Текст книги "Янтарное сердце"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Надевая темно-синие шерстяные брюки и шелковый свитер более светлого оттенка, Сильви знала, что этот вечер будет особенным. Ее нервы были напряжены до предела, а она редко нервничала по поводу свиданий. Будет ли он испытывать к ней те же чувства, что и вчера? Или она посмеется над собой и припишет свои безумные мечты слишком большому количеству выпитого вина?

В дверь позвонили, когда она в гостиной приводила себя в порядок. Открыв, Сильви увидела Маркуса.

Встретившись взглядом с его пронзительными изумрудными глазами, она почувствовала, как душа у нее ушла в пятки, бешено забилось сердце и перехватило дыхание.

Господи, как же он красив! Черные вельветовые брюки и белая рубашка под черным коротким пиджаком, расстегнутая на шее. Золотисто-каштановые волосы. Плечи казались такими же широкими, как дверной проем, хотя она понимала, что это иллюзия.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер. Превосходно выглядите, – внимательно посмотрев на нее, заметил он.

– Спасибо. И благодарю за цветы, которые вы сегодня прислали. – Она показала на букет, величественно красующийся на камине. – Они потрясающи!

Сильви вынула из шкафа шерстяной клетчатый жакет, и Маркус потянулся к нему, чтобы помочь ей одеться. Она повернулась к нему спиной и просунула руки в рукава, он надел жакет ей на плечи, обвил руками и прижал к себе.

– Сильви, – прошептал он. – Я весь день ждал этого…

Она извернулась и положила руки на его мускулистые плечи.

– Насчет вчерашнего вечера, – сказала она, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. – Я не… словом, я не из тех девушек, которые…

– Я никогда не думал, что вы из тех девушек. – В его голосе звучало легкое удивление. Его руки на мгновение сжались, и у нее создалось впечатление, что в нем происходит какая-то внутренняя борьба. Но потом он отпустил ее, взял за руку и повернул к двери. – Вы готовы?

Они ехали в том же низком черном «мерседесе», что и вчера. И, как и вчера, Маркус вел машину на север вдоль озера Мичиган. Но, в отличие от вчерашнего вечера, не остановился у клуба Янгсвилла, а поехал дальше.

Когда он наконец свернул с дороги, идущей вдоль берега озера, они оказались у маленького итальянского ресторана, где она еще не бывала, но была наслышана о нем. Метрдотель провел их к столику в уединенном уголке.

Внимательно просмотрев список вин и сделав выбор, Маркус откинулся назад и так пристально посмотрел на нее, что Сильви смутилась.

– Итак, на чем мы остановимся сегодня?

На нее нахлынули воспоминания о том, на чем они остановились вчера вечером. Сильви покраснела.

Он улыбнулся.

– О чем задумались?

– Не скажу. – Она помотала головой, улыбнувшись ему. – Посмотрим… Думаю, до того, как мы вышли на танцевальную площадку, вы решили, что я не окончательно исправилась.

Он кивнул.

– Расскажите мне подробнее о том доме, где вы воспитывались. Что побудило вас встать на правильный путь?

Сильви улыбнулась от дорогих воспоминаний, нахлынувших на нее.

– Это легко. Крепкое объятие.

Он удивленно поднял брови.

– Крепкое объятие?

Она кивнула.

– Я была грубой девчонкой, решившей плыть против течения с первых же недель появления в этом доме. Но там была одна леди… волонтер, приходившая в дом дважды в неделю. Она занималась с детьми, которым требовалась дополнительная помощь, помогала во время еды, иногда играла и с остальными. Впервые увидев меня, она подошла ко мне, крепко обняла и сказала: «Рада познакомиться с тобой, Сильви!»

Маркус недоверчиво посмотрел на нее.

– Ну, если этого оказалось достаточно, то вы, наверное, были не слишком крепким орешком.

– Да нет, она не сразу достучалась до меня, – возразила Сильви. – Лишь через несколько недель я поняла, что жду этих объятий. В один прекрасный день я получила «отлично» за контрольную работу по математике. Это произошло скорее случайно, но она пришла в такой восторг, словно я стала членом Национального почетного общества. Она обняла меня, поздравила и сказала, как гордится мной… и я поймала себя на том, что тоже горжусь собой. Вот это в значительной степени и послужило началом моей новой жизни.

