Текст книги "Все вейры Перна"

Джексом пожал плечами, пряча глаза.

– Да нет, не особенно.

Лесса негодующе подняла брови.

– Сколько раз я предупреждала: фокусы со временем до добра не доведут! Особенно тебя! Наверно, Ламот узнал и рассказал Г'ланару. А его, хоть он и сбился с пути, дураком не назовешь. Я знаю, все Древние из Южного до сих пор ломают головы: кто же вернул яйцо? Несмотря на все наши предосторожности, они могли прослышать о способностях Рута и заподозрить тебя.

– Г'ланар – единственный, кто остался в живых из тех бронзовых всадников, – быстро прикинул Джексом.

– Сегодня у нас есть кое-что поважнее, чем расстраиваться из-за случившегося, – сказал Ф'лар, поднимаясь, чтобы убрать за собой посуду. – Конечно, если ты, Джексом, не передумал.

Молодой лорд кинул на Ф'лара надменный взгляд – Я только вас и дожидаюсь. За дело!

– Прямо отсюда, или сначала на «Иокогаму»? – спросила Лесса.

– На «Иокогаму», – ответил Джексом, беря со стула летное снаряжение. – Здесь ведь нет скафандров. – А ты уверен, что для меня найдется подходящий? – застегивая летную куртку, усомнилась Госпожа Бендена.

– Там есть два маленького размера, – усмехнулся Джексом. – Один из них как-нибудь приспособим. – Не успел он выйти на крыльцо, как за ним с чириканьем устремился Мийр. – Лесса, мне не хочется уронить себя в глазах жены. Попроси, пожалуйста, Рамоту – пусть последит, чтобы Мийр сегодня за мной не увязался. И еще пусть передаст ему: с вами я в полной безопасности.

Вскинув брови, Лесса насмешливо улыбнулась.

– Ты в этом уверен?

* * *

Даже самый маленький скафандр пришлось подгонять, чтобы он оказался Лессе впору – на рукавах, штанинах и в талии заложили складки, и при этом Ф'лар с Джексомом немало повеселились, в отличие от самой Лессы. Когда все были готовы, обратились за инструкциями к Айвасу. Он высветил на экране грузового отсека цель путешествия – длинный шрам на поверхности Алой Звезды.

Ф'лар нахмурился – не столько потому, что старался запечатлеть место в памяти, сколько пытаясь осмыслить увиденное.

– Когда Ф'нор пытался приземлиться на Алую Звезду, над ней клубились густые тучи.

– Так оно и было, – не задумываясь, ответил Айвас. – Но поскольку орбита планеты проходила вблизи Ракбета, ее поверхность нагревалась до такой степени, что камни плавились – не то что лед, покрывающий зародыши Нитей. А при плавлении льда, как известно, получается пар. Можно предположить, что сама планета была покрыта слоем пыли, захваченной при прохождении через Оортово облако. Так что ее могли окружать не только клубы пара, но и облака пыли. Их-то скорее всего, и видел Ф'нор, а не саму поверхность. Его воспоминания об увиденном и даже то, что они с Кантом были так изранены, только подтверждают это предположение. Сейчас, находясь в отдалении от Ракбета, планета успела остыть, и вы видите голую поверхность, которая снова постепенно замерзает.

– Тогда в путь! – воскликнул Ф'лар, вскакивая на плечо Мнемента, и, ухватившись за поводья, одним прыжком перенесся на свое привычное место меж выростами шейного гребня.

Лессе, несмотря на невесомость, посадка далась не так легко.

– Не понимаю, как люди вообще умудряются передвигаться в этой скорлупе, – ворчала она, возясь с пряжками, – они затерялись в складках, которые скафандр образовывал у нее на талии. – Из-за шлема я не вижу, что делают мои руки, и вообще чувствую себя, как птица, которую связали и собираются насадить на вертел.

Джексом рассмеялся и спросил Ф'лара:

– Ты будешь начальником нашей экспедиции?

Из вмонтированного в шлем динамика донесся нечленораздельный рык.

– Надеюсь, наши драконы знают, куда мы направляемся? – спросила Лесса. Подняв руку над головой, она посмотрела сначала налево, на Ф'лара, потом направо, на Джексома. Все трое сосредоточились на картине бездонного провала. – Тогда вперед! – воскликнула Лесса, опуская руку.

