Текст книги "Дом с сотней часов"

Глава 34
Инспекция

Хелена стояла у двери комнаты с дорожными и настольными часами. Язык у неё отяжелел, во рту пересохло. Где, интересно, Кэтрин? Раньше брат с сестрой всегда проводили осмотр часов вместе. В глубине души девочка даже радовалась, что мисс Уэсткотт не пришла, а не то Хелена, не дай бог, не сдержалась бы и выразила своё возмущение. Зачем она утаила телеграмму о прибытии матери Флоренс? Зачем собирается определить брата в психиатрическую лечебницу?

Мистер Уэсткотт, заложив руки за спину и склонив голову набок, осматривал все часы по очереди, прислушиваясь к жужжанию механизмов.

Хелена расстегнула верхнюю пуговицу блузки, но дышать ей легче не стало.

Мистер Уэсткотт взял в руки небольшие дорожные часы, которые Хелена только что завела, и приложил их к уху. Девочка замерла – достаточно ли раз она провернула ключ? Но всё обошлось благополучно: хозяин поставил хронометр на место и быстро перевёл взгляд на часы сэра Исаака Ньютона.

Хелена слышала, как ниже этажом Стэнли метался по комнате, скрипя половицами. Или это Ральф? Нашёл ли мальчик ключи? Из комнаты с напольными часами не доносилось ни криков, ни болтовни попугая. Флоренс каким-то образом удалось его утихомирить. Но надолго ли?

Мистер Уэсткотт проверил почти все часовые механизмы в комнате, как вдруг поднял голову и обернулся.

– Очень странно, что ваш отец не присутствует при проверке.

– Он уехал на поезде в Хантингтон за запчастями для часов, – объяснила Хелена, оттягивая ворот блузки и посматривая на дверь.

– Что-нибудь случилось, мисс Грэм? – вкрадчиво поинтересовался мистер Уэсткотт и уставился ей прямо в глаза. Взгляд у него был мягкий, даже ободряющий, и в эту минуту он совершенно не выглядел больным – только невероятно печальным.

Хелена покачала головой.

Мистер Уэсткотт слабо кивнул:

– Думаю, здесь мы закончили. Я всем доволен. Давайте посмотрим напольные часы. – Он открыл дверь и проследовал к соседней комнате.

Хелена крепко сжала кулаки.

– Может быть, нам всё-таки подождать отца? – выпалила она, увидев Стэнли, который с выпученными глазами ждал их на площадке.

Мистер Уэсткотт обернулся. Хелена была уверена, что в его взгляде сквозила доброта.

– Я всецело доверяю вашему отцу, мисс Грэм. Он лучший часовщик из всех, кто у меня работал. Никому больше не удавалось содержать мои часы в таком отличном состоянии. – Он шагнул к комнате с напольными часами и потянулся к ручке двери.

Стэнли, как леопард, прыгнул вперёд, пытаясь преградить ему дорогу.

– Мне кажется, на первом этаже у нас неприятность, мистер Уэсткотт. Я бы хотел кое о чём с вами поговорить.

Хозяин удивлённо воззрился на него.

Хелена осторожно подошла и тоже встала спиной к двери комнаты.

– Что ещё за неприятность? – сощурившись, спросил мистер Уэсткотт.

– Это очень личное, – ответил Стэнли, вытирая выступивший на лбу пот.

– Хорошо. Я выслушаю вас после проверки часов. – И мистер Уэсткотт протянул руку к двери.

– Подождите, – вдруг сказала Хелена.

Мистер Уэсткотт опустил руку.

– Ну что ещё? – с лёгким раздражением спросил он.

– Я думаю, вам лучше спуститься и поговорить со Стэнли. Это очень важно.

Мистер Уэсткотт сурово сдвинул брови.

– Стэнли делится с вами личными проблемами, мисс Грэм?

Хелена взглянула на Стэнли и кивнула:

– Да. Ужасный случай.