Он пристально смотрел на нее.

– Она, наверное, была истинной леди.

– И остается ею. Она и сейчас ходит в тот дом дважды в неделю. Я хожу с ней раз в месяц. – Она нежно улыбнулась. – Вы вчера с ней познакомились.

– Миссис Карсон? – Маркус распрямил плечи, и его взгляд стал настороженным. – Ваша… квартирная хозяйка?

– Она, и никто другой! – Сильви удивляло, почему он интересуется подобными пустяками, но тут официант принес заказанное вино, и она обо всем забыла.

За обедом они вели легкомысленную беседу, и он спросил ее о работе.

– Так чем же именно занимается заместитель директора по маркетингу?

Она пожала плечами.

– Ничем таким, о чем бы вы не знали. Я курирую группы, работающие над рекламными кампаниями и слоганами для фирмы. Сейчас мы составляем бюджет рекламы на осень следующего года.

– На девять месяцев вперед?

Она кивнула.

– Составление хорошего маркетингового плана требует значительного времени. Мы обычно работаем с опережением. Ко Дню святого Валентина я снова буду думать о Рождестве.

Сильви взглянула на окно. Крупные, пушистые снежные хлопья тяжелым кружащимся облаком падали на посеребренное луной озеро.

– Как красиво! Я люблю снег. – Разумеется, если утром не назначены важные встречи!

– Я не предполагал, что сегодня пойдет такой снег…

Официант, подошедший к столу, услышал его замечание.

– По радио объявили, что сегодня ожидается вторая сильная вьюга в этом сезоне, сэр…

Маркус состроил гримасу.

– Великолепно! А я почти на детском автомобильчике! – Он наклонился через столик к Сильви. – Мне очень не хочется прерывать этот вечер, но мой «мерседес» не подготовлен для езды по скользким дорогам. Давайте-ка лучше вернемся!

Она несколько разочарованно кивнула.

– Хорошо.

На улице им в лицо ударил шквалистый порыв ветра с озера. Снег лежал уже везде.

Они осторожно выехали с парковочной площадки и направились вдоль берега озера к Янгсвиллу. Обстановка не располагала к болтовне. Дорогу сильно занесло снегом, и Маркусу пришлось все внимание сосредоточить на езде. Иногда, еле сдерживая автомобиль на скользкой дороге, он смачно ругался.

– Простите, – в какой-то момент произнес Маркус. – Я не слышал прогноза и не ожидал такого снегопада.

До ее дома они добрались без происшествий. Когда Маркус наконец подвел машину к парковочной площадке за Эмбер Кортом, он вздохнул с облегчением.

Он провожал Сильви к подъезду, когда она заметила, что снегопад усилился. Похоже на настоящий буран. Как Маркус доберется до дома? Сильви не знала, где он живет, но читала в газетах, что недавно он построил дом в престижном районе под названием Кедровый Лес, расположенном на северо-западе города. Одному Богу известно, сколько времени займет у него дорога домой. Сильви колебалась недолго.

– Вы… вы можете остаться на ночь у меня. По такой дороге ехать небезопасно. – Это был не самый благоразумный поступок в ее жизни, но не могла же она выгнать его в такую погоду!

Маркус подошел ближе и, стянув с шеи белый в красную клетку шарф, медленно перевел на нее взгляд, от которого Сильви вздрогнула.

– Я не уверен, что это хорошая идея…

– Я тоже, – честно призналась она. – Но было бы бессердечно отсылать вас в такую погоду. К утру метель прекратится, и дороги расчистят. – Сильви откашлялась. – Мой диван легко раскладывается.

Маркус улыбнулся.

– А у меня не будут свисать с него ноги?

Помотав головой, она вынула ключ и открыла дверь.

– Сомневаюсь. Это королевское ложе! А если оно окажется для вас коротковатым, то в вашем распоряжении моя кровать, а я лягу на диване.

– Нет. – Маркус вошел вслед за ней в квартиру и закрыл за ними дверь, щелкнув засовом. – В вашей постели я буду спать только вместе с вами!

Тепло разлилось по всему ее телу.

