Текст книги "Где я ее оставила"

Глава 35

Воскресенье, 6:45. Более тридцати семи часов после расставания

Амелия мрачно смотрела на надгробие. Странно, что от целой жизни в конце концов не остается ничего, кроме бетонной плиты с выгравированным именем. С датами рождения и смерти и парой слов: «Преданная жена и мать». Как будто про человека больше нечего сказать. А ведь Милли двадцать с лишним лет провела на земле! И вот все, что от нее осталось…

Кладбища всегда пугали Амелию. От мысли, что она сама попадет сюда и будет лежать глубоко под землей, вместе с червями и насекомыми, по коже побежали мурашки. Она задрожала и обняла себя за плечи. Шмыгнула носом.

Лорен бросила на подругу сочувственный взгляд и положила руку ей на плечо.

Амелии стало неловко. Лорен решила, что она расстроена. И правда, на кладбище у Амелии всегда портилось настроение, только к Милли это не имело никакого отношения. Она не испытывала к ней чувств. И пусть Лорен уверена, что Милли была их мамой, для Амелии она посторонний, чужой человек. Женщина, которую она и не видела никогда.

Какая-то странная первая встреча с матерью…

«Привет, надгробный камень. Возможно, я дочь той, что здесь покоится».

Если бы два месяца назад Амелии сказали, куда заведет ее дружба с Лорен, она не поверила бы. Встреча с Лорен казалась совершенно случайной. Все произошло самым естественным образом – они познакомились на вечеринке у Майкла.

Лорен приехала с Крейгом, одним из приятелей Майкла. У Амелии сразу будто гора с плеч свалилась. До того она была единственной девушкой на вечеринке.

Чувствуя себя неуютно, сразу вышла на улицу, села на скамейку с банкой пива и написала сообщение Бекке:

«Приходи. Мне скучно».

Бекка ответила: «Ты где?»

«У Майкла на вечеринке».

Бежали секунды. Амелия ждала появления на экране маленьких точек. Прошло никак не меньше минуты, прежде чем она их увидела. Амелия сделала глоток пива – теплого и горького. Точки исчезли. Амелия поерзала на скамейке. Положила ногу на ногу. Почему Бекка тянет с ответом? Не похоже на нее… Наконец точки снова появились.

«Прости. Сегодня занята».

В последнее время Бекка вела себя вообще странно. И это злило Амелию. Сколько раз она ходила на свидания с разными парнями за компанию с Беккой по ее просьбе!.. Впрочем, удивляться нечему. Бекка из тех, кто любит, когда мир вращается вокруг них.

– Слава тебе господи! – хрипловатый женский голос прервал ее мысли. – Я уж думала, что единственная девушка здесь.

Амелия вскинула голову. Перед ней стояла высокая, крупная девушка с длинными густыми волосы. На лице почти не было косметики, на носу красовались очки.

– Я тоже, – ответила Амелия, оглядываясь по сторонам.

Где же Майкл? Он давно ушел за пивом.

– Начинайте! – раздался мужской голос справа от Амелии, послышались возбужденные возгласы.

О, вот чем занят Майкл! Они с парнями устроили соревнование, кто быстрее высосет пиво из банки. Амелия невольно вздрогнула, когда пенистое пиво хлынуло Майклу в рот, забрызгав ему лицо. Сама она участвовала в подобной забаве всего раз. И тогда ей казалось, будто она вот-вот захлебнется в горьком море.

Незнакомка плюхнулась рядом с ней на скамейку с такой силой, что Амелия чуть не подпрыгнула.

– Совсем не умеют, – пробормотала она. – Я бы их всех сделала.

Амелия рассмеялась. Когда она сказала Бекке, что пила пиво на скорость, та скорчила презрительную гримасу: мол, глупее занятия не придумаешь. И Амелия не слишком удивилась. Представить, как Бекка дергает колечко и быстро-быстро глотает пиво, которое заливает лицо и волосы, было трудно. Такая забава уж точно не для пай-девочки.

