Текст книги "Все вейры Перна"

* * *

Позже, когда все вернулись в Прибрежный холд, общее мнение было таково: совместная вылазка на «Иокогаму» прошла чрезвычайно успешно. Драконы свыклись с невесомостью, люди получили обнадеживающий опыт, пробивая заметные бреши в стене наступающих Нитей и не рискуя при этом ни своей жизнью, ни жизнью своих зверей. Как только седоки спешились, драконы поспешили окунуться в теплые волны ласковой лагуны, да и люди были отнюдь не прочь освежиться. По счастью Лайтол, предвидя такой оборот дела, велел подождать с обедом, пока все искупаются.

Рамота успела так привыкнуть к файрам, что не стала возражать, когда слетелись дикие ящерки, чтобы помочь всадникам купать драконов. Она даже настаивала, что ей полагается больше всех помощников, поскольку она крупнее остальных, а Лесса – самая маленькая из всадников. «А с Рутом вполне справятся Шарра и Джексом», – властно заявила она.

Когда Лесса, хохоча, передала всем слова Рамоты, Робинтон заявил, что горит желанием принять участие в королевском омовении. На что Д'рам возразил, что Лессе и так помогает больше чем достаточно файров, и, раз уж Робинтона доставил на «Иокогаму» Тирот, арфист должен из благодарности поскрести ему спину. Кончилось тем, что все подмастерья и ученики, работающие в Прибрежном, залезли в воду, чтобы помочь купать пятерых драконов, и на берегу остался один Лайтол.

После приятной трапезы, проведенной за не менее приятной беседой, Джексом с Шаррой и Олдайв неохотно распрощались и отправились в Руат. Джексом, как и Шарра, привык к тому, что день таким образом удлиняется. Используя образовавшиеся лишние часы, он успевал управиться с делами холда, продолжая работать по программе Айваса. Пока Шарра с Олдайвом занимались больными в лечебнице, он разыскал Бранда и вместе с ним обсудил увеличение поголовья скота на ферме Речной Берег и усовершенствования, сделанные в двух мелких холдах. Проведя на ногах двадцать четыре часа, Джексом был весьма недоволен, когда Рут разбудил его посреди ночи, чтобы передать срочное сообщение от Ф'лессана.

«Голант говорит, что крыша Хонсю провалилась и под ней обнаружился тайник, а в нем что-то очень любопытное, а может и важное, – произнес белый дракон, старательно повторяя то, что ему передали. – Голант уже сообщил Лессе, Ф'лару, К'вану и Т'геллану. Мастеру Фандарелу и мастеру Робинтону тоже послали весть, а Главный арфист должен поставить в известность Айваса».

Джексом продолжал лежать, осмысливая новость Он терпеть не мог, когда его поднимали ночью и мечтал об одном: снова погрузиться в сон. «Голант никогда не стал бы беспокоить нас по пустякам», – с упреком заметил Рут.

«Будто я не знаю! – устало ответил Джексом. – А что слышно про то, как отреагировал Айвас»?

«Откуда мне знать – ведь тебя рядом с ним нет». – Рут замолчал, а Джексом боролся с собой – уж очень ему не хотелось покидать теплую постель и спящую жену и бросаться навстречу неизвестности.

«Все трое из Прибрежного холда вылетели на Тироте, – снова заговорил белый дракон. – Тирот говорит, что по мнению Лайтола это может быть очень важно. Айвас настаивает, чтобы найденные мешки осмотрели как можно скорее. Мнемент с Рамотой тоже вылетают, никто из тех, кого позвали, не отказался».

Приглушив готовый вырваться стон, Джексом выбрался из постели, стараясь не потревожить сон Шарры. Ей нужно выспаться – как, впрочем и ему. Хорошо бы управиться побыстрее и вернуться прежде, чем жена обнаружит, что он опять улизнул. Они с Олдайвом настроены вернуться на «Иокогаму» с алмазными резцами. Не хотелось бы разочаровывать Шарру только потому, что его позвали в другое место.

