Текст книги "Ловушка Иуды"

Глава 8

Сара долго не могла заснуть. Она ворочалась в постели, мучаясь от стыда и обиды, и все яснее осознавала, что оставаться здесь больше невозможно. Днем она еще могла обманывать себя, что в состоянии справиться с ситуацией, но ночью, лежа без сна в темноте, понимала, что играет с чувствами, управлять которыми не в силах. А ей необходимо управлять ими. Она любит Майкла, это совершенно очевидно, но не может сказать ему об этом. Ей нужно как-то собраться с силами и уехать, пока она еще в состоянии противиться абсолютно невозможному желанию полностью подчиниться воле Майкла.

Вот бы Диана посмеялась, если бы узнала, что Сара натворила. Эгоистичная, равнодушная Диана, которая обманом послала ее сюда, способная пожертвовать кем угодно, только не собой, для достижения своих целей. Неужели она не думала о последствиях? Почему она не звонит, не пишет, чтобы узнать, что происходит? Или она думает, что из ее затеи ничего не вышло, и не дает о себе знать, чтобы не возбуждать лишних подозрений?

С такими мыслями трудно было уснуть. Стоило Саре подумать, что завтра утром надо уезжать, как ей становилось невыносимо больно. Ее мучили воспоминания о том, как Майкл вел себя, когда обнаружил ее таблетки и услышал ее объяснения, и она не могла не пытаться довести эту мысль до логического конца. Он сказал, что его не пугает астма, а что бы он сказал, если бы узнал, что она неполноценная женщина, инвалид, как жена его отца, о которой он отзывается весьма пренебрежительно?

В конце концов Сара забылась и проснулась в начале восьмого от птичьего гомона. Хотя у нее была очень удобная кровать и было еще довольно рано, спать больше не хотелось, и она решила спуститься и заварить себе чай, пока миссис Пенуорти не пришла готовить завтрак.

На кухне было прохладно, чайник скоро вскипел, и, пока заваривался чай, Сара стояла, прислонившись к сушилке для посуды, и глядела в запущенный сад. Между корней старого вяза пробивались поздние желтые нарциссы, и живая изгородь быстро зеленела. Скоро все зацветет, и лето украсит своими пышными одеждами этот уголок Корнуолла. Тогда и океан не будет выглядеть таким грозным, только скалы там, внизу, будут по-прежнему таить в себе опасность. Наверное, плавать можно в той бухте, думала она и завидовала Майклу, который запросто лазит по скалам. Впрочем, Майкл, наверное, не останется здесь до лета. Ведь он говорил, что живет теперь в Португалии, и, вполне вероятно, его двоюродная бабка найдет ему там жену, как ее родители нашли жену его деду.

Эти неприятные мысли опять вернули переживания минувшей ночи. Пытаясь отогнать их, она отвернулась от окна, стала наливать себе чай и почти обрадовалась, когда ошпарила пальцы и почувствовала чисто физическую боль. Сара взяла чашку и пошла к себе в комнату, придерживая полу халата, когда поднималась по лестнице.

Проходя мимо комнаты Майкла, она остановилась. Может, он хочет чаю, сказала она себе, чтобы как-то оправдаться, хотя в глубине души отлично понимала, что ей просто хочется его видеть. Он наверняка еще спит, и поэтому если она откроет дверь, то сможет спокойно, не стесняясь посмотреть на него.

Держа в руках чашку с чаем, она повернула ручку, и тяжелая дверь подалась внутрь. Она прекрасно помнила эту комнату: здесь она провела ту первую, роковую ночь.

Хотя сквозь щели в шторах пробивались лучи солнца, в комнате было довольно темно, но Сара сразу поняла, что Майкл еще спит. Он лежал на спине, закинув руки за голову, укрытый до пояса, но Сара не сомневалась, что он спит голый; она смотрела на темные волосы на его груди, которые, сужаясь, стрелой спускались вниз, к животу. Кровь быстрее побежала у нее по жилам, тревожно забилось сердце. Если бы, думала она, робко подходя ближе и глядя на очертания его сильных ног, если бы…

– Чем обязан твоему визиту? – раздался вдруг резкий голос Майкла. Сара от неожиданности вздрогнула, подняла голову, и чашка задрожала на блюдце. Оказывается, он уже проснулся и смотрел на нее с плохо скрываемой враждебностью.

