Текст книги "Пожнешь бурю"

Эта мысль пришла ей в голову ночью, когда она ворочалась с боку на бок не в силах заснуть. Мереуин решила обратиться за помощью к сэру Роберту Диндсею и умолить его отвезти ее в Шотландию. В конце концов, рассудила Мереуин, этот добрый человек уже один раз пересек Атлантику, чтобы спасти ее, и разумеется, согласится проделать это опять! Она угрюмо сжала губы. А если, сэр Роберт откажется помочь, просто надо найти кого-то другого, кто это сделает. Она не собирается выходить замуж за Иена Вильерса, становиться игрушкой в его руках. Лучше смерть!

Маркиз, видимо, перевез большую часть личных бумаг в Шотландию, так как ящики стола были почти пусты. Она произвела тщательный обыск, надеясь отыскать хоть несколько монет, но осталась с пустыми руками, со стуком задвинула ящики и переключилась на табакерки, фарфоровые вазы и резные шкатулки, расставленные на полках. Через четверть часа ей пришлось признать свое поражение. Мереуин рухнула в большое кожаное кресло и погрузилась в мрачные размышления.

– Ну что ж, придется идти пешком, – наконец решительно сказала она. – Путь не близкий, но другого выхода нет.

Торопливо взбежав по лестнице к себе в комнату, Мереуин переобулась в ботинки и завязала под подбородком ленты шляпки. Потом осторожно спустилась в вестибюль, выскользнула в парадную дверь и побежала по подъездной аллее к дороге. Только повернув за угол, откуда не был виден роскошный особняк, она перевела дух.

Парк-Лейн была почти пуста, и Мереуин спокойно миновала ее. Однако на Пэлл-Мэлл[21]21
  Пэлл-Мэлл – улица в центральной части Лондона.


[Закрыть] ее оглушили стук колес карет и экипажей, цокот копыт, крики возниц, и она изо всех сил старалась не потерять присутствия духа. Уличные попрошайки неотступно следовали за ней, вымогая подаяние, что очень нервировало Мереуин. Вскоре выяснилось, что, если попросту игнорировать их, они быстро теряют к ней интерес и отстают. Не отрывая глаз от мостовой, она шла по людным улицам, не обращая внимания на толчки прохожих.

Близ Флит-стрит на нее налетела толпа визжащих грязных ребятишек, и девушка ощутила острую жалость, глядя на их изможденные мордашки.

– Пенни, мисс, пенни!

– Пожалуйста, мисс!

– Простите меня, – виновато проговорила Мереуин. – У меня совсем нет денег.

Один из мальчишек постарше, смерив ее недоверчивым взглядом, заметил:

– Как же, ведь платье на вас дорогое, мисс!

– К сожалению, я бедна, как вы, – улыбнулась Мереуин. – Все мои платья взяты в долг.

– Значит, вы чья-то любовница, – торжествующе выкрикнул мальчик, толкнув приятеля под ребра. – Моя матушка говорит, что вот так они и получают красивые наряды!

Дети уставились на нее во все глаза, видимо, никогда прежде не сталкиваясь с чьей-то любовницей. Щеки Мереуин вспыхнули – мальчишка говорил довольно громко, – но она с облегчением увидела, что никто не обращает на них внимания, прохожие торопятся по своим делам с замкнутыми, отрешенными лицами.

К счастью, маленькие попрошайки оставили ее в покое и вмиг облепили застрявший в пробке дорогой экипаж, кучер которого, изо всех сил нахлестывая лошадей, пытался сдвинуть их с места. Мереуин прибавила шагу, стремясь добраться до Темзы прежде, чем произойдет еще что-нибудь в этом роде.

Утро сменилось жарким полднем, Мереуин устала и захотела пить. Хотя шла она уже довольно долго, никаких признаков реки не было: ни криков чаек, ни покачивающихся над закопченными крышами корабельных мачт, – но девушка, нагнув голову, упрямо продвигалась вперед. Наконец она решилась спросить дорогу у шедшего навстречу пожилого джентльмена, который, хоть и был удивлен тем, что элегантно одетая молодая леди разгуливает по улицам без сопровождающего, проявил любезность и объяснил, как пройти к пристани, Мереуин горячо поблагодарила его и продолжила путь.