– Я не собираюсь спать с вами, Маркус! Мне кажется, мы договорились об этом.

Он снял пиджак и повесил его вместе с шарфом на дверную ручку шкафа.

– Планы меняются. – Глаза у него сверкнули. – Кроме того, я ни о чем с вами не договаривался.

Она открыла рот, чтобы как следует его отшить, но вдруг поняла, что он ее дразнит. Сильви сняла пальто и направилась в кухню.

– Вы уже подумали о ваших планах относительно «Колетт инкорпорейтед»?

Жизнерадостное выражение его лица сменилось безжизненной маской.

– Я все время думаю о «Колетт», – загадочно ответил он.

Сильви достала из шкафчика кофейные чашки.

– И что же вы надумали?

Он пожал плечами.

– Как лучше слить ее с моей нынешней собственностью, вот что!

– Но… но вы не можете! Маркус, вы не сможете уничтожить «Колетт»! – Она повысила голос от возбуждения, ставя чашки на стойку. – А если все-таки произойдет слияние, штат не будет сокращен?

Он скрестил руки, и его бицепсы напряглись под тонким хлопком белой рубашки.

– Я не могу дать вам никаких обещаний.

В его голосе зазвучали решительные нотки, и она нахмурилась, размалывая кофе в кофемолке.

– Не можете или не хотите?

Он выпрямился и направился к ней. Подошел, положил свои большие руки ей на плечи, слегка сжал.

– Или одно, или другое. Выбирайте, – прошептал он ей на ухо, сжал крепче и развернул к себе. – Я не хочу говорить с вами о делах, Сильви.

Она подняла на него глаза, блестящие от слез.

– Я не умею делить свою жизнь на части, как вы. – Она высвободилась из его хватки и направилась в спальню. – Пойду соберусь. Сегодня я переночую у Роуз. Можете ложиться на мою кровать.

Маркус ворочался на кровати Сильви. Получалось, он был прав, говоря, что не сможет спать в постели Сильви без нее: ночь оказалась бессонной. Было еще темно, но часы показывали уже половину седьмого.

В седьмом часу утра находиться одному в квартире Сильви! Проклятье! У него было множество планов на ночь, проведенную у нее, но Маркус никак не предполагал, что будет спать один в ее постели! Приглушенно ругаясь, он встал, взял полотенца, которые она предусмотрительно приготовила, и встал под душ, не в силах отделаться от мыслей о девушке и… о работе.

Конечно, слияние компаний – это не то, что он намеревался осуществить. «Колетт» должна прекратить существование, как только ювелирное производство будет поглощено холдингом.

Это всего лишь бизнес, защищал он себя. Здравый экономический шаг. Дела «Колетт» в последнее время пошатнулись. Имя Грея снова повысит ее доходы. Ради собственного спокойствия Маркус игнорировал тот факт, что доходы компании снизились именно из-за слухов о том, что Грей приобретает «Колетт».

Он оделся, подошел к окну, отодвинул элегантные портьеры и посмотрел на простирающийся за окном белый мир. Высота сугробов доходила, наверное, почти до фута. Легкий снегопад еще продолжался, но улица за парковочной площадкой была расчищена. Он сумеет довести «мерседес» до дома, а там пересесть на более подходящую машину и на ней благополучно добраться до офиса.

Маркус включил телевизор, посмотрел прогноз погоды и узнал, что сегодня снова ожидается снегопад. Типичная зима в Индиане.

На кухне он согрел кофе, который Сильви не выпила вчера вечером. Маркус только что допил кофе и забирал свое пальто из шкафа, когда в замке зашевелился ключ и дверь открылась. В комнату тихонько вошла Сильви и остановилась, увидев его.

– Доброе утро. – Он старался говорить доброжелательным, ни к чему не обязывающим тоном.

– Доброе утро.

Она, как всегда, выглядела превосходно. Очевидно, взяла одежду с собой, потому что надела на работу очень идущий ей сиреневый костюм.

– Я хотела поговорить о вчерашнем вечере, – сказала она.

Он вздохнул, взяв ее за руку.

– Я знаю, вы хотите, чтобы я…

– Нет!

Он остановился и удивленно уставился на нее.