– Я… я… – мямлила она, пытаясь придумать подходящий повод, и, взглянув на дрожащие пальцы, вспомнила о чашке с чаем. – Я… я принесла вам чай!

– Ах, чай! – Он резко сел, не заботясь о том, что покрывало при этом спустилось совсем низко. – С чего это вдруг?

– Я… – Сара с трудом сглотнула, – а что еще, по-вашему, мне делать у вас в комнате в такой час?! – запальчиво воскликнула она и оглянулась. Дверь по-прежнему была приоткрыта, и она почувствовала себя чуть увереннее. – Вы… хотите чаю?

– Хочу. Почему бы и нет? – усмехнулся Майкл. – Раз ничего другого мне не предлагают.

Облизнув пересохшие губы, Сара подошла ближе, держа чашку перед собой, как щит. Лишь бы он наклонился и взял у нее чашку. Тогда ей не придется подходить к кровати. Но он не двинулся с места. Он ждал, пока она подойдет, и только тогда взял из ее слабых пальцев чашку.

Он поднял чашку к губам и следил за ней, но она не сразу отошла, хотя уже могла это сделать. Теперь, когда он не стал ее трогать, она опять почувствовала себя брошенной; подождала, пока он попробует чай, и нахмурилась, поняв по его гримасе, что чай ему не понравился.

– Несладкий, – заметил он, ставя чашку на блюдце. – Ты на самом деле приготовила его для меня? Я думал, ты давно знаешь, что я люблю все сладкое.

Сара замялась.

– Я… я… – неловко начала она, и в его глазах сверкнула насмешка.

– Не надо опять извиняться, – издевался он. – Да еще после вчерашнего вечера! – Он лениво оглядел ее и поставил чашку на столик у кровати. – Не надо. Ты думала, что я сплю. Интересно, что же тебя привело сюда? Любопытство? Но ведь ты знаешь – у меня нет от тебя секретов!

Сара вспыхнула и невольно отступила на шаг. – Я… Я принесла чай, – твердила она, стараясь не смотреть на его стройное, гибкое тело. – Если… если вы не хотите, я унесу.

– Унесешь?

– Да. – Она помолчала и с трудом продолжила: – Майкл, я… я надеюсь, ваши друзья не обиделись, что я так… ну так глупо вела себя вчера вечером. Я хочу сказать… я думала… то есть я не знала… в каких вы отношениях с… миссис Мортон.

Его янтарные глаза потемнели.

– Разве это имеет значение?

– Да. Да, имеет. Я хочу сказать, вы… вы меня поцеловали, и… и мне… мне было…

– Неудобно?

– Нет! Стыдно! – И она с трудом выдержала его взгляд. – Ведь мы познакомились всего неделю назад…

– Познакомились? – Он коротко рассмеялся. – Ну что же, можно и так сказать.

– Не смейтесь надо мной! – вспыхнула она. – Вы знаете, что я имею в виду.

– Да, знаю, – резко подтвердил он и, скинув ноги с кровати, встал. Потрясенная, она едва перевела дух, но он, не обращая на это ни малейшего внимания, потянулся за халатом, надел его и повернулся к ней лицом, завязывая пояс. – Что ты хочешь сказать, Сара? По-моему, после вчерашнего совершенно ясно, что так больше продолжаться не может. Во всяком случае, я так больше не могу. Я думаю, пора ехать в Лондон и сообщить Диане, что она вдова. Не богатая, но достаточно обеспеченная. Без сомнения, она будет рада. А я-я возвращаюсь в Коимбру.

Сара в отчаянии приоткрыла рот. Когда она ночью думала, как ей поступить, казалось, что единственный выход – уехать. Она надеялась обрести покой, когда уедет из Равенс-Милла и вернется в Лондон. Теперь, когда это стало неизбежностью, она чувствовала только сомнения и неуверенность и знала одно – она любит этого человека. Конечно, это безумие, сумасшествие, но как отпустить его, зная, что она, может, никогда его больше не увидит?

– Я… я думаю, в Португалии найдется девушка… девушка, которая будет… будет счастлива родить вам ребенка, – вырвалось у нее вдруг, и он, прищурившись, посмотрел на нее.

