Текст книги "Здоровый эгоизм. Как перестать угождать другим и полюбить себя"

Ленты разочарования

Если вы замечаете, что расстраиваетесь из-за какого-то контента в социальных сетях или некоторые друзья в ленте вызывают у вас некомфортные эмоции, то, пока вы от них не отписались, давайте сперва изучим, что они в вас задевают.

Что раздражает вас в том, как люди ведут себя в интернете?

Может быть, они позволяют себе делать что-то, что вы себе не позволяете, или быть кем-то, кем вы себе быть не позволяете. Может, они открыто признают, что несут какую-то ценность, а вы чувствуете, что у вас нет права поступить так же. А не это ли вам нужно поменять – шагать по жизни увереннее, меньше беспокоясь о том, как вас воспринимают?

А может быть и так, что их нарратив скрывает их комплексы. И если посмотреть внимательнее, можно увидеть, что они просто так подают себя, в попытке организовать реакции окружающих на себя. А на самом деле они могут быть и скрытыми угодниками, просто следующими другому кодексу поведения.

Если вы обнаружите, что вас они раздражают, имейте в виду, что дело может быть вовсе не в вас. Это раздражение может быть нежелательной реакцией, которую они неосознанно провоцируют у всех, и корень этого в отношениях с самими собой. Если вы думаете, что это ваш случай, то может, у вас получится воспринимать эти сообщения с бо́льшим сочувствием или по крайней мере меньше переживать из-за них. Возможно, вы смогли бы вырваться из-под изначального давления подчиниться либо бросить вызов авторитету, которое олицетворяют эти люди, и вместо этого понять их онлайн-поведение как похмелье после того, к чему их приучили в детстве (подобные примеры мы наблюдали в главе об угождении родителям). И при таком понимании эти люди из интернета снова становятся просто людьми, со своим особенностями, своими слепыми пятнами, а вы можете снова начать заниматься своей жизнью, быть кем хотите и делать что хотите.

Более внимательное рассмотрение сложного для вас онлайн-контента может быть намного полезнее, чем просто отбирать его из своей ленты, если вы готовы заглянуть дальше своих изначальных реакций и понять, какие чувства в вас этот контент вызывает и правила, которым он противоречит. Возможно, настало время пересмотреть, что можно, а что нельзя, и предоставить себе те же свободы, что другие люди разрешают себе, быть услышанными и увиденными. Угождение окружающим или, наоборот, полный отказ от угоднических платформ только запрет вас в ограниченных разрешениях, полученных вами в детстве.

Полный отказ

Можно многое понять о себе и своих отношениях с другими, понаблюдав за тем, что нас беспокоит в сети. Также полезно посмотреть, что нас беспокоит, когда мы не онлайн.

Представьте, что, если бы вы удалили все приложения социальных сетей или отказались бы от них на один день? Что вы могли бы чувствовать? Наверное, вы скучали бы по комментариям и лайкам, которые получали, когда пост нравился аудитории. Принятие, основанное на популярности или приукрашивании, – условно, и если мы чувствуем себя нормально, только когда соответствуем ряду условий, на самом деле мы далеко не в порядке. Единственное «нормально», которое стоит того, – это безусловное «нормально», когда нас любят и принимают такими, какие мы есть, без всяких оговорок.

Иногда надо сначала пройти через болезненный период отказа от условного принятия, чтобы освободить место для безусловного принятия, которое может возникнуть позже.

Вам, наверное, придется прекратить выкладывать чересчур обработанную онлайн-версию себя, потеряв лайки, которые она набирала, но вы можете обнаружить, что способны показывать в интернете себя настоящих и переносить и лайки, и дизлайки. Вы справитесь с обоими вариантами, поэтому ни один из них не управляет вами.

Быть может, вам было бы скучно или казалось бы, что вы как бы отрезаны от мира без телефона, и для вас проведенное за экраном время – способ заполнить пустоту. Люди часто тянутся к телефонам, не спрашивая себя, почему они это делают или что им в нем надо. Представьте на мгновение, что скука – это отвлекающая эмоция, маскирующая какое-то другое, более искреннее чувство, которое вы могли не осознавать.

