Текст книги "Где я ее оставила"

– Это не она… Это не мой ребенок.

Краем глаза Уитни увидела полицейских, выходящих из комнаты Амелии.

– Перезвоню позже, Дэн.

– Конечно, – ответил он.

Засунув телефон в карман джинсов, Уитни повернулась к полицейским. МакЭвой подошел и протянул ей визитную карточку.

– Вот мой номер. Позвоните сразу же, если Амелия вернется домой или свяжется с вами, хорошо?

– Думаете, она вернется?

– В большинстве случаев беглецы в конце концов выходят на связь.

– Значит, она сбежала?

– Все факты в пользу этой версии. Сняла деньги со своего счета, встречалась и разговаривала с парнями втайне от вас, скрылась с новой подругой. – Он перечислял, загибая пальцы, и аргументы звучали очень убедительно. Вполне логично.

– А как же остальное? Парень, с которым она встречалась, – Майкл. Или тот взрослый мужчина, с которым она общалась в Интернете? О, я еще забыла сказать, что все ее фотографии с Лорен исчезли из «Инстаграма». Вам не кажется это странным?

Боже, не забыла ли она сказать полиции что-нибудь важное? Вдруг с Амелией случилось что-то ужасное, а копы отмахнутся, решив, что она просто сбежала?

– Мы все проверим, – пообещал МакЭвой. – Проверим окрестные больницы, приюты, аэропорты.

Уитни бросило в жар. О подобных местах она даже не подумала.

– И, как мы уже говорили, – вмешалась Сэндуол, – каждые сорок пять минут будем отслеживать ее телефон, так что сразу узнаем, когда она его включит.

– Звоните в любое время, – сказал МакЭвой. – И обязательно сообщите нам, если узнаете что-нибудь новое.

Уитни механически кивала. Когда полицейские ушли, она направилась к Натали на кухню, и подруга налила ей чашку горячего чая, который она никогда не любила. Амелия и Натали любили чай. Уитни же предпочитала кофе, но она знала, что сейчас для него не время. И взяла кружку с чаем, стараясь согреть холодные, дрожащие руки.

Глава 16

Суббота, 20:00, через двадцать семь часов после расставания

– Когда ты ела в последний раз?

Натали подошла к Уитни сзади, и та вздрогнула, не услышав ее шагов. Она смотрела в окно, надеясь, что Амелия вот-вот подойдет ко входной двери. Полицейские уехали, и с тех пор она проверила местонахождение дочери по меньшей мере дюжину раз. Ничего.

В большинстве случаев беглецы в конце концов выходят на связь.

Как бы ей хотелось верить, что Амелия просто сбежала, что это глупая бунтарская выходка, которая закончится, когда дочь устанет от приключений или соскучится по дому. Но ноющее сердце, смятение и тревога в душе подсказывали ей – что-то не так.

– Не знаю, – рассеянно ответила Уитни, бросив взгляд в сторону кухни. – Кажется, завтракала утром…

– Да уж. Приготовлю тебе что-нибудь.

– Не надо. Ничего не хочу. – Опустив плечи, Уитни на негнущихся ногах подошла к дивану и плюхнулась на него с таким звуком, будто кто-то выплеснул стакан с водой. – Просто устала.

– Оттого, что ничего не ела. Нужно поддерживать силы. Амелии не станет лучше, если ты совсем ослабеешь.

Когда Натали брала все в свои руки, спорить с ней было бесполезно. Уитни даже не пыталась. В глазах щипало, все тело ныло. Неужели это и есть шок? Или она его уже преодолела, и теперь у нее стадия скорби?

Нет, предаваться скорби – значит сдаться. А Уитни не собиралась сдаваться.

На кухне то и дело хлопали дверцы шкафчиков, шаркала Натали. Открылся холодильник, звякала посуда. Привычные звуки кухни убаюкивали, глаза слипались, мышцы расслабились. Уитни уже задремала, тело превратилось в желе, а мысли начали путаться, – но тут сквозь дрему донеслось настойчивое жужжание. Не обращай внимания, протестовало ее тело, и Уитни хотела прислушаться к призыву. Однако вспомнила об Амелии и с усилием заставила себя открыть глаза.