Он на ощупь собрался, надев под летный костюм только легкую одежду, – в Хонсю, должно быть, стоит жара. Джексом был доволен, что проявил подобную предусмотрительность. Вот только об одном он забыл – проверить упряжь, оставленную на виду в Руатовом вейре. С ловкостью, рожденной долгим опытом, он накинул на дракона запасные ремни, которые прятал в одному ему известном месте, и, распахнув нараспашку двери вейра, вывел белого дракона во двор. Сторожевой дракон, страж порога и несколько обитавших в Руате файров безмолвно следили за их отлетом – только глаза горели в ночи голубыми и зелеными огоньками.

Это надо же – вызвать человека в такой час! – обреченно подумал Джексом, когда Рут взвился в воздух.

«Сколько сейчас времени в Хонсю»? – спросил Рут.

– Скорее всего, рассвет, – кисло ответил Джексом, представляя себе фасад холда, который так ярко описал ему Ф'лессан.

В Промежутке он дрожал от холода, несмотря на подбитую мехом летнюю куртку. Два удара сердца и они повисли над морем тумана. Едва начало светать. Вокруг, вцепившись в выступающие из густой дымки вершины, сидели другие драконы. Рут опустился на ближайший пик и приветственно кивнул собратьям.

– Ну, и где же Хонсю? – осведомился Джексом.

«Рамота говорит, что совсем рядом, просто его не видно сквозь завесу тумана, поднявшегося с реки. Я же знал, куда лечу, – ответил Рут. – Как красиво занимается день, правда»? – неожиданно добавил он, повернув голову на восток, где небо начинало розоветь.

Джексом с сомнением хмыкнул. Слева виднелись обе луны, висящие в необычно чистом, безоблачном небе. Ночь уходила на запад, туда, где он еще так недавно нежился в постели. Джексом с трудом подавил искушение прижаться к теплой шее Рута и вздремнуть, пока туман не рассеется. Но чем дольше он глядел на зарю, предвещающую начало нового дня, тем труднее ему было оторвать взгляд.

Прибыло еще несколько драконов – они в недоумении повисли в воздухе, обнаружив, что место посадки закрыто плотной пеленой, и, наконец, приземлились кто куда.

«Голант приносит свои извинения, – сообщил Джексому Рут. – Туман поднялся с реки только на рассвете. Как только взойдет солнце, он рассеется. Голант говорит, что будет стоять рядом с тем местом, где просела кровля». – Белый дракон повернул голову в нужном направлении, и Джексом разглядел поднимающуюся из тумана бронзовую громаду; правда, на чем стоит дракон, оставалось пока неясным.

«Голант говорит, что всех ждет горячий кла и каша. А поскольку мало кто бывал в Хонсю, предстоит увидеть много интересного. Еще он говорит, что в долине можно будет отлично поохотиться – когда развиднеется».

Речь Рута привела Джексома в хорошее настроение, и он рассмеялся, разом забыв о недавней досаде. Тут как раз и солнце взошло, яркими горячими лучами пронзив завесу тумана. За дело взялся ветерок, и скоро дымка рассеялась, обнаружив скалистую стену Хонсю и застывшего наверху Голанта.

«Голант говорит, чтобы мы приземлялись на верхнем уровне, у главного входа в холд. Места хватит всем. Может быть, кровля еще где-нибудь обрушится. А на нижнем уровне скотный двор еще не вычищен. Ф'лессан не советует никому входить с той стороны».

Уставшие ждать драконы стали друг за другом подниматься. Казалось, взмахи могучих крыльев развеяли последние остатки тумана, и когда драконы пошли на посадку, из дымки показались оконные карнизы второго уровня.

Ф'лессан и его помощники, старавшиеся привести Хонсю в обитаемое состояние, ожидали у массивных дверей, приветствуя гостей.

– Спасибо, что так быстро откликнулись на зов, – широко улыбаясь, проговорил Ф'лессан. – Надеюсь, вы не будете разочарованы. Извини, Джексом, что пришлось вытащить тебя из постели. Я знаю, у тебя был долгий и трудный день, но ты не простил бы, если б я тебя не позвал. Бронзовый всадник обнял друга за плечи; на лице у него было столь необычное виноватое выражение, что Джексом поспешил его успокоить.

– Очень мило, Ф'лессан, что вы уже приготовили завтрак, – приходя через вестибюль, сказала Лесса, – но я бы предпочла сначала познакомиться с твоей находкой.