Когда вдали показались длинные ряды пакгаузов, она рванулась вперед, забыв об усталости. Приподняв подол платья, шагнула на причал и направилась к первому судну – четырехмачтовому бригу с туго свернутыми парусами, надеясь, что кто-нибудь на борту сообщит ей о местонахождении «Колумбии».

– Не следовало бы вам тут находиться, мисс, – раздался позади грубоватый голос. Кто-то вежливо, но крепко придержал ее за руку, и Мереуин порывисто обернулась. – Здесь не место для молодых леди, – добавил остановивший ее человек в офицерской форме, крупный, с пышными седыми усами и в напудренном парике.

Мереуин немного успокоилась и невольно ответила на его дружелюбную улыбку.

– Я пытаюсь найти своего друга, – объяснила она, глядя на него из-под полей шляпки.

– Вы здесь одна? – уточнил он, оглядываясь по сторонам.

– Это очень важно, – поспешно заверила его Мереуин. – Я ищу судно «Колумбия». Оно пришло из Бостона неделю назад.

Обветренное лицо офицера смягчилось.

– Знаю этот корабль, мисс. Мы с его капитаном сэром Робертом Линдсеем служили матросами на одном судне.

Мереуин облегченно вздохнула:

– О, как я рада это слышать! Не будете ли вы добры сказать, где стоит «Колумбия»?

– Боюсь, она снова ушла, – извиняющимся тоном сказал офицер. – Вчера утром.

Лицо Мереуин вытянулось.

– У… ушла? – не веря своим ушам, переспросила она. На раскосые синие глаза навернулись слезы, и девушка закусила трясущиеся губы. Силы небесные, что ей теперь делать? Она так устала, что даже думать не может об обратной дороге. Время бежало неумолимо, и Мереуин опасалась оказаться одна на темных улицах. Вдобавок ноги страшно ныли, сердце колотилось и отчаянно хотелось пить.

– Вам плохо, мисс? – забеспокоился ее собеседник, увидев как она побледнела.

– Х-хорошо, – дрожащим голосом успокоила его Мереуин. – Я, пожалуй, пойду домой.

– Вам сперва надо немного отдохнуть, – возразил он. – Не хотите ли выпить лимонаду? Мое судно тут, неподалеку.

Мереуин решительно отказалась, хотя предложение было весьма заманчивым.

– Меня ждет экипаж, – соврала она, – но все равна большое спасибо.

Офицер смотрел вслед, удаляющейся стройной фигурке в лимонно-желтом муслине и думал, какая беда заставила эту юную и, судя по всему, отважную девушку решиться на столь опасную прогулку.

Сердце Мереуин гулко стучало, когда она пробиралась между расставленными на пирсе ящиками и бочками. Фрэнсис, конечно, уже обнаружил ее отсутствие и поставил в известность маркиза. Она боялась его гнева и желала бы набраться храбрости и утопиться в грязных водах Темзы, лишь бы не думать об ожидающем ее наказании!

– Я его не боюсь! – шептала она, упрямо вздергивая подбородок. Топиться было бы трусостью, а Макэйлисы никогда не трусят!

Уильям Роулингс вышел из экипажа на булыжную мостовую, тянувшуюся вдоль широкого, загроможденного пакгаузами берега Темзы. У причалов внизу стояло множество судов, сумрачное небо, протыкали бесчисленные мачты, в доках кишели матросы вперемешку с богато одетыми купцами, которые спускались в трюмы для проверки товаров, недавно прибывших из колоний, пытались разобраться, где чей груз, и в сыром лондонском воздухе висел разноголосый гул.

Уильяма поглотила, сутолока гавани, которая, на, его взгляд, была раз в пять бестолковее, чем в Глазго.

– Я ищу «Галифакс», – обратился он к плотному моряку с, могучими плечами, тащившему на спине огромный сундук.

– Док там, – последовал краткий ответ, сопровождаемый тычком пальца.