Рут нырнул в Промежуток, и Джексом принялся считать. Он не думал о черноте и ужасающем холоде этой бескрайней бездны, сосредоточившись только на цели путешествия. Он насчитал двадцать семь секунд, показавшихся ему бесконечностью. Интересно, Лесса тоже считала, когда отправлялась на четыреста Оборотов…

Все три дракона одновременно повисли над пропастью, и Рут машинально расправил крылья, тщетно питаясь замедлить спуск в разреженной атмосфере и почти полном отсутствии силы тяжести.

– Айвас! – позвал Джексом и почти сразу понял: они слишком далеко, чтобы Айвас мог их услышать.

– Скорлупа и Осколки! – рявкнул Ф'лар. – Как-нибудь справимся и без него. Иногда мне кажется, – уже спокойнее добавил он, – что мы слишком привыкли во всем полагаться на Айваса. Замедли спуск – мы ведь хотим приземлиться на краю этой проклятущей пропасти, а не угодить прямо в нее!

Прямо под ними пропасть расширялась, образуя гигантский кратер, он был куда больше Ледяного озера. Джексом невольно содрогнулся. Его охватило странное чувство, что он уже однажды видел этот кратер, хотя на пленках его не было. Чтобы собрать разбегающиеся мысли, он сосредоточился на краю обрыва, и в следующий миг Рут, раскинув крылья, послушно скользнул к твердой бугристой поверхности планеты. Мнемент с Рамотой плавно опустились рядом: их радужные глаза, стремительно вращаясь, выражали крайнее изумление.

– Ну-ка, скорее пометьте эти валуны… – Ф'лар показал на огромные глыбы, которые, как ощеренные зубы, окаймляли край провала.

– Сам кратер – отличный ориентир, – возразил Джексом.

«Это место кажется мне странно знакомым», – заметил Рут, подходя к краю, чтобы заглянуть в пропасть.

«Осторожно»! – предупредил Джексом своего дракона, увидев, что лапы Рута провалились в груду яйцеобразных предметов, – Гляди, Ф'лар! Зародыши Нитей! Ф'лар перегнулся через плечо Мнемента – бронзовый гигант, наклонив голову, рассматривал поверхность под ногами. Вид у него был недовольный.

– Не нравится мне это место, – заметила Лесса. Похоже, Рамота разделяла чувства своей всадницы: она ставила лапы с такой брезгливой осторожностью, будто передвигалась по отвратительной трясине.

– Будь поаккуратнее на краю, Джексом, – добавил Ф'лар.

Рамота, вытянув шею, старалась разглядеть противоположный край пропасти, который терялся в тусклом рассеянном свете. Лучи Ракбета едва доходили до поверхности Алой Звезды, и на неяркое солнце здесь можно было глядеть, даже не щуря глаза. Его света все же хватало, чтобы осмотреть примыкающую к ущелью равнину. Правда, глядеть тут было особо не на что: каменистая поверхность, пористая и выщербленная, была покрыта трещинами, разбегавшимися от огромных вмятин. Ее перерезал черный шрам пропасти, который тянулся в обе стороны, насколько мог видеть глаз. Джексом заглянул в бездну. Из обрыва выдавались зазубренные выступы – от небольших террас до огромных плато, на которых свободно разместилась бы чаша Вейра Бенден. Удручающе бесплодный ландшафт.

Джексому было почти жаль истерзанную планету.

«Тот край далеко», – заметил Рут.

«Ты его видишь»? – спросил Джексом, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в густой тени, скрывающей противоположную стену ущелья. «Там и видеть-то нечего – то же самое, что и здесь».

– Гляди, как расположены выступы, – Ф'лар, перевесившись через край, вытянул руку. – Можно будет установить двигатели на них.

– А ты уверен, что они выдержат? – спросила Лесса.

Ф'лар пожал плечами.

– Почему бы и нет? Разве ты не чувствуешь, насколько мы здесь легче? И двигатели тоже будут весить значительно меньше. А теперь взгляни на эти глыбы! Исполины – да и только!

