Текст книги "Все, что она хотела"

– Дорогая, я буду заплетать тебе косы всегда, когда ты захочешь.

Лэйни опять посмотрела на Далтона, теперь она улыбалась, но не той озорной улыбкой, наполненной огнем и духом противоборства, как в былые годы, а как-то нежно и очаровательно. Она отложила расческу, провела рукой по бабушкиным волосам, а потом скрутила их в узел.

– К тебе сегодня придет посетитель, если, конечно, ты захочешь его видеть.

– Один из твоих ухажеров?

Как же эта женщина отличалась от той миссис Фортино, что Далтон помнил с детства! Та всегда была суровой и сдержанной, а эта ни в чем не уверена и во всем сомневается.

– Нет, просто друг, – пояснила Лэйни, завершая прическу.

– Я его знаю?

– Ты когда-то давно его знала, он уже здесь.

Матильда неторопливо обернулась, и на ее лице отразились смятение и испуг. Какая-то ее часть понимала – с ней что-то не так, и она должна знать что-то такое, чего теперь не знает, и боялась она не незнакомцев, а этого незнания.

Матильда поднялась, а вслед за ней поднялась и Лэйни, аккуратно поддерживая бабушку.

– Ничего страшного, если ты его не узнаешь. Когда ты его в последний раз видела, он был еще мальчиком. Это Далтон, он уже совсем вырос.

– Рад вас видеть. – Далтон протянул руку и шагнул к ним навстречу, но Лэйни быстро покачала головой, а миссис Фортино отшатнулась назад.

– Я его знаю. – В ее голосе звучало неприкрытое отвращение. – Знаю эти глаза, они всегда врут. Ты – монстр.

Глава 5

Далтон уже давно не видел такой незамутненной ненависти, что горела в глазах миссис Фортино.

– Нет, бабуля, это не Холлистер, – торопливо вмешалась Лэйни, хватая бабушку за руку, – это его сын, Далтон.

Миссис Фортино так резко обернулась к внучке, что ее волосы рассыпались по плечам.

– Холлистер – дьявол, все они дьяволы. Кейны погубят тебя, всех погубят. Он – монстр, ты просто не знаешь, что он сделал, что сделал с собственной семьей, с женой. И с тобой он сделает то же самое. Уходи скорее, бери деньги и беги. Иначе он тебя разрушит. – Миссис Фортино с развевающимися волосами стала трясти Лэйни за плечи. – Он – монстр, и я больше не могу просто стоять и смотреть.

Далтон хотел броситься вперед и защитить Лэйни, вот только как прикажете защищать ее от ее же собственной бабушки?

– Бабушка, все в порядке, – раз за разом повторяла Лэйни, – все хорошо, меня никто не обидит, Холлистера здесь нет, все в порядке.

Далтон оглядел комнату и заметил кнопку вызова, нажал на нее и через секунду услышал голос:

– Миссис Фортино?

– Нам нужна помощь.

– Сейчас, мистер Кейн.

– Слышишь? Это он. Даже они его узнали. Он везде до нас доберется, повсюду опасно. Ты их хорошо спрятала? Как я и просила? Ты же их спрятала?

– Бабушка! – В голосе Лэйни теперь слышалось отчаяние. – Успокойся, пожалуйста, успокойся, все хорошо.

Матильда перестала трясти внучку, но так сильно сжала ей руки, что та, несмотря на все усилия, не могла высвободиться.

– Ви, он воспользуется тобой, а потом разрушит, тебе нужно спасаться, пока еще не поздно. Разве ты не видишь, что он сделал с Каролиной и Шарлин? Он разрушил их. Ему нельзя верить.

– Это не Холлистер, это Далтон, он…

– Думаешь, я не знаю, кто это? – спросила Матильда, бешено водя глазами. – Думаешь, я спятила? Думаешь, я брежу? Но нет, я не сумасшедшая!

– Пожалуйста, пусти меня!

Далтон терпеливо ждал санитаров, но, как только увидел настоящие страх и боль на лице Лэйни, бросился вперед и оторвал от нее Матильду, а та отшатнулась, как будто он ее ударил, и рухнула на диван.

Секундой позже распахнулась дверь, три санитара ворвались в палату, и потрясенной Лэйни пришлось все им объяснять.