Ф'лессан показал на пластиковые мешки, разложенные на длинном столе в главной комнате.

– Можно посмотреть и тайник, если вы готовы взобраться по винтовой лестнице.

Все, кроме Джексома, поспешили к столу, а он застыл на пороге, не в силах оторвать взгляд от изумительных настенных росписей, сияющих первозданно яркими красками. Он смутно припоминал, что Лайтол с Робинтоном что-то говорили о внутреннем убранстве Хонсю, но никак не ожидал увидеть такое великолепие.

– Впечатляет, не правда ли? – Ф'лессан положил руку ему на плечо. Стоя рядом с другом, он сам – в который уже раз – залюбовался фресками. – Для Вейра места маловато, хотя Голант и утверждает, что здесь хватает удобных карнизов. И еды.

– В Южном Вейре поначалу и того не было, – напомнил Джексом.

– Ты прав, однако это жилище создавалось как холд… Но я не хочу, чтобы здесь появился какой-нибудь правитель, – с неожиданной горячностью заявил Ф'лессан. – Люди знают, что в Вейр каждый может прийти беспрепятственно, холд же – совсем другое дело… – Южный всадник подтолкнул Джексома к столу. – Пойдем, тебе будет интересно взглянуть на мою находку. Теперь, когда я, наконец, вытащил тебя сюда, ты обязательно должен осмотреть все до последнего закоулка. Это место замечательно сохранилось, ты увидишь множество хитроумных инструментов и приспособлений. Кузнецы уже колдуют над ними.

– Я получил от Джейнсис полную опись, – насмешливо улыбнулся Джексом.

Находка Ф'лессана и правда оказалась чрезвычайно любопытной: жидкость, тщательно упакованная в пластиковые мешки. Каждый был крепко-накрепко завязан, на конце веревки болтались этикетки, исписанные непонятными значками, – ни Лайтол, ни Робинтон не встречали в Айвасовых текстах ничего похожего.

– Я открыл один, – сказал Ф'лессан, указывая на мешок, стоявший в котле. Горловина была отвернута, чтобы можно было добраться до содержимого. – Сначала я подумал, что в нем вода, но, как оказалось, ошибся. У этой жидкости странный блеск, и потом, я думаю, вода, уже давно испарилась бы. И запах какой-то чудной. А на вкус я не стал пробовать.

Лайтол с Фандарелом чуть не стукнулись лбами – оба одновременно наклонились, чтобы понюхать жидкость. Фандарел опустил в мешок палец и, морщась, поднес к носу.

– Нет, пить ее определенно не стоит!

– Нужно отвезти один мешок Айвасу на исследование, – предложил Лайтол. – Здесь все, что было?

– Нет, – радостно объявил Ф'лессан, – кроме этих десяти мешков, есть еще тридцать четыре. Только не все полные. А несколько оказались и вовсе пустыми. Должно быть, мешки прогрызли змеи – ведь они готовы сожрать все, что угодно.

– Ты, кажется, что-то говорил о лестнице? – спросила Лесса.

– Видишь ли, ступеньки вырублены не до конца. Выше последней площадки идут едва заметные углубления – только-только зацепиться. Мы и не думали, что там что-то есть, пока Бенмета не провалилась…

– Ты так и не сказал, что с ней, – сурово заметила Лесса.

Ф'лессан ухмыльнулся: на него редко действовала материнская строгость.

– Слегка ободрала правую заднюю ногу. Д'лон уже смазал царапину бальзамом. Она внизу, в мастерской.

– Ну-ка, Ф'лессан, покажи мне, где лестница, – попросил Ф'лар, и когда молодой всадник показал нужную дверь, Предводитель Бендена повел за собой Фандарела, Лайтола, К'вана и Т'геллана.

– Нет-нет, тебе это ни к чему, – воскликнула Лесса, хватая Робинтона за руку. – Невесомость – еще куда ни шло, а против лестницы я категорически возражаю. И я уверена, что ты еще не завтракал.

Джексом тоже считал, что старому арфисту не стоит карабкаться по крутым ступеням, и принял сторону Лессы. А Ф'лессан заявил, что Робинтон обидит здешних обитателей, если тотчас не сядет за стол и не воспользуется их гостеприимством.