Мистер Уэсткотт с некоторой растерянностью во взгляде потёр верхнюю губу.

– Мне в самом деле надо срочно поговорить с вами, – повторил Стэнли.

– У меня такое впечатление, что вы по какой-то причине не желаете пускать меня сегодня в комнату с напольными часами, – нахмурившись, произнёс мистер Уэсткотт.

– Ну что вы, вовсе нет, – заверил его Стэнли.

Видимо, слова его прозвучали слишком уж убедительно, поскольку тонкие пальцы мистера Уэсткотта снова протянулись к ручке двери и повернули её.

Глава 35
Драгоценная птица

Флоренс обернулась к открывшейся двери.

– Хиккори-диккори! – крикнул Орбит и взлетел.

В правой руке Флоренс сжимала часовой ключ. Корпус часов, перед которым она стояла, был открыт, снятый колпак лежал у её ног. Ключ со звоном упал на пол.

Ральф растерянно ойкнул.

Мистер Уэсткотт молча застыл на пороге, переводя взгляд с Флоренс на Ральфа и наконец на Орбита, который кругами носился под потолком вокруг люстры. Увидев Хелену, попугай радостно чирикнул и устремился к ней, задев крылом серую щёку мистера Уэсткотта.

Хелена позволила Орбиту сесть на плечо и пригладила дрожащей рукой его перья:

– Позвольте я всё объясню.

Флоренс широко распахнутыми глазами смотрела на отца.

– Хелена не виновата, – как мышка, пропищала она.

– Да, не виновата. И её отец тоже, – подтвердил Ральф таким же тонким, но уверенным голоском.

Стук работающих часов казался сочувственным, словно они оплакивали молчащих товарищей.

– Может быть, если мы спустимся на первый этаж, мистер Уэсткотт… – с надеждой проговорил Стэнли.

– Молчать! – низким командным голосом рявкнул хозяин. Взгляд его был прикован к неподвижному маятнику материнских часов. Он пребывал в каком-то трансе – остекленевшие глаза, белые как мрамор щёки. Подойдя к часам, он положил руку на корпус, словно хотел прикосновением запустить маятник. – Эти часы не останавливались с тех пор, как… – Он замолчал, руки его упали вдоль тела и сжались в кулаки. Потом мистер Уэсткотт прижал пальцы к глазам и произнёс: – Евангелина… Мне так жаль.

– При чём здесь мама? – не поняла Флоренс. – Кстати, отец Хелены тоже не виноват, – добавила она.

– Но это обязанность мистера Грэма – следить за часами. Он обещал, что они не остановятся, – опустив руки и часто моргая, возразил мистер Уэсткотт. На щеках его проступили розовые пятна.

– И он сделал всё возможное, – поспешно вставила Хелена. – Отец никогда бы не допустил такого.

– Посмотрите на маятник, – произнёс хозяин дома так тихо, что тиканье работающих часов почти заглушало его слова.

Хелена перевела взгляд на лунное лицо – его усмешка казалась издевательской и не на шутку испугала девочку.

– Разве вы не понимаете, что случилось… какие будут последствия? – на этот раз громче проговорил мистер Уэсткотт и задрожал всем телом как осиновый лист.

Комната перед глазами Хелены покачнулась, дыхание стало быстрым и поверхностным, голова закружилась так, что девочке почудилось, будто она падает с большой высоты.

– Нет, – выдохнула она, – я не знаю, какие будут последствия, но…

– Вы и ваш отец оба ответственны за случившееся, – перебил её мистер Уэсткотт. Он подошёл к вазе, которую Хелена принесла из конюшни, и погладил лепестки стоявших в ней пионов, срезанных в саду. – Я думал, всё налаживается… что есть шанс… и мы… – С губ его сорвался низкий стон. – Мама. Отец. Бертрам. Евангелина. Нет.

Лицо Флоренс исказилось от ужаса и растерянности.