Эмоции под прикрытием

Скука говорит нам о том, что наши потребности не удовлетворяются. Эта эмоция сообщает, что мы не удовлетворены или не получаем достаточно стимуляции, при этом, в отличие от злости, не дает полезной энергии для изменения и не несет важной задумчивости грусти, которая подталкивает нас уделять больше внимания связям в реальной жизни. Это камуфляжная эмоция, которая заставляет искать отвлечения внимания, а не решение, и я часто слышу о подобном от своих клиентов-угодников, которых в детстве не поощряли действовать согласно своим настоящим эмоциям. Этот ребенок, скучавший в классе за последней партой, занимался всякой ерундой не потому, что он был непослушным, а потому, что отвлекал себя от того, что какая-то его потребность не удовлетворялась, будь то другой способ обучения, перерыв или помощь с самоорганизацией. Похожим образом, когда клиенты рассказывают мне, что чувствуют себя уставшими, выжатыми или оцепенелыми, я спрашиваю их, а если они не чувствовали бы этого, что еще они бы ощущали, какова была бы их реальная потребность? Помимо физической усталости из-за активной деятельности или недостатка сна, люди часто в итоге отмечают, что утомление на самом деле это чувство, что застрял на одном месте, разочарование, одиночество или грусть.

Тревога – еще одна распространенная камуфляжная эмоция, которую я наблюдаю у угодников, пришедших ко мне на терапию. Эта эмоция появляется как различие ожиданий и реальности, того, каким мы хотим видеть мир и какой он есть на самом деле. Когда мы не способны принять реальность такой, какая она есть, но не верим, что можем ее изменить, то между желаемым и действительным возникает ненадежный мостик тревожности. Все четыре типа угодников могут страдать от тревоги, ведь все они применяют различные тактики по превращению ситуации в терпимую, но без чувства настоящего агентства или контроля.

Я предложила Аните вслушаться в свою тревогу и задать себе вопрос: «Если бы сейчас я не чувствовала тревогу, то какие еще чувства я могла бы испытывать?» Если бы тревога не возникала как моментальный ответ, что вместо тревоги она могла бы ощущать, смотря на фотографии людей, проживающих чудесные жизни? У Аниты тревога маскировала чувство глубокого одиночества. Она заходила в сеть, чувствуя себя плохо, а выходя, чувствовала себя еще хуже. Именно одиночество требовало ее внимания: тревога была нужна только как маячок, указывающий на проблему.

Тревога свойственна угодникам, и можно легко начать искать в интернете различные способы почувствовать себя лучше. Однако презентовать хрупкую онлайн-идентичность на оценку людей, которые посмотрят на нее секунд десять, а затем пролистнут, скорее всего, усилит ее, а не поможет унять. В любом случае, когда угодники чувствуют тревогу и обращаются к социальным сетям или когда они обращаются к социальным сетям и из-за этого чувствуют тревогу, результаты взаимосвязаны. Социальные сети могут вызвать подавленное настроение, и подавленное настроение может вызвать обращение к социальным сетям.

Что за этим стоит?

Если вы тянетесь к телефону и начинаете листать ленту, когда вам скучно, тревожно или вы подавлены, постарайтесь определить, от какой настоящей потребности вы, возможно, пытаетесь себя отвлечь.

Вы можете осознать, что ваши действия онлайн помогают вам избежать каких-то других, более неприятных чувств и что у вас нет некоторых разрешений, которые были нужны вам, чтобы делать приятное себе с самого начала. Теперь у вас есть возможность заменить камуфляжные эмоции искренностью и стойкостью. Если ваши варианты до этого момента были либо угодить, либо застыдить, то наверняка у вас не было разрешения проиграть, потерпеть неудачу, упасть и снова подняться, без стыда и с правом на поддержку. Именно это разрешение вы можете дать себе сейчас.

Если вы после изучения своей мотивации к использованию социальных сетей осознаете, что вы «социальный» пользователь, и под этим я имею в виду, что вы контролируете ваше потребление контента и в целом взаимодействие вам в удовольствие, то это замечательно, но все-таки может быть мудро принять некоторые предосторожности, чтобы защитить себя в интернете. Будьте разборчивы в том, с кем вы устанавливаете контакт, контролируйте, сколько себя вы выставляете для пуб– личного «потребления», и пользуйтесь возможностями поделиться собой настоящими, чтобы отрепетировать свое безусловное принятие и в реальной жизни. Когда вас тянет начать угодничать в сети или, наоборот, вынырнуть из сети онлайн-взаимодействий, сделайте шаг назад и понаблюдайте за своими триггерами, привлекая свои настоящие чувства к установке новых границ. Это и есть угождение себе онлайн.

