Текст книги "Все, что она хотела"

Глава 9

Лэйни слушала Далтона, чувствуя, что ее сердце вот-вот разорвется. Любил ли ее хоть кто-нибудь так же сильно, как Далтон «Инновации Кейна»? Не зная, отчего расстраивается больше – оттого ли, что он все это чувствует не к ней, а к своей компании, или потому, что он вот-вот может ее потерять, Лэйни выдавила из себя улыбку:

– Какой у нас сегодня веселый получился разговор.

Далтон удивленно на нее взглянул, а потом смущенно рассмеялся:

– Ты права, извини.

– Не извиняйся.

– Я мог бы все это сказать не строя из себя несчастного психа.

– А ты и не псих, просто очень сильно заботишься о своей компании. – Лэйни немного помолчала и добавила: – Я думаю, что каждый должен о чем-то заботиться, просто тебе повезло, и ты очень рано нашел то, о чем заботишься всю жизнь.

Далтон сперва улыбнулся, а потом покачал головой:

– Мне повезет, если я найду эту пропавшую наследницу, а иначе я все потеряю.

Лэйни впилась зубами в очередной боб. Ей чертовски не понравилось, как он это сказал – «все потеряю». Ладно, хорошо хоть, он вовремя напомнил, что для него важны лишь «Инновации Кейна», а она сама – лишь временное явление в его жизни. Если об этом не забывать и держать свои чувства под контролем, то все будет в порядке. Обязательно.

– Ну раз уж мы говорим о мече, зависшем над твоей головой, то давай я расскажу, что узнала.

– Узнала?

– Точнее говоря, вспомнила. – Лэйни перелистала свой блокнотик. – Я все думала о том, что сказала Матильда, когда тебя увидела.

– Это когда у нее начался приступ и нам пришлось вызывать санитаров?

– Да, я понимаю, что…

– Хорошо, что от твоих находок не зависит моя жизнь.

– Ты издеваешься? Такие слова, а ведь ты даже не знаешь, что я хотела сказать.

– Ладно, впечатли меня.

– Ты тогда решил, что она просто бредит. Мне тоже сперва так показалась, но потом, когда я пришла к ней на следующий день, она опять заговорила о тебе и…

– Заговорила обо мне?

– Ну, может не совсем, имени она не называла, а говорила о мужчине, который приходил к ней вчера. Так что речь шла о тебе, и она сказала… – Дальше Лэйни стала читать в своем блокноте: – «Держись от него подальше. Он тебя погубит. Ви, я знаю, на что он способен, я понимаю, ты думаешь, что любишь его, но он – монстр». Я специально записала, после того как ушла.

– И?..

– И она назвала меня Ви. Может, я и не точно цитирую, но она назвала меня Ви, так же как и в субботу.

– Да, я помню, но я решил, что она просто иногда так тебя называет.

– Нет, она ни разу так меня раньше не называла, а в ту субботу так расстроилась, что даже не узнала меня.

– И еще она называла тебя Элэйной.

– Да, но это в порядке вещей, – небрежно отмахнулась Лэйни, – иногда она путает меня со своей сестрой.

– Но по-другому она тебя никогда не называет? Только Лэйни или Элэйна?

– Еще иногда она путает меня с моей мамой и тогда называет Сьюзи Кью.

– Как мило.

– Только не в ее исполнении, она ненавидела мою мать. Так что я или Лэйни, или Элейна, или Сьюзи Кью и больше никак. Бабушке поставили диагноз в 2008 году, а имена она стала путать чуть раньше, но она никогда не называла меня Ви. И никогда при мне не упоминала этого имени.

– А ты уверена, что это вообще имя?

– Что-то я не слышу энтузиазма в твоем голосе, а ведь у тебя нет никаких других зацепок.

– А по-твоему, это имя – зацепка? – Далтон говорил таким тоном, будто считал, что они попусту тратят время.

– Просто выслушай меня, хорошо? Бабушка волновалась об этой Ви и хотела ее защитить.

– И что?

– Мы говорим о моей бабушке, ты ее хорошо помнишь? Настоящий кремень, она хорошо справлялась с хозяйством и отлично готовила, но вот с людьми она не слишком ладила. И к тому же не страдала излишней мнительностью, так что если так стремилась защитить эту женщину, то ей действительно должна была грозить реальная опасность.