Зато девушку, что села рядом, Амелия вполне могла представить за подобным развлечением. Хотя они только что познакомились, Амелия знала совершенно точно, что она совсем не похожа на Бекку. И, возможно, именно поэтому ее сразу же потянуло к незнакомке.

– Кстати, я Лорен. – Девушка поднесла серебристую банку к губам и сделала большой глоток.

– Амелия. А с кем ты пришла? – поинтересовалась Амелия.

– С Крейгом.

– С которым из них? – Амелия оглядела игровую площадку.

Аплодисменты стихли. Теперь из компании время от времени раздавались болтовня и смех. Майкл вытирал лицо тыльной стороной ладони.

– Да тот самый, что проиграл и теперь блюет в кустах, – мотнула головой Лорен.

Амелия прикусила губу, стараясь не захихикать, но, когда Лорен рассмеялась, не выдержала и тоже прыснула.

– А я с Майклом, – сказала Амелия, отсмеявшись. – Вон с тем, который выиграл.

– Ого! – Лорен удивленно подняла бровь. – Так он твой парень?

Амелия покраснела. Отношения у них с Майклом были неопределенные, встречались они тайком. И все из-за мамы с ее удушающей заботой. Если бы не ее запрет, Амелия встречалась бы с Майклом не таясь, как все девушки ее возраста.

– Вроде того. А Крейг твой?

– Боже упаси, конечно, нет! – воскликнула Лорен.

Амелия снова засмеялась. Ей стало легко и радостно, смех звенел, перекатываясь во рту, как кусочек шоколада.

– Пойдем возьмем выпить? Моя банка почти пуста.

– Пойдем.

Они отправились за пивом, и Амелия больше не вспоминала о Бекке.

В конце вечера они с Лорен обменялись номерами телефонов. А на следующий день Лорен прислала сообщение, предлагая встретиться. От Бекки по-прежнему не было ни слуху ни духу. Ну и черт с ней, решила Амелия и с тех пор общалась в основном с Лорен. Наверное, сама судьба послала ей подругу именно в тот момент, когда она так в ней нуждалась.

Однако выяснилось, что судьба с ее счастливыми случайностями тут ни при чем. Все было подстроено, и все ради этой женщины. Незнакомой, мертвой женщины.

Нахмурившись, Амелия отвернулась от надгробия, сбросив руку Лорен. Ласковый ветерок тронул ее щеку, прохладную и влажную.

– Ну, идем? – спросила Лорен.

Ее глаза блестели от слез, нос покраснел.

Амелия нехотя кивнула. Поначалу, когда Лорен предложила отправиться в путешествие, идея ее захватила. Настоящее приключение! Амелия уже чувствовала вкус соленого морского воздуха. Вот чего она хотела! Мама давала ей все, кроме свободы.

Свободы быть собой. Принимать решения самостоятельно, без маминого вмешательства. Прогуляться по пляжу без маминого надзора.

Внезапно Амелия перестала чувствовать себя свободной. Лорен видела в ней сообщницу. В ее глазах Амелия читала знакомые ожидания. Это была вовсе не беззаботная поездка двух девчонок. Лорен осуществляла свои планы.

Амелия посмотрела за кованые ворота, на улицу за ними. Как бы она хотела броситься и бежать не останавливаясь! Закрыв глаза, она представила себе, как воздух касается ее лица, как ветерок откидывает волосы назад. Надо разобраться в запутанных мыслях. Осмыслить все, что обрушила на нее Лорен. Правда была похожа на редкие крупинки золота, которые она намывала во время экскурсии на прииск в шестом классе. Пока ей попадался лишь медный колчедан – «золото дураков». Нагло блестящее, обманчивое. Маскирующееся под настоящее.

Если бы Амелия могла побыть одна, заглушить все посторонние голоса, она бы непременно добралась до истины.

Глава 36

Воскресенье, 6:45. Больше тридцати семи часов после расставания

Находящееся прямо среди разросшегося квартала, в окружении домов, небольшое кладбище было покрыто ярко-зеленой травой и обнесено черной изгородью. Некоторые надгробия утопали в цветах, возле других лежали игрушки и сувениры. Девушки стояли почти в самом центре кладбища перед плоской могильной плитой без памятника.

