Текст книги "Стезя Ерсака. Охота на чудовище"

***

Тогда

С Казимирой Агнеша познакомилась ещё в раннем возрасте. Тогда колдунью пригласили в Училище, как мастера, для поверки. У Рыжей обнаружилась сильная связь с волшебным миром, вследствие чего Казимире поручили пробудить ее способности. Они проводили много времени вместе: часто путешествовали или выполняли задания. К сожалению, или, к счастью, колдовать Агнеша так и не училась. У неё развилось сильное предчувствие колдовства и понимание духовной составляющей мира, но она так и не смогла пропускать потоки колдовства через себя.

Когда Казимира ушла, Агнеша уже была в возрасте шестнадцати лет, тогда ее стали отпускать на самостоятельные поручения. Там они снова и встретились, заодно познакомившись с Вуком, который по своему обычаю тогда ещё работал на княгиню и сопровождал колдунью.

Рыжая с Бесом на тот момент совершали выезд в деревню неподалёку, где участились разбои.

– Эй, ну, кто играть осмелится? – Бес был заядлым картежником и при любом удобном случае искал способ легкого заработка.

– А со мной будешь? – кто-то выглянули сверху и громко захохотал.

– Ох ты ж ё, сама голубая кровь спустилась к челяди, – Бес скорчил рожу и ухмыльнулся, оголяя все свои белесые звериные зубы.

– Ах ты леший, а ну иди сюда, – Человек спрыгнул с лестницы и они по-братски стали ломать друг другу кости в объятиях. – Ну нихера ж себе, сколько лет минуло, как давно я тебя не видел, мерзавец.

– Ну-ну, ты какими судьбами здесь? – Бес, хоть и был приятно удивлён, быстро отстранился, напоминая всем о своей нелюбви к людям и прочей человекоподобной живности.

– Нас послали Ерсаков забрать, я и подумать не мог, что это ты, да ещё и такая девушка за компанию…

Их прервал восторженный окрик Казимиры:

– Агнеша!

Рыжая стремглав кинулась в объятия Казимиры, оттолкнув Беса и его друга.

– Ты че, широкая что ли? – Бес демонстративно напыжился и уставилась на неё. Но Рыжая даже не удосужилась обернуться, лишь показав неприличный жест, она вернулась к милованию с ведьмой.

– Это кто? – человек завороженно следил за Рыжей, не смея свести с нее взгляд.

– Это? Это оторва наша, Рыжая, самое отшибленное существо, после меня. У неё давно кукуха «того», – Бес ухмыльнулся, оглядывая сначала друга, а потом пробегая глазами по телу Рыжей. – Че, глаз положил? Хах-ха! Не ты первый и не ты последний! Даже не надейся!.

Бес освистал девушек.

– Эй, душенька! Это Вук и он хочет угостить нас всех выпивкой!

Все оставшееся время они провели за одним столом, за несколько часов Рыжая и Вук хорошо сошлись характерами. Хоть и были они совершенно разными, их объединяли ужасные взгляды на мир и не очень-то приятное прошлое, а это уже многое значило.

Он был мягок, заботлив и по-детскому глуп, а она жестока, груба и исключительно остра на язык.

Наверное, она видела в нем подобие брошенного щенка, нуждающегося в опеке, и сравнивала с прошлой собой. За это и полюбила.

Их отношения нельзя было назвать романтическими, хоть Вук и делал все для этого, Рыжая отвечала лишь дружеской и материнской взаимностью.

А потом он ей надоело

Просто приелся. Рыжая поняла, что он скучен и прост, чья-то пустая копия, без собственного стержня и характера, и он стал ей неинтересен. Она стала отстраняться, избегать его, но когда попытки мечника наладить связь доконали ее, Рыжая окончательно разругалась с ним.

Больше полугода они не общались, не виделись, а потом как-то встретились на миссии. И Агнеша сделала вид, что совершенно ничего не произошло. Она была холодна к нему, как и ко всем, но никакой агрессии не проявляла. Так и остаётся по сей день, скупая дружба, если ее так можно назвать, без капли доверия. Так Вук и продолжает тешить себя затхлыми надеждами.