* * *

– Это топливо, – заявил Айвас, и Робинтон мог бы поклясться, что в его голосе прозвучало торжество. – Топливо!

– Да, но можно ли его использовать – ведь прошло столько веков? – спросил Фандарел.

Джексом представил себе ослепительное зрелище – с Корабельного луга поднимаются три космических бота! – но сразу же усомнился в его реальности. Навряд ли эти корабли когда-нибудь взлетят снова. Перн не обладает техническими возможностями, чтобы их восстановить.

– Топливо не подвержено старению, и образец, который вы привезли с собой, ничуть не пострадал от времени. Поскольку находка сделана в Хонсю, холде шеф-пилота Кенджо, полагаю, что этот запас топлива он приберег для собственных целей. В записях капитана Керуна упоминается об этом тайном складе. Хонсю обыскивали, пытаясь обнаружить тайник, но безрезультатно.

– А флаер? Он так отлично сохранился! Не могли бы мы… – взволнованно заговорил Фандарел.

– Для него это топливо не подходит, – сказал Айвас. – Впрочем, для тех сорока мешков, которые обнаружили в Хонсю, мы найдем отличное применение.

– Где? Какое? Для чего? – нетерпеливо воскликнул Джексом. – Мне казалось, ты говорил, что на «Иокогаме» аннигиляционные двигатели?

– Только для полетов в дальнем космосе, – пояснил Айвас. – А это топливо использовалось для перемещений в пределах звездных систем.

– На ботах? – порозовев от волнения, спросил Пьемур, и Джексом понял, что не его одного посетили заманчивые видения.

– Даже если бы вы находились на гораздо более высоком техническом уровне, все равно пользы от них нет, – возразил Айвас. – Слишком далеко зашел процесс разрушения. Что касается неожиданной находки, то для нее найдется должное применение после того, как будут рассмотрены все варианты Плана.

Джексом с Пьемуром обменялись досадливыми взглядами.

– Позволь, Айвас, я попробую догадаться, – предложил Джексом. – Можно слить топливо в баки «Иокогамы» или поделить его между тремя кораблями. Его хватит, чтобы создать половинную гравитацию и обеспечить некоторую маневренность – но это в том случае, если бы мы собирались куда-нибудь отправиться… – закончил он в вопросительной интонацией.

– Чтобы добраться до Оортова облака, топлива не хватит, – ответил Айвас. – И для того, чтобы следовать за потоком Нитей и, используя силовой экран, уменьшить его плотность, – тоже.

Стараясь ничем не обнаружить своего разочарования, Джексом заставил себя улыбнуться Пьемуру.

– Он говорит о таких возможностях, о которых я и думал…

– Кто мы, по-твоему, такие, чтобы перемудрить самого Айваса? – беспечно откликнулся Пьемур, но Джексом заметил в глазах арфиста затаенный гнев. – Ну, когда-нибудь… – шепнул Джексом так, чтобы его услышал только Пьемур, и тот кивнул в ответ.

– Послушай, Айвас, – озабоченно проговорил Фандарел, – раз уж к нам в руки попал образец топлива, почему бы тебе не сделать анализ его состава, чтобы мы потом смогли его воспроизвести? Мы наверняка смогли бы изготовить достаточный запас, чтобы хоть один корабль смог добраться до этого облака Оорта.

– Зачем?

– Чтобы взорвать его! И уничтожить Нити, которые там рождаются! Последовала одна из странных Айвасовых пауз – и вдруг на экране возникла система Ракбета. По сравнению с огромным центральным светилом спутники казались совсем крошечными. Внезапно картина изменилась: сверкающее солнце уменьшилось до лучистой точки, планеты в этом новом масштабе исчезли вовсе, и по экрану поплыла клубящаяся туманность – Оортово облако, постепенно закрыв даже сам Ракбет. Как и в предшествующих демонстрациях, красная точка начала чертить орбиту Алой Звезды; пересекая облако и вновь возвращаясь в систему Ракбета она описывала траекторию вокруг солнца, проходя вблизи Перна.

– Ловко он поставил нас на место, – пробормотал Пьемур.