– Ладно, согласен, вот только при чем тут мой отец?

– Законный вопрос… – Лэйни опять зашуршала своим блокнотиком. – Я погуглила свою родословную.

– И?..

– И могу с уверенностью сказать, что в моей семье не было женщин, чье имя начиналось бы с буквы «В», если, конечно, не считать дальнюю кузину Вернон Праттер, родившуюся в 1896 году.

– Думаю, ее можно смело отбросить.

– Я тоже, а что, если эта Ви работала на твою семью?

– Какой плавный переход с твоих родственниц на прислугу моих родителей. Эта Ви, если она вообще существует, может оказаться кем угодно – школьной подругой, соседкой, знакомой продавщицей, наконец.

– Ты все усложняешь. – Лэйни устало закатила глаза. – Бабушка никогда не была общительной. Она за всю жизнь близко сошлась лишь с нашими семьями, но когда она думала, что говорит с Ви, то искренне за нее переживала и хотела защитить. Причем кем бы эта Ви ни была, Матильда заговорила с ней, когда приняла тебя за Холлистера.

Далтон задумался. Пусть Лэйни и не смогла до конца убедить его, но она знала, что стоит на верном пути.

– Сам подумай, когда вы были маленькими, у вас были всякие там няньки и учителя?

– Точно, но, когда мы выросли, осталась только твоя бабушка.

– А ты помнишь кого-нибудь из этих нянек?

– Я помню Джулию, она присматривала за маленьким Гриффином, – немного помолчав, начал Далтон. – А потом была Рейчел, а потом… потом, кажется, София.

– Понятно, – разочарованно протянула Лэйни.

– Это все, кого я могу сейчас вспомнить, но было еще много других.

– А ты можешь узнать, как их звали?

– Попробую.

Это «Попробую» прозвучало так уверенно, что Лэйни радостно встрепенулась:

– Ты же это сделаешь?

– Обязательно, других зацепок у меня нет. Я поручил помощнице просмотреть все записи о рождении детей в штате, где Холлистер мог бы значиться отцом, но мы пока ничего не нашли. И вряд ли найдем.

– Ну и кто теперь строит из себя детектива?

Далтон позвал помощницу и поручил ей просмотреть списки людей, работавших на Холлистера за последние сорок лет.

Лэйни слегка приревновала Далтона к этой молодой красотке, но, решив, что такой ледышке любовные связи с кем бы то ни было, а уж тем более с собственным боссом, не нужны, успокоилась.

– Думаешь, она что-нибудь найдет? – нахмурилась Лэйни, когда за Сидни закрылась дверь.

– Надеюсь, твоя бабушка всегда вела такие записи, и, как ты справедливо заметила, она хорошо знала свое дело. И, кроме того, остаются еще налоговые декларации.

– Я думала, что их нужно хранить три года или, если делаешь что-либо незаконное, семь лет, но никак не сорок.

– Будем надеяться, что мои родители творили нечто совершенно незаконное, – хищно улыбнулся Далтон.

– Что-то мне подсказывает, что твои родители крепко влипли. – Лэйни покачала головой, радуясь, что они снова оказались по одну сторону баррикад.

– А у тебя есть какие-то возражения?

– Возражения? Твой отец сам заварил эту кашу – вот пусть теперь ее и расхлебывает. Просто не могу решить, стоит ли мне тебе помогать или лучше запастись попкорном и устроиться поудобней, наблюдая за развитием событий.

Далтон так весело улыбнулся и так пристально на нее посмотрел, что Лэйни почувствовала, что их отношения выходят на новый виток.

– У меня вечером назначена важная встреча. – Далтон резко встал. – Но если ты поедешь со мной, мы сможем договорить по дороге.

Лэйни как раз взвешивала все за и против, то есть возможность еще немного побыть с ним рядом и риск окончательно потерять свое сердце, когда Далтон добавил:

– Я бы очень хотел, чтобы ты со мной поехала.

– Но еда… – слабо запротестовала Лэйни.

– Возьмем ее с собой.

Уже через минуту они подходили к машине, и Лэйни оставалось лишь пожалеть свое несчастное сердце. Каких-либо иллюзий на будущее она не питала. Что бы он там ни говорил, но между ними могут быть только физические отношения, никаких чувств. В конце концов, ей же нужно защищать бабушку. И свое сердце.