– Думаю, вам стоит подождать в коридоре, – обратился один из пришедших к Далтону.

Далтон покинул палату Матильды. После этой сцены он больше не мог думать о ней как о миссис Фортино, похоже, той строгой железной женщины больше не существует, а есть совершенно другой человек, болезненно уязвимый и не слишком уравновешенный.

Несколько минут Далтон просто стоял в коридоре и бездумно смотрел на закрытую дверь, потом достал мобильник и проверил почту. Наплевав на субботу, позвонил помощнице. Потом неторопливо изучил все спортивные новости и уже дошел даже до заголовков светской хроники, когда дверь в палату наконец-то открылась, выпуская Лэйни в коридор.

– Ты все еще здесь?

– Ей лучше?

– Да. – Лэйни пошла по коридору, и Далтон последовал за ней. – Я понимаю, что ты очень удивлен ее состоянием. Иногда при виде чего-нибудь знакомого она приходит в крайнее возбуждение. Здесь есть неплохое кафе – хочешь чего-нибудь? Я бы…

– Выпьем?

– Я хотела предложить кофе.

Они молча пошли вниз.

– Кофе мог бы быть и покрепче, но в общем весьма не плох.

– Часто его пьешь?

– Достаточно.

– И часто с ней такое бывает? – полюбопытствовал Далтон, наливая себе кофе.

– Ну до такого она редко доходит. К счастью, здесь знают, как ее успокоить, а то в первый раз я по-настоящему запаниковала.

– А из-за чего обычно бывают такие приступы? Если не считать представших перед ней демонов из прошлого?

Лэйни картинно содрогнулась и от души насыпала себе сахару.

– Не принимай на свой счет.

– Постараюсь.

– Мне жаль, что все так получилось.

– Не стоит извиняться, ты ведь ни в чем не виновата. Она серьезно больна, и ты не могла знать, что она так на меня отреагирует.

Лэйни слегка покачала головой, взяла салфетку, заботливо обернула чашку, помешала кофе соломинкой. Она проделала все это так серьезно, что Далтон уловил в ее движениях чувство вины.

– Наверное, – вздохнула Лэйни и выкинула соломинку. – Хотя нет, я знала, должна была знать, у нее сегодня не лучший день, так что мне следовало ожидать чего-то подобного. Иногда, в хорошие дни, она почти полностью приходит в себя, расхаживает по палате и жалуется, что я редко ее навещаю или что здесь плохо убираются. А в самые плохие дни она иногда даже не замечает моего присутствия.

– А в такие дни, как сегодняшний?

– А в такие дни она путает прошлое с настоящим, – ответила Лэйни, избегая его взгляда и поигрывая концом салфетки. – Волнуется, что-то говорит, но в ее словах почти никогда нет смысла, а временами даже перестает меня узнавать и обижается, если я зову ее бабушкой, ведь она забывает, что у нее есть внучка. Или, как сегодня, называет меня Элэйной.

– А тебя разве не Элэйной зовут?

– Да, но меня так никто никогда не называл, так звали ее сестру. Нельзя было тебя сегодня к ней пускать, в такие дни она слишком уязвима.

Вот только, на взгляд Далтона, слишком уязвимой сейчас была сама Лэйни, а ведь из нее обычно так и била энергия, готовая снести все на своем пути. Сейчас же она казалась невероятно хрупкой и слабой. Далтон как-то слышал, что если дотронуться до крыльев бабочки, то она никогда уже не сможет летать, и, глядя на Лэйни, он отчего-то вспомнил эти слова. Может, именно поэтому он не потянулся к ней, хотя ему безумно хотелось ее обнять и утешить, почти так же сильно, как и поцеловать.

С трудом взяв себя в руки, Далтон не стал ее утешать, но и дальнейшие расспросы тоже прекратил, хотя она могла бы помочь ему разобраться со словами Матильды. Почему она назвала Лэйни Ви? Знает ли Лэйни что-нибудь о деньгах, о которых упомянула Матильда? Или все это было обычным бредом больного человека? Но Лэйни была так явно потрясена случившимся, что он удержался от этих вопросов, чтобы еще сильнее ее не измучить, а вместо всего этого просто сказал:

– Глупости, ты не могла угадать ее реакцию. К тому же я не слишком-то и рассчитывал, что она сможет мне помочь.

