Текст книги "Проделки малышки"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Ну как, все прошло нормально? – Джеб лежал на спине прямо на полу и качал малышку, сидевшую у него на груди. Элинор это доставляло огромное удовольствие, и она радостно заливалась смехом. Таким образом Джеб старался скрыть от Мэг то обстоятельство, что встал всего за пять минут до их возвращения домой – диван был такой соблазнительно мягкий, вот Джеб и сдался и сладко вздремнул. Мэг взглянула на него с улыбкой:

– Я должна дать отчет под названием «Как это было»?

Джеб улыбнулся ей в ответ:

– Расскажите, дорогая.

– Мне так нравится, когда вы говорите «дорогая»… Так вот. Было что-то потрясающее. В доме собрались человек тридцать – тридцать пять. Как они ахали и охали, глядя на малышку! Но самые восторженные эпитеты пришлись на долю кольца. Я настолько часто выставляла его на обозрение, что рука болит. Бабушка обращалась со мной так, словно я член королевской семьи, даже посуду не дала мыть. Я была в центре внимания, все восхищенно смотрели на меня, будто я снова одержала победу на конкурсе «Мисс Устричка».

– Очень рад за вас. Все прошло гладко, без каких-либо неприятных выпадов? – сказал Джеб.

– Нашлось человек пять, которые буквально загнали меня в угол с требованием объяснить им, только честно, каким образом мы приобрели ребенка.

– И что же вы сказали им?

– Я им сказала, что это ребенок вашей сестры, и мы присматриваем за ним, пока мать находится в Торонто.

– Ну и как же вы объяснили им отсутствие матери? Что она делает в Торонто? И почему именно в Торонто?

– Вот тут-то и зарыта собака. Разве вы не знаете, что Торонто известен своими медицинскими учреждениями?

– Нет, я этого не знал.

– Я все хорошо обдумала, прежде чем сказать про Торонто. И поскольку я автор этой версии, то прошу вас уверовать в нее, как в откровение Господне. В Монреале тоже есть большой медицинский центр, только мы с малышкой по-французски не говорим, и произнести правильно…

Джеб замахал руками.

– Конечно, это ваша версия, и делайте с ней, что хотите, только меня держите в курсе. Да, хочу вот сообщить об одном посетителе, впрочем, вы его видели – столкнулись в дверях, когда уходили. Это некто Фангольд. Большой Фрэнк Фангольд. Его имя вам что-нибудь говорит? – спросил Джеб.

– Нет, ничего. Вы думаете, раз одна из моих бабушек была итальянка, я знаю всех людей с итальянскими фамилиями? Может, он совсем не итальянец. Итальянцы бывают разные – даже рыжие с голубыми глазами. Чего он хотел от вас?

– Покорно благодарю за лекцию. Я даже знал нескольких итальянцев, которые были блондинами. А однажды у меня был редактор с фамилией, похожей на итальянскую, но его предки пришли в Англию с норманнскими завоевателями. Вот так бывает! Как бы там ни было, у этого Фангольда чувствовался сильный нью-йоркский акцент. Он собирался поговорить со мной о мальчике, которого мы недавно приобрели, и был очень удивлен, когда узнал, что у нас девочка. Удивлен настолько, что пожелал проверить. Мне пришлось пригласить его в гости. Что вы на это скажете?

– Даже и не знаю… – Мэг в задумчивости потерла лоб. – Джеб Лейси, да вы точно с луны свалились! С чего вы взяли, что я знаю ответы на все ваши вопросы? Моя находчивость – плод вашего воображения!

– Разумеется! Ведь я имею дело с художественным вымыслом, а не с документальными фактами.

– Поймите, до встречи с вами я никогда не лгала. Ни разу. А теперь я вынуждена молоть языком Бог весть что, благо он без костей. Хорошо еще, что я не католичка, а то бы пришлось часами, нет, целыми днями каяться исповеднику в своих грехах.

– А что, в вашей церкви не исповедуются? – поинтересовался Джеб.

– У нас общая исповедь. Но хватит об этом. Лучше скажите, вам понравились бутерброды? Правда, вкусно?