– Я понимаю, что с моей стороны нечестно предъявлять к вам требования, касающиеся вашего бизнеса. – Она глубоко вздохнула. – Мне очень жаль, что вчера вечером я рассердилась. Только… пожалуйста, если можно, прежде чем начать сокращение, внимательно рассмотрите каждую кандидатуру! У нас работает множество замечательных людей, которые не заслуживают быть уволенными из-за застарелой вражды.

– Это не застарелая вражда, – нетерпеливо произнес Маркус, хотя в глубине души все же ощущал сомнение. – Это бизнес. – Но он не мог сопротивляться умоляющему, щенячьему взгляду этих огромных глаз. – Я обещаю быть очень внимательным.

– Спасибо, – на мгновение закрыв глаза, прошептала она.

Он быстро подошел к ней и заключил ее в объятия.

– Я думал, ты никогда больше не станешь разговаривать со мной, – резко произнес он. Взяв ее за подбородок одной рукой, он приблизил к себе ее губы для поцелуя.

Она помотала головой прежде, чем он успел дотянуться до ее губ.

– Если бы я была умнее, я бы так и поступила, – ответила она. – Но, наверное, я не слишком умна…

– Я рад этому. – Он собственнически целовал ее. – У меня на сегодняшний вечер два билета в театр Инголлс-парка. Пойдешь со мной?

– Хорошо, – кивнула она.

Они сидели в его частной ложе в театре, и он обнимал ее за плечи. Сильви пыталась сосредоточиться на прекрасной постановке диккенсовского «Гимна Рождеству», но ей мешало то, что Маркус находится так близко… Его ладонь сжимала ее плечо, а большой палец лениво поглаживал шею.

Сильви следовало бы презирать себя за слабость. Она должна была бы проявить твердость и сопротивляться искушению. Ей не нужно было бы вообще им увлекаться. Но, увы, сожалеть уже слишком поздно!

И, если уж быть честной, ей это очень нравилось. Ей уже двадцать семь лет, а свиданий с мужчинами у нее было не так уж много. К тому же Маркус… Этот мужчина заставлял ее испытывать чувства, которых она прежде никогда ни к кому не испытывала. Это было не только физическое влечение. Она вспомнила о броши Роуз и наклонилась, чтобы посмотреть на нее. Может быть, эта брошь и свела их?

Когда спектакль закончился, он помог ей надеть длинное пальто и спуститься по лестнице.

– Хотите выпить? – шепнул он ей на ухо.

Она поежилась, ощутив кожей его горячее дыхание.

– Да.

Он взял ее за руку и провел сквозь толпу за угол, в ярко освещенный паб. Маркус нашел свободную кабинку у стены и заказал для них обоих вино, и она, извинившись, удалилась в дамскую комнату.

Когда Сильви вернулась, возле их столика стоял высокий человек с ослепительными серебристыми волосами и беседовал с Маркусом. Она подошла к столику, и Маркус встал.

– Сильви, хочу познакомить вас с Кеннетом Вансом. Кен – директор театра в Инголлс-парке. Кен, мисс Сильви Беннетт.

– Рад познакомиться с вами, мисс Беннетт.

– Мистер Ванс! – Сильви взволнованно пожала ему руку. – Мы сегодня видели замечательный спектакль.

Ванс улыбнулся, наклонив голову.

– Спасибо. Но можете поблагодарить за это и Маркуса. Без его значительной финансовой помощи профессиональному театру, которым мы являемся, было бы очень сложно существовать.

К ее удивлению, Маркус смутился.

– Если вы не замолчите, Кен, то больше не получите от меня ни цента!

Ванс засмеялся.

– Молчу, молчу!

Маркус повез ее домой в большом внедорожнике, бросив тем самым вызов снегопаду.

– Гмм, – пробормотала Сильви, усаживаясь на переднее сиденье. – Филантропия. Кого еще ты поддерживаешь?

– Ну, ты же знаешь, как это происходит. Немного туда, немного сюда.

– Верно. – Она с удивлением смотрела на него. – Полагаю, у нас с тобой несколько разные понятия о «немного».

Он пожал плечами, явно не понимая ее.

