Текст книги "Все, что она хотела"

– Весьма соблазнительное предложение. – Черт, да она даже не представляет, насколько соблазнительное! – Но ты так просто своего не добьешься.

– Ты уйдешь после того, как я сама бросилась тебе на шею?

– Я не ухожу, просто выжидаю подходящий момент.

За последние семьдесят два часа все полностью изменилось. И все из-за Лэйни, она каким-то образом умудрилась перевернуть всю его жизнь с ног на голову. Впрочем, у нее это прекрасно получилось и в одиннадцать лет, так что можно было не сомневаться – теперь, став взрослой женщиной, она с легкостью повторит былое достижение.

И он не соврал, когда сказал, что не рассчитывал на секс, он должен ей куда больше. Нет, разумеется, он хочет с ней переспать и рано или поздно он это обязательно сделает, но не сейчас. Она заслуживает большего, чем случайный роман, когда все его мысли поглощены пропавшей наследницей. Вот когда он сможет позволить себе сделать ее центром своей Вселенной и сосредоточить на ней все внимание, тогда они к этому вернутся.

Далтон лишь с трудом удержался и не рассмеялся, когда увидел ее злобную мордочку.

– Я ждал этого шестнадцать лет. Пару дней я еще как-нибудь потерплю.

Глава 7

Потрясенная, Лэйни молча смотрела, как Далтон садится в машину и уезжает. После всех этих разговоров она ждала, что он перейдет к делу.

Так неужели она теперь расстраивается, что он просто ушел?

Неужели она сошла с ума?

После того как он вдруг столько всего наговорил о том, что чувствовал в школе… Нет, чувствовал – это не то слово, оно подразумевает какие-то эмоции, а он ни слова не сказал о чувствах, нет, он говорил только о желании, только о физической потребности, о похоти…

Вот только это Далтон. Далтон. Ее лучший друг, ее заклятый враг. Сначала она его обожала, потом запала на него, потом тосковала, а под конец и вовсе возненавидела.

Так неужели же теперь простая похоть с его стороны и какая-то невообразимая путаница чувств с ее сойдутся вместе? Чем все это закончится?

Если бы речь шла только о похоти, то бояться было бы нечего, но с чувствами все гораздо сложнее. Лэйни чувствовала себя так, словно вдруг оказалась посреди зыбучих песков. Если бы все это случилось раньше или если бы речь шла не о Далтоне, то Лэйни, не задумываясь, собрала бы чемоданы и уехала. Но только не теперь, ведь здесь у нее любимая работа, зависящие от нее дети и больная бабушка. Бабушку она не оставит ни за что на свете.

К тому же речь идет о Далтоне, и так просто от него избавиться все равно не получится. Ведь такие мужчины никогда не отступаются от желаемого, а хочет он, судя по всему, именно ее.

И для полного счастья Лэйни сама напросилась ему помогать. И что только на нее тогда нашло? Неужели она совсем спятила? И сможет ли она устоять, если Далтон потащит ее в постель? Похоже, у нее есть лишь два пути. Первый – ни за что не сдаваться и бороться до конца, а второй – с жадностью наброситься на него, надеясь, что они насытятся друг другом раньше, чем он узнает об украденных бабулей деньгах и чем сама она окончательно запутается в своих чувствах.

* * *

Все воскресенье Лэйни непрерывно думала о Далтоне.

Встала она рано, хотя обычно предпочитала отоспаться в свой единственный выходной. Как оказалось, валяться в кровати не остается ни малейшего желания, когда тебя преследуют воспоминания о друге детства. Вместо этого Лэйни постирала и закончила проставлять оценки, а потом даже убралась в гостиной и пропылесосила. Обычно на такие подвиги у нее хватало сил лишь в дни школьных каникул.

А потом решила навестить бабушку, хотя еще не было и девяти. Вчера вечером водитель вернул ей ключи от машины, и теперь Лэйни подозрительно ее осматривала. Так, зарядка от телефона, солнечные очки, айпод, всякие школьные мелочи – все на месте, а вот мусор с пола и пыль с приборной панели исчезли. Некто потрудился убраться в ее машине. Да еще и заправил.

Нет, может, конечно, все так и должно быть, когда у вас есть личный водитель, вот только Лэйни принадлежала к среднему классу, ладно, к низам среднего класса, и такая предусмотрительность отчего-то ее взбесила. Не то чтобы ей это не понравилось, да и кто в здравом уме откажется от такого? Просто ей не понравилось, что за предусмотрительностью водителя стоял Далтон.