Однако, если вы понимаете, что используете социальные сети и платформы скорее компульсивно, чтобы подкрепить хрупкую картину себя, и ваш внутренний угодник находится в нездоровом отношении с лайками и подписчиками, которые вы получаете, тогда просто избегать триггеров раздражения или тревоги – недостаточно. Перед тем как подчиняться в сети чужим нормам, проверьте, есть ли у вас ваши собственные нормы. И если вы такой человек, который говорит «социальные сети не для меня», подумайте, не упускаете ли вы возможность использовать их потенциал, избегая их правил.

Позвольте вашему поведению онлайн быть отражением того, кто вы офлайн, и не поддавайтесь давлению быть идеалом.

Когда вы угождаете себе в интернете, то позволяете людям, похожим на вас, встретиться с вами настоящими, #безфильтра, и построить онлайн-сообщество, где вам рады такому, какой вы есть.

Угождение по-женски

Мне часто задают вопрос, не является ли угодническое поведение женским недугом. Основываясь на своем опыте, я бы сказала, что нет, хотя некоторые стерео– типно женские черты являются также и наиболее стереотипными угодническими стратегиями. Помните, что в основе угодничества лежит вовсе не забота, ведь оно построено на организации реакции окружающих для избежания эмоций, которые вы не хотите испытывать. И в этом нет ничего исключительно женского. Элемент, который, пожалуй, может ощущаться как более «женский» – это неосознанная потребность не нарушать спокойствие, обеспечивать гармонию или поддерживать победы других, даже если это очень дорого стоит женщине лично. Угодническое поведение не является гендерно специфичным в традиционном смысле и свойственно всем нам в некоторой степени. Вы можете узнать свои угоднические паттерны в историях женщин из этой главы, узнать себя в историях мужчин из следующей главы или же узнать себя в историях из обеих глав.

Сахар и перец

Это правда, что женщин во многих культурах приучают к тому, чтобы заботиться, ставить в приоритет других, а не себя, и помогать. Маленьких девочек хвалят, когда они милые и податливые, и им часто говорят не командовать и не поднимать шум. Женский мозг, как правило, более предрасположен к эмпатии, чем мужской, и это может быть большой силой, позволяющей женщинам строить сильные, просоциальные отношения и сообщества взаимовыгодного сотрудничества. Все это сходит на нет, если женщине не хватает разрешения также иметь и границы, чувствовать и выражать злость и относиться к себе так же хорошо, как она относится к окружающим. Иногда я спрашиваю своих клиенток посреди монолога, в которых они оговаривают и саботируют сами себя: «Что бы вы сказали, если бы кто-то сказал такое о вашей лучшей подруге?» Очень часто ответ примерно таков: «Я была бы в ярости! Сказала бы, да как ты смеешь так про нее говорить!» Именно это опорная точка, с которой надо начать угоднице, – обратить свои лучи заботы и защиты на саму себя, чтобы снова прочувствовать злость, от которой ее отучили (как мужчины, так и женщины), и использовать эту злость, чтобы сообщать окружающим, когда она хочет, чтобы ее оставили в покое.

Женщину, угождающую другим, часто сводят к стереотипу. В этом стереотипе она взваливает на себя слишком много, ищет одобрения окружающих и никогда не говорит «нет». Она – любящая дочь, верная подруга, надежная работница. Она ответственна за организацию семейной жизни и работу по дому, покупает подарки на дни рождения, следит за тем, чтобы еда не кончалась, и планирует социальные активности. Она ответственна за школы, друзей, каникулы, животных и родителей мужа, и все это вдобавок к своим личным обязанностям и карьере. Это женщина, которая винит себя, если хотя бы одна из тарелок, которыми она жонглирует, балансируя на шаре, разбивается. Женщина, которая чувствует, что на работе не может все сделать правильно, если не говорит «да» начальнику. Женщина, которая чувствует себя ворчливой, если жалуется на несправедливое разделение обязанностей по дому. Женщина, которая считает себя плохой матерью, если решает купить готовый торт на день рождения.