– Думаю, не такие уж разные. – Он взял ее руку и переплел пальцы с ее пальцами. – У тебя большое сердце. Нужно иметь большое сердце, чтобы так заботиться о людях, с которыми работаешь, – просто произнес он. – Я восхищен этим твоим качеством.

Вот великолепная возможность снова завести разговор о «Колетт». Но она вместо этого сказала:

– Мистер Ванс очарователен. Давно его знаешь?

– Лет десять. – Маркус широко улыбнулся. – Он предан своему драгоценному театру. Думаю, Кен сделал бы все что угодно, чтобы удержать его на плаву.

Точно такие же чувства Сильви испытывала к «Колетт».

– Да, кажется, он очень предан театру.

– А меня театром увлекла моя мама. Она много лет была членом правления, но у нее очень много времени уходило на разъезды, поэтому она и предложила мне занять ее место.

Сильви была заинтригована. Она с трудом представляла себе Маркуса с мамой, с трудом представляла его ребенком. Он был таким… мужественным, уверенным в себе и решительным. Интересно, а в детстве он был таким же?

– Я не знала, что твоя мама жила здесь, – сказала она.

– А ты не могла выискать эту информацию в компьютере, когда наводила обо мне справки?

Конечно, Сильви лукавила. Ей уже было известно, что его мать принадлежала к семье Кобхэмов, знаменитых Кобхэмов из Чикаго. Но глубже копать она не стала.

– Я уроженец Янгсвилла, – сказал он. – Мамина семья долгое время жила в Чикаго. С моим отцом она познакомилась на художественной выставке. Поженившись, они поселились в Янгсвилле.

– И основали «Ван Арль»?

– И основали «Ван Арль», – подтвердил он.

– У тебя есть братья и сестры?

– Нет. Я единственный ребенок. – Он вздохнул. – У меня теперь только мама. Отец умер, когда мне было восемнадцать лет. А мама живет в нескольких кварталах от моего дома в кооперативном комплексе. Что еще ты хочешь знать?

– Не знаю… какой твой любимый цвет?

Он рассмеялся.

– Голубой. А твой?

– Красный. А любимая музыка?

– Классическая. А твоя?

– Мне нравится всякая музыка.

– А как насчет спорта?

– Люблю ходить на лыжах, плавать. Три раза в неделю после работы играю в теннис, но скорее для того, чтобы быть в форме.

Они подъехали к Эмбер Корту, и он обошел машину, чтобы помочь Сильви выйти.

Но когда она соскользнула с высокого сиденья, Маркус не шевельнулся. Она застряла между открытой дверцей машины и его высокой фигурой и глубоко вздохнула, изо всех сил заставляя себя сохранить достоинство.

Некоторое время оба молчали. Наконец Маркус обхватил ее за талию, неотрывно глядя на нее блестящими глазами, затем медленно поднял ее руки, обвил ими свою шею и прижал девушку к себе.

Ее охватил чувственный восторг, несмотря на тяжелые пальто, которые были на обоих. Он прижался губами к ее губам, затем его губы проложили дорожку к мочке уха. Сильви невольно вздрогнула.

– Подожди.

– Я ждал, – пробормотал он ей в руку. – Если бы я следовал своим инстинктам, мы бы сейчас лежали в теплой постели.

– Я не готова спать с тобой, Маркус!

– Ты будешь не только спать со мной. Не снижай ценности того, что происходит между нами.

– Влечение, – выпалила она. – Вот что происходит между нами. Это еще не значит…

– Это более чем физическое влечение, и ты это знаешь.

– Чего ты хочешь?

– Тебя, – тихо ответил он. – Только тебя.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ни в субботу, ни в воскресенье Маркус ей не позвонил. Сильви знала, что его не будет в городе, но все равно ждала звонка – ведь он обещал позвонить. Когда в воскресенье вечером Сильви, навестив знакомых, добралась наконец домой, огонек сообщений на автоответчике мигал, и она быстро нажала кнопку, движимая каким-то нелепым ожиданием. Было три сообщения, и ни одного от Маркуса!

Он не позвонил ни в понедельник, ни во вторник, и она уже ненавидела себя за то, что бежала проверять автоответчик всякий раз, когда входила в квартиру. Сильви даже начала волноваться. Маркус не похож на тех мужчин, кто обещает позвонить, а затем забывает. Возможно, с ним что-то случилось?