– Знаешь, у меня такое впечатление, будто какая-то страшная сила взломала поверхность планеты, как мы с тобой вскрываем спелый плод, – тихо проговорила Лесса.

«Скажи-ка, Рут, ты можешь спуститься на первый выступ? Только осторожно. Мы хотим убедиться, что эти образования достаточно устойчивы».

– Погоди, Джексом! – Ф'лар поднял руку, как будто хотел его остановить.

Места оказалось предостаточно, и Рут, расправив крылья, плавно опустился на ближайшую каменную плиту. При этом он потревожил небольшой обломок, который упал в пропасть. Джексом долго прислушивался.

«Ну-ка, надави как следует», – попросил он дракона.

Рут, тихонько ворча, согнул лапы и всем весом налег на плиту. «Даже не пошевельнулась! Ведь я здесь почти ничего не вешу». «Ты прав». Нужно было захватить с собой светильники, – сказал Джексом, обращаясь к спутникам. – Но даже так видно: этот выступ достаточно велик, чтобы можно было разместить на нем двигатель с «Иокогамы». Может, нам с Рутом спуститься пониже и осмотреть дно ущелья?

– Нет, клянусь Скорлупой! – воскликнул Ф'лар. – Вы и так ведете себя слишком рискованно.

– Сколько прошло времени? – спросил Лесса. – Ведь у драконов нет с собой запаса воздуха.

– Мы здесь всего семь минут, – поспешил успокоить ее Джексом, взглянув на вделанный в рукав скафандра хронометр. На нем был настоящий костюм с «Иокогамы», а не копия, изготовленная Хэмианом.

– Вылезай оттуда, Джексом, – велел Ф'лар. – Что, если челюсти каньона сомкнутся?

Джексом, которому пришла в голову та же мысль, с готовностью повиновался. Руту, чтобы подняться, пришлось махать крыльями гораздо чаще, чем дома, на Перне, но скоро он выбрался из черной бездны и присоединился к двум большим драконам.

– Что ж, это одно из подходящих мест, – заметил Ф'лар. – Теперь давайте отправимся в разные стороны, чтобы подыскать еще парочку. А ты Лесса, взгляни, что там на другом краю. Сколько у нас осталось времени, Джексом?

– Пять минут, не больше.

Джексом ощутил прилив страха: не очень-то приятно лететь над бездной, зная, что она уходит в самую глубь планеты… Он обшаривал взглядом стены ущелья, стараясь отыскать приметные ориентиры, но вот уже четыре минуты, как из краев обрыва не выдавалось ни единого выступа. Наконец, он заметил длинную толстую плиту из крапчатого камня – она торчала на глубине, не большей одной длины дракона. Джексом попросил Рута запечатлеть этот ориентир в памяти.

«Рамота велит нам возвращаться. Они нашли третье место», – услышал он голос Рута.

«Тогда можно считать, что задание выполнено. Давай присоединимся к остальным, и пора трогаться в обратный путь».

«Рамота велит нам возвращаться прямо отсюда».

«Ты в порядке? – спросил Джексом. – А они»?

«И я, и они в порядке. Но было бы неплохо вернуться на „Иокогаму“ и подышать».

«Тогда в путь»! – и Джексом с нетерпением представил себе грузовой отсек – такой привычный и безопасный.

Спустя долю секунды после их с Рутом возвращения появились и оба бенденских дракона. Даже в тусклом свете отсека Джексому бросилось в глаза, как посерели их шкуры. Он перевел взгляд на Рута, но не заметил видимых изменений в окраске белого дракона. Все путешествие заняло двенадцать минут тридцать секунд.

«Как самочувствие»? – спросил он, свесившись с шеи Рута: дракон широко разинул пасть и часто дышал. Джексом чувствовал как он дрожит. – Джексом! Лесса! Ф'лар! – загремел в шлеме голос Айваса.

– Мы на месте, – ответил Джексом. – Все в порядке. Мы нашли три площадки, на которых можно будет разместить двигатели. Они расположены внутри пропасти и достаточно широки. Так что все прошло отлично. –, Он взглянул на хронометр. – Мы уложились в двенадцать с половиной минут. Странное место, – добавил он, вспоминая безжизненную каменистую поверхность, вздыбленные громады скал и широкий провал, напоминающий зияющую рану, погубившую планету. – Там когда-нибудь была жизнь?

