Текст книги "Дом с сотней часов"

Глава 30
Теренс

Флоренс шагнула к юристу и его сыну, бросив Хелене и Ральфу неуверенный взгляд.

– Здравствуйте, мистер Марчингтон. Мы хотели пригласить Теренса немного поиграть с нами на улице.

Глаза юриста сузились ещё больше. Он дёрнул вперёд шеей, как петух, и осмотрел девочку с головы до ног, оценивая её наряд.

– Мисс Флоренс? – Он четыре раза стукнул по полу тростью и взглянул на Ральфа. – А это мальчишка Фоксов, – пробормотал он и, положив трость на стол, стал стягивать с рук чёрные кожаные перчатки.

– Это они забрали наши вещи, – прошептал Ральф Хелене. Ноги его дрожали. – Приехали в тот вечер, когда остановились часы, и погрузили все наши пожитки в телегу.

Хелена кивнула и сочувственно положила руку ему на колено.

– И ещё этот парень кидал камни в дверь дома Флоренс, – прошептала она в ответ.

– Сэр, я говорил этим детям, что Теренс никого не принимает… – начал оправдываться мужчина в очочках.

Марчингтон кивнул:

– Совершенно верно. Боюсь, у него очень плотный график. Сегодня он должен помочь мне с конторской книгой. Так что всего хорошего, мисс Флоренс. Передайте отцу мой горячий привет. Надеюсь, он хорошо себя чувствует?

– Д-да, неплохо, – чуть запнувшись, ответила Флоренс.

Мистер Марчингтон покачал головой, как показалось Хелене – с раскаянием, сжал губы и направился к двойным дверям.

Теренс опустил глаза в пол и последовал за отцом.

– Нет, подождите! – Слова вырвались у Флоренс так же резко, как вода прорывает плотину. – Пожалуйста, мистер Марчингтон, я просто хочу несколько минут поговорить с Теренсом о Берти.

Юрист взглянул на Теренса, на Флоренс, снова на сына и задумчиво потёр подбородок.

– Сожалею о вашей потере, мисс Флоренс, – произнёс он совершенно искренне и с такой силой поскрёб подбородок, что казалось, он расцарапает его до крови. – Хорошо. У вас есть пять минут. – От его резкого тона по спине у Хелены побежали мурашки. – Только не задерживайся, Теренс, у нас много дел.

Флоренс тут же повела мальчишку к двери, вытащила на улицу и, огибая велосипеды и кебы, сопроводила в Паркерс-Пис. Прислонившись к стволу дерева и сложив на груди руки, она подождала, пока Хелена и Ральф догонят их.

– Где вещи моего отца? – сжав кулаки, потребовал ответа Ральф.

Теренс покраснел как рак, сдвинул брови и окинул Флоренс взглядом с ног до головы.

– Что ты здесь делаешь, Флоренс? – игнорируя вопрос сына часовщика, спросил он. – И почему ты в одежде Берти?

– Вы с Берти были друзьями, – ответила девочка. – Зачем ты бросал камни в нашу дверь?

Хелене показалось, что нижняя губа у Теренса дрогнула.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – ещё более жёстким тоном произнёс он и, сунув руки в карманы, стал оглядываться на контору отца.

– Где наши вещи? – повторил Ральф, подходя к нему ближе.

Хелена заметила, что от гнева сын мистера Фокса пышет жаром, как кипящий чайник, и положила руку ему на плечо.

Теренс плотнее сжал губы.

– Скажи нам, пожалуйста, где вещи Фоксов, – попросила Флоренс. – У них ничего не осталось, завтра всю семью отправят в работный дом, и им придётся питаться баландой. Берти не одобрил бы твоё молчание.

– Я же сказал: ничего не знаю. – И Теренс пошёл к дому.

Флоренс глубоко вздохнула и побежала за ним.