Что это с ним сегодня? Обычно он такой честностью не страдал.

– Так зачем ты вообще все это затеял? К чему столько сложностей? – удивленно нахмурилась Лэйни.

Теперь она больше походила на разъяренную кошку, чем на хрупкую бабочку.

Далтон откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на настороженную Лэйни. Ее янтарные глаза глядели на него так подозрительно, словно он был ее заклятым врагом. Но он все еще помнил, что раньше они были друзьями, помнил ту теплоту и привязанность, которые они питали друг к другу, помнил ее широкую улыбку и звонкий смех. И теперь ему так не хватало той Лэйни из его детских воспоминаний, так хотелось ее вернуть. Черт, ну и кого он пытается обмануть? Он просто хочет ее, и если судить по настороженным искоркам в янтарных глазах, то она хочет его ничуть не меньше, пусть она еще и не готова в этом признаться.

Пусть Лэйни еще и не знает об этом, но она – его.

Далтон неторопливо улыбнулся и наконец ответил:

– Хотел еще раз с тобой встретиться.

Лэйни как-то слышала, что змеи умеют взглядом гипнотизировать свою жертву. Вот именно такой жертвой она себя сейчас и чувствовала. Взгляд Далтона пригвоздил ее к месту и лишил способности двигаться.

С одной стороны, можно было бы расслабиться, ведь он явно больше заинтересован в ее теле, чем в поимке не чистой на руку старушки.

Наверняка пушистый лемур чувствует нечто подобное перед тем, как скользкий питон, лениво спустившись с ветки, заглатывает его целиком. Да, Далтон определенно может проглотить ее, даже не поморщившись, и тело, и душу, а у нее не хватит сил сопротивляться. Вот только мозгов у нее побольше, чем у какого-то там пушистого лемура, так что спокойно сидеть под этим гипнотическом взглядом она не будет, ведь пока еще можно убежать.

– Знаешь, по-моему, нам пора, – поспешно сказала Лэйни, вскакивая с места.

Далтон лениво улыбнулся. Кто бы мог подумать, что змеи умеют улыбаться?

– Что? – Лэйни слегка попятилась.

– Ты нервничаешь в моем присутствии?

– Нет. Нет, конечно, просто мне пора. У меня дела.

– Не сомневаюсь, что у тебя много дел.

– Очень много! Театр собирается в два каждую субботу, и… – Лэйни посмотрела на часы, у нее еще было три часа. – Сначала мне нужно зайти домой и помыться, приготовить обед, у меня еще куча дел.

Может, просто убежать? Все лучше, чем стоять и нести всю эту чушь. Лэйни поспешно направилась к выходу, даже не надеясь, что он так просто от нее отстанет.

– Да, нервничаешь…

– Нет!

– А зачем ты тогда убегаешь?

Черт, ну почему он не только красив, но еще и умен в придачу?

– Я не убегаю, просто тороплюсь.

– Тогда позволь, я тебя подвезу.

– Нет, не стоит. – Они уже подходили к выходу из дома престарелых, и Лэйни добавила, обращаясь к Линде: – До завтра.

– Я слышала, что у вашей бабушки был приступ, – сочувственно ответила Линда, – мне так жаль.

Конечно, персоналу нельзя обсуждать пациентов, но сложно не заметить троих санитаров, бегущих кого-то успокаивать.

Далтон молниеносно оценил ситуацию и решил добиться своего с помощью Линды.

– Ты все еще расстроена, – печально сказал он и, схватив Лэйни за руку, добавил, обращаясь к Линде: – Смотрите, у нее даже руки трясутся.

Лэйни вдруг поняла, что действительно вся дрожит, вот только бабушка тут явно ни при чем.

– Позволь, я тебя подвезу.

– Со мной все в порядке, я сама как-нибудь доберусь до дому.

– Она меня не слушает, – вздохнул Далтон, обращаясь к Линде. – Уговорите ее, я просто боюсь оставлять ее сейчас одну.

Лэйни не успела еще даже возмутиться, как Линда обняла ее:

– Бедняжка, вам сегодня пришлось непросто, а ведь у вас впереди еще занятия.

– Да, – выдавила Лэйни, с яростью взглянув на Далтона.