«Я ужасно хочу пить, а еще мне нужно искупаться, – так жалобно протянул Рут, что Джексом не выдержал и рассмеялся. – Рамота с Мнементом меня поддерживают».

– Потерпи еще чуть-чуть, душенька, – обратилась Лесса к Рамоте, расстегивая упряжь. – Скоро надышишься вволю. Скажи-ка, Джексом, здесь найдется хоть капля кла? – спросила она почти так же жалобно, как Рут. – Я мечтаю поесть, напиться и еще у меня такое чувство, будто я не была на Перне целый год!

– К сожалению, могу предложить только воду, – сокрушенно ответил Джексом. – Но горячий кла уже не так далеко. – Он и сам не отказался бы от кружки, а то и двух. Казалось, внутри все заледенело.

Но и бак с водой оказался пустым. Джексом тихонько выругался. Придется сказать пару ласковых слов растяпе, который не удосужился наполнить бортовую емкость.

Лесса рвала и метала, но неудача заставила их поторопиться: они быстро скинули скафандры и убрали их в шкаф. Все три дракона утверждали, что уже вполне пришли в себя и мечтают только об одном – напиться и хорошенько поплавать.

– А знаете, – заявила Лесса, снова садясь на Рамоту, – это путешествие было гораздо длиннее обычного и, тем не менее, оказалось не таким долгим, как я ожидала. Вот я и удивляясь…

– Это не единственный повод для удивления, Лесса, – решительно прервал подругу Ф'лар. – И я хочу поскорее запечатлеть все подробности, пока они не изгладились из памяти.

– Мое впечатление об этой бесплодной планете никогда не изгладится, – с чувством воскликнула Лесса. – В какой-то миг во мне даже шевельнулась жалость…

– Она была мертва задолго до того, как на Перне зародилась жизнь, – заметил Айвас.

– Мне от этого не легче, – отрезала Лесса.

* * *

Мийр, поджидавший их и Прибрежном, устроил Джексому и Руту такой нагоняй, сопровождавшийся взволнованными кувырками и пронзительными воплями, что Лесса с Ф'ларом согнулись пополам от хохота. Рут с невозмутимым видом успокоил бронзового малыша и направился к берегу, предложив файру помочь драконам искупаться. «А ты разве не со мной»? – жалобно спросил он, заметив, что Джексом повернул к холду.

«Не могу, дружище. Нужно набросать все подробности, пока они свежи в памяти, – ответил Джексом, поспешая за Ф'ларом и Лессой вверх по берегу. Стаи файров закружились в воздухе, вслед за драконами ныряя в воду. – Да, я вижу, мы вам и не понадобимся»!

Просторные жилые помещения холда оказались пусты, а все призывы, обращенные к Шарре и Робинтону, остались без ответа.

– Не понимаю, куда девалась Шарра, – проговорил Джексом. Он прекрасно помнил, что она спала, когда он уходил, а от Мийра он себя обезопасил. Наверное, волнуется. Или сердится! И не без оснований, виновато подумал он.

Лесса понимающе усмехнулась.

– Не переживай – ведь ты был с нами.

– Это не извинение, – уныло заметил Джексом, раздумывая, как ему вернуть расположение жены, но быстро взял себя в руки и занялся неотложными делами.

Пока Предводители Бендена готовили письменные принадлежности, Джексом нашел в охладителе графин с ледяным фруктовым соком. Записывая и зарисовывая подробности своего путешествия, они опорожнили его до дна. Сравнив свои впечатления, все трое обнаружили, что отклонения весьма незначительны.

– С этим покончено! – со вздохом облегчения заявила Лесса.

– А знаете, – склонив голову к плечу, Джексом смущенно улыбнулся своим спутникам, – мне до сих пор не верится, что я там побывал!

Ф'лар невесело усмехнулся в ответ.

– Не знаю, что я ожидал там встретить, особенно после роковой попытки Ф'нора, но просто невероятно, чтобы нам так долго угрожала совершенно мертвая планета!