– Папа, – произнесла она чистым высоким голосом. – Папа, пожалуйста. – Она встала напротив отца и сцепила кисти рук. – Мы кое-что узнали о тёте Кэтрин. Она говорит, что ты болен, и хочет упрятать тебя в сумасшедший дом. Но я не думаю, что…

Лицо мистера Уэсткотта пошло яркими пятинами.

– Молчать! – заревел он, и Флоренс отшатнулась к стене. Мистер Уэсткотт, хлопая глазами, гневно смотрел на дочь, затем перевёл взгляд на Хелену и Орбита, который ходил по плечам девочки.

– Тик-так-стоп-хлоп, – сказал попугай и вдруг перелетел на колпак фамильных часов мистера Уэсткотта.

Хелена ахнула.

Флоренс схватила Ральфа за руку.

– Эт-та… п-птиц-ца… – заикаясь, проговорил мистер Уэсткотт.

– Милая птичка, чудная птичка, – произнёс Орбит. – Мама любит Хелену. – И материнский смех больно пронзил сердце Хелены.

Мистер Уэсткотт бросился вперёд и попытался схватить Орбита за лапки.

Амазон с визгом взлетел, сделал несколько головокружительных виражей и сел Хелене на левое плечо.

– Отдайте его мне, – шёпотом приказал мистер Уэсткотт.

Хелена подняла руку и взяла Орбита за лапки. Попугай распушил перья и поводил головой.

– Немедленно отдайте мне птицу! – повторил мистер Уэсткотт.

– Милая птичка, милая птичка, – верещал Орбит.

Хелена покачала головой и поклялась, что ноги её прирастут к полу и они с Орбитом переплетутся, как лоза, и навсегда сольются в единое целое.

– Но, сэр… – взвизгнул Стэнли.

– Молчать! – гаркнул хозяин.

Орбит прижался к шее Хелены, выпучив глаза-бусинки.

– Пора спать. Ложись в постель, соня, – пробормотал он.

И тут Флоренс с отчаянием воскликнула:

– Папа, не делай этого!

Мистер Уэсткотт в ярости шагнул к Хелене и схватил с её плеча Орбита. От его напора Хелена пошатнулась, а попугай от неожиданности гаркнул и попытался вырваться, но тщетно.

Оставляя за собой птичий крик, мистер Уэскотт решительно вышел из комнаты. Все слова застряли у Хелены в горле. Случилось самое страшное, о чём она боялась даже думать: у неё отобрали драгоценную птицу – последнее, что осталось ей от матери. Хелена ослушалась отца и оставила часы без присмотра, ужасная действительность настигла её, и винить, кроме себя, ей некого.

Глава 36
В погоню!

В голове у Хелены звенело от голосов, шёпота, криков и тиканья. Рука её всё ещё цеплялась за то место на плече, где несколько минут назад сидел Орбит. Она закрыла глаза. Мистер Уэсткотт забрал попугая, и теперь девочка чувствовала себя одинокой и потерянной. Что сделает хозяин с её пернатым другом?

Кто-то побежал вниз по лестнице, раздались новые тревожные голоса.

– Он посадил попугая в клетку и теперь ловит кеб, – крикнул Стэнли.

– Хелена, Хелена! Открой, пожалуйста, глаза! – звала Флоренс.

Под закрытыми веками собрались слёзы. Мистер Марчингтон, наверное, уже едет за их имуществом. Она подвела отца самым страшным образом. Его разочарование будет убийственным.

– Хелена, пожалуйста, пойдём со мной, – тормошила её Флоренс.

Дочь часовщика распахнула глаза.

Флоренс стояла рядом с ней на коленях, растрёпанная, с безумными глазами.

– Орбит, – прохрипела Хелена.

– Пойдём скорее. Нужно проследить за отцом и вернуть птицу, – сказала Флоренс.

– Как это – проследить? Он же уехал. – У Хелены поникли плечи. – Орбит так испугается.