Вот только дальше все пошло совсем не так, как думала Лэйни.

Для начала Далтон и не подумал продолжать разговор о пропавшей наследнице, а вместо этого стал подробно ее расспрашивать о том, чем она занималась после школы. Сначала Лэйни отвечала коротко, но потом, когда поняла, что так просто от него отделаться не получится, а поездка закончится не скоро, стала говорить подробнее. Лэйни рассказала о том, как, решив немного отдохнуть после школы, перед поступлением в колледж три года путешествовала по Америке и Европе. О том, как десять месяцев прожила в Италии, изучая язык и посещая музеи, о том, как окончательно убедилась, что не унаследовала бабушкиного таланта к кулинарии, и нашла деревню, в которой жил ее прадедушка, перед тем как иммигрировал в Штаты.

Лэйни внезапно поймала себя на том, что уже больше часа рассказывает все это Далтону, и только тогда заметила, что они уже покинули Хьюстон и приближаются к заливу.

– У тебя встреча в лодке?

– А я сказал, что у меня встреча?

– Да, – подтвердила Лэйни, разглядывая лодки в тени кипарисов.

– А я думал, что просто сказал, что у меня планы. – Далтон сосредоточенно вел машину, огибая ряды моторок и парусников.

– Нет, ты сказал, у тебя встреча. Я точно помню.

– Ну, значит, я ввел тебя в заблуждение, – признал Далтон, паркуя машину, – извини.

– Скорее уж подло заманил.

– Сегодня отличный день, – заметил Далтон, наконец-то поворачиваясь к Лэйни, – а у тебя выходной. Так почему бы нам не покататься на лодке?

А почему бы и нет? Ведь это именно она так хочет ускорить развитие событий. Но лодка? Как-то все слишком… красочно, романтично. Как в одной из тех мелодрам, которые она так старательно пыталась ненавидеть.

– А перед тем как тащить меня в такую даль, ты не догадался спросить моего согласия?

– Догадался, но потом решил, что ты не согласишься и предъявишь мне целый список того, что тебе сегодня обязательно нужно сделать, вот только о настоящих причинах своего отказа и слова не скажешь.

– А ты думаешь, что знаешь, почему бы я на самом деле отказалась?

– Конечно, ты не хочешь оставаться со мной наедине.

Лэйни хотела было заспорить, но потом поняла, что он прав. А врать в таком красивом месте – это просто кощунство какое-то.

Далтон потянулся к Лэйни и нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, но от этого легкого прикосновения Лэйни едва не подпрыгнула.

– Расслабься, я не собираюсь сейчас тебя соблазнять.

Да, и именно это-то ее тревожит.

– Давай просто хорошенько повеселимся. К тому же если уж мне суждено все потерять, то вряд ли мне еще хоть раз доведется покататься на этой лодочке в миллион долларов. Не лишай меня последней возможности.

– Ты потратил целый миллион на лодку?

– Технически – потратил мой отец, но он все равно собирался ее продавать, так что я ее перекупил.

– Ладно, пойдем посмотрим на это сокровище.

– А можно, я заодно скажу, что технически это не совсем лодка?

– Ну если это не бегемот, то ничего страшного.

– Это яхта.

– А если я скажу, что не умею плавать?

– Ты серьезно?

Лэйни обернулась и увидела, как побледнел Далтон. Интересно, это он от удивления или от страха?

– Шучу.

– Точно? А то ведь нам вовсе не обязательно кататься на лодке.

– Точно-точно, просто решила немного тебя подразнить. Ну почему ты ко всему так серьезно относишься?

Глупый вопрос. Далтон всегда был таким, даже в детстве. Всегда тихий и серьезный. Она поселилась у Кейнов в одиннадцать лет и отлично поладила и с Далтоном, и с Гриффином, и с Купером. С двумя последними она лазила по деревьям, гоняла мяч, строила укрепления на заднем дворе и тщательно исследовала ближайшее окружение поместья.