Вас могли воспитать и по другому угодническому кодексу; быть может, женщины в вашей семье должны были быть сильными и надежными, вам не говорили быть кроткой, и ваше путешествие к угождению себе может быть путем к возвращению собственной уязвимости. Может, вам будут ближе истории женщин из этой главы, может, истории мужчин из следующей, в любом случае обратите внимание на те уроки, которые преподнесла им жизнь, и посмотрите, что в них значимо для вас.

Путь Викингов

Моей первичной женской ролевой моделью была женщина-викинг. В моей культуре женщины не были подчиненными или хрупкими, они были сильными и независимыми. Равные мужчинам и даже немного более способные и стойкие.

Когда я смотрю на зернистые фото матери, которая приехала из Швеции в ранние семидесятые, вижу длинные коричневые косы, практичные красные туфли и бицепсы. Однажды, когда она была глубоко беременна мои братом, мой отец пришел с работы и увидел, как она тащит выброшенную крышку от канализационного люка. Лишь немного вспотев, она сказала: «Может пригодиться», – вспоминал он.

Моя одежда была хорошо сделана и практична, наскоро сшитая мамой из красного, синего или желтого крепкого вельвета в ее швейной комнате под карнизом. Мои ботинки были прочными и пригодными для прогулок на улице в любую погоду. Много раз я мечтала о розовых праздничных платьях с оборками и лакированных туфельках, и тем не менее история повторяется с моей собственной дочерью: я отправляю ее в школу в неубиваемых непромокаемых кроссовках с хорошим сцеплением, чтобы на переменах она могла спокойно играть и не поскальзываться в блестящих туфельках на застежке, которые я вижу на ногах ее подруг.

Для меня важно, чтобы она могла крепко стоять на ногах (вполне буквально), но то, что она может поддержать себя, не означает, что она должна поддерживать всех остальных.

Мои клиентки – все до единой храбрые, способные, жизнерадостные женщины с высоким уровнем эмоцио– нального интеллекта. Некоторых тем не менее научили использовать свои способности для службы другим, и они ошибочно верят, что их долг – делиться своими ресурсами с теми, кто может в них нуждаться, даже если они этого не заслуживают.

Эмбер

Эмбер приучили быть женщиной, угождающей окружающим. У нее был младший брат, и всегда именно он определял игры, в которые они будут играть, он отводил ей роль Робина, а себе – Бэтмена, ей – роль вратаря, а себе – забивающего. Когда она подросла и завела собственных друзей, то поняла, что больше не хочет играть по его правилам. Ее мать говорила: «Но тебе следует хотеть играть с братом – он хочет играть с тобой, потому что любит тебя». Она ощущала себя в семье ложкой дегтя в бочке семейного меда, так, будто если таковы условия любящих отношений, она должна была найти способы придать себе правильную форму и принимать такую любовь, какую дают. Она снова играла в его игры, неохотно передвигая армию пластиковых солдатиков или сидя в пещере, которую он соорудил. Годами она угождала ему способом Тени, чтобы облегчить ему существования на солнце, но она злилась и развила паттерны Резистора, чтобы ограничить время, которое они проводили вместе.

Десятилетия спустя Эмбер обнаружила, что в ее жизни все еще было много подобных разговоров. Они вроде были больше не об играх в пещерных людей, но все еще про реализацию чужих мечтаний: девичники, посещения семьи, мероприятия на работе, сборы денег на всяческие инициативы в школе, книжные клубы, вечеринки по случаю дней рождения, свадьбы или выгулы собак. Так много запросов на удовлетворение желаний других людей и глубоко засевший дискомфорт от одной возможности подвести их. В ее голове это уравнивалось с тем, что она «незаботлива» или «жестока», если говорит: «Нет, спасибо» или «Не для меня». Список чужих желаний казался бесконечным, и на терапию она пришла, только когда окончательно «выгорела» и записалась к терапевту. Она очень удивилась, когда он посоветовал ей записаться к психологу.

Мы начали с того, что изучили, что происходит с Эмбер, когда ее друг или важный человек просит ее о чем-то.