И когда в среду у нее на столе зазвонил телефон, как звонил миллион раз за неделю, Сильви, полностью сосредоточенная на лежащих перед ней бумагах, рассеянно подняла трубку.

– Сильви Беннетт, чем могу быть вам полезной?

– Разумеется, можешь, – ответил глубокий, до боли знакомый голос.

– Маркус! С тобой все в порядке? – осведомилась она.

– В полном порядке. – Его голос звучал озадаченно. – А как ты?

– Я очень волновалась, не случилось ли с тобой что-нибудь. Я не привыкла, чтобы люди, пообещав, не позвонили.

Некоторое время царило молчание.

– Мне очень жаль, что заставил тебя волноваться. Я же не сказал, когда именно позвоню, правда?

– Да. – Он действительно не говорил. Она почему-то решила, что он позвонит в выходные дни. К своей досаде, Сильви поймала себя на том, что готова расплакаться. – Прости, у меня много работы, – резко произнесла она.

– Погоди! Мне действительно очень жаль, Сильви! Я был занят. Можно пригласить тебя сегодня вечером на обед, чтобы обо всем поговорить?

– Нет, спасибо. – Она уже взяла себя в руки. – Я… я не могу.

* * *

Маркус медленно положил трубку и одним быстрым движением отодвинул кресло от стола. Ах ты, черт! Но он же действительно был занят, оправдывался он. И, похоже, ничего ей не обещал.

Он тяжело вздохнул, подавляя чувство паники, зревшее в нем. Услышав голос Сильви, он понял, как отчаянно ему хотелось быть с ней! Видит Бог, все последние четыре дня он думал о ней, и это скрашивало горечь разлуки. Он нарочно заставлял себя ждать и не звонить, чтобы не выдать свою потребность в ней. Ему почему-то казалось, что в ответ на его назойливость она брезгливо сморщит носик. Опыт подсказывал ему, что женщины всегда так поступают, когда не могут держать мужчину на коротком поводке. Но Маркус был уверен, что за обедом ему удастся реабилитировать себя.

Слишком поздно он понял то, что следовало бы понять гораздо раньше! Сильви не кокетничает и не играет! Она прямо говорит то, что чувствует. Она прямолинейна.

Расстроенный, он провел рукой по волосам.

Сильви ему нравилась. Она не походила ни на одну женщину, с которой он когда-либо встречался. И к тому же Маркус чувствовал, что за его влечением кроется нечто большее. И это его смертельно пугало.

Чего Сильви не ожидала, так это подарка. Через час после ее телефонного разговора с Маркусом явился посыльный с небольшой коробочкой. Внутри лежал чудесный хрустальный кулон в виде пары, танцующей на балу. Ювелирное изделие покоилось на изящной золотой цепочке. Это была очень изысканная вещь. И она напомнила Сильви об удивительном, волшебном вечере, когда она танцевала в объятиях Маркуса… Вот что он хотел, чтобы она вспомнила!

В четверг пришел еще один посыльный. Он принес украшенную лентами корзину с ее любимой туалетной водой, кремом и бусинами с гелем для ванны с тем же запахом. Ее рука потянулась к телефону, но она сдержалась.

Все время ей удавалось неизменно хранить молчание, ничего не объясняя коллегам, но в пятницу, когда из одного эксклюзивного бутика Янгсвилла прибыла красная кашемировая шаль и такого же цвета кожаные перчатки, Лайла и Уил стали смотреть на Сильви понимающе.

– Мужчина не тратит столько денег на женщину, если она не интересует его, – заметил Уил.

– Он бросает мне вызов, – ответила Сильви. – Маркус ненавидит проигрывать. Кроме того, для него это не деньги. Скорее всего, он послал свою секретаршу купить очередные безделушки.

– Ты циник! – с укором произнесла Лайла, теребя в руках красные перчатки. – Эти подарки выбирал человек, который знает тебя.

Сильви пришлось признать, что ее подруга права.

– Кроме того, Роуз сказала, что, когда ты познакомилась с ним, на тебе была ее брошь, а ты знаешь, что это значит, – наклонившись к Сильви, громким шепотом произнесла Лайла.