– Дорогая, – продолжила Линда, гладя ее по спине, – вы слишком много на себя берете, поверьте мне, я прекрасно вас понимаю, но иногда просто нужно позволить кому-нибудь вам помочь.

Лэйни была готова придушить Далтона, этот ублюдок так ловко все устроил, что теперь она просто не может ему отказать! Черт!

А ведь еще всего три дня назад она и не помнила о существовании Далтона Кейна, а теперь он бесцеремонно ворвался в ее жизнь и убираться оттуда явно не собирается.

– Похоже, что вы не оставили мне выбора. – Лэйни изобразила улыбку.

– Именно.

– А мою машину мне куда девать? – спросила она, все еще надеясь, что сможет избавиться от его дальнейшего общества.

– Оставь ключи Линде, а я пришлю водителя, и уже через час твоя машина будет ждать тебя у дома.

– Отлично! – Линда радостно захлопала в ладоши. – Все решено, и вам не придется вести машину в таком состоянии.

Далтон отправился за машиной, а Лэйни осталась его дожидаться вместе с Линдой.

– Может, это и не мое дело, но, кажется, он очень к вам привязан.

– Да.

– Такой заботливый мужчина, вам с ним очень повезло.

В том-то все и дело. Кажется. Вот только ей лучше знать, ведь когда ей было тринадцать лет, она считала его лучшим другом, а потом он раз – и исчез. Больше она такой ошибки не повторит.

К счастью, в эту минуту перед дверью показался кремовый «лексус» Далтона, и Линда больше ничего не успела сказать.

Лэйни уселась в машину и, захлопнув дверцу, сразу почувствовала себя как на раскаленной сковородке.

– Ты в порядке?

– Шутишь?

– Ты о чем? – Далтон быстро на нее глянул, но ему сразу же пришлось сосредоточиться на дороге.

– Не притворяйся, что заботишься обо мне.

– А почему я не могу о тебе заботиться?

– Потому что ты заботишься только о том, чтобы получить желаемое. Ты сам сказал, что получишь то, что хочешь, и…

– Да.

– Что?

– Да, получу то, что хочу, – пояснил Далтон, еще раз оторвавшись от дороги и взглянув на нее. – Странно, что это тебя так удивляет.

– Не удивляет.

– Вот и хорошо.

– Я… – начала Лэйни, но сразу замолчала, она не знала, что говорить, не знала, что чувствовать, не знала, как себя вести, и очень остро почувствовала собственную уязвимость. Но, собравшись с мыслями, все-таки решилась и сказала: – Далтон Кейн, я не позволю тебе надо мной издеваться.

– А я и не собираюсь над тобой издеваться.

Он сказал это так мягко, что Лэйни сразу поняла, что он не врет. Вот только почему она при этом почувствовала себя еще хуже?

Остаток дороги прошел в молчании.

За последние пару часов столько всего случилось, что Лэйни просто не могла все это сразу осознать. А ведь еще утром все было так просто! Ведь она считала, что если Далтон увидит, в каком состоянии бабушка, то он оставит их в покое и так ничего и не узнает о краденых деньгах. А теперь, вместо того чтобы убраться на все четыре стороны, этот ублюдок вцепился в нее и не отпускает.

Вот только влюбиться в него она себе не позволит, ни за что на свете!

Черт! Она ведь даже еще не сказала, что не может принять его деньги для «Лесного театра», она же с самого начала не собиралась их брать, а только хотела отпугнуть его непомерной цифрой!

Ну и главное – она так и не может сказать Далтону, почему не хотела пускать его к бабушке, а теперь он решит, что она не хотела этой встречи просто потому, что боялась, что между ними начнется реакция.

И что хуже всего, Лэйни не была до конца уверена, что он при этом ошибается.

Глава 6

Далтон готов был поручиться – в душе Лэйни сейчас бушует целая буря эмоций, но она сидела на удивление спокойно, а потом без всяких предисловий витиевато выругалась.

– Что? – удивленно спросил он, чувствуя при этом даже некоторое облегчение. Та одиннадцатилетняя девчонка, которая лазила к нему через окно по ночам, чтобы учиться играть в шахматы, ругалась как сапожник. Приятно сознавать, что хоть что-то осталось по-прежнему.