***

В настоящее время

Они ехали долго, все еще изредка останавливаясь, чтобы проверить Светоча. Второй день беспрестанной езды шёл к концу, Сальковка была не за горами. Во время очередного привала, Вишуй завёл разговор о дальнейших планах. Только сейчас до него почему-то снизошла мысль, что он не знает куда направляется группа в принципе.

– А вы… вы вообще зачем туда едете? – он чистил свой лук, с которым все это время таскался Вук, чтобы не нагружать пострадавшего.

– А ты? – задала ему встречный вопрос Рыжая, окинув его язвительным грубым взглядом, всем своим видом показывая, что ему не нужно знать этого.

Вишуй все понял и стал молча натягивать тетиву. Тишина осела на головы путников, нарушаемая лишь треском костра.

Чуть погодя и отдохнув, пока солнце не начало подниматься, они снова двинулись в путь.

Сальковка была городом церковных, не таких, как в других городах, тут это было больше похоже на всепоглощающую секту.

Здесь Мирожит имел такую власть, какую нигде в княжестве. Служители запугали всех всевышним созданием, которое карает всех направо и налево, понаписали кучу сводов и правил, на своё усмотрение, чтобы жилось им в сладость, и подчинили себе город с его жителями. Народу некуда было деваться, поэтому пришлось смириться и подчиниться, а великая княгиня не решалась на действия против Мирожитовцев после ситуации с училищем.

Город был закрытый и сильно контролировался, часто приезжие по незнанию попадали в лапы к фанатикам, а потом неделями, а то и месяцами гнили в их темницах, пока им промывали мозги и принуждали примкнуть к вере. Сюда так же свозили множество сиротских детей со всех городов, заставляя их учить своды божьих законов и беспрекословно слушаться, чтобы получить разрешение на лишний день жизни.

В город просто так было не проникнуть, но путники ни раз здесь были по тем или иным обстоятельствам, поэтому знали обходной путь. Лошадей пришлось продать странствующему торговцу, который шёл вместе с колоннадой мимо города, а самим отправиться дальше на своих двоих.

Они свернули с тропы и пошли к городу под углом, постепенно приближаясь к ограждению. Когда дорога с повозками скрылась далеко за спиной, перед ними возникла железная решетка, установленная на канализационный спуск.

Агнеша с Вуком, приложив немало усилий, подняли ее и оттащили в сторону. Первой спустилась Казимира, за ней Вишуй, а потом уже остальные двое, задвинув за собой люк.

Отвратительный запах помоев ударил в нос. Агнеша крепко перевязала лицо тряпками, а волосы накрыла капюшоном. Ей не хотелось провонять ещё и канализационными нечистотами, помимо трехдневного пота и грязи.

Они долго брели по тоннелям, освещенными лишь слабым свечением колдовского огонька Казимиры. Она не отпускала его от себя ни на шаг, внимательно смотря под ноги и корчась от ужаса и вони. Идти приходилось тихо и быстро, потому что даже здесь, не говоря уже о самом городе, могли быть уши. Уши у стен, пола и потолка. Крысы, насекомые и другая падаль злобно следила маленькими глазками за их передвижения, словно чуть что, они сразу побегут рассказывать начальству.

Так или иначе, это был единственный способ попасть в город, даже если их там попробуют арестовать, сделать это решат не привлекая внимания, так что больше шансов будет завладеть ситуацией и не быть выкинутыми из города или посаженными.

Спустя получала блужданий, они наконец добрались до подъема наверх. Вук, взобравшись по старой поломанной лестнице, попытался сдвинуть люк, но тот не поддался.

– Ну… э-э-э…

– Отойди, дай я попробую, – Вук спрыгнул вниз и на его место поднялась Агнеша. Люк не тронулся. – Ну-у-у… и что теперь?

– Мать ее, только не говорите что придётся идти обратно, у меня все сапоги в этом ужасе, не хочу чтобы все это было зря, – все услышали как задрожал голос Казимиры, готовой расплакаться в тот же миг, если они сейчас отсюда не выйдут.

– Да не ссы, щас что-нибудь придумаем, – Агнеша только стала спускаться, как неожиданно люк сдвинулся с места.