Увы, это был всего-навсего Дэн – интересовался, что нового. Она ответила, и тут Натали поставила ей на колени тарелку с бутербродом.

– Спасибо, Нат. – Взяв в руки тарелку, Уитни встала. – Схожу в комнату Амелии, нужно кое-что выяснить.

С той минуты, когда она увидела ту фотографию, ей не терпелось узнать, нет ли у Амелии в комнате еще чего-нибудь, что раньше она упустила из виду. То, что копы не догадались бы искать.

Уитни плелась по коридору, с трудом передвигая ноги; перед глазами плыли круги, голова раскалывалась от боли. Да, поесть просто необходимо. Войдя в комнату Амелии, она взяла половинку бутерброда. Прожевала и с усилием проглотила, словно это был кусок наждачной бумаги. Разумеется, при других обстоятельствах бутерброд показался бы ей вкусным, однако сейчас аппетита не было. Уитни поставила тарелку на комод и взяла в руки фотографию. Где только Амелия ее отыскала?

Фото напоминало Уитни о прошлом, которое она много лет пыталась забыть. По телу пробежала дрожь, и Уитни положила снимок лицом вниз. С трудом проглотив еще кусок бутерброда, она прислонилась спиной к комоду, обводя взглядом комнату. И тут в памяти всплыл разговор…

– Мама, можно задать тебе гипотический вопрос? – спросила одиннадцатилетняя Амелия, широко распахнув глаза.

– Ты имеешь в виду гипотетический? – рассмеялась Уитни.

– Ну да. – Девочка кивнула. – Так могу я спросить тебя кое о чем?

– Конечно.

– Что, если гипотически…

– Гипотетически, – поправила Уитни.

– Гипотетически, – повторила дочь, – у меня был бы парень.

– Что?! В одиннадцать лет?!

– Ну это же гипотетически.

Уитни улыбнулась. На этот раз Амелия произнесла трудное слово правильно.

– Еще бы! Разумеется, только гипотетически, – произнесла Уитни с сарказмом. Неужели Амелия думает, что она ничего не понимает? Все же ее мать не вчера родилась.

– Ну правда! – настаивала Амелия.

– Хорошо, тогда гипотетически я запретила бы тебе встречаться с этим мальчиком, потому что ты еще слишком маленькая. Свидания разрешены с шестнадцати, помнишь?

Дочка с серьезным видом кивнула.

– Амелия! Так у тебя появился мальчик?

– Нет. Это гипотетически.

– Тогда откуда такие вопросы?

– У моей школьной подруги есть тайный поклонник, и мне стало интересно, а вдруг и у меня появится.

Объяснение звучало вполне правдоподобно. Вот только во время разговора Амелия кусала внутреннюю сторону щеки и, кажется, прокусила ее до крови…

Позже, когда Уитни перед сном зашла пожелать дочери спокойной ночи, она увидела, как Амелия прячет под матрас лист бумаги. Уитни сделала вид, что ничего не заметила, а Амелия, должно быть, подумала, что сумела провести мать. На следующий день, когда дочь была в школе, Уитни нашла под матрасом несколько записок от тайного поклонника.

Доев бутерброд, Уитни поднялась, опираясь на комод, и подошла к кровати Амелии. Опустилась на колени на жесткий ковер, запустила руку под матрас, пошарила рукой. Справа, со стороны подушки, кончик ее пальца коснулся заостренного края какого-то предмета. Уитни просунула руку глубже и нащупала тонкую обложку блокнота. Она ухватила его и вытащила.

Маленькая записная книжка в черной помятой обложке. Уитни быстро пролистала страницы, многие были исписаны синими чернилами – рукой Амелии.

На кухне открывались и закрывались дверцы шкафов, звенела посуда. Натали наводила порядок.

Поднявшись с пола, Уитни села на кровать и открыла блокнот. Страницы были заполнены стихами. Прекрасные стихи, отметила Уитни. Только слишком уж мрачные. Бегло пробежав записи, она задумалась, не страдала ли Амелия от депрессии.