– Ты говоришь совершенно безумные вещи! – наконец сказал он, и у его рта обозначились горькие складки. – Какое тебе дело до какой-то мифической девушки в Португалии? Впрочем, у меня есть троюродная сестра, которая как раз подойдет на этот случай. Тебя это устраивает?

– Ах… – У Сары задрожали губы. – Ах, Майкл! – Она беспомощно пока – чала головой, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами. – А… а что, если я скажу, что не хочу, чтобы вы уезжали? Это… это тоже безумие?

В глубине его глаз загорелась искра неудержимой страсти, но он не двинулся с места, и она в мольбе протянула к нему руки. Она схватила его за лацканы халата, погладила его махровую ткань, и ее пальцы коснулись его груди. А глаза не отрывались от его глаз, прикованные горящим в них огнем. – Майкл… – заговорила она, подвигаясь ближе и слабея от страха, что он опять ее унизит. – Майкл, ну пожалуйста, я прошу тебя – останься.

– Сара… – Голос его стал хриплым, хотя он и сдерживал себя. – Сара, здесь не место для такого разговора.

– Почему? – Она еще ближе подвинулась к нему и почувствовала тугие мышцы его бедер. – Майкл, у меня еще несколько свободных дней. Может, мы… начнем все сначала?

– Господи Боже! – Он схватил ее за запястья. – Сара! Сара, ты сама не понимаешь, о чем просишь. Я… я всего лишь человек, а не машина. Знаешь, жить с тобой… жить с тобой в одном доме – я от этого просто с ума схожу. Я не знаю, что в тебе такого, но ты запала мне в душу, и мне совсем не нужна эта… эта твоя дружба, которой ты так хочешь.

– Откуда ты знаешь, чего я хочу? – отчаянно выдохнула она и услышала, как он выругался.

– Не говори так, Сара! Не делай из меня дурака! Ты не из тех, кто становится содержанками. И я сам так не хочу. Я не знаю, чего ты хочешь, но не играй со мной.

– Ах, Майкл… – Она приоткрыла рот и облизнула губы. Даже так, когда он не подпускал ее к себе, она знала, что он возбужден, она ощущала запах его тела. Раньше она и представить себе не могла, что может испытывать такое по отношению к мужчине, что может не только любить, но и хотеть его. У нее сладко заныло внизу живота, и ей захотелось ощутить ненасытную страсть его губ, его рук, ищущих близости, и испытать удовлетворение, которое только он мог дать ей… – Люби меня, Майкл…

– Господи, разве я не люблю тебя! – сердито сказал он, и на этот раз у нее не было сомнений в его чувстве. Он еще что-то говорил ей, но она прижалась к его рту губами, и слова уступили место тихому стону страсти. От его жадного поцелуя у Сары кружилась голова. Грудь ее набухла и напряглась, желая вырваться из-под тонкой ткани ночной сорочки. Майкл стянул с ее плеч халат, нашел завязки сорочки и сбросил се.

– Такая красивая… – пробормотал он, поднимая ее на руки, и Сара не могла думать ни о чем, кроме него и их близости…

Она, правда, попыталась напомнить ему, что скоро, наверное, придет миссис Пенуорти, но Майкл был явно не расположен принимать это во внимание.

– К черту миссис Пенуорти, – сказал он, опуская ее на сбитые простыни и глядя на нее взволнованными и волнующими глазами. – Я хочу тебя. Ты одна мне нужна…

Сара не знала, чего ожидает, но она и представить себе не могла наслаждения, которое охватило ее, наполнив истомой и чувством удовлетворения. Да, она испытала и боль, но Сара была готова к этому, а то, что происходило потом, превзошло все ее мечты. Майкл был так терпелив с ней, так мягок и нежен, что она отвечала ему, забыв о запретах, давая и беря, учась доставлять удовольствие и ему, и себе.

Потом Майкл лежал на боку, глядя на нее с нескрываемым удовлетворением, и она больше не испытывала смущения.

– Любить, – сказал он, наклонился и коснулся губами ее приоткрытых губ. – Заниматься любовью. Я не понимал раньше, что это такое.

Сердце Сары сладко замирало от таких признаний, но ее мучило сознание, что она его обманула. Чего он ждет от нее? Что она может дать ему? Ведь ей нечего ему предложить!