Уильям небрежно поблагодарил, проигнорировал ответное бурчание и зашагал в указанном направлении к небольшой бригантине, пришвартованной толстыми стальными тросами неподалеку от места, где он только что останавливался. Команда спускала нок-реи и паруса, мускулистые матросы возились на кабестане, судно явно только что прибыло. Уильям, не обращая ни на кого внимания, свернул к трапу, ведущему к кормовым каютам.

Каюта капитана была просторной и опрятной, пропитанной сильным запахом смолы и табачного дыма. Капитан Гарольд Франклин, усатый джентльмен пятидесяти двух лет, скорчившись, сидел за столом, разбитый разыгравшимся ревматизмом. Он что-то писал, крепко сжимая перо скрюченными пальцами. Гарольд Франклин хорошо знал, что пропал бы, если бы не благосклонное отношение сквайра Роулингса, ибо никто другой не доверил бы командование своим судном больному капитану. Сквайр же, когда-то впервые наняв Франклина, заверил, что будет рад видеть его капитаном «Галифакса», курсирующего между Глазго и Лондоном, покуда ему хватит сил, и старый моряк испытывал к своему работодателю бесконечную признательность.

Когда узкая дверь каюты открылась, он поднял глаза, удивляясь, кто это из членов команды осмелился вломиться без стука, но при виде худого молодого человека удивление сменилось радостью.

– Мистер Уильям! – Капитан неуклюже поднялся и заторопился навстречу. – Какого дьявола вы делаете в Лондоне?

Уильям ухмыльнулся:

– Надо было сменить обстановку. Соскучился в Глазго. Капитан Франклин заговорщически подмигнул:

– Слышал, будто дома вы почтили своим присутствием каждый притон с девками. Весьма разумно расширить поле деятельности.

Уильям попробовал утихомирить заколотившееся сердце и с притворной небрежностью бросил:

– Что вы хотите сказать?

Неужели старый ублюдок что-то пронюхал, узнав о его связях со шлюхами в Глазго? Гром небесный, взмолился он, только не это!

Капитан Франклин проковылял к шкафчику, содержащему впечатляющую коллекцию спиртных напитков.

– Только вот передо мной не надо прикидываться дурачком, парень. Всем известно, что батюшка хочет вас женить. В Лондоне, мне говорили, самые миленькие девчонки, но разве вы не желаете взять в жены шотландку, мистер Уильям?

Уильям заметно успокоился, с коротким благодарственным кивком принял предложенный бокал бренди и поудобнее устроился в кресле.

– Стало быть, я, по-вашему, занят поисками невесты?

Капитан опять рассмеялся, садясь на прежнее место и внимательно глядя на Уильяма умными глазами, окруженными сеткой мелких морщинок. Ему не особенно нравился беспутный сынок сквайра. Он хорошо знал, что привязанность Уильяма к своему отцу большей частью притворная и что парень с нетерпением ждет того дня, когда вступит в права наследства, «Будем надеяться, сквайр протянет до девяноста, – подумал капитан Франклин. – Господу милосердному ведомо, что нам требуется побольше таких, как он, – богатых, могущественных людей, не отказывающих в помощи беднякам». Только ради сквайра старый капитан оказывал уважение его сыну.

– Вам двадцать семь, мистер Уильям, – мягко заметил он, не позволяя каким-либо чувствам отразиться на своем морщинистом лице. – Пора остепениться и подобрать себе подходящую девушку.

– Возможно, – уклончиво ответил Уильям. Капитана Франклина так и подмывало добавить, что сидящему перед ним хлыщу придется пережить жестокое разочарование, ежели он надеется заполучить здесь, в Лондоне, титул, который никак не давался ему в Глазго, где на него заглядывались одни молоденькие девчонки без пенни в кармане. Нет, не раздобыть ему титула, ибо богатые наследницы предпочитают надменных молокососов, жаждущих преуспеяния. Правда, Уильям вполне привлекателен и умеет с выгодой этим пользоваться. Отыщись на Британских островах какая-нибудь засидевшаяся в девках герцогиня, капитан Франклин может с уверенностью сказать, что Уильям возьмет ее след.

Он бросил взгляд на разбросанные по столу бумаги, вспомнил о незавершенной работе и отрывисто проговорил:

– Вам понадобилось видеть меня по какому-то делу?