Она уже давно привыкла обходиться без чужой помощи. Лэйни всегда сама о себе заботилась не потому, что ей так нравилось, а просто потому, что так сложилась жизнь. Отец умер, когда ей было одиннадцать, а мать и до этого не слишком ею интересовалась. Так что Лэйни росла сама по себе. Конечно, у нее была бабушка, вот только от Матильды она получала еду и крышу над головой, а на тепло и ласку могла даже и не рассчитывать.

Но, решив не портить себе день из-за такой ерунды, как полный бак бензина, Лэйни остановилась у любимой закусочной и, полакомившись сдобной булочкой, из чувства противоречия бросила обертку на пол.

Отметившись на входе, Лэйни опрометью бросилась к лифту, не желая слушать, как Линда расхваливает Далтона.

Лэйни нашла бабушку на кухне, в которой, несмотря на скудность обстановки, все же имелась кофеварка, и Матильда как раз наливала себе чашку кофе.

– Хочешь? – недовольно спросила бабушка.

Такой простой вопрос, но Лэйни почувствовала, что вот-вот улыбнется. В такие отличные дни бабушка была практически прежней.

– Нет, спасибо, я взяла себе по дороге. – Она помахала чашкой в воздухе.

– Можешь и моего отведать, все равно я его уже сварила.

Лэйни послушно подошла к кофеварке и налила себе кофе, слишком слабого, на ее вкус.

– Похоже, ты сегодня хорошо себя чувствуешь, – непринужденно заметила она, насыпая себе в чашку сахара.

– Конечно, хорошо. Ты же меня знаешь, я здорова, как только можно быть здоровым в… – Бабушка замолчала и нахмурилась.

– В восемьдесят три, – поспешно подсказала Лэйни.

– Я знаю, сколько мне лет, – недовольно буркнула Матильда.

Такая мелочь сразу могла испортить ей весь день, так что Лэйни поспешила заговорить о другом:

– Завтра у тебя осмотр, я его отметила в твоем календаре, но хочу еще раз тебе об этом напомнить.

– А у тебя появился новый парень?

– А почему ты спрашиваешь?

– Ну, думаю, после того, как я восемнадцать лет наблюдала, как ты ведешь себя с мужчинами, я знаю, на что смотреть, чтобы это понять.

Поборов желание швырнуть ложку в раковину, Лэйни старательно ее помыла, аккуратно вытерла полотенцем и заботливо положила на место. Матильда, конечно, не всегда может вспомнить, сколько ей лет, но такие вещи она никогда не забудет.

Возня с ложкой помогла Лэйни слегка остыть и сдержать насмешливый ответ. Как ни смешно, но в хорошие дни бабушка Лэйни выматывалась в сто раз сильнее, чем в самые плохие.

– Ты ошибаешься, я ни с кем не встречаюсь.

– Отлично, можешь ничего мне не говорить. Ты всегда была такой скрытной, даже в детстве.

Лэйни не стала спорить. Ведь когда она только переехала к бабушке и страдала после смерти отца, то довольно быстро уяснила, что за утешением и объятиями к Матильде можно даже не соваться.

– Я ни с кем не встречаюсь, – повторила Лэйни. В конце концов, это правда. Ведь так?

– Надеюсь, это не тот мужчина, с которым ты приходила вчера.

– Вчера?

– Да, вчера.

– Я не… Ты его помнишь?

– Конечно, я его помню, а почему, собственно, нет? – И, как будто не желая услышать ответа на свой вопрос, Матильда продолжила говорить, не давая Лэйни вставить ни слова: – Он мне не понравился, у него жестокий взгляд. – И потом совсем тихо добавила: – Мне показалось, он на кого-то очень похож.

«На себя самого, наверное…»

Лэйни не знала, что отвечать, ведь любое ее слово могло вызвать новый приступ.

Бабушка нахмурилась, она явно старалась что-то вспомнить, а потом внезапно схватила Лэйни за руку:

– Держись от него подальше. Он тебя погубит. Ви, я знаю, на что он способен, я понимаю, что ты думаешь, что любишь его, но он – монстр.

Лэйни вся сжалась, чувствуя, как бабушкины ногти впиваются ей в руку. Опять это имя – Ви. Вчера она решила, что ослышалась, но теперь ошибки быть не могло. Свободной рукой Лэйни осторожно погладила запястье Матильды, пытаясь ее успокоить:

– Хорошо, я буду держаться от него подальше.

– С тобой все будет хорошо, Лэйни, – уже спокойнее произнесла бабушка, а ее имя произнесла с такой любовью, какой Лэйни ни разу не слышала. – Со мной все будет хорошо, – пообещала она, и Матильда наконец-то ее отпустила, – я не позволю ему навредить мне.