– Помнишь, как Берти помогал тебе учиться, когда ты был маленьким? Вы сидели в библиотеке, и он читал тебе учебник по ботанике. Ты обещал, если ему понадобится помощь…

Хелена с удивлением смотрела на зардевшуюся как маков цвет Флоренс – она никогда не видела подругу такой настойчивой и оживлённой.

– Как ты можешь обречь целую семью на голодное существование?! – продолжала та, решительно бросая Теренсу слова обвинения. – Ты наверняка что-то знаешь.

И тут чётко и весомо прозвенел голос Ральфа:

– Пожалуйста, помоги нам. Мои сёстры голодают. Если отец получит назад свои инструменты, он сможет снова работать, обеспечивать нас и выплачивать долги.

Пара, которая выгуливала маленькую таксу, остановилась и стала смотреть на них.

– Это ты остановил часы мистера Уэсткотта, Теренс? Это связано с твоим отцом? Скажи нам, – спросила Хелена. – Мы только хотим узнать, что случилось.

– Что?! Я остановил часы?! – Теренс повернулся к Хелене. Лицо его стало желтушным. – Делать мне больше нечего! Мне жаль, что Фоксы лишились своего имущества, правда жаль. Но я не могу помочь вам… и мисс Кэтрин Уэсткотт тоже… не могу, и всё. – Он бросил отчаянный взгляд на контору отца. Мистер Марчингтон стоял в открытых дверях и смотрел на них, постукивая тростью по ступеньке.

Хелена растерялась:

– А при чём тут мисс Уэсткотт?

Теренс вспыхнул, но не произнёс ни слова.

Флоренс вытерла ладони о брюки и шагнула к сыну юриста.

– Я никуда не уйду, пока ты не скажешь нам, где вещи семьи Фокс, – заявила она.

Теренс хотел было что-то ответить, но снова закрыл рот, повернулся и побежал к дому.

Флоренс посмотрела ему вслед и тяжело опустилась на траву.

– Мне очень жаль, Ральф. Я надеялась, что Теренс нам поможет.

Ральф сел рядом с ней, скрестил ноги и положил подбородок на руки.

– Я не хочу разлучаться с сёстрами. – Он отвернулся и смахнул слезу.

От жалости у Хелены сжалось сердце. Она оглянулась на гостиницу на углу Паркерс-Пис, где остановилась Кэтрин. На что это намекал Теренс, говоря, что не может помочь мисс Уэсткотт? Выглядел он при этом таким же встревоженным, как Орбит в присутствии этой дамочки. Хелена вспомнила, каким властным тоном Кэтрин говорила с братом о его здоровье. Но если она так беспокоилась о благополучии своих родных – почему не поселилась в их доме? И чем она занимается весь день? Хелена сорвала пучок травы и растёрла её между ладонями. Похоже, у них появились новые вопросы, требующие ответа. Но чтобы выяснить намерения Кэтрин Уэсткотт, девочке понадобится помощь новых друзей.

Глава 31
Гостиница «Университетский герб»

Хелена, Флоренс и Ральф взглянули на увитые плющом георгианские окна гостиницы «Университетский герб», зорко смотрящие на Паркерс-Пис.

– Мне всё-таки не верится, что моя тётя что-то скрывает, – грызя ноготь большого пальца, проговорила Флоренс. Бравада, с которой она разговаривала с Теренсом, улетучилась. И неудивительно: друзья намеревались проникнуть в номер Кэтрин.

– Теренс сказал, что не может ей помочь, а значит, она просила его о каком-то одолжении, – задумчиво размышляла Хелена, поглаживая голову Орбита, который стал беспокойно раскачиваться в своём мешке.

– Может, просто спросим у неё, о чём речь? – предложила Флоренс, вынимая из кармана часы. – К тому же посмотри на время, Хелена! Разве нам не нужно торопиться домой, чтобы до возвращения твоего отца выполнить его поручения?