Захваченный врасплох Уильям опустил бокал и принялся нервно пощипывать усики.

– Мне Освальд сказал, будто вы должны подойти, – неубедительно объяснил он, – так что я решил зайти и разузнать о родителях.

– Давненько их не видали? – усмехнулся капитан Франклин, удивляясь неожиданному проявлению сыновних чувств.

– Давно. А когда уезжал, отец неважно себя чувствовал.

Капитану не понравился проблеск надежды в глазах Уильяма.

– Ваш отец в полном порядке, – с удовольствием сообщил он.

– Схватил недавно лихорадку, но, когда я в последний раз его видел, все было отлично.

– Рад слышать, – буркнул Уильям и, крутя тонкими пальцами пустой бокал, небрежно спросил: – Что еще дома новенького?

– Еще?

– Да. Никаких интересных происшествий?

– Насколько я знаю, все спокойно.

Капитан Франклин бросил подозрительный взгляд на молодого человека. Каких таких новостей ожидает Уильям? Не из праздного любопытства расспрашивает, это точно. Нет сомнений, сам дома вляпался в неприятности да сбежал в Лондон, надеясь, что со временем все уляжется. А отцу наплел, будто едет жену подыскивать. Вполне в духе Уильяма. Всегда умудряется навлечь беду на свою голову.

– Вы слышали о кончине лорда Монтегю? – спросил капитан, вспомнив вдруг новость, взбудоражившую Глазго прошлой весной.

Уильям кивнул:

– Еще до отъезда. Упал с лошади, верно? Ну, если спросите мое мнение – подходящая смерть для мужчины, прожившего жизнь так, как он.

Капитан Франклин нахмурил кустистые брови:

– Племянник, говорят, все унаследовал… Граф вроде бы из Суррея. По слухам, еще хуже дядюшки. – Он вдруг резко подался вперед. – И это еще не самое худшее, мистер Уилл. Не так давно в Глазго грянул ужасный скандал!

Краска схлынула с лица Уильяма, оно сделалось пепельно-бледным, губы, нервно дернулись.

– Скандал? – слабо переспросил он.

– Да, с Макэйлисами из Гленкерна. – Поглощенный рассказом, капитан не заметил реакции Уильяма на свои слова. – Сестру лэрда похитили, посадили на судно и увезли в колонии.

От удивления Уильям даже забыл о своем страхе.

– Что? Вы в своем уме, Франклин? Какой безумец мог решиться на это, когда всем известно, как влиятелен и знаменит ее брат?

Капитан Франклин пожал плечами:

– Никто точно не знает. Мне известно только, что в Глазго арестовали двух мужчин, которые к этому причастны, а за девчонкой отправили королевский корабль.

– Могу представить, какой поднялся переполох, – проговорил Уильям, радуясь, что рассказанная новость не имеет никакого отношения к убийству Нелли Арлинг. Если повезет, ее труп, может быть, никогда и не выловят из Клайда. – Должно быть, Александр делает все, чтобы найти сестру.

– Точно, и когда найдет, виноватые за все заплатят, будь я проклят!

– Пожалуй, вы правы, – согласился Уильям, теряя интерес к этой истории. Он никогда не встречал никого из Макэйлисов, хотя много о них слышал, и чувство облегчения оттого, что его тайна по-прежнему не раскрыта, смазало впечатление от удивительной новости, рассказанной капитаном Франклином. Уильям внезапно заторопился, поблагодарил капитана за бренди и встал.

Франклин тоже встал.

– Не пообедаете ли со мной нынче, юноша?

– Извините, я уже принял приглашение Освальда, – отказался Уильям, зная, что капитан зовет его просто из вежливости, и добавил: – Так я пойду. Пожалуйста, передайте привет моему отцу, когда с ним встретитесь.

Посвистывая, он вышел на палубу, весело поприветствовал членов команды и сошел на причал с радостной улыбкой на лице. С плеч его словно свалилась тяжелая ноша. Теперь, раз ничего ему не угрожает, можно подумать и о радостях жизни. Молодой человек шагал по длинной деревянной пристани, глубоко вдыхал влажный воздух, пропитанный острым запахом смолы, стоячей воды и табака, золотистые кипы которого выгружали со стоявшей поблизости истрепанной морскими ветрами баркентины. Колоритный город, подумал Уильям, радуясь, что он в Лондоне.

