящий меч мне подыщут, когда придут в себя от изумления.

– От изумления? – переспросила Коула.

– Ну конечно. Никто ведь не ожидал, что я смогу полностью выздороветь.

– Ну да. Герцог говорил, что тебе выдали денег, когда ты уходила оттуда… Что же с тобой случилось?

– Это долгая история. А если в двух словах, то она уже закончилась.

Коула кивнула.

– Когда поедешь обратно в Фин-Пенир?

– Пока не знаю. – Отвечая на вопрос Коулы, Пакс почувствовала тревожное беспокойство: точь-в-точь такое же, как то, с которым она боролась до прихода старой подруги. Преодолевая свои чувства, она продолжала говорить:

– Я в любом случае сначала хотела заехать сюда: повидаться с тобой, поблагодарить герцога за помощь. Может быть, мне еще удастся чем-то помочь ему, быть для него полезной. Не знаю.

Коула, допив эль, сказала:

– Можешь опять поступить на службу в роту, если ты это имела в виду. Я знаю, что герцог с удовольствием примет тебя снова. Или ты все еще хочешь стать паладином?

Вертя в руках кружку, Пакс ответила:

– У меня нет выбора. Понимаешь, Коула… Хотя нет, не так. Скорее всего, я свой выбор уже сделала. – Большим глотком допив эль, она поставила кружку на стол. – И все, хватит на сегодня об этом. Не хочу больше говорить на эту тему. Может быть, пойдем отсюда?

Коула с удивлением посмотрела на нее.

– Пакс, да здесь ведь тихо, спокойно и совершенно безопасно. Трактирщик Питер так же верен герцогу, как и я. От него ни одного лишнего слова никто не услышит.

Пакс встала из-за стола.

– В вас я не сомневаюсь. Но что-то здесь… Понимаешь, Коула, я этого так просто объяснить не смогу, но не обращать внимания на эти внутренние предупреждения я тоже не имею права. – Шагнув к двери, она резко распахнула ее и выглянула в коридор. За дверью никого не было. – Пойду рассчитаюсь за ужин, – сказала Пакс.

– Я с тобой. – Коула встала в дверях и подождала, пока Пакс собрала вещи в мешок и взяла лук.

Вдвоем они проследовали по коридору в общий зал. Здесь уже было полно народу, и трактирщик не сразу заметил их. Затем он подошел к Пакс и Коуле и спросил, не нужно ли им чего-нибудь еще.

– Нет благодарю, – ответила Пакс. – Я только хотела рассчитаться и поблагодарить за гостеприимство.

Питер посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на Коулу.

– Я тут подумал… В общем, обойдемся без денег на этот раз. Пакс тоже посмотрела на Коулу, но та хранила непроницаемое выражение лица.

– А в чем дело? Я прекрасно поужинала, приняла ванну, мне предоставили отдельную комнату… Трактирщик упрямо смотрел ей в глаза.

– Я сказал – нет. У вас на пальце печать герцога. Иногда я могу себе позволить бесплатно накормить кого-либо из людей Пелана. А кроме того, я ведь раньше тоже служил в его роте. И что такое нужда, мне также известно.

Пакс вспыхнула.

– Благодарю вас, но я сейчас не настолько нуждаюсь. Если мне будет совсем голодно, я приду к вам и попрошу кусок хлеба. Сегодня у меня есть деньги.

– У вас нет меча. Вот когда вы придете ко мне с новым клинком, в новой форме и с полным снаряжением – тогда и заплатите. Если, конечно, после покупки всего этого у вас останется хоть пара медяков. А на сегодня разговор окончен. – Судя по интонации трактирщика, спорить с ним дальше было бесполезно.

– Тогда примите мою благодарность, – кивнула ему Пакс. – Надеюсь, что еще не раз и не два холодными вечерами я воспользуюсь теплом вашего дома и порадуюсь мастерству вашего повара.

Пакс и Коула вышли на улицу. Было уже темно. Дождь прекратился, но воздух был по-прежнему сырой. Некоторое время они шли молча. Наконец, пройдя рыночную площадь, Пакс спросила Коулу:

– С чего это он так?

– Ты о чем?

– Ну, о том, что он с нас денег не взял. Неужели он действительно часто кормит герцогских подданных бесплатно? Сдается мне, так он быстро разорился бы.

– Да нет, Пакс. Подожди. Дойдем до дома – там и поговорим.