Дойдя до стихотворения «Мальчик из двести четвертой», Уитни насторожилась. Ее глаза выхватили слова «рана», «кровь» и «боль». Амелия испытала боль? Насилие? Не может быть, чтобы с ее дочерью такое происходило! Однако зловещие строки встречались и в остальных стихах. От них веяло чем-то мрачным, болезненным.

На память пришел разговор с Дэном. С чего вдруг Амелия расспрашивала отца о предыдущих отношениях Уитни? Возможно, дочь считала, что история повторяется? Что она идет по стопам матери? Именно от таких бед Уитни всю жизнь и пыталась уберечь Амелию. Именно поэтому она и была чересчур заботливой. Чересчур строгой.

Прижимая блокнот к груди, Уитни помчалась в гостиную. Натали только что налила себе чаю. От чашки поднимался пар, скрывая ее лицо.

– Кажется, я знаю, в какой квартире живет мальчик. Тот, со снимка. – Она показала блокнот подруге. – Эта книжка исписана стихами, и одно из них называется «Мальчик из двести четвертой».

– Думаешь, оно о нем?

– Да, то есть о ком-то, с кем она встречается. Или, по крайней мере, о том, кто ей нравится. Но, судя по стихам, он… причиняет Амелии боль?

– Что?! – Натали вытерла руку о полотенце и подошла к плите в центре кухни, возле которой застыла Уитни. – Дай посмотреть.

Уитни протянула ей блокнот.

Натали погрузилась в чтение и через несколько минут подняла глаза.

– Ну, в поэзии не стоит воспринимать все буквально. Насколько я понимаю, здесь речь о каких-то отношениях и, видимо, довольно сложных.

Услышав слова подруги, Уитни метнулась к входной двери. У стены валялась пара шлепанцев Амелии. В любой другой день они вызвали бы у нее раздражение.

«Убери их, если не носишь, не захламляй прихожую», – сказала бы Уитни.

Сегодня же вид шлепанцев подтолкнул ее к действиям. Стараясь оставаться спокойной, Уитни сунула в них ноги и потянулась к ручке двери.

– Ты куда? – в одно мгновение Натали оказалась рядом с ней.

– В двести четвертую квартиру.

– Может, все-таки стоит позвонить МакЭвою? Пусть он решает, что делать.

Уитни отмахнулась.

– А вдруг его нет на месте? Так быстрее. Просто сбегаю вниз и посмотрю, тот ли это парень.

Прежде чем Натали успела ее остановить, Уитни распахнула входную дверь и выскочила на улицу. Холодный воздух обжег лицо. Дома было тепло и душно, и она не ожидала, что на улице так похолодало. Обхватив себя за плечи, Уитни спустилась по лестнице, Натали следовала за ней по пятам.

Уитни повернула направо, направляясь к парковой зоне – туда, где, по словам Бекки, они с Амелией встречались с мальчиками. Когда дочь была совсем маленькой, они здесь не гуляли, потому что жили в другом районе.

Парком это назвать было сложно – единственный стол для пикника, горка и крошечная игровая площадка. И конечно, здесь по вечерам собирались подростки и молодежь. Этот парк был совсем не таким красивым, как рядом с домом Джея. В котором, как оказалось, он не живет. Уитни не понимала, что значит его поведение, но и представить не могла, что Джей и есть тот самый взрослый мужчина, о котором говорила Бекка. Возможно, однажды такая мысль и мелькнула у нее в голове, однако это не может быть он. Не могла же Уитни так плохо разбираться в людях! Он казался таким милым. Таким искренним. Честно говоря, подозрения у нее вызывала та парочка в его квартире. Воплощение вульгарности. Таким людям верить нельзя. Они вполне могли соврать.

Тогда почему же он не отвечает на твои звонки и сообщения?

Уитни отогнала от себя неприятный вопрос.

Сейчас главное – найти мальчика с фотографии и из стихов. Тогда появится конкретная зацепка.

Уитни всматривалась в номера квартир на дверях: 198, 200, 202. 204. Вот!..