– Как вам сказать… Я их не пробовал.

Наступило неловкое молчание.

– Как? Вы их даже не попробовали? Миссис Брилл потратила столько времени на их приготовление!

– Честь ей и хвала. Я уже ел бутерброды с устрицами как-то, и им суждено было стать не только первыми, но и последними в моей жизни. Разве я вам не говорил, что у меня на устриц аллергия? Наверное, и у Рекса на них аллергия – он даже не притронулся к бутербродам.

У Мэг от удивления вытянулось лицо. Она отбросила со лба волосы и уставилась на Джеба.

– Да вы притворяетесь! Ни у кого на устриц не бывает аллергии. Тем более у собак. Это правда. Будь у вас аллергия на устриц, вам бы пришлось покинуть побережье Чесапикского залива. Какая неблагодарность! Даже не прикоснулись к бутербродам!

– В определенном смысле вы правы. То, что полезно для талии, вредно для желудка.

– О, Джеб! Не грешите на устриц. Это у вас от чего-то другого. Я уверена.

– Извините, но я тороплюсь, – сказал Джеб. – Хочу посетить школу Святого Георгия с познавательной целью. Я уезжаю немедленно, поскольку и так опаздываю на целых десять минут.

– Школа Святого Георгия? Мужская школа? И чего ради вы туда помчитесь? Ни с того ни с сего.

– В познавательных целях, – повторил Джеб. – Это помогает мне зарабатывать на жизнь. Я пишу книги. А действие каждой книги происходит в определенной обстановке. Вот я и провожу исследования. Я точно так же собираю материал для своих книг, как вы – для своих журнальных статей.

– Тогда мы с Элинор поедем с вами.

– До чего же вы настойчивая, детка! Ну конечно, поедем все вместе, – согласился Джеб.

– Я вам не «детка», я давно стала взрослой. Возьмем с собой бутерброды с устрицами, а лично для вас я сделаю бутерброды с ветчиной.

– Если вам так хочется, сделайте. Но имейте в виду, я должен быть на приеме у директора через пятьдесят пять минут.

Свой «кадиллак» он вел сам. За старшего остался Диксон. На него высыпалось столько указаний и предостережений, что у бедняги голова пошла кругом, но он бодро заявил:

– Не стоит так беспокоиться из-за приезжей мелюзги.

– Мне, может, и нет, а вот вам не мешало бы, – возразил Джеб. – Этот Фангольд из тех парней, что мал, да удал. Выхватит пистолет и убьет вас.

Школа Св. Георгия занимала несколько красивых зданий из камня и кирпича, рядом со школой – прекрасное поле для спортивных игр.

– В нашей школе постоянно живут и учатся мальчики в возрасте от девяти до двенадцати лет, – рассказывал Джебу и Мэг директор, когда они удобно расположились в его кабинете. – Есть и приходящие ученики – несколько мальчиков и девочек. А как зовут этого молодого человека?

– Элинор, – ответила Мэг.

Директор улыбнулся:

– А! Девочка! И когда же ей исполнится девять?

– Вы нас не поняли, доктор Уинстон, мы хотели бы сначала осмотреть школу и ее помещения, а уж потом принять решение.

– Конечно. Как это я не подумал об этом? Позвольте мне позвать толкового старшеклассника, который вам все покажет и расскажет. Обращаться к кому-нибудь из учителей не стоит – они относятся к школе с пристрастием. Напомните, чем вы занимаетесь?

– Я – писатель, – сказал Джеб и выпалил шесть или семь своих псевдонимов, под которыми издавал книги.

На директора это произвело большое впечатление. Выяснилось, что он прочел две-три книги Джеба о путешествиях. Про детективные романы Джеб ничего не сказал. Интересно, почему? – подумала Мэг. Ну, конечно же! Она рассмеялась. Мужчины с удивлением взглянули на нее. Даже малышка Элинор, спавшая в переносной колыбельке, открыла глазки – что это мама себе позволяет?