– И, тем не менее, это так! – вставая из-за стола, произнесла Лесса. Она собрала наброски и подтолкнула листы к Джексому. – Убери их в надежное место, до тех пор, пока не встретишься с Айвасом. А я собираюсь поплавать!

Хотя Джексому не меньше других не терпелось искупаться, он заглянул в комнату, где они ночевали с Шаррой, надеясь, что жена оставила ему записку. Но ее не оказалось, и молодой лорд еще больше пал духом. Он сбросил одежды, радуясь, что оставил здесь смену, и зашагал к лагуне. Мийр и Талла, отделавшись от стаи, занимавшейся купанием Рута, радостно чирикая, закружились у него над головой. Их приветливое поведение не развеяло его опасений, и он уныло побрел по воде к белому дракону.

«Шарра наверху. Она не взяла с собой Мийра с Таллой, потому что они вечно вертятся под руками», – сообщил ему Рут.

Джексом в досаде хлопнул себя по лбу: ведь Шарра говорила ему, а он и думать забыл, поглощенный своими делами! И так всегда. Он виновато усмехнулся. Иногда ему приходило в голову, что он не заслуживает такой женщины, как Шарра, не сегодня был как раз такой случай. Какой же он самовлюбленный болван! И как она нужна ему! Пусть он не может рассказать ей об удивительном путешествии, которое ему довелось сегодня совершить, но без нее ему не жить!

«Но я же с тобой», – с мягким упреком заметил Рут.

«Конечно, дружок, ты всегда и везде со мной»! – Джексом зашлепал по теплой воде, чтобы помочь файрам как следует отскрести его приятеля.

Глава 16

Двадцатый Оборот; разные места и разные события

Когда Миррим зашла за Шаррой, чтобы захватить ее на «Иокогаму», где их ждало очередное задание, она застала подругу спящей.

– Шарра! Ты что, забыла? Мы же должны сегодня потрошить Нить! – затараторила Миррим, тормоша молодую женщину, которая с явным трудом приходила в себя.

– Ты уже знаешь про Ламота и Г'ланара?

Миррим поморщилась.

– Дракона, конечно, жаль. Я и не знала, что можно умереть от стыда. Одевайся поскорее! Я принесу тебе кла.

Торопливо собираясь, Шарра с надеждой подумала: хорошо, если и другие всадники отнесутся к случившемуся так же, как Миррим. Она знала, что Миррим не упустила бы случая высказаться, посчитай она Джексома неправым.

– Ты бы лучше поела, – наставительно произнесла зеленая всадница, возвращаясь с кувшином кла. – И с собой стоит захватить еды, фруктов и сока. Во время прошлого занятия я чуть в обморок не хлопнулась от голода. Может, конечно, Айвас и очень сложная штука, только мой желудок этого понимать не хочет. Он устроен на редкость примитивно и любит, чтобы его регулярно наполняли.

Шарра улыбнулась, прихлебывая кла. В этом вся Миррим – болтает, как заведенная, стараясь скрыть свои истинные чувства. Ведь гибель любого дракона, какова бы ни была причина, наполняет сердца всех всадников глубокой печалью. Пусть выговорится, если ей так легче. Подбодрившись крепким горячим кла, Шарра стала помогать всаднице упаковывать провизию.

– Только не колобки! – нарочито передернувшись, воскликнула Миррим, увидев, что Шарра потянулась к миске. – Они мне уже в горло не лезут. Какое счастье, что мастер Робинтон предпочитает обычный хлеб, мясо и зелень. – Они упаковали свежие фрукты в особые стеганые мешки – побочный продукт экспериментов мастера Хэмиана по изготовлению теплоизоляции для скафандров – и наполнили термосы охлажденным соком. – Ну вот, можно трогаться.

– Брекки полетит с нами? – спросила Шарра.

– Нет, у Ф'нора сегодня тоже есть какие-то дела на «Иокогаме», – улыбнулась Миррим. – Может, это связано с тем, чем занимаются Джексом и Т'геллан, только мне приказано не задавать лишних вопросов. – Надеюсь, это не опасно? – как бы невзначай спросила Шарра. Она слишком хорошо знала Джексома и догадалась – он что-то хотел скрыть от нее прошлой ночью… Нечто, настолько напугавшее Мийра, что бронзовый малыш в ужасе кинулся домой, в Руат.