Он медленно отходил в сторону пропуская солнечный свет на лица путников.

– Не сильно вы умом блещите, – сказал Вишуй, отряхивая руки от земли и грязи.

– Ну знаешь ли, я была тут слишком давно, не знала, что тут уже рычаги появились.

– Ага, да, оправдывайся, туполобая, – Светоч похлопал Агнешу по спине и поднялся наружу.

– Вот же хитрожопый, – Рыжая огрызнулась в ответ и полезла следом.

Когда все четверо оказались на улице, солнце едва оторвалось от горизонта, а потому погода стояла прохладная. Уставшие, прозябшие и вымотанные после путешествия по нечистотам города, они двинулись на поиски не самой заметной корчмы, чтобы отдохнуть там.

Блуждать долго не пришлось, в первой попавшейся завороте нашлось что-то отвратительное, куда вряд ли бы полезли церковники. Старое, жухлое и прогнившее помещение, сплошь забитое тартыгами. Несмотря на то, что утро только начиналось, мужики и волочайки громко пили, кричали, ругались и беспрестанно били друг другу морды, оживляя толпу и начиная переполох.

Казимира всем своим лицом показывала максимальное недовольство от происходящего, презрение ко всем окружающем и всему этому месту в целом. Рыжая неслышно хихикала, наблюдая за тем как ведьма заглядывает в чужие тарелки и корчится от омерзения.

Прорвавшись сквозь потные, жирные тела, путники вышли к трактирщику.

– Ишь ты, погляди, негораздок, я же говорил тебе, будут у нас еще посетители нормальные. Ну-с, чем обязан? – полысевший мужик с рябой мордой больше разговаривал с кем-то под стойкой, чем с прибывшими посетителями.

– Две комнаты на двоих, да воды побольше принесите, чтоб шкуру отодрать, – Вук сделал запрос, а Казимира достала кошелек и вывалила монетки на стойку.

– Очень прошу, чтобы вода была чистая, – уточнила она и внимательно посмотрела на мужика, рассматривающего их очень уж хитрым взглядом.

Получив ключи, они быстро разбежались по комнатам и стали ждать, когда им натаскают воду в бадьи. Агнеша сразу же с удовольствием стала отмывать сальную голову, она ненавидела ощущение грязных волос, казалось, что только одно это может испортить настроение и удачу полностью.

Едкое мыло неприятно шарпало глаза и мелкие ссадины и порезы на руках. Агнеша задумалась о Вишуе, представляя, какую боль приносит ему мытьё новых ран, полученных после исцеления. В голове она прокручивала змеящиеся рисунки, пытаясь вспомнить за всю жизнь хоть что-нибудь похожее на них, но не могла.

Когда с марафетом было закончено, они порешили, что сегодня никуда не пойдут и останутся отдохнуть потому что было пока не ясно, что делать с Вишуем и как двигаться дальше. Казимира успокоила всех, сказав что от лишних пары потраченных дней ничего не изменится и можно сильно не переживать на этот счет, а вот продолжать путь с недосыпом и полуживым Вишуем гораздо худшее решение.

Плотно отужинав, Агнеша откинулась на скрипящую кровать и потянулась, наслаждаясь хрустом каждой своей косточки. Она любила эту усталость в мышцах, напоминающую ей о длительных конных поездках и путешествиях. Глаза закрывались сами собой, и Рыжая, не сопротивляясь этому, повалилась в спячку.

Ее разбудил резкий запах крови. Она долго ворочалась и сквозь сон чувствовала присутствие какой-то неприятной ауры рядом, но так и не смогла проснуться. Когда в нос ударил смрад страха, боли и отчаяния, она вскочила в холодном поту и стала оглядываться.

Было тихо, Казимира безмятежно спала, а за стеной слышался двухголосый храп в унисон, говоривший, что с товарищами все было в порядке.

– Какого хера..? – она быстро натянула сапоги и рубашку, заткнула в обувь кинжал и нацепила ножны с мечом. Распахнув окно, она аккуратно слезла на крышу и затворила за собой створки, чтобы прохлада не разбудила Казимиру.