За огромным, расположенным в конце пристани пакгаузом в глаза Уильяму бросилось цветное пятно, очень яркое по сравнению с темной одеждой матросов. Его интерес усилился, когда выяснилась, что яркое пятно является лимонно-желтым муслиновым платьем, в которое одета молодая женщина, разговаривающая с пышноусым джентльменом в морской форме.

Подойдя поближе, Уильям разглядел выбивающиеся из-под шляпки золотые локоны, прелестное тонкое личико, которое не портило даже выражение уныния и растерянности, особенно поражали огромные синие слегка раскосые глаза.

Он жадным взглядом окинул ее фигуру: упругую грудь, отчетливо обрисованную легким муслином, необычайно тонкую талию, которую вполне можно было обхватить одной рукой, – какое-то смутное воспоминание зашевелилось в памяти Уильяма, но тут же ускользнуло, и он расценил это как реакцию на удивительную красоту девушки. Неожиданно он уловил фразу, обращенную к пожилому джентльмену, и кровь бросилась ему в лицо. Девушка говорила с явным шотландским акцентом.

Неужели эта красавица шотландка? И, судя по внешнему виду, из благородной семьи, несомненно, хорошо воспитанная, настоящая леди! Холодная красота Элизабет Камерфорд померкла в сравнении с этим сияющим, захватывающим, дух видением.

Наконец они расстались: девушка пошла по улице а пожилой моряк, с минуту задумчиво смотревший ей вслед, – в противоположную сторону. Уильям сорвался с места, решив, что не может позволить девушке исчезнуть, не узнав хотя бы ее имени.

Пройдя за ней значительное расстояние, Уильям с удивлением обнаружил, что неизвестную красавицу не ждет экипаж. Просто невероятно! Она идет пешком! Обычно женщины не рискуют появляться в подобных местах без сопровождения.

Она шла все медленнее, что свидетельствовало о крайней усталости. Опустив голову, девушка стала переходить пустынную улицу, но не успела она добраться и до середины мостовой, как из-за угла выскочил элегантный экипаж, запряженный прекрасно подобранной парой вороных, и с бешеной скоростью понесся прямо на девушку, застывшую посреди дороги.

– Смотрите! – крикнул Уильям, и девушка в замешательстве подняла глаза, хотя ему было ясно, что она не видит грозящей ей опасности. Он рванулся вперед, схватил ее за талию, толкнул к тротуару, и они рухнули на камни, словно сбитые ветром от промчавшегося мимо экипажа.

Их немедленно окружила толпа невесть откуда сбежавшихся людей. Уильям поднялся на нога.

– Вы спасли ей жизнь, старина! – выкрикнул кто-то, хлопая Уильяма по спине, но молодой человек, бесцеремонно расталкивая зевак, стал пробиваться к неподвижно лежащей маленькой фигурке в лимонно-желтом платье.

– Боже, она потеряла сознание!

– Видели, как он несся, точно черт на колесах?

– Ненормальные дьяволы! Думают, будто им принадлежит весь мир!

– Как там, сэр? С леди все в порядке?

Уильям опустился на колени, обеспокоено вглядываясь в бледное личико.

– По-моему, да, – медленно проговорил он. – Кажется, она просто в обмороке.

– У меня лавка рядом, чуть выше по улице, – сказал кто-то, – и кровать есть в задней комнате. Может, отнести ее туда?

– Пожалуйста, не утруждайте себя, – поспешно предупредил Уильям. – Мой экипаж неподалеку. Заметив кучку любопытных мальчишек, вытягивающих шеи из-за спин взрослых, он крикнул:

– Пенни тому, кто скорее его пришлет! Черный с золотом, на, боковой дорожке рядом с «Галифаксом», что стоит на якоре возле пакгауза.

Мальчишки бросились бежать, мечтая заработать желанную монету, а Уильям вновь опустился на колени перед девушкой. Приподняв ей голову, он расстегнул верхние пуговицы платья, чтобы она могла свободно дышать.