– Просто я подумала о тех деньгах.

– Ты ругаешься, когда думаешь о деньгах?

– Только о тех деньгах… – Да, так стало намного понятнее… – Что ты пожертвовал на «Лесной театр».

– И тебя это расстраивает, потому что…

– А разве непонятно? Бабушка ничем не может тебе помочь, поэтому мне не следовало принимать эти деньги…

– А ты их и не принимала, – улыбнувшись, уточнил Далтон, – ты их потребовала.

– Ладно, мне не следовало требовать с тебя этих денег, ведь я знала, в каком состоянии бабушка, а ты – нет. – Лэйни упрямо скрестила руки на груди. – И вообще, это ты во всем виноват.

У Лэйни был такой обиженный и недовольный, но при этом чертовски милый вид, что Далтон лишь с трудом не рассмеялся.

– Хорошо, я во всем виноват.

– Но это ничего не меняет, бабушка по-прежнему не может тебе помочь, а значит, мне нужно вернуть эти деньги. – вздохнула Лэйни. – А все так хорошо получалось…

– Ну так и оставь их себе.

– Ага, конечно.

– А почему нет?

Лэйни посмотрела на него так, как будто решала, псих он или придурок.

– Раз бабушка не может тебе помочь, я не могу взять эти деньги.

– Через пару дней, когда ей станет лучше, можно попробовать еще раз с ней поговорить.

– Но ты же видел, как она на тебя отреагировала, я не могу еще раз подвергнуть ее такому испытанию.

– А я бы и не стал тебя об этом просить, – заметил Далтон, видевший, в каком состоянии была сама Лэйни после этой встречи. И второй раз он этого видеть не хочет. – Просто прими деньги, ведь ты же с самого начала знала, что она мне ничего не скажет. И я это тоже знал. Мне, конечно, нужно найти наследницу, но тебя-то я тоже хочу видеть.

– Хочешь сказать, что готов платить, просто чтобы я проводила с тобой время?

– Ты же знаешь, что я не это имел в виду.

– Надеюсь, что так.

– А можно один вопрос? Зачем тебе этот «Лесной театр»? Ты тратишь на него практически все свободное время, зачем?

– Зачем? – повторила Лэйни, ее глаза радостно засветились. – Потому что он необходим детям. Конечно, есть и другие внеклассные программы, но этот театр – особенный. Обычно я говорю родителям, что там их дети станут увереннее в себе и научатся выступать на публике, но дело не в этом. Просто этим детям нужно хоть иногда убегать от повседневности, стать кем-то иным, ведь у таких детей из частных школ практически никогда не бывает возможности побыть просто детьми, а не наследниками, обязанными с младенчества оправдывать возложенные на них ожидания.

– Да, мне это знакомо.

– Не сомневаюсь.

– Значит, ты так заботишься о «Лесном театре», просто чтобы эти дети хоть немного могли побыть просто детьми?

– Именно.

– И театр для них очень важен?

– Конечно, – гордо признала Лэйни.

– Ну так и бери эти деньги. Как ты верно заметила, для меня они ничего не решают.

Движение на дороге замедлилось, так что Далтон смог внимательно рассмотреть Лэйни. Она хмурилась, и почему-то ему теперь было чертовски важно убедить ее принять эти деньги. Вот только обычно Кейны излишней щедростью не отличались, а тщательно продумывали будущие вложения, чтобы добиться снижения налогов и улучшить репутацию компании. А какой-то детский театр тут явно ни при чем, так чего, собственно, он пытается сейчас добиться?

– Бери деньги, ты их заслужила.

– Точно! – воскликнула Лэйни. – Я могу их заслужить.

– Ну а я что говорю?

– Я хочу сказать, – Лэйни заерзала, устраиваясь поудобнее, – я могу тебе помочь найти наследницу.

– Лэйни…

– Я серьезно, будем считать, это моя награда за помощь, так что, если мы ее найдем, я смогу с чистой совестью принять деньги. Тебе больше не придется беспокоить бабушку, а когда все закончится, распрощаемся навсегда, и всем будет хорошо.

Они уже приближались к ее дому, так что Далтон сделал вид, что поглощен дорогой, и не стал сразу отвечать. Готов ли он принять ее помощь в поисках наследницы? А если нет, зачем он вообще все это затеял?