– Я люблю тебя, – добавил он, потрогал языком ее розовый сосок, и ее тело отзывалось на его ласки. – Ты такая вкусная, – продолжал он, а руки вели свое исследование. – Такая нежная, гладкая и невыразимо сладкая!

– Ах, Майкл…

– Молчи, – тихо скомандовал он, приблизил свой рот к ее рту, и под натиском его властных губ у нее не осталось сил перечить.

Когда он наконец отпустил ее губы, она едва дышала, а он смотрел на нее не отрываясь, со странным выражением удовлетворения и нежности в глазах.

– А ты меня все-таки любишь, – пробормотал он, словно только что поверил в это. – Сара, ну когда ты станешь моей женой?

– Майкл… Майкл…

– Может, мне кто-нибудь объяснит наконец, что здесь происходит? – раздался вдруг резкий женский голос.

Миссис Пенуорти никогда бы не посмела так ворваться к ним, и Сара была настолько опьянена всем, что произошло, что даже вид Дианы Трегоуэр, глядевшей на них с порога комнаты, заставил ее лишь удивленно нахмуриться. Шок и смущение придут потом, а пока она только заботливо натянула на себя и на Майкла покрывало.

Майкл реагировал на это явление еще спокойнее. Он лег на спину и, прищурившись, оглядел Диану оценивающим взглядом.

– Ты, наверное, Диана, – холодно заметил он. – Я так и знал, что рано или поздно ты появишься.

У Сары дрожали руки, когда она расчесывала волосы. Она старалась торопиться, но была слишком взволнованна, и, хотя твердила себе, что ей нечего бояться, это звучало неубедительно. Ну зачем она надела бархатный брючный костюм, спрашивала она себя, глядя на свое отражение в зеркале почти с неприязнью. Диана всегда такая элегантная, такая женственная, ну почему бы ей, Саре, не надеть юбку или платье, чтобы укрепить уверенность в себе, которая тает с каждой минутой? Теперь уже переодеваться поздно, да и в любом случае она не может соперничать в этом с Дианой. Она стала думать о том неприятном, что ей предстоит, прикидывала, как бы избежать этого. Если бы она могла спрятаться или сделать что-нибудь такое, что избавило бы ее от необходимости общаться с Дианой прямо сейчас, после того, что случилось!

Положив щетку, она наклонилась поближе к зеркалу, чтобы смахнуть со щеки ресницу. Сейчас щеки ее не были бледны; они были теплые, с нежным румянцем, подчеркивавшим влажную ясность ее глаз. И рот у нее был необычно яркий, и, как ни старайся, ей не скрыть истому, охватившую ее после близости с Майклом.

Майкл… Сердце у нее тревожно забилось. Стоит ей лишь подумать о нем, о том, что произошло, как она начинает волноваться и осознавать, как уязвима. Ей было нелегко обманывать его, но так уж вышло, она сделала это. И теперь, когда здесь Диана, она одним небрежно брошенным словом может разрушить старательно созданную Сарой иллюзию.

Она облизнула пересохшие губы. Конечно, для Дианы это тоже был шок. Сара отлично ее понимала и знала, что, когда Диана краснеет, это показатель того, что она с трудом сдерживает себя. Для нее это явилось настоящим откровением. Сара – тихая, непритязательная, хрупкая Сара – и вдруг, с томными глазами, довольная, как кошка, в постели с мужчиной – этого Диана никак не могла себе представить. Сдержанная, прилежная Сара, любящая книги, Сара, которая всегда старалась избегать эмоциональных потрясений, которой можно было вертеть, как Диане было угодно, не считаясь с ее болезнью. Диана всегда несколько презрительно относилась к ней – теперь Сара уже ясно это осознавала, – и вдруг она застает Сару в постели с мужчиной, причем с таким мужчиной, какие всегда нравились Диане; неудивительно, что все это потрясло ее до глубины души.

Переведя дыхание, Сара выпрямилась и еще раз оглядела себя. Внизу ее ждет Диана. Майкл, наверное, тоже одевается, хотя он в отличие от Сары довольно спокойно отнесся к появлению свояченицы. Конечно, он не знает, что Сара боится Дианы, вернее, он не знает того, что Диана знает о ней, и поэтому поведение Дианы показалось ему всего лишь смешным. Если тогда, в ресторане, он отпустил Сару, когда появилась Марион Мортон, то сейчас он нарочно не давал ей встать с кровати, прижимал ее к себе и дразнил Диану, выставляя напоказ их близость.