Беззвучно, словно змея, она заскользила по зданиям, периодически останавливаясь на краю какого-нибудь дома и принюхиваясь. Запах шел отовсюду и сразу, не было понятно куда нужно идти, она хотела было возвращаться, как в голову ударила сильный поток колдовства и в глазах потемнело.

– Твою, – она повалилась на колени и достала клинок. – Мать, – не открывая глаз, она стала принюхиваться и вслушиваться в тьму.

Ничего.

Это было не нападение, просто какой-то очень сильный колдун сотворил что-то невообразимое где-то рядом, заставляя страдать Агнешу, которая не была морально готова так неожиданно терпеть колдовское вмешательство в ее жизнь.

Она проморгалась, вытерла выступившие слезинки с глаз рукавом и зрение стало возвращаться. Осмотревшись по сторонам, она не заметила ничего подозрительного, только вот теперь смрад крови имел четкое направление, и шел он из сиротского приюта подле главной церкви.

Быстро соскользнув вниз, она стала пробираться по переулкам к зданию, как неожиданно, кто-то выскочил из-за угла и с силой толкнул ее в грудь.

– А ну стоять, – страж держал вытянутую руку вперёд, а второй постукивал пальцами на рукоятке меча на бедре. – Че это тут девка делает посреди ночи? Подозрительно… Не положено…

– А я… Я вот, прогуливалась вечерком, и… заплутала? Да, верно, я заблудилась и решила идти к главной церкви, – она кокетливо улыбнулась, но стражник лишь прищурился сильнее.

Агнеша, ласково улыбаясь и хлопая глазками подумала, что с годами она, вероятно, становится все больше похожей на пьяницу и нищенку, поэтому попытка соблазнить и очаровать мужчину не увенчается успехом.

Она резко пнула не ожидавшего нападения стражника в живот, опершись на его плечи, перемахнула его, и повалила тело на землю. Быстрым движением она свернула ему голову.

– А руки то все помнят, – прошептала Агнеша, дивясь тому, как ловко оставила без жизни человека. – Давно я шеи никому не сворачивала своими руками…

Она было поспешила дальше, как вдруг почувствовала чьё-то ещё присутствие. Кто-то положил ей руку на плечо, и Агнеша незамедлительно вывернула ее, поставив соперника на колени и приставив к его горлу нож.

– Прости, прости, прости, только не убивай, – забился в истерике Вук.

– Сука, это опять ты, – Агнеша отпустила мечника и закатила глаза. – Молчи, бестолочь, идём, раз ты здесь.

Вук довольный поспешил за ней следом, Агнеша могла бы поклясться, что если бы он был собакой, то начал вилять хвостом от счастья. Теперь уже двое призраков скользили по переулкам, преследуя с каждой минутой слабеющий запах боли и страданий. Вук иногда будто бы случайно касался ее руки или плеча, но Агнеша упорно делала вид, что она этого не замечает.

– А, вот оно, здесь, – прошептала Рыжая, останавливаясь перед старым одноэтажным зданием

– Оно это что? – не удержался от вопроса Вук

– Че? В смысле?

– Ну, мы зачем сюда пришли, тебе приспичило детской плоти поесть или что? – он заулыбался от своей же шутки, но заметив недовольное лицо Рыжей сразу понурился.

– Ты не чувствуешь? – Агнеша в очередной раз принюхалась, смрад стоял отвратительный, хуже, чем в канализации.

– Да нет… а что я должен? – он поводил носом из стороны в сторону, но кроме сводящего с ума запаха чистых волос Агнеши ничего не почувствовал.

– Забей, тебе видимо не суждено, – она оттолкнула его нахальное лицо от своей головы, – пойдём внутрь, там узнаем, зачем мы пришли.

Вук пожал плечами и следом за Агнешей проскочил внутрь.

Теперь почувствовал и он.

Трупниной воняло так, что глаза слезились, а нос до жути жгло.

– Леший, да что же это… – он осекся, когда открыл первую дверь прямо перед собой.

Перед ними возникла отвратительная, гнетущая и просто тошнотворная картина. С десяток служанок, поварих и прочих, кто работал в данном приюте, все они были мертвы. И не просто мертвы, а изуродованы. Конечности были сломаны под ужасающими ненормальными углами, а внутренности выпущены из животов и развешены повсюду. На столах, стульях, полу, стенах и даже потолке свисали остатки плоти и кожи. Глаза у людей были выколоты, а тела покрыты письменами и символами Мирожита.