Осторожно ступая, чтобы не обнаружить себя раньше времени, Уитни приблизилась к ним и услышала, что они перешептываются, только слов разобрать не смогла.

Девушки стояли в одинаковых позах – чуть ссутулившись, уперев руки в бока. В отличие от Уитни, с осанкой у Амелии всегда были проблемы. Однако Уитни никогда не пилила дочь по этому поводу, как ее собственная мать. Есть вещи поважнее, считала она.

Под ногой Уитни хрустнул лист, и девушки сразу повернулись в ее сторону. Как же они похожи… Почему она не замечала этого раньше? Да просто не догадывалась посмотреть. К тому же сходство не бросалось в глаза. Правда, у них была одинаковая форма губ в виде сердечка, похожее телосложение, миндалевидные глаза. И все-таки поразила Уитни их поза – расставленные ноги, ссутулившиеся плечи…

Уитни шагнула вперед.

– Амелия…

Слово прошелестело, как крошечный засохший лист, упавший на мягкую траву.

– Мама… – выдохнула Амелия, и в ее голосе слышались облегчение и тоска.

На секунду Амелия снова стала маленькой девочкой. Она даже шагнула вперед, словно хотела броситься в объятия матери, как бросилась когда-то давно после первого дня в детском саду. А потом вдруг остановилась, и ее лицо застыло.

Уитни напряглась.

– Что вы здесь делаете? – раздался резкий голос Лорен.

– Я пришла… – Уитни сделала паузу, тяжело сглотнув, и продолжила: – …забрать Амелию.

Тем временем Амелия сделала шаг назад и придвинулась ближе к Лорен.

Тонкие туфли промокли от влажной травы, легкий ветерок пробирал до костей. Обняв себя за плечи, Уитни мягко произнесла:

– Амелия, ты не представляешь, как я волновалась. – Протянув руку, она поманила дочь. – Пора возвращаться, пойдем домой.

– Никуда она с вами не пойдет, – отрезала Лорен.

Нахмурившись, Уитни обратилась ка ней:

– Думаю, она в состоянии решить сама.

Губы Лорен изогнулись, она вскинула подбородок.

– Я рассказала ей всю правду о вас.

Уитни взглянула на Лорен с вызовом.

– Да? Ты уверена, что это правда? Может, лишь твои домыслы?

Ответ Уитни, казалось, выбил Лорен из колеи.

– Вовсе не домыслы, – тихо произнесла девушка. – А то, что я знаю наверняка.

Но Уитни не отступала. Лорен не могла знать все. Никак не могла.

– И что же, интересно, ты знаешь?

Амелия шагнула вперед, заглянув матери в глаза.

– Она сказала, что я ее сестра, а мое настоящее имя – Бетани. – Нижняя губа Амелии задрожала. – Она говорит, что ты украла меня, но ведь это неправда? Такого не может быть… Просто бред какой-то! – С каждым словом ее голос становился все выше, как в детстве, когда малышка что-нибудь тщетно просила.

– Полный бред, ты права. Конечно, я тебя не крала!

Рот Лорен превратился в прямую линию. Она скрестила руки на груди.

– Вы лжете. Амелия – моя сестра. У меня есть доказательства.

Уитни вспомнила о вырванной из дневника странице, откуда ни возьмись появившейся на комоде Амелии фотографии… И тут ее осенило. Их подбросила Лорен! А еще интуиция подсказывала Уитни, что Лорен рылась и в ящиках ее комода.

– Я не крала твою сестру. А вот ты как раз совершила кражу, да? Вытащила деньги из комода у меня в спальне.

– Сейчас речь о другом, – прошипела Лорен.

– Какие деньги? – удивилась Амелия.

Как же Уитни была благодарна ей за то, что разговор теперь можно увести в сторону.

– В ящике с нижним бельем лежал конверт с деньгами. Он исчез.

– Но Лорен его не брала. – Амелия недоверчиво покачала головой и посмотрела на сестру. – Ведь не брала?

– Не всем повезло родиться богатенькими, Миллс. – Лорен в отчаянии вскинула руки. – Да это ничто по сравнению с тем, что отняли у меня вы! Мою сестру. Мою мать.