Вскоре они перешли мост и подошли к дому Коулы. Коула провела Пакс по вымощенной каменными плитами дорожке и распахнула тяжелую дверь. Комната была освещена догоравшим камином. Коула взяла щепку, опустила ее в угли, и, когда та загорелась, зажгла свечи в настольных подсвечниках и настенных канделябрах. Подбросив поленьев в камин, она сказала:

– Пакс, тебе нужно просушить свои вещи. Пакс быстро распаковала свой рюкзак и развесила на тонких планках сушильной решетки влажную одежду. Затем она осмотрелась. Большое помещение представляло собой кухню и гостиную. Над открытым очагом в дальнем углу висели крючья для котлов. Рядом стоял умывальник, полки с посудой, с потолка свешивались связки лука, сетки с сырными головами и пара окороков. Ближе к камину на полосатом домотканом коврике расположились основательный тяжелый стол и несколько стульев. Вдоль стены под окном стояла длинная скамья, покрытая яркой разноцветной накидкой. Коула вышла в дверь рядом с очагом и вскоре вернулась с большим керамическим блюдом, полным яблок. Яблоки она поставила на стол возле тарелки с лесными орехами.

– Ты, наверное, на свои яблоки уже смотреть не можешь, но позволь заметить, что выглядят они на редкость аппетитно, – сказала Пакс.

– Они и на вкус ничего. У меня в этом году две новые яблони впервые зацвели и дали урожай. Вот эти, зеленые с красными полосками, – это лионийский сорт. Несколько лет назад магистр Оукхеллоу прислал мне черенки. Вон те, что потемнее, – это совсем новый сорт; по крайней мере, так меня уверяли торговцы, когда я покупала саженцы на ярмарке. Обеим этим яблоням сейчас уже… дай-ка припомнить… да, лет по девять будет. Те, что я передавала тебе на юг, – это королевские паргунские. Их действительно выращивают в королевском саду Паргуна. Они долго хранятся, хорошо переносят дорогу, достаточно сладкие, но вот эти получше будут. У них кожица тонкая… – Судя по всему, Коула была рада завести разговор на столь безобидную тему. Пакс тоже решила отложить более серьезные вопросы на потом.

– Сколько же у тебя сортов в саду?

– Точно уже не помню, но стараюсь собрать все, что удастся. Яблони разных сортов, высаженные рядом, плодоносят лучше. Кроме того, не каждый год бывает урожайным для всех сортов. Тогда те яблони, что уродили лучше, выручают меня, давая возможность другим передохнуть. В этом году хорошо удались семь сортов: вот эти два, королевские паргунские, ореховые из Финта, большие и малые сидровые и западные зеленые. Впервые дали урожай и еще два сорта, но на этих яблонях плодов было немного. Один из них ранний похожий вот на эти по форме, только желтый, а не зеленый, и я очень надеюсь, что на следующий год еще лучше уродится другой, южный сорт – крупный, в красную тонкую полоску. Да, а ведь с тех пор, как ты уехала отсюда, я стала выращивать еще и груши. В этом году мы собрали больше двадцати мешков груш.

Пакс откусила кусок красно-зеленого яблока, которое оказалось на редкость сочным.

– Очень вкусное, – сказала она. Коула сжала в кулаке два ореха и раздавила их друг о друга. Выбирая ядра из осколков скорлупы, она произнесла:

– Так вот, Пакс, возвращаясь к нашему разговору: я очень рада видеть тебя здесь и надеюсь, что ты остановишься у меня. Но скажи: ради чего ты вернулась? Неужели только для того, чтобы поблагодарить герцога за помощь?

Пакс некоторое время задумчиво жевала яблоко.

– Честно говоря, Коула, я не уверена, что смогу тебе толком все объяснить. Я и сама до конца не понимаю, что именно случилось со мной тогда…

– Герцог нам все рассказал: про Совет, про то, что было после. Тебя обвинять не в чем.

– Он всего не знал, – глядя в стол, сказала Пакс.

– Он сказал, что виновата была Верховный Маршал. И ни одного дурного слова в твой адрес.

– Она не была виновата. По крайней мере, не в том смысле, какой вкладывает в это слово герцог. Он вам рассказывал про Колобию? Про то, что случилось со мной там?

– По правде говоря, нет. – Коула явно занервничала. – Ну, мы здесь что-то слышали, что тебя захватили в плен какие-то темные силы.

– Именно так. – Пакс изо всех сил старалась сохранить спокойствие, мысленно убеждая себя в том, что теперь уже может спокойно, без истерики рассказать обо всем, что с ней случилось. – Меня захватили прислужники Ачрии.

Коула, вздрогнув, кивнула.

– Я должна была участвовать в поединках, чтобы выжить. По крайней мере, я так поняла их предложение. Поединки происходили на какой-то арене в подземной пещере. Драться пришлось по большей части с орками.

– По большей части? – переспросила Коула. – Значит, не один раз? А сколько?

– Точно не помню. – Пакс положила яблоко на стол так бережно, как будто фрукт был живым существом. – Судя по количеству шрамов – достаточно много. А под конец меня втиснули в заколдованные доспехи.

– Великая Мать Всех Деревьев! – выдохнула Коула. Осенив себя защитным знамением, она встряхнула головой и сказала:

– Извини, Пакс, продолжай, я слушаю.

Пакс взяла второе яблоко и стала его рассматривать.