Глава 8

Далтон отчаянно мечтал снова встретиться с Лэйни, но как-то не ждал, что это случится так быстро, да к тому же еще и по ее желанию. И уж тем более не ждал, что она добровольно явится в «Инновации Кейна».

А она как ни в чем не бывало заявилась туда в понедельник перед самым обедом.

Далтон вел важные переговоры по телефону, но, когда помощница прислала сообщение, что к ним заглянула Лэйни и желает его видеть, по-быстрому покончил с делами, и уже через пять минут перед ним стояла Лэйни с двумя пакетами еды из закусочной.

– Я принесла обед, – заявила она с порога, – надеюсь, ты любишь овощи. Я понимаю, у тебя много дел, и постараюсь сильно тебя не отвлекать, – начала она, раскладывая угощение, но, заметив его удивленный вид, смутилась: – У тебя же нет каких-то конкретных планов на обед?

– Нет… – Вообще-то он собирался отправить Сидни в ближайшую закусочную, чтобы она принесла ему что-нибудь пожевать во время переговоров, но раз уж он проигнорировал переговоры, то о таких смешных планах не стоит и вспоминать.

– Не хочу смотреть дареной закуске в зубы, но разве ты не должна быть в школе?

– Скажи спасибо Колумбу.

– Что?

– Сегодня день Колумба, знаешь, один из тех праздников, на которые люди обычно не обращают особого внимания, а учителя любят за лишний выходной.

– Понятно.

– И я решила, что сегодня отличный день, чтобы начать наше дело.

– Наше дело? – И почему он сделал такое ударение на слове «наше» вместо «дела»? – Какое еще дело?

– А ты забыл? – Лэйни состроила такую мордочку, будто говорила с умственно отсталым. – Дело о пропавшей наследнице.

– Ну это дело, конечно, так бы и называлось, если бы мы были героями детектива, вот только мы не герои.

– Конечно нет, – заявила Лэйни, усаживаясь на краешек стола. Теперь ее попка была в каких-то пяти сантиметрах от его обеда.

– Да-да, – пробормотал Далтон, пытаясь не пялиться на ее роскошные формы и вспомнить, о чем они говорили.

Теперь, когда Лэйни уселась на стол, Далтон возвышался над ней на добрые тридцать сантиметров, к тому же ему и так всегда говорили, что он – внушительный мужчина. Мрачный и суровый, если верить Порции. Пусть он и не сам выбрал такой образ, но при необходимости не гнушался им воспользоваться. Так что если он весь из себя такой внушительный, то Лэйни могла бы, хоть для вида, съежиться от страха. Вот только она никогда не вела себя так, как Далтон этого ждал.

– Ну раз уж у тебя сегодня выходной, иди домой и отдохни.

– Я знаю много всего прекрасного, чем мы могли бы заняться у меня дома, но, если помнишь, в субботу именно ты решил, что нам не стоит торопиться.

Одна ее ножка, обутая в шлепку, легкомысленно покачивалась совсем рядом с ним, потом эта шлепка соскочила, и Лэйни потерлась босой ступней о его голень, как будто ее слова нуждались в дальнейшем пояснении. А они не нуждались.

Даже через плотную ткань брюк Далтон почувствовал тепло ее тела, от которого у него мигом закружилась голова. Похоже, она неплохо подготовилась к сегодняшней встрече, вот только Далтон слишком хорошо ее знал, чтобы так просто попасться на удочку. Он с детства помнил эту защитную реакцию Лэйни – что ж, вряд ли он вправе ее винить. Она так боится подпускать его к себе, что готова сама броситься ему на шею. А то, что она добровольно пришла сюда, в самое логово зверя, лишь подчеркивает, в каком она отчаянном положении.

Но Далтон не хотел, чтобы Лэйни его боялась, не хотел, чтобы она огрызалась и хитрила. Он хотел, чтобы она наконец-то расслабилась и стала такой, какой она всегда и была, настоящей Лэйни. Вот только если он сейчас с ней переспит, то об этом можно будет забыть раз и навсегда. И уж точно он никогда не займется любовью с ней здесь, прямо в офисе «Инноваций Кейна».

Далтон шагнул назад, иначе он бы просто не удержался от соблазна прикоснуться к ее желанному телу. Раз уж они теперь вместе обедают, то пусть между ними будет хоть стол, а еще лучше – футбольное поле.

– Пойдем туда, – кивнул он в сторону соседнего кабинета, – там нам будет удобней. – «Угу, а заодно, может, я сумею выкинуть из головы мысль о твоей заднице на моем столе». – А что касается пропавшей наследницы, то твоя помощь мне не нужна.