– Она больна? – хрипло спросил здоровяк с багровым лицом, придвигаясь поближе.

Уильям кивнул:

– Полагаю, жара на нее подействовала.

– Нечего шляться в такую погоду. Фу ты, сколько лишних тряпок таскают на себе женщины! Даже я бы растаял.

– Какая жалость! – воскликнул невзрачный маленький человечек, восхищенно разглядывая бледное лицо Мереуин. – Клянусь, она просто красавица, только выглядит очень усталой.

– Заткни свою грязную пасть! – гаркнул уличный попрошайка. – Разве не видишь, что это леди?

Уильям не обращал внимания на все эти замечания, с нетерпением ожидая экипажа. Когда тот подкатил к тротуару, молодой человек под завистливые взгляды приятелей выдал обещанное вознаграждение сияющему от гордости мальчишке. С помощью кучера Мереуин подняли и заботливо уложили на мягкое сиденье. Запыхавшийся лавочник прибежал с миской воды, и Уильям, смочив носовой платок, осторожно приложил его ко лбу девушки.

Зеваки, удовлетворив свое любопытство, начали расходиться, лавочник, получив от Уильяма заверения, что в его услугах больше нет необходимости, вернулся в лавку.

– Домой, сэр? – спросил кучер, косясь на безжизненную фигурку в желтом муслине.

– Подождем, пока она очнется, – ответил Уильям и сел возле девушки.

– Слушаюсь, сэр.

Мереуин тихо застонала и пошевелилась, длинные ресницы затрепетали. Она открыла глаза, как сквозь туман увидела склонившееся над ней лицо и с надеждой прошептала:

– Иен?..

– Лежите спокойно, – проговорил незнакомый голос, как ей показалось сквозь звон в ушах, с шотландский акцентом.

Мереуин заморгала, лицо проявилось отчетливее – худое, но приятное, с внимательными карими глазами, длинным крючковатым носом и тщательно ухоженными усами. Девушка нахмурилась. Где она раньше видела это лицо? Мереуин была почти уверена, что лицо ей знакомо, но чувствовала себя слишком слабой и растерянной, чтобы вспомнить.

– Что случилось? – тихо спросила она.

Ее голос с милым шотландским выговором показался Уильяму сладкой музыкой, и он не мог оторвать взгляд от раскосых глаз, которые были необыкновенно большими и такими синими, что выглядели почти черными. В самой их глубине поблескивали золотые искорки.

– На вас подействовала жара, – пояснил он. – Я перенес вас в свой экипаж. Здесь гораздо удобнее, чем на улице.

Соображая уже несколько лучше, Мереуин снова вгляделась в него, и память вернулась. Девушка зажмурилась, пытаясь прогнать ужасное видение, но ненавистная физиономия не исчезала, и она почти задохнулась от нахлынувшего омерзения.

Уильям улыбнулся самой милой улыбкой, решив, что она чувствует себя неловко в обществе незнакомого человека.

– Я искренне считал, что вас первым делом необходимо укрыть от солнца. Меня заботило лишь ваше самочувствие!

Мереуин закусила губу. Он ее не узнал! Судя по его словам, он понятия не имеет, что перед ним та самая женщина, к которой он пристал в Глазго и заставил в конечном счете пройти через ад. Надо как можно скорее избавиться от него, лихорадочно думала Мереуин, прежде чем какое-нибудь ее слово или жест не оживили его память. Огромным усилием воли она взяла себя в руки, надежно скрыв под дрожащей улыбкой неизъяснимое отвращение к этому человеку, и Уильям не нашел в охватившем ее смятении ничего необычного, уверенный, что оно вызвано слабостью.

– Если вы сообщите мне адрес, – вежливо предложил он, – я прикажу кучеру доставить вас домой.

Сердце Мереуин опять сжалось от страха. Ей вовсе не хотелось, чтобы он знал, где она остановилась!

– Очень любезно с вашей стороны, – выдавила девушка, – но я могу дойти пешком.

– Ни в коем случае, – возразил Уильям. – Я даже подумать не могу, чтобы отпустить вас одну.

Мереуин, оторвав от него взгляд, выпрямилась, отодвинулась подальше, насколько это было возможно, и искренне проговорила:

– Мне в самом деле не хочется причинять вам каких-либо, затруднений.