– Во время этих поединков в мой разум внедрилась злая сила. Она стала расти, неподвластная моей воле. Вот это-то и увидела Верховный Маршал в Фин-Пенире. И, по правде говоря, она была не единственной, кто смог заметить во мне эти перемены. Даже я… когда они… – Пакс замолчала, чтобы перевести дыхание. – В общем, посовещавшись, они решили, что излечить меня можно только одним-единственным способом. Целительством занялись Верховный Маршал, два паладина и один истинный эльф. Они попытались выжечь зло из моей души. В общем-то, это им удалось.

– И, судя по словам герцога, – добавила Коула, – они изрядно перестарались, оставив тебя чуть ли не инвалидом. Пакс покачала головой.

– Не совсем так. Ты прости меня за бестактность, но вот у тебя нет руки. Отрубленную в бою руку никакое колдовство, никакое целительство не сможет вернуть тебе. У меня же руки-ноги на месте. Я только какое-то время не могла ими толком воспользоваться.

– Герцог сказал, что они немало навредили тебе, твоей душе, твоему разуму, вырвав из тебя главный стержень твоей личности – воинскую храбрость.

– Я тоже так думала, как, в общем-то, и все остальные. Но киакдан сумел доказать мне, что это не так.

– Ты уверена? – спросила Коула, глядя Пакс прямо в глаза. – Мы слышали, что ты собиралась стать паладином. И вот я вижу тебя практически без денег. По крайней мере, купить себе меч ты не можешь.

– А что, разве паладинами становятся на основании богатства? Или я выгляжу такой уж запуганной, шарахаюсь от тебя? – Говоря это, Пакс улыбалась Коуле.

– Ну… пожалуй, нет. Но, с другой стороны, с чего бы это тебе меня бояться?

– Эх Коула! Ты меня раньше не видела. Я боялась всего вся. Более того, я не могла скрыть свой страх. Не знаю, что рассказывал вам герцог, но, если говорить честно, я на его глазах не могла даже взять в руки меч. Он видел, как я отшатывалась от лошадей и как падала даже с самых смирных из них. Он видел меня – ветерана своей роты – теряющей сознание от ужаса, когда инструктор делал шаг в мою сторону с мечом в руке.

– Как же тебе было больно… Пакс фыркнула.

– Знаешь, Коула, дело ведь не в этом. Меня забросило так далеко от привычного солдатского мироощущения, что я даже не смогу тебе это описать. Я почувствовала в себе такую же беззащитность, какую чувствуют перед разбойниками или наемниками простые крестьяне. Тем не менее я выкарабкалась из этого состояния – не без помощи киакдана. Почему и зачем я здесь – это другая история. Вот скажи мне: не подумаешь ли ты, что я сошла с ума, если… – Тут Пакс запнулась, и Коула с любопытством посмотрела на нее.

– Если что?

– Коула, понимаешь, со мной происходили очень странные события, особенно в Ааренисе, на третий год моей службы. Это и другие заметили… – Пакс было нелегко подобрать слова и признаться Коуле, что она разглядела в себе призвание и способности паладина.

– Стэммел кое-что мне рассказывал. – С этими словами Коула расколола еще два ореха. – Он говорил, что это было как-то связано с медальоном Геда, который подарила тебе Канна, и еще, что ты могла чувствовать то, что другие не ощущали.

– Ну да, и не только это. Вот почему я и подумала: может быть, неспроста мне сказали, что я могу стать паладином.

– И ты убедилась, что это правда?

– В некотором роде – да. – Пакс почувствовала, как ее прошибает пот. – Дело в том, что… просто у меня действительно есть какие-то особые способности. Вообще обладание таким даром свойственно паладинам. Но я так и не закончила обучение и не приняла обета. Магистр Оукхеллоу полагает, что мой дар был воспринят мной напрямую от богов. если так… – Пакс снова замолчала.

– Если так, то получается, что ты самостоятельно стала паладином. Я правильно тебя поняла? – Коула искоса посмотрела на Пакс. – Ничего себе заявление. Нет, я не то чтобы сомневаюсь в твоих словах, – поспешила поправить себя Коула. – Просто, понимаешь, я никогда ни о чем подобном не слышала. Когда я говорю о паладинах, я вспоминаю тех, кого я видела за годы службы. И никто из них не был похож на тебя, особенно на такую, какая ты сейчас.

– Это-то понятно, – сказала Пакс, наклонившись вперед. – Я с такими вместе училась. Я понимаю, о чем ты говоришь: сверкающие латы или кольчуга, великолепный конь. За таким кто хочешь на смерть пойдет. Я не претендую на то, чтобы быть похожей на них. Понимаешь, Коула, я могу с уверенностью сказать только одно: по воле Великого Господина или его верного слуги Святого Геда я пришла сюда с какой-то целью. И там, на постоялом дворе, я почувствовала присутствие некоей злой силы. Во мне все напряглось и взбунтовалось против такого опасного соседства. И я поняла: за этим я и приехала сюда. Я должна защитить герцога, хотя, честно говоря, и сама еще знаю, в чем кроется опасность и как я могла бы попытаться ее предотвратить.