Флоренс научилась задавать вопросы не хуже Хелены, а та разучилась отвечать на них. Дочь часовщика пожевала изнутри щёку, снова вспомнив, как странно ведёт себя Орбит, когда Кэтрин к нему приближается; как тётушка шарила ночью в конюшне; как, поощряя племянницу добиваться своей цели, приносила ей книги по архитектуре и аэронавтике. Может, всё это лишь проявления чудачеств, которые железной хваткой держат семью Уэсткотт? Или все странности в доме с часами происходят по каким-то другим причинам? Хелена сомневалась, что сможет внятно выразить Флоренс свои сомнения, и потому сочла за лучшее не говорить ничего.

– Повторим ещё раз, – решительно произнесла Хелена. – Сначала спрашиваем, у себя ли мисс Уэсткотт. Если да, придётся убежать. Если же нет…

– …ты скажешь администратору, что у тебя для неё очень важный пакет, который ты должна самолично доставить в её номер, – договорил Ральф.

Флоренс наморщила нос.

– Вообще-то звучит неубедительно. Да и пакета никакого у нас нет.

– Море волнуется раз, море волнуется два! – стал болтать Орбит.

Хелена вздохнула и дала ему несколько семечек. Друзья потратили добрую четверть часа, разрабатывая план проникновения в номер Кэтрин Уэсткотт, где Хелена надеялась найти ответы на свои вопросы.

Ральф предложил отвлечь администратора гостиницы, якобы упав в обморок, чтобы Хелена смогла незаметно снять с крючка ключ от номера. Но от этого плана быстро отказались, поскольку ребята не знали, в каком именно номере остановилась тётушка.

Идея Флоренс состояла в том, чтобы Хелена вошла в гостиницу в слезах, представилась племянницей Кэтрин Уэсткотт и сказала, что она должна оставить личную записку в её комнате (потому что, если войдёт сама Флоренс в костюме мальчика, у сотрудников гостиницы появятся лишние вопросы).

– Смотрите. – Флоренс указала куда-то через дорогу.

Дети вжались в стену книжного магазина. Из дверей гостиницы вышла Кэтрин Уэсткотт. Она казалась рассеянной и, пока смотревший на неё с обожанием швейцар ловил кеб, дважды сверялась с часами. Наконец, сунув часы обратно в карман пальто, она села в экипаж, и повозка отъехала (при этом лошадь успела оставить на улице огромную кучу навоза). Швейцар всплеснул руками, покачал головой и пошёл за совком, прислонённым к стене гостиницы.

– Давай, – локтем подтолкнул Хелену Ральф. – Пока швейцар не видит.

– Да, момент подходящий, – согласилась Флоренс.

– Но мы ещё не придумали, что я скажу, – возразила Хелена. Сердце у неё заколотилось от страха.

– Придумаешь по ходу дела, – снова подтолкнул её Ральф.

Хелена сделала глубокий вдох, распрямила спину и, оправив юбку, отдала Орбита Флоренс. Ей в голову пришла прекрасная идея, и девочка надеялась, что её удастся осуществить.

Ральф оказался прав: швейцар возился с пахучей горкой и не заметил, как Хелена проскользнула в гостиницу. В холле было много народу, семьи с дорожными сундуками и саквояжами сидели в креслах под пальмами в горшках. Две малышки с белобрысыми хвостиками носились друг за другом вокруг колонн. За стойкой администратора стоял человек, который явно хотел призвать озорниц к порядку, но не решался. Хелена направилась к нему.

– Слушаю, – свысока обратился он к новой девочке.

– Моя тётя мисс Кэтрин Уэсткотт только что уехала из гостиницы, мы немного с ней разминулись. – Хелена приложила ко лбу платок, словно вспотела от бега. – Я должна отнести ей кое-что в номер.

При упоминании мисс Уэсткотт мужчина неожиданно просиял.

– Так вы её племянница! Да, она говорила, что в Кембридже живут её родные.

Хелена стала подыскивать подходящие слова:

– Да, это замечательно, что она остановилась рядом с нашим домом.