Церковь.

Не ясно было, по какой причине церковные решили погубить своих же, но картина была ошеломляющая.

– Я… щас… – Вук не удержался и его стошнило прямо на пол остатками ужина, он повернулся было обратно, но снова встретился взглядом с выколотыми глазницами женщин и опять принялся опорожнять свой желудок.

– Сосунок, – Агнеша хотела посмеяться, разрядить атмосферу, но голос предал ее, и сиплый хрип отозвался страхом и недоумением.

Они не стали стоять и наблюдать за этим дальше, быстро ретировавшись из комнаты, они стали обыскивать остальные, в попытках найти хоть что-то, что раскрыло бы тайну произошедшего. Туманило голову и то, что она чувствовала потоки какого-то странного сильного колдовства, тянущиеся из одной определенной комнаты.

После недолгих обысков остальных комнат, найден был только дневник хозяйки приюта, который она небрежно и изредка заполняла.

«Сегодня к нам снова приходила церковь, они зачастили в этом месяце. Нужно будет узнать, может сестры с других приютов знают, что происходит»

«Эти люди проводят очень много времени с детьми, они разговаривают с ними в дальней комнате, так, что я не могу их слышать. Совершенно ничего не понимаю, может это новый вид подготовки их к церковной деятельности?»

«Чаще всего они стали забирать того странного молчаливого мальчика. Дети начинают скандалить, когда его долго нет, не нравится мне все это»

И все, ни слова больше. Агнеша положила записную книжку обратно на стол, как вдруг услышала шорох.

Мгновенно обнажив клинки, они встали спина к спине, приготовишься к бою.

Шорох повторился. Стало ясно, что он шёл из-за стены. Только вот комнату, что находилась там, они обыскали, и быть там никого не могло. Агнеша стала медленно просовывать меч в щель между древесиной, как услышала писк.

– Ай-яй-яй, не надо! Отстаньте! – заверещал тоненький голосок откуда-то изнутри.

– Попалась! А ну вылазь живо! – Агнеша отломала доски и просунула руку внутрь. За шкирку она вытащила маленькую девочку.

Ее трясло, а по лицу градом катились слезы.

– Ты кто, эй? Слышишь меня? Отвечай, хуже будет, – Агнеша направила клинок к ее горлу и девочка в истерике закричала со страху.

– Срань, Агнеша, это же ребёнок, что ты делаешь то, – Вук вырвал малышку из рук девушки и прижал к себе, – Дура ты окаянная, какого хрена ты творишь?!

– Да а кто знает, может это она тут все учудила?

– Ага, конечно, ну тогда училище бы не распалась, если бы дети могли обладать такими способностями! – Он стал покачивать ребёнка и гладить по голове. – Ну-ну, что ты, не плачь, мы не хотели тебя напугать, мы помочь пришли

– Они-они тоже так говорили, – сквозь слезы пропыхтела девочка, – а теперь их нет! Никого нет! Ни матушки Славы, ни сестры Аси, ни братика Власа! Никого нет! – Она разревелась пуще прежнего, едва успевая делать сиплые вздохи, чтобы не задохнуться.

Лицо у девочки все посинело от недостатка воздуха, а на лбу и висках выступили вены от беспрерывного плача.

– Ого, да ты прям мастер, я погляжу, хорошо ты ее успокоил, однако. Дай сюда, – Агнеша, словно вещь, забрала ребёнка из рук Вука. Она села в угол и усадила девочку к себе на колени, прижав ее голову к груди. – Тише, тише, слышишь меня? Тут никого нет, только я и ты, слышишь? Нас только двое, ты и я, ты меня понимаешь?

Ребенок испуганными глазами смотрел прямо в лицо Агнеши, пытаясь понять врет она или нет. Постепенно приходя в себя, все еще иногда начиная истерично рыдать, видимо вспоминая какие-то ужасные вещи, она все таки смогла справиться со своими чувствами.

– Угу, – только и смогла промычать девочка, сдерживая рыдания.