– Мне кажется, это плохая затея – преследовать мистера Уэсткотта, – с влажными от волнения глазами проговорил Стэнли.

– Но других идей у меня нет, – возразила Флоренс, ведя Хелену вниз мимо остановившихся часов, словно с недоверием смотревших на неё.

Но ни она, ни её отец не виновны в случившемся. Кто-то намеренно спрятал заводные ключи, кто-то играл в жестокую игру. Но с какой целью?

Флоренс открыла входную дверь и вывела Хелену на улицу. Следом за ними поспевал Ральф.

– Привет, – раздался вдруг голос от нижней ступени крыльца. Теренс Марчингтон.

Флоренс отпустила руку подруги и бросилась к нему.

– Ты?! – задыхаясь, воскликнула она.

Теренс, потупив взгляд, смущённо водил носком ботинка по тротуару. Потом поднял глаза и протянул к Флоренс руку.

Девочка отступила назад.

– Слушай… Прости. Я просто… – Он снова вытянул руку. – Вот, возьми.

В руке его трепетал листок бумаги. Флоренс взяла его.

Хелена и Ральф спустились по ступеням и встали рядом с Флоренс. На небрежно вырванной из журнала странице было написано:

Имущество мистера Фокса, часового мастера из переулка Роуз

Хранится в Кембридже, на Милл-роуд, 43

Глаза Флоренс вспыхнули радостью.

– Наши вещи! – воскликнул Ральф, бросая Теренсу благодарную улыбку. – Надеюсь, ещё не слишком поздно.

– Только не говорите моему отцу или мисс Уэсткотт, что я сообщил вам адрес, иначе у меня будут крупные неприятности, – шмыгнув носом, сказал Теренс.

– А при чём тут моя тётя? – резко спросила Флоренс.

– Мисс Уэсткотт тоже спрашивала у меня адрес, где лежат вещи Фоксов, даже дала мне несколько монет, чтобы я выяснил это. Я пытался ей помочь, но испугался гнева отца. – Теренс вытер тыльной стороной кисти нос. – Удары тростью очень болезненны и оставляют кровоподтёки. – Он снова шмыгнул носом.

Так значит, это мисс Уэсткотт в тот день подъехала в карете и бросила в ладонь Теренсу монеты. Хелену пронзила жалость к мальчику.

– Вечер, когда мы с отцом забрали вещи Фоксов, был ужасным. Девочки плакали. Я жутко разозлился на мистера Уэсткотта. Если бы Берти был жив, он бы тоже не одобрил поступок отца. И я решил что-нибудь сделать, чтобы вывести его из себя – пускай попляшет.

– И стал бросать камни в нашу дверь? – спросила Флоренс.

Теренс кивнул:

– Но сегодня я встретился с Ральфом, узнал, что его с родителями ждёт работный дом, и крепко задумался. Я очень скучаю по Берти и уверен, что и он стал бы вам помогать. Тогда я нашёл у отца в кабинете ключ от склада на Милл-роуд. Можем поехать туда сейчас же и забрать вещи Фоксов. – Мальчик покусал нижнюю губу. – Ещё я хочу извиниться за своё отвратительное поведение перед мистером Уэсткоттом, когда он вернётся из Гранчестера.

Хелена удивлённо раскрыла рот. Флоренс побледнела и спросила:

– Откуда ты знаешь, что он поехал туда?

Теренс пожал плечами:

– Слышал, как он назвал адрес кебмену. С ним был твой попугай, – добавил он, кивнув Хелене. – Кричал как оглашенный.

Стэнли подошёл к Ральфу и Теренсу, чтобы вместе составить план, как нанять конную повозку и как можно скорее увезти с Милл-роуд вещи Фоксов.

– Гранчестер, – задумчиво произнесла Хелена и, что-то вдруг вспомнив, повернулась к Флоренс: – Администратор в гостинице сказал, что твоя тётя наняла там коттедж. Это далеко?