– Ну теперь, когда мисс Уэсткотт сняла коттедж в Гранчестере, я думаю, она будет навещать вас ещё чаще.

Хелена молча уставилась на него. О чём это он толкует?

– Так вот, – продолжила Хелена. – Она велела мне отдать эту вещь ей лично или оставить в её номере.

Администратор улыбнулся и протянул руку:

– Можете оставить у меня, мисс. Я положу то, что вы принесли, в сейф и передам вашей тёте, как только она вернётся.

– Кажется, вы меня не поняли, – настаивала Хелена. – Я должна лично отнести это в её номер. Дело очень деликатное.

Мужчина с любопытством окинул девочку взглядом, словно пытался найти загадочный предмет.

– Что ж… – неуверенно произнёс он.

– Тётя очень хвалит вашу гостиницу. – Хелене пришлось повысить голос, чтобы перекричать визжащих детей. – Она собирается снова остановиться здесь на Рождество, пока в коттедже будет ремонт, – не моргнув глазом, соврала девочка.

Мужчина задумчиво постучал пальцами по столу, снял с гвоздика за спиной ключ с большим медным брелоком, на котором было выгравировано слово «Люкс», и придвинул его по столу к Хелене.

– Носильщик проводит вас наверх. Прошу вернуть ключ не позже чем через пять минут.

Хелена услышала, как позади что-то упало. Обернувшись, она увидела Ральфа, как будто без сознания лежавшего на полу, и в испуге приложила руку ко рту. Потом она вспомнила про намерение друга отвлечь внимание и с трудом сдержала улыбку.

– Бедный мальчик, – проговорила она, взяла ключ и опустила его в карман пальто.

– Детям нечего делать в гостинице, – пробормотал администратор, выбегая из-за стойки.

Поблагодарив про себя Ральфа, Хелена быстро прошла к лестнице мимо носильщика, тоже спешившего на помощь упавшему ребёнку, который теперь сидел на полу, стонал и потирал голову. Ральф встретился с подругой глазами и едва заметно подмигнул ей, а затем издал очередной громкий стон и попросил придвинуть к нему горшок с пальмой, поскольку, кажется, его сейчас стошнит.

Подавив улыбку, Хелена метнулась к лестнице.

Глава 32
Шляпная картонка

Дрожащими руками Хелена сунула ключ в замок гостиничного номера Кэтрин. Мимо прошёл, попыхивая трубкой, мужчина в костюме-тройке и кивнул девочке. Она ответила тем же, чуть не закашлявшись от дыма. Человек бросил проницательный взгляд через плечо, словно знал, что ей не положено здесь быть. Хелена невероятно уверенно и приветливо улыбнулась. Когда он скрылся за поворотом, девочка вошла в номер и закрыла за собой дверь.

Из больших окон лился неяркий дневной свет, и Хелена заморгала. Номер был дорогой: симпатичные обои с цветами, настенные электрические лампы и даже маленькая ванная. На кофейном столике лежали разнообразные модные журналы и каталоги. Ничто не бросалось в глаза – никаких папок или документов, способных объяснить, почему Кэтрин просила помощи Теренса. В углу комнаты на вешалке висело элегантное пальто мисс Уэскотт, в котором она однажды приходила на проверку часов. Хелена погладила синий материал. Подол всё ещё был испачкан засохшей грязью. Девочка осторожно сунула руку в левый карман пальто. Там ничего не было, кроме носового платка с вышитым букетиком колокольчиков в углу. Хелена поднесла его к носу – пахло не духами Кэтрин, а знакомым тонким лавандовым ароматом, который так любила мама Хелены. Девочка положила платок на место и проверила остальные карманы, но они оказались пусты.