Спустя пятьдесят утомительных минут экскурсии они вернулись в кабинет директора. Джеб отснял две цветные фотопленки и две пленки на видеокамеру, которую он потом спрятал в чехол. Их гид, оказавшийся хорошо образованным молодым человеком и к тому же звездой школьной футбольной команды, измотался до предела, таская колыбельку с Элинор.

– Ну вот, – сказал Джеб, убирая отснятую пленку в большую сумку, – этого материала хватит не на один роман.

– Так мы что, только за этим и приехали?

– Конечно. Неужели вы думаете, что все, о чем я пишу в своих книгах, сплошной вымысел? Давайте зайдем напоследок к директору и потом исчезнем.

– Ну как, вы решили? – спросил директор. Он выглядел усталым. Занятия в школе подходили к концу. А каждый, кто вел уроки в классах с девятилетними мальчиками, знает, насколько это утомительно.

– Да, – сказал Джеб, – решили. Мы хотели бы забронировать место для Элинор.

– Превосходно, мистер Лейси. – Директор стал задавать им вопросы анкеты. Но когда услышал ответ на последний вопрос, улыбка исчезла с его лица: – Когда, вы говорите, Элинор исполнится девять лет?

Джеб закашлялся. Мэг сладчайше улыбнулась:

– Через восемь лет, два месяца и шесть дней. И я уверена, что она будет очень способной ученицей!

– Вы это серьезно? – Теперь настала очередь закашляться директору.

– В брошюре о вашей школе говорится о предварительном бронировании, – напомнил Джеб. – Школы, подобные вашей, переполнены, вот мы и подумали, почему бы не забронировать место сейчас?

Директор был человеком широких взглядов.

– Действительно, почему не сейчас, – согласился он, закончив заполнение анкеты.

На улице, на стоянке автомашин, Мэг взяла Элинор на руки и ждала, пока Джеб разогреет мотор и включит кондиционер. Для поздней осени день выдался довольно теплый, в салоне автомобиля было очень жарко.

– Может, вы удосужитесь рассказать, зачем мы на самом деле сюда приезжали? – спросила Мэг. – Для чего устроили этот спектакль?

– На то есть веские причины, – спокойно ответил Джеб. – Прежде всего, школа действительно прекрасная, и я хотел бы закрепить за Элинор место в ней.

– За восемь лет много воды утечет. Даю руку на отсечение, к тому времени вы подыщете Элинор школу получше.

– Относитесь к этому скептически, миледи? Ручки-то какие прелестные, уж можете мне поверить! Как не поцеловать такие ручки! Это станет залогом развития наших отношений.

– Прошу вас, не надо! – вскрикнула Мэг. – Я уроню ребенка! Перестаньте, развратник вы этакий!

– Так-так, миледи, вы, вероятно, забыли, что сами пытались соблазнить меня. Может, попробуем еще разок сегодня ночью? Было бы чудесно!

Может, и впрямь будет чудесно, подумала Мэг. Вот вернемся домой, я отдохну немного, тогда и посмотрим. А если не получится?

Обратно Джеб решил ехать другой дорогой. Машина шла мимо игровых полей, туда, где среди деревьев одиноко стояла старинная церквушка.

– Церковь Христа Спасителя. Я хочу поклониться моим предкам, – сказал он. – Здесь похоронены основатели нашего рода, в приделе церкви.

– Я так и не поняла, зачем мы сюда приезжали. Хотелось бы услышать более внятные объяснения. Дело, конечно, не только в Элинор.

Асфальт скоро закончился. Пришлось подъехать к церкви по траве. Джеб выключил мотор и повернулся к Мэг.

– Вы ошибаетесь, – сказал он тихо. – Все дело исключительно в Элинор. Вы забыли наш разговор о Фрэнке Фангольде?

– Большой Фрэнк? Похоже, он мафиози. Будь Элинор мальчиком, Фрэнк, бьюсь об заклад, не остановился бы ни перед чем. Он бы отнял ребенка у нас. Точно, он из мафии.

– Так оно и есть, – согласился Джеб. – Я только сегодня утром узнал об этом. Лейтенант Овертон подтвердил, что Большой Фрэнк – главарь одной из нью-йоркских банд. После такого сообщения я решил, что приятная поездка на природу будет полезна нам троим. Пойдемте, девочки, поклонимся моим предкам.