Вот только желание с ней общаться – это одно, а совместное копание в грязном белье Кейнов – совсем другое. Но эта фраза – «распрощаемся навсегда»… Даже и думать об этом не хочется.

– А что, это так страшно? – спросил он прежде, чем успел подумать. – Встретиться со мной еще раз?

Лэйни удивленно на него взглянула, а потом рассмеялась.

– Ты обиделся? – насмешливо спросила она. – Бедненький.

– Я серьезно.

И почему ему вдруг так важно стало ее мнение?

– Ну ты вряд ли удивишься, если узнаешь, что я не хочу быть с тобой в одном книжном клубе или гольф-клубе…

– Не стану ставить под сомнение твой вкус или способность играть в гольф, но вообще-то я не это имел в виду.

– Я образно выразилась, но у меня в принципе нет желания заниматься с тобой чем бы то ни было.

Вот только Далтон по ее виду сразу понял, что она врет, и решил зайти с другой стороны:

– Да ладно тебе, ведь мы когда-то были друзьями.

– А потом не были, – отрезала она, – и не были мы друзьями намного больше, чем были. Наверное, я слишком к этому привыкла.

Да, в том-то все и дело. А ведь как все было хорошо! Когда Лэйни переехала к Матильде, ему было тринадцать и, честно говоря, он был еще тем паршивцем, уверенным в собственной значимости, да и как могло быть иначе, если Холлистер тщательно лепил наследника по своему образу и подобию?

Но Лэйни это не смутило. Эта тощая неуклюжая девчонка с испуганными глазами все время встревала в неприятности и ни перед чем не отступала. Далтон не хотел с ней дружить, но выбора она ему не оставила. И пока они были просто друзьями, все было замечательно.

А потом, в старших классах, Далтон понял, что безумно ее хочет, хочет так, как может лишь похотливый подросток. А то, что она все время вертелась под ногами, но при этом оставалась абсолютно недостижимой, лишь ухудшало ситуацию.

Ведь если бы Далтон просто переспал с ней, а потом об этом узнала бы его мать, то на следующий же день Лэйни вместе с бабушкой оказалась бы на улице. А если бы между ними возникли какие-либо романтические отношения, а об этом проведал бы отец, он не просто выгнал бы их взашей, а уничтожил бы.

Так что раз он не мог больше с ней общаться, Далтон решил держаться в стороне. Чтобы защитить ее. Но просто не обращать на нее внимания он не мог, так что решил сделать все возможное, чтобы оттолкнуть ее от себя.

Но Лэйни не из тех, кто запросто стерпит такое обращение, и в ответ она начала всячески стараться ему насолить, но чем сильнее она его изводила, тем сложнее ему было отталкивать ее. Но он не сдавался, ведь это был единственный способ ее защитить.

И вот теперь, сидя с ней рядом, Далтон вдруг понял, что ей больше не нужна эта защита, ведь его родители уже ничего не смогут ей сделать.

Теперь ему ничто больше не помешает добиться Лэйни Фортино.

Далтон молча довез ее до дому. Лэйни очень надеялась, хоть и слабо верила, что ее тирада остудила его пыл.

– И когда я снова могу тебя увидеть? – спросил он, проводив ее до самой двери.

– Я свободна завтра вечером. С чего начнем? Может, твой отец вел дневник?

– Я не о том. Когда я смогу снова тебя увидеть?

Слова Далтона прозвучали так многообещающе, что Лэйни одновременно и возбудилась, и испугалась.

– Далтон…

Но перед тем как она успела произнести еще хоть что-то, Далтон подался вперед, заставив ее прижаться спиной к двери.

– Да ладно тебе, не делай вид, что ты ничего не чувствуешь, что между нами ничего нет.

– Нет, – ответила Лэйни, выставив перед собой руки, – я не собираюсь играть в эти игры, просто чтобы потешить твое самолюбие.

– Может, сейчас меня волнует не только мое самолюбие.