Сара видела, что Диана вне себя от злости. Но, вместо того чтобы поинтересоваться, кто такой Майкл и что он здесь делает, она повернулась и вышла, бросив через плечо, что будет говорить с Сарой внизу.

Хотя за окном вовсю светило солнце, Сара вся дрожала. Она не догадывалась, почему приехала Диана и что она собирается делать, но опыт подсказывал ей, что теперь, когда Диана в таком настроении, ее, Сары, положение становится куда менее надежным. Диана не переносит, когда ее смущают или унижают, а Майкл преуспел в этом.

Неожиданно открылась дверь и вошел Майкл. Он тоже оделся, как и она, в узкие черные брюки, белую рубашку с широкими рукавами и черный жилет. Но если она сомневалась в уместности своего костюма, то его наряд выгодно подчеркивал его мужскую красоту. Темные волосы были гладко причесаны, на подбородке проглядывала щетина – сейчас он был совсем не похож на того любовника, который увлек ее к себе в кровать, и все же, когда она взглянула ему в глаза, она увидела в них все тот же немой вопрос. Он вошел в ее спальню, закрыл дверь, и она запаниковала.

– Я… но… нам нужно идти вниз, – беспокойно начала она. – Я хочу сказать… Диана будет думать, что мы тут делаем, а я даже не знаю, почему она приехала…

Майкл назвал Диану крепким словцом – Саре такого не доводилось слышать, но смысл его был совершенно ясен – и продолжил:

– Я знаю, почему она приехала! – И пока Сара переваривала его слова, он добавил: – Это я послал за ней. Вчера. Когда ты думала, что я покупал сигары!

– Ты… послал… за ней? – Сара смотрела на него неверящими глазами. Потом она потрясла головой, как будто хотела рассеять туман в ней. – Ты послал за ней? – тупо повторила она. – Но зачем? Как?

Майкл засунул пальцы в карманы брюк, и по его лицу было видно, как он сам себе неприятен.

– Я… я волновался о тебе, – пробормотал он. – Ты была такая… о Господи! – Он досадливо провел рукой по волосам. – Откуда я мог знать… как ты думаешь, если бы я знал… – Он замолк и подошел к ней, она отступила и уперлась бедром в край туалетного столика. – Послушай… – Он обнял ее за плечи. – Не смотри на меня так. Ты меня вчера напугала. Наверное… – Он нежно посмотрел на нее. – Наверное, я думал, что это я виноват в твоих… ну, в обмороках. Только когда ты мне сказала… когда я нашел таблетки…

– Майкл, пожалуйста… – От сознания, что она все время лгала ему, она почувствовала, что не может больше его слушать. Она хотела сказать ему правду, Господи! Как она хотела сказать ему правду, но не находила нужных слов. – Сара… – Голос его заметно сел, и он тихо ругнулся. – Сара, нам надо выяснить отношения, прежде чем мы спустимся к этой суке. Я люблю тебя. Надеюсь, теперь ты знаешь это? И я вижу, что ты любишь меня. Скажи, что выйдешь за меня замуж. Прощу тебя! Не дай Диане все нам испоганить. Не забывай, ведь это она тебя сюда послала! Не забывай, до чего она довела Адама! Не дай ей отравить твои чувства ко мне и убедить тебя, что я бесчестный тип, я и так казню себя за все это!

– Майкл… – Сара закусила нижнюю губу. – Майкл, ты сам не понимаешь, что говоришь.

– Понимаю. – Он еще крепче обнял ее за плечи, и у его рта легли горькие складки. – Сара, ну как мне убедить тебя? Я не беден, если тебя это волнует. Может, я и не богат, но голодать мы не будем. А если ты не хочешь жить в Португалии, я найду работу в Англии. – У него потеплели глаза, и он взглянул на ее приоткрытые губы. – Знаешь, донна Изабелла обязательно полюбит тебя.

– Нет, Майкл! Нет! Я не могу стать твоей женой!

– Что ты хочешь этим сказать?