– Да уж, – вздохнул кузнец, – просто в голове не укладывается, до чего оно огромное, это Оортово облако, и как ничтожен наш крошечный мирок.

– Так что же все-таки мы должны уничтожить, чтобы разделаться с Нитями? – нетерпеливо спросил Ф'лар.

– Лучший способ избегнуть встречи с Нитями – изменить орбиту блуждающей планеты, которая приносит их к Перну.

– И когда же ты скажешь нам, как это сделать?

– Подготовительные исследования и разработка метода будут вскоре завершены.

– Значит, находка топлива ничего не решает? – разочарованно понурился Ф'лессан, его обычную веселость как рукой сняло.

– Она может оказаться решающей для другой цели. Всегда хорошо иметь запасные варианты. Вы все отлично справляетесь с задачей, – в устах Айваса это было высшей похвалой. – Не стоит торопиться.

– И что же мне теперь делать со всеми этими мешками? – упавшим голосом спросил Ф'лессан.

– Их нужно перевезти на Посадочную площадку и там сложить в надежное хранилище.

– Может, слить топливо в бочки? Ведь мешки такие старые!

– Если они выдержали две с половиной тысячи лет, выдержат и еще. На экране возникла таблица. – Вот график полетов бронзовых и коричневых драконов в грузовые отсеки всех трех кораблей. Последние данные свидетельствуют: уровень кислорода достаточен для того, чтобы каждый дракон и всадник получили возможность освоиться с невесомостью. – Но зачем? – спросил Ф'лар.

– Для успеха Плана необходимо, чтобы все драконы Перна уверенно чувствовали себя в невесомости.

Вскоре Айвас передал копии графика Предводителям всех восьми Вейров, что вызвало почти всеобщее ликование. Исключение составляли только всадники престарелых драконов, которые уже едва могли охотиться. Молодежь была в восторге, и наставники с трудом поддерживали дисциплину.

Каждая группа должна была выполнить в невесомости какое-нибудь задание. Джейнсис, Пьемур и Шарра помогали новичкам советами. Часто на корабли залетали целые стаи файров и, хотя это порождало жалобы и недовольство, Айвас одобрял их интерес. Настроение во всех Вейрах резко поднялось, на смену обычной для середины Прохождения усталости и апатии пришел небывалый энтузиазм.

Три дня спустя кто-то попытался поджечь мешки с топливом, но файры вовремя подняли тревогу, так что все обошлось благополучно. Правда, Айваса сообщение о происшествии ничуть не встревожило – он небрежно заявил взволнованным Лайтолу и Д'раму, что топливо не горит. Все вздохнули с облегчением, а Фандарел, прослышав об этом, сразу же заинтересовался: как же такое топливо выполняет свою функцию? В ответ Айвас прочитал целую лекцию, в которой подробно разбирались характеристики семи разновидностей ракетных двигателей – от простейших реактивных, которые уже были всем знакомы, до более сложных ионных.

Вечером мастер Морилтон прислал с файром срочное сообщение. В его мастерской произошла беда: кто-то уничтожил все линзы, которые были подготовлены для установки в микроскопы и телескопы. Погибли результаты долгих и кропотливых трудов. На следующее утро мастер Фандарел обнаружил, что металлические тубусы, которые он изготовил для этих же целей, были ночью брошены в горящий кузнечный горн.

Хорошо еще, что программа полетов шла без сбоев, иначе все снова упали бы духом. Наконец, и Шарра с Олдайвом добились успеха – резцом, сделанным из черного алмаза, им удалось вскрыть оболочку зародыша Нити.

– По-прежнему мало что понятно, – сказала Джексому его жена, вернувшись вечером домой. – Это сложный организм, и нам придется потрудиться, прежде чем мы в нем разберемся. Спешить здесь нельзя. Скорее всего, потому Айвас и научил нас заранее культивировать микроорганизмы – эти навыки могут теперь пригодиться.

– И как же она все-таки выглядит – я имею в виду внутри?