– Ну конечно, а ты забыл, что сам пришел ко мне за помощью?

– Да, но мне нужно было твое разрешение на встречу с Матильдой, а не чтобы ты играла в Шерлока Холмса.

– Все просто. Я могу тебе помочь, Матильда может тебе помочь. Осталось лишь придумать, как мне правильнее у нее все узнать. И, разумеется, расспрашивать ее нужно мне одной, ведь если она тебя снова увидит, то у нее опять начнется приступ.

– Может, твоя бабушка ничего не знает.

– Может быть, но попытаться стоит.

– Но все равно это не твое дело. Я должен все узнать сам.

– Твой отец затеял эти дурацкие розыски, а ты даже не можешь обратиться к кому-либо за помощью? Он так прямо и сказал?

– Он сказал, что нам нельзя обращаться к частным детективам.

– Ну как ты сам верно заметил, я не детектив, так что нам нечего бояться, – заявила она и вытащила блокнот с мультяшной кошкой на обложке. – Я начала составлять список…

– Зачем тебе это?

Лэйни, нахмурившись, подняла глаза.

– Еще два дня назад ты всячески старалась от меня отделаться, а теперь навязываешь свою помощь. Зачем тебе это?

– Ну к чему эти расспросы? Просто позволь, я тебе помогу, – вздохнула она, – ну пожалуйста.

Далтон задумчиво посмотрел на нее, делая вид, что старательно размышляет. На самом деле он сразу понял, что не сможет ей отказать, хотя ему вовсе и не хотелось, чтобы она что-нибудь знала обо всем этом деле. Да, еще ни одной женщине не удавалось так просто вертеть им по своему усмотрению.

– А у тебя есть зацепки получше?

– Нет, – признал Далтон. За последнюю неделю он еще два раза навестил отца, и Холлистер полностью вымотал его, раз за разом требуя найти свою дочку, но упрямо отказываясь сказать хоть что-то полезное. – Я пытался вычислить хотя бы приблизительное время ее рождения, и отец клянется, что первые четыре года не изменял матери.

– Ну просто святой какой-то, – усмехнулась Лэйни, поднимая блокнот, – значит, можно исключить время…

– С июня 1978-го по ноябрь 1982-го.

– А что случилось в 1982-м?

– Отец встретил мать Купера.

– Понятно. Значит, у нас остается еще шестьдесят три года.

– Ну, думаю, первые пятнадцать лет его жизни тоже можно исключить, – усмехнулся Далтон. – Может, Холлистер и изводил всех подряд уже тогда, но вряд ли он в столь юном возрасте совращал женщин.

– Верно подмечено, – согласилась Лэйни, высчитывая что-то на краешке листка. – Значит, нас интересует время с 1961-го по 1978-й и с 1982-го по нынешний день. Ну и работка нам досталась.

– И не говори. Но, к счастью, в письме говорилось «годами молила», так что, думаю, последние лет десять тоже можно исключить.

Лэйни с ногами залезла на стул и обвила колени руками:

– Скажи, почему ты все это терпишь?

– Что? – не понял Далтон.

– Почему ты годами терпишь такое обращение? И не ты один, все вы терпите.

– Я терплю, потому что это и моя компания.

– Я навела о тебе справки и…

– Навела обо мне справки? – Далтон не удержался и улыбнулся.

– Да, можешь считать, что я погладила твое самолюбие.

– Я серьезно, зачем ты это сделала?

Лэйни не стала избегать его взгляда, а вместо этого подняла с тарелки бобовый стручок и отправила его в рот.

Далтон вдруг понял, что Лэйни чертовки эротично ест, и сразу задумался о том, что она еще может сделать этими прекрасными губами и тонкими длинными пальцами. Он так увлекся подобными размышлениями, что практически забыл о собственном вопросе.

– Мы же уже столько лет знакомы, зачем тебе понадобилось еще что-то узнавать?

– Тот Далтон, которого я знала, был маленьким мальчиком. – Лэйни пожала плечами, потянувшись за следующим бобом, а потом посмотрела ему прямо в глаза. – Ты сразу же захотел от меня слишком многого, захотел встретиться с бабушкой, пообещал дать денег на «Лесной театр»… – Она снова пожала плечами. – Все это выглядело немного подозрительно.

– Ты обо мне узнавала, потому что не доверяла, – заключил Далтон, устало падая в кресло.

– А на моем месте ты бы сам себе доверял? После всего, что между нами было?

Ладно, в конце концов, Лэйни права, ведь он сам отвернулся от нее, когда ей так нужен был друг. Только дурак безоговорочно доверился бы ему после такого.