– Ну вот, давай, успокаивайся, никого постороннего тут нет, никто тебе не навредит. Я тебя защищу, хорошо?

– Угу, – все еще не очень уверенно ответила она, оглядываясь по сторонам и испуганно смотря на Вука, который стоял недалеко от них, скрестив руки на груди.

– Сможешь рассказать что тут произошло?

– Мммм… – протянула девочка, нерешительно качая головой.

– Ладно, а зовут то тебя как?

– Маля, Малей меня звать.

Глава III
Ведьмак и Ведьма

Девочка была лет семи от роду, но ужасные условия жизни сильно сказались на ее состоянии и визуально можно было дать ей не больше пяти. Тощая, костлявая, с опухшими от рева глазами и налитыми кровью синякам. Грязные волосы были спутаны в клок, пальцы кровоточили от стрессового самопоедания, а в ногти вбился толстенный слой грязи.

– Нужно забрать ее с собой, – Агнеша поднялась на ноги и взяла Малю за руку, – давай уйдем отсюда? Вдруг они еще вернутся и захотят сделать и тебе больно. А потом ты нам все расскажешь, и мы постараемся тебе помочь.

Не столько из добрых побуждению сколько от азарта, неожиданно проснувшегося в Агнеше, она хотела «помочь» этой девочке. Такую сильное и странное колдовство встретишь довольно редко, и было бы неплохо хотя бы осведомиться о его хозяине, а там, кто знает, может и Вишую в помощь.

Маля недоверчиво кивнула, но было понятно, что особо выбора она не видит, потому как ее место для пряток было теперь разворочено, и придется следовать за незнакомцами. Вук поднял ребенка на руки и они устремились во тьму.

Проникнув в корчму так же, как Агнеша покинула ее, то есть через крышу, чтобы хозяин и его подавальщицы не задавали вопросов, они поспешили в комнату к Казимире.

Недовольная колдунья спросонья хотела уже проклясть их на всех наречиях, ведь всем известно, как плохой сон сказывается на красоте, но увидев ребенка тут же стала хлопотать над Малей.

Вук сходил к хозяину, который почему-то до сих пор, а может и вовсе, не спал. Мечник одарил его лишней монетой, избежав недовольных взглядов и ненужных вопросов, попросил воды и еды в срочную надобность.

Отмыв и накормив малютку, Казимира стала расчесывать ей волосы своим гребнем. Личико Мали приобрело свежий румянец, и теперь можно было разглядеть ее медные глаза и темно каштановые волосы, прятавшиеся под слоем пепелища. Агнеша уселась на пол перед чадом и стала пристально вынюхивать что-нибудь, что могло навести на след.

– Они когда пришли уже темно было, мы сидели со Зданей в комнате и смотрели его штуки, – Маля задумалась и деловито почесала голову, – ну он умел показывать такие… Ну такие будто птицы по комнате летают, или может бабочки, – Агнеша переглянулась с Казимирой, явно не понимая, о чем речь. – Нам Слава запрещала смотреть, говорила так его заберут обязательно, и нас всех тоже, мол колдовство все это и Церковью запрещено, и богоху… бого.. богохульство это, вот.

Вук наклонился к Казимире, усердно пытающейся распутать ужас на голове девочки.

– Ты знаешь о чем идет речь? – полушепотом спросил он, чтобы не спугнуть собирающегося с силами ребенка.

– То что я – колдунья, не значит что все ворожбы и веды мира этого знаю, – Казимира задумалась и насупилась. – Хотя может и знаю, но пока ничего сказать не могу.

– Вот и потома пришли люди с церкви, точнее мы их сначала не увидели, а потом услышали как матушка кричит со спальни, хотели бежать туда к ней, но Зданя дверь закрыл и сказал что нельзя. – Маля опять задумалась, было видно, что ей тяжело вспоминать все что произошло за ночь.

– Не торопись, все хорошо, – приободрила ее Агнеша, в надежде что ребенок сможет выдать как можно больше полезных деталей.