Лэйни почувствовала, что ее кидает в жар от одного его голоса, такого низкого и чувственного. С замиранием сердца Лэйни посмотрела на Далтона. Ну почему он так чертовски красив? Просто уму непостижимо, что такой горячий на вид мужчина может быть таким холодным внутри. Очередная шутка природы, вроде ярко светящего солнца в морозный день или невероятно прекрасной, но при этом смертельно опасной бури. Человек просто не должен быть одновременно таким сексуальным и таким бессердечным. Ну почему ей стоит такого труда постоянно напоминать себе, что она его совершенно не хочет?

– А мне вообще неинтересно, что тебя волнует, – отрезала Лэйни, стряхивая с себя его руки.

– Совсем-совсем неинтересно?

Лэйни собиралась уже ответить какой-нибудь дурацкой шуткой, но посмотрела ему в лицо и увидела там что-то такое, что заставило ее умолкнуть. Он больше не улыбался и, кажется, спрашивал совершенно серьезно, глядя на нее с таким видом, будто хотел проглотить ее всю целиком.

Лэйни почувствовала какую-ту смутную надежду, у нее перехватило дыхание. Когда речь идет о Далтоне, нельзя ничего чувствовать, особенно надежду. Ведь от надежды всего один шаг до любви, а от любви – до страдания. Пора остановиться, ведь один раз она уже пошла у него на поводу, второй она этого просто не перенесет.

– Нет, такие бессердечные типы меня совсем не интересуют.

– Ты правда думаешь, что я бессердечный?

– Что ты хочешь услышать? Не делай вид, что ты никогда не обращался со мной как с грязью под ногами. – Далтон хотел что-то сказать, но Лэйни от него лишь отмахнулась: – Я знаю, что подростки часто грубы и жестоки, что им безумно важно мнение их сверстников и что они склонны к поспешным выводам. Понимаю, пока я сидела дома, ты готов был дружить с бедной малышкой, но, когда я пошла в ту же школу, что и ты, ты решил покончить с нашей дружбой. Я поняла и даже пережила это. Я тебя прощаю, ну или что ты там еще хочешь от меня услышать. Вот только не делай вид, что ничего этого не было. Я не пущу тебя обратно в мою жизнь после того, как ты меня предал.

– Ты действительно так думаешь?

Лэйни хотела как можно скорее убежать в дом и захлопнуть дверь у него перед носом. И девяносто девять процентов ее существа твердо знали, что это будет самым верным выходом, но оставался еще один процент. В ней еще жива была та маленькая девочка, которая верила, что рядом с ней всегда будет друг. А он вместо того, чтобы поддержать ее, просто повернулся к ней спиной и вычеркнул ее из своей жизни.

Маленькая девочка хотела ответов. Нет, ответы она и так знала, она хотела возмездия.

– Ну а что мне еще думать? Мы дружили два года, все свободное время проводили вместе, но, как только я оказалась в твоей школе, все сразу же кончилось.

– По-твоему, я от тебя отвернулся, потому что ты была слишком маленькой?

– Возраст тут ни при чем. Просто я была слишком бедной, недостойной твоей дружбы.

– Ошибаешься, просто мы никогда бы не смогли дружить в старших классах.

– Да, я не была для тебя достаточно хороша.

– Нет, мы никогда не смогли бы дружить, потому что я не смог бы быть тебе просто другом.

– Что? – Лэйни так удивилась, что даже отступила на шаг.

Далтон шагнул за ней следом, и она опять оказалась прижатой спиной к двери.

– Когда мы просто дружили, я был еще слишком мал, чтобы понять, что действительно к тебе чувствую.

– Ну и что же такого чувствовал?

– Да ладно тебе. Два подростка, живущих так близко? Скорее уж стоит удивляться, что между нами тогда ничего не случилось. Мне было шестнадцать, а тебе… – Далтон не договорил и поправил ей выбившуюся прядку, прикоснувшись костяшками к щеке. – Ты была так чертовски красива, и я каждую ночь засыпал с мыслью, что ты так близко, но при этом бесконечно далеко.

Лэйни наконец-то смогла вдохнуть, ведь иначе она просто бы задохнулась. Но перед тем как она успела прийти в себя, Далтон пощекотал ей на прощание подбородок и пошел к машине.

Лэйни секунду молча смотрела ему вслед, а потом бросилась за ним.

* * *

Она догнала его с тем упрямым выражением на лице, которое он хорошо помнил из детства. Любой нормальный человек на его месте испугался бы, а он вместо этого чуть не запрыгал от радости.