Но с Далтоном все было иначе. Он учил ее играть в шахматы, а потом они вместе слушали музыку, не тот ужас, что она уже успела полюбить к одиннадцати годам, а таких исполнителей, как Йо-Йо Ма, Бэйси Каунт и Дэвид Брубек, которых Лэйни любит и теперь. Далтон устраивал ей пешие экскурсии, он именно так и выражался – пешие экскурсии, по поместью Кейнов и подробно рассказывал ей о всех произведениях искусства, собранных в доме, о том, кто и когда их создал, о том, в каком стиле они выполнены. Он даже объяснял ей, какие из этих работ подлинные, а какие – фальшивки. Ведь, как он говорил, даже богачи часто покупают подделки, потому что все равно практически никто не в состоянии опознать каждую работу великих мастеров.

Для одиннадцатилетней Лэйни Далтон всегда оставался загадкой, ведь он всегда вел себя так странно, столько всего знал, не походил ни на одного знакомого ей мальчишку и был бесконечно далек от ее привычного мира, крутившегося вокруг «Горячей десятки», Макдональдса и «Могучих рейнджеров». Ей оставалось лишь молча дивиться тому, зачем он вообще тратит на нее свое время.

Когда их дружба закончилась, Лэйни заставила себя забыть о том, как хорошо им было вместе. Она просто не могла тогда об этом думать, было слишком больно. Но теперь, оглядываясь назад, она с радостью вспоминала те годы, того мальчика.

Теперь Лэйни многое поняла. В том числе и то, что ей следовало не выводить его из себя, отчаянно добиваясь внимания, а просто поговорить и попытаться его понять.

Но все дело в том, что, когда Далтон вычеркнул ее из своей жизни, Лэйни взбесилась и очень обиделась, но почти не удивилась. Ведь она с самого начала не понимала, зачем такой умный и образованный парень тратит на нее время.

А теперь, спустя все эти годы, наконец-то поняла. В свои одиннадцать лет Лэйни относилась к жизни гораздо проще и попросту не понимала, что Далтон – наследник империи. Она не могла осознать всю важность его положения, а просто хотела найти настоящего друга. Так что она оказалась единственным человеком, который хотел просто быть с ним и ни капельки не заботился о его положении. Она дразнила его и не боялась с ним ссориться. Лэйни вдруг поняла, что Далтон тогда так же отчаянно нуждался в ней, как и она – в нем.

И она все еще ему нужна. Пусть и не навсегда, но хотя бы на ближайшее время. Нелепое требование Холлистера превратило жизнь Далтона в ад, и сейчас ему как никогда нужен друг, способный мимоходом напомнить, что жизнь – это отличная штука, к которой нельзя относиться слишком серьезно.

Теперь понятно, зачем он ее сюда заманил. Сегодня ему нужна не помощница с замашками дешевого детектива, а подруга, готовая с ним поиграть.

Так что, когда они добрались до яхты, Лэйни уперла руки в бока и обиженно надула губки:

– А где трап? Где встреча с оркестром? Я так не играю.

– Извини, – улыбнулся Далтон, – никакого оркестра, только ты, я и вода. Ты согласна?

А может, стать ему на сегодня и подругой, и любовницей? Провести вместе незабываемый вечер, а завтра уйти навсегда?

Отличная идея, уходить она всегда умела.

– А я, между прочим, уже давно мечтала с тобой уединиться, – нахально заявила Лэйни.

Далтон улыбнулся еще шире и поднялся на борт, причем двигался он с таким непринужденным изяществом, что сразу стало ясно, что море для него – родная стихия. Сама же Лэйни за всю жизнь лишь пару раз переправлялась на пароме через залив.

Что ж, если уж быть до конца честной, то стоит признать, что Далтон ее пугает. И дело не в деньгах, яхтах и должности в «Инновациях Кейна», ведь они его ждали с самого рождения. Куда важнее то, что он творил с тем, что ему досталось, то, как всего за пару лет он вывел компанию на новый уровень, отбросив наработки своего отца и взявшись за дело согласно собственным принципам.

Поразительный человек. Вот только она-то как здесь очутилась?

Далтон скрылся в рубке, а когда через минуту вновь показался на палубе, то был уже босиком. Казалось, он вот-вот отчалит без нее.

Лэйни прочистила горло, привлекая к себе внимание, и Далтон, опершись на перила, глянул на нее, всем своим видом как бы говоря: «Какая же ты милая».