Глаза у Флоренс округлились.

– Это деревня километрах в пяти от города, недалеко от того места, где утонул Берти.

– Тогда надо срочно ехать туда! Возможно, твой отец повёз Орбита к Кэтрин! – воскликнула Хелена, с ужасом вспомнив жуткое украшение на шляпке мисс Уэсткотт, и тут же стала ловить кэб. Рядом остановился проезжавший мимо экипаж. Не дожидаясь, пока возница спрыгнет со своего высокого сиденья, Хелена сама распахнула полог, закрывавший кабину спереди, и крикнула Флоренс: – Садись, надо его догнать!

Флоренс медлила.

– Поторопись же, Флоренс, нельзя терять ни минуты.

Флоренс наконец села в кеб, и Хелена, забравшись за ней, стукнула кучеру в крышу с люком:

– В Гранчестер!

Лошадь помчалась рысью. Хелена оглянулась на дом. Стэнли, Ральф и Теренс с открытыми ртами смотрели вслед экипажу.

Глава 37
Пустая клетка

– Не понимаю, – сказала Флоренс, когда кеб тронулся. – Зачем тётя сняла коттедж рядом с тем местом, где погиб Берти?

– У меня тоже очень много вопросов к твоей тёте, – угрюмо ответила Хелена, хватаясь за скамью, когда экипаж накренился на повороте.

Ехали молча. Городские улицы сменились узкой сельской дорогой, по обеим сторонам которой шелестели на ветру поля спелой пшеницы. Хелена постучала по крыше экипажа, чтобы кучер прибавил ходу. Наконец впереди показался первый белёный коттедж деревни Гранчестер. Лошадь процокала мимо паба, откуда доносились звуки скрипки и взрывы смеха.

Неужели мистер Уэсткотт повёз её драгоценного попугая сестре?! В последнее время использование мёртвых птиц для украшения шляп широко осуждалось. Незадолго до смерти мать Хелены рассказывала ей о вдохновенной лекции, прочитанной в Лондоне Эмили Уильямсон, одной из основательниц Королевского общества защиты птиц, которое боролось с безобразной модой декорировать женскую одежду и шляпки чучелами птиц и их перьями. От этой ужасной мысли Хелену стало подташнивать, и она откинулась на спинку сиденья. Страшно было представить красивые блестящие перья Орбита на каком-нибудь головном уборе мисс Уэсткотт.

– Смотри, – сказала Флоренс и подалась вперёд. В начале узкой улочки стоял, мерцая фонарём, экипаж; лошадь была привязана к дереву. – Наверное, это кеб, который привёз отца.

Хелена снова стукнула в крышу и крикнула кучеру, чтобы он остановился, а Флоренс стала выуживать из кармана мелочь. Хелена спрыгнула на землю и огляделась в поисках второго кебмена. Может, он зашёл в паб, который они только что проехали?

Когда доставивший их кеб уехал и стук копыт растворился вдали, на девочек опустилась тишина деревенского вечера. Странные, забрызганные грязью куры квохтали и клевали что-то у края дороги. Из коттеджей с соломенными крышами доносились голоса детей. Из труб поднимался дым.

Хелена осторожно отодвинула полог стоявшего экипажа и заглянула внутрь. На полу что-то блеснуло – жёлтая лента и крошечное зеркало в позолоченной оправе, которое Флоренс прикрепила к клетке Орбита. Девочка подняла их и зажала в кулаке. Итак, мистер Уэсткотт был поблизости – а значит, и её попугай тоже.

Дочь часовщика вгляделась в неосвещённую улочку. Ветер шелестел в густой листве кустов и зелёных изгородей, за которыми можно было отлично спрятаться. Хелена задрожала.

– Может, вернёмся за Стэнли? – грызя ноготь большого пальца, прошептала Флоренс.

– Нет. Твой отец увёз Орбита. Он где-то рядом.