Уитни едва сдерживалась.

– О чем ты?

– Из-за вас умерла моя мама.

– Твоей маме я не делала ничего плохого. Она была моей лучшей подругой!

– Из-за вас она умерла, – отрезала Лорен. – Вы хоть представляете, во что превратилась моя жизнь? Каково это – кочевать по приемным семьям? Вы хоть раз подумали обо мне?

У Уитни внутри все опустилось. К своему стыду, она и правда не думала о ребенке, которого видела лишь пару раз.

– Мне жаль, что жизнь у тебя была нелегкой, – сказала Уитни. – Только я тут ни при чем. Винить в этом следует совсем не меня.

– Хватит врать! Я знаю правду, – сказала Лорен, но в ее тоне не было прежней убежденности.

– Ты знаешь лишь часть. А вся история тебе неизвестна. – Уитни посмотрела в глаза дочери. – Позволь мне тебе объяснить.

– Сейчас на это нет времени, – возразила Лорен. – Мы с сестрой отправляемся в путешествие на машине. Хотим побыть вместе, компенсировать все те годы, которые вы у нас отняли.

– Путешествие? Так вот в чем твой план?

Уитни пыталась собрать воедино все части головоломки. Когда она выяснила, что исчезновение Амелии связано с Лорен, тайный замысел стал казаться ей еще более зловещим. Что-то похожее на месть. Наверное, Лорен собиралась обратиться в полицию или настроить Амелию против нее. Сейчас Уитни поняла, почему телефон Амелии не отвечал, откуда в доме появились странные предметы, и зачем Лорен при ней назвала Амелию «Милли».

– Значит, это ты подбросила записи из дневника мамы в мою комнату! То, что она написала о ночи, когда у меня была передозировка. – Лорен кивнула, и Уитни восприняла это как разрешение продолжать. – И поставила нашу с Милли фотографию на комод Амелии. – Лорен снова кивнула. – Ты хотела, чтобы я нашла все это, когда вы с Амелией уедете из города. И все для того, чтобы заставить меня мучиться. Чтобы я думала, будто моя дочь сбежала, потому что выяснила правду.

Лорен не ответила, но Уитни заметила, как дернулся уголок ее рта.

– Да это просто путешествие! – сказала Амелия. – Какой побег?! Просто у меня есть и свои интересы.

– Тогда зачем выключать телефон? Зачем хитроумный план с домом стариков? – Она посмотрела на Лорен, по-прежнему не в силах понять, в чем дело. – На что ты рассчитывала? Чего добивалась?

– Не знаю. Наверное, хотела, чтобы вы почувствовали угрызения совести, – ответила Лорен. – По вашей вине вся моя жизнь пошла наперекосяк. Но вот я нахожу вас с Амелией, и что же вижу? Вы получили все, чего желали, и живете припеваючи! Так что, да, я хотела наказать вас. Заставить испытать то, что испытывала я. Хотя бы толику моих страданий.

Уитни знала, что жизнь не баловала Лорен. Она и представить не могла, как много невзгод выпало на ее долю. С одной стороны, Уитни радовало, что она избавила Амелию от такой жизни. Однако, с другой стороны, жаль, что Лорен испытала на себе все тяготы сиротства.

Амелия отпрянула, ее глаза сузились.

– Я… понятия не имела. Честно говоря, в голове полная каша. Когда Лорен рассказала мне, кто она, я совершенно растерялась. Кому верить? Я не знаю, сестры ли мы, но знаю, что ты многое от меня скрывала. Ты оказалась совсем не такой, как я думала, и… Я не могу больше. Надо разобраться.

– Да, – кивнула Уитни и повернулась к Лорен. – Я понимаю, что ты чувствуешь. – Лорен насмешливо взглянула на нее и закатила глаза. Уитни подняла руку. – Нет, правда понимаю. И ты ошибаешься: я страдала. Ощущала потерю, печаль и… иногда раскаяние. Но не за то, что ты думаешь. Если бы вы обе просто выслушали меня, узнали бы, что произошло на самом деле, вы бы поняли…

– Кто поверит душещипательной истории лгуньи? – усмехнулась Лорен.