– Навряд ли! Всадники полностью доверяют своим драконам, и те платят им той же монетой. Сегодня все драконы спокойны и вполне довольны. Так что нам тоже не стоит тревожиться, Шарра, – сочувственно проговорила Миррим. Беспечный тон всадницы успокоил Шарру больше, чем ее слова, и она последовала за подругой туда, где их ожидала Пат. Шкура дракона отливала сочной зеленью, глаза сверкали, как яркие изумруды.

– И часто это с ней случается? – спросила Шарра, указывая глазами на Пат.

Миррим вспыхнула и взъерошила короткие кудри, выбившиеся на лоб из-под повязки.

– Время от времени, – уклончиво ответила она, лукаво улыбаясь и пряча глаза. «Да, с Т'гелланом ей здорово повезло», – уже не в первый раз подумала Шарра.

Когда они прибыли на борт «Иокогамы», Миррим предоставила Пат торчать у огромного окна рубки – этому занятию зеленая могла предаваться часами.

Прихватив с собой припасы съестного, девушки спустились на первый уровень гибернационного комплекса, где они вместе с другими помощниками мастера Олдайва собирались досконально исследовать Нить. Они еще не предполагали, сколько времени и сил потребует от них этот проект, и сколько раз на протяжении следующих нескольких недель им предстоит задавать себе вопрос: зачем вообще они этим занимаются? При каждой удобной возможности Шарра старалась вырваться в Руат, чтобы побыть с сыновьями; она ужасно скучала без них – разумеется, когда у нее оставалось время, чтобы поскучать. Она была даже рада, что Джексом так поглощен своими делами, что не замечает, насколько она занята, – или не имеет ничего против. Иногда, если работа затягивалась, Шарра и ее коллеги оставались на «Иокогаме» на ночь. Разумеется, Миррим приходилось отлучаться, чтобы принимать участие в сражениях с Нитями, однако остальных участников эксперимента освободили от всех обязанностей, чтобы они могли уделять основное время этому важнейшему исследованию.

Порой, когда приходилось заниматься утомительно однообразными процедурами, они принимались ворчать по поводу Айвасовой одержимости биологией Нити: ведь после того, как будет достигнута главная цель и Алая Звезда изменит свою орбиту, Нити уйдут в прошлое, превратятся в легенду, которой станут пугать непослушных детей. Однако Айвас не уставал подчеркивать важность этого исследования, утверждая, что совершенно необходимо понять природу чуждого организма. И поскольку все как один, включая и мастера Олдайва, привыкли беспрекословно исполнять распоряжения Айваса, работа продолжалась.

Компьютер, чтобы они перенесли один зародыш в шлюз на дальней стороне «Иокогамы», в котором поддерживалась нормальная температура, заверил учеников, что при отсутствии трения, которое могло бы разрушить прочную внешнюю оболочку, Нить будет пребывать в стадии покоя.

– Для того, чтобы освободить этот организм, необходимо трение – сильное трение об атмосферу, – заметил Айвас.

– Давайте-ка лучше не будем его освобождать, – задумчиво произнес мастер Олдайв. – Как-то спокойнее, когда знаешь, что он безвреден, – добавил он.

– И в наших руках, – с усмешкой вставила Шарра.

– Данная система будет наблюдать за ним, – подвел итог Айвас.

– Дай нам знать, если произойдут какие-нибудь изменения, – попросила Шарра.

Кроме Шарры, Миррим и Олдайва, принять участие в эксперименте вызвались Брекки и Казелон, бывший ученик, а теперь – подмастерье цеха стеклодувов. Брекки взяла с собой Тумару, незадачливую претендентку на Запечатление королевы. В отличие от остальных, девушка не проявляла недовольства, выполняя однообразные задания Айваса. Компанию довершали еще два целителя – Сифал и Дарек, и кузнец-подмастерье Манотти. Все они прошли подготовку у Айваса и, быстро сработавшись, образовали дружный и веселый коллектив, где каждый понимал остальных с полуслова.