Хелена пошла по тёмной улочке, часто дыша от страха неизвестности и думая об исчезновении собственного отца. Позади так же беспокойно дышала Флоренс. Улочка вдруг сузилась, и теперь девочки могли идти по ней только гуськом. Хелена стиснула зубы и прибавила шагу. Ей представилось, как Орбит, стоя на маминых вытянутых руках, кусает её обручальное кольцо, блестящее в лучах проникающего в комнату солнца. Девочка тряхнула головой, отгоняя видение. Нет, потерять попугая никак нельзя!

– Подожди, Хелена, – окликнула её Флоренс. – Эта улица ведёт к реке.

Хелена оглянулась на подругу: губы у бедняжки были плотно сжаты, щёки побледнели.

– Флоренс, пожалуйста, ничего не бойся. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Флоренс прерывисто вздохнула и покачала головой:

– Я не могу… Я не была здесь с тех пор, как Берти… – Она замолчала и упёрлась глазами в землю.

Хелена задумалась: имеет ли она право заставлять бедную девочку преодолевать свой страх?

– Здесь твой отец и мой попугай. Мне тоже не по себе. Пожалуйста, Флоренс, я не могу пойти одна. Мне нужна твоя помощь.

Флоренс сипло дышала ртом. Зажмурившись на несколько мгновений, она сжала кулаки, потом открыла глаза и робко кивнула Хелене.

Подруга с благодарностью улыбнулась ей и двинулась дальше – протиснулась мимо куста ежевики, зацепившись за него юбкой, перебралась по поросшей мхом деревянной лесенке через стену и вышла в зелёное поле с серыми проплешинами. Впереди блестела и колыхалась серебристая, как ртуть, река.

И тут Хелена услышала крик попугая, но очень непривычный – высокий, бойкий, он, казалось, был заодно с ветром, который пел в ветвях деревьев. Орбит! В тусклом вечернем свете сверкнуло что-то золотистое. Около пустой клетки сидела одинокая фигура человека, опустившего голову на руки. Хелена в ужасе взглянула на Флоренс и побежала.

Глава 38
Сигнал тревоги

– Папа! – часто дыша, воскликнула Флоренс.

Мистер Уэсткотт сидел на поваленном дереве у берега реки, задрав голову к небу, куда, вереща, улетал Орбит.

У Хелены ёкнуло сердце: как же они заставят его вернуться?!

– Папа! – снова крикнула Флоренс и резко остановилась на некотором расстоянии от берега возле колеблющихся на ветру ярко-красных маков.

– Флоренс? – Мистер Уэсткотт встал, бессильно опустив руки. – Мисс Грэм? Мне очень жаль. Ваш прекрасный попугай…

– Вы похитили его, – гневно прервала его Хелена, подступая к обидчику. – Вы собирались отдать его сестре, а теперь он улетел, и нам ни за что его не вернуть!

– Зачем ты забрал попугая, папа? – несчастным голосом спросила Флоренс. – Хелена не виновата, что часы остановились.

Мистер Уэсткотт потёр щёки и передёрнул сутулыми плечами. Он выглядел маленьким, жалким и потерянным, совсем не тем разъярённым человеком, который сгрёб Орбита с плеча Хелены.

– Извини. Я просто очень разозлился, что часы снова остановились, а птица летала по дому. Я не хотел причинить попугаю зла – просто привёз его сюда, на берег реки, чтобы подумать. Но дверца клетки открылась, и он улетел.

У Хелены перехватило горло. Она взглянула на клетку и заметила, что маленького навесного замка на ней нет. Мистер Уэсткотт не отпускал попугая – амазон сам вырвался на свободу.

Тут она снова услышала крик Орбита, подняла голову и увидела, что он кружит в темнеющем небе. Ей до ужаса захотелось обнять своего питомца, почувствовать, как он нежно щиплет её пальцы клювом.