Лицо его под загаром заметно побледнело, и она как-то сумела высвободиться из его рук. Он смотрел на нее так, словно не мог поверить тому, что только что услышал; под гримасой боли, исказившей его черты, постепенно проступила горечь разочарования, и он усмехнулся.

– Понятно, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Я недостаточно хорош для тебя, да? Внебрачный сын развратного богача и цыганки! Да, я понимаю. Тебе нужно было приключение, и я тебе его предоставил, верно? Боже мой, под твоей невозмутимой оболочкой на самом деле скрывается море противоречий! Пожалуй, я ошибся в Диане. Она хотя бы не скрывает свои недостатки. Она откровенна. И не изображает чувства, которых у нее нет!

– Я тоже не изображаю! – Сара перевела дух, не в силах удержаться от ответа. – Майкл, дело вовсе не в том, что я не… то есть… это не имеет никакого отношения… к тебе, к твоим родителям и твоей обеспеченности. Господи! Просто… я вообще не хочу… замуж!

По лицу Майкла было видно, как он презирает ее за эти жалкие попытки оправдаться.

– У тебя есть мужчина, да? – резко бросил он. – Тот, из-за которого ты сюда приехала. Ведь это он, да? Ты все еще любишь его! Ну и что ты теперь будешь делать? Вернешься к нему, несмотря на его явные недостатки? Он женат? В этом все дело? И ты боялась спать с ним из страха забеременеть? Ну и какой ты себя сейчас ощущаешь? Спокойной? Опытной? Или просто безрассудной?

– Да не в этом дело, говорю тебе! – Сара была в отчаянии. – Майкл, у меня никого нет.

– Нет? – Он ей явно не верил. – Впрочем, неважно. По какой-то одной тебе известной причине ты мне отказываешь. Может, мне больше повезет с Дианой.

– Что ты хочешь этим сказать? – Сара заметно побледнела, и он усмехнулся.

– А почему нет? Я думаю, она возражать не будет. У меня сложилось впечатление, что твое второе я ничего не имеет против того, чтобы занять твое место!

– Ах! – Сара была убита. – Ты не станешь. Ты… ты не сможешь»

– Не смогу? – Он пожал плечами. – Посмотрим. Сара сглотнула и, гладя в его жестокое лицо, почувствовала слабость и тошноту.

– Ты… ты… я… я…

– …меня ненавидишь? – холодно подсказал он, и она беспомощно пока – чала головой.

– Ты… ты говоришь, что любишь меня, а сам… а сам…

– Ревнуешь? – спросил он, и за насмешкой в его голосе скрывалось напряженное ожидание, на которое ей так отчаянно хотелось ответить. Но вместо этого она опять покачала головой и отвернулась, чувствуя, что на нее накатывает бессилие.

Она услышала, как за ним с грохотом захлопнулась дверь, и только тогда повернулась поглядеть ему вслед, пытаясь сдержать подступившие слезы. Но что она могла поделать, в отчаянии спрашивала она себя. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя связанным обязательством. Пусть лучше он презирает, чем жалеет ее.

Чувствуя, что медлить больше нельзя, она в последний раз взглянула на себя в зеркало и пошла к двери. Теперь ее ожидала встреча с Дианой, и ей понадобятся все силы, чтобы противостоять злобе, которую та к ней питала.

Спустившись, она постояла в холле, прежде чем идти в столовую. Раздававшийся там голос миссис Пенуорти действовал успокаивающе, и Сара помедлила у дверей, прикидывая, как та отнеслась к появлению Дианы.

Майкл и Диана сидели друг против друга, миссис Пенуорти ставила рядом с прибором Дианы кофейник. Когда вошла Сара, все взглянули на нее, и после секундного замешательства Майкл учтиво встал из-за стола.

– Ах… – Сара смутилась. – Садись, пожалуйста. – Она покраснела, неловко посмотрела на миссис Пенуорти и подошла к столу. – Извините, я задержалась.

Ей пришлось сесть радом с Майклом, так как на ее месте сидела Диана, а экономка поставила третий прибор радом с хозяином. Сара села на край стула, почему-то ощущая себя здесь лишней, и, когда к ней подошла миссис Пенуорти, сказала, что будет только пить кофе.