– Ты хочешь, чтобы я это сказала?

– Ну тебе же нужна помощь?

– По-моему, это очевидно.

– Иногда очень полезно о чем-нибудь попросить.

– Я уже выпросила у тебя сто тысяч долларов.

– Нет, ты выпросила у меня сто тысяч долларов для какого-то там театра, а это немножко другое.

– Ладно, – выдохнула Лэйни. – Я не знаю, как попасть на лодку, то есть я хотела сказать – яхту, помоги мне, пожалуйста.

– Запросто. – Далтон протянул руку. – Цепляйся, а теперь просто шагай.

Рядом с ними отчалила какая-то яхта, и Лэйни показалось, что причал под ней зашатался.

– Хорошо, но если я упаду, ты меня выловишь.

– Обещаю.

Когда Лэйни шагнула, яхта закачалась так, что она не устояла на ногах и свалилась прямо Далтону в объятия.

– Спасибо, – прошептала она. – Как, по-твоему, я скоро освоюсь или так и буду все время падать?

– Хочешь сказать, что, когда я поблизости, ты даже на ногах не можешь устоять?

– Очень смешно. – Лэйни слегка стукнула его в грудь.

Убедившись, что Лэйни крепко держится за поручень, Далтон отпустил ее:

– Ты в порядке?

Лэйни немного помедлила с ответом, прислушиваясь к необычным ощущениям:

– Вроде, а спасательный жилет мне не полагается?

– Ты опять издеваешься?

– Нет, я серьезно. Разве на мне не должен все время быть спасательный жилет?

– Обязательно, – кивнула Далтон, – если тебе еще нет четырнадцати.

– Вот ты смеешься, а я смотрела «Титаник». Без жилета все может очень плохо закончиться.

– Я постараюсь не приближаться к айсбергам, думаю, в Мексиканском заливе это будет не так уж и сложно, – рассмеялся Далтон. – Но могу тебя заверить, что здесь есть не только спасательные жилеты, но и надувная лодка, так что тебе ничего не грозит.

– А тебе?

– Если яхта пойдет ко дну, то я сильно расстроюсь.

Далтон взял Лэйни за руку и отвел на верхнюю палубу. Пусть такая заботливость и была излишней при наличии перил, но помня, что принимать помощь полезно, Лэйни не стала протестовать.

Поднявшись наверх, Лэйни задумчиво огляделась и попыталась оценить обстановку. Все шикарно и восхитительно? Да. Больше ее квартиры? Да. Скромно? Нет. В общем, типичная игрушка богача – этим все сказано.

– Располагайся.

– Хочешь чего-нибудь? – предложила Лэйни, рассматривая бутылки с пивом, вином и содовой, а также соседствующие с ними фрукты и сыр. Ладно, конечно, все так и должно быть на яхте богача, но рутбир-то здесь откуда? Ведь она так его любила в детстве и предпочитала любой другой газировке. Неужели он еще помнит такую ерунду?

Ну и что ей теперь делать? Если бы надменный Далтон заботился только о поисках пропавшей наследницы, то она бы еще могла перед ним устоять. Но как быть с мужчиной, готовым ради нее посреди рабочего дня отправиться кататься на яхте? Он ведь сможет завоевать не только ее тело, но и сердце. А это очень плохо, ведь если Далтон узнает, что Лэйни ему соврала про бабушку, то он уже не захочет ни ее сердца, ни ее тела.

– Ты же не страдаешь от морской болезни?

– Нет, точнее, вряд ли, а что?

– Ты не ответила, когда я попросил тебя передать мне рутбир. И ты какая-то немного бледная.

– Ты любишь рутбир? – удивленно спросила Лэйни, чувствуя непомерное облегчение.

– Да.

Лэйни чуть не рассмеялась. Все оказалось так просто, а она уже черт знает чего себе напридумывала.

– Со мной все в порядке, – заверила Лэйни и достала банку рутбира для Далтона и бутылку пива для себя. Ладно, хватит думать о глупостях, пора наслаждаться вечером.

Лэйни глотнула пива, поудобнее устроилась в кресле и наконец-то расслабилась, глядя, как Далтон управляет яхтой. Даже странно, он явился сюда прямо из офиса, но теперь, когда Далтон разулся и закатал рукава рубашки, он очень органично вписывался в обстановку.