«Каждый раз, когда меня куда-то приглашают, я как будто прихожу в смятение… Я борюсь с собой, следует ли мне пойти, хочу ли я пойти или мне вообще следует хотеть пойти!» Она посмеялась над невероятностью своего внутреннего надзирателя. «Я думаю о том, должна ли я им сказать “да” в этот раз или у меня есть достаточно веская причина сказать “нет”. Как я на самом деле чувствую – никогда не играет никакой роли». Она отчитывала себя, вопрошая: «Почему я никогда ничего не хочу? Мне нравится этот человек, это может быть весело и мне, скорее всего, понравится, когда мы придем на место… что со мной не так, почему я такая антисоциальная?» Она всегда возвращалась к одному вопросу: «Что со мной не так?» Принимала она в итоге приглашение или отказывалась от него, в любом случае она жалела.

Поставить в приоритет себя

Эмбер воспитала мать, которая на собственном примере наглядно продемонстрировала, что быть женщиной означает быть заботливой, подстраивающейся под других, ответственной и понимающей. В семье Эмбер если родилась девочкой, то думаешь сначала о других, потом о себе. Когда она повзрослела и не смогла продолжать слепо угодничать, она усомнилась в себе, а не в честности кодекса, по которому ее воспитали.

Больше всего Эмбер хотелось услышать от кого-нибудь: «Слушай, мне бы очень хотелось с тобой увидеться, дай мне знать, есть ли у тебя какие-то пожелания и когда тебе было бы удобно». Это было бы точным попаданием, которое сказало бы ей, что наконец-то она оказалась важна для кого-то достаточно, чтобы их отношения строились на условиях, удобных и для нее тоже, в которых учитывались бы и ее пожелания, и где от нее не требовали бы, чтобы она помогала кому-то еще доносить их повестку или избегать их сложных эмоций. При таких условиях она не была бы запасным вариантом, реквизитом или каким-то должностным лицом. Эмбер наконец нашла свою злость – она осознала, что была не в ладу с семьей и друзьями, которые, внушая ей чувство вины, заставляли ее проводить время с ними, ведь в их жизнях чего-то не хватало. Ей осточертело быть плугом, за который ее менеджеры запрягали ее саму, представляя дополнительную нагрузку как «замечательные возможности для роста».

Пока мы принимаем такие дисфункциональные, условные отношения, мы не оставляем ни единого шанса появиться в нашей жизни отношениям, которых мы по-настоящему хотим.

Если вы принимаете на себя эмоциональную ответственность за всех и вся, то, скорее всего, именно ее вам и будут предлагать. Если вы стараетесь решить любую задачу, которую вам ставят, то они будут неизбежно сыпаться на вас. Если вам нужно что-то сделать, попросите занятую женщину, не так ли? Если она занята, то, скорее всего, потому, что она уже делает работу за всех остальных, поэтому не откажется выполнить и вашу работу за вас. Это та ценность, которую, как она верит, она несет, и то, за чем к ней обратятся люди. Она сделает это, потому что у нее хорошо это получается или ей так сказали, но это не означает, что ей следует это сделать, просто потому что она может.

Мать хвалила Эмбер, когда она заботилась о брате и уступала ему. В ходе терапии она поняла, что ее матери, пожалуй, было удобно иметь кого-то, с кем можно разделить ответственность, – ей тоже было тяжело развлекать своего сына так, как он требовал. Таким образом, мать научила Эмбер, пусть и неосо– знанно, ставить потребности других людей, особенно мужского пола, выше своих собственных, и сделала она это согласно тому кодексу, по которому учили ее саму. Мать заставила ее угодничать перед братом, и она была обижена на них обоих за то, что они заставляли ее маневрировать так, как было удобно им. Вина, которую она ощущала, когда отказывала им, была не чем иным, как злостью, которую она обратила на саму себя.

Возможно, вы, как Эмбер, задаетесь вопросом, что с вами не так, когда предпочитаете провести вечер в компании Netflix или лечь спать пораньше, вместо того чтобы выпить в баре после работы. Или, если вы потухаете, когда вас приглашают на вечеринку или куда-то поехать с друзьями на выходные. Или вы ощущаете стресс, когда начальник предлагает вам возглавить потрясающий и очень важный проект. Возможно, вы тоже измеряете себя, согласно тому, что хотят другие люди, и не принимаете в расчет собственные предпочтения.

Женское воспитание и социализация часто приводят женщину к вере в то, что ее потребности не валидны или являются неудобством для окружающих. Они действуют в интересах других людей и забывают о своих интересах.