Он вылез из машины и обошел ее, чтобы взять Элинор у Мэг. Малышка загулила от восторга и удобно устроилась у Джеба на плече.

– Вот ненормальный, – прошептала Мэг и, подумав, добавила со вздохом: – Как и я!

– Я вижу, вы ревнивая, – отозвался Джеб. – Смотрите под ноги. Мне надо было предупредить вас не надевать туфли на высоком каблуке.

– Разве я ревнивая? – удивилась Мэг. – Вам видней, дорогой. – Почему я ревную? Сама не пойму. Я ревную всех и каждого, стоит им только приблизиться к нему. Даже собственную бабушку! Что это, расстройство психики или самая настоящая любовь? Когда мы поженимся, буду ли я ревновать меньше? Когда мы поженимся! И поженимся ли вообще?

– Осторожней, – предупредил Джеб.

Мэг ухватилась за его руку. Малышка Элинор тут же захныкала. Это из-за него, сказала себе Мэг. Даже ребенок и тот ревнует.

– Туда не вставайте, – сказал Джеб. – Там похоронен второй Ральф Уормли.

Мэг посмотрела на вросшую в землю каменную плиту, источенную ветром и временем.

– Объясните мне, как вы догадались? – спросила она. – В надгробной надписи невозможно разобрать ни единого слова.

– Я просто знаю, – Джеб усмехнулся. – Мне рассказала моя бабушка. Ого, уже почти четыре часа. Давайте выбираться отсюда. Надеюсь, когда мы вернемся в Урбанну, берег будет безлюдным.

– Не вздумайте ошибиться, – пригрозила Мэг, обнимая их обоих. – Мистер Лейси, вы должны мне поцелуй!

Джеб тут же решил вернуть ей свой долг, не пытаясь выяснить, когда успел задолжать. Он с превеликим удовольствием запечатлел горячий поцелуй на губах Мэг, но, к несчастью, школьная футбольная команда, тренировавшаяся поблизости, все видела и громко заулюлюкала. Мэг страшно смутилась. Спасаясь от насмешливых взглядов двенадцатилетних мальчишек, она юркнула в машину, Джеб с малышкой последовали за ней как ни в чем не бывало.

Теперь только домой! Элинор прогулка, несомненно, понравилась, судя по ее виду, но усталость взяла свое, ровный гул мотора ласково уговорил малышку заснуть.

Наступил вечер. Было почти восемь. Джеб сидел в кабинете на старой тахте, одетый в пижаму и халат. Одна нога лежала на кожаной подушке, другая качала колыбель, в которой сладко спала Элинор. Тихо вошла Мэг. Она только что была у бабушки; Энни Мэй в который раз рассказывала ей о своих юных годах.

– Вид у вас уставший, – сказала Мэг, садясь рядом с Джебом.

Он обнял ее:

– Я измотан до предела и не пойму, отчего.

Она взъерошила его волосы:

– Вам необходимо отдохнуть.

– Неплохо бы, но я смогу отдохнуть, только когда уеду на рыбалку. Посещение кладбища сегодня возвысило меня в собственных глазах. Поклонился предкам. Правда, не все покоятся там. Некоторые жили в Мемфисе, штат Теннесси.

Что-то вы совсем расхандрились. – Она устроилась поудобнее, потянулась и поцеловала его в щеку. – Я сразу поняла, что вы чем-то расстроены: заглянула в кабинет, а компьютер не включен.

– А чем занимались вы? – спросил Джеб.

– Помогла миссис Брилл вымыть кухню, а потом была у бабушки и слушала ее, пока та не заснула. Она рассказывала мне о своем детстве и юности. Господи, какой наплыв воспоминаний! Хотите знать, чем занималась бабушка со своими приятелями на заднем сиденье старенького родительского автомобиля?

– Боюсь, нет настроения, – сказал Джеб тихо и коснулся ее волос. – Знаете, пусть себе вспоминает. В конце концов, когда-нибудь и мы будем вспоминать эти дни.