Хелена направилась в дальний конец комнаты к полуоткрытой двери, ведущей в спальню, и ощутила прилив решимости. Под окном одна на другой стояли пять шляпных картонок. На небольшом комоде около кровати лежала книга. Хелена подошла и взяла её в руки. «Основы бизнеса». Девочка скривилась – вот скукотища! Зачем бы это Кэтрин Уэсткотт интересоваться подобными изданиями? Хелена пролистала страницы, и на ковёр упал листок бумаги, который Кэтрин использовала как закладку. Хелена подняла его, стала читать – и у неё перехватило дыхание.

27 мая 1905 года

Телеграмма

Кому: Мистеру Э. Уэсткотту, Хардвик-хаус, Трампингтон-стрит, Кембридж

Мои дорогие!

Я наконец еду домой в Англию. Прибываю на станцию «Кембридж» 1 июня в 17.25. Очень надеюсь, что вы оба встретите меня! Не могу дождаться, когда мы снова будем вместе.

Крепко обнимаю,

мама

Первое июня было как раз две недели назад. Значит, мама Флоренс вернулась в Англию. Хелена была уверена, что подруга ничего не знает об этой телеграмме. Но почему Кэтрин Уэсткотт использует её как закладку? Её надо немедленно показать Флоренс и Ральфу.

Сунув телеграмму в карман, Хелена направилась к двери, в спешке задев коленом крышку одной из шляпных картонок. Наклонившись, чтобы поправить её, девочка увидела, что лежало внутри, и в ужасе прижала руку ко рту. К женской шляпе тонкой проволокой была прикручена мёртвая малиновка с пухлой рыжей грудкой и безжизненно выпученными чёрными глазами. У Хелены сильно забилось сердце, к горлу подступила тошнота. Она уже задвигала крышку, когда её внимание привлек выглядывающий из-под шляпы уголок бумаги. Девочка опасливо отодвинула отвратительный головной убор в сторону, вытащила конверт, адресованный мисс Уэсткотт в гостиницу «Университетский герб», вынула письмо и прочитала:

16 июня 1905 года

Уважаемая мисс Уэсткотт!

Сегодня я осмотрел Вашего брата, мистера Эдгара Уэсткотта, и спешу подтвердить, что для него зарезервировано место в психиатрической лечебнице Андрея Первозванного в Норфолке на неопределённый срок. Я отправил туда подробное заключение, перечислив все симптомы мистера Уэсткотта (навязчивое состояние, паранойя, неспособность взаимодействовать с оставшимся в живых ребёнком). Картина заболевания осложняется скорбью из-за гибели единственного сына и наследника и тем фактом, что жена прекратила поддерживать с ним связь и её местонахождение в настоящее время неизвестно. Учитывая тяжесть недуга, предлагаю госпитализировать больного, как только будут решены практические вопросы, о которых Вы упоминали. Жду Ваших дальнейших распоряжений.

Искренне Ваш,

Р. Бэррингтон,

доктор психиатрии

Хелена вложила письмо в конверт и сунула его назад в коробку. Значит, Кэтрин Уэсткотт собирается поместить брата в дом умалишённых в Норфолке. Что тогда станет с Флоренс? Хелена почувствовала дурноту. Действительно ли мистер Уэсткотт так болен, как считает доктор Бэррингтон? Мама как-то рассказывала Хелене о женщине, жившей на соседней улице: за то, что она вслух высказывалась в поддержку движения суфражисток [13]13
  В конце XIX – начале XX века суфражистки боролись за права женщин, в первую очередь за предоставление им избирательного права.


[Закрыть], муж отправил её в сумасшедший дом, и больше о ней никто не слышал.

– Послушайте, – сказал ворвавшийся в номер гостиничный администратор. – Обычно у нас не разрешается… ой, какая милая шляпка, – он заглянул через плечо Хелены в коробку. – Птичка как живая.

К горлу Хелены подступила тошнота.

– Да, почти, – чуть качнувшись, пробормотала она, сунула в руку мужчине ключ и бросилась к двери.

В мягком свете уходящего дня друзья, опустив головы, торопились по Трампингтон-стрит.