– Здесь! – она рванулась вперед и через несколько секунд уже колотила в дверь.

– И что ты скажешь, если он откроет? – спросила Натали, догнав ее.

Уитни пожала плечами.

– Спрошу, где Амелия. Может, он в курсе. – Уитни улыбнулась, в голове мелькнула догадка. – А вдруг она здесь, с ним?!

– Делай как знаешь. – Натали нахмурилась. – Только не обольщайся. Не исключено, что это совсем другой парень.

Натали всегда мыслила здраво. И обычно оказывалась права. Тем не менее сейчас Уитни страстно желала, чтобы подруга ошиблась.

Она постучала еще. Подождала. Промозглый ночной воздух пробирал до костей. Вдалеке гудели машины. В квартире стояла тишина. К двери никто не подходил.

– Никого…

Уитни поникла.

– Не переживай, Уит, – сказала Натали. – Вернемся домой, позвонишь в полицию и расскажешь все, что обнаружила. Может, им удастся разыскать этого парня.

Уитни посмотрела на черное ночное небо, усыпанное мерцающими звездами. Они напомнили ей маленькие светодиодные лампочки, которые Амелия любила развешивать на спинке своей кровати.

– Ужасно хочу, чтобы она скорее вернулась домой!

– Понимаю, милая. – Рука Натали легла на ее руку. – Все понимаю. – В ее кармане зазвонил телефон. Бросив на Уитни виноватый взгляд, подруга достала сотовый и ответила: – Привет, Брюс. – Отвернулась от Уитни, прижав телефон к уху.

Уитни уставилась на дверь квартиры двести четыре.

Я не такая, как ты, мама.

Увы, Амелия похожа на нее больше, чем она думала.

– Извини, – повернулась Натали. – Звонил Брюс – узнать, как дела.

– Не извиняйся, – ответила Уитни. – Если тебе нужно, можешь идти.

Натали покачала головой.

– Я тебя не оставлю! Брюс просто завезет мне кое-какие вещи.

– Нет, правда, совсем не обязательно сидеть со мной, – сказала Уитни, но слова прозвучали неубедительно даже для нее самой.

Она даже представить не могла, что останется одна. Сгущались сумерки. День уходил, и вместе с ним уходили иллюзии, рассеивались, как туман под лучами солнца. Суровая реальность смотрела Уитни в лицо, зловещая и пугающая. Надежда на то, что сейчас распахнутся двери и на пороге появится Амелия, притихшая и виноватая, полностью улетучилась.

– Пойдем домой. – Рука Натали легла ей на спину.

Уитни в последний раз взглянула на квартиру двести четыре.

– Пойдем, – уговаривала Натали. – Лучше позвони МакЭвою или как там звали даму-детектива?

– Сэндуол, – сказала Уитни, когда они поднимались по лестнице.

– Точно. Сэндуол. Позвони кому-нибудь из них и расскажи о том стихотворении.

Они вошли в квартиру, и Уитни сразу почувствовала аромат Амелии. Обычно она не замечала ее запаха. Как постоянный шум, к которому привыкаешь. Но сегодня он буквально захлестнул ее. Схватил за горло и сжал. Мятный лосьон Амелии, ванильный шампунь, цветочное мыло для рук… Уитни задержала дыхание, стараясь избавиться от эмоций, которые нахлынули на нее, как водоросли, прилипшие к коже после того, как волна отступила.

– Так, звони в полицию. А я наведу порядок. – Натали принялась собирать вещи, аккуратно их складывая.

– Ты как моя мама, – произнесла Уитни, наблюдая за подругой. – Сильная и ответственная. Вот я никогда не была такой. Может, корень зла как раз во мне?

Натали изумленно оглянулась.

– Какого зла?

– Что, если она исчезла из-за меня? – Уитни казалось, что слова произносит кто-то другой, находящийся вне ее тела. – Может, если бы рядом с Амелией была сильная и мудрая мать, она никуда не ушла бы?

– Уитни, прекрати! – повысила голос Натали. – Ты замечательная мать, и дело вовсе не в тебе.