Сначала у их группы было только самое необходимое для выполнения сложнейшего задания. В лаборатории находились два бокса. Над рабочими столами располагались лампы, способные создавать разное освещение. Но основным инструментом, совершенно необходимым для их исследования, был бинокулярный стереомикроскоп, работу с которым всем пришлось хорошо освоить. Измерения по осям Х и Y не представляли особой сложности, но научиться пользоваться шкалой Z оказалось куда сложнее. Для демонстрации Айвас попросил Шарру вырвать из головы волос и завязать на нем узлы под микроскопом. Когда все по очереди попробовали выполнить это задание, оказалось, что оно не такое простое, как могло показаться.

Сбоку от микроскопа находился ящик с выдвижной крышкой, в котором обнаружились странной формы стеклянные инструменты. Айвас сказал, что их нужно научиться копировать – они понадобятся для препарирования Нитей.

Удалось отыскать еще два рабочих стола с табуретами, и их втащили в боксы, хотя это загромоздило и без того тесное пространство.

Пока Шарра старательно завязывала на волосе узлы под микроскопом, Айвас заставил Сифала и Манотти разобрать один из двух холодильников, чтобы раздобыть детали, необходимые для получения температуры в минус сто пятьдесят градусов, которая нужна для работы с Нитью. Они могли бы понизить температуру и до минус двухсот семидесяти, что лишь на три градуса превышало абсолютный нуль – именно такая температура была у Оортова облака, – но пока оказалось достаточно и той, в которой Нити пребывали на орбите Перна.

– Я понятия не имею, что делаю, – пожаловался Манотти, развинчивая очередную деталь холодильника.

– Это не так уж важно, – успокоил его Айвас. – Следуй моим указаниям – сейчас не время обучаться криогенной и холодильной технике. Поэтому делай, что тебе говорят.

– Слушаюсь, – ответил Манотти, который, морщась от усердия, снимал витую трубку с задней стенки холодильника. – Ну и куда это теперь? Айвас терпеливо объяснил. Наконец операция была завершена, и машина, тихонько урча, заработала. Манотти издал торжествующий вопль. Вслед за этим три гибернационные камеры подверглись переделке, чтобы обеспечивать температуру в три градуса выше абсолютного нуля, необходимую для хранения образцов Нитей. Ведь предстояло получить еще несколько экземпляров, кроме того, первого, который поймал Триг. Исследователи уже знали, эти яйцеобразные зародыши бывают самых разных размеров, стадий и, как ни удивительно, температур.

– А мы-то думали, что хватит одного, – шепнула Шарре Миррим. – Но ведь и люди не повторяют друг друга, – заметил Айвас, хотя девушка никак не думала, что он ее услышит. Она прыснула и сделала большие глаза. – Скорее всего, образцы Нитей тоже проявят индивидуальные отличия – как обычные отклонения, так и мутации. Их с таким же правом можно отнести к биологическим организмам, как и людей, а вблизи Ракбета они попадают в весьма неблагоприятную для них среду. На протяжении нескольких следующих дней каждый член группы должен был научиться работать с бинокулярным микроскопом. Завязывание узлов на волосе сменилось вырезанием цветов из стружек и бумаги, причем диаметр цветка не превышал миллиметра.

И здесь самой ловкой оказалась Шарра; немногим уступали ей и Брекки с Миррим. Казелон и Манотти, с помощью Сифала с Дареком, собрали микропечь, и в ней расплавили специальное стекло, которое Айвас попросил изготовить мастера Морилтона. Оно содержало такой высокий процент свинца, что даже всегда покладистый Морилтон на этот раз воспротивился. Однако, после того, как Айвас сказал, что из такого стекла можно будет делать ножи, достаточно острые, чтобы резать хлеб, Морилтону стало любопытно и он согласился – хотя бы ради эксперимента. Вскоре Айвас и Казелон получили требуемый материал.

Действуя с величайшей осторожностью, Казелон над пламенем микропечи вытянул из стекла тонкую трубку, которую потом поместил в камеру с температурой три градуса выше абсолютного нуля, – ведь именно в таких условиях предстояло использовать готовые изделия. Когда первый стержень разбился вдребезги, подмастерье инстинктивно отскочил, забыв, что на нем защитные очки и костюм. Спохватившись, он смущенно оглянулся.