– Совершенно непостижимая мешанина, – озадаченно хмурясь, ответила Шарра. И вдруг рассмеялась. – Сама не знаю, что я ожидала увидеть там… наверно, я об этом просто не задумывалась. Яйцо покрыто слоями грязного, твердого, как камень, льда, в который вмерзли камешки и песок, а внутри все перемешано. Что-то белесое, желтое, черное, серое… Может быть, желтое – это гелий? Ты ведь слушал лекции о сжиженных газах? Хотя нет, там вместе со мной были Джейнсис и Пьемур… Короче говоря, у зародыша слоистое строение. Можно даже выделить отдельные зоны, идущие одна за другой. Еще там какие-то трубки, капилляры и участки, сложенные из пористого вещества. Айвас говорит, что Нить выглядит очень странно. Какая-то беспорядочная смесь…

– Да уж, – рассмеялся Джексом, – нам от них тоже хватает беспорядка.

– Дурачок! Он совсем не это имел в виду. Жаль, сегодня мы успели сделать совсем немного: у нас не было с собой инструментов, которыми можно работать при температуре в три градуса выше абсолютного нуля. – Она улыбнулась, припоминая события этого долгого дня. – Те инструменты, что мы взяли с собой, при таком холоде стали хрупкими и развалились на части!

– Металл стал хрупким?!

– Вот именно! Лучшая сталь Кузнечного цеха. Айвас говорит, что нужно использовать особое стекло.

– Вот оно что… – Джексом вспомнил, сколько времени провел компьютер в беседах с мастером Морилтоном, и понимающе усмехнулся. – Но откуда он мог знать, что мы поймаем Нить? Ведь он тогда даже не предполагал, что это возможно!

– Я не уверена, Джексом, что до конца понимаю, что происходит.

– Я тоже, душа моя. И еще я не уверен, кого ожидают большие сюрпризы – Айваса или нас.

Наутро Шарра спросила Джексома, не будет ли он возражать, если она слетает на Руте к мастеру Олдайву – нужно посоветоваться, кого еще привлечь к опытам над зародышем Нити. Рут всегда был счастлив услужить Шарре, так что Джексом остался в Руате, чтобы вместе с Брандом наконец-то собрать обитателей холда и провести с ними воспитательную беседу.

Он как раз усаживался на свое место в Большом зале, когда в окне мелькнул Рут с Шаррой на спине. Вдруг Джексом в ужасе вскочил.

«Рут, упряжь! Какую упряжь взяла Шарра»?

Мгновение спустя раздался короткий ответ Рута: «Возвращаюсь», сопровождаемый такими оглушительными воплями файров, что Ламот, старый бронзовый, несущий стражу на высотах Руата, предупреждающе затрубил. Застыв на месте, Джексом наблюдал, как Рут медленно опускается. Шарра распласталась на нем, крепко ухватив дракона за шею. Мийр и Талла вцепились коготками в плечо ее кожаной куртки. Центральный ремень упряжи болтался у Рута между ног. Дрожа от стража при мысли о том, что могло произойти, забыв о своем титуле и достоинстве, Джексом опрометью кинулся из зала. Не желая тревожить Шарру, он не стал рассказывать ей о случае, про который и сам уже почти забыл, – и это едва не стоило ей жизни! У него все еще тряслись руки, когда Рут осторожно опустился прямо перед ним. Сняв жену со спины белого дракона, Джексом крепко прижал ее к груди.

«Надо было мне спросить, какую упряжь она взяла, – виновато сказал Рут. От пережитого волнения у него даже шкура посерела. – Ведь я знал, где ты прячешь упряжь, которой пользуешься теперь».

«Ты тут не при чем, Рут…» – Джексом все еще не мог прийти в себя.

– Шарра, с тобой все в порядке? Ты не ушиблась? Когда я увидел, как ты висишь… – голос его сорвался, и он спрятал лицо в волосах жены, чувствуя, что она дрожит не меньше него.

Шарра с благодарностью принимала утешения мужа, но скоро она заметила, что вокруг толпятся зрители и, смущенно улыбнувшись, попыталась высвободиться из его объятий. Джексом ослабил хватку, но не отпустил ее. Ведь не будь Шарра такой умелой наездницей… не будь Рут таким сообразительным драконом…

– Я думала, ты починил упряжь, – сказала Шарра, с тревогой заглядывая мужу в глаза.