Даже голова идет кругом, когда понимаешь, что теперь, пока они не вернутся в порт, Далтон будет полностью в ее власти. Даже страшно становится.

Если Далтон захочет поиграть с ней один вечер, а завтра забудет – не страшно. Но что, если у него другие планы? Что, если он захочет оставить игрушку насовсем?

Глава 10

Когда яхта наконец-то вышла из залива, Далтон повернул на север и направился к своим любимым местам – к побережью национального заповедника. Привычные пляжи сменились болотистой низиной, а кружившиеся вокруг чайки и пеликаны – выпями, цаплями и стаями белых гусей. Здесь, в открытом океане, где лишь проплывающие вдали лодки, птицы над головой да изредка встречавшиеся дельфины нарушали их одиночество, Далтон наконец-то смог расслабиться.

Обычно Далтон забывал о всех заботах, как только оказывался на борту яхты. Но сегодня все было иначе. Нет, он ни о чем не волновался и не тревожился, скорее… чего-то ждал.

Далтон заметил, что Лэйни было немного не по себе. Она, конечно, уверяла, что умеет плавать, но, похоже, дело не только в этом, ведь она не из тех женщин, что отступают перед испытаниями. Так что если бы все дело было в обычном страхе, то она как-нибудь бы с ним справилась, а ее явно что-то тревожило. Видя, что с ней что-то не так, Далтон заглушил мотор и бросил якорь у своей любимой бухточки.

А затем повернулся к Лэйни и, сняв темные очки, внимательно на нее посмотрел, и она не стала прятать глаза. Лэйни старательно делала вид, что у нее все хорошо. Она сидела, поджав под себя босую ногу и вольготно откинувшись на спинку кресла, так что если бы Далтон знал ее не так хорошо, то решил бы, что она каждый день катается на яхтах, ну или, по крайней мере, позирует для журналов.

Вот только Далтон понимал, как тяжело ей дается такая непринужденная поза. Управляя яхтой, он краешком глаза следил за ней и видел, как босая нога нервно выстукивала беззвучный ритм, видел, как Лэйни отрывала этикетку с бутылки, рвала ее на мелкие кусочки, а потом старательно скатывала их в шарик.

И теперь, внимательно ее разглядывая, Далтон задумался. А стоило ли ему вообще тащить сюда Лэйни? Ведь стоило им только ступить на палубу, как он сразу заметил – с ней что-то не так, и все ее напускная бравада не могла этого скрыть.

Похоже, он зря понадеялся, что все ее тревоги развеются, как только они покинут причал. Далтон редко ошибался в людях, но с Лэйни он никогда ничего не мог знать заранее.

– Такое впечатление, что ты… – Далтон помолчал, тщательно подбирая слова, чтобы невзначай не ранить ее еще сильнее: – На грани.

В ответ Лэйни лишь фыркнула. Ну и как это прикажете понимать? Такая реакция может с равной долей вероятности значить и то, что он наконец-то заметил очевидное, и то, что он излишне впечатлительный болван.

– Если хочешь, мы можем вернуться.

– Нет, не стоит. Просто я никак не пойму, зачем ты меня похитил.

– А ты действительно считаешь, что я тебя похитил?

Лэйни скрестила руки на груди:

– Ты обманом заманил меня сюда, и теперь я не знаю ни где я, ни когда вернусь к цивилизации, ни зачем ты все это затеял.

– Если смотреть на все с такой стороны, то и правда можно решить, что я собираюсь сделать с тобой что-то неимоверно гнусное, – улыбнулся Далтон и, осторожно потянув Лэйни за руку, поднял ее и прижал к себе. – А если я пообещаю, что не собираюсь ни убивать тебя, ни выкидывать твой труп в море, тебе станет легче?

– Мне стало бы легче, если бы ты объяснил, зачем ты все это затеял. – Лэйни обиженно надула губки и снова скрестила руки на груди.

– Знаешь, многие женщины мечтали бы оказаться на твоем месте и, не задавая лишних вопросов, наслаждались бы романтическим вечером.

Вот только ему и дела нет до всех этих женщин, ему нужна только Лэйни, такая колючая и упрямая, такая неповторимая.