– Но зачем ты привёз попугая Хелены на место гибели Берти? – спросила Флоренс. Голос её смешался с шорохом камыша и журчанием реки.

– Я часто приезжаю сюда по вечерам – только здесь я могу привести мысли в порядок, – грустно проговорил мистер Уэсткотт.

Значит, когда Хелена видела, как он ночью садился в кеб, бедный отец направлялся к тому месту, где утонул его сын.

Мистер Уэсткотт застонал, и у него задрожал подбородок.

– Если бы часы матери не остановились в день её смерти, возможно, всё было бы иначе.

Хелена нахмурилась, вспомнив семейный портрет в кабинете хозяина – мать, отец, он сам и его сестра Кэтрин стоят на фоне часов с маятником в виде лунного лица.

– При чём здесь бабушкины часы? – удивилась Флоренс. Бросив взгляд на реку, она подошла ближе к отцу.

Мысли в голове у Хелены, перевиваясь, сплетались в паутину.

Рассыпанная соль в кабинете хозяина. Его негодование, когда Кэтрин раскрыла в доме зонтик. Раздражение при виде шляпки с перьями павлина. Требование, чтобы Орбита не выпускали из клетки. Мистер Уэсткотт боялся дурных примет!

Как же она раньше не догадалась? Отец рассказывал Хелене о странных суевериях, связанных с часами. Однажды один клиент принёс в мастерскую небольшие дорожные часы, принадлежавшие его двоюродной сестре. Они пробили два раза и остановились – видимо, сломались. Позже тот человек написал отцу, чтобы он непременно избавился от этих часов. Оказалось, что его сестра умерла ровно через два дня после того, как часы пробили дважды и встали – в глазах мужчины это был зловещий знак, и потому он сказал, что ни за что не принесёт их снова в свой дом. Отец смеялся и говорил, что никогда не слышал подобной глупости.

У Хелены подкосились ноги, и она опустилась на траву рядом с поваленным деревом.

– Твой отец связывает остановку часов со смертью, – объяснила она подруге.

– Что? – недоверчиво переспросила Флоренс. – Папа, это правда?

– Да, – подтвердил мистер Уэсткотт, скользнув по Хелене взглядом. – Мне было десять лет, когда умерла моя мать. Это произошло за пять минут до полуночи. Накануне в тот день её любимые часы остановились. Многие говорят, что это случается перед чьей-нибудь кончиной. А вскоре не стало и отца. – Мистер Уэсткотт уставился на чернильно-чёрную реку.

Из плывущей неподалёку плоскодонки раздался взрыв смеха. Цветные фонарики, развешанные по бортам лодки, освещали женщин в белых платьях и мужчин во фраках с бабочками.

– Смотрите, попугай! – закричал кто-то, и все в лодке радостно загикали.

Хелена обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

– Но как остановка часов может повлиять на остановку человеческого сердца? – спросила Флоренс. – Часы – механическая вещь, а сердце состоит из плоти и крови. – Она села на ствол дерева и потихоньку придвигалась к отцу, пока они не оказались плечом к плечу.

Мистер Уэсткотт прерывисто вздохнул:

– Этот страх внушил мне отец. Когда он умер, я тоже стал суеверным. Потом погиб Берти, я не мог прийти в себя и начал бояться, что часы снова остановятся… Было бы ужасно потерять кого-то ещё.

Флоренс изумлённо смотрела на отца.

Хелена больно прикусила изнутри щёку.

– После смерти Берти твоя мама так страдала, что даже заболела. Когда она уехала во Францию, я подумал, что единственный способ предотвратить дальнейшие несчастья – поддерживать часы в рабочем состоянии, – приложив руку к губам, рассказывал мистер Уэсткотт. – И тогда она вернётся здоровой.

Орбит камнем упал почти к самой воде, а потом со свистом рассекая воздух крыльями, спиралью поднялся в воздух.