– Ты приобрел полезную привычку, Казелон, – одобрительно заметил Айвас. Попробуй еще раз.

Но и три следующих стержня постигла та же участь. Казелон совсем приуныл.

– Возможно, мы взяли не самый удачный состав. Мастер Морилтон дал нам несколько смесей. Возьми ту, в которой самый высокий процент свинца. Инструменты должны получится упругими и не ломаться, а гнуться, – сказал Айвас, и в голосе его звучала такая уверенность в конечном успехе, что подмастерье воспрянул духом. Еще одна попытка, и стержень, подвергнутый испытанию абсолютным холодом, слегка изогнулся, но не треснул и не сломался.

– Теперь, используя этот же состав, сделайте побольше таких стержней. Потом каждый изготовит из них для себя инструменты, а Казелон вам поможет. Чтобы исследовать Нить, понадобится обычный набор – пила, долото, молоток, скальпель – только все очень маленькое. Режущие кромки заточите карборундом.

Инструменты, которые сделал сам Казелон вызвали всеобщее восхищение, только Миррим посчитала их неуклюжими и толстыми. Однако когда она, охваченная духом противоречия, сделала свои более тонкими и длинными, то обнаружила, что в работе они гораздо менее удобны, поскольку сильно гнутся.

– Ну почему каждый раз, прежде, чем приступить к делу, мы теряем столько времени на подготовку? – возмущалась Миррим. – Вот и на это ушли недели!

– Так будет и дальше, Миррим, – терпеливо заметил Айвас. – Торопливость до добра не доводит. Все вы усердно трудились и достигли таких высот, о которых два Оборота назад не могли и мечтать. Не надо отчаиваться – мы вот-вот приступим к самой захватывающей стадии проекта!

– И что же мы будем делать? – в упор спросила его Миррим. – Препарировать Нить.

– Но разве мы не занимаемся этим вот уже сколько времени? – воскликнула Шарра, указывая на камеру, где содержались расчлененные образцы Нитей.

– Пока вы только рассекали яйцеобразные зародыши на части, но настоящее исследование еще впереди. А теперь давайте посмотрим, работают ли манипуляторы.

Эти устройства были предметом восхищения Казелона – они позволяли работать в условиях сверхнизкой температуры, в которой содержались Нити. Он вызвался попробовать первым, но Айвас остановил выбор на Шарре: она лучше, чем подмастерье, освоила работу с микроскопом. Аппарат подключили к сети, образец и стеклянные инструменты поместили в камеру, бинокулярный микроскоп настроили на нужную кратность увеличения.

Шарра решительно сунула руки в перчатки манипулятора и невольно вздрогнула.

– До чего холодные! – пожаловалась она, пытаясь пошевелить пальцами. – Мне казалось, Айвас, ты говорил, будто манипуляторы будут повторять мои движения?

– Датчики показывают, что в механизм поступает ток, – гляди на шкалу, сказал Казелон. – Дай-ка я попробую.

Шарра вынула руки из перчаток, но у Казелона тоже ничего не вышло.

– Что же нам теперь делать, Айвас? – спросила она.

Последовала одна из тех кратких, но отчетливых пауз, которые наступали в моменты, когда Айвасу приходилось проводить внутренний поиск.

– Механизм не использовался две с половиной тысячи лет. Логично предположить, что ему необходимо техническое обслуживание. Если смазать сочленения суставов силиконовой жидкостью, подвижность может восстановиться.

– Силиконовой жидкостью? – переспросил Казелон.

Манотти поднял руку.

– Я знаю, что он имеет в виду. Скажи, Айвас, к кому из мастеров или подмастерьев можно обратиться?

– Я могу слетать на Пат, – предложила Миррим. Манотти иронически усмехнулся.

– Тогда нам придется ждать до завтра.

Девушка издала возмущенный возглас.

– Ах, так! – заявила она. – Тогда я возвращаюсь! Я соскучилась по нормальной еде, купанью и своему дружку!

– Если нам нечего делать, пока не изготовят силиконовую смазку, я тоже передохнула бы денек, – сказала Шарра, думая, что она уже целую вечность не видела сыновей и Джексома.