– Так ты признаешь?

– Что признаю?

– Что таскаешь сюда толпы женщин, – непонятно чему радуясь, пояснила Лэйни.

– Так вот что тебя тревожит? – усмехнулся Далтон. – По-твоему, я через день устраиваю такие прогулки?

– Но ведь устраиваешь? Это твой проверенный способ соблазнять девиц, ведь так?

Далтон окончательно запутался. Она переживает из-за того, что у него могут быть другие женщины? Но при этом говорит так, как будто надеется оказаться лишь одной из этого множества, да еще таким странным тоном.

– Ну и что ты хочешь от меня услышать? Что я хочу произвести на тебя впечатление? Что хочу, чтобы этот день стал незабываемым для нас обоих? Что рутбир предназначался тебе, потому что ты его раньше любила? И что вино – тоже для тебя? И что я написал сюда, когда мы выезжали из Хьюстона и попросил заправить яхту, а заодно принести сюда еду и напитки? – Далтон немного помолчал, а потом продолжил: – Я не устраиваю здесь свиданий, так что ты – первая женщина на этой яхте. Разумеется, с тех пор, как она принадлежит мне.

– Но твоя бывшая жена…

– Порция терпеть не может яхты. И техасскую жару. Это все не для нее. К тому же я купил яхту уже после развода.

Лэйни молча хмурилась, явно пытаясь переварить услышанное.

– Почему тебе так сложно в это поверить?

– Не хочешь – не верь, – усмехнулась Лэйни, – но меня впервые похитил богатый красавец и потащил кататься на яхте.

– Вот и замечательно.

Лэйни так мило обижалась, что Далтон не удержался и поцеловал ее в губы. Быстрый, страстный поцелуй, о котором он все время мечтал.

Когда Далтон отпустил Лэйни, она казалась такой потерянной и удивленной, что Далтон сразу же захотел поцеловать ее еще раз, но теперь уже медленно и нежно, так, чтобы этот поцелуй длился до конца вечера, а еще лучше – до конца жизни.

– Объясни, – Лэйни слегка нахмурилась, – зачем?

– Что – зачем?

– Зачем ты меня сюда притащил?

– Все еще не можешь поверить, что мне просто хочется провести с тобой вечер?

– Но мы бы и так провели его вместе. В твоем офисе. Зачем ты меня сюда притащил?

Далтон слегка оттолкнул ее от себя, чтобы собраться с мыслями:

– Нет, мы не проводили вечер вместе в моем офисе. Мы по-быстрому обедали, обсуждая сомнительные делишки моего отца. – Далтон достал бутылку пива. – Нас непрерывно отвлекали бы сотрудники компании, а потом меня ждали еще три встречи. Так что ни о каком вечере вместе и речи ни шло.

– И что? Ты заскучал и решил прогуляться?

– Скука тут ни при чем, – огрызнулся Далтон, начиная заводиться. Ну почему с ней всегда все так сложно?

– Ладно, пускай, значит, ты устал от глупых требований отца, разозлился, что вот-вот потеряешь дело всей своей жизни, и решил устроить этот маленький бунт? Я угадала?

– Нет. – Далтон со стуком поставил бутылку и придвинулся к Лэйни вплотную. – Не угадала. Это, – он помахал рукой между Лэйни и собой, – не имеет никакого отношения ни к моему отцу, ни к моей работе. – Она явно не поверила, так что Далтону пришлось продолжать: – Так что если я уж и решил прогуляться с тобой вечерком, то не потому, что хотел развлечься, а потому, что хотел провести вечер с тобой. Ты хоть представляешь, как давно я об этом мечтал?

– Три часа? – усмехнулась Лэйни. – По моим подсчетам, ты именно тогда и написал сюда.

– Скорее уж шестнадцать лет.

– Что?.. – Лэйни явно так ничего и не поняла.

– Ты с Эриком Малрони часто прогуливала уроки по пятницам.

– Мы просто гуляли или, если его родителей не было дома, сидели у него. Ты мог бы к нам присоединиться, ты ведь дружил с Эриком.

– До того, как он стал встречаться с тобой. – В этих словах было столько злобы и презрения, что Лэйни даже отшатнулась.