Но Амелия внимательно посмотрела на мать.

– Я… м-м-м… хочу послушать, что она скажет.

В груди Уитни разлилось облегчение. Раньше она не собиралась открывать Амелии правду о том, кто она. Но теперь выбора не оставалось. И она была готова.

Глава 37

Ну что ж, начнем. Выслушай самую тяжелую и страшную часть этой истории. Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь все узнала. Не потому, что ты не заслуживаешь правды, а потому, что я пыталась уберечь тебя от нее. Я и сейчас боюсь, как бы она тебе не навредила.

Однако выбора у меня нет, верно?

Когда у меня начались роды, Дэн был в командировке. Он рвался домой, но не смог поменять билет на более ранний рейс.

Маму я отправила домой. Не могла терпеть ее осуждающих взглядов. В то утро, когда мы с Дэном вернулись от Милли, они с папой были у нас. Они выслушали Дэна и, конечно, встали на его сторону. Из-за многочисленных прошлых грехов родные мне не верили.

Вот только между мной и Митчем никогда ничего не было. Дэн был моим единственным мужчиной.

Я наконец-то рассказала ему все. Что я была коварной лгуньей. Что Митч никогда не был моим парнем. Что я все выдумала. Больше всего я боялась, что Дэн бросит меня, когда узнает неприглядную правду. А что вышло? Самое смешное – он даже не поверил мне. А продолжал верить в измену, которой не было.

Наверное, виновата я сама. Моя мама всегда говорила, что мне нужно было стать актрисой.

Несмотря на обвинения, мы с твоим отцом остались вместе. Он чтил семейные устои и считал себя вправе подавлять меня моральным превосходством. В его глазах я уже не была беззащитной девушкой, которую нужно оберегать. Я превратилась в порочную ведьму, которую нужно держать в узде. Теперь ясно, почему наш брак был обречен?

В любом случае, твое появление на свет произошло неожиданно. Ты родилась на несколько недель раньше, а его как раз отправили в командировку. Однако мама продолжала язвить даже во время родов – твердила, что понимает истинную причину отсутствия Дэна.

Разве я могла привести тебя в этот мир с таким негативом? Я-то знала, как было на самом деле. Я говорила чистую правду. И не заслужила обвинений.

Ты – точно не заслужила.

Я рожала тебя так же, как потом растила. В одиночестве. Без поддержки родных. И после родов ощутила такой прилив любви, какого не испытывала раньше. Никогда я не чувствовала ничего подобного по отношению к родителям, Кевину, Милли или даже Дэну. От меня зависела целая человеческая жизнь, и осознание этого было сокрушительным, пугающим и волнующим одновременно.

Я была погружена в новые переживания… И тут произошло нечто странное.

Мельком я посмотрела в открытую дверь палаты. По коридору ковыляла беременная женщина. У нее начались схватки, и она пыталась ускорить процесс ходьбой.

Женщина взглянула на меня, и наши глаза встретились. Превозмогая боль, она подняла руку, чтобы помахать. Я улыбнулась и помахала в ответ.

Это была Милли.

К середине ночи Дэн еще не приехал. Наверное, застрял в Чикаго, где у него была пересадка. Стоял март. Дэн сказал, что, по прогнозам, снег будет идти до утра. В общем, было неясно, когда он вообще прилетит.

Я провела без сна не знаю сколько часов. Тужилась. И наконец испытала блаженство от того, что держу на руках совершенное, трогательное новорожденное существо. Потом кормление. Плач ребенка. И наконец мы обе заснули. Чудные мгновения жизни.

Меня разбудил шум. Кто-то ходил по моей палате. Сначала я подумала, что медсестра, однако, открыв глаза, увидела рядом с кроватью Милли, которая держала на руках ребенка.

– Извини, что разбудила, – сказала она. – Хотела познакомить тебя с Бетани.

Я очень обрадовалась, что она меня разыскала. Полусонная, я приподнялась и села на кровати, отмахнувшись от ее извинений.

– Познакомься с моей Амелией.