– Так оно и было! – он не мог открыть ей всей правды, особенно сейчас, когда вокруг столько народу. И несмотря на то, что между ними всегда было полное взаимопонимание, Шарра, кажется, не догадалась, что на этот раз муж с ней не вполне откровенен.

– И все же мне надо лететь, Джексом, – борясь со страхом, проговорила она. – Рут не очень обидится, если я попрошу, чтобы меня отвезли Г'ланар с Ламотом?

– Ты все-таки поедешь? – отвага жены наполнили сердце Джексома гордостью и изумлением.

– Это лучший способ оправиться от потрясения. – Она потянулась, чтобы погладить нос Рута. – Я знаю, что это не твоя вина, милый Рут! Успокойся! Серый цвет тебе не к лицу.

«Я почувствовал, как ремень лопнул, едва мы поднялись, – сказал дракон Джексому. – И как это я не спросил ее, какую упряжь она взяла? Ведь я должен был об этом подумать»!

– Все обошлось благополучно. Ты спас Шарре жизнь, – повторял Джексом. Еще никогда не ощущал он такой благодарности к своему другу. – Она все же собирается в Цех целителей – с Г'ланаром на Ламоте.

Рут посмотрел на своего всадника; тревожный оранжевый огонь в его глазах понемногу бледнел.

«Он еще вполне ничего, – неохотно признал белый дракон. – Жаль, Дунлута и С'гара сейчас нет».

– Ты же знаешь, старики больше не могут сражаться с Нитями. Г'ланар очень сдал, а Ламот едва справляется с мясом, где уж ему прожевать огненный камень! – Не обращая внимания на ворчание Рута, Джексом со всей обходительностью попросил старого всадника и его дракона доставить Шарру в Цех целителей. А сам стащил с Рута порванную упряжь и свернул – до тех пор, пока не представится случай заняться ею более внимательно.

Он следил за удаляющимся бронзовым, пока тот не исчез в Промежутке, куда за ним последовали и Мийр с Таллой. Потом зашагал обратно, в Большой зал, представив Бранду с младшими дворецкими разбираться со сбежавшейся прислугой.

– Ты так ничего ей и не сказал? – шепнул Бранд на ухо Джексому, когда они снова уселись.

– Теперь непременно скажу… слишком далеко это зашло, – собирая бумаги, которые он в панике бросил на стол, Джексом заметил, как дрожат у него руки.

– Да, дело дрянь. Как по-твоему, связано ли это… явное покушение на твою жизнь с недавними событиями?

– Хотел бы я и сам знать!

– Теперь, надеюсь, ты поставишь в известность Бенден? – Бранд пронзил молодого лорда суровым, неумолимым взглядом.

– Да, – с легкой улыбкой согласился Джексом, – потому что знаю: иначе это сделаешь ты.

– Хорошо, что ты это понял, – сказал Бранд и продолжал уже громче:

– Первый вопрос касается предполагаемого злоупотребления имуществом холда…

* * *

В тот вечер Джексом подробно рассказал Шарре о происшествии в холде Тиллек и расследовании, которое предпринял Бранд, – расследовании, не давшем никаких результатов, поскольку Пелл утверждал, что вполне доволен жизнью, занимаясь отцовским ремеслом. Он заверил, что никто не подкатывался к нему со щекотливыми предложениями. Да и зачем – ведь он только дальний родственник.

Выслушав от Шарры ливень упреков за то, что он «оградил» ее от волнений, Джексом вместе с женой проверил все записи в книге посетителей холда, но не обнаружил ничего подозрительного. Рут ничем не мог им помочь; он не всегда находился в своем вейре, когда Джексом бывал дома, а часто составлял компанию дракону, несущему караул на сигнальных высотах.

«Даже старику Ламоту, – уточнил Рут. – Я почешу ему спину, а он мне».

На следующий день Шарра с Джексомом должны были принять участие в собрании на Посадочной площадке, которое созвали, чтобы обсудить участившиеся случаи разбоя.

– Учти, Джексом, если ты не расскажешь о случившемся, это сделаю я, – с решительным видом заявила мужу Шарра.

– Но ведь здесь речь идет о наследовании Руата, – попытался возразить он. – Это не имеет к погромам никакого отношения.