– Затруднений? – повторил Уильям. – Уверяю вас, для меня величайшее удовольствие отвезти вас домой, и я убежден, что родители ваши простят вам эту прогулку. – Он в друг рассмеялся, и Мереуин поразило неожиданно проявившееся в нем обаяние, что заставило ее подумать: догадываются, ли люди об истинном лице этого человека. – Какое упущение с моей стороны! Надеюсь, вы извините, что я не представился раньше. Меня зовут Уильям Роулингс, из Глазго. Я так понял, что вы шотландка?

Мереуин неохотно кивнула. Он умолк, вопросительно склонив голову набок, и девушка поняла, что он ждет, когда она назовет свое имя. Что делать? Соврать?. Ей совсем не хотелось запутываться еще больше, и она предпочла не говорить вообще ничего, изобразив очередной приступ головокружения, схватилась руками за голову и застонала. Уильям склонился над ней, обдав ее лицо своим горячим дыханием.

– Вам плохо? Позвольте довезти вас до дому. Какой адрес назвать кучеру?

На сей раз Мереуин не колебалась.

– О, сэр, не слишком ли затруднительно для вас доставить меня на Парк-Лейн, к северу от парка? – Ей удалось убедительно изобразить виноватый взгляд. – Видите ли, отец просто спустит с меня шкуру, если узнает, что я ходила одна в гавань. Мне запрещено выходить без сопровождающего, но я непременно должна была узнать, прибыл ли в порт корабль «Решительный».

Улыбка на лице Уильяма погасла.

– Я догадываюсь, вы хотели встретиться с кем-то, кого не одобряют ваши родители?

Мереуин, нервно постукивая ногой о пол, виновато кивнула:

– Да, сэр. Это мой брат. У нас произошла небольшая семейная размолвка, и… – Она замолчала, делая вид, что не в силах продолжать, и Уильям в порыве сочувствия импульсивно сжал ее руки, не заметив отвращения, мелькнувшего на лице девушки.

– Как я вас понимаю! – пылко воскликнул он. – Можете быть уверены, я сохраню вашу тайну. Простите, что невольно заставил вас говорить о глубоко личном…

– Ничего страшного, – успокоила его Мереуин.

– Мы скоро будем на месте, – пообещал Уильям и высунулся в окошко, чтобы отдать распоряжения кучеру. Потом с облегченным вздохом откинулся на спинку сиденья и обратил восторженный взгляд карих глаз на склоненную головку своей соседки. Боже милостивый, Царь небесный, думал он про себя, до чего же она прекрасна!

Путь показался Мереуин бесконечным. Она весьма скупо отвечала на расспросы Уильяма, однако молодого человека не огорчала ее неразговорчивость. Он рассудил, что девушка пережила сильное потрясение и ее следует извинить.

– Вот и приехали, – объявил он, когда экипаж остановился. Открыл дверцу, выпрыгнул и протянул руку, чтобы помочь Мереуин выйти. Она стерпела его прикосновение, крепко сжав губы, и выдернула руку в тот же миг, как ее ножки коснулись булыжной мостовой.

– Еще раз благодарю вас.

Уильям хотел поднести к губам ее пальчики, но она предусмотрительно спрятала обе руки за спину, и ему оставалось лишь очаровательно улыбнуться и отвесить низкий поклон.

– Надеюсь, мы еще встретимся.

– Возможно, – сказала Мереуин, тщательно избегая встречаться с ним взглядом.

Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла за деревьями, восхищаясь грациозным покачиванием округлых бедер. Устроившись на подушках в экипаже, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Что ж, девчонка вполне созрела для жатвы, восхитительное тело готово к наслаждениям, которые способен дать только опытный мужчина. Бог свидетель, он хочет ее и постарается заполучить!

Глаза его вдруг раскрылись, и с губ сорвалось яростное проклятие. Гнев Господень, он так и не узнал ее имени! Ну, не важно, успокоил себя Уильям, скоро узнает. Безусловно, богатая красавица часто бывает в свете, и он обязательно встретит ее снова. Дай Бог, чтобы это произошло поскорее!