– Больше ничего не нужно, господин Трегоуэр? – спросила миссис Пенуорти, наполнив чашки. – Может, подать еще яичницу с ветчиной? Что-то на вас не похоже…

– Спасибо, не надо, миссис Пенуорти. – Тон Майкла не допускал дальнейших дискуссий, и, покорно пожав плечами, экономка вышла. Она была явно заинтригована и несколько выбита из колеи неожиданным поворотом событий; интересно, что она обо всем этом думает, опять пришло в голову Саре.

Как только за миссис Пенуорти закрылась дверь, Диана оторвала взгляд от тоста у себя в тарелке и уставилась на Сару.

– Ну? – ядовито спросила она. – Тебе не кажется, что пора мне кое-что объяснить? Например, зачем ты послала мне эту дурацкую телеграмму?

– Зачем я… – Сара широко раскрыла глаза. – Я не посылала никакой телеграммы.

– Нет, посылала…

– Это я послал телеграмму, – спокойно вставил Майкл. Он бесцеремонно посмотрел на Сару. – К сожалению, мне пришлось воспользоваться твоим именем. – Моим именем?

Сара все еще переваривала, что он имеет в виду, как раздался резкий, злой голос Дианы.

– Да как вы смеете? – бросила она, взглянув на Майкла, а потом опять на Сару. – Как вы смеете вызывать меня под фальшивым предлогом? Как вы смеете думать, что…

– Адам умер, – спокойно объявил Майкл. – Месяц назад.

– Что?

Диана без сил откинулась на спинку стула, выбитая на этот раз из своего обычного самодовольного равнодушия ко всему, кроме собственных надобностей, а Сара опять повернулась к Майклу.

– Моим именем? – повторила она. – А что… что было в телеграмме?

– Что умер Адам, что же еще? – Майкл пожал плечами. – Я знал: только это на нее подействует.

– Но ты сказал…

– Я сказал, что хотел сказать, – ровным тоном заявил он, и Сара не могла отвести от него взгляд, загипнотизированная внезапным расширением его зрачков. – Кто вы? – прервал их приглушенный голос Дианы, и, передернув плеча – ми, Майкл повернулся к ней.

– Как, ты не знаешь? – поддразнил он ее, встретив изумленный взгляд.

– Понятия не имеешь? Разве Адам никогда не говорил обо мне?

– Вы… сводный брат? – неуверенно выдавила Диана, и Майкл насмешливо наклонил голову в знак согласия.

– Вернее, единокровный брат, – поправил он ее. – У нас был один отец.

– Да… – Диана пыталась собраться с силами. – Я… я, кажется, что-то припоминаю. Но ведь вы жили в Южной Америке или еще где-то? Мы с вами никогда не встречались. – Ей вдруг в голову пришла одна мысль, и она нахмурилась. – Но… но если Адам умер… – Она запнулась. – Значит, это вы… вы послали ту записку!

– Какую записку, Диана? – спросила Сара, чувствуя, что гнев придает ей силы, которыми, ей казалось, она не обладает. – Ты ведь говорила, что в доме никто не живет, помнишь? Что же Майкл написал в записке, если ты так испугалась, что послала меня вместо того, чтобы поехать самой? Какое-то мгновение Диана была в замешательстве. Впервые в жизни она не могла дать правдоподобный ответ на поставленный ей вопрос и смотрела, поджав губы, в гневное лицо Сары.

– Ты думала, что здесь Адам, так? – продолжала Сара, слегка задыхаясь. – Ты послала меня сюда, так как предполагала, что он хочет как-то… как-то тебе навредить! Господи Боже, Диана, неужели тебе было безразлично, что со мной может случиться? Неужели тебе было безразлично, что Майкл мог со мной сделать?

Диана прочистила горло и потянула нитку жемчуга, завязанную узлом на груди.

– Тебе ничто не угрожало, Сара, – заявила она, прерывая поток ее обвинений. – По-моему, моя дорогая, все вышло, наоборот, весьма для тебя благополучно, иначе мы бы не сидели здесь, все мирно обсуждая, не так ли?

Сара вспыхнула, и, словно пожалев ее, Майкл опять вмешался в разговор.

– Ты на самом деле думала, что Адам будет угрожать тебе, Диана?