– Я не верю, – сказала Флоренс с вытянувшимся от напряжёния лицом. – Зачем тётя Кэтрин утаила от меня эту телеграмму? Всё это время я думала, что мама нас забыла. Но если она вернулась, то где же она?

– Это ещё не всё. – И Хелена рассказала про письмо доктора Бэррингтона.

– Но мой отец не сумасшедший! – воскликнула Флоренс. – Не может быть, чтобы тётя Кэтрин хотела отправить его в лечебницу! Почему мама не пришла домой? Она бы тут же это пресекла. – И Флоренс стиснула губы.

Хелена поправила на плече мешок с попугаем и поморщилась – в висках больно стучало. На первый взгляд Кэтрин очень милая женщина, но Хелена уже догадалась, что она вовсе не так проста, как кажется: часы с виду тоже простенькая вещица – а загляните-ка в механизм! Правда, мисс Уэсткотт добра к Флоренс, нашла ей учителя, чтобы развивать её способности, приносит ей книги. И ещё неизвестно, о чём она просила Теренса. От всех этих загадок голова у Хелены гудела и кружилась.

Вдруг Флоренс приросла к месту и с придыханием произнесла:

– Смотрите.

Хелена нахмурилась и подняла глаза. В стоявшем через дорогу доме Уэсткоттов были ярко освещены все окна до единого. Несколько прохожих остановились, чтобы посмотреть на это зрелище.

– Представляешь, какие богачи – в каждой комнате электричество, и они жгут его почём зря даже днём, – покачала головой какая-то женщина, обращаясь к своей подруге.

Хелена обомлела. Почему всюду горит свет? Отец, наверное, уже вернулся. Может, они с мистером Уэсткоттом обнаружили, что она не поменяла пружины и не завела часы?

Флоренс бегом кинулась к дому.

Хелена схватила Ральфа за руку и бросилась за ней.

– Вошь на аркане, вошь на аркане! – кричал встревоженный Орбит – мешок колотился о бок Хелены.

– Папа! – позвала Хелена, когда они с Ральфом вбежали в дверь и она звучно захлопнулась за ними. – Папа… извини… – Хелена замолчала и только моргала от яркого света.

Флоренс, тяжело дыша, стояла у лестницы. Кто-то сидел на нижней ступеньке. С замиранием сердца Хелена подбежала и увидела Стэнли, уронившего голову на руки. Он взглянул на детей и тихо застонал.

Чувствуя, как по спине ползёт холодок, Хелена упала на колени и спросила:

– Что случилось?

– Да, – подхватила Флоренс. – Почему всюду горит свет?!

В тишину дома ворвались звуки с улицы: проезжающая мимо конная повозка, велосипедные звонки, отдалённые голоса и смех идущих по своим делам людей.

Хелена положила руку на шею, пытаясь отдышаться. Кроме включённого повсюду света и совершенно раздавленного каким-то горем Стэнли в доме ещё что-то было не так. Чего-то недоставало. Она отдала Орбита учителю, встала и выглянула в коридор. Причудливые трёхъярусные часы в виде пагоды, которые обычно невероятно быстро и раздражающе тикали, теперь молчали. По коридору расползалась, как трещины по льду, тишина. Хелена подбежала к часам и прижала руки к прохладному медному корпусу, пытаясь ощутить движение шестерёнок.

Часы стояли.

В глазах у Хелены запестрели искры. «Что я наделала?! Договор! Мы потеряем всё имущество! У меня отберут Орбита!» Она прижала ладони к глазам и с протяжным стоном осела на пол.

Глава 33
Часы остановились

– Только не это, – прошептала Хелена. В животе что-то ухнуло вниз. – Часы не могут остановиться… Это исключено.

Флоренс положила руку на плечо Хелены.

– Твой отец заводил часы в виде золотой пагоды вчера, я сама видела. Стэнли, это единственные часы, которые встали?

Хелена разомкнула веки и поморгала – перед глазами летали мушки.