Да, именно такой он ее и помнил. Ни перед чем не отступает и всегда готова бороться до конца.

– Ну и что, по-твоему, должно было здесь произойти? – спросила она, уперев руки в бока.

– Ты о чем? – невинно удивился Далтон.

– О твоих откровениях. Зачем ты все это мне наговорил?

– Потому что ты все не так тогда поняла.

– Точно, вот только ты бы никогда так не разоткровенничался, если бы не рассчитывал получить от меня что-либо взамен. Так на что ты рассчитывал? Думал, как только я все это услышу, сразу упаду в твои объятия, и мы предадимся страстной безумной любви?

– Нет, – выдавил Далтон.

Но перед тем как он успел еще что-нибудь сказать, Лэйни бросилась ему на шею, и он, слегка пошатнувшись, обнял ее.

– А по-моему, это отличная идея, – пояснила она, взъерошила ему волосы и, пригнув его голову, потянулась губами к его губам.

Далтон сопротивлялся лишь долю секунды, да и то лишь потому, что было как-то неправильно целовать ее вот так сразу, когда она еще толком не успела вернуться в его жизнь. Ведь он так долго мечтал об этом поцелуе и не хотел, чтобы он превратился в какое-то пустячное недоразумение, о котором они забудут через пять минут. Нет, он хотел, чтобы они навсегда запомнили это мгновение.

Ведь до этого он целовал ее всего лишь один раз и…

Ладно, к черту!

Лэйни так плотно прижималась к нему, а ее губы замерли всего лишь в миллиметре от его губ, что он не мог больше ни о чем думать.

Их губы наконец-то встретились, и в мире не осталось ничего кроме Лэйни.

Она была такой теплой, и от нее так сладко пахло. В ту секунду, когда их губы впились друг в друга, а языки сплелись, Далтон почувствовал, как в его голове взрываются фейерверки. Его руки опустились ей пониже спины, и он еще крепче прижал ее к себе, а она с готовностью прильнула к нему.

Все так же крепко обнимая Лэйни, Далтон сделал шаг назад, затем еще один и еще, пока не уткнулся спиной в машину. Дальше все было просто.

Далтон чувствовал, что горит. Вкус ее губ, ее запах, то, как она к нему прижималась, – его возбуждало решительно все. Казалось, ей просто необходимо чувствовать прикосновение его тела к ее телу, что она готова заняться с ним любовью прямо здесь, не сходя с места, на лужайке перед домом среди бела дня.

Она оставила в покое его волосы и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, и от каждого прикосновения ее пальцев Далтон возбуждался все сильнее. Он чувствовал, как кровь стучит в висках, и понял, что возьмет ее прямо здесь и сейчас, грубо и быстро. Вот только Далтон хотел совсем не этого, он хотел любить ее медленно и страстно, так, чтобы взрывалась голова и все летело в пропасть. Вот только если Лэйни сейчас от него не отлипнет, то взорвется не его голова, а кое-что иное.

Далтон схватил ее руки и, оторвав их от своей груди и прижав к ее бокам, проложил дорожку поцелуев от скулы к шее. Лэйни застонала и потерлась об него, так что он почувствовал, что сходит с ума.

Целовать ее, чувствовать, как она к нему прижимается, прикасаться к ее нежной коже – разве не об этом он мечтал всю жизнь?

Да, из-за такой женщины не грех и с ума сойти. Вот только играть он намерен по своим правилам.

Далтон опустил руки и слегка отстранился, посмотрев Лэйни прямо в глаза. Увидев ее удивленный взгляд, он пару секунд собирался с мыслями, а заодно усмирял собственное непокорное тело, а потом произнес:

– Отличная попытка.

– Что? – Она удивленно моргнула.

Далтон напоследок еще раз приласкал ее аппетитную попку и слегка оттолкнул Лэйни:

– А ты решила, что мы вот так сразу возьмем да и займемся любовью?

Рубашка Лэйни слегка задралась, приоткрыв соблазнительный живот, и она смущенно ее одернула.

– Ну а разве не… – Но тут она заметила, что Далтон достает ключи, и резко изменила тон: – Ты уходишь?

Далтон кивнул и, пока еще не успел передумать, поспешил залезть в машину.