– А ты откуда знаешь? – стиснув пальцами подлокотники кресла, воскликнула молодая женщина, бросив на мужа взгляд, полный гневного упрека. – Разве не ты руководишь осуществлением всех планов Айваса?

– Я? Руковожу? – Джексом в неподдельном изумлении уставился на жену.

– Вот именно, хоть ты и сам, возможно, этого не понимаешь, – сказала Шарра, явно смягчаясь, и нежно улыбнулась. – И, тем не менее, это факт, о котором знает вся планета, можешь поверить мне на слово.

– Но я… я…

– Да не переживай ты так, Джексом! За что тебя любят больше всего, так это за то, что ты не надуваешься от важности и не раздражаешь людей начальственными манерами.

– А за кем то водится? – Джексом быстро перебрал в памяти всех, кто, не покладая рук, работал рядом с ним.

– Да ни за кем из наших! Просто у тебя есть на то все основания. – Шарра присела к мужу на колени и обвила рукой его шею, разглаживая морщинки на лбу. – И как раз поэтому ты можешь стать мишенью для преступников. Ведь не станешь же ты отрицать, что все больше народа высказывает недовольство по поводу того, что проект Айваса слишком затягивается?

Джексом вздохнул – это еще одна опасность, которую он тоже старался преуменьшить.

– Мне ли об этом не знать… Я почти рад, что они, наконец, выступили в открытую.

Тело Шарры напряглось под его руками.

– Так ты знаешь, кто они?

Он покачал головой.

– Сибел предполагает, кто мог бы быть замешан, но никто из его арфистов не может представить доказательств. А кто же решится обвинить лорда-правителя, не имея на то веских оснований?

Шарра что-то пробормотала в знак согласия и положила голову мужу на плечо.

– Только будь осторожен… ладно, Джексом? – тихо и тревожно проговорила она.

Он прижал жену к себе.

– Я куда осторожнее тебя. Сколько раз я тебе говорил, что перед полетом нужно всегда проверить упряжь? – спросил он и с улыбкой выслушал ее возмущенную отповедь.

* * *

На совете, который состоялся на следующий день на Посадочной площадке, Айвас взял на себя роль председателя. Для начала он попросил удалить из здания всех, кого обсуждаемые вопросы не касались.

– Хотя случившиеся прецеденты явно направлены против новой технологии, которую вы разрабатываете, – сказал он, – ничто пока не угрожает успешному завершению Проекта.

– Вот именно – пока, – мрачно заметил Робинтон.

– Я не согласна! – заявила Шарра, бросив на мужа красноречивый взгляд, а когда он замешкался, добавила: – Кто-то пытается убить Джексома.

Когда шум утих, Джексом подробно рассказал обо всем, что с ним произошло.

– Это внушает тревогу, – сказал Айвас, заглушая сбивчивые вопросы собравшихся. – Разве белый дракон не может защитить тебя от подобных покушений? Не может их предотвратить?

– Не стоит так волноваться, – Джексом был раздосадован поднявшейся суматохой, хотя ему отчаянно хотелось обрести уверенность, что больше Шарре ничего не угрожает. – Рут мгновенно почувствовал, что ремень лопнул, и спас Шарре жизнь. Я специально оставил эту упряжь на виду, а ту, которой пользовался, спрятал. Это просто…

– Просто он очень старался меня не волновать, – язвительно заметила Шарра. – Бранд попробует выяснить, кто мог надрезать ремень. Тот, кто это сделал, разбирается в упряжи.

– Неужели всадник? – голос Лессы поднялся почти до крика, и половина собравшихся на холме драконов ответила ей трубным ревом. – На Перне нет ни единого всадника, который мог бы желать гибели Джексому или Руту! – Она пронзила молодого лорда взглядом, будто он в чем-то провинился. Он столь же пристально посмотрел на Госпожу Бендена.

– Вспомним, что ни один всадник не мог бы это сделать без ведома своего дракона, – многозначительно добавил Ф'лар.

– Чего они добились бы… – Лесса запнулась, – … избавившись от Джексома?

– Может быть, всему виной моя возня с Нитью? – выдвинула предположение Шарра.

Джексом ожесточенно затряс головой.

– Исключено! Кто мог знать, что ты попросишь Рута доставить тебя в Цех целителей?