Она нахмурилась. Все началось, когда она пошла в школу Далтона, а он стал ее игнорировать. Так что в первую же пятницу, убедившись, что Далтон сидит в своей комнате, Лэйни залезла к нему в окно, она всегда так делала, но вдруг обнаружила, что он не один, а с целой толпой друзей смотрит телевизор и играет в видеоигры. Обычно он слишком ценил свое время, чтобы заниматься такими глупостями.

– Так зачем ты нас тогда познакомил?

– А у меня был выбор? Я пригласил тогда всю эту компанию, потому что не хотел с тобой разговаривать. А ты взяла и залезла в окно. Так что мне просто пришлось вас познакомить, хоть я и сразу понял, что это ошибка. Я хотел…

Лэйни затаила дыхание. Ей было просто необходимо знать, чего хотел пятнадцатилетний Далтон в тот далекий вечер. Ведь он уже тогда отлично умел скрывать свои чувства.

– Чего?

– Хотел убить его. Ведь пусть ты и не могла быть моей, но ты считалась моей.

Далтон еще в субботу сказал, что мечтал о ней в детстве, вот только сама Лэйни тогда ничего не замечала. Никаких следов желания, ни в поступках, ни в словах, ни во взглядах.

Эрик же вел себя совсем иначе. Пусть ей и не было до него никакого дела, но эти заигрывания бесили Далтона, так что обиженная Лэйни охотно их принимала.

С этого все и началось. Далтон старательно ее игнорировал, она всячески нарывалась, пытаясь добиться от него хоть какой-то реакции. Даже странно, что ее не выгнали из школы, ведь чего она только не творила! Похоже, даже директор боялся Холлистера Кейна. И все ради внимания Далтона, которого она наконец-то добилась.

– Извини, – сказала она просто.

Далтон всегда был таким сдержанным, даже как-то не верится, что ей тогда все-таки удалось хоть немного задеть его чувства.

– Ладно, давай заключим сделку. Давай сегодня сделаем вид, что мы должны наконец-то осуществить желания тех глупых школьников. Этот вечер принадлежит нам. Только нам.

Соленый ветер, океан, разговор. Он. Все так романтично. Его слова, о том, что здесь никогда не было других женщин и о том, что он так давно о ней мечтал, заставили Лэйни напрячься. Все это уже не похоже на случайную связь, о которой можно забыть на следующий день.

Так почему же она не убежала?

Все так запуталось. Ведь между ними не должно было быть ничего серьезного, и к тому же ей бы следовало ненавидеть Далтона.

Но теперь Лэйни наконец-то все поняла. Она ненавидела, но не Далтона. Он всегда был для нее кексом на витрине, великолепным сладким кексом, о котором глупо было даже и мечтать. Лэйни ненавидела не кекс, она ненавидела разделявшее их стекло.

А теперь, после всех этих лет, стекло исчезло. Лэйни почувствовала, что у нее дрожат руки, но ничего не могла с этим поделать.

При любых других условиях Лэйни смогла бы с собой справиться, но теперь, когда он так на нее смотрел… Она больше не хотела бороться.

Далтону выпала отличная возможность поцеловать ее еще раз, но вместо того чтобы, воспользовавшись ее нерешительностью, взять ее прямо на месте, он лишь держал ее за руки и смотрел на нее так, как будто кексом была она сама.

Как они могли проворонить столько лет? Почему они так страстно годами желали одного и того же, но ничего не делали?

Поднявшись на цыпочки, Лэйни нежно приникла к его губам.

Но почти сразу же отстранилась. Не стоит торопиться, иначе можно все испортить.

Они не могут быть вместе, ведь между ними столько всего, столько людей и событий, столько слов и лжи, столько обмана.

Но прямо сейчас они были вместе, пусть и не навсегда, а лишь на короткое мгновение.

Так что больше не говоря ни слова, Лэйни высвободилась из его рук и спустилась на нижнюю палубу. Как она и предполагала, на носу яхты оказалась роскошная каютка, которую почти полностью занимала кровать.

Лэйни уже стягивала через голову кофточку, когда услышала, как за Далтоном закрывается дверь. Оборачиваться она не спешила, для этого она слишком сильно нервничала. А может, боялась, что ее охватит безумная страсть, – ведь ей хотелось, чтобы у них все вышло спокойно и неторопливо.