– Зданя тогда открыл доски наполненные, будто это дверца была обычная, и сказал нам всем туда спускаться, а они… они стали стучаться к нам сильно и громко кричать, – девочка еле сдерживала наступающие слезы, – и я испугалась, и спряталась между стенами, а потом они дверь сразу сломали и и там Бум! – она резко взмахнула руками и выбила гребень из рук Казимиры, что та аж вскрикнула от неожиданности. – И свет такой яркий был, и я зажмурилась и плакала, а потом когда посмотрела, уже не было никого, ни дверцы, ни братьев с сестренками, ни тех людей.

Казимира обняла девочку и стала поглаживать по голове, пытаясь успокоить разревевшегося ребенка. Агнеша поднялась с пола и отошла к окну, жестом подзывая Вука.

– Что думаешь?

– Думаю что Зданя этот, не ребенок вовсе, – протянул Вук, делая вид что озадачен ситуацией, но на его лице читалось как он рад, что Рыжая обратилась с вопросом именно к нему. – Слишком он уж много всего умеет, по ее рассказам, для необученной сиротской босоты.

– Да уж, – Агнеша тоже задумалась и обернулась на Малю с Казимирой, – надо бы вернуться туда, пока колдовской след не исчез, вдруг что выясним.

– Еще задержимся? У нас вроде как дела поважнее этого есть… – Вук недоверчиво оглянулся на Казимиру, сюсюкающуюся с ребенком, – хотя она вряд оставит Малю, да и к тому же шанс разведать что-то новое о колдовстве.

– Тоже верно. Эй, Казимира! – она окликнула ее, но потом сразу пожалела, видя недовольное лицо ведьмы, отвлеченной от милования с ребенком. – Мы это ну… задержимся еще?

– Конечно задержимся, мы же не можем бросить малышку одну, правильно? – последний вопрос скорее был задан Мале, чем Рыжей, – Тем более там еще и колдовство какое-то странное замешано, не могу позволить себе пройти мимо.

Вкус пожал плечами, сделал лицо, мол «я же говорил» и неторопливо пошел к себе в комнату. Явно что не сегодня они собираются это делать, за окном уже рассветало, а для них было бы слишком опасно лезть туда днем, рискуя встретиться с кучей стражи и церковников.

День пролетел незаметно, Маля отсыпалась, она сильно тревожилась и часто плакала во сне, поэтому Казимира оставалась с ней все время. Вишуй тоже оставался в корчме и большую часть времени отдыхал, мучаясь от саднящих ран. Следы проклятья еще долго будут мучить его израненную душу и он набирался сил как мог. Светоч особо не возражал куда идти, потому что не имел никаких четких планов и понимания, как ему теперь быть.

Вук и Агнеша кратко посвятили его в происходящее, но он тоже не смог дать ничего, кроме неясных предположений, и они ушли изучать город.

Они бродили по улицам, прячась под плащами в тенях, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, и изучали периметр приюта, в надежде понять, куда могла вести потайная дверца из рассказов Мали. Поиски, конечно, не увенчались успехом, поэтому с наступлением темноты они безрезультатно вернулись к спутникам.

Снарядившись в путь, пятеро выдвинулись к приюту, и миновав охрану, которой в этот раз по понятным причинам было немного больше, проникли внутрь.

За день тут уже прибрались, здание было вычищено, трупы убраны, от ночного происшествия не осталось и следа, разве что отовсюду все еще разило страхом и смертью.

– Вот здесь, – Маля указала на половицы, – тут была дверца.

Казимира потрепала девочку по голове и присела на корточки. Аккуратно ощупывая старые доски она вдруг выпрямилась и попросила всех отойти.

Агнеша быстро поняла, что колдунье удалось обнаружить колдовскую нить, она притянула к себе Малю и сделала пару шагов назад. Вишуй с Вуком последовали ее примеру.

Ловким движением пальцев, Казимира очертила знаки над древесиной, а потом с силой рванула половицы. Дверца покорно отворилась.

– Извиняюсь за свою не изящность, – Казимира отряхнула руки и плащ, собравший оседающую пыль, – я не очень смыслю в копировании чужого колдовства.

Путникам открылся тоннель, ведущий в темноту. Резкий запах сырости и земли ударил в нос.