– И все-таки…

– Нет. Не забивай голову глупостями. Несешь какую-то ерунду!

– Теперь ты и вправду говоришь в точности как моя мама.

Уитни улыбнулась и внезапно поняла, что же привлекло ее в Натали. Ей хотелось, чтобы ее мама была именно такой. Мудрой советчицей, способной подсказать и поддержать, которая всегда рядом в трудную минуту.

– Ладно, позвоню.

Опустившись на диван, она достала мобильник, решив прежде чем звонить МакЭвою, набрать номер Амелии. Телефон был по-прежнему отключен, приложение «Найди друзей» ничего не показывало.

Мы будем проверять ее телефон каждые сорок пять минут.

Уитни успокоила себя тем, что, когда телефон снова включится, полиция сразу узнает. Про себя она молилась, чтобы это произошло как можно скорее.

Дэн прислал сообщение, спрашивал, что нового. «Ничего», – ответила Уитни.

Взяв карточку, которую дал ей МакЭвой, она набрала его номер. Когда полицейский ответил, Уитни рассказала ему о блокноте и о своих подозрениях, что Майкл может быть тем самым юношей из стихов.

МакЭвой поблагодарил ее и повесил трубку; по голосу невозможно было понять, заинтересовало ли его сообщение. Разочарованная, Уитни опустила телефон на диванную подушку. Именно поэтому она и пошла в квартиру двести четыре сама. Как бы ей ни хотелось, чтобы полиция оказалась права, она опасалась, что они ошибаются. А если так, что тогда? Если они зациклились на версии побега, разве они отнесутся всерьез к ее сообщению?

Уронив голову на подушки, Уитни уставилась в потолок на трещину, которую, по заверению управляющего, должны были заделать еще несколько месяцев назад. И это была лучшая квартира из всех, в которых они с Амелией жили, оставшись вдвоем.

Когда они с Дэном поженились, у них был хороший просторный и чистый дом, в отличном районе. Без всяких трещин на потолке. После развода, оставшись с ребенком на руках, Уитни больше всего боялась, что не сможет обеспечить Амелию должным образом. Что не справится с проблемами. Однако, к своему удивлению, справилась.

По крайней мере, ей так казалось.

Теперь Уитни понимала, что вся ее строгость и чрезмерный контроль не помогли. Амелия скрывала от матери слишком много. Так много, что сбежала. А Уитни не могла находиться с ней рядом каждую секунду. У нее была работа. И личная жизнь.

Она вспомнила передачу, которую смотрела несколько месяцев назад. Девушка попала в сексуальное рабство, и втянул ее туда знакомый парень. Не какой-то мерзкий старик из Интернета, а ровесник, с которым ее познакомила подруга. Скорее всего, он выполнял роль приманки для девушек.

Во время просмотра того шоу Уитни думала – какое счастье, что ее дочь достаточно разумна, уж она-то не ввяжется ни во что подобное. А если она ошибалась? Амелия общалась с несколькими парнями, один из них взрослый, из Интернета. И еще есть Фил Лопес из «Снапчата». Значит, парней уже трое. Если, конечно, Фил не тот самый взрослый тип…

Уитни привстала и потянулась за телефоном. Натали прошаркала по коридору в ванную.

Вспомнив, что Бекка сказала про Фила Лопеса, Уитни погуглила его. Ага, вот он. Бекка права. Фил Лопес – имя солиста группы «Хард нокс». Уитни перешла на их сайт и поморщилась. Никогда Амелия не увлекалась рок-группами, вряд ли она вообще их слушает. А Фил Лопес – имя весьма распространенное.

Натали вернулась в комнату и встала за диваном, заглядывая через плечо Уитни.

– Что ты там ищешь?

– С месяц назад Амелия получила в «Снапчате» фото от мальчика по имени Фил Лопес. – Уитни указала на экран. – Вот Фил Лопес, но явно не тот, который переписывался с моей дочерью.

Натали склонилась над диваном.