В субботу утром она встала рано, сделала покупки в бакалейной лавке и поиграла в теннис с Джимом. Затем вернулась домой, включила стиральную машину, а тем временем начала уборку квартиры – словом, занялась обычными домашними делами, как делала это всегда в выходные дни.

Посмотрев на часы, Сильви увидела, что пора идти. Джим и его жена Мариетта хотели перед Рождеством пройтись по магазинам, и Сильви вызвалась посидеть с их малышкой. Она немного нервничала, боясь оставаться с новорожденной, но Мариетта заверила ее, что они уйдут ненадолго, а маленькая Алиса – ребенок спокойный и покладистый.

Сильви уже собиралась отправиться в душ, как позвонили в дверь. Вероятно, это ее подруга Мередит, живущая как раз под ней, или кто-нибудь из других соседей. Она подошла к двери и открыла ее.

На пороге стоял Маркус.

– Ой! Здравствуй! – Взволнованная Сильви сделала шаг назад.

– Здравствуй. – Он выглядел таким же взволнованным, как и она.

Сильви подавила желание скрестить руки на груди, так как его взгляд прошелся по ее облаченной в спортивный костюм фигуре сверху донизу и обратно и дольше обычного задержался на груди, обтянутой черным спортивным топиком.

– Гмм, зайдешь?

Он кивнул, не улыбнувшись.

– Пожалуй.

Он прошел мимо нее и повернулся, а она закрыла дверь и прислонилась к ней.

– Я не располагаю временем, потому что на сегодня у меня есть планы, – сказала она. – Спасибо за все чудные подарки, которые ты прислал, но я не могу их принять.

– Ты не можешь их вернуть, – коротко отрезал он.

– Почему? – Сильви старалась говорить легкомысленно и ровно, но даже сама слышала в своем голосе дрожь и боль.

– Сильви! – Маркус, похоже, подыскивал верные слова. Покров присущей ему самоуверенности немного соскользнул, и в его глазах появилось нечто такое уязвимое, что она замерла. – Я бы хотел снова извиниться за то, что не позвонил, когда был в отъезде.

– Все в порядке, Маркус. Ты не давал никаких обязательств…

– Да нет, давал, – возразил он. – Может быть, я не выразил их вслух, но они подразумевались. Ты заслуживаешь большего внимания с моей стороны. – Он отвернулся. – Я думал о тебе. И… меня беспокоит, что я не могу выбросить тебя из головы.

– Что ж, считай, что я уехала, – посоветовала она, хотя от этого совета сердце готово было выскочить у нее из груди. – Ты не должен больше обо мне думать.

– Но я думаю, – возразил Маркус. Он не двигался, но. Сильви видела, как напряглись его плечи. – Пожалуйста, Сильви, не списывай меня со счетов только потому, что я совершил ошибку. Дай мне еще один шанс!

Еще один шанс! Когда ей был дан еще один шанс, именно он круто изменил ее жизнь. Как же она может лишить Маркуса возможности исправить свою ошибку? Особенно если учесть, что его мольба сопровождается трогательным отчаянием в глазах и признанием, что он думал о ней.

Она позволила себе слегка улыбнуться.

– Значит, ты пойдешь со мной сегодня вечером?

– Я не могу, – с сожалением произнесла она. – У меня другие планы.

– И что же ты делаешь сегодня вечером? Идешь на свидание?

– Да. – Она засмеялась, увидев выражение его лица. – Вообще-то нет. Я собираюсь пойти покататься на лыжах с группой из нашей церкви. У нас каждую зиму создается своего рода клуб. Я добилась того, что нам в субботу вечером снижают расценки.

– Почему меня не удивляет, что инициатор именно ты? – задал он риторический вопрос. И вдруг его глаза заблестели. – А ты не возражаешь, если я пойду с вами? Я обожаю лыжные прогулки, хотя уже несколько лет не вставал на лыжи.

Четыре часа спустя Маркус снова поднимался по лестнице на четвертый этаж в ее квартиру. Хотя большую часть своего тяжелого лыжного снаряжения он оставил в машине, в шерстяном лыжном костюме ему стало жарко, и он на ходу снял свитер.