Стэнли покачал головой:

– Нет, многие. Я пришёл из университета и хотел показать Флоренс письмо от… думаю, оно от братьев Райт. Когда часы стали бить пять, я заметил, что перезвон тише, чем обычно. И тогда я заметил, что некоторые часы стоят. Я обежал все комнаты и проверил все механизмы…

Орбит стал извиваться в мешке и прикусил пальцы Стэнли.

Флоренс подскочила к столику, на котором лежало письмо, взяла конверт и взглянула на иностранную марку.

Часы, которые ещё ходили, пробили четверть часа, и Стэнли поудобнее обхватил Орбита.

Хелена едва не потеряла сознание. Отец поручил ей завести часы и поменять детали механизмов. Она этого не сделала – и вот теперь они остановились.

– А папа ещё не вернулся из Хантингтона? – несчастным голосом спросила она.

– Наверное, поезд задерживается, – печально проговорил Стэнли, морщась, – Орбит клевал его руки.

– Но мы ведь можем ещё завести часы! Мистер Уэсткотт придёт на проверку только через пятнадцать минут! – воскликнула Хелена.

Орбит громко верещал и изворачивался на коленях у Стэнли.

Хелену охватило отчаяние.

– Никто не должен знать, что часы встали!

– Но мы же не знаем, какие из них не работают, – возразила Флоренс, бросая невскрытое письмо обратно на столик.

– Хелена права: часы надо завести, – согласился Ральф и бросил взгляд на Орбита. – Иначе мистер Уэсткотт…

В голове у Хелены вихрем закружились мысли. Нельзя допустить, чтобы отец вернулся и обнаружил, что они потеряли всё своё имущество. Она не может расстаться с Орбитом, ни за что. Времени совсем в обрез, но она докопается, кто это сделал.

Флоренс некоторое время жадно поедала глазами письмо, потом коротко выдохнула.

– Тогда надо спешить. Поступим так: Стэнли проверяет цокольный этаж, Ральф – первый, а мы с Хеленой – второй и третий. Заводите все остановившиеся часы. За дело!

– Хиккори-диккори! – взвизгнул Орбит и взмыл в воздух.

Хелена ахнула и с ужасом взглянула на открытый мешок на коленях у Стэнли.

– Ой, – с виноватым видом произнёс юноша, глядя округлившимися глазами, как попугай кружит над его головой.

– Нет времени, Хелена! – крикнула Флоренс. – Все окна закрыты, так что он никуда не улетит. Пойдём скорее! – Она схватила Хелену за руку и потащила вверх по лестнице.

Орбит с восторженным чириканьем вспорхнул следом за ними и влетел в комнату с напольными часами. Там он уселся на стул Флоренс возле двери, расправил крылья и стал чистить перья. Хелена подумала, что неплохо бы посадить его в клетку, чтобы он не разбил какие-нибудь часы. Но Флоренс была права – времени нет. Тиканье и стук маятников громко отдавались у девочки в ушах. Слава богу, что не все часы остановились.

– Смотри – часы моей бабушки стоят, – задыхаясь, проговорила Флоренс из другого конца комнаты. Хелена подбежала к ней. Маятник в виде луны безжизненно висел, жутковатое ангелоподобное личико пристально смотрело на девочек. Хелену передёрнуло: любимые часы мистера Уэсткотта тоже встали.

– Где ключи? – спросила Флоренс.

– Отец хранит их на столе, вон там. – Хелена указала на пустой стол, и у неё чуть не подкосились ноги. Злоумышленник не только остановил часы, но и забрал ключи!

– Я поищу, а ты иди в комнату с дорожными часами, – сказала Флоренс. – Их легче завести.

Под шелест крыльев Орбита Хелена выбежала в коридор. В комнате с дорожными и настольными часами было необычно тихо. Дурной знак. Хелена, сжав кулаки, встала на середину персидского ковра, принесённого из конюшни, и начала осматривать все часы по очереди. Громкий стук её сердца поглощал тиканье часов, оставшихся на ходу. Девочка положила руку на грудь и попыталась выровнять дыхание. Вот! Золотые часы с амурчиком наверху. Секундная стрелка не двигается.