– Пусть делится своими воспоминаниями, разве я против? – вспылила Мэг. – Я не только выслушиваю ее, но и стараюсь представить себя на ее месте.

– Понимаю, – кивнул Джеб. – Вы даже вообразить себе не можете, в каком творческом кризисе я сейчас нахожусь. Роман и так-то писался с трудом, а теперь – ни с места.

– «Проделки малышки»? – уточнила Мэг.

– Именно. В голове роман давно готов, но облечь мысли в слова никак не получается. – Он кивнул в сторону Элинор. – Проблема состоит в том, что я не знаю, как на самом деле сложится жизнь у этой малютки. С каким удовольствием я схватил бы свою сестру и растерзал ее на мелкие кусочки! Во всех прежних книгах сюжет не затрагивал меня, но на этот раз все иначе. Я, оказывается, не самый смелый из тех, кто когда-либо встречался вам, дорогая. У меня будто сосет под ложечкой. Так бы бросил все и уехал.

– Это Большой Фрэнк привел вас в такое смятение? – с тревогой спросила Мэг.

– Да. Ну не смешно ли! Рост пять футов шесть дюймов при весе двести пятьдесят фунтов! И это называется «большой»?

– Мне так вам хочется помочь, да у меня у самой дела не лучше. Я со своей статьей в журнал тоже зашла в тупик. Странная вещь! Материала хоть отбавляй, редактор звонит дважды в день…

– Пропало желание работать?

– Слава Богу, нет, просто каждый раз, когда сажусь за работу, я обнаруживаю…

– Что? Ну, смелее!

Мэг глубоко вздохнула.

– Я обнаруживаю, что мне ни с кем не хочется делиться всем тем замечательным, что я знаю о вас. Я хочу, чтобы вы принадлежали только мне!

Он улыбнулся.

– Трудности, милочка, у вас оттого, что вашей головке приходится слишком туго. – И он вынул шпильки, которые поддерживали ее косы, уложенные венком вокруг головы, и начал расплетать их. Мэг остановила его.

– Помните, что случилось в прошлый раз? Вы мне чуть все волосы не выдрали, – сказала она.

– Но я не знал тогда всех правил, – усмехнулся он. – Может, попробуем еще раз?

– Я не против, – сказала Мэг, вздохнув. – Не оставаться же старой девой!

– Отличная мысль. Следующий уик-энд будет уже в ноябре.

– И что же? – спросила Мэг.

– Так ведь в первый уик-энд ноября всегда проводят Фестиваль устриц!

– Ах, вот оно что! – вспомнила Мэг.

– Я случайно встретился с его преподобием Стэнтоном, и мы разговорились.

– Очень приятный человек, – сказала Мэг. – Его приход всего лишь через два квартала от дома бабушки.

– Мы с ним и о вашей бабушке поговорили, – добавил Джеб.

– И что же он сказал? – В глазах Мэг вспыхнуло любопытство.

– Это потом, сначала вот о чем. Приходский священник сказал, что он столкнулся с одной проблемой.

Мэг приподнялась затаив дыхание. Наконец-то он решился! – подумала она. Он все-таки набрался храбрости, чтобы…

– Священник сказал, что каждый год во время фестиваля прихожанки его церкви готовят и продают стью – похлебку из устриц, – сказал Джеб.

Мэг разочарованно откинулась на спинку дивана.

– Кто этого не знает, – буркнула она. – Дело хорошее. Стью то есть. Бабушка готовит ее по своему рецепту, я имею в виду бабушку-итальянку.

– Так вот, им нужно какое-нибудь эффектное представление, что ли, чтобы придать привлекательность этому мероприятию. И я изложил ему свой план!

Мэг опять привстала с дивана, нетерпеливо глядя на него.

– Хватит вам ходить вокруг да около, – потребовала она, ударив его по плечу маленьким кулачком. – Что вы ему предложили?

– Ну-ка, отгадайте, что бывает в церкви? – спросил Джеб, стараясь поймать ее руку, пока она не переломала ему все кости. – Свадьбы, конечно. Я посоветовал ему найти подходящую молодую пару и обвенчать в его церкви.