Никогда не забуду улыбку на ее лице. Уверена, тогда она вспомнила наш давнишний разговор.

Когда мы только подружились, я спросила ее:

– Милли – уменьшительное от Амелии?

Мы валялись на траве в школьном дворе во время обеда. Глядя на небо сквозь ветки дерева, Милли с тоской ответила:

– Можешь представить меня в роли Амелии?.. О, все было бы иначе! Наверное, я носила бы бантики в волосах и красивые платьица. У меня были бы любящие родители и комната в розовых тонах.

Я тогда рассмеялась, но, честно говоря, подумала: действительно, было бы здорово.

– Нет, мое настоящее имя не Милли, – объяснила она. – Тони Миллиган. Подруга детства называла меня Милли, с тех пор и повелось.

В ту ночь в больничной палате Милли пожелала моей дочери, чтобы ее жизнь сложилась так, как мы и мечтали тогда.

А потом она подошла к колыбели, и до меня вдруг дошло – что-то не так. Моя малышка не дышала.

Я не верила своим глазам. Разве такое возможно? Как мог здоровый ребенок ни с того ни с сего умереть?

Девочка лежала совершенно неподвижно. Холодная.

Я стала тормошить ее, надеясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни… И поняла, что ее уже не вернуть.

Мне показалось, что у меня вырвали сердце.

Я помню, как раскачивалась взад-вперед, бормоча под нос «Боже, боже». Мне хотелось закричать. Завыть. Но тело не позволяло. Как будто разучилось, забыло, как это делается. Милли сказала, что у меня шок. Впервые в жизни я испытывала такую боль. Всепоглощающую. Безмерную. Честно говоря, мне хотелось умереть вслед за дочерью. Я не представляла, как переживу такое горе.

Наконец я осознала весь ужас происшедшего и в панике закричала. Я просила Милли нажать кнопку вызова, рядом с которой она стояла.

Однако лицо Милли приняло таинственное выражение – смесь боли, печали и в то же время решимости, – и она велела мне успокоиться. Взять себя в руки. Она задернула занавеску перед моей кроватью. Что все это значит, я не понимала. Не уверена, что я вообще что-нибудь соображала в тот момент, я ничего не видела, кроме мертвого ребенка.

И тогда она предложила мне безумный план.

Поменять наших детей.

Конечно, сначала я отказалась. Зачем мне ее ребенок? Мне нужен свой!

– Твоей дочери больше нет, – заметила Милли. – И ее уже не вернуть…

Я знала, что она права, но не хотела верить. Я перепробовала все. Надавливала на маленькую грудь, дышала девочке в рот – я видела по телевизору, как делают искусственное дыхание…

Милли остановила меня, обняла и прижала к себе. Сказала, что у нас мало времени. При этом она все время поглядывала на дверь. Ее глаза светились безумием.

– Соглашайся, Уит. Ты столько раз повторяла, что хочешь мне помочь. Сейчас у тебя есть шанс, – с одержимостью уговаривала меня она. – С Митчем у нас совсем плохо, понимаешь? Он никогда не оставит меня в покое. До самой смерти. Так пусть хоть она увидит другую жизнь. В твоих силах сделать так, чтобы увидела.

Даже сраженная горем от потери собственного ребенка, я отдавала отчет в своих поступках. Может, я приняла и не совсем верное решение. Впрочем, хорошо ли, плохо ли, в конце концов я сделала лучше для всех.

Помню, как увидела тебя на руках у Милли. Ты была такой красивой. И в тот момент я поняла, что смогу полюбить тебя. Вырастить. Сделать твою жизнь счастливой. Спасти тебя.

Я еще могу получить то, о чем так мечтала.

Я посмотрела в глаза Милли, горящие отчаянием, и поняла, что не могу сказать «нет». Я никогда не могла ей отказать.

И мы сделали это. Милли поменяла бирки.

Я заплакала и поцеловала свою малышку в последний раз.

Моей Амелией стала ты.

Помню, как Милли, стоя в дверях с моей неподвижной дочерью на руках, взяла с меня обещание всегда оберегать тебя.

И я сдержала слово. Я всегда оберегала тебя.