Хелена шагнула к ним и дрожащими руками провернула ключ – раз, второй, третий. Тик-так-тик-так. Готово. Но сколько ещё механизмов нужно завести?

Один, два, три, четыре, пять, шесть… Она заводила часы по очереди, все по три раза, чтобы натяжения пружины хватило до конца вечерней проверки. Кстати говоря, до прибытия хозяина оставалось пять минут. Снизу девочка услышала громкие шаги и восклицание Стэнли: «Проклятье! Ещё одни!»

Хелена завела восьмой, последний механизм и закрыла глаза. Нельзя пускать мистера Уэсткотта в комнату с напольными часами, пока они снова не пойдут.

Выбежав на площадку лестницы, она перегнулась через перила и крикнула вниз:

– Получилось что-нибудь завести?

Стэнли не отвечал. Хелена до боли впилась пальцами в деревянный поручень.

Хлопнула входная дверь. Мистер Уэсткотт.

Голоса, подобно дыму, поднялись вверх.

Хелена затаила дыхание.

Ральф легко взбежал по ступеням.

– Вроде бы я завёл все. Что теперь? – часто дыша, прошептал он Хелене.

– Бесполезно, я не могу найти ключи, – сказала Флоренс, выглянув из-за двери. На плече у неё сидел Орбит.

– Ты знаешь, как выглядит заводной ключ напольных часов? – вполголоса спросила Хелена у Ральфа.

Мальчик кивнул:

– Конечно.

– Беги наверх и поищи любые ключи в комнате моего отца – это справа по коридору.

Ральф кивнул и быстро, как кролик, преследуемый гончей, ускакал на верхний этаж.

Снизу донёсся звук поднимающихся по лестнице шагов.

Флоренс со страхом взглянула на Хелену и чуть слышно проговорила:

– Это отец.

Мысли начали носиться в голове Хелены, словно шарик в лабиринте – каждая приводила в тупик. Зачем кто-то остановил часы: чтобы навредить её отцу или мистеру Уэсткотту? Что скажет хозяин дома? Простит ли её когда-нибудь отец?

– Я с Орбитом останусь в комнате с напольными часами, – прошептала Флоренс. – А ты попробуй отвлечь моего отца.

– Но… – начала Хелена. Она услышала, как дверь позади неё закрылась и оттуда донеслось приглушённое чириканье. Девочка скрестила пальцы за спиной – только бы Ральф нашёл пропавшие ключи; только бы Орбит вёл себя тихо; только бы она не забыла завести все механизмы в комнате с дорожными часами!

– Добрый вечер, мисс Грэм, – негромко поздоровался мистер Уэсткотт. Его красные глаза сразу привлекали внимание. – Ваш отец готов к проверке?

– Он задерживается, – нетвёрдым голосом сообщила Хелена.

Мистер Уэсткотт посмотрел на неё пронзительным, испытующим взглядом.

– Отец велел начинать без него. – Голос у девочки задрожал ещё больше. Она скользнула взором по лестнице. – А Кэтрин… то есть мисс Уэсткотт сегодня к вам не присоединится?

Хозяин дома поджал губы и потёр шею.

– Полагаю, моя сестра тоже задерживается. Что ж, давайте убедимся, что все часы в рабочем состоянии. – И он жестом пригласил Хелену войти в комнату.

Хотя Хелена мысленно приказала себе сохранять спокойствие, руки её предательски тряслись, и медная ручка двери под её ладонью слегка загремела.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Грэм? – поинтересовался мистер Уэсткотт, удивлённо подняв брови.

– Просто превосходно, – заверила его девочка. Она стиснула зубы и распахнула дверь, приготовившись к самому трагическому повороту в их с отцом жизни.