– Ну и что ты узнала?

– Ты – образцовый генеральный директор, с тех пор как ты возглавил «Инновации Кейна», они три года подряд попадают в список «Ста лучших работодателей», а в журнале «Менс хелф» была опубликована статья с твоими наработками о спорте в офисе. И под твоим руководством доходы компании сильно выросли.

– И как ты только все это узнала?

– Люди не зря придумали Интернет, – улыбнулась Лэйни, крутя блокнот в руках. – Я только одного не поняла. Несомненно, ты успешен.

– Многие так считают.

– Ну так и объясни мне. Ты окончил университет с отличием и специализируешься на управлении бизнесом, у тебя отличное образование, ты умен, за твоими плечами все последние достижении «Инноваций Кейна». Так почему ты просто не можешь наплевать на Холлистера и найти себе другую работу? Такой генеральный директор многим нужен, почему ты просто не уйдешь?

– Да, – сухо признал Далтон, – может, именно это мне и придется сделать.

– Придется?

– Если я не найду пропавшую наследницу, «Инноваций Кейна» мне не видать как собственных ушей.

– Что?

– Я же тебе вроде сразу сказал, что если не найду наследницу, то все потеряю.

– Да, ты говорил, но я решила, ты просто сгущаешь краски или что-то типа того.

– Нет, все именно так. Тот, кто найдет наследницу, получит компанию, а если Холлистер умрет раньше, то все достанется государству.

– Ты шутишь? – Побледневшая Лэйни удивленно покачала головой. – Не обращай внимания, я знаю, ты никогда так шутить не станешь. Ну так что, если ты ее не найдешь, все потеряешь?

– Не совсем. У меня останутся мои собственные сбережения, мое образование. – Далтон чуть помедлил и добавил с улыбкой: – Мое обаяние.

– Ну, значит, тебе не придется жить в картонной коробке под забором, но все это только подтверждает, что твой отец – псих. Ты никогда этого не замечал?

– Замечал.

– Этот ублюдок!

Несмотря на всю серьезность разговора, Далтон готов был рассмеяться, глядя, как Лэйни бесится из-за него. И когда о нем последний раз кто-нибудь так волновался? Пожалуй, лишь в детстве, в их общем детстве.

– Знаешь, что тебе нужно сделать? – внезапно спросила Лэйни. – Послать его к черту.

– Обязательно. – А она, оказывается, совсем не изменилась.

– Не позволяй с собой так обращаться. Бросай все это.

– Нет.

– Почему? Твой отец – придурок, а ты – уважаемый бизнесмен. Наверняка тебя с радостью примут в десятке других компаний. Или ты можешь начать собственное дело.

– Ты во всем права, но я не брошу «Инновации Кейна».

– Они для тебя так чертовски важны?

– Да, очень важны, ты просто не представляешь, скольким я пожертвовал, чтобы стать генеральным директором этой компании.

– Ну так объясни.

– Я всегда готовился возглавить «Инновации Кейна», я знал, что унаследую их, с самого раннего детства. Но при этом понимал, что при малейшей ошибке потеряю все. Холлистер мне это доступно объяснил. – Далтон замолчал и ненадолго задумался. – Когда мне было семь, Холлистер впервые привел к нам Купера, и он прожил у нас все летние каникулы.

– Да, замечательное, наверное, выдалось лето.

– Ты даже не представляешь насколько. Мать была просто вне себя.

– И ты встал на сторону своего отца. – Лэйни не спрашивала, а утверждала. Когда она появилась в их доме, все уже было давно решено.

– Тогда я об этом не думал, а просто заботился о своем будущем. Я всегда так поступал. Когда я выбирал, чему учиться, каким спортом заняться, куда поступать или с какой девушкой встречаться, я всегда думал – а поможет ли это мне стать лучшим лидером? Поможет ли мне это лучше управлять «Инновациями Кейна»?

– Не всегда, – тихо возразила Лэйни.

– Не всегда, – согласился он, вспомнив то лето, когда подружился со смуглой и строптивой внучкой экономки. Эта дружба не несла за собой никаких выгод, но он ничего не мог с собой поделать.

Далтон с легкостью подружился с ней в тринадцать лет, но вот чтобы вычеркнуть ее из своей жизни в шестнадцать, пришлось изрядно потрудиться. Он не хотел ее терять и смог решиться на этот отчаянный шаг, лишь когда окончательно убедился, что это – единственное спасение. Для них обоих. Жаль, что она просто не в состоянии понять, как тяжело ему тогда пришлось.

– Я слишком многим пожертвовал, слишком много вложил в эту компанию и теперь ни за что от нее не откажусь.