– Не могу определить куда ведет проход, – протянула Казимира и недоверчиво покосилась в темноту, – так что выбора у нас нет и придется спускаться молясь на лучшее.

– Ты не знаешь что там? – обратилась Агнеша к девочке, которая нетерпеливо топталась на месте нервно подергивая подол платья, но получила лишь мотание головы в ответ.

Один за другим они проскользнули внутрь и Казимира с грохотом захлопнула за ними дверцу. Уши чуди загорелись желтоватым светом, слегка освещая лица. Вишуй смутился под удивленными взглядами, а Агнеша едва заметно хихикнула.

Создав колдовской огонек, Казимира двинулась первая. Идти приходилось в полусогнутом состоянии, а потом вовсе ползти на коленях, такой низкий свод был у тоннеля.

Голова начинала кружиться от недостатка кислорода, а в темноте мерещились разные сущности. Агнеша недовольно теребила амулет и шептала заговоры на его усиления, надеясь что он не умрет от окружающего ее колдовства. Когда уже стало казаться, что скоро сознание покинет голову, Казимира вдруг замерла и стала колдовать.

Воздух стал плотным, крохотные искорки заиграли на пальцах колдуньи, а потом она с силой толкнула потолок, будто открывая дверь подпола. В лица ударил свежий поток воздуха, и они поспешили выбраться наружу.

– Ну и где мы? – Вук недовольно оглядывался, в надежде понять хоть что-то.

Все уставились на Малю, но она только пожала плечами и смутилась.

– Я бы лучше спросила, когда мы? – Казимира указала на небо над головами, солнце медленно стремилось к закату, хотя заходили они в подземный тоннель ночью.

– Я думаю важнее будет узнать где мы..? – Вук перебил ее своим вопросом, нервно пытаясь разглядеть стены города меж деревьев, но безрезультатно.

– Это была колдовская нора, – вдруг отзывался Вишуй, прежде не заинтересованный в происходящем, – знаете, как перемещение в пространстве, но старое заклинание, я бы сказал древнее, поэтому время и изменилось, правда нельзя точно сказать, шло оно там, под землей, назад или вперед.

Вокруг был лес. Он не казался страшным и дремучим, наоборот, давал чувство какой-то надежды и легкой ностальгии, но путники все равно интуитивно потянулись за оружием, ведь лесу нельзя доверять никакому, даже самому приветливому.

Агнеша чувствовала, как любопытная и напуганная живность с интересом наблюдает за ними из рощи, но не осмеливается выйти.

– Не чувствую чужого присутствия, – подметила Казимира, внимательно оглядываясь по сторонам, – будто колдовской след оборвался и все. Может я что-то напутала и вывела не туда… Или…

Вишуй присел на корточки, а потом и вовсе лег, будто нюхая землю.

– Здесь нет следов присутствия чуди, да и никогда не было, – он задумался, поглаживая траву руками, как умалишенный, – я даже не знаю какой такой долгожитель мог бы использовать столь устаревшие заклинания, честно, и это все очень подозрительно, нам нужно быть осторожнее.

Казимира согласилась с его заявлением и задалась вопросом, что же теперь делать, однако все молчали.

– Я вспомнила! – вдруг заверещала Маля, – вспомнила, вспомнила!

– Тише ты, – одернула ее Рыжая, – че так разоралась, че случилось?

– Не пугай ребенка, милая, – Казимира присела на уровень девочки и взяла ее за руки, – расскажешь нам?

Маля задумалась и сильно поджала губы, нервно бегая глазами из стороны в сторону.

Видимо это был какой-то обещанный секрет, который она не очень-то и хотела рассказывать из принципов.

– Обещаю, кроме нас никто не узнает, – быстро сообразила Казимира и мило улыбнулась, убеждая девочку в ее честности.

– Тогда ладно, – прошептала девочка, и все склонились к ней поближе чтобы слышать. – Зданя рассказывал нам, что есть особый лес, который охраняет старая злая ведьма, он сказал, что она хочет забрать его силу, поэтому ему нельзя туда ходить и нам тоже. Он говорил что если увидите в лесу тропинку, вдоль которой трава растет, что высока в стрелу, и в цвет багров, то бежать оттуда надо, ведь это ведьма манит.