– Театрализованную свадьбу? – спросила Мэг.

– Нет, дорогая, зачем же? Самую настоящую свадьбу! Нашу свадьбу!

– Настоящую свадьбу? Как это следует понимать?

– Именно так, как я сказал! – Джеб улыбнулся. – Его преподобие обещал мне, что приглашения на нашу свадьбу разошлют по почте. Я уже заказал для Элинор новое платьице с веночком из цветов и – внимание – позвонил своей матери!

– Ваша мама согласилась приехать? – спросила Мэг.

– Не знаю. В Париже сейчас вовсю играют на скачках, но может, она и приедет.

– Я побаиваюсь встречи с ней, – сказала Мэг. – Говорят, ваша мать – дама с характером…

– Тигрица, – кивнул Джеб. – Но не беспокойтесь. Поскольку я давно уже не посылал ей чек, она постарается вести себя хорошо.

– И сестре позвонили?

Улыбка исчезла с его лица.

– Знать ее не желаю. Где только ее черти носят? Но – она моя сестра, и потому я обратился в сыскное агентство с просьбой ее разыскать.

– Все это хорошо, только бы не отняла она у нас Элинор, если снова появится здесь. – В глазах Мэг появилась грусть.

– Боже мой, я даже не подумал об этом! Ну что ж, век живи, век учись… О Господи! Совсем забыл! Осталось сделать одно маленькое объявление. И вот эта минута наступила! Мэг, будьте моей женой!

Мэг тихонько охнула и кинулась Джебу на шею.

– Вы же только что собирались бросить всех и уехать, – проговорила она с улыбкой.

Он порывисто обнял ее, но нечаянно задел детскую колыбельку. Элинор с плачем проснулась, и тут же, как назло, зазвонили в дверь.

Парочка замерла.

– Кто-нибудь из прислуги остался? – спросил Джеб.

– Все уже ушли, – ответила Мэг. – Диксон ушел последним. Он сказал, что собирается пропустить стаканчик-другой со старым армейским приятелем, и обещал вернуться к полуночи. – Она нагнулась, чтобы взять ребенка на руки. – О, моя дорогая, – замурлыкала Мэг. – Какая же ты мокрая. Пойдем на кухню, тебя надо выкупать и переодеть.

– Никак не возьму в толк, кого это принесло, – сказал Джеб. – А где бабушка?

– Спит давно. Она сегодня порядком устала. – Мэг подхватила малышку и пошла с ней на кухню, а Джеб, свистнув Рекса, поплелся к входной двери.

Пес был стар, но беспомощным не выглядел, особенно когда открывал свою пасть и показывал огромные зубы, этого было достаточно, чтобы у любого жулика сердце ушло в пятки. Джеб подошел к полке с ружьем и взял свой знаменитый видавший виды дробовик. Он не был заряжен, но незнакомец-то об этом не знает!

Джеб включил свет на веранде и только потом отпер дверь. Ему навстречу шагнул Фангольд, но, когда Рекс зарычал на него, остановился как вкопанный.

– Он не кусается? – спросил коротышка с опаской.

– Он кусает только тех, кого я терпеть не могу, – ответил Джеб. – Или тех, кто задумал какую-нибудь подлость.

– Значит, меня не тронет, – сказал Фангольд.

Несмотря на темень, Джеб все-таки разглядел длинный лимузин, стоявший под деревьями. Джеб запер дверь, выключил свет на веранде и лишь потом повернулся к толстяку.

– Вас приглашали на обед, а не на ужин, – сказал Джеб, небрежно покачивая дробовиком. Фангольд вскинул руки, как бы защищаясь.

– Я просто так зашел, по-приятельски. Вы же сами пригласили меня посмотреть на ребенка. Вот я и пришел. Я не причиню вам никаких хлопот, только скажите мне, где моя непутевая жена? Если я не поймаю эту бабенку, вы не оберетесь неприятностей. Да еще каких!

– Не имею понятия, где ваша жена, – сказал Джеб. – Я даже не знал, что вы женаты.