– Знаешь, в «Снапчате» обычно не называют свое настоящее имя. Может, он просто фанат этой группы, вот и взял имя солиста…

Уитни пролистала фотографии, на которых солист стоял голый по пояс; на многих снимках он держал пиво в одной руке и сигарету в другой. Она попыталась представить парня, который выбрал для своего аккаунта в «Снапчате» фото такого солиста, и ей стало не по себе.

Перед глазами возник далекий образ, и Уитни поняла, что когда-то знала подобного парня…

Глава 17

За шесть недель до расставания

На шестнадцатилетие Амелии Уитни собиралась устроить вечеринку. Несколько месяцев она строила планы, искала на «Пинтересте» интересные идеи для праздника – стеклянные банки, наполненные конфетами в разноцветных обертках, розовая шипучая газировка в фужерах для шампанского с бантиками на ножках, сервировочная доска с причудливо разложенными закусками, рецепты салатов. Уитни даже договорилась насчет аренды площадки у бассейна в их жилом комплексе в ближайшую субботу после дня рождения Амелии. Место казалось ей идеальным для праздника.

Она не сомневалась, что дочь будет в восторге. Однако Амелия решительно отвергла все ее идеи.

– Мам, мне не шесть лет. Я не хочу вечеринку у бассейна.

Уитни была удивлена и, по правде сказать, даже озадачена. Ей и в голову не приходило, что в вечеринке у бассейна можно усмотреть что-то детское.

– Ну, купаться вовсе не обязательно. Можно устроить все очень стильно.

И начала излагать свои задумки, взятые с «Пинтереста». Амелия в ответ только поморщилась.

– Конфеты и шипучка у бассейна? Конечно, мама, совсем не по-детски!

Ну что ж, нет так нет.

– Ладно, – сказала Уитни, поняв, что промахнулась. – Праздник у бассейна отменяем. Тогда давай у нас на складе. Натали наверняка разрешит. Отодвинем товары в сторону, расставим столы, украсим… Помещение там просторное, просто класс.

Амелия покачала головой.

– Не хочу я отмечать на складе.

– Можно снять зал в ресторане… – проговорила Уитни, мысленно подсчитывая расходы.

– А может, просто поужинаем в ресторане?

– То есть как, без вечеринки?

– Ну да. – Амелия кивнула. – Давай в этом году обойдемся без всяких сборищ?

Когда-то давно, за несколько недель до того, как дочери исполнилось восемь лет, Уитни позвонила мама одноклассницы Амелии и сообщила, что ее дочь обязательно придет на день рождения Амелии. Уитни не собиралась устраивать многолюдное торжество, поэтому пришла в некоторое замешательство. Видимо, Амелия сама написала приглашения и раздала подругам, даже не спросив мать. Вскоре на приглашения ответили и другие. Уитни поняла, что выхода нет, придется устроить празднество, чего бы ей это ни стоило.

Обычно Амелия ждала своего дня рождения весь год, и по опыту Уитни знала – всегда она хотела именно «сборищ». Что же изменилось?

– Все потому, что вы поссорились с Беккой? – спросила она дочь.

Амелия вспыхнула.

– Ну что за бред! Боже, почему даже собственный день рождения я не могу отметить как хочу?!

– Ну что ты, конечно, можешь, – быстро ответила Уитни, не желая, чтобы разговор перешел в спор. – Куда бы ты хотела пойти?

– В «Микуни», например.

Как же Уитни не сообразила. Последние пару лет это был любимый ресторан Амелии.

– Ладно. Прекрасная идея.

И она не кривила душой. Провести вечер вместе с дочерью в японском ресторане намного приятнее, чем устроить вечеринку для толпы ее друзей.

– Когда пойдем – на день рождения или дождемся выходных?

В голове уже крутились новые идеи. Если запланировать ужин на выходные, можно устроить праздник на целый день. Например, сначала сходить в салон красоты на маникюр-педикюр, потом пройтись по магазинам.

– Э-э… Нужно спросить у Лорен.

Уитни вскинула брови.

– Это еще зачем?

– Узнать, когда сможет она, – заявила Амелия, как о чем-то очевидном. Наверное, на лице Уитни отразилось недоумение, потому что дочь добавила: – Я ведь могу ее пригласить?