– А что мне оставалось думать… Майкл? – ответила она с вызовом, но, глядя на нее, Сара видела, как краснеет у нее кожа на груди в вырезе кашемирового свитера, потом шея и розовеют мочки ушей. Прекрасно зная ее, Сара понимала, что Диана отнюдь не так спокойна, как хочет показаться, следовательно, в записке Майкла явно было что-то такое, что до сих пор имеет для нее значение.

Майкл, напротив, был абсолютно невозмутим, Сара с завистью смотрела, как он, не спеша, накладывает себе в чашку сахар, закуривает тонкую сигару. В нем чувствовалась терпеливость хищника, сидящего в засаде, и, вспоминая, в какой ярости он был из-за смерти брата, Сара удивлялась, как ему удается выглядеть таким равнодушным.

Тишина становилась зловещей, и нервы Сары были напряжены до предела. Сейчас, после того как они поссорились и он так уничижительно о ней высказался, она отчетливо вспомнила, как боялась его раньше, совсем недавно. Да в сущности, что она о нем знает? Только то, что чувствует. Может, он просто такой же, как и Диана, актер, а она всего лишь пешка в его руках. Но разве он стал бы предлагать руку пешке, с волнением думала она. Или его предложение тоже игра?

– Как… как ты сюда добралась, Диана? – вдруг спросила она. Слова эти были продиктованы не жалостью к Диане, а желанием увести их от опасной темы. Каким бы Майкл ни был, что бы он ни сделал, Сара его любит и не может допустить и не допустит, чтобы он погубил свою жизнь. Диана того не стоит. Если он все еще хочет мстить ей, пусть это будет бескровная месть. Адам умер, и его не воскресить смертью Дианы.

– Я летела до Пензанса, – ответила Диана натянутым тоном. – И сегодня лечу обратно. А что? – Она помолчала, выразительно взглянув на Майкла. – Хочешь, Сара, поедем вместе?

– Я… я…

– Сара остается, – спокойно заявил Майкл, прежде чем Сара успела собраться с мыслями. – У нас с ней есть одно… незаконченное дело.

– Неужели? – Сара, широко распахнув глаза, повернулась к Майклу, а Диана, дрожа от злости и негодования, поспешила наговорить гадостей.

– Я полагаю, как раз то дело, за каким я вас застала наверху. – Она скривила губы в презрительной усмешке. – Дорогая, я и не знала, что ты такая глупенькая!

– Заткнись! – прервал ее Майкл, и лицо его стало жестким. – Сара не нуждается в твоих советах. – И он выдохнул дым от сигары. – Она человек нормальный, порядочный – понятия, о которых ты и представления не имеешь.

– Ах, вот как? – Диана положила сжатые кулаки на стол. – А вы, значит, имеете?

– Да уж побольше тебя, Диана. – И в его светло-карих глазах мелькнула угроза. – Сара знает, как я к ней отношусь. Она знает, как я себя вел, когда думал, что она – это ты…

– Вы думали… Нет! Не может быть! – Чтобы его отвлечь, Диана делала вид, что ему не верит. – Какая досада для вас!

Досада? Сара с трудом подавила поднимавшиеся в горле истерические рыдания. Неужели Диана не понимает, что Майкл собирался сделать?

– Да, это было весьма неприятно, – ответил Майкл угрожающе тихим голосом. – Но, как ты уже отметила, все завершилось для нас благополучно. Диана облизнула пересохшие губы.

– Послушайте, вам не кажется, что все это немного… чересчур? Я хочу сказать, Адам умер. Мне жаль. Но что еще я могу сказать?

Сара невольно восхитилась ее смелостью и испугалась, заметив, что у Майкла потемнели глаза.

– Ты могла хотя бы повидать его, – резко парировал он. – Ведь он писал тебе. Умолял приехать. Но ты ему не ответила.

– Я была занята. Я работала. – Диана защищалась убедительно и искренне. – Майкл, я актриса. У меня есть обязательства, и я не могу просто так… все бросить. Вы сами понимаете. Ведь вы разумный человек. Мы с Адамом расстались. Нам было нечего сказать друг другу.

– Ты его бросила, – хмуро сказал Майкл. – И писал он тебе на Рождество. Не хочешь ли ты сказать, что актрисы работают все рождественские дни? Не верю.