– Какого черта! – выругался Фрэнк. – Что, по-вашему, детей аисты приносят? Где ваш ребенок?

Только он это сказал, как из кухни пришла Мэг с малышкой на руках. Элинор была завернута в большое банное полотенце, открытым оставалось только ее улыбающееся личико. Фангольд шагнул к ней. Джеб насторожился.

– Какой милый ребенок, – сказал Фрэнк, – но, кажется, он совсем не похож на меня. Знаете, у меня никого не осталось, кроме жены и этого мальчика…

– Это девочка, – поправила его Мэг. – Где, вы сказали, ваша жена?

– Я не говорил, где она, – сказал Фрэнк, – этого я не знаю. Она очистила сейф в нашей квартире перед отъездом в больницу. Домой оттуда она уже не вернулась. Ни она, ни этот мальчик.

– Это девочка, – опять поправила его Мэг.

– Послушайте, – сказал Фрэнк. – Я мечтал только о мальчике. И никаких девочек! Если б у меня родилась девочка, я стал бы посмешищем всей семьи.

Он подошел к Мэг совсем близко и стал ощупывать тельце ребенка через махровую ткань полотенца.

– Что такое? Это же мальчик! – сказал он уверенно.

– Это девочка, – твердо стояла на своем Мэг. – Что вы вцепились в мой палец? Отпустите!

Где-то в районе Кросс-стрит послышался рев сирены, который быстро нарастал по направлению к Виргиния-стрит.

– Мне пора уходить, – заторопился Фрэнк.

Он направился к двери. Рекс угрожающе зарычал. Лимузин тревожно засигналил. Фангольд вылетел из двери и растянулся на лестнице. Джеб стоял у двери и наблюдал. Рекс продолжал угрожающе рычать из-за его спины. Последней в очереди была Мэг. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы лучше видеть происходящее.

– Если он будет по-прежнему столько есть, пить и в придачу падать с лестницы, то сердечный приступ ему обеспечен, – сказала она.

Дверца лимузина захлопнулась, и водитель на бешеной скорости выехал на проезжую часть улицы, но полицейская машина развернулась и перекрыла ему дорогу. Полный провал!

Трое полицейских вышли из патрульной машины. Двое осторожно приблизились к лимузину, держа оружие наготове, третий подошел к дому Джеба.

– У вас неприятности? – спросил лейтенант Овертон.

– Что вы, ничего подобного, – произнес Джеб нервно, его голос слегка дрожал. И как бы в доказательство сказанного он показал офицеру свой дробовик: – У меня не было случая купить крупной соли, поэтому ружье не заряжено. А это моя невеста.

– Мэг Хаббард! – воскликнул лейтенант, протягивая ей руку. – Я был ее учителем в воскресной школе несколько лет назад, – сообщил он Джебу.

– А это наша дочь Элинор, – представила Мэг.

– Милое создание, – заметил Овертон. – Она ни на кого из вас не похожа. Так вот, мы взяли Большого Фрэнка под свое наблюдение, как только он появился в городе, а сейчас доставим его в участок и поговорим с ним. Но помните, что я вам сказал. Будьте предельно осторожны. Охранять вас круглые сутки мы не можем.

Джеб старался безмятежно улыбаться, чтобы не выглядеть слишком растерянным. Как только полицейский ушел, он тут же запер дверь.

– Я восхищена вашей храбростью, – Мэг в порыве чувств поцеловала его в щеку. – Я так горжусь вами!

Джеб покачал головой и прислонился к двери.

– Ах, – сказал он с иронией, – я такой храбрый! «Что вы вцепились в мой палец? Отпустите!» – передразнил он Мэг.

– Надо же мне было хоть что-нибудь сказать! – оправдываясь, произнесла она. – Почему бы нам не подняться наверх и не поговорить тет-а-тет о том, какой вы храбрый?

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказала, – Мэг невинно похлопала ресницами.

– Что здесь происходит, черт возьми! – раздался сердитый голос Энни Мэй Хаббард.

Джеб тяжело вздохнул и, ни слова не говоря, направился к себе в кабинет, предоставив право внучке самой объясниться со своей бабушкой.