– Разумеется. – Уитни растянула губы в горестной улыбке.

Она чувствовала себя обманутой. Она-то предполагала, что они отпразднуют день рождения вдвоем. Какое разочарование, рушились ее надежды провести вечер с дочерью наедине.

И вот теперь, в день рождения Амелии, Уитни сидела в кабинке ресторана «Микуни» в одиночестве. Лорен и Амелия ушли в туалет. Снова. Они уходили туда уже раз пять. Однажды Уитни пошла за ними. Девушки стояли перед зеркалом и делали селфи.

Уитни чувствовала себя третьим лишним на чужом свидании. Она взяла палочками кусочек крабового ролла, обмакнула его в смесь васаби и соевого соуса и положила в рот, ощутив острый вкус.

Впервые она попробовала суши еще в колледже, когда встречалась с Дэном. Ее семья редко ужинала в ресторанах, да и были это в основном простые закусочные или мексиканские забегаловки. Дэн же привел ее в маленькое японское заведение недалеко от кампуса. Когда официант подал роллы, Уитни замерла, не зная, как их есть, – пальцами, что ли, брать?

– Ты не умеешь пользоваться палочками? – спросил Дэн, наблюдая за ней.

Уитни покачала головой.

– Наверное, надо попросить вилку.

Дэн рассмеялся.

– Не надо. Я покажу.

Он сел рядом, так близко, что Уитни уловила слабый запах его шампуня, положил ее пальцы на палочки и терпеливо стал объяснять, как брать еду. Конечно, в первый раз у нее получилось довольно неуклюже, однако со временем она освоила это искусство. Амелию Уитни обучила есть палочками еще совсем маленькой, чтобы дочь не попала впросак на свидании.

Девушки вернулись хихикающие, раскрасневшиеся. Кабинка наполнилась ароматом цветочного мыла. Амелия набирала что-то на телефоне, Лорен взяла палочки для еды. Проглотив последний кусочек, Уитни полезла в сумочку и нащупала там подарок для Амелии. Пусть вечер прошел не так, как хотелось; после подарка все встанет на свои места. Уитни понадобилось несколько месяцев, чтобы его приготовить, и теперь она с волнением предвкушала ликование дочери.

– Вот это да! – внезапно воскликнула Амелия, испугав Уитни. Она подняла взгляд от телефона, ее глаза сияли, она улыбалась во весь рот, как не улыбалась давным-давно. – Папа покупает мне машину!

– Что?! – Уитни выпустила карточку, и она упала на дно сумки.

– Да! Он сообщил, что, как только я сдам экзамен по вождению, он купит мне машину! – она говорила быстро и возбужденно, проглатывая слова. – И даже не подержанную! Новую, прямо из салона!

– Каким образом? – спросила Уитни.

Амелия пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, можно заполнить документы онлайн или еще как-нибудь. – Она повернулась к своей подруге. – Представляешь?! Совершенно новая машина!

Уитни подумала о карточке, лежащей на дне сумки. О конверте с деньгами, который прятала в ящике с нижним бельем. Весь год она откладывала деньги от подработок, копила, чтобы купить Амелии машину на день рождения. И сумела отложить несколько тысяч долларов, – на новую машину, конечно, не хватит. Все деньги она положила на карточку, отдать которую прямо сейчас будет совсем неуместно.

Улыбаясь, Уитни изо всех сил старалась зарядиться радостью дочери. Амелия счастлива. По-настоящему счастлива. И эту радость она заслужила. Значит, Уитни тоже должна радоваться.

– А у меня сегодня нет для тебя подарка, – сказала Уитни. – Собиралась в субботу пройтись с тобой по магазинам, может быть, заглянуть в салон красоты.

– Я не могу в эту субботу! Еду в гости с ночевкой, разве ты не помнишь?

– Ой, правда.

– Давай в воскресенье.

– Договорились.

И девушки вернулись к разговору, как будто в кабинке сидели лишь вдвоем. Как будто Уитни там вообще не было.