Мистер Уэсткотт встал и подошёл к реке, глядя сквозь сгущающуюся темноту на студентов в лодке. Затем, насупившись, он повернулся к дочери.

– Я ждал приезда твоей мамы, Флоренс, первого июня. Я ничего не говорил ни тебе, ни тёте Кэтрин, чтобы не сглазить. В тот день я в прекрасном настроении и с надеждой на лучшее поехал встречать её на станцию. Но Евангелины там не оказалось. А когда я вернулся домой, часы стояли. Я подумал, что это знак, что твою маму тоже отобрали у меня, как и всех, кого я любил. Я совершенно обезумел и выгнал мистера Фокса. Пока я не нанял мистера Грэма, мне приходилось самому следить за часами, и это совершенно расшатало мои нервы. Я вынужден был добавить в договор с часовщиками пункт о том, что часы не должны останавливаться – я не видел другого способа предотвратить новые несчастья…

– О, папа! – воскликнула Флоренс и, вскочив, взяла руки отца в свои. Она больше не смотрела на реку с опаской, настороженное выражение на её лице сменилось мукой, и от этого у Хелены закружилась голова.

– Когда я слышу тиканье, бой и перезвон часов, то не могу думать ни о чём, кроме как о часовых механизмах и о страхе за твою маму. Но когда я стою здесь… всё это кажется мне нелепым и абсурдным. – Мистер Уэсткотт крепко сжал руки дочери. – Тётя Кэтрин считает, что я болен. Возможно, она права. Прости меня, девочка.

– Но ты не сумасшедший, папа, – с жаром проговорила Флоренс. – Я пыталась убедить тебя в этом дома. Думаю, ты просто тоскуешь по Берти, по маме…

– Да, наверное, – кивнул мистер Уэстколтт, стискивая её руки. – Я боюсь самого страшного, Флоренс, – что твоя мама никогда не вернётся к нам.

С губ его дочери сорвался слабый стон, и она прижалась щекой к груди отца.

Хелена отвернулась, думая о телеграмме, которую нашла в номере Кэтрин. Мистер Уэсткотт держал приезд жены в тайне, однако Кэтрин знала о нём. Вероятно, сейчас не лучшее время открывать ему глаза. Позже, когда всё уляжется, Флоренс сама расскажет отцу об этом.

С противоположного берега реки донёсся крик Орбита – сигнал тревоги.

Мысли Хелены понеслись как ветер, все чувства обострились. Она подняла голову – и увидела взмах сине-зелёных крыльев, удалявшихся в темноту.

– Нет! – высоким голосом воскликнула она. – Вернись!

Мистер Уэсткотт и Флоренс обернулись и удивленно уставились на неё.

– Я уже слышала такой крик, – объяснила Хелена, – Орбит чего-то испугался.

Отец и дочь непонимающе смотрели на неё.

– Может, он разговаривает с лебедем или с камышницей? – предположил мистер Уэсткотт. – Простите меня, мисс Грэм. Что нужно сделать, чтобы заманить его назад?

– Орбит чем-то встревожен, – сказала Хелена, запрокинув голову в небо.

Флоренс потянула отца за руку:

– Пойдём, надо его поймать.

– Но это невозможно. Птицы умеют летать, а мы нет, – возразил мистер Уэсткотт.

– В мире нет ничего невозможного, – твёрдо произнесла Хелена. – Я побегу за ним, даже если вы не захотите мне помогать. Думаю, он предупреждает нас об опасности.

– Ничего не выйдет, – снова пробормотал мистер Уэсткотт.

– Хелена права, папа! – сказала Флоренс. – Вспомни хотя бы братьев Райт! При желании человек способен творить чудеса.

Почти неизменный туманный взгляд мистера Уэсткотта прояснился.

Хелена не стала ждать, пока он примет решение – времени не было. Словно от этого зависела её жизнь, она стрелой понеслась в ту сторону, откуда доносился крик Орбита.