Дойдя до лестничной площадки, он услышал детский плач. Маркус огляделся, не понимая, в какой квартире находится несчастное дитя, но по мере того, как он приближался к двери Сильви, крик становился все сильнее. Позвонив в дверь, он понял, что плач доносится именно оттуда.

Когда Сильви открыла дверь, его просто оглушил истошный крик младенца. Держа на руках крошечного малыша, она жестом пригласила его войти.

– Мой друг Джим с женой отправились по магазинам, – объяснила она, стараясь перекричать детский плач. – Алисе всего четыре недели, и они в первый раз оставили ее.

– И, наверное, в последний, – заметил он, глядя на красное личико девочки.

Сильви поморщилась.

– До недавнего времени с ней все было в порядке. Я уверена, что она голодна, но не могу покормить ее, если вы понимаете, о чем я говорю. Джим и Мариетта планировали вернуться до следующего кормления, но им пришлось сделать крюк из-за аварии на дороге. Они не так давно звонили и предупредили, что будут с минуты на минуту. Но я не хочу, чтобы они слышали, как девочка плачет. С моей стороны было безумием согласиться на это. Я никогда в жизни не имела дел с новорожденными!

Вот Сильви в чистом виде! Все делает для других.

Он еще раз настороженно посмотрел на девочку.

– Хочешь, я возьму ее на руки?

– Шутишь? Что ты знаешь о младенцах?

– Не так уж много. – Маркус взял у Сильви истошно орущего ребенка, одну руку подложив под крошечную головку, а другой обхватив хрупкое тельце. – У моей помощницы в офисе пять внуков, которые с рождения днюют и ночуют в офисе. Однажды ее невестке пришлось везти своего дошколенка в больницу накладывать швы, и мы с Дорис остались с трехмесячными близняшками. Мне в тот день ничего не оставалось, как или научиться нянчить младенцев, или умереть. – Он поднял девочку к своему лицу. – Ну, и из-за чего сыр-бор?

Маленькая Алиса, словно по волшебству, затихла и впилась глазенками в его лицо.

– Да! – произнесла вконец измученная Сильви. – Выше всяческих похвал…

– Природное обаяние, – пошутил он, не отрывая взгляда от ребенка. – Никогда не подводит.

Он взял у Сильви резиновую соску-пустышку и неуклюже положил младенца на сгиб локтя. Девочка заерзала, и Маркус уже был уверен, что вот-вот она закричит снова, поэтому засунул соску в крошечный розовый ротик.

– Вот так. Я знаю, она не такая вкусная, как мама, но это все, что у нас есть.

К его огромному облегчению, девочка начала жадно сосать, энергично двигая соской вверх-вниз и неотрывно глядя ему в лицо.

– Ну вот, – обратился он к Сильви тем же тихим, проникновенным голосом, которым только что разговаривал с младенцем. – Ах ты, моя девочка! Ты замечательная, красавица!

Сильви сновала по комнате, подбирала одеяла и пеленки и складывала их в объемистый мешок из пестрого полотна, лежащий на обеденном столе.

– Спасибо. Я не думала, что у меня возникнут с ней проблемы…

В дверь позвонили. Сильви буквально полетела через комнату открывать. В комнату вошли мужчина и женщина, которая тут же направилась прямо к Маркусу.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я Мариетта. Надеюсь, она не наделала шума? Мы попали в пробку.

– Ей было не очень хорошо, – призналась Сильви. – Она пыталась съесть мою рубашку, пока не появился Маркус.

Маркус передал младенца Мариетте. Молодая мама рассеянно улыбнулась Маркусу и вопросительно посмотрела на Сильви.

– Не возражаешь, если я покормлю ее прежде, чем мы уйдем? Иначе она будет орать всю дорогу.

– Нисколько, – поспешно ответила Сильви. – Можешь воспользоваться моей спальней.

Мариетта кивнула и быстро удалилась по коридору в комнату, которую указала Сильви.

– Здравствуйте, – сказал Маркус, сделав шаг вперед к мужчине и протянув ему руку.

– Простите, – сказала Сильви. – Я, кажется, не представила вас друг другу. Маркус, это Джим Маррелл. Джим, Маркус Грей.